Текст книги "Башня тишины (СИ)"

Автор книги: Рагим Джафаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Очень скользко и очень грязно, – предупредил Дауд.

– Помоемся, – отмахнулся Руслан.

Но едва он опустил ногу на землю, как она соскользнула в сторону. Дауду пришлось его поддерживать. Когда он поставил вторую ногу и сумел стабилизироваться, оказалось, что земля из-за дождя превратилась в жижу.

– Сука… В кроссовок залилась… – заныл Руслан.

– Надо машину отгонять, – невпопад ответил Дауд. – Иначе пешком дальше пойдем. Тонет.

– Я без тебя по этой жиже не дойду!

– Со мной тоже, – фыркнул Дауд. – Мы тут еле стоим, да, а там склон.

– И что? – не понял Руслан. – Что делать?

– Садись обратно. Ноги стряхни! Новые коврики! Ай, да-а-а!

Дауд принялся ныть, ругаться и причитать. Безостановочно и то ли зло, то ли страдальчески. То ли сетовал на судьбу, то ли обещал ей отомстить.

Руслан открыл глаза и осмотрелся. Он сразу же определил, где находится вулкан. Прямо перед ним в сером мареве вырастал темно-синий, почти черный склон. По нему как будто бы проходили волны более светлого синего цвета. Рядом с этим склоном еще один, и еще. Тут и там мерцали синим кратеры, бликовали, надуваясь, пузыри и тут же исчезали, лопаясь. Все вокруг волнами проявлялось из серого ничто и через секунду исчезало.

Хлопнула дверь, Дауд завел двигатель, продолжая бубнить что-то под нос. Но тон его явно изменился – не жалобы и не проклятья.

– Где ты был? – поинтересовался Руслан.

– Травил колеса.

– И как они?

– До полутора спустил, боюсь разуться… – Дауд прервался, поняв, какую глупость спросил Руслан, и хмыкнул: – Живые, да-а-а!

Он нажал на педаль газа, машина дернулась, колеса закрутились, но ничего не произошло. Дауд ругнулся, стал что-то переключать на приборной панели, потом дернул ручку коробки передач и снова нажал на газ. На этот раз бронированное чудовище зарычало тихо, низко и аккуратно, медленно поползло назад.

– Скажи какую-нибудь зороастрийскую мудрость, – зачем-то лихорадочно крутя руль и периодически что-то нажимая на приборной панели, попросил Дауд.

– Есть лишь один путь – путь истины, остальное – беспутье.

– Пойдет. А теперь молись.

– Зачем? – не понял Руслан. – Что происходит?

– Мы попробуем заехать на вулкан.

Дауд остановил машину на какой-то относительно прочной поверхности и, вероятно, оценивал траекторию движения.

– Эта дура весит тонны три? Четыре?

– Но и лошадей восемьсот, да!

– На том свете у тебя будет свой табун…

Руслан не успел дошутить: его приложило о подголовник, потому что Дауд выжал газ. Броневик заревел, как бросившийся на врага медведь, едва заметно вильнул задом, но Дауд его удержал.

– Я не хочу умереть в грязевом вулкане!

– Никто не хочет, – резонно отметил Дауд.

Руслан почувствовал, что стремительный рывок броневика закончился на склоне и машина стала терять скорость. Дауд выжал газ еще сильнее, но это не помогло. Руслан прямо-таки всем собой чувствовал, как они скользят по жидкой грязи.

Вот они едут медленнее, еще медленнее, колеса начинают вязнуть в глине, теряется инерция, делая массу машины не союзником, а противником, броневик чуть проседает, закапываясь в грязь.

Руслан вдруг почувствовал, как машина сильно накреняется вправо, и сразу понял, что происходит. Дауд зачем-то разворачивает машину прямо на склоне. Но она не едет, а, замерев, боком скользит и наклоняется, вот-вот опрокинется. В странной тишине он двумя руками хватается за рукоятку над окном, как будто это может помочь, может сместить центр тяжести, отключить гравитацию…

Вдруг тишину разрывает рев мотора, Руслана дергает назад и влево. Потом снова вперед, и броневик, расшвыривая грязь (почему-то Руслан слышит, как тяжелые комья глины лупят по бортам или приземляются далеко сзади), уверенно набирает скорость. Склон сменяется ровной поверхностью.

– Что ты творишь!

– Еще один, – предупреждает Дауд.

Машина влетает на другой склон, по ощущениям более пологий, не под прямым углом, а чуть вскользь. Руслан чувствует, как центробежная сила тянет броневик вперед, а восемьсот лошадиных сил тянут ее же влево-вверх. Получается странная спиральная траектория, которая начинает сглаживаться.

В какой-то момент Руслан понимает, что они едут поперек склона, чудовищно накренившись вправо. Он рефлекторно отклоняется влево и чуть ли не ложится на подлокотник между сидениями. Ударяется головой о руку Дауда и хватается за нее.

Через секунду они снова несутся со склона. Дауд с трудом стряхивает с себя Руслана и топит педаль газа. Броневик восторженно ревет, склон быстро сменяется ровной поверхностью, но потом все начинается снова.

Резкий подъем, рев мотора, быстрая потеря скорости, скольжение по грязи, и… они переваливают через невидимый край. Дауд тут же выкручивает руль в сторону, располагая машину параллельно кратеру. Но на такой грязи руль значит куда меньше, чем инерция.

Руслан чувствует, как их боком тащит куда-то. И хуже того, их тащит не по ровной поверхности, они начинают спускаться вниз. Вероятно, в сам кратер. Руслан открывает глаза, смотрит в окно и тут же жалеет об этом.

Одно дело чувствовать приближение катастрофы, другое – видеть. Машина, перевалив за край кратера, оказалась в гигантской чаше. И, несмотря на рев двигателя, скользит к ее центру.

– Все нормально, – спокойно говорит Дауд. – Держу, да-а-а! Замедляемся. Останавливаться нельзя, правда, надо по кругу ехать.

– Ты кого из нас убеждаешь?!

Но машина действительно начинает смещаться вправо, выходя на круговую траекторию. Движение становится более уверенным и контролируемым.

– Ты в натуре ебани-гуль.

– А-ба-ни. Сколько раз говорить?

– Охренеть. Больше так не делай.

– Надеюсь, больше и не надо будет, да. Что теперь?

– Ты мне скажи! Хрен ли мы тут катаемся по кругу в вулкане?! В жерле вулкана, Дауд!!!

– Не ори, да, сам сказал, сюда надо. Ногами не залезли бы. Скользко.

– Пиздец.

Руслан потер виски и зло уставился в самое жерло вулкана. Среди то возникающих, то пропадающих синих контуров появилось что-то серое. Вернее, стальное, блестящее. Проблема только в том, что оно в самом центре огромного вулкана.

– Там ведь всё в жиже, да? – спросил он у Дауда. – Справа.

– Зачем все… Там много засохло, да. Вулкан давно молчит, может, уже не активный? Где-то булькает, где-то совсем корка, но что под коркой – непонятно. Там… Лотерея, да!

– А надо прямо в центр.

– На машине точно нельзя!

Руслан прикинул, что это значит. Они не могут припарковаться в кратере, машину стащит вниз, в жижу. То есть в конечном счете – в жерло. Значит, одному из них нужно оставаться за рулем. Явно не Руслану.

На секунду в нем вспыхнула злость. Вот на кой хрен чертов ебани-гуль устроил тут офф-роуд? Неужели другого способа не было? Но злость так же быстро схлынула. Нет никакого смысла думать об этом.

– Уверенно машину держишь? – спросил Руслан.

– Да. А что?

– Надо ехать так медленно, чтобы я мог выйти.

– Плохая идея, – оценил Дауд. – Даже если ты не убьешься, даже если каким-то чудом дойдешь до центра кратера, как ты сядешь обратно в машину?

– Я не знаю, – признался Руслан. – Возможно, это не понадобится.

– Что это значит?

– Там что-то есть. В самом центре.

– Ну там же не ковер-самолет! Ты же не улетишь отсюда, да!

– Скорее всего, – согласился Руслан. – Но я же могу просто дойти до края кратера и съехать с вулкана на заднице, а?

– Смотря с какой стороны. Там, где мы заезжали, кратер относительно пологий, ты сможешь подняться. С другой стороны – нет, не заберешься, резко. А как ты собираешься по этому минному полю ходить, а? Я тебе говорю, там невозможно понять, где провалишься. Тебя засосет в жижу и сварит!

– Ну… Если я не попробую, то мне точно хана! Сколько у меня еще есть времени?! День?! Два?!

– Не ори. Я думаю.

У Дауда вдруг завибрировал телефон. Руслан ожидал, что он сбросит звонок, но этого не происходило.

– Что там? Что за задумчивое молчание?

– Мне звонит Саид.

– А у тебя есть его номер? – удивился Руслан.

– Нет.

– А откуда ты знаешь, кто звонит?

– Я не знаю, как объяснить. Знаю, да!

– Дай мне, – попросил Руслан. – Очень надо.

Дауд не стал возражать. Принял вызов и передал трубку.

– Добрый день, Руслан Октаевич, – синим, почти ледяным голосом, свежим, как горный ручей, поздоровался Саид. – Я полагаю, вам сейчас неудобно говорить?

– Очень, – прикинув, какой по счету круг вокруг кратера делает Дауд, честно ответил Руслан. – Верни кота.

– С удовольствием. Приезжайте за ним прямо сейчас.

– Куда?

– В Нардаран.

Руслан молча отдал телефон Дауду, не собираясь слушать что-либо еще. Дауд сбросил вызов и поинтересовался:

– Что хотел?

– Не знаю. Надо Аждаху забрать. Поедем к Саиду.

– А знаешь, я передумал, Руслан-муэллим. Выходи из машины, пробуй добраться до центра вулкана. Это лучше идея, чем к Саиду ехать, да!

– Ну а что, бросить его?

– Нет, – вздохнул Дауд. – С этим потом жить же…

– Странно, – хмыкнул Руслан. – Несколько часов назад мы захватили и пытали человека, а потом он погиб отчасти по моей вине, но… Плевать как-то…

– Я тоже людей не люблю, – заметил Дауд. – Что такого?

– Ну мне хотя бы совестно должно быть?

– Ну… Если было бы должно, то было бы совестно, а?

– Ты не только поэт. Ты еще и философ. Ладно, высаживай меня.

– Уверен? – после паузы уточнил Дауд.

– Угу. Высаживай там, где склон кратера пологий. Жди меня внизу.

– Хорошо.

Руслан нащупал бардачок, открыл и стал перекладывать туда мелочевку из карманов, документы, деньги, телефон. Замер, крутя в руках сложенную трость.

– Возьми с собой, мало ли, – посоветовал Дауд.

– Неудобно… – с сомнением протянул Руслан.

Дауд молча щелкнул подлокотником и что-то оттуда достал.

– Бери. Сумка. На пояс, да.

Руслан зачем-то взял. Но не стал крепить на поясе, а закинул через плечо. Открыл на ощупь замочек, сунул туда трость, закрыл. Почему-то с поясной сумкой на груди он чувствовал себя каким-то ростовским пацаном с района.

На этот раз он сам справился с проклятой дверью. Просто потому, что помочь было некому. Дауд сбросил скорость как только мог, рискуя потерять инерцию, забуксовать и покатиться к центру кратера.

– Если что… – свешивая ноги и готовясь выпрыгивать из машины, сказал Руслан, но вдруг все это показалось ему каким-то глупым, стыдным, идиотским.

– Я тебя запомню… – пообещал Дауд. – Если что…

Руслан выпрыгнул и, конечно же, несмотря на маленькую скорость, заскользил по грязи, потом кувыркнулся и мгновенно весь вымазался. Никакой опасности получить травму (не считая психологической) не было. Слишком мягкая грязь. Его протащило по земле сколько-то метров, и он наконец потерял инерцию.

Сразу вставать не стал. Слушал, как удаляется рев двигателя. Чудовищный броневик перевалил за склон кратера, и гул почти совсем исчез. Только тогда Руслан, поскальзываясь, поднялся на четвереньки, потом встал на ноги и осмотрелся.

Все та же мерцающая синяя структура, проступающая из серого ничего. Он, кажется, даже различал, где именно начинается жижа. А может быть, ему не показалось, и он видит, где глина высохла, а где нет? Он все-таки достал из сумки трость и разложил. Хоть какой-то способ проверять прочность почвы…

Он представил, как странно выглядит со стороны. Слепой мужчина с тростью в жерле грязевого вулкана. Руслан улыбнулся и сделал шаг, но тут же замер и прислушался. Вообще-то Дауд должен был уехать довольно далеко, но почему-то гул двигателя как будто усиливался. Медленно, тихонько…

Руслан опустился на четвереньки, потом приложил ухо к земле, не обращая внимания на грязь. Все верно, он слышал вовсе не рев двигателя. Он слышал гул просыпающегося вулкана…

Эпизод 8, в котором вулкан извергается, кот бежит, Дауд рулит, враги гонятся, а Руслан молится

Руслан быстро понял, что трость – плохой помощник на пути к центру жерла. Дважды он проваливался там, где почва казалась твердой. Но ему везло. Оба раза он всего лишь измазал в теплой грязи ноги. И даже не выше колена.

Руслан давно отвык полагаться на глаза, но в этот раз помогали именно они. Та странная мерцающая структура, которую он видел, довольно хорошо отражала реальность. Если присмотреться, можно отличить наиболее надежные места.

В кратере, как оказалось, есть шесть или семь жерл. Они проявляют некоторую активность, лениво булькают грязью и шипят. А вот пространство между ними – это именно то, что нужно Руслану. Именно здесь наиболее толстый слой сухой глины, по которому можно идти.

Он почувствовал, как земля под ним чуть дрогнула, и услышал, что гудение усилилось. Вулкан действительно просыпался, и это усложняло и без того сложную задачу.

Руслан поскользнулся, в очередной раз чуть не упал в жижу и зло хлестнул тростью по земле. Трость выгнулась, рассыпаясь на сегменты, и тут же собралась обратно. Он хотел было отшвырнуть ее, но не смог. Это что-то на уровне тела, на уровне рефлексов. Ее нельзя выкинуть. Просто нельзя. Пришлось разобрать и сунуть обратно в сумку.

Присмотрелся к пространству прямо перед собой. Сделал два шага, повернулся правее, снова присмотрелся.

Почему-то в голову лезла всякая отвлеченная чушь. Как там Кирюха? С него, наверное, требуют долг Руслана. Наверняка еще и с процентами. Руслан пообещал себе, что если выберется из вулкана живым, то обязательно позвонит ему и попытается решить проблему.

Он поторопился, снова оступился и проломил тонкую корку глины. На этот раз жижа оказалась не теплой, а по-настоящему горячей. Когда-то давно, в детстве, он нечаянно капнул себе на руку расплавленным пластиком. Это ощущение чего-то раскаленного, прилипшего к коже, чего-то, что невозможно сбросить, стереть, охладить быстрее, подув на больное место, запомнилось на всю жизнь.

Сейчас Руслану показалось, что его ногу облили расплавленным пластиком. Будто он сунул ногу в чан, где варились пакеты. Он даже не завыл, дыхание перехватило. Просто упал на задницу, разинул рот, схватился за ногу (которую почему-то чудовищно напряг) выше колена и сидел так, покачиваясь взад-вперед и напрягая половину мышц тела.

Через какое-то время жжение стихло, но не исчезло совсем. Наверняка ожог. Руслан вытер слезы с перепачканного лица и поднялся на ноги. Но тут же чуть не упал. На этот раз просыпающийся вулкан дернулся ощутимо. Что-то зашипело неподалеку, зло забулькала жижа.

Руслан вдруг сообразил, что количество безопасных мест уменьшается. Новая горячая жижа захлестывает засохшие участки и растворяет их в себе. Он оценил расстояние до центра. До того места, где сталью блестит… Все еще непонятно, что именно.

Вообще-то не так далеко до центра. Если по прямой. Но, как назло, идти нужно по спирали. Придется сделать довольно большой круг либо… Перепрыгнуть с одного витка на другой.

Расстояние вроде бы небольшое, метра два. Но есть две проблемы. Первая – нет места для разбега или даже для какого-нибудь рывка. Надо прыгать с места, как в школе. В воображении Руслана сразу же возник учитель физкультуры. Он стоял на той стороне, скрестив руки на груди, и победоносно жевал жвачку.

– А что я тебе говорил, Кулиев? Я тебе говорил: прыжок с места – он каждому пригодится. И тупому, и слепому! В жизни всегда есть место прыжку. А ты все ноешь со своим освобождением от физры.

Руслан сконцентрировался на насущных проблемах. Вторая проблема, заставлявшая его колебаться, – узкое пространство с той стороны, то есть остановиться будет сложно. А если не остановиться, нырнешь в жижу. Причем горячую, активную, нервно булькающую. И бульканье становилось все быстрее и резче.

– Кулиев, ты че? – заволновался физрук. – Прыгать собрался? Давай не это… Давай справку тебе об освобождении сделаем, как тогда, перед комиссией…

Руслан прыгнул и сразу же понял, насколько недооценивал себя. Он давно уже не тот хилый мальчик, который прыгает хуже девчонок.

Но радовался он буквально долю секунды, сообразив, что сильно перелетит безопасное твердое пространство. Время замедлилось. Буквально. Предыдущий удар сердца был, а следующий… Нету.

Он сварится в вулкане. Все закончится именно так. Он не избавится от джинна, не спасет сестру, не вернет кота, не узнает, что стало с матерью, не отдаст проклятый долг, не отомстит отцу, не поможет Дауду, не полюбит, не переспит с кем-нибудь хотя бы.

Он не услышал плеска, не почувствовал, как тело входит в жижу, не почувствовал, как его обжигает смесь глины, нефти и чего-то еще. Боль просто парализовала его. Не было конкретного органа или точки, где можно было бы ее локализовать. Он чувствовал боль всем собой. И от этого даже становилось легче. Как будто бы так было всегда. Больно было всегда. Потому что он и есть боль.

Он почувствовал силу. Больше не нужно ждать. Больше не нужно притворяться. Он взвыл, чувствуя, как раздаются ребра. В соседней комнате закричали. Загремели стулья, забегали люди. Он зарычал, чувствуя, как вытягиваются лапы, и не узнал собственного рыка.

Дверь в комнату распахнулась, вспыхнул свет, на секунду ослепив его. Кто-то закричал, уронил что-то на пол. Свет, грохот, крик, он заревел и бросился вперед, почти наугад, прыгнул и… не промахнулся!

Человек перестал орать и захрипел, задергал руками, заваливаясь назад, выпадая из комнаты. Он вцепился еще сильнее и стал дергать головой из стороны в сторону, разрывая податливую плоть на куски.

Что-то ужалило его в бок, и он тут же отпрыгнул. Зашипел, повернулся, прижался к земле, но его новые габариты делали этот прием бессмысленным. Даже в таком положении его голова оказалась на уровне пояса человека, который медленно отступал по коридору, держа перед собой острую железку. Он его узнал. Эту расцарапанную рожу с татуировкой не забыть.

Руслан на долю секунды пришел в себя, но только для того, чтобы ощутить вспышку боли, после чего провалился в другой сон.

Он торопливо шел по узкому коридору в окружении охраны. Кто-то докладывал, он не видел, кто именно, потому что этот человек был слева.

– Они не в настроении, Октай-муэллим. – Он почему-то никак не мог определить, кому принадлежит голос, сознание путалось. – Думаю, будут давить на ваши долги по процентам.

– Перекредитуюсь.

– Мы ищем варианты, но таких дешевых денег вам не найти.

Он очень плохо понимал, о чем речь. Тело само что-то говорило. Тело знает, что делать, оно давно научилось вести дела без его присутствия.

– Я буду один.

– Но их двое…

– Ничего страшного.

Перед ним открыли двери кипарисовой гостиной, и он неторопливо вошел внутрь, оставив позади охрану и растерянного помощника.

Перед ним сидели двое мужчин. Одного, помоложе, какого-то военно-священнического вида, он знал под явно вымышленным именем Орхан Бозкурт. На второго Октай даже не обратил внимания. Это местная шестерка, с ним не нужно разговаривать.

– Мне очень не нравится сложившаяся ситуация, – без приветствия сказал Орхан.

Новая вспышка боли, яркий, ослепляющий, жгущий свет – и снова сон.

Она мерит шагами комнату. Сто вдоль ворот, сто пятьдесят поперек. Она делала это миллион раз. Буквально. Времени в этом месте будто не существует. Она не понимает, как давно тут находится. По ощущениям – несколько лет. Но она даже не проголодалась.

Руслан почувствовал, как его палец коснулся чего-то твердого, прохладного. От этого прикосновения по телу прошла волна. От этой волны к нему вернулась подвижность. Как будто он был заколдован, обращен в камень, а теперь приходит в себя.

Рука сама потянулась, обхватила что-то цилиндрическое и в самом деле прохладное. Теперь к нему плавно возвращалась чувствительность. Он стал осознавать себя как нечто отдельное от окружающей реальности.

На него как будто бы нахлынула волна. Потащила куда-то вверх и в сторону, закрутила и швырнула. Он невольно резко выдохнул, потом вдохнул. В легкие хлынул воздух, а вместе с ним и… память.

Он осознал, где находится и что происходит. Но почему-то не впал в панику, вероятно, просто потому, что отчаянно кашлял и блевал. Нос, глаза, уши, рот – все забито жижей. Земля под ним ходит ходуном, руку свело, так что проклятый цилиндр не отпустить.

К нему вернулась способность слышать, и первое, что он услышал, – что-то похожее на взрыв. Следом почувствовал, как его окатило жижей. Но почему не горячо? Земля опять задрожала, и в этот момент пошел дождь.

Кто бы его ни вызвал – джинн или естественные природные процессы, это был то ли подарок небес, то ли еще один инструмент (например, барабан) в симфонии хаоса и безумия.

Но тяжелые капли как будто бы прочищали сознание, вымывали жижу, забившую мозги. И облегчали рвотные позывы. Он открыл рот, ловя языком воду, чтобы хоть немного вымыть вкус грязи и нефти изо рта. До Руслана только сейчас дошло, что нужно уносить ноги. Вулкан вот-вот проснется.

Поскальзываясь, он встал, протер глаза от грязи. Забыл, что одна рука намертво вцепилась в цилиндр, поэтому больно ударил себя им по брови. Кажется, даже рассек ее. Непонятно, дождь так льет или кровь течет.

Как бы он ни старался, но его шайтан-глаза не помогали. Он видел только лихорадочное беснование синего цвета. Какие-то помехи в эфире. Ничего похожего на рельеф местности. Нужно идти наугад. При этом он даже не знает, как далеко от края кратера находится.

Руслан сделал аккуратный шаг, другой, третий – и провалился по колено в жижу. Как ни странно – не горячо. Повернулся в другую сторону и снова стал нащупывать дорогу. Но опять неудачно. Быстро уперся в бурный поток жижи. Может, раньше тут и была сухая дорога, но сейчас ландшафт изменился.

Руслан прислушался. Теперь вулкан ворчал, шипел и булькал постоянно, но… Какой странный звук… Он вдруг узнал рев двигателя. Броневик! Дауд! Шашлык-машлык!

Руслан не понял, почему именно эти слова пришли ему в голову, но решил не задумываться. Просто пошел на звук, аккуратно проверяя почву перед собой. По логике пологий склон кратера должен быть именно там, где ревет мотор. Вряд ли Дауд спустился с одной стороны, потом переставил машину и газовал, подавая сигнал…

Где-то слева взорвалось. По крайней мере, левое ухо заложило раньше правого. Жара от жижи он не чувствовал, а вот тяжело отдавшийся в груди и суставах удар – очень даже. Руслана лениво откинуло в сторону вместе с тоннами грязи. Мир завертелся под аккомпанемент тонкого писка в ушах.

К счастью, его не засыпало землей, не залило жижей и не забросило в недра кратера. К несчастью, теперь он не слышал рева двигателя – он не слышал вообще ничего.

Руслан просто пополз. Он удивился сам себе. Почему он не ляжет и не останется здесь? Хуже уже не будет. Если он умрет, станет только легче. Но его тело, управляемое не им, а кем-то другим, затаившимся в таких глубинах сознания, о которых Руслан и не подозревал, ползло. На четвереньках, по грязи, ежесекундно скользя руками и ногами. Но ползло. И тащило в правой руке цилиндр.

Ровная поверхность сменилась подъемом, и ползти стало невозможно. И без того размытый склон под дождем превратился в непреодолимое препятствие. Руслан поднимался на метр и скатывался обратно. Дрожь земли ощущалась уже даже здесь. Вероятно, небольшие взрывы (один из которых спас, а другой чуть не убил его) скоро сменятся полноценным извержением.

Руслан с трудом перевернулся на спину. Прилагая массу усилий, сумел разжать руку, сжимающую цилиндр. Засунул его в сумку, а из сумки достал трость и попытался порвать резинку, соединяющую сегменты.

Физические экзерсисы никогда не были его сильной стороной. Резинка не порвалась. Возможно, он рассчитывал, что в состоянии стресса его тело, усиленное адреналином, и вот это вот все… Но нет. Он просто взялся за крайние сегменты трости, перевернулся на живот и попробовал использовать их как колья. Это сработало. Он втыкал один сегмент, помогал себе ногами, аккуратно подтягивался повыше и втыкал второй. Повторял процедуру. Если бы склон был чуть более крутым, этот фокус не прокатил бы.

Внезапно вернулись звуки. Но почему-то только в одном ухе, правом. Левое продолжало тихонько пищать. Руслан сразу же услышал рев двигателя. Совсем рядом. Кажется, Дауд с той стороны пытается штурмовать склон. Но у него явно не получается. Крутой, размытый дождями склон после сегодняшней бури превратился в непреодолимую преграду. Звук двигателя стал удаляться.

Но Руслан уже добрался до гребня. Он сделал последнее усилие, почувствовал, что может больше не держаться за свой импровизированный альпеншток, и перевернулся на спину, тяжело дыша. Лицо приятно холодил ливень. В одном ухе шумело, в другом звенело, легкие горели огнем, все тело болело, но… он жив. И будто проснулся от какого-то бесконечного кошмарного сна. Он почувствовал силу.

Земля дрогнула, и Руслан понял, что он почувствовал на самом деле. Чью силу. Его тело само сложило трость, сунуло в сумку и на лопатках лихорадочно поползло в сторону от кратера. Он уже скользил вниз по склону, когда вулкан взорвался. Время снова споткнулось и замерло, восстанавливая равновесие, боясь рухнуть.

Даже его почти слепые глаза уловили вспышку и выстреливший в небо столб пламени, и этот звук… будто бы… ревет не огонь, не стихия, но дракон, который провел тысячу лет в заточении под землей.

Руслана кто-то потянул за шиворот. Время восстановило равновесие и побежало вперед. Едва Дауд втащил его на заднее сиденье, запрыгнул на водительское и дал газу, как с неба посыпалась земля. Сначала отдельные редкие удары. По крыше или стеклу. Бум, бум-бум. А потом грохот слился в один жуткий рев, заглушивший надрывающийся двигатель. Дауд пытался увести машину как можно дальше, туда, куда тяжеленные глыбы не долетят. Одна такая с тупым чавканьем воткнулась в землю где-то рядом. Руслану показалось, что она сравнима по размеру с их маленьким уютным броневичком…

– Ты на чудище болотное похож! – нервно сообщил Дауд, бессмысленно дергая руль влево-вправо, отчего Руслана болтало по салону. – Еле-еле тебя рассмотрел, да. Думал, просто грязь по склону катится.

В целом опасность, кажется, миновала. Рев и грохот быстро сменились отдельными ударами по крыше. От каждого из них Руслан вздрагивал и вжимал голову в плечи. Хотя и понимал, что это бессмысленно.

Дауд перестал дергать машину влево-вправо, сбросил скорость, а через некоторое время совсем остановился и даже заглушил двигатель. Щелкнула зажигалка. Запахло сигаретным дымом.

– Мне тоже дай, – попросил Руслан.

– Тебе нельзя.

– Почему?

– Ты не гуль. Вредно.

– Ебанись ты минздрав!

– А-ба-ни, – терпеливо поправил Дауд.

– Бакинский гуль! – фыркнул Руслан.

– Бакинский гуль! – на мотив песни «Советский цирк» задумчиво пропел Дауд.

– Из жертвы делает кебаб, – закончил Руслан.

– Бакинский гуль! – снова пропел Дауд.

– С могил пропали все цветы!

– Бакинский гуль!

– Садись, до центра подвезу!

– Бакинский гуль!

– И помидоры тоже покупай!

Оба идиотски захихикали. Смех больше походил на очень частое икание или приступ какой-то странной болезни. Что-то вроде пляски святого Витта, только без пляски.

– Отвратительно, – заключил Дауд. – Больше никогда не придумывай песни.

– Я поэт. Я так вижу.

– Ты слепой, ты никак не видишь!

– Начинаешь улавливать, да?

Они похихикали еще полминуты, наконец странная эйфория схлынула. На Руслана обрушились боль во всем теле, писк в ухе и усталость. Ожогов, как ни странно, он не чувствовал.

– Как ты не сварился? – спросил Дауд.

– Я же маг.

– Кстати. Ты сказал, тут земля. Это больше на огонь похоже, а? А огонь – это другой святой?

– Да, но… Я не знаю, – признался Руслан. – Я запутался. Кажется, и предыдущее испытание было не про власть.

– И что? Ты прошел испытание или нет?

– Ну… Я нашел хреновину. – Руслан стянул с себя сумку и постучал по ней костяшками пальцев. Звук получился глухой.

– Что это? – Дауд взял сумку и, судя по звуку, попытался открыть замок, но его заело из-за грязи.

– Не знаю. Дай мой телефон, пожалуйста.

– Кому звонить будешь?

Дауд полез в бардачок, все еще пытаясь справиться с молнией на сумке.

– Да там… Надо один вопрос решить.

– Надо помочь?

– Нет.

Руслан долго слушал гудки, а потом синтезированный голос сообщил, что абонент не берет трубку. Это он понял и без подсказки.

– Алюминий, что ли? – бубнил на переднем сиденье Дауд.

– Что я принес-то? – поинтересовался Руслан, отгоняя от себя тревожные мысли. – На что похоже?

– На термос. Только не открывается, да.

Руслан потер лицо и улегся поудобнее. Очень хотелось спать. Подремать хотя бы полчасика…

– То есть просто цилиндр? И ничего нет? Каких-нибудь надписей? – затараторил он, чтобы не провалиться в сон.

– Есть. Такой же символ, как фравар… фара…

– Фаравахар, – подсказал Руслан.

– Только без мужика!

– Окрыленное солнце.

– Зачем такой недовольный? – спросил Дауд, уловив упаднический тон.

– Потому что я ничего не понимаю. Как нам этот цилиндр поможет? При чем тут Спента Армаити? Что делать дальше?

– У меня спрашиваешь? – удивился Дауд. – Это же ты маг!

– Очень удобно!

– Я помогаю как могу, да! От меня ты что хочешь?!

– Не знаю, – чуть успокоился Руслан. – Очень хочется, чтобы хоть кто-то из нас был уверен хоть в чем-то.

– Я уверен.

– В чем?

– В тебе. Ты найдешь, как в башню войти.

– Ты бы лучше поумерил свой энтузиазм.

– Как скажешь, да, – Дауд завел двигатель и зевнул. – Едем в Нардаран?

– Куда? Я запутался в ваших названиях и именах!

– К Саиду, за котом.

– Нет, кота там уже нет.

– Машалла! – Дауд явно не горел желанием ехать в логово Саида. – Тогда куда?

– Что тут ближайшее из точек, которые посещала Амина?

– Хм… Наверное, Шемаха…

– Долго ехать?

– Зачем долго? Это же не Россия. Часа два.

– То есть мы там будем примерно к… – Руслан вдруг понял, что не понимает, сколько времени.

– К половине шестого примерно.

– А дальше далеко ехать?

– До ночи всё не объедем, – поняв, к чему клонит собеседник, возразил Дауд. – Ночевать можем в Шемахе.

– Будем надеяться, что джинн не снесет город.

– А, не первый раз.

– В каком смысле?

– Шучу, да! Землетрясение город два раза разрушало. Едем?

Руслан помассировал виски и попытался прикинуть логистику. Он даже отдаленно не представлял, как выглядит карта Азербайджана, но ему казалось, что он что-то упускает и есть куда более удобный маршрут. Кроме того, его раздражало обилие лишних вопросов и проблем. Лишних с точки зрения его осведомленности, конечно.

– Мы что-то делаем не так, – сказал вдруг Дауд и цокнул языком.

– Почему?

– Термос. – Руслан услышал постукивание ногтем по металлу. – Я такой у Амины не видел.

– А значит, он не нужен для входа в башню…

– Логично, да…

Они замолчали, не столько размышляя о том, как решить странную головоломку, в которой неизвестного больше, чем известного, сколько чтобы не заорать.

– И какие будут предложения? – поинтересовался Руслан.

– Не знаю, надо думать.

– А куда еще Амина ездила?

– По всей стране, да! Она же работала со всякими древностями.

– А последние места какие? Перед тем как пропала.