Текст книги "Колыбель луны (ЛП)"

Автор книги: Рэки Кавахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Извини, что так вышло, Фанацио. Спасибо за понимание, – кивнул Кирито.

– Это сущий пустяк. Но взамен ты должен сидеть здесь и вести себя смирно, – напомнила командир рыцарей неугомонному Верховному мечнику и подошла к деревянной колыбели.

Фанацио ласково погладила по голове спящего Берче, сказала что-то няньке у колыбели и торопливо вышла из зала.

Асуна вспомнила, что обычно во время заседаний за Берче присматривали Тизе и Ронье, но сейчас их не было в соборе.

Как только Фанацио ушла, Кирито сказал:

– Это самое… Я не собираюсь участвовать в поисках, но можно мне хотя бы выйти из собора?

Кирито спрашивал у Совета разрешения, хотя отказать ему могли лишь Фанацио и Дюсольберт, которых за столом не было. Рыцари и заклинательница дружно переглянулись; повисший в воздухе вопрос озвучил Нэргиус:

– Куда вы собираетесь?

– Понимаете, рыцари-ученики Ронье и Тизе пошли сегодня на озеро в северные императорские угодья. Кажется, они хотели, чтобы их драконы порыбачили…

– Всё понятно. Исправляют вкусовые пристрастия. – Нэргиус понимающе кивнул, а Энтокия тут же прокомментировал:

– Кстати, когда Сионадэ Нэгио был детёнышем, он вдруг перестал есть дыни и тыквы. Мы из-за этого так намучались – пришлось идти в джунгли Южной Империи на поиски призрачной дыни, которую называют самой сладкой во всём мире…

– Я тебя с собой не звал, – равнодушно парировал Нэргиус и повернулся к Кирито. – Если в северных угодьях, то это озеро Норкия. Я не думаю, что злодеи могли найти там место для засады, ведь его окружают бескрайние луга.

– Это, конечно, так, но я знаю этих девушек: если мимо проедет подозрительная повозка, они решат за ней проследить, ни у кого ничего не спросив…

Как ни странно, Асуна в душе согласилась со словами Кирито. Хотя Ронье и Тизе – послушные девушки, за время обучения в академии Кирито успел слегка заразить их безрассудством. И что ещё важнее – они изо всех сил старались стать из учеников настоящими рыцарями, и это рвение могло рано или поздно сыграть с ними злую шутку.

– До озера Норкия всего десять килоров, так что я быстро вернусь. Уже через час… или даже сорок минут.

С этими словами Кирито вскочил из-за стола и направился не на юг, к лестнице, а на север, к подъёмнику. Похоже, он собирался вылететь с верхнего этажа собора при помощи заклинания.

– Я пойду с ним! – выпалила Асуна, тоже вставая. Кирито обернулся и посмотрел на Аюху.

Глава заклинателей в белом платье взглянула на Асуну с тревогой, но затем кивнула, словно примиряясь с неизбежным.

– Постарайтесь не задерживаться, – на всякий случай попросила она.

Асуна кивнула и побежала следом за Кирито.

– Если будут срочные донесения о поисках в городе, я вам сообщу! – крикнул вдогонку Ренли.

– Хорошо, спасибо! – бросил Кирито, открывая двери к подъёмнику;

Когда они пробежали через проём, Кирито поспешно закрыл двери и выдохнул.

– У тебя такой вид, будто мы из тюрьмы сбежали, – прошептала Асуна.

– Да не в этом дело! – возразил Кирито, мотая головой. – Я и правда переживаю за Ронье и Тизе…

– Хе-хе, я понимаю. Чур, подъёмником управляю я.

Асуна запрыгнула на серебристую платформу в полу и положила руки на стеклянную колбу в самой середине.

Когда-то этой платформой управляла Эйри с помощью священных заклинаний, сейчас её заменили механизмы. В самое основание шахты встроили бак с огромным количеством ветрородов, которые выбрасывались в нужном объёме при нажатии одной из настенных кнопок – они отвечали за разные этажи и, соответственно, за разное количество ветрородов. Затем элементы высвобождались и толкали платформу на нужный этаж. Однако на платформе оставили и стеклянную колбу, чтобы в случае чего пассажир мог управлять подъёмником сам. Другими словами, Асуна могла не ждать, пока механизм плавно поднимет их, а самостоятельно разогнать платформу до огромной скорости.

– Только, пожалуйста, полегче, – сказал Кирито, вставая рядом с ней, но не успел он даже договорить, как Асуна создала в колбе десять ветрородов.

Когда Эйри читала им лекцию об управлении подъёмником, она просила начинать подъём с трёх ветрородов, а затем добавлять по одному, как только скорость начнёт падать. Но затем она по секрету сообщила, что это правила для плавного хода, а на самом деле платформа может двигаться гораздо быстрее.

– Бёрст! – скомандовала Асуна, высвобождая для начала шесть ветрородов.

Внутри колбы вспыхнул зелёный свет, а вниз вырвался мощный поток воздуха, толкая вверх платформу с двумя пассажирами.

– Уоа-а-а! – закричал Кирито и схватился за плечи Асуны.

Почему-то он всегда побаивался подъёмника, хотя совершенно спокойно летал и на механодраконе, и на Инкарнационных крыльях. Насколько Асуна поняла, причина была в том, что ещё до её появления в Андерворлде Кирито чуть не упал с верхних этажей собора, но он отказывался вдаваться в подробности.

Вот только Асуна уже слышала эту историю из уст рыцаря единства Алисы во время Войны двух миров.

Кирито, ещё не освоивший заклинание полёта, падал вдоль внешней стены собора и зацепился за неё клинком на уровне восьмидесятого этажа. Должно быть, он ужасно перепугался и у него, несмотря на возраст, появилась детская боязнь шахты подъёмника. Из-за этого Асуне всегда хотелось разогнать платформу.

Когда ускорение от шести ветрородов прекратилось, и платформа начала замедляться, Асуна высвободила четыре оставшихся элемента. Подъёмник вновь рванул вверх, а Кирито взвизгнул и прижался к спине Асуны. Ей стало жалко парня, да и платформа уже добралась до девяностого этажа, так что Асуна нажатием на педаль пристыковала подъёмник к стене.

Когда-то этот диск летал между пятидесятым и восьмидесятым этажами, но после автоматизации в соборе появился второй подъёмник – между первым и пятидесятым этажами, а шахту старого увеличили в высоту, чтобы она шла до девяностого. Конечно же, это было сделано, чтобы облегчить работникам собора доступ к «Великой купальне», но Кирито и Асуне нужна была не она, а лестница на девяносто пятый этаж, потому что только у «Дозора утренней звезды» есть удобные открытые площадки.

Вчера они обедали здесь вместе с Ронье, Тизе и поваром Ханой, но сейчас, в предвечерний час, поднебесный сад выглядел совсем по-другому. Садящееся солнце заглядывало прямо внутрь этажа, это было похоже на окрашенные закатными лучами пейзажи на уровнях летающей крепости Айнкрад… только в меньшем масштабе.

Асуне нравилось наблюдать отсюда за закатами, но сейчас ей было не до этого. Кирито подбежал к северному краю стены, протянул руку, и Асуна позволила обхватить себя.

– A-а… Я знаю, что мы спешим, но давай ты не будешь слишком уж разгоняться?

Кирито лишь молча усмехнулся в ответ и превратил полы своего чёрного кожаного плаща в крылья, напоминающие драконьи. Расправив их, он крепко прижал Асуну к себе.

«Похоже, он всё-таки выбрал не шумный и быстрый ветрородный полёт, а тихий и спокойный Инкарнационный», – с облегчением подумала Асуна. Кирито расслабленно оттолкнулся от пола и громко хлопнул крыльями, поднимаясь в воздух…

Но уже в следующий миг устремился вверх с рывком, а в несколько раз стремительнее ускорения от шести ветрородов на подъёмнике. Стена воздуха ударила Асуну в лицо, девушка увидела, что они стремительно приближаются к высочайшей башне императорского дворца Северной Центории. И хотя он был гораздо ниже собора, Асуна невольно зажмурилась, когда они пролетали над ним.

«Если это всего лишь Инкарнация, то что будет, если он изо всех сил разгонится с помощью ветрородов?» – задумалась Асуна и вспомнила, что однажды ей уже довелось узнать, как быстро способен летать Кирито.

Это было год и три месяца назад, перед самым окончанием Войны двух миров.

Когда Кирито очнулся от долгого сна, он использовал мощнейшее ветрородное заклинание, чтобы догнать похитившего Алису императора Вектора. Асуна, которую он тогда точно так же прижимал к себе рукой, ещё не знала географию Андерворлда и не представляла, какое расстояние они пролетели. Только после войны она поняла, что они всего за пять минут преодолели около тысячи километров. Получается, они летели на скорости двенадцать тысяч километров в час, или в десять раз быстрее скорости звука.

Конечно, Кирито недавно поднимал Инкарнацией стального механодракона, но во время войны он творил настоящие чудеса. Помимо полётов, он превратил в яйца раненых драконов, которые были с Алисой, чтобы спасти их от смерти, а во время битвы с невероятно сильным императором Вектором использовал «Полное подчинение оружия» такой силы, что весь Андерворлд накрыло звёздным небом.

Асуна до сих нор не могла, понять: то ли он тогда обладал особой силой… то ли обладает ею и сейчас, но сдерживает её. Если второе, то для чего ему подавлять свою силу сейчас, когда Ронье и Тизе, возможно, угрожает опасность?

Пока Асуна раздумывала, она невольно прижалась к Кирито. Похоже, именно этого он и дожидался, потому что в следующий миг вокруг вспыхнули зелёные искры и раздались многочисленные хлопки высвобождаемых элементов. Асуна завизжала, когда чудовищное ускорение бросило их вперёд, словно удар гигантского молота.

Глава 8

Ещё до создания календаря мира людей – то есть больше трёхсот восьмидесяти лет тому назад – в Андерворлде существовали так называемые подвижные объекты класса «легендарный зверь».

Огромная серебристая змея в глубоком ущелье Восточной Империи. Бессмертная птица в жерле вулкана Южной Империи. Огромный ледяной дракон, защитник гор Северной Империи. Двукрылый лев, несущийся по лугам Западной Империи. И многие другие, всего их не меньше сорока.

Хотя они не имели флактлайтов, им выделили особые речевые движки и продвинутый искусственный интеллект для общения с жителями мира людей. Люди почитали легендарных зверей, считали их богами и сложили о них множество легенд.

Но когда в тридцатом году по календарю мира людей была основана Церковь Аксиом, а девушка, взявшая себе имя Первосвященница Администратор, стала единоличной правительницей, она решила, что «лишние» боги не впишутся в официальную историю Церкви. Поэтому она превратила часть легендарных зверей в божественные артефакты и поручила своим рыцарям единства истребить всех оставшихся. К сотому году по календарю мира людей легендарных зверей не осталось, все записи об их встречах с людьми были сожжены.

Оставшиеся в мире людей животные в подавляющем большинстве своём не понимают человеческой речи, однако есть один вид, сохранивший искусственный интеллект, пусть и сильно ограниченный. Речь о драконах, верных напарниках рыцарей единства.

Хотя драконы не говорят по-человечьи, они способны понимать приказы хозяев, даже довольно сложные. К тому же у них есть душа, жаждущая делать всё возможное ради человека, с которым дракон связан крепкими узами.

Вот почему Цукигакэ – детёныш дракона, воспитанный рыцарем-учеником Ронье Арабель, – бросилась выполнять приказ хозяйки: «Выйди на поверхность и доберись до ворот Северной Центории».

Она преодолела шестьдесят ступеней, подпрыгивая с помощью маленьких крыльев, протиснулась через прутья решётки и осмотрелась по сторонам.

Решётчатая дверь, через которую она только что вышла, осталась позади; слева и справа обзор загораживали сплошные шипастые кусты. Единственная дорожка уходила вперёд, но Цукигакэ не хотела идти по ней, ведь этот путь вёл к тому зловещему особняку. Возле него Цукигакэ могли поймать люди в чёрном, забравшие Симосаки, её старшего брата. Конечно, Цукигакэ не боялась злодеев, но, если её поймают, она не сможет спасти хозяйку.

Поэтому Цукигакэ повернулась вправо и осмотрела живую изгородь снизу вверх. Затем прыгнула, изо всех сил хлопая крыльями, пытаясь преодолеть эту преграду выше человеческого роста, но не смогла долететь до верха изгороди. Через несколько секунд полёта крылья устали, Цукигакэ шлёпнулась на мощёную дорожку и дважды отскочила от неё, словно попрыгунчик. Лишь после этого она смогла подняться на лапы.

– Кр-р… – прогудела она, набираясь решимости, ведь теперь ей остаётся только пробираться сквозь эту изгородь.

Дракончик сложил крылья, разогнался и прыгнул в изгородь мордой вперёд.

У большинства кустарников ветки начинаются довольно высоко, но здесь, покрытые трёхсановыми колючками, они стелились чуть ли не по земле. Цукигакэ старалась пригибаться как можно ниже, чтобы пролезть через крошечные проходы, но всё-таки один из шипов уткнулся в шею, вызвав резкую боль.

Захотелось сдаться, но Цукигакэ стиснула крошечные зубки и поползла дальше. Шипы выдирали мягкий пушок на её спине, царапая нежную, ещё не покрывшуюся чешуёй кожу. От боли дракончик то и дело жалобно скулил, но всё же полз дальше.

Больше минуты ушло у Цукигакэ, чтобы проползти через полумеровую изгородь. Вырвавшись из плена шипов, она упала животом на влажные листья, часто дыша.

Когда боль немного утихла, дракончик выгнул свою длинную шею, чтобы осмотреть спину. Жёлтый пушок, которым он так гордился, был растрёпан и торчал в разные стороны. Кое-где он был красным от крови.

Драконы ничего не знают об очках Жизни, но понимают, что всё живое умирает, если истекает кровью. Уткнувшись мордой в растрёпанный пух, Цукигакэ одну за другой зализала раны. Слюна драконов обладает лёгким лечебным эффектом и помогает останавливать кровотечение, но до некоторых ран Цукигакэ дотянуться не смогла.

Тем не менее боль ослабла и стала терпимой. Напоследок Цукигакэ стряхнула с себя грязь и листья и наконец-то поднялась на лапы.

Впереди раскинулся дремучий лес. Жёлтые лучи солнца еле-еле пробивались сквозь плотную хвою, но этого хватило, чтобы дракончик сориентировался.

Большой город, который хозяйка называла Центорией, находился к югу отсюда. Цукигакэ никогда ещё не была в этом лесу и плохо представляла, как далеко они отъехали от города на повозке, но она должна была вернуться в него как можно скорее.

К счастью, несколько часов назад она так наелась рыбы, что до сих пор не проголодалась. Ей не нравился запах мёртвой рыбы, которой её месяцами кормили в стойле, поэтому там Цукигакэ старалась её не есть, но ловить рыбу под водой оказалось весело, да и свежий улов был очень вкусным. Цукигакэ торопливо выбросила из головы воспоминания о рыбе, пока они не разбудили в ней чувство голода, и побежала по лесу.

Земля здесь была очень скользкой, а под листьями скрывались камешки и корни, так что бежать было намного сложнее, чем по двору собора или по лугу вокруг озера. Спотыкаясь, Цукигакэ каждый раз едва не падала, по продолжала упрямо мчаться на юг.

На пути встретилось большое дерево, и, как только дракончик обогнул его, чуткий нюх уловил запах падали.

Возле старого, узловатого дерева была вырыта глубокая яма. Мерная земля была холодной, влажной и липкой, совсем не похожей на рыхлую почву во дворе собора. Запах определённо исходил из ямы, но когда дракончик подошёл к ней и посмотрел вниз, то ничего не увидел.

– Кр… – Цукигакэ отошла от края.

Она не знала, сумеет ли выбраться, если упадёт, да и терять время было нельзя.

Осторожно обойдя дурно пахнущую яму, Цукигакэ побежала дальше. Через несколько минут впереди начало светлеть – лес заканчивался. Дракончик изо всех сил разогнался, помогая себе крыльями, преодолел последний десяток мерой и прыгнул, чтобы пролететь между двумя большими старыми деревьями.

Ранние цветы переливались золотом в лучах низко висящего солнца. Ещё какое-то время Цукигакэ бежала, жадно вдыхая прохладный свежий воздух, и остановилась лишь на вершине небольшой возвышенности.

Осмотревшись, она увидела справа белоснежную стену, проходящую через луг, а слева, – блестящую водную гладь. Впереди едва виднелся город людей. Цукигакэ не ожидала, что находится так далеко от Центории, но рано или поздно она всё равно добежит. Хотя нет, «поздно» её не устраивало, ведь в эту самую секунду её хозяйка, подруга хозяйки и Симосаки дрожали от страха в особняке.

– Кюр-р-р! – простонала Цукигакэ, но тихо, чтобы её ненароком не услышали люди в чёрном, и вновь побежала.

Луг был немного приветливее леса, но высокие, упругие стебли всё равно сильно мешали. Приходилось раздвигать траву головой и приминать лапами и бежать, бежать, бежать.

Минут через пять Цукигакэ почувствовала, что проголодалась. Даже маленький дракон – это всё-таки дракон, и ему для поддержания запаса Жизни нужно намного больше пищи, чем щенку или лисёнку.

Всего в ста мерах слева от неё блестело золотом озеро, наверняка полное вкусной рыбы. Стоило подумать об этом, как лапы сами начали заворачивать влево, но Цукигакэ замотала головой и устремилась к цели. Смерть от голода ей не грозит, а вот жизнь хозяйки в опасности.

Цукигакэ ещё помнила виды из окна повозки, в которой приехала сюда. К югу от озера должны быть огромные поля. Хоть они и заброшенные, но уж какая-нибудь забытая, сморщенная картофелина там найдётся. Эта мысль воодушевила Цукигакэ и помогла ей пробежать ещё пять минут.

Вдруг передние лапы глубоко увязли в земле. Цукигакэ от неожиданности несколько раз кувыркнулась через голову. Вскоре ей удалось остановиться, но под спиной она ощутила холодную воду. Не до конца затянувшиеся раны вновь вспыхнули от боли, из пасти вырвался сдавленный стон.

Но нельзя было долго лежать вверх лапами. Она добралась до большого болота, вся земля здесь размокла от озёрной воды. Живущая в соборе Цукигакэ никогда ещё не была на болоте, но сразу поняла, что от долгого купания в холодной грязи начнёт терять Жизнь. Встав на лапы, она вытянула шею и осмотрелась.

Впереди и слева от неё простиралось болото. Справа было сухо, но Цукигакэ не знала, как долго придётся бежать в обход. Если в конце концов окажется, что болото упирается в белоснежную стену, все её усилия окажутся пустой тратой времени.

– Кр-р… – невольно протянула озадаченная Цукигакэ.

Вдруг на её голос из травы высунулась маленькая голова.

– Пи-пи! – пискнул зверёк с короткой коричневой шерстью, длинными ушами и маленькими круглыми глазками.

Зверёк смотрел на Цукигакэ снизу вверх и крутил головой, словно не понимая, кто она такая. Дракончик тоже не понимал, кто перед ним находится. На самом деле эта острая мордочка и тридцатисановое – вместе с хвостом – тело принадлежало животному, которое в столице мира людей называли длинноухой крысой, но Цукигакэ этого, конечно же, не знала.

Пока она смотрела на коричневого крысюка, ей невольно захотелось поймать и съесть это продолговатое, словно лишённое шеи существо. Крысюк попятился обратно в траву, будто поняв, что дракончик голоден.

– Кр! – окликнула его Цукигакэ, прося подождать.

Сложно сказать, понял ли крысюк этот возглас, но остановился, оставив торчать из травы только нос с длинными усами. Через пару секунд зверёк робко высунул голову.

Понимая, что крысюк сбежит со всех ног, едва опять почует опасность, Цукигакэ прижалась к земле и постаралась интонацией дать понять, что не собирается его есть:

– Р-р-р…

Крысюк вновь повернул голову, затем медленно вышел из травы.

Только тогда Цукигакэ заметила перепонки между пальцами на длинных лапах. Видимо, эти животные издревле жили на болоте. И раз так, крысюк может подсказать, как через него перебраться.

– Кюр, кюр-р-рн.

«Мне нужно на юг. Подскажи дорогу, если знаешь».

Она не могла выразить свою мысль словами, но вложила в просьбу столько чувств, что крысюк пискнул в ответ, поведя длинными ушами. Цукигакэ догадалась, что зверёк голоден, и сразу предложила: «Если покажешь дорогу, я вдоволь накормлю тебя вкусной рыбой».

«Не нужна мне твоя рыба, Я орехи люблю».

«Но где ты их берёшь, если вокруг нет деревьев?»

Стоило Цукигакэ спросить, как в воде перед ними проплыло что-то тёмное. Крысюк пискнул, прыгнул в воду и схватил передними лапами нечто, действительно оказавшееся орехом. Видимо, иногда с растущих вдоль озера деревьев в воду падают орехи и через какое-то время оказываются в болоте. Крысюк тут же начал есть, но, когда длинные резцы сомкнулись на скорлупе, Цукигакэ услышала не хруст раскалывающегося ореха, а влажное чавканье. Похоже, в воде орех размок настолько, что начал гнить.

– Кр-р-р, кюр!

«Проводи меня, и я дам тебе много орехов. Но не мокрых, а крепких и хороших».

– Пи-и?..

«Правда? Я такие только раз в год нахожу, и то если повезёт».

«Обещаю. Будешь есть их каждый день, если захочешь».

«Тогда ладно. Иди за мной».

Цукигакэ не знала, правильно ли они поняли друг друга, но когда крысюк доел орех, то залез на соседнюю сухую кочку и в один прыжок скрылся в густой траве.

Цукигакэ тут же перепрыгнула воду и сунула голову в траву, в которой скрылся крысюк. В плотных зарослях она увидела тоннель диаметром санов тридцать. Судя по тщательно переплетённым веткам и травинкам, его построили крысы.

Крысюк остановился в начале тоннеля и махал коротким хвостиком, будто торопя дракончика. Тоннель был тесноват для Цукигакэ, поэтому ей было немного неуютно, но всё-таки передвигаться по нему было проще, чем пролезть через прутья решётки, а главное – она была рада чувствовать под ногами сухую траву.

– Кр-р! – прогудела она, пытаясь подбодрить себя, и побежала в тесный полумрак.

Крысюк скользил впереди, быстро перебирая лапами.

Уже через три мера встретилась развилка. Крысюк взял влево, даже не затормозив, Цукигакэ последовала за ним. На следующей развилке они повернули направо.

Там оказалась маленькая круглая «комната» диаметром один мер. Как и тоннель, она была сплетена из сухих веток и травы. У стены грызли семена каких-то растений три маленьких крысёнка и одна взрослая крыса, которая тревожно запищала, увидев дракончика, но притихла, когда крысюк что-то ей пискнул. Стараясь не поднимать головы. Цукигакэ вслед за крысюком направилась в следующий проход, провожаемая взглядами крысят.

Судя по всему, водоплавающие крысы оплели сетью тоннелей всё болото. Без проводника Цукигакэ потерялась бы в этих проходах. Иногда под ногами что-то хлюпало, и дракончик понимал, что внизу вода. Скорее всего, тоннели не проваливались в неё благодаря уложенным веткам и торчащим над водой кочкам.

Когда Цукигакэ уже перестала понимать, сколько развилок, перекрёстков и «комнат» они преодолели, впереди забрезжил долгожданный свет. Сначала стена перед ними выглядела как тупик, но оказалось, что это просто занавеска из травы, пропускающая лучи заходящего солнца.

Крысюк остановился у выхода, высунул нос и принюхался. Затем выглянул и, удовлетворившись, вышел наружу, раздвигая траву.

Цукигакэ, уже немного уставшая от бега, тоже выбралась из тоннеля и увидела, что они находятся у южного края болота. Впереди виднелся сухой луг, а дальше – дощатый забор. Несомненно, за ним начинались поля, которые дракончик видел в окно повозки.

– Кюр-р, кр!

«Спасибо, крысюк. Дальше я доберусь сама», – поблагодарила Цукигакэ, но коричневый зверёк покрутил головой:

– Кюи-и!

«Когда дашь орехи?»

«У меня их с собой нет. Но я уже скоро наберу гору орехов и принесу тебе. Обещаю», – постаралась объяснить Цукигакэ, но крысюк начал шевелить ушами и требовать: «Ну уж нет, я их хочу прямо сейчас! Хочу гору сухих орехов!»

«Тогда иди со мной. В городе я тебе их достану». Крысюк недоуменно моргнул: «В городе? А что это – город?»

«Город – это… там, где живёт много людей».

«Людей? Люди прогоняют нас палками, если видят».

«Пока ты со мной, тебе ничего не угрожает. Мне нужно спешить, идём!»

Цукигакэ собиралась уже бежать, но тут крысюк схватил её за хвост.

– Кр-р-р?

«Что случилось?»

– Пи-пи!

«Туда нельзя! Отец рассказывал, что за стеной живёт нечто ужасное».

«Ужасное? Человек?»

«Не знаю… Но никто из друзей, ходивших туда, так и не вернулся».

Цукигакэ недоуменно склонила голову. Из окна повозки она видела, что за забором находится только заброшенное, совершенно безлюдное поле. Хозяйки что-то говорили об освобождении крепостных, но Цукигакэ понятия не имела, что это значило. Ясно было лишь, что если крысы боятся людей, то сейчас за забором им уже ничего не угрожает.

Но что ещё важнее – Цукигакэ уже с трудом терпела чувство голода. Если она немедленно не найдёт на поле какую-нибудь пищу, то скоро уже не сможет бежать.

– Кр-р-р…

«Не волнуйся, ничего ужасного там больше нет. Нам нужно пройти через стену, чтобы попасть в город».

Даже после этих слов крысюк ещё долго колебался, но в конце концов голод взял верх над осторожностью.

– Пи-пи.

«Хорошо, я пойду с тобой».

«Прекрасно. Поспешим».

С этими словами Цукигакэ помчалась по сухой земле.

Крысюк тоже побежал, причём на удивление быстро.

В два счёта миновав луг, Цукигакэ приблизилась к забору и торопливо посмотрела по сторонам. Ближайший вход нашёлся слева, и дракончик направился прямиком к нему.

К счастью, в небольшом проёме не было ни двери, ни решётки. На прибитой к столбу табличке еле виднелись почти выцветшие от дождей знаки языка мира людей.

«Поля личных угодий», – гласили они, хотя ни Цукигакэ, ни тем более крысюк прочитать это не могли.

Стоило войти, как в нос ударил запах земли и сухих растений. Пахло неприятно, но всё-таки получше, чем возле той чёрной ямы.

Бескрайние поля были разделены аккуратными рядами неизвестных дракончику овощей, но почти все они давно растеряли Жизнь, ведь люди за ними не ухаживали. Повсюду лежали жухлые жёлтые листья, многие растения и вовсе исчезли вместе с корнями, превратившись в священную энергию.

Вряд ли здесь найдутся съедобные фрукты или овощи. Расстроенная, Цукигакэ побежала по тропинке, проложенной между рядами. По крайней мере, здесь легче передвигаться, чем по болоту и лугу. Пройдя поле, они уже будут возле самой Центории. Собственно, уже сейчас Цукигакэ видела на горизонте множество крошечных зданий, а за ними – родную белую башню собора.

– Кр-р.

«Смотри, это город», – с гордостью сказала она бегущему позади крысюку, но, увы, попутчик был не слишком впечатлён.

– Пи-пи.

«Какое странное место! Неужели там есть орехи?»

«Конечно! Полно. Нам с тобой на всю жизнь хватит, и ещё останется».

«Правда? Можно мне немного взять для отца, материй и сестры?»

«Да, я попрошу, чтобы тебе дали орехов для всей семьи».

Всё внимание Цукигакэ было занято бегом и разговором, поэтому она слишком поздно заметила, что пахнет не только гнилыми овощами.

– Пи! – тревожно воскликнул крысюк.

В ту же секунду справа из-за грядки выпрыгнул худой – но чуть крупнее Цукигакэ – зверёк и перегородил им дорогу.

Это было очередное незнакомое дракончику животное с длинными телом и хвостом, но короткими и мощными лапами. У него была белая мордочка и пятна вокруг глаз, а остальное тело было покрыто тёмно-серой шерстью.

– Кюр-р-р… – осторожно обратилась Цукигакэ к молчаливому зверю, перегородившему путь.

«Пропусти нас. Мы всего лишь хотим попасть в город».

Но серый зверь сверлил Цукигакэ и крысюка взглядом тускло блестящих красных глаз и молчал.

Пока дракончик размышлял, как быть, вокруг послышался шорох. Из тени засохших овощей появились четверо сородичей зверя. Двое из них бесшумно встали за спиной у Цукигакэ и крысюка.

Когда-то этих серых зверей называли остроносыми носухами. Крепостные, работавшие на полях, ненавидели их всей душой, потому что всеядные зверьки любили разорять ночью грядки. Столкнувшись с этой напастью, крепостные получили у надсмотрщиков разрешение выпускать по ночам крупных собак. Бесстрашными усилиями этих сторожей набеги удалось остановить, но всё равно раз в пару-тройку лет носухи нападали огромной стаей и прогоняли собак, иногда даже убивая их.

Год назад освобождённые крепостные ушли в Центорию и пригородные поселения, забрав с собой собак, Поля пришли в запустение, через полгода почти все овощи засохли. Потеряв основной источник пищи, носухи в большинстве своём вымерли от голода (ареал обитания диких животных в Андерворлде жёстко закреплён, и животные не выходят за его пределы), но некоторые, обладавшие особенно большими запасами Жизни, всё-таки выжили. Они питались случайно очутившимися на поле мелкими зверьками, когда-то казавшимися невкусными жуками и даже трупами своих сородичей. Тем не менее пищи на всех не хватало, так что носухи постоянно были голодны и злы.

Когда со всех сторон послышалось глухое рычание носух, Цукигакэ поняла, что им угрожает опасность.

Длинноухий крысюк дрожал от страха и не мог выдавить из себя даже писка. Цукигакэ обняла попутчика длинным хвостом и тоже прорычала:

– Гюр-р-р!

«Если хотите драться, советую хорошенько подумать».!

Она надеялась, что носухи поймут её, но они зарычали ещё громче. В их голосах, в отличие от крысиного, не было даже намёка на интеллект.

Цукигакэ не могла знать о том, что драконы, будучи сородичами древних легендарных зверей, наделены способностью общаться с дикими зверями. Это нужно для того, чтобы легендарные звери могли прогонять со своей территории непрошеных гостей, и вовсе не означает, что животные могут общаться по умолчанию. Примитивный искусственный интеллект и база данных для общения включаются во время первой встречи с легендарным зверем.

Другими словами, попутчик Цукигакэ обрёл дар речи, когда к нему обратился дракончик. Но это явление происходит, только когда собеседник легендарного зверя значительно уступает ему по уровню приоритета. Живущие в суровых условиях носухи настолько подняли свой уровень, что совсем чуть-чуть уступали Цукигакэ. Поэтому они так и не получили разум и прислушивались лишь к инстинктивному желанию поймать и съесть добычу.

Цукигакэ внимательно следила за безмозглыми животными, отказывающимися говорить с ней.

Ничего подобного в её жизни ещё не случалось. Да что там, она никогда даже не оказывалась без хозяйки за пределами собора. Тем не менее инстинкты подсказали ей, что пять носух хотят не просто подраться – они намерены убить её и крысюка.

Если её убьют или ранят, то она не сможет рассказать людям, что хозяйка, и Симосаки в опасности. Цукигакэ уже потеряла, немало Жизни, но видела, что носухи тоже истощены. Если бы она постаралась, то наверняка смогла бы спастись бегством:

Но она не знала, получится ли это у крысюка. Может, он и быстроногий, но должен был устать от бега сначала по болотам, а затем по полю. Цукигакэ обещала ему много вкусных орехов, поэтому не могла бросить в беде.

В искусственном интеллекте Цукигакэ даже не появилось мысли о том, чтобы пожертвовать крысюком и убежать от носух. Дракончик твёрдо решил сразиться с пятью хищниками и отважно зарычал:

– Гар-р-р!

На этот раз носухи уловили его намерения. Звери широко раскрыли пасти, полные тонких и острых зубов.

– Гяу-у-у! – взревели они, и в тот же миг две носухи справа и слева бросились в атаку.

Цукигакэ крепко обхватила застывшего крысюка хвостом и высоко подпрыгнула. Носухи тоже подскочили, но дракончик изо всех сил захлопал крыльями, поднимаясь всё выше.