Текст книги "Похищенное сердце"
Автор книги: Рексанна Бекнел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
– Зато стал умнее, опытнее. – Он чуть помедлил и закончил мысль: – И ты теперь тоже не дитя.
Его молодое, сильное тело все плотнее прижималось к ее телу, пробуждая у нее желание. Изольда вопреки собственным благим намерениям сама стремилась к нему, голос плоти заглушал голос рассудка. Вчера он оставил слишком глубокую зарубку, ослабевшая и беззащитная, она была бессильна против его мужского обаяния.
Она попыталась увернуться от его губ, но не смогла. Склонив голову ему на грудь, она позволила ему поцеловать ее в шею, коснуться губами уха, а затем поцеловать в макушку. Она уже не сопротивлялась.
– Может, мне стоит заключить тебя навсегда в эту башенку, – горячо зашептал он. – Подальше от дневного света, от нескромных людских глаз. Тебе будут доставлять все необходимое – пищу и питье, и все, что тебе захочется. Скажи, Изольда, тогда ты признаешься в своей страсти ко мне? Ответь мне откровенно.
У нее перехватило дыхание. Она была почти готова признаться в том, что он прав, но, испугавшись, тут же опомнилась.
– Нет. Я ненавижу тебя.
Она оттолкнула его от себя изо всех сил. Чертыхнувшись, Рис отпустил ее. Она отскочила к зубчатой стене и закричала:
– Уходи прочь!
Изольда была на грани истерики.
Недовольный Рис что-то буркнул себе под нос, но все-таки ушел. Как только за ним закрылась дверь, она разрыдалась. Прислонившись спиной к стене, она сползла вниз, прижимая ладони к лицу и размазывая слезы. Она едва не поддалась на его уговоры! Как же она слаба!
Сумерки еще не наступили, а корабль уже бросил якорь возле берега. На закате людей стали сгонять к пристани. Узкая полоска берега, зажатая между замком и морем, была полна народа. Две лодки сновали от пристани к кораблю и обратно.
Из-за темноты Изольда не могла видеть всего, что происходило на берегу. Однако пленных мужчин из подземелья, прошедших под охраной через двор замка к задним воротам, она разглядела очень хорошо. Следом за ними шли плачущие жены со скудным скарбом, а испуганные дети замыкали печальное шествие. Она смотрела, как люди сгрудились темной массой на берегу, как отчалили лодки, как снова вернулись, опять отчалили, и так несколько раз. У Изольды похолодело от страха сердце. Сколько же народу из замка будет увезено? По крайней мере они живы, утешилась она. Это чудовище все-таки никого не убило, хотя вполне могло.
Очень многим пришлось покинуть замок. Среди них она узнала Одо, кое-кого из слуг и обезоруженных рыцарей, среди последних заметила длинную худую фигуру Осборна. Когда верный сподвижник отца обернулся назад и, взглянув на верх башни, увидел ее силуэт на фоне окна, он помахал ей на прощание рукой. Изольда закусила до крови губу, чтобы не расплакаться, и помахала ему в ответ. Затем Осборн исчез.
Из замка были высланы все англичане с семьями, среди их жен были и местные жительницы, не пожелавшие расстаться с мужьями. Изольда заметила Магду, которая тоже не захотела бросить жениха и вместе с ним разделила изгнание. Верная Магда выйдет за него замуж, и они, так хотелось верить Изольде, будут счастливы, где бы они ни оказались – в глухом уголке Уэльса или, может быть, в Англии, их разлучить могла одна лишь смерть.
В отличие от них Изольду ожидала совсем другая жизнь. Ей известно было только одно: ничего хорошего будущее ей не сулило.
Последним через двор стража провела отца Клемсона. Святой отец шел грузно, но держался прямо, уверенно. Недаром он был священником – умел выдерживать удары судьбы. «Помолись обо мне», – тихо попросила Изольда, с грустью наблюдая за тем, как последняя лодка отчаливает от берега. Вскоре на корабле заскрежетала поднимаемая якорная цепь, матросы распустили паруса, и судно, подгоняемое ночным ветром, поплыло прочь от замка.
Только теперь Изольда с особой щемящей остротой ощутила собственное одиночество – без друзей и верных слуг. Более того, ее, дочь лорда и хозяйку Роузклиффа, держали под замком в собственном доме, со всех сторон ее окружали враги, и она целиком зависела от прихоти их вожака.
Изольда попыталась не думать о Рисе, но это оказалось непросто. Она постоянно с ним ссорилась, но от этого не было никакой пользы. Изольда понимала, она не в силах противостоять его страстному натиску, а ведь он был ее врагом. Ее мысли и поступки были настолько противоречивы, что она сама не знала, что предпринять. Хорошо, что он не пришел к ней этой ночью, – это было бы выше ее сил.
В дверь постучали – это принесли еду. К ее удивлению, дверь не запирали, и вообще на лестнице не было видно никакой стражи. Однако страх вступить в ссору с Рисом, вызвать его гнев тут же заставил ее отказаться от намерения покинуть помещение в башенке.
Но и оставаться здесь она не могла, ибо чувствовала, что может сойти с ума. Изольда не знала, как поступить. Краски, кисти, угольный карандаш, кроме того, ее книги, лютня и многое другое – все находилось в ее спальне, куда ей было запрещено спускаться.
Роузклифф уже второй день находился в руках Риса, и неизвестно было, сколько еще времени замок будет под его властью. Изольде стало настолько тошно и тяжело, что она, махнув рукой на осторожность, решила проверить, где же пролегали границы ее тюрьмы, куда ей было дозволено ходить, а куда нет. Лестница оказалась пуста. Заглянув краем глаза в спальню родителей, она увидела скомканную постель, брошенную на спинку кресла грязную сорочку, стоявший на полу таз с водой – следы пребывания ее мучителя. Он, несомненно, спал здесь ночью. Дрожь пробежала по спине Изольды от нахлынувших воспоминаний. Она бросилась вниз, в свою спальню.
Взяв все, что ей было нужно для рисования – кисточки, краски, угольный карандаш, – она вышла оттуда. И вдруг ее словно бес толкнул под руку. Оставив все вещи на площадке, она осторожно направилась вниз. Спустившись чуть ниже, она увидела задремавшего на посту стражника. Затаив дыхание и подобрав юбки, Изольда тихо-тихо прокралась мимо него, но в последний миг со злости, что ей, хозяйке замка, приходится так унижаться, пнула его ногой в колено. Стражник охнул и проснулся, но Изольда уже бежала дальше вниз, взволнованная и торжествующая.
– Стой! – закричал стражник. – Вернись, кому говорю!
Но она не собиралась слушаться какого-то валлийского олуха. Сделав несколько быстрых шагов, она почти вбежала в главный зал.
Там три служанки, все местные жительницы, наводили порядок. За столом сидели двое неизвестных мужчин, а рядом с ними какой-то мальчик играл с собачкой. Всмотревшись, Изольда узнала в нем Гэнди и преданного Сиду. Карлик подпрыгнул от радости, когда заметил ее.
– Добрый день, леди Изольда.
Он согнулся в своем шутливо-почтительном поклоне. Но она вместо ответа окинула его надменным суровым взглядом. Презренный обманщик!
– Вот ты где! – в тот же самый миг вскрикнул вбежавший в зал страж. – Тебе было велено оставаться наверху. – Он грубо схватил ее за руку. – Пошли!
– Убери от меня руки! – в гневе закричала Изольда, пытаясь вырваться.
– Лучше бы тебе, дружище, не лапать ее своими граблями, – пришел на помощь Изольде Гэнди. – Она принадлежит Рису, и всем в замке известно, как он относится к тем, кто покушается на его собственность. Я не позавидую тому дурню, который тронет ее хоть пальцем.
– Но я всего лишь выполняю приказ.
– Мне не нужна твоя защита, – набросилась на Гэнди Изольда.
Карлик развел руками:
– Я всего лишь пытаюсь погасить ссору.
Не обращая внимания на Гэнди и оробевшего стражника, Изольда налила себе эля. Пить ей не хотелось, просто надо было показать всем присутствующим, что она еще хозяйка в замке, что она легко не уступит.
– Кто заведует кухней? У кого ключи от кладовых и винного погреба?
Одна из служанок сделала шаг вперед:
– Старшая на кухне Герта, мисс.
– А ключи от кладовых и винного погреба у меня, – продолжил Гэнди.
– У тебя? А что тебе известно о винах, специях и лекарствах? – удивилась Изольда.
– Я служил более года на кухне замка Барнард.
Гэнди опять шутливо поклонился. Изольда сразу вспомнила, что именно в этот замок ее отец сослал Риса.
– Значит, ты знаешь Риса очень давно.
– Достаточно долго, чтобы понять, что он человек слова. За то, что вы убежали, – тут Гэнди ткнул пальцем в сторону несчастного стража, – этот бедолага может поплатиться головой.
– Разве это можно назвать побегом?
– Послушайте, мисс. Давайте вернемся назад.
Стражник топтался на месте, махал руками, но уже не пытался схватить Изольду.
– Отстань! Почему нет дров возле очага? Почему не горят, как положено, светильники? Почему несчастный Сиду так сильно чешется? Я ведь просила втирать ему мазь.
– Как великодушно с вашей стороны проявлять заботу о нас, бедных! – насмешливо ответил Гэнди.
Изольда нахмурилась:
– Я просто стараюсь поддерживать в замке элементарный порядок. Когда мой отец выгонит всех вас отсюда, он должен увидеть, что здесь ничего не изменилось.
– Какая ты все-таки заботливая дочь!
Изольда едва не подпрыгнула от голоса, раздавшегося из глубины зала, в нем откровенно слышались издевательские нотки.
– Да, я именно такая, – сказала она, пытаясь, чтобы ее слова позвучали как можно убедительнее и весомее.
– В таком случае ты должна понять меня: я веду себя точно так же, как вел бы любой хороший сын.
После появления Риса зал опустел словно по мановению волшебной палочки. Они остались наедине. Несмотря на то что Изольда ожидала чего-то подобного, нервная дрожь все равно побежала по ее спине.
– Тебе ведь было запрещено выходить в зал.
Он первым прервал молчание.
– Но почему?
– Это привилегия, которую еще надо заслужить.
– И каким же образом?
Она скрестила руки на груди. Он бросил на нее многозначительный взгляд:
– Вообще-то способов много. Выбери тот, который тебе больше по вкусу.
Изольда чуть не задохнулась от возмущения:
– Если ты думаешь, что я…
– Ты уже начала рисовать дракона? – оборвал ее Рис. – Что-то вчера вечером я ничего не увидел на стене, даже наброска. Наверное, было так темно, что ничего не разглядел.
Она кипела от гнева, испепеляя его огнем своих темных глаз.
– Все ясно. – Не говоря больше ни слова, он схватил ее за руку и потащил за собой наверх. – Когда ты справишься с этим заданием, тогда я разрешу тебе покидать башню. А пока будь добра, не спускайся ниже моей спальни. Тебе ясно, Изольда?
– Чего ты добиваешься?
– А ты не догадываешься?
В его глазах как будто сверкнули две молнии. Он ничего не стал скрывать и с откровенной прямотой заявил:
– Полной победы. Полного господства, а с твоей стороны полного подчинения.
Глава 14
Так вот чего он хотел…
Изольда судорожно делала углем набросок, но мысли вихрем кружились у нее в голове. Он стремится к победе? Ну ч го ж, она еще покажет ему. Он хочет господствовать над Фицхью? Какой же он глупец!
Он намеревался подчинить ее себе? Что ж, посмотрим.
Однако рука ее дрогнула, и черная линия поползла не туда, куда следует. Она чертыхнулась и тут же опомнилась. Как легко прилипают дурные привычки. Это его вина, все из-за него, из-за Риса.
Быстро стерев мокрой тряпкой помарку, она опять принялась водить углем и довольно быстро закончила набросок драконьего хвоста, покрытого торчащими кверху острыми чешуйчатыми пластинками. Но гнев ее не уменьшался. Впрочем, у нее были личные причины для того, чтобы нарисовать эту картину. Не стоило препираться с Рисом из-за таких пустяков. Главное было – уничтожить его, выгнать из замка. Для этого надо подчинить все чувства холодному голосу рассудка и действовать сообразно сложившемуся положению. Что толку постоянно ссориться с Рисом?
Она рассчитала, что до ее отца печальные известия о том, что Роузклифф захвачен, дойдут через неделю. Еще неделя потребуется ему, чтобы вернуться домой. Итак, ей предстояло терпеть всего две недели. Значит, у нее в запасе совсем немного времени, чтобы поподробнее разузнать о намерениях Риса и выяснить его слабые места. Она верила, что у нее хватит силы вынести все унижения и оскорбления, которые он приготовил для нее.
Ну что ж, если ему нужен дракон, он получит его. Чудовище с острыми клыками и огромной пастью. Затем она набросала волка, лежавшего под драконом. Ничего, скоро все переменится, утешала она себя, рисуя фигуры животных. Как только все вернется на прежнее место, она немедленно сотрет картину. Изольда намеревалась написать ее легко смывающимися красками, а затем все поменять местами: внизу будет находиться поверженный дракон, а над ним будет гордо стоять волк. Кровь дракона зальет весь низ картины, она не пожалеет красной краски, а его грязная, порочная душа улетит в клубах темно-серого дыма.
Она отступила назад и внимательно рассмотрела первоначальный эскиз. Как это ни странно, но, глядя на это изображение, она видела за ним противоположный вариант. Хотя ее матери картина с поверженным драконом, наверное, не понравится. Изольда нахмурилась. Конечно, леди Джослин, ее матери, уроженке Уэльса, подобное презрительное отношение к валлийским легендам могло показаться оскорбительным. Разве она не молилась, чтобы в ее детях соединились все достоинства и добродетели Уэльса и Англии? Она верила, что слияние двух культур, слияние английской и валлийской крови породит новую культуру, по-новому мыслящих людей. В итоге это должно было заставить валлийцев отказаться от изоляционизма, а англичан – от захватнических войн. Благодаря объединению оба народа только выигрывали.
К несчастью, леди Джослин никак не могла предвидеть возвращения злобного и мстительного Риса ап Овейна. Замыслам матери его появление не сулило ничего хорошего.
Изольда увлеченно рисовала, как вдруг до ее слуха донесся стук шагов на лестнице. Она вздрогнула и отскочила в дальний угол спальни. В этот момент, как это ни прискорбно, она выглядела словно испуганный зверек в клетке, который смертельно боится своего хозяина.
Однако это был всего лишь Гэнди.
У Изольды как будто камень свалился с души.
– Что тебе здесь нужно? – бросила она.
Карлик, раскинув руки, поклонился:
– Добрая госпожа! Я пришел к вам за помощью. Та стряпуха, которая заведует кухней, непрерывно плачет, и ее слезы расстраивают меня. Кроме того, мое терпение не безгранично. Не могли бы вы спуститься вниз и успокоить ее?
– Герта – превосходная кухарка. Но она слишком робка и пуглива. Последние события в замке скорее всего слишком повлияли на нее.
Лицо Гэнди сморщилось, словно он проглотил горькое лекарство.
– Хлеб у нее подгорел, а тушеную рыбу она пересолила по меньшей мере в два раза.
– Какой кошмар!
Изольда притворно ужаснулась, обхватив руками лицо и покачивая головой из стороны в сторону.
– Вы смеетесь надо мной, и совершенно напрасно, – заметил Гэнди. – Ведь она испортила обед не только всем нам, но и вам в том числе.
– Мне до этого нет никакого дела. – И она снова принялась за рисунок.
Но тут Гэнди взмолился:
– Вы же сами говорили, что в Роузклиффе все должно оставаться как прежде. Леди Изольда, умоляю вас – спуститесь вниз и поговорите с кухаркой. Она вас непременно послушается и успокоится.
– Ты же знаешь, мне запрещено покидать верхние этажи башни.
– Не волнуйтесь. Лайнус и я будем сопровождать вас. Все будет хорошо.
– Да?! А что скажет ваш хозяин? Или вам его мнение безразлично?
Карлик хитро улыбнулся и заговорщически сказал:
– По секрету: Рис уехал в деревню. Кроме того, в Уэльсе живут свободные люди, здесь нет господ. Я не обязан отчитываться перед ним в каждом своем поступке.
Хотя Изольда нисколько не поверила Гэнди, тем не менее возможность пойти наперекор воле Риса подействовала на нее возбуждающе. Она не могла отказать себе в чисто детском удовольствии ослушаться его указания.
Когда они втроем пришли на кухню, там царил беспорядок. Служанки метались из угла в угол, Герта плакала, закрыв лицо передником. Появление Гэнди и Лайнуса сначала лишь усилило хаос, но затем прислуга заметила Изольду и как-то сразу успокоилась.
Изольда подошла к Герте, ласково обняла ее за плечи:
– Не плачь. Все в порядке.
– О, госпожа, как я рада, что вы живы и здоровы!
Пожилая женщина опять зарыдала, но на этот раз от радости.
Изольда окинула кухню внимательным хозяйским глазом.
– Лайнус, займись дровами. Принеси их столько, чтобы хватило и на вечер, и на завтра. Гэнди, а ты отряди трех слуг, чтобы они принесли все необходимое для обильного ужина. И не вздумайте прекословить, это ведь не моя, а ваша идея пригласить меня на кухню, так что пошевеливайтесь. И поживее!
Когда Рис вернулся из деревни в замок, его приятно поразило спокойное очарование вечера, буквально разлитое в воздухе. Двое стражников мирно беседовали о чем-то возле открытых ворот. По двору замка не спеша бродили куры и гуси, трое щенят играли друг с другом при входе на кухню, а возле конюшни конюхи чистили лошадь.
Увидев Риса, конюхи помогли ему спешиться и тут же принялись расседлывать жеребца. Подувший ветерок донес приятный аромат с кухни. Пахло чем-то невероятно вкусным. Печеные яблоки, скорее всего яблочный пирог, – промелькнуло в голове у Риса, и тут же его рот наполнился слюной.
– Как вкусно пахнет! Наверное, сегодня будет отличный ужин. Что скажете, ребята?
В ответ конюхи пробормотали что-то одобрительное, как бы в подтверждение словам Риса. Он окинул взглядом замок и направился в главный зал. Войдя внутрь, он остановился. Мир и покой, царившие как в замке, так и в зале, начинали его тревожить. Сновавшие взад и вперед служанки ловко расставляли на столах блюда. Молодые ребята под управлением Гэнди, сидевшего за столом и перебиравшего струны на лютне, разливали эль, двое валлийских стражников играли в кости в углу зала, дожидаясь ужина. Вокруг все дышало домашним уютом и покоем. Но именно это и настораживало Риса.
Сегодня утром, покидая замок, он оставил его в смятении и беспорядке. Слуги бестолково бегали взад и вперед, и если он их спрашивал о чем-то, они в страхе несли какую-то околесицу. Разве не удивительно, что такая разительная перемена произошла всего за несколько часов?! Он нахмурился: вне всякого сомнения, тут чувствовалась рука Изольды, ее влияние. Очевидно, у нее нашлись защитники.
Рис пристально взглянул на Гэнди, но карлик в ответ безмятежно улыбнулся и сказал:
– Добро пожаловать, мой повелитель. Вы явно запоздали, мы уже устали вас ждать.
– Где она? – бросил Рис. – Избавь меня от представления. Я все вижу.
По лицу карлика пробежала довольная усмешка.
– Она наверху. Все ваши повеления выполняются беспрекословно.
Рис буркнул:
– Переоденусь, и тогда можно будет приступать к трапезе.
Он не заметил лукавого взгляда, которым проводил его Гэнди, не видел, как хитро переглянулись Гэнди и Лайнус за его спиной. Рис одним духом взлетел на второй этаж и тут увидел Тилло, явно поджидавшего его на лестничной площадке. Лицо старого менестреля нахмурилось при виде Риса.
– Ты играешь с огнем, Рис. Неужели ты не видишь, к каким опасным последствиям может привести твое безрассудство? Ты затеял очень опасную игру.
– Чего это ты раскудахтался? Ты же знал о моем намерении захватить Роузклифф. Оно исполнилось. Более того, все произошло без лишнего кровопролития. Отрицать это бесполезно.
– Ты выслал из замка всех англичан. Но для чего ты оставил ее? Почему не отпустил вместе с другими?
– Почему это тебя так тревожит? – раздраженно спросил Рис и, стремясь покончить с неприятным разговором, побежал наверх.
Ему не терпелось увидеть Изольду и ее работу.
– Ты играешь с огнем, Рис, – повторил ему вслед голос Тилло. – Но помни: ты первый, кто сильнее всех может обжечься.
Рис пренебрежительно махнул рукой:
– Не пугай, не страшно. Я захватил Роузклифф, а скоро расправлюсь и с самим Фицхью.
– Но тогда зачем ты сражаешься с женщиной?
Рис не поверил собственным ушам: ему говорили дерзости прямо в лицо. Сдержавшись, он надменно ответил:
– Это не в моих правилах. Я предпочитаю их соблазнять. Это намного проще и приятнее.
Он побежал дальше наверх, оставив внизу преданного Тилло. Отмахнувшись мысленно от его обвинений как от надуманных, он толкнул двери в спальню и, войдя, первым делом взглянул на стену, где должна была быть картина. Увиденное приятно поразило его. Однако Изольды поблизости не было. Сгорая от нетерпения, он бросился дальше. Не отдавая себе отчета, он летел навстречу жгучему, испепеляющему огню страсти, о котором его предупредил Тилло, словам которого он не внял. Рис нашел Изольду на смотровой площадке. Девушка стояла и смотрела в бескрайнюю даль, была наедине с небом и морем. Судя по ее виду, она нисколько не обрадовалась ему. Как это ни глупо, но в глубине души Риса теплилась надежда, что она благосклоннее отнесется к его появлению.
– Поздравляю, Изольда. Ты не только оправдала, но даже превзошла мои ожидания.
Она еще сильнее ушла в себя, явно не желая вступать с ним в беседу.
– Никак не ожидал. У тебя, оказывается, настоящий талант, – разливался соловьем Рис.
– Твои похвалы для меня ничуть не лучше оскорблений и насмешек, ведь тебе нельзя верить. Ты искусный обманщик, мне это известно лучше, чем кому бы то ни было, – отрезала Изольда.
– Напрасно ты так. Я искренен, как никогда, – возразил Рис. – Я объездил Англию вдоль и поперек, бывал и за морем, видел много картин и фресок. Можешь мне не верить, но, признаюсь честно, тебе удалось создать нечто восхитительное. Теперь я уверен, ты способна сделать из Роузклиффа настоящий дворец. В этом у меня нет никаких сомнений.
Похвала все-таки польстила Изольде. Она склонила голову и вымолвила:
– Не слишком ли опрометчиво твое суждение? Разве можно судить о таланте художника по одному лишь наброску?
– Почему же нет? В нем столько силы и чувства, что иногда не встретишь в законченной картине. Я с нетерпением буду ждать окончания работы.
– Не знаю, что ты видел за морем. Более того, мне неизвестно, умеешь ли ты разбираться в живописи, но сегодня я рисовала без особого вдохновения. Впрочем, нет, меня воодушевляла ненависть.
– О, ненависть – прекрасное чувство, такое возбуждающее, такое сильное! – Рис по привычке перешел на насмешливый тон. – От ненависти до страсти один шаг.
Однако поумневшая Изольда не стала ввязываться в словесную дуэль: она уже знала, что это бесполезно.
Заметив ее молчание, Рис сменил тон и уже серьезно сказал:
– Скоро ужин. Надеюсь, вы соблаговолите спуститься вниз и отведать вместе со всеми плоды собственных дневных хлопот.
Она незаметно вздрогнула и окинула его настороженным взглядом. Рис продолжил:
– Да-да, мне было вовсе не трудно догадаться. Как только я приехал в замок, так сразу заметил благотворные следы твоего влияния. Такой порядок и спокойствие – дело твоих рук, и больше ничьих.
– Скорее, это следствие твоего отсутствия, – съязвила Изольда.
Рис махнул рукой. У него пропало всякое желание вступать в поединок остроумия. Перед собой он не мог лукавить. Она ему нравилась. Ее волосы, плечи, которые он жаждал обнять, ее губы, которые он хотел целовать и целовать, – он был бессилен, его влекло к ней. Он, который на своем веку одержал столько побед над признанными красавицами Англии, теперь испытывал странную неуверенность, пожалуй, даже робость перед этой девушкой из валлийской глубинки. Он захватил Роузкпифф, одержал блестящую победу, но не сумел победить слабую женщину. Он завладел замком, но не обладал ее сердцем, и это последнее во многом омрачало его настроение, более того, уязвляло его самолюбие победителя.
«Ладно, еще поглядим, кто кого», – пообещал себе Рис. Времени у него было достаточно, он сумеет приручить эту упрямицу, заставит ее покориться. Никуда она не денется!
За ужином она устроилась на дальнем конце стола, почти на самом краю, – подальше от привычного хозяйского места. Все, кто был в зале, замерли, ожидая, что скажет Рис в ответ на такую выходку.
– Сядь рядом со мной, – сказал тот, войдя в зал и увидев, где расположилась Изольда.
– Нет.
Рис круто обернулся и бросил на нее грозный взгляд:
– Я здесь властелин. Все, кто живет в замке, подчиняются моей воле, и ты не исключение из правила.
– А вот тут ты ошибаешься.
Изольда вскочила из-за стола и решительно пошла к лестнице.
– Вернись, в противном случае тебе придется горько пожалеть о своем необдуманном поступке.
Изольда даже не подумала остановиться. Он догнал ее, схватил за руку и резким движением повернул лицом к себе. Вскрикнув от боли, совершенно безотчетно девушка размахнулась свободной рукой и влепила ему звонкую пощечину. От удара, казалось, содрогнулись не только все, кто сидел за столом, но и сами стены зала. Все затаили дыхание, со страхом представляя, в какую форму может вылиться гнев Риса.
Он схватил ее обеими руками и привлек к себе. Она отстранялась от него, отворачивала лицо, но все напрасно, он уже склонился над ней, и его горящие глаза находились рядом, почти напротив ее глаз.
– А сердце у тебя бьется, словно у пугливого зайца, – вдруг насмешливо обронил Рис. – Неужели ты так испугалась?
Ей очень хотелось сказать «нет», но страх оказался сильнее, и она честно призналась:
– Да.
– Вот и хорошо. Я вижу, у тебя осталась хоть одна крупица благоразумия.
– Да, мне страшно, – торопливо заговорила Изольда, – но я не буду сидеть рядом с тобой. Мне противно смотреть, как ты разыгрываешь из себя хозяина Роузклиффа.
Кидая последние слова, она понимала, что играет с огнем, что она может окончательно вывести его из себя, но в душе махнула на все рукой: семь бед – один ответ. Но вопреки ее опасениям в голосе Риса слышалась не ярость, а холодная язвительность.
– Ты будешь сидеть рядом со мной во время трапезы. Или предпочитаешь, чтобы мы поужинали вдвоем, так сказать, в интимной обстановке? Ты этого хочешь?
– Нет-нет! – пугливо воскликнула Изольда.
– В таком случае делай, что тебе говорят.
– Не пора ли кончить на этом? – вдруг раздался чей-то голос совсем рядом.
Изольда оглянулась и увидела Тилло. Старый менестрель был в два раза ниже Риса, зато в два раза старше, поэтому бесстрашно вступил в разговор, чреватый для него непредвиденными последствиями.
– Тебе что здесь надо? – грубо кинул старику Рис, и лицо его покраснело от гнева.
– Не смей его обижать. – Изольда инстинктивно встала на защиту совершенно беззащитного Тилло. – У него хватило смелости встать на мою защиту, хотя его единственное оружие – это разум и здравый смысл.
Рис перевел глаза с Тилло на Изольду, но вспышка гнева, осветившая его лицо, похоже, уже погасла.
– Не бойся. Я не обижу верного Тилло. Слишком высоко я ценю его ученость и уважаю его седины. – И тут же он резко бросил старику: – Сядь на свое место. Неужели ты думаешь, что я могу ударить женщину, тем более на глазах столь многочисленной публики?
Рис окинул зал насмешливым и одновременно грозным взглядом. Никто из присутствовавших не осмелился взглянуть ему в лицо, все либо отводили глаза в сторону, либо робко склоняли головы.
– Поскольку ты не хочешь сидеть на почетном месте хозяйки, – Рис опять обернулся к Изольде, – и не хочешь ужинать со мной наедине, в таком случае мне ничего не остается, как… – Тут Рис запнулся. – Нет, я не разрешаю тебе вернуться в башню. Еще рано. Итак, если ты не хочешь быть хозяйкой Роузклиффа, тогда ты будешь простой служанкой.
– А кем я была весь день, разве кем-то другим? – пробормотала Изольда.
– Личной служанкой, – уточнил Рис и, больше ничего не говоря, потащил ее за собой к месту хозяина замка. Усевшись в кресло, на котором раньше восседал ее отец, он сказал: – Ну? Чего застыла как каменный столб? Наливай мне вино, подавай блюда. Кроме того, ты будешь должна чинить мою одежду, чистить сапоги. Будешь выполнять всю грязную работу до тех пор, пока не согласишься сидеть рядом со мной.
Изольда настолько растерялась, что на минуту даже не знала, что ответить. В мгновение ока она могла превратиться из хозяйки в настоящую рабыню. Ей не хотелось сидеть рядом с ним, его близкое присутствие выводило ее из себя, но противоречить ему тоже не было никакого смысла. Больше ничего не оставалось, как проглотить свою гордость и покориться.
– Хорошо, я согласна быть твоей служанкой.
Широкая довольная улыбка расплылась на лице Риса, он как будто предчувствовал ее ответ и заранее предвкушал удовольствие от ее предстоящего унижения. Судя по всему, он научился играть на ее чувствах, предугадывать ее поступки и разрушать планы, которые зарождались в ее голове. Попросту говоря, он издевался над ней.
Изольда нахмурилась и отвернулась, лишь бы не видеть самодовольного выражения на его лице. Надо держать себя в руках, напомнила она себе и, взяв кувшин с вином из рук стоявшего неподалеку от нее пажа, налила полный кубок. Ничего, ей хватит терпения и сил, чтобы вынести все унижения.
Она безропотно служила за столом, подавая и убирая блюда по первому его знаку. Ей хотелось есть, но в роли служанки ей ничего не оставалось, как ждать конца ужина, чтобы потом поесть вместе с прислугой.
Наконец насытившиеся Лайнус и Гэнди взялись за инструменты, чтобы позабавить всех представлением. Рис подозвал к себе Изольду и коротко приказал:
– Принеси-ка мне мою гитару. Кажется, ты не упражнялась несколько дней.
Ошарашенная Изольда уставилась на него в полном недоумении:
– Гитару? Но мне нисколько не хочется учиться на ней играть.
Ей стало страшно. Ведь уроки музыки больше напоминали уроки по обольщению. Оскорбительные и унизительные в ее новом положении.
– Да что ты говоришь? Если ярость, полная страсти, способна породить прекрасный эскиз, то, может быть, она вызовет не менее чудесную музыку? Неси гитару. Я хочу слышать, как ты будешь играть и петь.
– Сегодня я не в настроении, – ответила Изольда, стискивая в бессильной злобе кулаки.
Рис покачал головой, как будто перед ним стоял маленький строптивый ребенок.
– Неужели ты до сих пор не поняла, что мне нельзя возражать? Я хочу, чтобы ты пела и играла в зале для всех собравшихся, но, – тут он понизил голос до шепота, – если ты предпочитаешь делать это в моей спальне, то я нисколько не возражаю. Итак, что ты предпочитаешь?
Краска бросилась ей в лицо, она чуть не задохнулась от негодования. Невольно оглянувшись по сторонам, проверяя, не слышал ли кто его гнусного предложения, Изольда покорно кивнула. Лучше через силу подчиниться, чем противоречить ему дальше.
Не чувствуя под собой ног, она поднялась в его спальню. В тускло освещенной комнате со стены на нее насмешливо взглянул дракон. Она с удивлением заметила – Рис оказался прав, эскиз был очень хорош, в нем чувствовалась страсть, яростная и волнующая, та самая страсть, которую она скрывала, но которая помимо ее воли прорывалась наружу самым необычным образом.
– Черт! – прошептала она.
Как могло такое произойти? Ничего, завтра она кое-что смягчит, притушит яркость восприятия, и ее страсть не будет так заметна. Пусть даже в ущерб выразительности и красочности изображения.
