Текст книги "Башня тишины (СИ)"

Автор книги: Рагим Джафаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

В дверь постучали. От этого звука Руслан еще раз вздрогнул.

– Иду! – Он неторопливо двинулся в гостиную, придумывая, как объяснить разрушения.

За дверью оказался Дауд.

– Руслан-муэллим, пошли… – он прервался на полуслове, вероятно, увидел сломанный стол. – Ай, да! Что случилось?

– Споткнулся, упал.

– Сотрясения ёхту? – Руслан едва не задохнулся от возмущения, когда Дауд по-хозяйски взял его за голову и повернул в сторону, к свету. – Рассечения ёхту?

– Руки убери!

– Извини, да! – сдал назад Дауд. – Посмотреть хотел.

– Ты не слепой! Тебе руки не нужны, чтобы смотреть!

– Извини! – согласился Дауд. – Я не прав. Сейчас попрошу лед принести, а то шишка огромная будет. Еду для кота уже покупают. Лоток тоже. В доме нету. У хозяина аллергия.

– Ты пришел, чтобы это сказать? – злился Руслан.

– Нет, через час ужин будет, ты подождешь или…

– Я не голоден! – фыркнул Руслан и хотел было закрыть дверь, но Дауд его остановил, легким движением руки намертво ее заблокировав.

– Ты спрашивал, когда Октай-муэллим приедет. Скоро будет. Я думаю, вам перед ужином поговорить надо.

– Было бы неплохо! Что-то еще?

– Ты сам поговорить хотел, – спокойно заметил Дауд. – Про машину спросить, про семью, наверное, захочешь.

– Ладно, заходи.

Руслан отступил от двери, обошел порушенный стол и уселся на диван. Дауд поднял с пола колокольчик и позвонил. Через секунду в дверях кто-то появился. Очевидно, тот самый человек, которого приставили к Руслану. А где этот человек был, когда тут кто-то шарился? Когда грохотали стол и карниз? Неужели не слышал?

Дауд дал какие-то распоряжения и сел в кресло.

– Как тебе?

– Что именно как?

– Дом. Нравится?

– У Октая есть враги?

– Конечно, – удивился Дауд. – Он же уважаемый человек! У него много врагов.

– Великолепная мера уважаемости, – хмыкнул Руслан. – А много врагов – это какое-то теоретическое определение? Ну, такое хвастовство восточное или реально есть причины беспокоиться?

– Как тебе объяснить… – Дауд некоторое время молчал, видимо, размышляя, и тут Руслан услышал странный звук.

– Что это такое? Это мурчание?

– А? Да, кота твоего глажу.

– Аждаху?!

– А есть другой? Рысь натурально, э! Даже уши с кисточками.

– И он не пытается откусить тебе что-нибудь?

– Заче-е-ем?

– Что там с врагами? – вспомнил Руслан.

– Потенциально весь совет директоров враги. А может, и друзья. Ты же понимаешь, в таких делах нет ни врагов, ни друзей, как это называется…

– Ситуативные союзники и соперники.

– Красиво сказал, – прямо-таки восхитился Дауд. – А кроме них же еще и другие кланы есть, понимаешь?

– Кланы?

– Конечно. Ты вот в клане Кулиевых…

– Я ни в каком клане не состою, не надо меня втягивать в ваши средневековые игры, – прервал Дауда Руслан.

– Ну… Хочешь не хочешь, но все равно в клане. В голове у людей, понимаешь? Ты, может, и не считаешь так. А они считают. Для них ты не Руслан, для них ты сын Октая Кулиева.

В дверь постучали. Дауд открыл сам, то ли не желая гонять слепого, то ли соблюдая субординацию. Все-таки сын Октая.

– Лед, – сказал Дауд. – Приложи к голове.

– С удовольствием. Итак, кто из врагов мог устроить все это?

Дауд надолго замолчал, то ли думая, как именно ответить на вопрос, то ли решая, стоит ли отвечать вообще. Руслан обратил внимание, что дышит его собеседник удивительно тихо, особенно учитывая его габариты. Он слышал только мурчание кота.

– Никто, да-а-а, – наконец выдал вердикт Дауд. – Мы же не в средневековье.

– Пу-пу-пу… Но кто-то украл Амину и взорвал машину.

– Зачем такие обвинения, когда точно не знаешь? Мы не уверены. Может, никто не крал, может, и не взрывал.

– Совпадение? Не думаю! – Но пародия Руслана пролетела мимо, скорее всего, Дауд этот мем не знал.

– Если бы похитили – потребовали бы выкуп. Если бы взорвали машину – то когда мы сидели бы внутри. Зачем просто так взрывать? Испугать? Зачем, кого? Надо же хотя бы объяснить, чего хочешь, да! Ты не торопись с выводами, Руслан-муэллим. Надо во всем разобраться. Проведут экспертизу и скажут, что взорвалось. Не похоже на бомбу, если честно.

– С чего ты решил?

– Машины не так взрываются, – уверенно заявил Дауд и поцокал языком. – Сначала взрыв, потом огонь, потом взрывается бак. А там как будто сразу бак вспыхнул. Не понимаю.

Руслану почему-то показалось, что собеседник не теоретизирует. Судя по изменившемуся голосу и темпу речи, он скорее вспоминает. Хуже того, он не врет: в голосе нет никаких лишних оттенков. Он уверен в своих словах про взрыв.

– Великолепно…

– Ты не переживай, да. Мы охрану усилим, хорошо все будет.

– Амине это расскажи! – не сдержался Руслан и тут же сообразил, что скорее упрекнул лично Дауда, чем усомнился в эффективности охраны.

– Ты чего-нибудь еще хотел спросить? – Голос Дауда стал похож на звук зерна, насыпаемого в бочку, – сухой, шелестящий.

– Ладно, извини! Я не это имел в виду.

– Не понимаю, о чем ты, – чуть менее сухо ответил Дауд.

Руслан отнял ото лба холодный пакет со льдом, потому что кожу уже начало обжигать, и покрутил его в руках.

– Ну допустим, не похищение, допустим, не покушение, но что-то же происходит?

– Не понимаю, о чем ты.

Руслан хотел было возмутиться, но потом сообразил. Он ведь понятия не имеет, насколько открыто может говорить Дауд. Может ли их подслушать кто-то? Могут ли быть какие-то враги прямо в этом доме? Он мысленно похвалил себя за то, что не стал рассказывать о таинственном госте.

Вместе с этими мыслями по телу побежали мурашки. Ему вдруг показалось, что он сидит в окружении врагов и не замечает их присутствия.

– Ты просто устал, переволновался. Все хорошо будет, да. Скоро встретишься с отцом, поговоришь, потом ужин, да, отдохнешь и утром другой человек будешь.

Руслан подумал, что Дауд говорит одно, а подразумевает что-то совсем другое. Почему-то разболелась голова и во рту опять возник медный привкус.

– Я так понимаю, никакого другого ответа на мои вопросы я все равно не добьюсь, – вздохнул Руслан. – Что там по поводу семьи?

– Смотря что ты хочешь знать.

– Хотя бы что-нибудь!

Аждаха вдруг зашипел и, судя по звуку, соскочил на пол. Пронесся через комнату и запрыгнул на подоконник.

– Что там? – спросил Руслан, снова прикладывая лед ко лбу.

– В окно смотрит, – голосом гордого отца, наблюдающего за первыми шагами сына, сообщил Дауд. – Тигр!

– Семья, – напомнил Руслан.

– Ну, у тебя есть огэйана. Как это по-русски? Неродная мама.

– Мачеха.

– Да! Зовут Нигяр.

– Нигяр, – тупо повторил Руслан, чтобы запомнить.

– И три сестры.

– Ты говорил, одна!

– Нет, да-а-а! Как может быть одна дочь, если нет сына? – искренне удивился Дауд.

– Действительно! Давай не будем останавливаться на этом. Три сестры, понял.

– Амина, Лейла и Натаван.

– Я уже запутался в именах и забыл, – спокойно констатировал Руслан.

– Заче-е-ем? Простые имена! Амина, Лейла и Натаван. Старшей двадцать пять, средней шестнадцать, младшей четырнадцать.

– Кто-то очень старался, но не везло, да? – хмыкнул Руслан.

– Зачем так говоришь?! Три дочери Аллах послал, сокровище, да!

– Ладно, ты лучше скажи, как эта семья ко мне относится?

– Не знаю, – вздохнул Дауд. – Это ты лучше у отца спроси.

– Знаешь, – уверенно возразил Руслан, – но не хочешь говорить.

– Ай, да! Ничего я не знаю!

– Я кроме гороскопов еще и порчу наводить умею, – в шутку пригрозил Руслан.

– Поэтому она тебя магом называла, – вполне серьезно хмыкнул Дауд.

Руслан не сразу понял, о чем речь. Потом сообразил. Когда в кабинет ворвался масик и назвал его волшебником, Алина поправила: маг. Но Дауд ведь появился позже?

– Ты не мог этого слышать, – заметил Руслан.

– Зачем? Я же в приемной сидел, очередь ждал. Говорить с тобой хотел.

Руслан вдруг осознал, что его паранойя разошлась не на шутку. Он во всем видит какой-то заговор. С другой стороны – наличие паранойи не гарантирует отсутствие заговора.

У Дауда коротко прожужжал телефон. Он спешно достал его из внутреннего кармана, явно ждал какого-то важного сообщения. Руслан спокойно сидел, предполагая, что новость будет касаться и его.

– Пойдем, Октай-муэллим приехал.

– Куда?

– В кабинет к нему, – Дауд так удивился, как будто сказал исключительно очевидную вещь.

– Это он хочет со мной поговорить.

Несколько секунд царила полная тишина. Руслан не мог понять, что именно происходит. Дауд шокирован таким вопиющим игнорированием субординации? Злится, что надо уговаривать его куда-то идти, и пытается успокоиться, прежде чем открыть рот? Считает про себя до десяти?

– Если ты хочешь по душам говорить, то лучше в кабинете.

Руслану показалось, что Дауд играет на его паранойе. Что значит эта фраза? Что кабинет не прослушивается? Что Октай только там чувствует себя достаточно свободно, чтобы разговаривать? Что душа Октая спрятана в крестраже, который хранится в кабинете, и в другом месте разговор будет не по душам?

– Я первый день с вашей семьей знаком, но как вы меня уже достали, – вздохнул Руслан и встал. – Вы чокнутые все.

– С твоей семьей, – поправил Дауд, а все остальное оставил без какого бы то ни было комментария.

До кабинета они дошли буквально за две минуты. Он оказался на том же этаже, но в другой стороне. Руслан продолжал мысленно составлять карту запахов, но уже чувствовал, что не преуспеет.

– Заходи, – судя по звуку, Дауд открыл перед ним дверь, потом добавил шепотом: – Удачи.

– Себе оставь.

Руслан вошел в кабинет, прислушался. Пахнет кожей, деревом и сандалом. Шуршит ручка по бумаге.

– Садись. Прямо перед тобой стул. Три метра.

Такое ощущение, будто хозяин кабинета обладает ограниченным запасом слов и не хочет тратить их попусту. Голос сухой, экономный, похожий на звук серпа, срезающего колосья. Акцента совсем нет.

– И я очень рад тебя видеть, – хмыкнул Руслан.

– Садись, – чуть настойчивее повторил Октай.

Руслан сделал три шага, нащупал лакированную холодную спинку стула, сел.

– Как дела? – совершенно без интереса спросил хозяин кабинета. – Как работа?

– Да потихоньку. – Руслан сразу понял, что эти вопросы – дань какой-то традиции. Мол, сначала разговор на отвлеченные темы, а потом дела.

– Чай хочешь?

– Нет.

Октай перестал писать. Вероятно, ответ «нет» на самом-то деле не предполагался. Тоже часть ритуала?

– Тогда давай к делу. – Руслан услышал, что он аккуратно откладывает ручку, закрывает папку перед собой, поправляет ее. – Я хочу, чтобы ты женился.

– Здрасьте, блять, – выдохнул Руслан.

– Не ругайся, нехорошо.

– Мы не разговаривали лет двадцать пять, и ты с этого начинаешь встречу?! – вспыхнул Руслан. – С поучений и указаний?!

– Та-а-ак, – вздохнул Октай, – давай мы уладим этот вопрос до ужина.

– Ты вообще слышишь меня?

– Руслан, тебе тридцать лет. Веди себя как мужчина.

– То есть как ты?! Бросить жену и сына?!

– Успокойся. И голос не повышай.

– Ты с воспитанием лет на двадцать опоздал.

– Так, уймись. Ты чего хочешь?

Руслан растерялся. Что за вопрос вообще? Что за абсурдная ситуация? Хуже того, он понимал, что ведет себя как истеричный подросток, но поделать с этим ничего не мог.

– Какого-нибудь другого отца!

– Другого нет. Что еще?

– Ты серьезно?! Ты… Да ты нас кинул, а теперь…

– Никто вас не кидал, – перехватил инициативу Октай. – Вы в чем-то нуждались? Жили плохо?

– Какой мрак, – заключил Руслан. – Ты, наверное, вообще считаешь, что все в порядке?

– А что у тебя не в порядке? – Голос стал еще суше, резче, как будто серп не резал, а рубил колосья.

Руслан молча снял очки и открыл глаза. Уловил в привычной мути совсем размытый силуэт напротив. Вопросительно развел руки.

– И? – спокойно спросил Октай.

– Это можно было вылечить! Хирургически!

– Нет. Очень большой риск. Врачи давали девяносто процентов, что ты навсегда потеряешь зрение.

– И поэтому ты решил вообще отказаться от операции?!

– Нет. Не решил. Врачи сказали, что ситуация может улучшиться. Вероятность благоприятного исхода операции повышается к определенному возрасту. Если делать специальную гимнастику для глаз. У тебя был бы шанс процентов в тридцать.

– И что же пошло не так? – иронично протянул Руслан.

– Это не ко мне вопрос. Почему твоя мать не стала делать операцию в нужное время, я не знаю. Я к тому моменту уехал.

– Ей как-то не до того было!

– Плохо, – серьезно, но без какого бы то ни было сопереживания в голосе сказал Октай. – Это уже не исправить.

– Как у тебя все просто!

– А с чем ты не согласен? Можно что-то с твоими глазами сделать сейчас? Если да – делай операцию. Если нет – забудь о них.

Руслан медленно помотал головой, не зная, что ответить, и тупо повторил:

– Забудь о них…

– Хватит трагедию изображать. Ты уже давно привык жить без зрения. И смущать людей видом глаз тоже не брезгуешь.

– Как у тебя так выходит? Семью бросил ты, а козел я?

– Я не знаю, почему ты решил стать козлом. – Руслану показалось, что Октай усмехнулся. – Чего ты хочешь, а?

– Почему ты вообще нас бросил?

– Потому что мой отец велел мне вернуться домой и жениться.

Руслан попытался уловить хоть малейшую горечь в голосе Октая. Но нет, это лишь констатация факта.

– И зачем ты поехал?

– Потому что мне сказал отец. У тебя уши в порядке?

– Почему не взял нас?

– В качестве кого? – Теперь в голосе появилось искреннее удивление. – Тебе не кажется, что если бы я привез на свадьбу жену и ребенка, это было бы странно?

– Почему ты согласился? Ты не любил мать или как?

– Что значит «согласился»? У меня никто не спрашивал согласия. Нужен был наследник.

Руслан засмеялся неожиданно для самого себя.

– Ну прямо сказки Шахерезады! Наследники, кланы. В каком веке мы живем? Но если ты был наследником падишаха, то зачем тебя вообще отпустили в Россию?

– Я был не первым претендентом. Я вообще не хотел во всем этом участвовать.

– А потом в результате заговора ассасины убили принца и пришлось срочно готовить тебя к правлению? – снова рассмеялся Руслан.

– Ты хочешь говорить или поистерить? Если второе – сходи к психологу. – Голос Октая теперь стал хлестким, как пересушенный кожаный кнут. – Мой старший брат погиб в аварии. Поэтому мне пришлось взять на себя его ответственность.

Руслан осекся. Ему вдруг стало стыдно. Он и вправду вел себя как малолетняя истеричка.

– И про твои глаза, – резко сменил тему Октай. – Слышишь?

Руслан чуть подался вперед. Дзынь, дзынь. Как будто что-то железное по толстому стеклу стучит.

– Что это? – не понял он.

– Стальная ручка и мой левый глаз.

– Подожди, – сообразил Руслан, – это наследственное?

– Да, у меня в одном глазу было два зрачка. Но в мое время это лечить не умели. Да и люди были несколько более… суеверные. Это как-то облегчает твои страдания? Успокоишься теперь?

Руслан откинулся на спинку стула. Он только теперь попытался представить, что за человек перед ним. Это не смутные воспоминания об Октае, по большей части основанные на разговорах с матерью, это кто-то совсем другой. И, кажется, совсем не по случайности оказавшийся во главе клана. Чем бы этот клан ни был.

– Я подумаю.

– То есть зависит от того, что принесет тебе больше выгоды? – усмехнулся Октай. – Истерика или спокойный разговор. Все-таки есть в тебе что-то азербайджанское. Можем уже переходить к торговле?

– Я не это имел в виду.

– А сказал это. У меня мало времени. Я хочу, чтобы ты женился. Что ты хочешь взамен? Заметь, я не говорю тебе: «Иди и женись», я предлагаю сделку.

– От этого она не становится привлекательнее. Не собираюсь я жениться! Я даже не знаю, на ком.

– То есть варианты рассмотреть готов, – голос у Октая снова изменился, он вдруг стал мягче, бархатистее и, главное, появились намеки на акцент. – Дочка министра иностранных дел подойдет?

– Надо примерить! – фыркнул Руслан. – Зачем вообще все это?

– Хороший вопрос. Давай попробую объяснить, не влезая в дебри политики и клановой возни.

Руслан отметил, что разговор о том, как Октай бросил семью, не заставлял его так тяжело вздыхать. А вот простой вопрос о причинах задуманного брака прямо-таки выдавливает весь воздух из его легких.

– Давай так, – хозяин кабинета наконец собрался с мыслями. – Сложилась ситуация, в которой необходимо гарантировать сотрудничество двух исторически противоборствующих кланов, понимаешь?

– А где тот азербайджанец с копьем?

– Кто? – не понял Октай.

– Ну из «Игры престолов»! Как там его звали? Оберин?

– Давай ты сразу все свои шутки пошутишь, а потом мы продолжим? – предложил Октай.

Некоторое время оба молчали; Руслан понял, что краснеет. Он не видел направленного на него взгляда, но чувствовал, как этот взгляд обжигает. Причем холодом. Как недавно обжигал лед, приложенный ко лбу.

– Ладно, к сути, – продолжил Октай. – Моя наследница Амина должна была выйти замуж за сына главы МИДа. Это бы скрепило кланы и создало совместные интересы. Сегодня утром должны были объявить о свадьбе. Вчера ночью она исчезла.

– Наверняка кто-то хочет помешать вашему… проекту?

– Много кто.

– И этот кто-то взорвал машину, которую прислали за мной?

– Маловероятно, но возможно, – легко согласился Октай.

– А почему Дауд убеждает меня в обратном?

– Дауд просто охранник. Его задача – обеспечивать безопасность. А если ты будешь бегать кругами и верещать как истеричка, – его задача усложнится. Мои люди работают над усилением мер безопасности. Но я бы на твоем месте был внимателен.

– Вдруг увижу что-нибудь подозрительное, да? – хмыкнул Руслан.

– Не нужны глаза, чтобы видеть опасность. Просто не будь идиотом. И не забывай: даже в этом доме есть люди… с разными интересами. Поэтому думай, что и кому говоришь.

– Эм-м… Мне надо опасаться кого-то конкретного? Кто враг-то?

– Дело не во врагах, а в друзьях и гарантиях. Амина исчезла, иншалла, нам удастся ее найти, но если нет, то нужен план Б.

– Ты предлагаешь мне жениться на сыне главы МИДа?

Снова повисла тишина.

– Я шучу! – сдался Руслан.

– Но суть ты уловил. Это очень плохой план Б, но другого пока нет, – еще один очень тяжелый вздох.

– И почему же это очень плохой план? – проскрипел Руслан.

– Ты, прежде чем обижаться, представь разницу между женихом и невестой.

– Прям вот озвучить?

– То, что ты хочешь озвучить, в политической и финансовой части брака не участвует. Жена берет фамилию мужа и становится частью его семьи, их дети носят фамилию отца. Понимаешь направление?

– Соответственно, если вы меняете невесту на жениха, то формально извлекаете из этого выгоду? Ну, на уровне этих ваших династических игрищ.

– Если очень упростить, то да. Это не очень страшно с точки зрения финансовой составляющей сделки. Тут все остается по-прежнему. А с точки зрения политики уже другое. Такая рокировка за день до объявления свадьбы выглядит очень некрасиво. Уровень доверия это точно не повышает. Но я надеюсь, что к краху не приведет.

– Я еще не согласился, – напомнил Руслан. – Так что…

– Я тебе и говорю: назови цену, – отмахнулся Октай. – Я никого не хочу ни к чему принуждать. Мы же не в средневековье. Она красивая, умная девушка с прекрасным образованием.

– Был бы рад оценить, – хмыкнул Руслан.

– Да просто представь любую красотку, а! Извлекай все возможные преимущества из твоей ситуации с глазами. А не просто пугай впечатлительное быдло.

Руслан почему-то вспомнил масика и его реакцию. Теперь это казалось таким далеким.

– А никаких других вариантов нет?

– Есть, – согласился Октай. – Найти Амину. Этим сейчас заняты многие. Пока никто не преуспел.

– Да как вы вообще умудрились ее потерять, если от нее так много зависело?!

– У Дауда спроси! – как Аждаха, зашипел Октай, но тут же взял себя в руки. – Не знаю. Непонятно. Дауд не виноват. Она просто исчезла. Вокруг дома миллион камер, охрана на каждом шагу. А она исчезла. Дверь была заперта изнутри.

Интересно, подумал Руслан, вот уже второе загадочное исчезновение. Ведь кто-то же был в его комнате – и как в воздухе растворился. Двери и окна при этом остались закрытыми. Какой-то потайной ход?

– В общем, если не хочешь жениться, найди Амину. Найдешь – проси все, что хочешь. Но первый вариант мне кажется куда более реальным.

– А если не хочу ни то ни другое?

– А зачем ты вообще тогда приехал?

– Ну… С тобой встретиться…

– Двадцать лет ты не изъявлял такого желания, а тут вдруг затосковал?

Руслан с удивлением уловил собственные интонации в голосе Октая. Не только интонации, даже модуляции голоса. Если бы он услышал это в записи, то решил бы, что кто-то очень талантливо пародирует его самого.

– Не трудись, – неверно истолковав молчание сына, отмахнулся Октай. – Давай начистоту: мы оба прекрасно жили друг без друга и никакой потребности в общении не испытывали. Поэтому предлагаю не строить из себя страдающих, обиженных, разочарованных и еще каких бы то ни было родственников. Что было, то было, нам обоим на самом-то деле плевать. Мы оба взрослые люди, и у каждого свои заботы. Но ситуация нас свела и позволяет получить взаимную выгоду. Я хочу, чтобы ты женился; чего хочешь ты?

– Я подумаю.

На самом деле Руслан примерял на себя слова «нам обоим на самом-то деле плевать» – насколько это верно в отношении него?

– Если не знаешь, чего именно хочешь, бери деньги, – посоветовал Октай.

Руслан на секунду завис, пытаясь понять логику этого совета. Точнее, интонацию, с которой он прозвучал. Подразумевалось, что он попросит что-то более ценное? Мол, раз не хочешь чего-то важного, то бери эти бумажки, вдруг пригодятся?

– А чего бы ты попросил на моем месте?

– Хороший вопрос, – одобрил Октай. – Не такой уж ты и простак. Если бы я в тридцать лет оказался перед человеком с такими возможностями, которые есть у меня сейчас, я бы попросил научить меня.

– Чему?

– Как добиться того же.

Вот тебе и наплевать, внутренне усмехнулся Руслан. Похоже, помимо плана Б есть еще какие-то планы.

– Спасибо, обойдусь. Не вижу причин становиться человеком, который бросил семью.

– Хорошо. – Октай с какой-то даже гордостью оценил выпад. – Очень хорошо. Может быть, из тебя еще что-то получится. Задатки есть.

– Сколько времени есть на поиски Амины?

Повисла тишина настолько продолжительная, что Руслан нетерпеливо поерзал на стуле.

– Послушай, не время для подросткового бунта. Я думал, мы поняли друг друга, – наконец вздохнул Октай, почти полностью окрасив голос в коричневато-зеленый цвет.

Кажется, все это время он потратил на то, чтобы подавить в себе ярость.

– Да, ты четко сказал, что если я найду Амину, то могу просить все, что хочу.

– Ты правда считаешь, что ты самый умный?

– Яблоко от яблоньки… – настолько глупо, насколько смог, улыбнулся Руслан.

– В мать пошел, такой же сумасшедший. Ладно, ты прав, за язык меня никто не тянул. Можешь искать Амину. Дауд тебе поможет. Но у меня есть условие.

– Еще и условия? – делано возмутился Руслан.

– Не найдешь – женишься.

– Ну что за глупость?

– Это не глупость, мне надо как-то вести переговоры. Я, по-твоему, что должен сказать? У меня там сын сестру ищет, но если не найдет, то, может, и женится. А может, и нет?

– А может, я вот прямо завтра домой поеду? – предложил Руслан. – Мне все это зачем?

– Может и поедешь. Деньги у бандитов ты ведь в долг не брал. Да и перспективы у «зороастрийского мага Шахривара», победителя неведомо какого сезона «Битвы магов», – завораживающие.

Руслан почувствовал, как его захлестывает паранойя. За ним следят? Как давно? Или кто-то из его окружения докладывает? А не похоже ли это на схематоз? Не Октай ли стоит за теми, кто ссудил ему денег на всю эту авантюру?

– Нет, – будто прочитав его мысли, возразил хозяин кабинета. – Я в твои дела не вмешивался. Но информацию по тебе мне передавали.

– Зачем? – искренне поинтересовался Руслан.

– На всякий случай, – ушел от ответа Октай. – В общем, думай. Я жду твоего решения, а сейчас пора на ужин. У нас осталось пять минут, а мне еще надо тебя подготовить!

– Я, конечно, северный варвар, но все-таки умею обращаться с ножом и вилкой, спасибо.

– Даже твоя мать шутила смешнее, – без каких-либо эмоций заметил Октай.

– Господи, – вздохнул Руслан, – почему все так сложно-то? Что значит «подготовить»?

– Как у тебя с английским?

– Эм… Нормально… А при чем тут это?

– На ужине будут два англичанина, поэтому говорить будем на английском.

– Что за англичане? Зачем? У тебя дочь пропала, а ты тусовки устраиваешь?!

– И ее ищут, – теперь голос Октая стал совсем змеиным, шелестящим. – И этим занимаются лучшие из лучших. Каждый должен делать свое дело! Я должен показать, что у меня все под контролем.

Руслан откровенно спасовал. Ему показалось, что он спорит с гремучей змеей перед броском.

– И что там с англичанами?

– С ними довольно просто, – спокойнее сказал Октай. – По поводу англичан можешь не волноваться. Один из них мой бизнес-партнер – Томас. Второй – директор какого-то департамента азербайджанского BP.

– А вот у нас в России учат, что нельзя не волноваться по поводу англичан! Так исторически сложилось, говорят!

– Волнуйся по поводу Гусейнова, – никак не отреагировал на шутку Октай.

– Да кто это вообще?

– Представитель клана, с которым мы хотим дружить.

– И почему мне надо волноваться?

– Может, и не надо, – вдруг сказал Октай. – Это сильно зависит от того, насколько хорошо ты врешь.

– А почему мне надо врать?

– Он поддерживает образ правоверного мусульманина.

– Ты мне предлагаешь породниться с кланом фанатиков?! – возмутился Руслан.

– Я сказал, что он поддерживает образ правоверного, а не является таковым. Это просто образ, для политических целей. Но за этим столом будет человек, перед которым он будет особенно стараться.

– Кто? – сам не понимая зачем, спросил Руслан.

– Человек, близкий к турецкому посольству.

– Подозрительно расплывчато.

– Зовут его Орхан, остальное даже мне лучше не знать. Думай о Гусейнове.

– Сюр какой-то! О том не думай, об этом думай. Ну, допустим, так, а чем я вообще не угодил-то этому правоверному?!

– «Не из нас тот, кто колдует, и тот, для кого колдуют; тот, кто занимается предсказанием будущего, и тот, кому предсказывают; тот, кто верит дурным предзнаменованиям и зависит от них», – наизусть выдал Октай цитату из какого-то религиозного текста.

– Да просто совру, что я бизнесом в Москве занимаюсь.

– Каким?

– Ну… Там… Купи-продай, туда-сюда, – Руслан с удивлением обнаружил у себя кавказский акцент.

– Несолидно, – отрубил Октай. – Мой сын не может быть мелким барыгой. Кроме того, тебя можно поймать на лжи в три вопроса.

– Господи! Скажу, что я историк. Моя специализация – зороастризм. Вряд ли он в нем лучше меня разбирается.

– Допустим, – оценил идею Октай. – А знаток может тебя раскусить?

– Я думаю, в мире совсем немного людей, которые разбираются в зороастризме лучше меня.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что я кандидат исторических наук, и моя специализация – зороастризм! Может, мне не ходить на ужин? Я имена-то запомнить не могу, а надо как-то вникнуть во все эти ваши интриги прямо на ходу!

– Тебе нужно продержаться хотя бы полчаса, а потом скажешь, что устал с дороги, и пойдешь спать. Гусейнов должен увидеть, что у меня есть план Б. Мы опаздываем.

Едва Руслан встал, как Октай подхватил его под локоть и повел. Как ни странно, рука у него оказалась мягкая, не сухая, скорее подходящая полному человеку. По голосу Руслан представлял себе тощего, угловатого мужчину.

– Обрати внимание, сначала нужно будет…

Руслан не слушал. У него кружилась голова. Он перестал понимать, что происходит. До него будто только что дошло, что он в чужой стране, в чужом доме, посреди чужих интриг. И это опасные интриги, а не обычный семейный серпентарий, в котором могут пострадать психическое здоровье, гордость или репутация.

– Руслан! – Октай чуть тряхнул его локоть.

– А? Да. Тут я.

– Готов?

– Нет, конечно.

– Пошли.

Кто-то открыл перед ними большие двустворчатые двери. За секунду до того, как они распахнулись, Октай словно стал выше ростом. Изменились поза, кажется, осанка, возможно, даже дыхание.

– Я прошу прощения за опоздание, друзья, надеюсь, я не заставил вас страдать от голода и вы уже приступили к ужину? – на прекрасном английском обратился к кому-то – наверное, к гостям – Октай.

На самом деле Руслан не мог оценить, насколько он хорош. Просто потому, что сам говорил на уровне «твердый московский upper intermediate».

Гости наперебой стали заверять хозяина, что и не думали приступать к еде без него, ведь без него кусок в горло не лезет.

– Хочу представить вам моего сына, – сказал Октай и сделал небольшую паузу, вероятно сопроводив ее жестом. – Арслан Кулиев.

– Я тебя знаю! – зазвенел восторженный детский голос, принадлежавший, по всей видимости, младшей из сестер. – Я видела тебя в «Битве магов» по телеку! Ты зороастрийский маг Шахривар!