Текст книги "Колыбель луны (ЛП)"

Автор книги: Рэки Кавахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Левую руку?

Благодаря противоядию к Ронье вернулись все чувства, поэтому она ощутила, как по телу пробежали мурашки. В ушах будто бы ожил голос похитителя: «Теперь понятно… Значит, печать разрубил Верховный мечник мира людей? Ты ещё опаснее, чем о тебе рассказывают…»

Только теперь Ронье обратила внимание на одну странность: человек из мира тьмы не мог быть наслышан о Верховном мечнике. Кирито был в Обсидии всего два раза, и оба раза тайно, поэтому никто в городе его даже не узнал.

– Неужели… – выдавила Ронье из пересохшего горла, пытаясь подтвердить свою догадку, – похитителем в замке Обсидия был император Истабариэта, тоже воскресший миньоном?

Обрамлённый щетиной рот Кругера расплылся в ухмылке.

– Вы не нашли тела Ходзаики, не так ли? – спросил он и покачал головой, не дав Ронье что-либо сказать. – Не волнуйся, он мёртв. Пока он падал, его тело расплавилось и растаяло… прямо как у Зеппоса.

Слова Кругера подтверждали, что похитителем был обращённый в миньона император Ходзаика. Но из-за этого возникал новый вопрос, который задала Тизе, а не Ронье:

– Как ты можешь это знать, если был в мире людей?

Прежде чем что-либо ответить, Кругер отогнул свой воротник.

Ронье увидела цепь с тёмно-алым драгоценным камнем, блестящим даже во тьме. Точно такой же свисал с груди похитителя.

– План Ходзаики не сработал, а сам он повторно погиб. Его вместилище сломалось, так что он больше не воскреснет. Но я унаследовал его память. Всё, что он видел и слышал, легло в основу следующего плана. Например, этих комбинированных миньонов пришлось создать, когда стало ясно, что обычные рыцарям в подмётки не годятся, – объяснил Кругер, довольно поглаживая мощную руку миньона.

Как только Ронье совладала с дрожью и уложила в голове всё услышанное, она вновь начала размышлять.

Под «вместилищем» Кругер наверняка имел в виду диск с эмблемой, который они нашли в голове у Зеппоса. Девушки пока не выяснили, как он работает, но правильно догадались, что он совершенно необходим для воскрешения в теле миньона.

Когда Шета и Ронье отрубили императору Ходзаики обе руки, тот выпрыгнул из окна на верхнем этаже замка Обсидия. Его тело так и не нашли, но причина оказалась не в том, что он улетел, а в том, что его вместилище разрушилось при падении. Глиняное тело после этого растаяло.

С другой стороны, из слов императора Кругера следовало, что драгоценный камень, который носил Ходзаика, не был повреждён, а каким-то образом добрался до Нолангарта, находившегося в трёх тысячах килоров от Обсидии, и наделил Кругера всеми воспоминаниями и знаниями погибшего императора Восточной Империи…

И если все это правда, то именно красный камень – ключ к великому заговору, бурлящему в мирах людей и тьмы.

Ронье крепко сжала рукоять меча ладонью, освободившейся от пут яда.

Всё-таки она была права: убегать нельзя. Возможно, кто-то и победит императора Кругера, но, если драгоценный камень вновь пропадёт, рано или поздно коварство и злобу этих людей может унаследовать кто-то ещё.

– Тизе… Отвлеки внимание миньонов хотя бы на полминуты, – прошептала Ронье так тихо, что сама еле расслышала свои слова. – Возможно, если убить императора, то это освободит гоблинов.

Верилось в это слабо, но, по крайней мере, смерть командира миньонов дала бы драгоценное время.

Проблемой было то, что Ронье вылечилась только от яда, а раны на правой ноге до сих пор не зажили. Быстрые и резкие шаги очень важны как для фехтования, так и для выполнения тайных приёмов, не сил Ронье хватило бы только на один-два хороших удара. Увы, выбора не было.

– Хорошо, – тихо ответила Тизе, продолжая поддерживать подругу.

Ронье попробовала подвигать пальцами на ногах и убедилась, что тело вновь стало ей послушно. Во время долгого разговора лекарство успело подействовать, но враг тоже тянул время не просто так. Император восстанавливался после душевного истощения – хотя неизвестно ещё, где находится душа у глиняного миньона, – а кожа миньонов-гоблинов постепенно обретала металлический блеск и уже вовсе не казалась мягкой, как поначалу.

Император Кругер вновь постучал миньона пальцами по руке и удовлетворённо кивнул.

– Ну что, изначально я собирался проверить их в бою с Зеппосом, но он издох. Придётся вам за это ответить, – сказал он, постепенно отступая.

Несомненно, он собирался убить Ронье и Тизе руками миньонов.

Старые миньоны, которыми пользовался император Ходзаика в замке Обсидия, понимали лишь примитивные команды на священном языке или языке мира тьмы. Более того, они были не умнее диких зверей, поэтому не умели реагировать на сложные приёмы, заклинания и боевые тактики, которыми пользовались рыцари единства. Когда во время Войны двух миров гильдия чёрных магов бросила в бой восемьсот драгоценных миньонов, те даже не заметили расставленные командиром Беркули сети и были мгновенно уничтожены его «Полным подчинением оружия».

Скорее всего, сделанные из гоблинов миньоны нового типа отличаются от старых именно способностью понимать более сложные и разнообразные приказы. Но императору понадобится много времени, чтобы их зачитать. Именно тогда Ронье и собиралась напасть на него.

Вновь отойдя за спины миньонов, император Кругер высоко поднял правую руку и приказал:

– Миньоны! Убить их! Активейт!

Весь приказ уложился в два слова языка мира людей и одно – священного.

Что-то загудело, глаза миньонов вспыхнули алым. В следующее мгновение стоящие по краям миньоны прыгнули с умопомрачительной скоростью. Стоявший слева приземлился перед разбитым окном, а тот, что был справа, встал перед выбитой дверью.

Ронье и Тизе оказались в ловушке. Получив приказ об убийстве, миньоны сообразили, что для этого нужно в первую очередь отрезать пути к отступлению, и перекрыли оба выхода.

Ронье поняла, что ошиблась в своих догадках. Новые миньоны ушли гораздо дальше восприятия сложных приказов – они умеют самостоятельно оценивать обстановку и принимать решения.

С другой стороны, если два миньона перегородили выходы, то Кругера сейчас защищал только один. Разумеется, девушки не могли убить миньона, не навредив попавшему в плен гоблину, но ничто не мешало одной из них уворачиваться от атак, а второй – напасть на Кругера.

«Тизе!» – мысленно вскричала Ронье.

Подруга в ответ подтолкнула её в спину, а сама Ронье изо всех сил оттолкнулась от пола раненой ногой. Из ран брызнула кровь, ногу вновь пронзила боль, словно от раскалённого железа, но девушка стиснула зубы и вытерпела.

Миньон поразительно быстро отреагировал на синхронный сверхскоростной рывок девушек. Огромная, толщиной санов тридцать, похожая на бревно рука загудела в воздухе, приближаясь к Ронье. От бревна эту руку отличали когти-серпы, наверняка способные разорвать девушку в клочья.

Впрочем, Ронье предвидела этот удар.

Пускай новые миньоны и умнее, по строению тела они ничем не отличаются от старых. А значит, их основное оружие по-прежнему когти.

– Кх-х!.. – невольно вырвалось у Ронье сквозь стиснутые зубы. Она дождалась, пока смертоносные когти приблизятся, и в самый последний миг резко отклонилась назад.

Она проскользила на пятках прямо под вытянутой рукой. Когтем мизинца срезало два-три сана волос, но Ронье легко отделалась.

Миньон вложил в удар столько силы, что после промаха по инерции повернулся к Ронье спиной. Ни одно существо с человекоподобным телом не может нанести удар из такого положения. Ронье шаркнула по ковру, выпрямилась и увидела императора Кругера в семи мерах от себя.

С этого расстояния она вполне могла попасть «Сверхзвуковым прыжком». Одного сильного удара хватит, чтобы сломать и спрятанное в голове вместилище, и свисающий с груди драгоценный камень. После этого всё закончится.

Вновь оттолкнувшись окровавленной ногой, Ронье резко занесла «Лунную тень»…

Но тут снизу из полумрака взвился тонкий длинный кнут и устремился к шее Ронье.

Девушка инстинктивно вскинула левую руку для защиты. В ту же секунду чёрный хлыст ударил её по предплечью.

Хвост.

Усовершенствованный миньон воспользовался энергией вращения и настолько ускорил своё единственное способное бить назад оружие, что эта атака получилась ещё стремительнее первой.

Ронье осознала это одновременно с тем, как услышала хруст ломающихся костей в своей руке. Но твёрдый, будто стальной, хвост не остановился. Руку Ронье впечатало в грудь с такой силой, что девушку отшвырнуло назад.

Пролетев, наверное, дюжину меров, Ронье ударилась спиной о стену, девушку отбросило, и она упала на пол. Перед глазами потемнело, стало невозможно дышать. Видимо, у неё сломаны не только рука, но и несколько рёбер, однако удар был настолько сильным, что Ронье не ощущала ничего, даже боли.

«Надо встать!» – понимала она, но тело не слушалось. Несмотря на лёгкий, но всё же металлический доспех, всего один удар опустил её очки Жизни до опасного значения.

– Ронье!!! – раздался вопль Тизе.

Лёжа на полу, Ронье с трудом повернула голову и посмотрела вперёд затуманенным взглядом. Раскрыв глаза пошире, она разглядела слева бегущую к ней Тизе, а справа – огромную фигуру, быстро приближающуюся к подруге.

«Тизе, беги!» – попыталась закричать она, но смогла лишь натужно выдохнуть.

Заметив нападающего миньона, Тизе затормозила и приготовилась встретить его клинком. Но стоило девушке занести армейский меч, как она словно окаменела.

Включилась печать в правом глазу. Тизе забыла обо всём на свете, видя, в каком состоянии Ронье, и попыталась ударить миньона, но вспомнила, что внутри него находится гоблин.

Ронье никогда ещё не ощущала, свою печать, но слышала, что это настолько больно, словно кто-то терзает саму душу. Она знала лишь четырёх людей, которые смогли победить печать, – элитного курсанта Юджио, рыцаря единства Алису, вождя орков Лилпилина и главнокомандующего Искана (последний просто вырвал себе глаз вместе с печатью).

И теперь боль, останавливавшая всех жителей Андерворлда, пронзила глаз Тизе. Девушка застыла как вкопанная, а миньон ударил её когтями наотмашь. Увидев в воздухе четыре длинных струйки крови, Ронье беззвучно завопила, забыв о собственных травмах.

Тизе с такой силой ударило об пол, что она отскочила от него, снова упала и почти докатилась до Ронье. Тизе обмякла и лежала с закрытыми глазами – скорее всего, потеряла сознание. Из глубоких ран, оставленных когтями миньона, хлестала кровь.

– Ти… зе…

Хотя у Ронье у самой шла изо рта кровь, она из последних сил подползла к подруге и положила на неё искалеченную руку. Она понимала, что без срочного светородного лечения Тизе может умереть.

– Сис… ко… лл…

Она с трудом произнесла слова заклинания, но получилось слишком тихо, и заклинание не сработало. Ладонь, лежавшая на ранах Тизе, от крови уже покраснела до запястья.

Рыцари единства намного сильнее и быстрее обычных людей – и, как следствие, значительно превосходят их по уровню полномочий для ношения доспехов и чтения заклинаний, – но почти не отличаются от них запасами Жизни. У сильнейших среди старших рыцарей около пяти тысяч, а у Ронье и Тизе только по три тысячи, потому что им всего семнадцать лет.

Хотя Ронье потеряла голос, она могла начертить символ в виде буквы священного языка и вызвать окно Стейсии, но ей не хватило смелости проверить запас Жизни Тизе. Всё, что ей оставалось, – со слезами на глазах зажимать раны подруги и безуспешно читать заклинания.

В противоположном углу зала звякнул металл – это миньон, тяжело ранивший девушек, подобрал армейский меч Тизе и отбросил его как можно дальше.

Другие два миньона неподвижно стояли у разбитого окна и ведущего в коридор дверного проёма. Очевидно, они решили, что их сородич и сам справится с убийством девушек. Третий миньон направился к Ронье и Тизе, чтобы нанести им смертельный удар.

– Хе-хе-хе… ха-ха-ха-ха-ха! – злорадно захохотал император Кругер, стоявший в самом центре зала. – Потрясающе! И это сила всего одного комбинированного миньона, причём сделанного из никчёмного гоблина! Я слышал, что чем больше крови и костей впитала глин, тем сильнее миньон, но такого успеха не ожидал. Наверное, надо отдать должное крепостным – даже после смерти они продолжают служить мне, ха-ха-ха-ха-ха!

У Ронье не было сил даже осознать эти слова.

Перед глазами темнело, хохот императора отдавался далёким эхом. Отчётливо ощущались лишь левая ладонь и текущая по ней кровь Тизе. И даже это тепло постепенно таяло.

Миньон подошёл к ним и занёс обе руки.

Вдруг правая рука Ронье почувствовала слабое тепло. Девушка не сразу вспомнила, что она по-прежнему сжимает рукоять «Лунной тени», бережно обтянутую жёсткой кожей.

Меч вливал в ладонь волны тепла, словно обращаясь к хозяйке. Он умолял высвободить его.

Но Ронье не могла сделать этого, ведь меч, хоть и обладал высоким приоритетом, не относился к божественным артефактам.

Под артефактами понимали вещи, созданные не из металла, а из легендарных существ – зверей, птиц, даже деревьев. Благодаря этому у каждого божественного артефакта есть воспоминания и способность связываться с душой владельца.

Однако «Лунная тень» была выкована человеком-кузнецом – в ней не было памяти о прошлой жизни». Конечно, Ронье могла научиться обращаться с этим мечом в совершенстве, но не более.

«Не более. Не более…» – без конца повторяла Ронье про себя, пока истекали последние секунды, отделявшие её и Тизе от смерти.

Вдруг ей послышался ещё один голос: «Одежда, обувь, тарелка, даже элементы священных заклинаний – что угодно может откликнуться на зов, если связаться с ним душой. И люди тоже».

Эти давным-давно сказанные слова принадлежали погибшему Юджио.

Связаться душой.

Ронье полагала, что у «Лунной тени» нет души. Но когда Вторая мечница Асуна предложила ей выбрать из трёх клинков, Ронье решила доверить выбор не себе, а клинкам. Её рука сама потянулась именно к этому мечу с серебристой гардой в виде полумесяца.

И теперь меч, который она назвала «Лунной тенью», обращался к своей хозяйке, чтобы спасти её от смерти. Он хотел, чтобы девушка доверилась ему, связалась с ним душой и высвободила его воспоминания.

Тепло меча вливалось в правую руку, тепло крови Тизе – в левую. Когда они достигли сердца Ронье, та прошептала из последних сил:

– Энханс армамент.

На самом деле ей хотелось выкрикнуть эти слова, но её голос был уже таким слабым, что она сама еле его услышала.

Но меч и мироздание откликнулись на её зов.

Из клинка и гарды «Лунной тени» вырвался ослепительный серебристый свет. Уже готовый вонзить в девушку когти миньон пронзительно завопил и отпрыгнул, его сородичи, караулившие выходы, и хохочущий император Кругер тоже закрыли глаза руками и отвернулись.

В то же время Ронье ощутила, как утихает боль в разбитой хвостом руке и пронзённой кинжалом ступне. Раны Тизе также стали меньше кровоточить.

«Полное подчинение оружия». Вершина владения Инкарнацией и по-настоящему важнейшее и сильнейшее оружие рыцарей единства, сражающихся божественными артефактами.

Скорее всего, «Лунная тень» превращала собственную Жизнь в священный свет, похожий на светородный, только мощнее. Это одно из простейших среди «Полных подчинений», но чудо уже то, что его смогла применить Ронье, которая не проучилась даже года и не получила титула полноправного рыцаря единства.

Меч сиял не меньше десяти секунд, но затем свет начал слабеть, превратился в мерцание и наконец потух.

Глубокие раны на теле Тизе затянулись, к лицу вернулся лёгкий румянец. Однако она всё ещё лежала без сознания; раны Ронье тоже затянулись не окончательно.

От тел трёх миньонов, столкнувшихся с сиянием противоположной стихии, поднимались клубы серого дыма, но существа не отпустили гоблинов. Они получили лишь поверхностные ожоги и наверняка скоро вновь бросятся в атаку.

Ронье хотела убить императора, но не собиралась ради этого рисковать жизнью Тизе. Нужно бежать из особняка, пока миньоны не пришли в себя и не бросились в бой.

«Лунная тень» дала ей достаточно энергии, чтобы можно было подняться самой и поднять Тизе. Удобнее всего было бы выйти через дверь, но в коридоре она бы не смогла оторваться от миньонов. Поэтому она должна была выпрыгнуть в передний двор через разбитое окно.

– Тизе, потерпи ещё немного! – прошептала она тяжело раненной подруге и побежала к окну, до которого было примерно пятнадцать меров.

Каждый шаг отдавался искрами боли в израненных руке и ноге. Ронье тяжело дышала, ей не хватало воздуха.

Ещё десять меров. Восемь. Семь…

– Миньоны, не пускайте их к окну! – прокричал из центра зала император Кругер, оправившийся после вспышки священного света.

– Шгхо-о-о-о! – совсем не по-гоблински взревел миньон, находившийся ближе всех к окну.

Он сразу перестал корчиться, встал перед окном и расправил крылья. Его огромное тело заслонило спасительный выход и отсвет заката.

За спиной по очереди зарычали два других миньона.

Чтобы сбежать, нужно сначала убрать с дороги миньона, стоящего перед окном. Но Ронье не могла поднять на него меч. Даже если она попробует ударить по ногам, чтобы не убить, а уронить миньона, печать в правом глазу немедленно включится и обездвижит Ронье так же, как Тизе.

Ей оставалось лишь снова включить «Полное подчинение оружия». Исцеляющий свет обжигает тела миньонов, но не вредит гоблинам. Вопрос только в том, хватит ли у «Лунной тени» запасов Жизни. На открытие окна Стейсии не было времени.

Если «Полное подчинение» обнулит Жизнь «Лунной тени», меч разобьётся вдребезги.

Но…

Возможно, он простит Ронье то, что она жертвует им ради спасения подруги?

Не останавливаясь, девушка занесла клинок.

Вдруг раздался причудливый звон, словно от серебря ной посуды. Стройный хор звёзд в ночном небе.

Голоса сотни ангелов.

«Ла-а-а-а-а».

И стоило раздаться этому торжественному пению, как в зал сквозь потолок полился радужный свет такой чистоты, словно он не принадлежал этому миру. Но миньонам он не причинил вреда. Они лишь озадаченно моргнули красными глазами и в замешательстве уставились вверх…

На потолке вдруг появилась сетка из тонких, словно нити, лучей. С каждой секундой линии становились толще, постепенно разделяя потолок на десятки отдельных квадратов. По неведомой причине потолок не обрушился: квадраты плавно скользили в стороны.

И не только потолок. Стены второго этажа, крыша и мебель были окутаны радужным светом и раздвигались. Казалось, будто весь дом был сделан ребёнком из игрушечных дощечек, а сейчас постепенно рассыпается на составные части.

Вскоре разрушительная волна достигла и стен первого этажа. Мощные каменные стены распались на серые блоки и поплыли в передний двор. Туда же плыли и окна, прямо с рамами.

Всего через несколько секунд от дома остался один только пол. Ангельский хор стих, погас радужный свет…

И в следующий миг висевшие в воздухе блоки с грохотом попадали на землю.

Когда разрушительный, но в высшей степени изящный процесс завершился, Ронье стояла уже не в особняке. Под её ногами по-прежнему был чёрный ковёр, зато над головой раскинулся бескрайний багрянец заката. Красный диск Солус уже касался Краевого хребта, волосы всколыхнул по-зимнему холодный северный ветер.

Три миньона и император Кругер до сих пор стояли с растерянным видом. Старые миньоны продолжали бы натиск, не обращая внимания ни на какие явления, но новые сохранили рассудок, который не понимал, как реагировать на случившееся.

Но и у Ронье происходящее не укладывалось в голове. От зала, из которого так трудно было сбежать, и от полного злобы и ужаса загородного дома за считаные секунды остался один только фундамент, Девушка не понимала, как такое могло произойти.

– Ронье… – Этот тихий шёпот помог ей собраться с мыслями.

– Тизе!.. – хрипло воскликнула она в ответ и повернулась к очнувшейся подруге.

Но Тизе смотрела не на неё. Глаза цвета осенней листвы неотрывно глядели на юг, в небо.

Ронье тоже подняла голову. В небе на границе между жёлтым и багровым цветами парила фигура.

Нет, две фигуры. Одна – с тонкой рапирой в руке, в платье жемчужного цвета и с развевающимися на ветру длинными каштановыми волосами. Её прижимал к себе юноша в чёрной одежде. За его спиной мерно хлопал плащ, превращённый в драконьи крылья.

Приглядевшись, Ронье заметила, что небесная девушка держала что-то в другой руке. Животное с бледно-жёлтой шерстью, длинной шеей, хвостом и сложенными крыльями. Детёныш дракона.

– Цукигакэ… – дрожащим голосом прошептала она, чувствуя подступающий к горлу комок и еле сдерживая слёзы. – Госпожа Асуна… Кирито…

Маленькая Цукигакэ отважно добежала до Центории и позвала их на помощь. А это значит, что радужный свет был редактированием рельефа – силой богини Стейсии, доступной во всём Андерворлде одной только Асуне.

Затем и Кругер почувствовал на себе взгляды с небес. Пальцы на его руке скрючились и заскрипели так громко, что услышала даже стоявшая вдали Ронье.

– Верховный мечник Совета мира людей… Сколько ещё ты собираешься стоять у меня на пути? – проговорил император так, словно извергал проклятия.

Хлопнув чёрным плащом, Кругер указал на небесную пару заскорузлым пальцем:

– Миньоны! Сбейте этих нахалов!

Получив новый приказ, миньоны тут же посмотрели в небо и раскрыли пасти. За рядами клыков зловеще клубился фиолетовый дым.

Неужели эти миньоны освоили лучевые атаки, как у драконов?

– Кирито! Они целятся в вас! – изо всех сил закричала Ронье, но её голос был слишком слаб и не мог долететь до Верховного мечника, парившего в сотне меров над землёй.

Однако Кирито, похоже, всё-таки услышал её: он устремил в небо божественный артефакт – чёрный меч «Ночное небо», казавшийся золотым в свете заката.

Миньоны широко раскрыли пасти, собираясь выдохнуть тьму.

Но вдруг вокруг потемнело.

Ронье подумала, что это дыхание миньонов заслонило Солус, но быстро поняла, что ошиблась, ведь тьма окутала не только их. Огромная тень легла даже на лес вокруг особняка, багровый закат стал тёмно-лиловым, а на небе зажглось несколько звёзд.

Солус на горизонте погасла так резко, словно её закрыла Лунария.

Во внезапно наступившей ночи было лишь одно яркое пятно – «Ночное небо» в руке Кирито. Клинок так сиял золотом, что на него невозможно было смотреть.

Необъяснимое явление, на фоне которого даже случившееся с особняком казалось пустяком, испугало не только девушек, но и Кругера. Но он нашёл в себе силы вновь поднять руку и бесстрашно крикнуть:

– Не обращайте внимания! Стреляйте!

Миньоны вскинули головы и выдохнули переливающуюся тьму.

Если драконы выпускают тепловые лучи, то снаряды, выпущенные миньонами, напоминали шары с длинным хвостом, рычащие, словно дикие звери. Сгустки тьмы устремились ввысь. Кирито взмахнул «Ночным небом».

Весь мир перед глазами Ронье залило белым светом.

Девушка прищурилась, но не отвернулась, а пыталась разглядеть, что происходит.

Свет излучали бесчисленные частицы, наполнившие всё пространство вокруг бывшего особняка.

Поднимаясь, извергнутая миньонами тьма съедала белые холодные крупицы на своём пути, но таяла на свету, словно лёд, и скоро совсем исчезла.

– Это всё светороды?.. – прошептала Тизе, и Ронье молча кивнула в ответ.

И цвет, и движение светящихся точек указывали, что это могли быть только хорошо знакомые девушкам светороды. Однако даже сильнейшие заклинатели могли создавать элементы лишь по десять за раз – по количеству пальцев на руках. Между тем сейчас воздух заполонили тысячи… если не десятки тысяч светородов.

Ронье уже догадывалась, откуда они взялись. «Полное подчинение» – точнее, ещё более сильное «Высвобождение воспоминаний» – «Ночного неба» вытягивает священную энергию из пространства вокруг клинка. Кирито воспользовался этим, чтобы впитать свет Солус и превратить его в светороды.

Но без связи с сознанием заклинателя элементы немедленно гаснут или даже взрываются. Поначалу все заклинатели учатся удерживать всего один элемент, опытные умеют создавать пять на одной руке, а настоящие мастера способны управлять одновременно десятью. Ронье и Тизе пока что те дошли даже до пяти.

«Как вообще возможно держать под контролем тысячи своенравных элементов?» – потрясённо подумала Ронье, глядя на подобные снежинкам огоньки.

Тем временем миньоны вновь раскрыли пасти, готовясь ко второму залпу.

Именно тогда висевшие в воздухе огоньки пришли в движение. Десятки тысяч светородов закружились вихрем вокруг миньонов, словно обретя единый разум. От миньонов повалили клубы едкого дыма, прямо как от света «Лунной тени», но на этот раз существа продержались совсем недолго.

Бесконечные светороды пронзали их, пока из тёмносерых тел не вырвался белоснежный свет…

И кошмарные чудовища растаяли, не издав ни единого вскрика.

Вязкая жидкость испарилась в воздухе; гоблины освободились из плена и без сознания рухнули на землю. Они были без одежды и украшений, но целые и невредимые.

Часть светородов кружила вокруг Ронье и Тизе, исцеляя их раны и наполняя тела невероятным теплом и комфортом. Ронье ужасно захотелось прилечь и расслабиться, но она заставила себя удержаться на ногах.

Когда миньоны исчезли и все раны девушек были излечены, небо снова приобрело цвет заката.

Светороды в большинстве своём пропали, выполнив задачу, но несколько сотен парили возле земли, объединившись в десять колец. Кольца выстроились друг над другом, образуя тесную клетку вокруг императора Кругера Нолангарта. Элементы находились совсем рядом с его накидкой – при любом неосторожном движении император мог коснуться светородов и растаять, как только что растаяли миньоны.

Сияние Солус, окрасившееся в тёмно-багровые тона, не могло рассеять тьму под капюшоном. Но, даже не видя его лица, Ронье понимала, что такой высокомерный и безрассудный человек, как император, просто так не сдастся.

– Тизе, ты можешь стоять? – шёпотом спросила она.

– Да, со мной всё хорошо. – Подруга уверенно кивнула. – Спасибо, Ронье.

– Взаимно, Тизе. Спасибо тебе.

Обнявшись, девушки отстранились друг от друга. Ронье быстро осмотрела собственные раны – на правой ступне и колене пока ещё виднелись царапины, зато переломы на левой руке будто бы полностью срослись. Тизе пострадала намного сильнее, но уже могла самостоятельно передвигаться.

Её армейский меч до сих пор лежал в дальнем углу зала – или того, что от него осталось, – куда его отбросил миньон. Тизе направилась было к мечу, но Ронье остановила её взмахом руки:

– Потом заберёшь. Сейчас нельзя спускать глаз с императора.

Тизе нахмурилась, но кивнула в ответ. Ронье, конечно, переживала за лежащих на полу гоблинов, но опасалась, что император мог вновь наложить на них какое-нибудь заклинание. Она осторожно приблизилась к световой клетке, выставив перед собой «Лунную тень».

Кирито и Асуна тем временем летели по большой дуге, постепенно приближаясь. Задача Ронье и Тизе – проследить, чтобы император не успел ничего сделать до их приземления.

Когда девушки остановились в трёх мерах перед клеткой, фигура в чёрной накидке слегка покачнулась.

– Хе-хе. Хе-хе-хе-хе… – донёсся до ушей вкрадчивый смех.

– Кругер Нолангарт, – произнесла Ронье, направляя остриё на императора, но тот продолжал смеяться. – Всем твоим замыслам конец. Смирись с этим и сдайся.

Девушка старалась говорить как можно строже, но император, прекратив смеяться, ответил как всегда надменно и вызывающе:

– Повторяется прошлый год. В тот раз я выбрал благородную смерть; почему ты считаешь, что теперь выберу унижение, девчонка?

– Потому что у тебя нет выбора.

– Нет выбора?.. Ты не понимаешь. Вы все ничего не понимаете, – тихо ответил император, поднимая взгляд.

Ронье тоже посмотрела в небо и увидела, что Кирито и Асуна уже над особняком. До их приземления оставалось секунд десять.

«Я не дам ему ничего сделать!» – решительно пообещала себе Ронье.

Но действия императора ошеломили даже её.

– Мне пора, девочка. Мы ещё встретимся, – сказал Кругер и упал вперёд.

– A! – воскликнула Тизе и вскинула руку, но было уже поздно.

Тончайшие световые кольца разрубили тело императора на одиннадцать частей. Куски глины по очереди упали на землю, образовав небольшую кучу. Они быстро растаяли и испарились.

Когда Кирито и Асуна приземлились за спиной Ронье, на ковре оставались только лоскуты чёрной ткани и два украшения.

Первое – золотой перстень с выгравированными лилией и расправившим крылья соколом.

Второе – зловещий алый камень на потускневшей цепи.

– Прости, что мы так поздно! Ты в порядке?! – Кирито подбежал к застывшей Ронье и положил руку ей на плечо.

Поняв, что всё позади, Ронье расслабилась и едва не рухнула на пол. Чудом устояв, она повернулась к Верховному мечнику и ответила:

– Д-да, со мной всё хорошо. Но император…

– Император?! – изумился Кирито.

Ронье не успела ничего объяснить. Из рук Асуны, успокаивающей Тизе, выпрыгнул жёлтый комочек и прильнул к лицу Ронье.

– Кюр-р-р-р-р!

Стоило Ронье услышать это урчание, как из её глаз брызнули слёзы.

– Цукигакэ!..

Девушка отдала Кирито меч и обняла дракончика двумя руками.

Присмотревшись, она разглядела грязь и запёкшуюся кровь на шерсти Цукигакэ, Пушок на хвосте, которым зверёк так гордился, был вырван. Может, Центория и далеко, но Цукигакэ не могла настолько сильно пострадать просто от бега по полям и лугам. Похоже, её дорога к Кирито была полна тяжёлых испытаний.

Ласково поглаживая воркующего дракончика, Ронье вдруг услышала с востока пронзительный крик.

Из кустов выпрыгнул голубой пушистый комочек и со всех ног кинулся вперёд. Второй дракончик проскочил мимо сваленных во дворе обломков особняка, заскочил на ковёр и прыгнул к Тизе.

– Симосаки! – воскликнула Тизе и тоже крепко обняла дракончика.

Асуна посмотрела на неё с нежной улыбкой и сказала:

– Если бы не крик Симосаки и сияние светородов в окнах, мы бы вас не нашли. Вы все молодцы.

– Спасибо… – выдавила Тизе сквозь слёзы.

Симосаки что-то бодро прогудел, Цукигакэ поддержала брата, а затем раздался ещё чей-то писк.

Опешив, Ронье повернула голову и увидела, как небольшой зверёк, меньше дракона, вылез из-под плаща Кирито и вскарабкался Верховному мечнику на голову. Длинными ушами и коричневым мехом зверёк напоминал помесь крысы и зайца. Обведя всех взглядом, он вновь запищал.

– К-Кирито, что это такое? – потрясённо спросила Ронье.

Верховный мечник поднял глаза, окидывая крысу взглядом, и неуверенно ответил:

– Ну, мы его… увидели в южной части угодий, где Цукигакэ боролась с енотами…

– По-моему, это были коати, а не еноты, – заметила Асуна.

Кирито покрутил головой так, словно до сих пор не понимал, в чём между ними разница, и продолжил:

– Так вот, коати мы прогнали, Цукигакэ вылечили и уже собирались лететь дальше к озеру, но Цукигакэ побежала к перевёрнутому ведру, то есть тазику. Вот из-под него этот зверёк и выскочил.