Текст книги "Башня тишины (СИ)"

Автор книги: Рагим Джафаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Они пришли в комнату Руслана, послушали недовольное, но не больше, чем обычно, шипение Аждахи, убедились в наличии еды в миске, и только после этого Дауд усадил Руслана на диван и куда-то ушел. Снова завибрировал телефон, но Руслан просто сбросил звонок.

Скоро появился Дауд. Он прикатил целую тележку еды, судя по звукам. Когда он вкатывал ее в комнату, на ней дребезжало не меньше десятка тарелок. Дауд принялся быстро метать все это на недавно замененный стол. Потом началась кулинарная экскурсия.

– Перед тобой дюшпара. Это как пельмени, только лучше. Маленькие-маленькие, с ноготь, да. Бульон, м-м-м. – Такого блаженства в голосе живого человека, а не актера из рекламы, Руслан никогда не слышал. – А с похмелья вообще! Надо только чуть мяты добавить. Можно пол-ложки уксуса. У меня тут есть. А да, сумах, куркума, зира, перец, скажи, если надо. Тут еще сыр-мыр, зелень-мелень, соленья. Есть квашеная капуста из Ивановки.

– Ивановки?

– Потом расскажу! Тут гатыг и каймак, не знаю, что ты больше хочешь. Чурек… хлеб свежий, только с огня. Довгу любишь? Как бы тебе объяснить… Что-то вроде вашей окрошки – только вкусное. А, под левой рукой у тебя хумус, бабагануш, намазки, да. Сыры правее, да, там. Курица слева, и мясо рядом с ней. Кебаб, люля, грамм по двести баранины и говядины. Еще есть жареная дюшпара. Еще гюрзэ – тоже как пельмени, да. Можно джиз-быз сказать, чтоб принесли, но тут его плохо делают, потом угощу, есть одно место. Хингал местный повар делает ай какой! Попробуй обязательно!

Руслан пытался выхватить в этом наборе слов что-то знакомое или хотя бы примерно сориентироваться в кулинарном безумии.

– Кушай! – возмутился Дауд. – А то основная еда остынет.

– А это какая? – не понял Руслан.

– Закуски, да.

– Эм-м… Ладно, я потихоньку буду всё пробовать, а ты мне расскажи-ка про базилик и Гобустан.

Дауд тяжело вздохнул. Сел за стол, налил себе что-то в стакан. Запахло чаем. Руслан аккуратно попробовал тот самый чудо-бульон. То ли он действительно был невероятно хорош, то ли голод его сильно приукрасил…

– Ай, да-а-а! Подожди! Мята чуть-чуть, уксус чуть-чуть, вот так. Ешь!

Дауд поколдовал над тарелкой, отхлебнул чаю, а потом его голос вдруг изменился. Сахар, понял Руслан. Закинул кусок сахара за щеку. Вприкуску пьет.

– Да что тут рассказать? Амина по работе же много туда ездила. Она же в министерстве культуры работает. А Гобустан – это музей и заповедник. Там скалы, да-а-а, и на скалах много рисунков. Древние люди нету? Вот такие рисунки. Человечки с луками, быки, что там еще? Гавалдаш, табличка римского легионера…

– Гавалдаш?

– Это такой каменный барабан, да! Нет, барабан неправильно… Но принцип такой же. Стоит огромный расколотый камень, и на нем играть можно! Вроде больше там и нет ничего…

– А зачем Амина там базилик сажала?

Руслан временно переключился на салаты и намазки, чтобы попробовать максимальное количество блюд.

– Не знаю. Она не только там сажала. И не только базилик. Что-то у нее с этим рейханом странное было.

– Можешь как-то подробнее объяснить? Она сама руками сажала или что?

– Зачем? Она же курирует разные объекты благоустройства, да. А, реконструкция тоже. Везде разные проекты, все быстро утверждала. Только с рейханом что-то странное было. Везде сажала. Ругалась все время: мол, нет, я все передумала, еще базилик посадите.

– А какие еще цветы были?

– Я не знаю… Лилии помню, жасмин помню…

– Красный? – уточнил Руслан.

– Красный, да, а что? – Дауд, судя по всему, посмотрел на собеседника и спохватился: – Кушай-кушай, да! Потом ответишь! Я пока попробую вспомнить, какие еще цветы были. Наверное, можно через министерство узнать…

Руслан понял, что все ему не одолеть никак, и решил хотя бы по чуть-чуть попробовать каждое блюдо. Но и эта стратегия уже демонстрировала несостоятельность. Он только-только добирался до курицы, а уже не мог сказать, что голоден. Но и остановиться он тоже не мог. Например, те самые жареные пельмешки. Чудо какое-то.

– Майоран, ива и чампа, – прожевав очередной пельмень, сам ответил на свой вопрос Руслан.

– Чампа откуда знаешь? – удивился Дауд.

– А ты откуда?

– Цветы люблю, да, интересуюсь.

– Никогда бы не подумал…

– Откуда знаешь, какие цветы Амина сажала? Ахурамазда подсказал?

– Отстань от Ахурамазды, – вздохнул Руслан. – Это цветы, которые соответствуют семи Амеша Спентам.

– Угу…

– Так, давай я попробую как-то очень просто и обобщенно, да?

– Конечно, Руслан-муэллим, сложно и конкретизированно не надо! – то ли тонко подколол, то ли поддакнул Дауд.

– «Меша», «мрити», «морт» – это смерть. Частица «а» в индоевропейских языках отрицательная, что получаем?

– Не… смертный?

– Сезон шуток про Несмертного Джо объявляется открытым… Бессмертный, Дауд, бессмертный!

– Знаешь, как на азербайджанском будет? Или на турецком? Или на…

– Всё, успокойся! Извини! Итак, амеша – это бессмертный. Слово «спента» в конечном счете восходит к старому санскритскому глаголу «су» со значением «возрастать». Цельный, здоровый, сильный. Всё как в русском, в общем. Святой. Амеша Спента – бессмертный святой. Всего их семь.

– И у каждого есть свой цветок, – понял Дауд, но тут же прервался и сменил тон: – Ты помидор жареный возьми, двумя пальцами шкурку сними, вот так вдоль его ножом порежь, сок течет, да? И в сок макай кебаб. А потом можно капусту закинуть, вообще все изменится! Хингал зачем не ешь?

Руслан с ужасом осознал, что значительная часть этих блюд еще и сочетается. И пробовать их по отдельности – это как играть в детальки лего вместо того, чтобы построить из них что-то.

– А что эти святые значат? Почему Амина базилик сажала? Огнепоклонники ведь не так молятся?

– Тебе надо на все вопросы отвечать?!

– Если можно, Руслан-муэллим.

– Я даже не знаю, с чего именно начать… – растерялся Руслан.

– Начни с баранины, – посоветовал Дауд. – А то остынет.

Руслан так и поступил. Сунул в рот кусок шашлыка, раздумывая о том, как коротко рассказывать о части религии с историей в три тысячи лет.

– Ладно, давай так. Нельзя воспринимать религиозные категории буквально. Семь бессмертных святых – это семь проявлений Ахурамазды. – Руслан отложил еду и принялся загибать пальцы. – Благой помысел, наивысшая правда, святое благочестие, та самая избранная власть, чей плакат ты видел в комнате Амины, что там дальше? Целостность, потом бессмертие.

– Это шесть, – заметил Дауд.

– Да, с седьмым все сложно. Это, скажем так, святой дух. Он часть каждого из шести и вместе с тем нечто отдельное. Кто-то относит его к бессмертным святым, кто-то нет. Все очень сильно зависит от периода…

– То есть это главные святые зороастризма. А им молятся?

– Не-не-не! Я же говорю, это просто проявления. Вот, например, у христиан есть святые. Николай Чудотворец, допустим. Это конкретный человек. Плюс ему можно отдельно молиться. Тут не так. Молятся только Ахурамазде. В этом смысле зороастризм куда более монотеистическая религия…

– Так, – Дауд уложил в голове первую порцию информации. – А почему вообще название такое?

– Прекрасный вопрос! – Руслан опять пожалел, что не может закатить глаза. – От имени главного и единственного пророка – Зороастра. Или, как было у Ницше, Заратустры. Ну? «Так говорил Заратустра», помнишь?

– Не читал, – отрезал Дауд.

– А что ты вообще читал?!

– Бризантность гексогена помнишь?

– Эм-м…

– Двадцать четыре миллиметра.

– Ладно-ладно, – Руслан поднял руки в знак примирения. – Ты, вероятно, эксперт в своей области.

– Да.

– Теперь ты ждешь, что я задам вопрос?

– Да. – Дауда, кажется, задели намеки Руслана на то, что он неприлично неэрудирован.

– Ладно, что такое бризантность?

– Мера способности взрывчатого вещества к местному дробящему воздействию, – без малейших признаков акцента или запинок ответил Дауд. – Рассказывай дальше про зороастризм.

По глупому стечению обстоятельств Руслан знал, что такое бризантность. Но четкое, отлетевшее от зубов определение все равно его впечатлило.

– Ладно, Дауд, давай так. Ты просто не понимаешь, насколько это объемная информация, я не могу читать тебе курсы лекций. Зороастризм появился примерно в двенадцатом веке до нашей эры. Он претерпел массу изменений, утратил монотеистические черты, потом снова их обрел, его последователи впадали в ересь и возвращались к истокам, повлияли на все мировые религии и в значительной степени изменили мир. Зороастризм времен Заратустры и времен исламских завоеваний – вообще две разные вещи. Можно выделить целых семь различных периодов, явно отличающихся друг от друга. Что ты конкретно хочешь узнать? Задавай вопросы, что ли!

Руслан перестал размахивать шашлыком и вернулся к еде. Дауд какое-то время молчал, вероятно формируя список вопросов.

– Как становятся зороастрийцами?

– Тут есть два варианта… – Руслан понял, что совсем уж коротким ликбезом не обойтись, придется несколько развернуть мысль. – На самом деле – никак. Ну, в ортодоксальном варианте. Но после исламских завоеваний остались две относительно крупные общины зороастрийцев. Одна в Иране, другая в Индии. Общины довольно долго жили изолированно и не поддерживали связь. Поэтому у них возникла некоторая обрядовая разница. Иранская община считает, что стать зороастрийцем нельзя. Можно только родиться. Индийская община утверждает, что достаточно провести ритуал посвящения. Так что теоретически вариантов два. Но если опираться на Авесту, то зороастрийцем можно только родиться.

Дауд хмыкнул, задумался. Руслан использовал паузу для того, чтобы промочить горло и закинуть в топку еще кусок шашлыка.

– Октай-муэллим не похож на зороастрийца… – пришел к странному выводу Дауд.

– Пу-пу-пу… Сложно… Думаю, тут имеет значение его родословная. По крови Амина вполне может оказаться зороастрийкой.

– Значит, Ахурамазда мог забрать ее к себе?

– Восхитительный вывод. – Руслан разочарованно отложил шашлык, он просто был не в состоянии съесть еще больше. – Так можно про кого угодно сказать.

– Зачем про кого угодно? Ты сам сказал, что Амеша Спента – это проявления Ахурамазды. Перечислил их и показал дорогу…

– Подожди-подожди!

– Или ты был прав, и она замуж не хотела, и…

– Остановись! – Руслан наконец прервал Дауда. – Какую дорогу, о чем ты?

– Благой помысел ведет к праведности, праведность к благочестию, благочестие ведет к силе, сила к целостности, а целостность к бессмертию. Сам сказал, да!

Руслан несколько секунд молчал, соображая, как разговор оказался в этой точке.

– Ну… В теории это так и работает, конечно, но не очень понятно, как это нам…

– Она не выходила из башни, Руслан-муэллим, – уверенно сказал Дауд. – Она все еще там!

– Подожди, успокойся… Что-то у меня голова кружится. Что значит «в башне»?

– Ты же сам сказал: Дом хвалы, Дом песен.

– Я сказал?! Серьезно? Ну, может, и сказал… Что-то я совсем устал, я сейчас немножко…

Он откинулся на спинку дивана, потому что невыносимо кружилась голова, и тут же уснул. И почему-то прекрасно осознавал, что спит.

Он стоял перед огромными закрытыми дверями. Гигантские створки украшал символ окрыленного солнца. Он же, судя по всему, выполнял функцию запирающего механизма. Закрепленный поверх дверей, он просто физически не позволил бы им открыться. Никакого видимого способа снять его с двери Руслан не видел.

Он так соскучился по цветным снам, что с удовольствием рассматривал окрыленное солнце. Освещаемый огнем металл красиво бликовал, из-за этого казалось, что солнце настоящее, а крылья шевелятся.

Он подошел чуть ближе и увидел собственное отражение в полированном металле. Длинные, черные как ночь волосы. Острый тонкий нос, строгие черные брови, недовольно опущенные уголки губ и очень странные, будто бы чуть светящиеся, глаза.

Проснулся он в кровати. Рядом с ним Дауд разговаривал с каким-то мужчиной по-азербайджански. Руслан сделал вид, что все еще спит, и попытался понять хотя бы по интонациям, о чем они говорят.

Знакомых слов он не услышал, а тон ничего не подсказывал. Голос и манера речи Дауда на азербайджанском языке отличались. Интонации становились более… хитрыми, что ли. Появлялось много бежевых и бирюзовых оттенков.

– Ай, сам проснулся! – раскрыл его Дауд. – Как себя чувствуешь?

– Как мешок с навозом. – Руслан удивился своему хриплому голосу. – Сколько времени?

– Четыре часа, рассвет скоро…

– Воду пейте, – сказал незнакомый мужчина. – Чем больше, тем лучше. Угрозы уже нет, но лишним не будет.

– Ах, нету угрозы! Как это здорово, когда ее нету, да? О чем речь вообще?

– Тебя отравили.

– Восхитительно. – Он со стоном сел на кровати и, чтобы хоть немножко взбодриться, похлопал себя по щекам. – Там опять дождь?

– Буря была, да.

– Кто меня отравил? – зевая, совершенно безразличным тоном уточнил Руслан.

– Мы ищем. Время надо. Но я тебе слово даю, я найду!

– Ладно, сначала надо съездить в Гобустан. А что это за шум?

– Пожар тушат, Руслан-муэллим. Я бы тебя не будил, если бы не пожар…

Эпизод 6, в котором одна крыша горит, другая – едет, а третья – обрушивается

Пожар, по словам Дауда, был связан с попыткой отравить Руслана. Злодей явно хотел таким образом замести следы. Возгорание произошло в серверной, и, конечно же, все данные с камер погибнут в огне.

Но в целом никакой опасности пожар не представлял, загорелся небольшой изолированный участок дома. Тем не менее к безопасности тут относились серьезно. Поэтому всех эвакуировали.

Руслан же имел собственное мнение относительно того, что послужило причиной всей этой кутерьмы. Эту причину он сможет рассмотреть, если откроет глаза. Наверняка джинн трется где-то рядом. Но эту ночь он сумел пережить. Уже почти рассвело.

Дауд попросил Аждаху упаковаться в переноску, и тот беспрекословно повиновался. Руслан уже не пытался понять этот феномен. Он и сам-то не сумел добиться такого взаимопонимания с этим чудовищем. А все незнакомые коту люди вообще могли рассчитывать только на глубокие кровоточащие царапины даже за попытку познакомиться.

Но если Аждаха кого-то полюбил, то этому кому-то разрешалось все. Даже попросить упаковаться в переноску.

Дауд быстрым шагом вел Руслана по коридорам и бубнил что-то благожелательно-ободряющее коту. Мимо иногда торопливо проскакивали какие-то люди. Казавшийся раньше пустым дом превратился в субботнее отделение Сбербанка. Все куда-то несутся, и что-то горит.

– Тебе не кажется, что как-то у вас тут… – Руслан не сразу подобрал правильные слова, – не очень хорошо служба поставлена?

– Зачем не кажется? Так и есть! Я давно говорил, что всех этих шпионов разогнать надо. Но меня разве слушают?

– Шпионов разогнать? – не понял Руслан.

– Люди Саида, люди Орхана, кто-то на англичан работает, кто-то на другие кланы. У всех есть хозяин, да!

– И кто твой хозяин?

– Амина.

– Ты вроде на Октая работаешь?

– Так и есть, да-а-а.

– Но хозяин – Амина?

– Что поделать.

– Так и чего вы шпионов не разогнали? – Руслан почему-то не стал углубляться в тему отношений Амины и Дауда.

– Потому что тогда мы не будем знать, кто на кого шпионит.

Они вышли на улицу, и Руслан почувствовал запах гари. Масштабы пожара явно превосходили обозначенные Даудом. Шума огня он не слышал, но, судя по количеству дыма, горел вовсе не «маленький изолированный участок дома».

– Гобустан хотел ехать? – напряженным голосом спросил Дауд. – Пойдем к гаражу, зачем тут в дыму стоять?

– А где Октай? Где все?

– Октай-муэллим сегодня ночью в городе остался. Нигяр и девочек уже везут в Баку. Тут только мы и прислуга.

Руслан открыл глаза, чтобы понять, рассвело ли уже. Можно ли безопасно садиться в машину, или снова что-нибудь взорвется? Открыл глаза и сразу же увидел джинна. Странная красно-серая размытая масса крутилась в воздухе, то исчезая, то появляясь в привычной Руслану мути, много лет заменявшей ему зрение.

Он с некоторым удивлением отметил, что его тело никак не реагирует. Должно же быть страшно? Должно быть хоть как-то. А ему просто тошно.

– Что там? – он указал пальцем на джинна.

– А? Башенка, да-а-а. На крыше.

– Под ней есть кто-нибудь?

– Нет, а что?

– Восхитительно. Поехали отсюда. Кота с собой берем?

– Зачем? Поселим в гостевой дом, куда твои вещи переносят.

– А я где жил?

– В гостевых апартаментах для семьи и самых близких. Другие в доме оставаться ночью не могут, да. Поэтому еще гостевой дом построили.

– Аждаха, ты как смотришь на переезд? – поинтересовался Руслан.

Кот вдруг коротко безразлично мяукнул. Плевать, мол.

– Тигр, да! – восхитился Дауд. – Умный!

– Ладно, давай тут оставим.

Дауд что-то обстоятельно объяснил коту, тот молча выслушал. После этого переноску отдали прислуге. Аждаха, как ни странно, не принялся шипеть и метаться.

Дауд вздохнул, привычно подцепил Руслана под локоть и повел к гаражу. Перекинулся с кем-то парой фраз на азербайджанском и вдруг остановился.

– Что такое?

– За нами идет англичанин. – Судя по интонациям, никакого желания общаться с ним Дауд не испытывал.

– Это плохо?

– Нет, да-а-а. Так, не люблю его просто.

– А кого ты вообще любишь?

– Тебя люблю, Руслан-муэллим. Ты честный. Хорошего человека из себя не строишь.

– Вот уж спасибо…

– Доброе утро, джентльмены! – поздоровался с ними кто-то на английском.

Руслан сразу же вспомнил этот приятный голос и его обладателя. Кажется, его звали Томас. Он был на том проклятом ужине.

– Хелоу! – Дауд обладал великолепным, прямо-таки карикатурным русским акцентом, мог бы играть братка в голливудских фильмах. – Гуд морнинг!

– Не уверен, что оно доброе, – возразил Руслан.

– Согласен, – вздохнул англичанин. – Не очень-то доброе утро. Вы не подбросите меня до города?

Руслан никогда не слышал голоса, который в его голове преобразовывался бы в свечение. В солнечные лучи.

– А что вы вообще тут делаете в такое время?

Томас засмеялся. Его, судя по всему, совсем не обидела грубость Руслана.

– Я работаю с некоторыми документами для вашего отца. И эти документы не выносят из дома. Возможно, вы знаете, что скоро запуск большого проекта. Приходится работать сверхурочно. Ну так что? Подвезете?

– Дауд? – спросил Руслан по-русски. – Что скажешь?

– Что он хочет?

– В город.

– Такси ёх?

– Бильмирам.

– Э-э-э! Скажи, что с удовольствием подвезу, да, – совсем без удовольствия попросил Дауд.

– Мы сделаем вид, что рады вашей компании, – примерно перевел Руслан.

– О, это лишнее, – отмахнулся Томас. – С меня достаточно сдержанного молчаливого презрения.

Несмотря на ужасное самочувствие, с которым могло посоревноваться только отвратительное настроение, Руслан улыбнулся. Все-таки приятный голос – это половина успеха. Какое-никакое чувство юмора – вторая половина. Теперь они пошли к гаражу втроем.

– Трость? – уловив ритмичное цоканье, спросил Руслан.

– Я же англичанин, нам на законодательном уровне запрещено появляться в общественных местах без трости и цилиндра, – отшутился Томас.

Дауд помог Руслану открыть дверь и сесть на переднее сиденье. Это оказался уже знакомый бронированный «Гелендваген».

– Я думаю, что вам лучше покинуть Азербайджан, – как только они выехали из гаража, сказал Томас.

– Почему вы так думаете?

– Кажется, для вашей семьи тут небезопасно.

– Это не моя семья, – фыркнул Руслан.

– Интересно... Я полагал, что вы новый наследник. Но если вы не участвуете в клановой борьбе, то что вас тут держит?

– Я хочу вернуть прежнего наследника и заодно решить некоторые свои проблемы.

– Вы надеетесь найти Амину?

– Я ее уже нашел.

– Как? – охнул Томас.

– Не задавайте магу таких вопросов.

Англичанин понимающе усмехнулся. Мол, да-да, неплохо, а сначала я даже повелся.

– Хорошо, что у вас все под контролем.

– Я действительно знаю, где она, – с нажимом сказал Руслан. – Это не шутка.

– Та-а-к… И что же дальше? – с сомнением спросил Томас.

– Зависит от того, на чьей вы стороне.

– Я? Что же… А на какой стороне надо быть, чтобы этот разговор продолжился?

– На моей.

– Ого, – почему-то обрадовался Томас. – То есть вы все-таки участвуете в клановой борьбе? И даже ведете какую-то собственную игру? Неплохо! Неплохо ведь, да?

– Бильмирам! – буркнул Дауд в ответ на последнюю реплику англичанина.

Руслан молча откинул сиденье и устроился поудобнее, собираясь поспать.

– Не обижайтесь! – как-то даже расстроился Томас. – Я ведь смотрю на это все довольно отстраненно. Это все… не мое дело. Я всего лишь… финансовый консультант. Все это я воспринимаю как… Как «Игру престолов». Вы любите это шоу?

– Книгу – да.

– Логично, простите, – смутился Томас, тут же признав свою ошибку.

– И в чем суть шоу? – спросил Руслан. – Кто с кем и за что борется?

– Деньги. Транскаспийский коридор – это серьезный проект. Особенно в нынешние времена, когда хуситы несколько поправили морские торговые маршруты.

– Ну-ну, и чего тогда хочет Саид? Зачем на ужине был Орхан?

– Ах, это… Ну, кроме денег есть политика. Турция и Иран тоже имеют свой взгляд на проект, на Азербайджан, на то, как будет развиваться регион. И под чьей властью.

– А почему они это делают не через президента?

– А президентов выбирает народ, да? – усмехнулся Томас.

– Вы сейчас отказываете маленькой, но гордой стране в политической субъектности?

– Это часть моей культуры. По давно устоявшейся традиции мы отказывали в политической субъектности и куда более гордым и крупным странам. Вы же понимаете, что это шутка, да? Я просто финансовый консультант.

– Деньги, политика, – Руслан загнул два пальца. – Что еще?

– А почему вы решили, что есть что-то еще?

– Потому что исчезла Амина.

– То есть вы уверены, что ее не похитили? – В голосе Томаса появился странный зеленоватый оттенок, который как бы растворялся в золотистых лучах.

– Вы знаете, что это не так, – констатировал Руслан.

– Интересно… Почему вы так считаете?

Зеленоватый оттенок пропал. Потому что теперь англичанин не врал и не лукавил. Ему действительно было интересно. Руслан зря поторопился, непонятно, как теперь выпытать, что он знает.

– Потому что невозможно похитить человека посреди ночи из этого дома. Конкретно из ее спальни. Которая находится напротив комнаты Дауда.

– Бильмирам, – зачем-то снова буркнул тот.

– Вы намекаете на то, что она сбежала сама? Многие пришли к такому же выводу. Не захотела замуж, что поделать. И решила скрыться.

– Столько лет шла по заготовленному плану, готовилась стать наследницей – и вдруг испугалась замужества? – усмехнулся Руслан и пропел: – Арабская но-о-очь!

– Звучит сказочно, согласен. А если мы сделаем несколько предположений?

– Когда англичане начинают делать предположения, это заканчивается чьей-то дракой, – заметил Руслан.

– Эту традицию мы перехватили у Рима! Итак, Амина сбежала, но как? Из охраняемого дома! Неужели никто не заметил?

– Ей кто-то помог, конечно.

– Но кто бы это мог быть? Мы не знаем. Оставим этот вопрос открытым. А зачем она сбежала? Зря вы недооцениваете версию с браком. Что, если она… как же это было? Другому отдана и будет век ему верна?

– Вы точно англичанин?

– Это не мешает мне немножко разбираться в русской литературе.

– Я не про русскую литературу. Я про вот это вот мексиканское мыло. Наследница сбежала из-под венца, потому что любит другого.

– Я допускаю, что набрался этого у моего испанского друга, – легко согласился Томас. – Но просто допустим, что она, например, тайно помолвлена. Или, хуже того, официально замужем. Чисто технически у нас очень узкий круг подозреваемых. Ее график и постоянная публичность не подразумевали возможности уединяться с мужчинами. Думаю, число подозреваемых в первом приближении не превысит пяти. Итак, кто-то помог Амине сбежать. Этот кто-то смог сделать так, чтобы она не попала на камеры. То есть он как минимум знает, где они. А еще у него должен быть какой-то интерес во всем этом. Иначе зачем устраивать такую рискованную операцию? А она очень рискованная! Кстати, вы знали, что вашему отцу законодательно запрещено злиться?

– Это как? – удивился Руслан. – Что это за закон такой?

– Уголовный кодекс. Все известные способы проявления гнева вашего отца записаны в этой книге. Итак, зачем рисковать и навлекать на себя его гнев?

– Ну… Допустим, возможный выигрыш перекрывает риск.

– Или гнева не избежать. Например, он узнает о браке. Амину он, конечно, поругает, а что будет с… потенциальным папой?

– Ладно-ладно, я не дурак, соображаю, к чему вы ведете, это уже скучно. Амина тайно вышла замуж, и муж помог ей сбежать.

– Версия с замужеством скорее моя фантазия, а вот любовник у нее вполне мог быть. И вы знаете, кто именно под подозрением?

– Ну… Наш водитель, вероятно.

– Не просто вероятно, а это буквально единственный вариант. Мы не знаем, правда это или нет, не так ли?

– Так, – согласился Руслан. – Хотя звучит как…

– Неважно, как звучит, – перебил Томас. – Пока мы не знаем правды, эту версию отбрасывать нельзя, верно?

– Согласен.

– Тогда скажите мне честно, вы пытались прикинуть, насколько Да… – Томас осекся, понимая, что Дауд среагирует на имя, – наш водитель дискредитирован?

– В каком смысле?

– Вы бы отправили на поиски пропавшей дочки того, кто помог ей исчезнуть?

– Нет…

– А приставили бы этого человека к тому, кто может ее найти?

– Нет…

– Он бы испортил поиски, не так ли? И тогда скажите мне, Руслан, зачем вы тут на самом деле? Зачем, не в вашем эгоцентричном смысле, – допустите на секунду, что мир крутится не вокруг вас, – а зачем вы в этой истории, в которой все крутится даже не вокруг вашего отца?

Руслан ничего не ответил. Он попытался приложить эту схему к реальности. Точнее, к своим ощущениям относительно реальности последних дней. Фаравахар нашел Дауд. Руслан бы чисто технически с этим не справился. Да и на самом-то деле на верхний этаж башни их тащил именно Дауд. Что если он знал все изначально, но не мог сказать?

В версию с любовником, а уж тем более с тайным браком Руслан почему-то не верил. Сам характер отношений Амины и Дауда… как будто бы не подразумевал ничего подобного. Но, допустим, это так. Невеста пропадает перед свадьбой, и кто-то из клана жениха насылает джинна? Руслану-то надо найти того, кто наслал джинна! А так как Амина вне зоны доступа, то проклятая животина накинулась на Руслана? А почему не на сестер? Об этом, кажется, он уже думал, и в прошлый раз тоже ничего путного не случилось.

Тут его осенило. Или все наоборот? Октай был занят своими бизнес-проектами, кто-то из его конкурентов отправил джинна, и поэтому Амина сбежала? Но тогда Дауд должен быть в курсе всей этой садо-мазо-нечисти? А он вроде бы и не утверждает обратного. А Октай?

– О чем вы думаете?

– О том, что человеком, который помог сбежать Амине, вполне могли быть вы, – зачем-то ляпнул Руслан. – Вы знаете дом, часто там бываете, охрана пускает вас туда, куда не пускает других. Ну и вы же наверняка красавчик, да? Почему бы в вас не влюбиться?

– А если я скажу, что у меня алиби?

– Я скажу, что мне плевать, меня волнует другое…

Машина вдруг резко затормозила, и Руслан почувствовал, как Дауд рефлекторно протянул к нему руку, защищая от предполагаемого удара. Как будто ремня безопасности было мало. Но уже через секунду он разразился потоком проклятий на азербайджанском.

– Что происходит?

– Полиция, – странным, задумчивым тоном ответил вместо ругающегося Дауда Томас.

– Пост?

– Нет, машина. – В голосе англичанина снова появился этот лукавый зеленоватый оттенок.

Кто-то, наверное полицейский, постучал в окно, призывая опустить его. Дауд вместо этого открыл дверь, вероятно потеснив стучащегося, что привело к недопониманию. Полицейский стал ругаться, Дауд тоже не молчал. В итоге оба что-то выясняли на повышенных тонах возле машины. Наконец Дауд вернулся и раздраженно попросил:

– Дай паспорт, да! – Потом его тон сменился на удивленный: – А куда делся англичанин?

– Я не видел, – хмыкнул Руслан.

– Я серьезно, да! Куда ушел?

– Я не знаю, ничего не сказал. Паспорт держи.

Дауд зачем-то включил свет и проверил салон, как будто подозревал, что Томас может прятаться где-то там, в ногах, под сиденьем.

Руслан обратил внимание, с каким громким щелчком открывается тяжеленная бронированная дверь. Не говоря уж о том, с каким звуком она закрывается. Выйти из машины так, чтобы Руслан этого не заметил, было невозможно.

Дауд удивленно поцокал языком и снова принялся ругаться с полицейским. Полицейский, как ни странно, очень быстро потерял интерес к происходящему. Буркнул что-то и ретировался. Включились мигалки, сирена, и патрульная машина рванула куда-то.

– Что это было? – поинтересовался Руслан, когда Дауд вернулся в машину.

– Не знаю, – закуривая сигарету, сквозь зубы ответил Дауд. – Думаю, искали англичанина. Как поняли, что его в машине нет, даже документы смотреть не стали.

– А тебя часто останавливают?

– Что имеешь в виду?

– У тебя же наверняка блатные номера или вообще мигалка какая-нибудь?

– Зачем мигалка? – Фиолетовый оттенок в голосе выдал все лукавство. – Я так, да-а-а, езжу туда-сюда…

– Ясно. Остановили специально же, да?

– Как будто да… – Дауд сделал длинную затяжку, от которой сигарета прямо-таки защелкала. – Что-то происходит. Посадят кого-то. Гобустан едем?

– Бяли.

– Хорошо, до пробок успеваем…

Дауд выкинул сигарету, захлопнул дверь и с явным удовольствием утопил педаль газа. Руслан, привыкший уже к такому стилю вождения, откинул сиденье и сразу же задремал.

Он проснулся от звука шагов и голосов. Два… нет, три человека шли по коридору. Один высокий, двое низких. Один легкий, двое тяжелых. Один молодой, двое старых. Одна самка и два самца. Он просто любил считать. Людей, голоса, шаги, совершенно неважно что. В цифрах есть власть над вещами, над миром.

Он не знал языка, на котором говорили эти люди, но все наречия людей настолько примитивны, что не требуется даже проникать в их суть. Все их интенции и эмоции однозначны. Люди не умеют испытывать, например, отвращение и любовь одновременно. Им обязательно приходится выбирать что-то одно.

Все три человека вошли в соседнюю комнату, и он затаился на шкафу. Самка явно была напугана, хотя и пыталась демонстрировать что-то другое. Старый самец источал вину, хотя и маскировал ее снисходительной уверенностью, а молодой самец аж подрагивал от нетерпения.

Ему стало интересно, и он прислушался к словам, стараясь проникнуть в речь людей. Пожилой самец что-то спрашивал, а самка оправдывалась.

Наконец кто-то из людей открыл дверь. Это оказался молодой самец. Человек быстро стрельнул глазами по сторонам, оценивая обстановку, и тут же уставился на него. Он напрягся, шерсть встала дыбом, кровь прилила к мышцам, он собрался и приготовился к рывку. Человек замер, одной рукой держась за дверь. Тихо позвал своего хозяина. В комнату заглянул старый самец и тоже уставился на него. Он зашипел и медленно попятился.