Текст книги "Игры с призраком. Кон первый."

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Ох, и норов…. Чудишь?

– Оставь ты меня в покое, – устало качнула головой Халена и уткнулась носом в кружку.

Такая тоска навалилась – хоть вой, душу выворачивало, сбежать бы от нее на край света. Звездочки рассеялись и хрустальный звон, истаивая, отдалялся, уходил, оставляя горький осадок чего-то неизбежного, непоправимого.

Ей стало вдруг очень холодно и неуютно на этом празднике, пищалки, смех и говор врезались в мозг какофонией, доставляя почти физическую боль, заставляя морщиться, зажимать уши.

Минута и девушка встала с лавки, вышла из-за стола и побрела в княжий терем, к себе. Гневомир только вслед глянул недоуменно, но не пошел проводить, расценив, что осерчала на него Солнцеяровна, а сердить боле не хотелось, с нее станется, вовсе рассорится. Миролюб губы утер, встал, сотоварищу кивнул– провожу от греха, темно все ж, не заплутала б.

Халена, нетвердо ступая, дошла до терема, к себе за занавесь прошмыгнула и плюхнулась на лавку. В голове шумело, плыли перед глазами радужные круги, укачивали, синие глаза мерещились, в тоску вгоняли. Она вытащила светлую склянку, покрутила перед носом, пытаясь разглядеть в темноте, и поставила на сундук у лавки, разделась и под одеяло нырнула, и вдруг расплакалась, как ребенок: Где же ты, где?!

Миролюб сидел за занавеской, привалившись спиной к входному косяку, и слушал ее всхлипы не в силах ни уйти, ни к ней зайти, чтоб успокоить. И больно было оттого, что не по нему она себе душу рвет, а по тому, что далече и не слышит ее, не успокоит.

Отчего ж так устроен мир? Вот он, бери голыми руками, что хошь делай, жизнь отдаст, да еще и поблагодарит, а тот, кто знает – люба ли она ему так? Нужна ли?

Всхлипы давно стихли за занавеской, а Миролюб все сидел, глядел в темень через открытую на улицу дверь и слушал дыхание Халены, радуясь и этой малости.

Г Л А В А 18

Пит нашел атмосферу Кефесского дворца тяжелой и угнетающей, заунывной, словно в склепе. Ричард заперся на своей половине и сидел как сыч, в гордом одиночестве. Крис несказанно удивил, встретив друга настолько холодно, как не каждого чужого, незваного гостя встречают.

– Что прилетел? Мидон без правителя оставил? Что тебе здесь делать? – вопрошал граф, кривясь и настороженно поглядывая на Пита.

– Ничего, справятся, – махнул тот рукой, делая вид, что не заметил неприязни друга, и пристроил свое мощное тело на диване, поближе к столику с фруктами и печеньем.

Крис нервно заходил по комнате, то и дело запинаясь об углы кресел и поглядывая то в окно, то на ухмыляющуюся физиономию Пита, вылавливающего из вазы понравившееся ему печенье.

– У вас здесь, смотрю, веселье в разгаре? Ричард…

– С ума сходит! – зло прошипел Войстер, остановившись, и пнул кресло ногой, вымещая на нем свои негативные эмоции. – Всех затерроризировал: Анжину до слез доводит, напивается как простолюдин, хулиганит, всю охрану перебил, гадости говорит, меня игнорирует!

– А что Анжина? Узнал что-нибудь? Что она затеяла? Зачем? Давления нет?

– Нет! Сама она решила, потому что другого любит и жить больше с Рич не желает!

– Шутишь? – не поверил Пит.

– Нет!

– И кто счастливец? – хмыкнул недоверчиво.

Граф гордо вскинул подбородок, тряхнув светлыми локонами, но промолчал, не решившись более явно обнаружить свою причастность к данному делу.

Пит засмеялся, кинув недоеденное печенье на стол:

– Ох, комик! Только не говори, что это ты, чучело убогое!

– Не смей! Я не хуже Ричарда между прочим! – занервничал Крис, потеряв свою надменность.

Пит иронично выгнул бровь и посмотрел на него, как на тяжелобольного:

– Ты, друг мой, на солнышке что ли перегрелся? Ты-то тут причем, чудо шизанутое? В зеркало на себя глянь!

– Много ты понимаешь! – презрительно скривил губы Крис.

– А ты? Что хвост-то распустил, павлин ты мой ощипанный? Уж не даешь ли ты мне понять, что Анжина тебя выбрала? Не мелковат для нее? Она, конечно женщина со странностями, но с умом дружит… Дружила.

– Я не хуже Ричарда! И тебя это не касается. Сами разберемся! А от нее подальше держись, понял?!

Пит хмыкнул и скорчил насмешливую гримасу:

– Эпидемия горячки!

– Не твое дело!

– Повторяешься. Над своим лексиконом поработай, словарный запас расширь, если под стать Ричарду хочешь быть, – Пит встал, стряхнул крошки с рук и вышел, не глядя на раздраженного Криса. Не в себе дружок, явно, словно боится чего-то, вот и нервничает. С ним и в лучшие времена без вреда для психического здоровья разговаривать трудно было, а сейчас и вовсе чокнулся, ерунду какую-то несет. Нет уж, лучше сразу к Анжине с вопросами, больше шансов правду услышать.

Пит нашел королеву в видиозале. Она полулежала на диванчике и, попивая чай, смотрела какую-то сентиментальную мелодрамку.

`Не уходи, Марлен, останься! – завывал импозантный красавец с экрана, с мольбой на лице протягивая руки к светловолосой стервочке с холодным личиком. Пит хмыкнул, качнул головой и отключил экран:

– Привет, королева Мидона, – и плюхнулся в кресло напротив. Анжина села, с удивлением воззрившись на него, и расцвела, хлопнула в ладоши:

– Пит! Какой же ты молодец, что прилетел! Наконец-то хоть один нормальный, веселый человек в этом склепе появился!

– Да уж, с последним я полностью согласен, – улыбнулся тот, разглядывая королеву.

Ее наряд несколько удивлял: прозрачный сарафан без бретелек с плотной выбивкой в виде распустившихся лилий на груди и бедрах с бахромой по подолу прикрывал лишь то, что мог прикрыть далеко не целомудренный купальник, а количество украшений настораживало: массивные серьги из топазов почти ложились на плечи, широкое колье, штук десять тонких золотых браслетов на запястье, кольца почти на каждом пальце и пояс из бриллиантов на талии. `Осталось кольцо в нос и браслеты на лодыжки.

– Оригинальный наряд, – оценил Пит.

– Нравится? – Анжина встала и прошлась перед ним, покрутилась, выказывая то ли достоинства наряда, то ли собственной фигуры. Пит отвел взгляд, еле сдерживая смех:

– Произведение ювелирного искусства. Придворный имиджмейкер Д'Анжу сотворил?

– Шевриз! – с превосходством парировала женщина.

– Да ну? Тебе оч-чень идет, правда… драгоценностей на мой вкус маловато, а материи многовато.

– Смеешься, да? – подозрительно прищурилась королева и подперла бедро ладонью, ножку вперед выставила, головку чуть склонила…

– Замри, – парень выставил вверх палец и оглядел ее сверху вниз. – Просто сублиматический перформанс! Уроки дефиле тоже от Шевриз брала? Какая грация, какое изящество!

– Да ну тебя, – надула губки королева, услышав насмешку в голосе. – Вам бы все иронизировать, граф!

– Отнюдь, Ваше Величество, зависть это, при моей комплекции-то так не изогнешься, – Пит встал и попытался придать своей фигуре изящную позу, изогнув конечности в замысловатом `па'. Получилось нечто среднее между судорожным припадком и эпилепсией, закончившихся ступором. Анжина звонко рассмеялась:

– Медвежонок!

– Да, уроки танцев не пошли мне на пользу, неуклюж, увы! – с комично– покаянным видом сообщил парень и для большей убедительности приложил руку к груди, склонившись, и внимательно посмотрел на королеву. – А вот из Криса, наверное, неплохой танцор получился бы…

– Понятно, – недовольно поджала губы королева. – Только не читай мне нотации, не твой стиль. Пойдем лучше в парк, пикничок устроим, повеселимся? Или в город махнем? Скучно здесь, хоть вой. Илжи на Хиласпи улетел, Ричард грубит, пьет и вообще…

– Крис…

– Интересно, я с кем-то должна общаться? Общество слуг и ПэМ, меня не устраивает, а больше не с кем. Если хочешь знать – я тебя ждала, один ты у нас, незаменимый по части развлечений. Думала, по зову сердца прилетел, а ты по долгу службы и дружбы, да? На путь истинный наставлять станешь? Давай завтра, а? Сегодня веселье, завтра рутина. Не будьте занудой, граф! – Анжина медленно подошла к Питу и, сложив ладошки на его груди, заглядывала в глаза с насмешкой и явным превосходством – знает, что хороша.

– Развлекаться и на Мидоне можно, к чему за такой мелочью на Сириус лететь? – приобнял ее Пит.

– На Мидоне с вами, граф, не пообщаешься, – с укором заметила Анжина, пристроив свою голову на груди парня. – то за служанками волочишься, то с Крис пикируешь, то спешные поручения и архиважные дела исполняешь.

– Вы же знаете, Ваше Величество – я Ваш покорный слуга, стоило только намекнуть, я был бы у ваших ног и с радостью рассеял Вашу тоску, – заверил Пит насмешливым тоном, косясь на госпожу, а она прильнула к нему всем телом и чуть ли не мурлыкала под несмелой лаской его рук.

'Не то что-то с Анжиной'– насторожился Пит.

– Намекаю: желаю от души повеселиться!

– Место, тема, состав?

– Здесь, ты и я, просто так, – загадочно улыбнулась Анжина и со значением добавила. – Я ждала тебя…

Секунда и королева чмокнув парня в подбородок, отпрянула, засмеялась и, взяв за руку, потащила к выходу:

– Пошли в парк, пошалим.

Пит пошел.

Ричард лежал на кровати и сосредоточенно рассматривал потолок своей спальни. Через открытую балконную дверь в комнату проникали звуки веселья, устроенного под окнами его спальни: звонкий смех жены, музыка, разговоры. Они вонзались прямо в мозг, нервируя и раздражая. Анжина словно специально выбрала это место для своих развлечений, чтоб позлить его. Ричард с полчаса терпел эту муку, кипя от негодования, и боролся с желанием выйти на балкон и разогнать теплую компанию, а заодно посмотреть – с кем же так весело его жене?

Наконец не выдержал, выскочил на балкон, даже не накинув рубашки, и, скрипнув зубами с досады, покачал головой: `Пит! Вот и все в сборе. Какие хор-рошие у меня друзья, преданные. На любого можно смело положиться – не подведет, а уж жена – редкая женщина, чудная', – с сарказмом думал король, впившись ладонями в балконные перила, и смотрел, как его ветряная женушка, смеясь, бегает от Пита. А тот и рад, метит легким мячом в Анжину, но запустить не спешит, играет, хитрит, пытаясь ее настичь.

Ричард горько усмехнулся – ему не было места средь этого веселья. И уже решил уйти в комнату, как почувствовал смутное беспокойство. В душе нарастала тревога и тоска, не его, а Анжины, и накрыла с головой, оглушающее ясное осознание ее присутствия, ее чувств, абсолютно не вяжущихся с тем, что он видел, а потом родной голос, как шорох:

`Вот ты какой…

Ричард оцепенел:

– Анжина?..

Халена смотрела во все глаза на высокого красавца с мощным бронзовым телом, вглядывалась в знакомые и в тоже время, незнакомые черты, пытаясь запомнить его образ, восхищаясь им и не веря в реальность происходящего одновременно. Сон, но какой ясный, четкий.

Белая занавеска на дверном проеме чуть колышется, мелкие извилины трещинок на каменных фигурках, поддерживающих балконные перила, однотонный палас и голые мужские ступни на нем, резное кресло, стол с букетом экзотических цветов и знакомый запах. Она даже знала – чего – моря, тех самых цветов, что стоят на столике, и тонкий, еле уловимый аромат мужского одеколона…'Авилель'… его любимый аромат, ее любимый запах…

– `Ханга. – радостно улыбнулась Халена, вспомнив обещанье ведуньи.

– `Что за Ханга, милая?

– `Ты слышишь меня?

– `Конечно! Что происходит, девочка?

– `А ты видишь меня?

Ричард боялся пошевелиться и вспугнуть виденье. Он отвел взгляд от смеющейся внизу Анжины, понимая, что разговаривает не с ней. Посмотрел налево и покачнулся от неожиданности. В конце балкона стоял белесый туман, сквозь который с трудом можно было различить неясный силуэт, но он готов был поклясться – это Анжина! Его бросило жар:

– `Что происходит, милая? Где ты? Что с тобой?

– `Так странно, я знаю, что это сон, но он такой явственный… Ханга сдержала слово, и теперь я знаю, что ты реален, что ты есть. Я ничего не помню, только твои глаза… мне казалось это фантазия, мираж… но тоска отчего-то не отпускала. Я люблю тебя! Я рада, что ты из крови и плоти, что ты живой, значит все правильно и не о чем жалеть!

– `О чем ты? Что с тобой? Что ты говоришь? Я твой муж! Анжина, милая, где ты?

– `Муж?.. – изумилась она.

– `Да! Где ты, где?! – разрывалась от тревоги душа.

– `Я… не знаю, но здесь хорошо: воля, сказочные леса, чистый, пьянящий воздух, люди сильные, смелые гордые, чистые… только тебя не хватает, очень. Плохо мне без тебя, где ж ты сам? Далеко ли от нас?.. Ты такой красивый…Гром. Я, правда, твоя жена?

– `Как называется то место, где ты находишься? – Ричард боялся, что виденье исчезнет в любую секунду, а он так ничего и не узнает. Замысловатость женской логики сейчас как никогда была некстати.

– `Полесье, кажется, а ты где?

– `Где это Полесье? Что за названье? Ты на Сириусе?`

– `Это что? Я не слышала про такой город, но могу спросить.

– `У кого? За тобой следят? Ты под охраной?`

– `Н – нет…Ты говоришь странные вещи, я не понимаю о чем речь'.

– `Сириус– это планета, девочка, неужели ты ничего не помнишь? Почему? Ты ранена?

– `Нет. У меня все хорошо. А почему, не помню…я тоже хотела бы это знать. Я пыталась вспомнить, но не могла, а сейчас это уже неважно. Ханга сдержала слово, значит с тобой все будет хорошо, и мы встретимся, она обещала, правда…правда, она еще сказала, что ты не узнаешь меня, и мы больше не услышим друг друга, но ведь этого не может быть? `

– `Мы встретимся, я найду тебя, не сомневайся! И это не сон, милая… Где находится Полесье? Как ты туда попала? Ты здорова? С тобой хорошо обращаются?

– `Все хорошо, я здорова абсолютно, у меня много друзей среди мирян, но я не помню, как сюда попала.

– `Миряне – жители Полесья? Это государство? Чья-то вотчина?

– `Аймак… – голос начал таять, секунда и душу отпустила чужая тоска.

– Нет!! – рванул Ричард к исчезающей дымке в тщетной надежде удержать силуэт жены, но рука скользнула по воздуху и бессильно опустилась – пусто.

Смех Пита и лже-Анжины вновь наполнил пространство, но уже не бередил душу, а воспринимался, как досадная помеха размышлениям. Ричард ушел в комнату, спешно оделся и направился к Яну.

Он мог ответить на вопросы короля, а их у него образовалось множество.

Г Л А В А 19

Ричард толкнул дверь, не удосужившись постучаться и не обратив внимания на предупредительный знак: не входить.

Ян вздрогнул от резкого хлопка, сердито глянул на непрошенного посетителя, желая сказать пару `ласковых` слов, но увидев короля Мидона, промолчал и нажал кнопку прерывания опыта.

Вид короля доктору не понравился, встревожил. Он встал, приветствуя королевскую особу и внимательно вглядываясь в огромные синие глаза, на дне которых залегла скорбь.

– Здравствуйте, Ваше Величество. С Вами все в порядке? – осторожно спросил он.

– Мне нужны ответы на некоторые вопросы, – заявил гость и, окинув взглядом помещение, вопросительно посмотрел на доктора. – Есть балкон?

Ян недоуменно выгнул бровь и жестом пригласил следовать за ним. Они прошли через соседнюю комнату – просторный кабинет с массивным столом и массой гравюр на стенах и вышли на широкий балкон. Доктор кивнул на удобные кресла у стены:

– Присядем?

Ричард отрицательно мотнул головой, встал у перил, окинув взглядом местность, и молчал. Пауза затягивалась и томила.

– Я Вас слушаю, Ричард, – не выдержал доктор.

Король с трудом разжал сведенную от ярости челюсть и, в упор посмотрев на врача, спросил:

– Ты знаешь, кто та девка, что исполняет роль моей жены?

– Я знаю, что эта девка, как Вы изволили выразиться – ваша жена, – с нескрываемым осуждением ответил Ян. – Правда, не так давно она была `милая девочка'. У Вас развивается синдром отверженности?

– Моя девочка не имеет ни малейшего отношения к этому монстру!

Ян растерялся на минуту: тот гнев, с которым он выдал свою идею, его вид, да и само заявление говорили об огромных проблемах Его Величества.

– Ты осматривал рану на ладони? Как она заживает?

– Регенерация в пределах нормы…и платиновых сухожилий я не заметил, – поджал губы Ян.

Он любил Анжину, как дочь, и мысль, что этот античный красавец, к которому он питал искреннюю привязанность и уважение, сознательно причинил жене боль, была не удобоварима. А то, что его действие было сознательно и обдуманно, он не сомневался: уравновешенность и благодушие короля Мидона всегда казались доктору обманчивыми.

Многогранная натура Ричарда внутри бурлила страстями, на поверхности же была приятная маска светской вежливости, спокойствия, величия и уверенности – одно слово – истинный король. Если б не глаза, на дне которых, как на дисплее, отражалась каждая мысль, каждая сильная эмоция. Ян, как и все окружение, разве что исключая Анжину, принимал Ричарда за непрошибаемый, непоколебимый гранитный утес, сложившийся навека, под защитой которого удобно жить, но опасно и бесперспективно подтачивать.

– Значит, ты уверен, что здесь находится Анжина? – спросил король.

– Объяснитесь, Ричард, если Вам не трудно, более ясно. Я не большой любитель головоломок.

– Очень жаль, я надеялся на твою помощь.

– Помощь в разгадывании шарад?

Король поморщился. Он терпеть не мог лекарства, но сейчас с удовольствием выпил бы литра три успокоительного, лишь бы унять внутреннюю нервную дрожь, избавиться от грызущей его тревоги и страха. Он волновался, трудом сдерживал себя, чтоб не раскричаться, не разнести весь этот дворец, не перебить всех, кого хоть краем коснулось подозрение, и абсолютно невинных, лишь бы задеть того, кто имеет прямое отношение к похищению его жены. Оттого разговор буксовал, а слова застревали в горле.

– Это не она, понимаешь? – разжал он челюсть и вцепился ладонями в перила.

Ян нахмурился:

– Понимаю. Вы намекаете, что во дворце живет клон, галокен, викерс? Я прав? А не могли бы Вы объяснить, на чем основываются столь странные выводы? Аппаратура отреагировала? Сама призналась после допроса с пристрастием?…Я понимаю, Вам сейчас тяжело и Вы пытаетесь придумать внятное и удобное для Вашей психики объяснение случившемуся, но уверяю Вас, данная версия никуда не годна и абсолютно беспочвенна.

– Это не она! Я аштарец, понимаешь?! – дернулся король, и Ян на минуту застыл, осознав сказанное. Его глаза с надеждой и недоверием смотрели в глаза Ричарда: нет! А те без колебания ответили – да. В них уже шагала похоронная процессия.

– Абсурд! Нонсенс! Это невозможно…Каким образом? Зачем?

– Я хочу знать то же самое! Очень! – король сжал кулаки.

– Подождите, я брал у Анжины кровь неделю назад. Диаграмма без малейших отклонений – это ее кровь, значит это не искусственная особь, это она.

– Нет! Их две! Две! Я сразу заподозрил неладное, но потом почувствовал ее эмоции, миг и все прошло, но он был и я подумал, что дело во мне! А сегодня, пока эта кукла дурачилась с Питом, я убедился, что моей жены здесь нет! Она у каких-то мирян, в Полесье и ничего не помнит! Я разговаривал с ней!

– Но кровь?

– Значит, они взяли кровь у Анжины! – Ричарда буквально подбросило от такого предположения. Он грохнул кулаком по перилам и стиснул зубы, пытаясь совладать с собой. Ян задумался, старательно откидывая прочь смятение. На балконе повисла минутная пауза.

– Ты не понимаешь о чем говоришь, – тихо сказал доктор, незаметно для себя, от волнения перейдя на `ты' с королем. – Это артефакт, нонсенс. Если исходить из того, что ты прав, то…Это не клон, регенерация в пределах нормы, чуть ниже, медленнее, а у клона к вечеру от раны не осталось бы и следа. Викерс? Однозначно, нет. Она постоянно на людях, а маску надо снимать каждые 12,18 часов. Да и фигура, такую трудно найти, сложно… нет. Остается галокен, самый продвинутый продукт высоких технологий. Почти полная имитация и самая точная. Высокий интеллект, приспособляемость, обучаемость. Но непредсказуемые сдвиги, в сторону на поведенческом уровне, несмотря на высокоточную программу, заложенную в данные. Их отслеживают не меньше года, чтоб выправить негативные сдвиги, и то не ручаются за осложнения… и потом, у них не кровь – специальный состав, без которого они погибают в считанные часы.

– Значит галокен, – сделал вывод Ричард.

– Невозможно, пойми! У этой кровь Анжины, даже если предположить… Года полтора назад я слышал весьма туманную историю: в районе одной незаселенной, маленькой планеты, принадлежащей по официальным данным синдикату `Селенга', стали пропадать люди. Назначили расследование и выявили секретную лабораторию по производству галокенов, а в подземных шахтах обескровленные трупы. Синдикат пытался синтезировать состав и кровь, если б у них получилось…Галокены быстро мутируют, и на основе генного материала крови через полгода искусственную особь было бы невозможно отличить от реципиента. Понимаешь, что это значит? Переворот, расцвет криминала, огромные возможности с самыми негативными последствиями. У них не получилось: кровь сворачивалась и тромбировала сосуды, оседала в органах. Период полного распада 3–5 часов, и клон мертв.

– Значит это возможно, – констатировал король.

– Нет, Ричард, невероятно. Даже если учесть, что наука движется вперед очень быстро! Подобные исследования и эксперименты запрещены галактическим советом. Ту лабораторию сровняли с землей.

– А `Селенга` выкрутилась. История эта, к твоему сведению, истинная правда. Корумв закрыт, находится под контролем дежурных рейдеров.

– Корумв? Это та планетка?

– Да. Знаешь сколько было затрачено средств на ту лабораторию?

– Предполагаю, раз в 50 больше стоимости планеты.

– В сто раз больше. Но суть не в этом, а в том, что это возможно, и гарантии, что подобной лаборатории нет где-нибудь на Моно-Шери, никто не сможет дать. Что было раз, будет и два.

– Тогда им пришлось бы взять, как минимум, четыре литра крови, а это смерть. Однако ты заявляешь, что она жива – непонятно. И потом, чтоб заварить подобную кашу, нужно обладать огромными средствами, иметь доступ к королевской семье и, прости, люто вас ненавидеть, настолько, что не жалко затрачиваемых средств и времени. Ты можешь предположить, кто это?

– Илжи?

– Нет! – категорично отрезал Ян. – Я знаю его, он не пойдет на такие вложения, даже если сильно зол, обойдется минимумом затрат, как физических, так и материальных. К тому же он абсолютно лоялен к тебе, не говоря уж о сестре. Потом, даже для него – слишком витиевато, как-то уж очень сложно. Да и повод отсутствует. Нет, его выкинь из списка. Кто следующий?

– Все.

– Да-а, – протянул Ян и, тяжело вздохнув, – плачевно.

– Знаю. Как управляется эта кукла? Чип?

– Да. В области гипофиза напрямую соединен с мозговыми импульсами. Запрограммирован. Вынь чип и галокена нет. Период распада 30–40 минут. Вычислить можно с помощью банального энцелографа, ультроскопии. Если принять абсурдную теорию ее существования на человеческой крови, а если нет, то любой реагент проинформирует.

– Значит программа? Заложили и выпустили? А как связываться? А если сбой?

– Она человек, и связь, как с человеком – через средства коммуникации. Управлять ею дистанционно невозможно, можно договариваться, а сбои вполне реальны, данные предсказать с точностью невероятно, как поступки любой личности. Она намекала, что им надо? Выдала себя или продолжает играть Анжину? Ты дал ей понять, что в курсе ее происхождения?

– Нет, исключено. Она единственная на данный момент ниточка, связующее звено. Я постараюсь не порвать ее и выведать, где Анжина. Им нужен Аштар. Зачем? Не знаю. Есть более доходные и перспективные планеты.

– Чем она мотивирует свои притязания?

– Ничем или почти ничем. Все ее доводы ерунда, пена, суть внутри, но ее-то она тщательно скрывает. Как выведать, чтоб не спугнуть?

– Через друзей. Она будет стремительно мутировать, перерождаться. Представь себе хитрого, очень умного, но абсолютно беспринципного человека, изголодавшегося по удовольствиям. Она будет приспосабливаться и войдет во вкус, если ей понравится так жить, но желание хозяина будут противоречить ее стремлениям, она с легкостью предаст его и станет вести свою игру, на выгодных ей условиях. И игра будет грязной, может быть, более грязной, чем игра, задуманная хозяином. Вполне возможно он предполагает подобное. Данные существа еще далеки от совершенства, ими тяжело управлять, они не чувствуют боли, голода, жажды, нервные окончания атрофированы так же, как и моральные принципы. Они живучи, умны, лабильны и в принципе универсальны, если б не гипертрофированное эго их психики. Может, эта особь подкорректирована и доведена до совершенства?

– Нет, она ведет себя как прожженная стерва, нимфоманка. Крис и Пит на ее стороне, в ее власти, я ничего не смогу узнать через них.

– Вот как? Интересно. А тебе не кажется, что эта игра не против Анжины, а против тебя? Аштар, друзья, жена? Дети?

Ричард похолодел и выпрямился, уставившись на доктора, как на палача:

– Детей им не достать, – неуверенно прохрипел он.

Ян согласно кивнул, не желая расстраивать короля, но глубоко сомневался в подобном. Смогли ведь эти или этот некто недоброжелатель выкрасть королеву и заменить ее галокеном, накачать его донорской кровью, внедрить сюда и так, что если б не аштарское происхождение Ричарда и не его особенные гены династии Эштер, никто бы не догадался, что королева – фантом, кукла, робот. А ведь Анжина не двухлетняя девочка, за ее плечами огромный жизненный опыт, ее на ласку и пряник не возьмешь, не каждым приемом рукопашного боя и оружием заставишь смириться с насилием, если только не убьешь…или не выведешь из уравнения другим способом.

– Говоришь, она ничего не помнит? – уточнил Ян.

– Да. Даже, что Сириус ее родная планета. Их счастье, что она жива, – скрипнул зубами король и высказал вслух мысль доктора. – Они, похоже, просто вывели ее из уравнения, пока. Узнать бы кто?!

– Узнай, зачем.

Ричард тряхнул локонами: как? И подал доктору ладонь:

– Спасибо! Надеюсь, наш разговор…

– Я не ребенок, Ричард. Просьба…держите меня в курсе дела и поговори с Кириллом. Я ручаюсь за парня, как за себя. Одному вам будет трудно, – пожал руку доктор. Король внимательно посмотрел на старенького врача и, кивнув, вышел.

У него появилось безотлагательное, первоочередное дело, которое он должен был решить еще вчера – безопасность детей. Их нужно было срочно обезопасить. За деда, вице-короля Вирджила, он беспокоился меньше. Старый хитрец был мудр и осторожен, 90-летний опыт жизни наложил свою печать на менталитет Эштер.

Ричард стремительно шел по коридору, прижимая к уху трубку в ожидании связи. Капитан Кроан, ответственный за систему охраны на Аштаре, наконец, соизволил ответить:

– Слушаю.

– Ланкранц! Докладывай!

– За время ведения службы инцидентов не было. Наследники и вице-король пребывают в здравии.

– Посетители?

– Только запланированные встречи с представителями дипкорпуса, по заранее намеченным делам. Частных встреч не было. Рауты, балы не предвидятся.

– Звонки? Странные предложения? Угрозы?

– Нет. Объявить особое положение по частям? – сразу отреагировал Кроан.

– Да! Утрой, удесятери охрану короля и детей! Заглядывай под каждый куст, проверяй каждый шов на одежде, каждое блюдо! Никаких праздников, пикников, встреч и т. д. В случае давления – стреляй на поражение. Выдай боевое оружие, поставь дополнительную систему слежения, усиль отряды охраны и смотри в оба даже за своими бойцами! Если с детьми…Не уследишь – голову сниму!

– Понял! – бодро заверил капитан.

– Все подозрительных отправляй на Беграсс под усиленным конвоем, звонки детям не пропускать, королеву или ее представителей – этапом, в случае неповиновения – расстреливай. О малейших инцидентах, странностях, настойчивых просителях – докладывай мне незамедлительно! Запомни пароль, – Ричард глянул на настенные часы, висящие напротив дверей в его кабинет. – 17! Подчинишься, если скажу пароль, нет – стреляй! Понял?!

– Не понял, но исполню в точности! Приказ отдам сейчас же! – успокоил капитан.

Ричард дал отбой и перевел дух. Теперь он может быть спокоен, с этой стороны беды не будет. Хватка у Кроана, что у электрокапкана – не загрызет, так задавит, без эмоций и сожалений, и все в точности выполнит, теперь и мышь незамеченной мимо детей не пробежит. Все, дети в стороне, теперь дед.

Король нажал кнопку видеосвязи и сел у экрана. Через минуту, сожалея, что не спросил Кроана, Ричард набирал номер на телефонной трубке – дед был с внуками в парке.

– Дедушка, это Ричард.

– Здравствуй, здравствуй! – прогудел знакомый голос, бодрый и чуть насмешливый. – Соизволил значит вспомнить?

– Извини, все дела… Как ты? Как дети?

– А что с нами будет? Веселы, здоровы, резвятся, в вас уродились – неугомонные.

– Дед, я не скоро их заберу. Нельзя пока.

– Прекрасно! Мы с ними друг другу не в тягость, а в радость. Скучать некогда, так что не переживай – заберешь, как сможешь.

– Ты присматривай за ними…Времена нехорошие, дед, разное случиться может. Я очень на тебя надеюсь… И еще, Анжине детей не давай.

– Вот значит как? Н-да-а! – протянул дед, переваривая услышанное. – Что ж, так тому и быть – не дам. Причину-то размолвки скажешь?

– Ты знаешь?..

– А что здесь знать? Система без головы осталась, королевские особы на Сириусе. Слухи ползут. Да ты не переживай, утрясется. За Мидоном я присмотрю, не так уж стар еще, сил хватит, решай свои проблемы.

– Ага, только вот за что браться не знаю…Анжина… Нет ее здесь.

– А кто тогда там?

– Галокен.

– Вот оно как? – протянули в трубке. – Что ж, не очень-то и удивил. Что-то подобное я и предполагал. Кто стоит за этим, знаешь?

– Нет пока. Им нужен Аштар… через Велену. Ты осторожней, деда, никаких сомнительных сделок, настырных просителей.

– Не учи, Ричард, мне годков немало – не проведешь…

– Надеюсь.

– Ты вот что, про нас пока забудь, считай, мы вне зоны досягаемости, и делом займись: найди, кому это надо?

– Кому выгодно?

– Нет, сынок, кому надо? Выгода в Аштаре небольшая, статья дохода, сам знаешь, по сравнению с другими планетами минимальна. Искали б выгоду – просили другую планету, Мифон, например. Тут не в материальном интересе дело, скорей в моральном. Врага ищи злого, хитрого, мстительного и богатого, очень. Друзья-то что говорят?

– Нет друзей, дед, были да вышли, – горько усмехнулся король.

– Даже так…Значит в тебе дело.

– В смысле?

– Не Аштар им нужен и не финансы, а твоя боль. Землю у тебя под ногами жгут, раздавить хотят. Сначала Анжина, потом друзья – сколько вас вместе? И вот один, положиться не на кого, глядишь, за детей примутся – тут ты прав. Думай: кто на тебя до такой степени зол? С кем, что не поделил? Кому дорогу перешел? Вверху ищи. Круто заварено, пешкам такое не по силам и не по средствам.

– Не знаю, дед. Верная гвардия Паула? Макьяцо? Феербург? Они все: кто на Мортране, кто в Бегрессе, да и нет уже в живых больше половины, – дрогнул Ричард.

– Соберись! И один в поле воин! Волю эмоциям дашь – считай, проиграл! Не бывать тому, чтоб Эштер сломать! Думай! Анжина… как считаешь – жива?