Текст книги "Башня тишины (СИ)"

Автор книги: Рагим Джафаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Эпизод 9, в котором льется кровь, рушатся надежды, Дауд слезает с иглы, а Руслан платит надеждой за свободу

– Мы не переживем эту ночь, – сказал Руслан Дауду. – На открытом пространстве. В горах. Джинну достаточно камушек толкнуть. А мы видели, как он бурю устраивает.

– Ты не переживешь, – поправил Дауд. – Он за тобой охотится.

– Очень ценное замечание!

Лошадь под ним вдруг дернулась, шарахнулась куда-то в сторону, но сразу же остановилась. Дауд крепко держал поводья.

– Да чего она бесится? – уже совсем беззлобно спросил Руслан, он устал злиться на своенравное животное.

– Давай меняться.

Дауд спрыгнул с лошади. Легко, почти беззвучно. Помог спуститься, а потом и забраться в седло Руслану. Копыта снова застучали по камням.

– Мы не переживем эту ночь, – повторил Руслан.

– Бывает, – спокойно, будто бы речь шла о мелкой бытовой неприятности, прокомментировал Дауд. – Это только первый раз страшно.

Руслан открыл было рот, чтобы что-то сказать, но предпочел закрыть, не произнеся ни звука. Мир обойдется без его очень ценного мнения по этому вопросу.

Он подышал на пальцы, потер одну ладонь о другую и сунул руки в карманы. Поводья все равно в руках у Дауда.

– И каково это? – все-таки не сдержался Руслан.

– М? – не понял Дауд.

– Умирать.

– Думаю, что это сильно зависит от способа. Я не эксперт.

– Думаю, что ты самый компетентный специалист в этой области на всей земле. Кстати! А ты видел других гулей?

– Нет, – Дауд цокнул языком, – никогда.

– Ты никогда не думал, почему именно ты… не умер?

– Думал. Очень много думал, пока скитался. Все время голодно, холодно, что еще делать? Думать.

– И к чему ты пришел?

– К людям.

– Я не об этом.

– Не знаю. Наверное, из-за клятвы. Когда умирал – клялся. Только не помню, что именно пообещал. Но клялся так, как никогда в жизни. Кровью истекал перед смертью и шептал, пока силы были.

Лошадь вдруг всхрапнула и дернулась. Руслан едва успел вынуть руки из карманов и схватиться за луку, чтобы не вывалиться из седла.

– Твою мать!

– Пугаешь ее, – сказал Дауд каким-то странным, очень вкрадчивым голосом с не появлявшимися раньше оттенками зеленого и бирюзового.

Он похлопал лошадь Руслана по шее, потрепал гриву, потом наклонился к уху и что-то зашептал. Это сработало. Животное успокоилось, перестало перетаптываться и всхрапывать.

– Надо быстрее, – вздохнул Дауд. – Они еще лошадей найдут и за нами поедут.

– Куда мы вообще едем?

– В Габалу. Я знаю дорогу через горы.

– А, ну раз в Габалу… Это в корне меняет дело!

Дауд никак не отреагировал. С того момента, как они сели на лошадей и куда-то поехали через горы, он как будто бы изменился. В основном молчал, отвечал невпопад и иногда что-то нашептывал.

То ли они плавно поднимались еще выше, то ли солнце ушло, но становилось холоднее. Руслан не хотел открывать глаза, чтобы понять, темно вокруг или светло. Он старался не думать о том, что будет, когда наступит ночь. Как ни странно, больше всего его заботило то, что он так и не успел поговорить с Кириллом.

Почему-то из всего, что могло бы его волновать, в голове осталась только эта проблема. Закрыть долг и не подставить… знакомого, даже не друга. А в горах связи не было. Он пытался.

Тропа делалась все уже, и они уже не могли разговаривать: Дауд ехал впереди, держа в руке поводья лошади Руслана. Иногда та начинала всхрапывать, дергаться или замирала, будто окаменев. Приходилось ее успокаивать либо, наоборот, бодрить.

Через час у Руслана затекли спина и ноги. Еще через час заболели задница и шея. А на третьем часу он замерз так, что стал стучать зубами. И только благодаря этому сообразил, что что-то не так. Выпал из странного обреченного оцепенения, которое накрыло его еще до заката, открыл глаза и осмотрелся. Но, вопреки ожиданиям, ничего не увидел.

– Где джинн?

– Я откуда знаю?

– Почему он не пытается меня убить? Что происходит?

– Может, его хозяин умер? – предположил Дауд.

– Сомневаюсь…

– Даже если умер, это наш договор не отменяет!

– Не отменяет, – согласился Руслан. – Но где джинн-то?

– Есть джинн – плохо, нет джинн – плохо, – усмехнулся Дауд. – Радуйся!

– Последние события показали, что стабильные и предсказуемые проблемы лучше, чем сюрпризы, – от холода голос стал дрожать, и Руслан решил не развивать мысль.

Вжал голову в плечи, пытаясь согреться или хотя бы унять дрожь. Он не сразу обратил внимание на то, что стук копыт пропал.

– Надевай. – Дауд пошуршал чем-то совсем рядом с ним.

– А ты? – спросил Руслан, ощупывая руками огромный, наверняка очень теплый пуховик, в который можно поместиться целиком.

– Мне не холодно. Я же гуль.

– Если бы это было так, ты бы вообще его не брал.

– Ай, да-а-а! – разозлился Дауд. – Я не могу заболеть. Не могу умереть от холода! Ты можешь! Надевай, а!

– Но холод ты чувствуешь?

– Этот холод можно потерпеть.

– А какой нельзя? – уловив странный оттенок в голосе Дауда, уточнил Руслан.

– Без пуховика я могу. Без Амины нет. Плохо.

Глухой, мутно-зеленый, с голубыми просветами голос. Руслан не знал, что сказать в ответ. Ему вдруг стало до отвращения очевидно, что если они не найдут Амину, то Дауд зачахнет. Наверное, перестанет есть, пить, дышать. Просто ляжет и не будет шевелиться. Руслан молча закутался в пуховик, борясь с дрожью и собственными мыслями.

Это помогло. Все еще мерзли ноги, но в целом стало намного теплее. Под мерный цокот копыт он даже стал проваливаться в сон. В тревожную полудрему, нарушаемую время от времени вздрагивающей лошадью.

Уснуть в таком положении он не смог, оказался в каком-то междумирье. Не бодрствовал, не спал. То ему виделись обрывки какой-то погони, то пожар. Иногда почему-то ворота с окрыленным солнцем. То он бежал по каким-то лесам, то задыхался в дыму. Потом просыпался из-за проклятой лошади и засыпал от голоса Дауда, который успокаивал не только животное, но и Руслана.

– Эй, эй! – кто-то похлопывал его по бедру. – Приехали.

– Куда? – выныривая из лесной погони, уточнил он.

– Деревня. Мы почти в Габале! Пойдем, погреешься.

Дауд помог ему выбраться из проклятого седла. И Руслан тут же упал. Потому что ноги затекли и практически не работали. Дауд едва успел подхватить его на руки.

– Не отморозил? – спросил он с тревогой.

– Не знаю… Вроде нет… – Руслан пытался понять, может ли пошевелить пальцами, пока Дауд нес его куда-то.

Он вдруг услышал чей-то голос. Мужчина что-то деловито спрашивал у Дауда на азербайджанском. Его голос по цвету походил на дубовые доски, покрытые лаком. Потом возник еще и встревоженный женский голос. Они вошли в помещение. Кто-то стянул с него ботинки, носки, а Руслан почему-то даже не пытался поинтересоваться, что происходит. Он очень устал. Наконец-то тепло, лошадь не беснуется. И так хочется спать.

Он очнулся в постели. Как будто и не было никакого сна. Закрыл глаза, секунда черного ничего, постель. Мягкая, пуховая. Толстенное одеяло, накрахмаленные простыни. Немножко пахнет лавандой и пылью. Как будто к бабушке ехали, а он в машине уснул. Потом отец отнес его спящего в кровать, и он проснулся уже тут.

– Дауд? – позвал Руслан, пытаясь вспомнить, как и когда оказался в постели. – Дауд?!

Никто не ответил. Руслан сел в кровати и стал ощупывать окружающее пространство. Там, где и ожидал, обнаружилась тумбочка и на ней его телефон. Он тут же вспомнил про Кирилла и собрался было ему позвонить, даже раньше, чем Дауду, но трубка разрядилась.

Вдруг противно скрипнула дверь и раздался тот самый дубовый голос:

– Как вы себя чувствуете, все хорошо? – на русском языке этот голос больше походил не на дубовую, но, допустим, на липовую доску. Руслан в деревьях не разбирался… Вообще, судя по всему, Руслан говорил с довольно пожилым мужчиной.

– Да, спасибо… – Это даже было правдой, он чувствовал себя… не слишком плохо. В последнее время требовать большего не приходилось.

– Дауд поехал в город за машиной. Сказал, что скоро вернется.

– Понятно, спасибо.

– Меня зовут Октай! – спохватился собеседник. – Будьте как дома! Если что-то надо – только скажите.

– Очень приятно! – иронично хмыкнул Руслан. – Просто чертовски приятно.

– Я вам мешать не буду. Если что, позовите.

– Могу я воспользоваться вашей ванной? – он вспомнил слова Дауда про деревню и поправился: – Баней.

– Конечно! Хотите умыться? Можно в доме, тут есть раковина.

Руслан хотел было внутренне усмехнуться, мол, неужто старик не видит, что гость похож на домовенка Кузю, – но вдруг с удивлением осознал, что проклятый зуд из-за засохшей глины его больше не беспокоит. Ничего не чешется, не пахнет нефтью и грязью, он чистый. Его кто-то помыл.

– Хм… Великолепно. Восхитительно… А где у вас туалет?

Руслан был уверен, что добродушный старик Октай, без умолку тараторящий что-то ободряющее на прекрасном русском языке, и его дородная супруга Ольга, говорящая на таком же хорошем русском, но с украинским акцентом, – друзья или знакомые Дауда. И только потом, когда его, одетого в хозяйскую одежду (его собственная отмачивалась где-то в бане), усадили кормить, он узнал, что это не так. Что эти люди просто приютили странную парочку, спустившуюся с гор.

Уминая яичницу с помидорами, он слушал рассказы про хозяйство, огород, кур и прочие ни к чему не обязывающие истории Октая и Ольги. Чему-то поддакивал, нахваливал еду (она действительно была вкусной) и завидовал то ли их спокойной жизни, то ли удивительному единодушию. Руслан постоянно пытался убедить себя, что бывают такие совпадения, что нет в этом ничего необычного. Просто совпали имена незнакомых людей с именами его родителей. И национальности. И даже манеры. Отец в его воспоминаниях тоже все время что-то весело и ободряюще тараторил. Пытался убедить себя, но не мог. Руслану казалось, что это какая-то параллельная реальность, в которой мать не пропала, отец не уехал заниматься делами клана и не превратился в деловую тварь. Наверное, все могло бы быть примерно так, как у этих людей. Но не было. У него самого хозяева ничего не спрашивали. Хотя странно… Откуда приперся? Чего ночью в горах делал? Почему такой грязный?

Он услышал звук бьющегося стекла и пришел в себя. Хозяйка, наливавшая чай где-то на кухне и, видимо, разбившая только что чашку, что-то испуганно затараторила на азербайджанском. Октай напряженно, удивленно переспросил. Встал из-за стола и подошел к краю комнаты. Вероятно, к окну.

– Что там? – тихонько поинтересовался Руслан.

– Рысь как будто, – удивленно ответил хозяин. – Стоит, смотрит.

– Маленькая такая? Серая?

– Серая, но не маленькая. Большая! Я думал, они меньше.

– Выпустите меня из дома, пожалуйста.

– Там же рысь! – удивились Октай и Ольга.

– Не волнуйтесь.

Хозяева не стали возражать. Помогли найти входную дверь, открыли. Октай даже вышел за гостем, хоть и помялся немного на пороге в нерешительности.

– Аждаха! – позвал Руслан.

– Идет к вам, – предупредил хозяин дома.

– Я знаю.

Он открыл глаза, чтобы проверить, не увидит ли своего питомца. Но увы. Не только не увидел, но и не услышал вплоть до того момента, как что-то потерлось о его ногу в области бедра. Руслан пошатнулся, потом присел, ощупывая Аждаху.

Это был явно не тот котик, каким он его помнил. Пропорции сохранились – мощные лапы, задние длиннее передних, уши с кисточками, обрубок хвоста. Но все это огромное. Ростом это чудовище теперь выше метра!

– Как ты здесь оказался? – Руслан гладил упрямо молчащего и не желающего мурлыкать… кота? – Ну чего ты дуешься? Я же не знал, что тебя увезут из особняка!

– Это… ваш… питомец? – осторожно уточнил Октай.

– Ай, да-а-а! – раздался восторженный голос Дауда. – Я же говорил! Рысь! Тигр! Лев, натурально!

Кажется, преобразование его не особо удивило. Руслан запоздало сообразил, что Дауда вообще мало что может удивить. Наверное, так и должно быть с тем, кто умер, но не умер.

– Мурлыкает, как танк, э! Трактор целый! Тр-тр-тр! – передразнил кота Дауд. – Ай, да, аккуратно, поцарапаешь!

Руслан вдруг понял, что Аждаха вперся к нему на руки. Вероятно, очень немногие люди теперь могут удержать этого кота.

– Всё, слезай! Нам надо ехать.

Через десять минут они уже попрощались, поблагодарили хозяев, Дауд оставил им какие-то подарки и среди них спрятал деньги – иначе не взяли бы – и помог Руслану сесть в чудовищно прокуренную машину.

Руслан заскучал по тому самому «Гелендвагену», который когда-то называл моветоном и от которого воротил нос. Теперь все в этом седане казалось чудовищно ненадежным. Начиная от звука двигателя и дребезжащего пластика, заканчивая весом дверей и работающими стеклоподъемниками.

– Есть плохая новость, – сообщил вдруг молчавший до того Дауд, закурив сигарету и открыв окно.

– Удиви меня.

– Действительно плохая…

– Ну, что там могло еще более ужасного, чем все предыдущее, случиться?

– Октай-муэллим погиб. Я знаю, вы с ним не очень…

– Не погиб, – перебил Руслан.

– Его машину кто-то обстрелял. Машина взорвалась, все, кто был внутри, погибли.

– Кроме него.

Некоторое время они молчали, потом Руслан решил, что необходимо пояснить свои слова, чтобы это не выглядело как неадекватное отрицание реальности:

– Если бы он погиб, то я бы… Точно знал об этом.

– Магия? – догадался Дауд.

– Ну да. Наверное.

– А все говорят, погиб…

– Значит, это ему на руку, – уверенно заявил Руслан.

– А как он спасся, если там машина взорвалась под обстрелом?

– Не знаю. Возможно, его там не было, а возможно – так же, как вышла из дома Амина? – предположил Руслан.

– Англичанин этот, как его…

– Томас.

– Томас-момас, я его бабушку на базаре видел. Тьфу! – Дауд зло выкинул сигарету.

– А кто нападал, известно?

– Нет. Ушел.

– Думаешь, Саид? С цепи сорвался, на меня напал, на него.

– На тебя ладно, а на Октая зачем?

– Это почему на меня ладно? – удивился Руслан.

– Ты про него плохое по телефону говорил? – с сомнением предположил Дауд.

– Да бред же!

– Вопросов больше, чем ответов, да!

– Кстати, есть три вопроса, – сказал Руслан.

– Какие?

– Куда делись наши преследователи? Где хвост Аждахи и кто меня мыл?

– Я тебя в бак с водой посадил, ты сам мылся! Те, кто за нами шел, отстали еще до перевала. Потеряли нас. Про хвост смешно было только в первый раз. И то не очень, да!

– Хвост в фигуральном смысле, – поправился Руслан, пытаясь вспомнить, как мылся. – Он сбежал от Саида, и за ним гнались.

– Заче-е-ем? – удивился Дауд.

– Это еще одно подтверждение того, что он наслал джинна. Он знает, что Аждаха… связан со мной. Магически.

– Что-то ты недоговариваешь, – протянул Дауд. – Был же договор, а!

– Пу-пу-пу… Ладно, если убить кота, можно лишить меня силы, – уклончиво ответил Руслан.

– И чего он тогда не убил?

– Справедливо… Ну, хотел шантажировать? Он же позвонил, сказал: мол, приходи, кота забирай, да!

– Ну не знаю, – цокнул языком Дауд.

– Очень рад твоему скепсису! А может, лучше подумать поможешь, вместо того чтобы всё откидывать? Всё не то, всё не так! Предложи свою версию!

– Давай у него спросим, – сбрасывая скорость, предложил Дауд.

– В каком смысле?

– Его люди впереди.

Дауд аккуратно развернул машину и нажал на газ. Звук двигателя обычного, потрепанного жизнью седана показался Руслану нытьем мопеда по сравнению с ревом их утраченного броневичка. Дауд участившимися ругательствами сигнализировал, что испытывал примерно те же чувства.

– Догонят.

– Что там вообще было? С чего ты взял, что это его люди?

– Дорогу перегородили, ждали, да!

– Откуда они знают, где мы?

– Он если джинна отправлять умеет, он может узнать, где ты, а? – поинтересовался Дауд. – Я не разбираюсь…

– Я, в общем-то, тоже.

Двигатель верещал на пределе возможностей, но, судя по настроению Дауда, это не давало никакого результата. Ругательства становились все громче.

– Хочешь, я тебя застрелю? – Голос Дауда прозвучал так же глухо и мутно, как тогда, когда он говорил о потере Амины.

– Зачем? – ужаснулся Руслан.

– Мы не знаем, зачем ты им.

Сзади сигналили как минимум две машины. Совсем близко гудели их двигатели, к сожалению совсем не такие визжащие и надрывающиеся, как у их машины. Аждаха зашипел.

– Хотели бы убить, наверное, стреляли бы? – предположил Руслан.

– Тут густонаселенное место. Зачем шуметь? Если можно тебя увезти и в глуши пристрелить? Ты куда денешься на этом? – Дауд зло ударил по рулю и вильнул вправо, вероятно, мешая кому-то из преследователей пойти на обгон.

Но их тут же легко обогнали слева. Дауд ругнулся и стал притормаживать.

– Решай. Потом отнимут пистолет.

– Нет.

Они остановились. Время замедлилось, и Руслан услышал, как из трех машин выскочили люди. Зазвенело стекло, кто-то что-то кричал на азербайджанском. Руслана потащили из машины. Аждаха зарычал и прыгнул на кого-то из преследователей. Тот завизжал. Кусок стекла больно впился Руслану в щеку, когда его уложили на асфальт и сковали руки за спиной пластиковой стяжкой. Он слышал, как кто-то оттаскивает Аждаху от визжащего бедолаги. А кто-то с другой стороны машины пытается уложить Дауда на землю.

Двое человек подхватили его под руки, приподняли над землей и поволокли куда-то. Но в этот момент что-то загрохотало. Время практически остановилось. Руслан слышал, как разлетается на тысячу кусочков стекло стоящей впереди машины и как каждый из осколков свистит в воздухе. Он почувствовал, как одного из мужчин, который тащил Руслана, снесло с места, где он шел. Визг превратился в бульканье.

Закричали все, каждый что-то свое. К этим голосам добавились новые. И бахнул первый выстрел. Он как будто бы дал разрешение на применение оружия. Загрохотало. Руслана уронили на землю. То ли потому, что оставшийся на ногах похититель выхватил оружие, то ли потому, что он этого сделать не успел.

Сразу же запахло порохом. Выстрелы превратились в беспорядочную стрелкотню, отдающуюся грохотом жести, вскриками, бульканьем, хрипением и звуками падающих тел.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Кто-то рядом страшно хрипел, с трудом делая каждый вдох, кто-то подальше сучил ногами и стонал. Потом послышались шаги. Очень тихие и аккуратные. Если бы не рассыпанное повсюду стекло, Руслан бы их не уловил. Человек быстро прошел вперед, наверняка осмотрел машины, потом прошел назад и проделал то же самое.

Что-то мокрое коснулось щеки Руслана, и он вздрогнул. Но почти сразу сообразил, что это Аждаха ткнулся в него мордой.

– Живой, а? – спросил Дауд откуда-то сзади, вероятно убедившись, что противников больше нет.

– Никогда не был таким живым! – заверил друга Руслан.

– А чего лежишь? Вставай.

Он помог Руслану встать и легко, без какого бы то ни было ощутимого напряжения порвал пластиковую стяжку на его руках.

– Пу-пу-пу… – вздохнул Дауд. – Я его маму на базаре видел.

– Что это было? – разминая руки и стоя на неприятно слабых вдруг ногах, поинтересовался Руслан. – Есть сигареты?

– Есть. – Дауд пошел куда-то вперед и, судя по звуку, открыл дверь машины. – Но тебе вредно.

– Что случилось-то?!

– Поехали скорее, да!

Дауд потащил куда-то Руслана. Помог ему сесть в пахнущую тошнотворным освежителем воздуха машину, усадил туда же Аждаху и сорвался с места одновременно с первыми каплями дождя.

– Еще раз спросить? – поинтересовался через некоторое время Руслан. – Я могу! Я не гордый!

– Перестрелка, да! – раздраженно ответил Дауд. – Что непонятно?!

– Кого с кем?

– Знать бы, – хмыкнул Дауд, мгновенно сменив тон. – Наверное, люди Орхана с людьми Саида сцепились. Я их недооценил, да. Они в горах не отстали от нас. Они выяснили, куда мы идем. Дорогу знают. Вернулись, вышку поймали… связь, да, связь, поймали и доложили. А другая группа нас пасла уже. Ты посмотри, как льет, а!

Дауд круто повернул машину влево, и Руслан приложился головой о стекло. На заднем сиденье недовольно зашипел Аждаха. Асфальт сменился на грунтовку, но Дауд и не думал сбрасывать скорость. Даже чудовищный ливень его не смущал.

– От Габалы одна дорога, они нас около нее где-то ждали. Увидели, поехали за нами. Ладно ты слепой, да! Я, баран тупой, куда смотрел? – Дауд тут же возразил сам себе. – Но они в спину не дышали, да! Далеко нас отпустили. Я что мог сделать?! Я тоже не спал, да!

– Да успокойся, – влез в монолог Руслан, но это не помогло.

– Мы когда в людей Саида уткнулись, пока там крутились, назад ехали, мордой в пол лежали, они нас догнали. Увидели, что происходит, и с ходу вопрос решить захотели. Одну машину таранили вообще. Сначала напугать хотели, я видел же, да! Кто первый выстрелил, я не понял. И ай, да-а-а, как началось. Стоит куча людей, в упор почти. Конечно, там все друг друга постреляли!

– В тебя-то как не попали? Лежал потому что?

– Попали, да, – Дауд цокнул языком, будто вспомнил, как ему в метро наступили на новые белые кроссовки. – Смешные такие тоже, да! Я стоять буду смотреть, как он в меня стреляет, что ли?! Я что должен делать?!

– Стрелять, – успокоил его Руслан. – Все ты правильно сделал.

– Стрелять, резать, драться! – Судя по звуку, Дауд ударил тыльной стороной ладони по ладони другой руки. – Неважно, да! Что-то же я должен делать?! Как-то я должен защищаться, а!

– Да все в порядке, успокойся…

Руслан не понимал причины этой истерики, а Дауд находился именно в ней. Он уже перешел на азербайджанский и просто выкрикивал какие-то отдельные короткие, иногда повторяющиеся фразы.

Потом вдруг ударил по тормозам. Открыл дверь, выскочил из машины и, кажется, накинулся на… дерево? Руслан слушал, как трещат ветки, как глухо бьют ноги и руки по стволу, и совершенно не понимал, что происходит.

Хуже того, через минуту до него донесся хрип, потом что-то вроде тихого воя. А вот шум борьбы с деревом прекратился. Руслан вышел под дождь, мгновенно промок до нитки и аккуратно двинулся на звук.

– Дауд? Дауд! Ты где? Что случилось?

– Я что мог сделать? – повторил тот свой вопрос. – Что?!

Руслан сориентировался. И приблизился. Вероятно, Дауд сидел на коленях возле дерева и уперся в него лбом. Звук явно отражался от чего-то расположенного близко ко рту. И в его голосе снова возникла эта зеленая муть.

– Это как-то связано с Аминой, так? – припомнив, в каких случаях возникал этот оттенок, уточнил Руслан.

– Да, – захрипел Дауд.

– Ты можешь нормально говорить?

– Не-е-е… – Звук такой, будто что-то сдавливает ему горло.

Руслан аккуратно дотронулся до Дауда. Тот никак не отреагировал, все так же хрипел, будто бы борясь за каждый глоток воздуха. Руслан ощупал его. Сгорбленная спина, действительно сидит на коленях, плечи, руки обхватили дерево, голова уперта в ствол. Он повернул лицо Дауда к себе и потрогал горло. Никаких ощутимых повреждений нет…

– Да как тебе помочь? Что делать?

Дауд только захрипел и сделал это совсем тихо. Он даже не перебивал шум ливня. Руслан попытался потрясти его за плечи, но эту гору кто вообще сдвинуть сможет? Он не без труда поднял голову Дауда от ствола дерева.

– Это связано с тем, что она тебя заколдовала?

Руслан почувствовал, как Дауд дернул головой. Утвердительно кивнул.

– Так… Так… Она тебя заколдовала, она твоя хозяйка… Так… Ты должен ей полностью подчиняться, да?!

Дауд снова двинул головой, но намного слабее. Как будто его покидали последние силы.

– Ты нарушил ее приказ! – осенило Руслана. – Она велела тебе никого не убивать! Так?!

Дауд не шелохнулся, но Руслану послышалось… Послышалось ли? Пальцы правой руки он положил на губы Дауда и почувствовал, что они шевелятся. Приблизил ухо к губам.

– Да, – совсем тихо, скорее выдох, чем слово.

– Как тебя расколдовать?! Эй, эй! – Он сильно тряхнул голову Дауда двумя руками. – Как?!

Снова приложился ухом к губам так близко, как только можно, чтобы услышать:

– Нет.

– Сука, – Он еще раз тряхнул голову Дауда и вдруг понял, что плачет, а не просто вымок под ливнем: – Какая же она тварь, господи. Дауд, Дауд! Так нельзя! Ты же не вещь! Ты человек! Никакой ты нахер не гуль! Ты человечнее всех людей, которых я видел! Слышишь меня? Ты, может, думаешь, что ты ее любишь? А? Так это ни хуя не любовь! Слышишь? Не любовь! Это рабство! Это болезнь, Дауд! Проклятье! Наркотик!

Руслан почувствовал, как потяжелела голова Дауда. Он не смог ее удержать скользкими от дождя руками. Дауд завалился на него и замер, будто хотел обнять, но не смог поднять руки. Только голову положил на плечо. Руслана трясло. То ли от холода, то ли от слез. Погладил его по голове и вдруг ощутил, как губы Дауда шевельнулись у его шеи.

Руслан тут же прислонил ухо к его губам и превратился в слух.

– Игла.

– Что? – не понял он. – Что?

Но Дауд явно исчерпал все силы. Губы не двигались.

– Что игла? Наркотик? Поэтому игла? Дауд, Дауд! Какая игла?

Дауд никак не реагировал.

– Я дебил!

Руслан изо всех сил толкнул Дауда и с рычанием повалил на спину. Стал ощупывать грудь, плечи, воротник и… нашел. Больно наткнулся пальцем на иглу. Не обратил на боль внимания, схватился и потянул. Игла, судя по всему, засела глубоко в теле, а не в воротнике, как могло показаться. Она была воткнута в шею. Дрожащие мокрые пальцы раз за разом соскальзывали с про́клятой, в прямом смысле проклятой иголки. Руслан наклонился, вцепился в нее стучащими от холода зубами и потянул. Что-то хрустнуло во рту, но игла поддалась. Руслан с рычанием вытащил длиннющую, сантиметров пять, не меньше, иголку. Вытащил и выплюнул.

– Дауд! Ну все, дыши! Ну!

Он наклонился и прислушался, но не уловил дыхания. Не раздумывая, положил руки Дауду на грудь и с силой нажал. С тем же успехом можно было бы выжимать сок из камня. Навалился еще раз, всем весом, и грудь Дауда опустилась. Набрал столько воздуха, сколько мог, прильнул к губам Дауда и попытался наполнить его легкие воздухом. В первую секунду показалось, что эта идея безнадежнее попытки надуть цистерну. Но у него получилось. Он выпрямился, снова надавил всем весом, набрал воздух и вдохнул его в легкие Дауда. И снова, и еще раз, и… Услышал хрип, лихорадочный вдох, кашель.

Руслан откинулся назад, оперся руками о землю и зашипел. Наткнулся на проклятую иголку. Он подставил лицо дождю. Его потряхивало от холода и миновавшего ужаса. Наверное, он впервые в жизни не чувствовал почти ничего.

– Надо ехать, – хрипло сказал Дауд.

– Да, пожалуйста, рад помочь.

– Поехали, – он тяжело поднялся на ноги и пошел к машине.

Руслан еще несколько секунд сидел, потом тоже встал и потоптался на месте, не понимая, в какую сторону идти. Сориентировался, только когда услышал, как хлопнула дверь машины. Он аккуратно, прощупывая пространство перед собой, добрался до джипа, открыл дверь и забрался на переднее сиденье. Дауд сразу же завел двигатель и тронул машину с места.

– Куда мы едем? – спросил Руслан.

– Подальше отсюда. Район оцепят. Там гора трупов, – его деланый бакинский акцент исчез, будто и не было.

– А потом? В Шемаху?

– Может быть.

– На озеро? – предположил Руслан.

– Не знаю, – с явным раздражением бросил Дауд.

– В чем дело?

– Игры кончились. Там на дороге несколько машин и гора трупов. Таким делом КГБ заинтересуется. Всех переловят, кто к этому отношение имеет. Вам с отцом, может быть, просто тюрьма светит. А я?

– Что ты?

– Поймут рано или поздно, что я не человек. Как думаешь, что сделают? А? Что люди сделают с таким, как я?

– И что ты предлагаешь? Обосраться и не жить теперь? У меня джинн на хвосте.

– Это твоя проблема, – закуривая, ответил Дауд.

– Восхитительно. Великолепно! То есть твоя проблема с пропавшей Аминой – это наша проблема. – Он добавил в голос мутно-зеленый нудно-сопливый оттенок и передразнил: – Хозяюшка моя пропала, как же я без нее буду? Помоги мне, добрый молодец, мою пизду-хозяйку разыскать! А джинн – это не твоя проблема, тут каждый сам за себя, да?

– И нахрена мне теперь Амина? – спокойно поинтересовался Дауд.

Руслан понимал, что это резонный вопрос, и от этого злился только сильней. Аждаха на заднем сиденье будто бы почуял его настрой и зарычал.

– А за базар свой ты ответить не хочешь? Мы так-то договаривались.

– А ты с меня спроси, – предложил Дауд. – Чего ты визжишь, как истеричка? Ты с кем договаривался? Со мной? Нет. Ты договаривался с куклой Амины. Она мне запретила слово нарушать, людей убивать, много чего запретила. А теперь я вернулся и спрашиваю: мне все это зачем? Джинн этот, семейка ваша чокнутая, башня.

– А, ну то есть как только тебе вернули свободу, ты во все тяжкие пошел? Кента кинуть – милое дело. Можешь еще пойти поубивать кого-нибудь. Тоже запрещено было же! Соскучился, наверное, по этому делу, а?

– Какой ты нытик, – даже по голосу было понятно, что Дауд брезгливо морщится. – Задрот. Кента кинуть, слова-то какие. Сегодня кенты, завтра менты.

– Я хотя бы не крыса!

– А я крыса. Я гуль, оборотень, нежить, хрен знает кто. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я вас, людей, вечно ублажал? Нахер идите.

– Сопли по всему жалу размазал со своими «люди, люди, люди», но нытик я! – хмыкнул Руслан.

– Да я вас всех убить поклялся вообще! До последнего. Мужчин, женщин, детей, стариков. Всех! Я подыхал с распоротыми кишками в руках и клялся, что отомщу! Никого не пожалею. И я тут последний буду. – Он постучал по рулю кулаком. – Я тут буду, когда от вас ничего не останется! Я увижу, как последний из вас дохнет!

– А, ну это все меняет, я ж не сразу понял, чего ты людей осуждаешь, – иронично протянул Руслан. – А ты завидуешь! Тебе нельзя врать, убивать, что там еще, я не знаю. А им можно. Но теперь-то – ух блять! Ты всем покажешь! Удачи в соревновании на гниду. Первое место займешь. Хуже любого человека будешь, гарантированно. Вперед. Твой свободный выбор – свободно превратиться в говно. Меня только довези до Шемахи. Ну или где там Амина шлялась.

Дауд ничего не ответил. Молча выкинул сигарету и прибавил газу. Руслан зачем-то отвернулся, будто не хотел смотреть на собеседника.

Завибрировал телефон, но Дауд не взял трубку. Руслан вспомнил про свой разряженный смартфон, хотел было зарядить, но не стал. Не хотелось спрашивать Дауда, есть ли тут нужный провод. Обойдется без удовольствия наблюдать его немощные попытки найти что-то на ощупь.

Ехали молча. Проселочная дорога сменялась асфальтом, потом снова возвращалась. В какой-то момент они даже пересекали реку вброд. Дауд, судя по всему, не хотел ехать по трассе, где их могла остановить полиция. Неважно, специально или случайно.

Дауду постоянно кто-то звонил, он сбрасывал. Но когда его достали звонками окончательно – он просто выключил телефон. В какой-то момент грунтовка совсем исчезла, и они поехали еще быстрее. Несмотря на горные серпантины.

Закладывало уши – значит, они довольно быстро поднимались в горы. Руслан пытался понять: куда они едут, но бросил это бессмысленное занятие. Он даже не мог представить карту, чтобы строить какие бы то ни было предположения.

Поездка закончилась неожиданно. Дауд резко ударил по тормозам, подвеска, измученная двумя часами нещадной езды, жалобно заскрипела. Машина остановилась.