Текст книги "Башня тишины (СИ)"

Автор книги: Рагим Джафаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Амину он потерял, если что-то случится еще и с сыном, то Октай его съест.

– Ты какие-нибудь лекарства принимаешь? – поинтересовался Дауд.

– Нет!

– Ты кричал во сне. Меня позвали, да, сказали посмотреть.

– Да всё в порядке, – уже спокойнее ответил Руслан. – Дай я оденусь хотя бы!

– Одевайся, да! – оставшись на месте, поторопил Дауд. – Слушай, а со шторами…

– Выйти не хочешь? – не находя в себе достаточно злости для того, чтобы сделать эту фразу более ядовитой, спросил Руслан.

– Хорошо. Одежда тут, на стуле. Я в гостиной буду, собирайся, надо ехать.

– Куда? – не понял Руслан.

– В храм. Говорили же вчера.

– Вот прямо сейчас надо подрываться, что ли?! Я хочу есть, мне хотя бы помыться надо! Чего ты меня драконишь?!

– Время уходит! – в голосе Дауда появился оранжевый оттенок. – Амину надо искать. Ты весь день спишь!

– А сколько времени?

– Вечер уже, – с плохо скрываемым недовольством ответил Дауд. – Поехали. Потом поешь.

Руслан кивнул, что вызвало вспышку головной боли, и выбрался из кровати. Как можно быстрее принял душ, собрался и привычно уже потащился за Даудом.

На этот раз Дауд не повел его странными окольными путями, а выбрал кратчайший маршрут. Через минуту они вышли из дома и торопливо зашагали через парк. Руслан споткнулся обо что-то, потом еще раз, в итоге стал ругаться.

– Да что за нахрен?!

– Буря была, – пояснил Дауд. – Не всё убрали. Три дерева повалило, ветки поломало. Валяются, да. Стараются, работают, не успели просто.

Еще через минуту Дауд помог ему сесть в какую-то высокую и пропахшую сигаретами машину.

– Что за машина? – не то чтобы его это интересовало, просто напряженная тишина стала невыносимой.

– «Гелендваген».

– Пошлость…

– Звенящая? – Дауд, заводил двигатель и явно думал о чем-то другом.

– Парадоксально. Мем про звенящую пошлость ты знаешь, а саму пошлость не распознаешь?

– Зачем? Пошлость – это розовый «Гелендваген».

Дауд щелкнул чем-то, и впереди тихо зажужжали моторы гаража.

– Это китч, – возразил Руслан.

– Китч – это отказываться жениться на деньгах.

– На деньгах я бы, может, и женился, но к ним человек прилагается.

– Женщина, – поправил Дауд.

Судя по звуку, где-то впереди поднялись автоматические ворота гаража, и Дауд резко рванул машину с места. Руслана вмяло в сиденье. Звук двигателя, проникающий под кожу, отдающийся в груди и резонирующий где-то в позвоночном столбе, свидетельствовал, что «Гелендваген» оказался не понтово-игрушечным, а шестилитровым.

Руслан, хоть и проспал весь день, совсем не выспался. Через минуту он провалился в сон, несмотря на стиль вождения Дауда.

Но почти сразу же проснулся. И, как ни странно, бодрый. Но чертовски голодный. Потянулся, чувствуя, как наливаются кровью мышцы, и хотел было спрыгнуть со шкафа, но услышал подозрительный звук из-за стены. Что-то тихонько щелкнуло, и шкаф поехал в сторону. Он замер, время замедлилось, он почувствовал азарт охоты.

Из открывшегося прохода в комнату тихонько вошли две женские фигуры. Тихо – по их мнению. На самом деле они топали по ковру, громко дышали, шуршали одеждой и пахли шампунями.

Девочки сделали три шага и остановились у двери кабинета. Заглянули в гостиную и замерли. Их убогое зрение не позволяло быстро оценить обстановку. Он расслабился, сменил стойку на спокойную позу и стал смотреть, что будет дальше.

Одна из девочек, та, что поменьше, вдруг обернулась и посмотрела прямо на него. Какое-то время она напряженно приглядывалась к нему в темноте, а потом вдруг закричала. Ее сестра мгновенно зажала ей рот ладонью и потащила к проему.

Руслан прыгнул. Но лапы скользнули по лакированному шкафу, и вместо могучего прыжка, который должен был привести его прямо к горлу этой жалкой добычи, получился судорожный рывок, окончившийся на столе.

Полированная столешница не дала остановиться, он проскользил метр и врезался в какое-то барахло, с грохотом посыпавшееся на пол.

Руслан дернулся, ударился головой о стекло двери и проснулся. Провел руками по лицу, стирая крупные капли холодного пота. Давненько ему не снилась такая ерунда. Вроде бы ничего особо страшного, но жутковато осознавать себя котом. С другой стороны, учитывая события последних дней, – спасибо, что не «Майбахом».

Его потащило вперед. Завизжала резина. Сработал ремень безопасности. Грохнул металл о металл, и тут же посыпалось каленое стекло. Звук напомнил Руслану стук сотен паучьих лапок. Несмотря на массивность, их машина встала как вкопанная. Но кому-то повезло меньше. Дауд проскрипел что-то сквозь зубы и выкрутил руль, объезжая аварию.

– Что это было? – спросил Руслан.

– Светофор.

– В смысле, у вас всегда так на светофоре?

– В смысле сломался. Всем зеленый.

– И если бы ты чудом не затормозил? – тоном вопроса подразумевая очевидный ответ, протянул Руслан.

– У меня броня, – Дауд пару раз стукнул костяшками пальцев по стеклу. – Я бы тут всех довез до дома.

Руслан с некоторым уважением потрогал стекло, к которому недавно приложился.

– Слишком много совпадений, – сказал он.

– Зачем? – не понял Дауд.

– Машина взорвалась – раз. Свет вырубило – два, еще и взорвалось что-то на подстанции. Сейчас светофор. Три.

– Сглазили, да?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Да, да-а-а! А у кого еще?

Дауд вдруг остановил машину и принялся сдавать назад.

– Что опять?

– Поворот проехали. Темнеет уже, да, я тут только днем был.

– Навигатор тебе купить? – фыркнул Руслан.

– Спать поменьше, да!

– Кстати, про сны. У вас в Баку есть башня?

– Ты совсем дремучий, да? – с искренним сочувствием спросил Дауд. – Есть, конечно.

– И? – после некоторой паузы уточнил Руслан.

– Девичья башня, да-а-а! Один из символов Азербайджана.

– Почему так называется? Вы там храните девиц или что?

– Легенда есть. Якобы оттуда сбросилась дочка шаха. Поэтому называется Девичья башня.

– Зачем? – почему-то с акцентом спросил Руслан.

– Замуж не хотела. А отец настаивал.

– Надо же, как у нас тут все рифмуется. А башня у воды стоит?

– Бяли. В крепости, у бульвара. Откуда знаешь, если про башню не знаешь?

– Я же маг. Будешь мне мозги делать – в жабу превращу.

– Приехали.

Машина остановилась, но Дауд почему-то не торопился выходить. Потом вдруг щелкнула зажигалка, запахло бензином, а потом и сигаретным дымом.

– Что происходит?

– Не знаю, да, сомнительный какой-то храм. Так, развлечение для туристов. Откуда у нас тут зороастрийцы? Надо в Иран ехать, там много. У нас тут не то.

– Как знать. Азербайджан – если не родина, то преемник зороастризма.

– Зачем преемник?

– Один из трех главных огней зороастризма, горевший в храме, выстроенном в кратере вулкана, – Адур-Гушнасп. Огонь царей и воинов. Сила династии Сасанидов, правивших империей, исходила оттуда. Именно в этом храме проходил обряд очищения и коронации. Там служили мудрейшие из магов. Возможно, Сасаниды успешно противостояли бы арабам, но храм пал, и все рухнуло. Священники должны были защищать огонь с оружием в руках, поэтому исламская экспансия практически уничтожила зороастризм. Каста магов, если угодно, священнослужителей, почти поголовно погибла в бою. Но некоторые из огней удалось сохранить. Какие-то из них унесли в Индию, один сохранился в Иране и горит уже полторы тысячи лет. А Адур-Гушнасп исчез на территории современного Азербайджана. Так же, как и золотой трон шахиншаха, который спрятали где-то в Кавказских горах.

– А что значит «исчез»? Не донесли?

– Не знаю, вероятнее всего. Либо донесли и спрятали.

– Зачем?

– Какая религия преобладает в Азербайджане? – хмыкнул Руслан.

– Ислам.

– Ну вот и ответ. Не было у зороастрийцев причин полагать, что последователи последнего пророка их не добьют. Огонь скрыли от непосвященных, чтобы разжечь его, когда придет время битвы с тьмой.

– Ай, да-а-а… – встревоженно протянул Дауд. – Красиво говоришь, как будто сам видел!

– Ну вон, в комнате у Амины чем тебе не священный огонь. Воняет только. Мы долго тут пиздеть будем или пойдем уже, пока храм не закрыли, а?!

– Не ругайся, да-а-а! – зашипел Дауд и достал из пачки еще одну сигарету. – Ты домой лететь не хочешь?

– Да что происходит? – удивился Руслан. – То ты хочешь найти Амину, то отговариваешь меня.

– Тебя ни за что во все это втянули. Вас убьют всех. – Дауд открыл окно, чтобы проветрить, и салон наполнил зловещий вой ветра.

– Не понял? – Руслан почувствовал неприятную слабость в коленках.

– Твой отец с плохими людьми связался. Я узнал, кто вчера был на ужине. Орхан помнишь?

– Ну?

– Он из «Бозкурта».

– Это что такое? – уточнил Руслан.

– Террористы, не слышал разве? Турки.

– Господи! Да что за дурдом? Террористы, британцы, похищения, что происходит?

– Ай, да, попроще спроси! – разозлился Дауд. – Я просто охранник!

– Был бы просто охранник – тебя бы уволили давно к чертовой матери, – неожиданно для себя самого сказал Руслан. – Не прибедняйся. Это они машину взорвали?

– Нет, – Дауд цокнул языком. – Либо сделали это так, что мы не поняли. Сегодня экспертизы, проверки-мроверки были. Нет следов взрывчатки. Самовозгорание.

– Это как? Ехал «Майбах» по дороге, загорелся, и пиздец! Нету больше «Майбаха», и сказочке конец?

– Не ругайся, да-а-а! Что у тебя за язык змеиный?! Ядом плюешься, да, не разговариваешь!

– Че там с машиной? – перебил Руслан.

– Какая-то неисправность, не знаю, – раздраженно бросил Дауд, но быстро остыл и продолжил спокойным, задумчивым голосом: – Но не взрывчатка. Уезжай, Руслан-муэллим. Я сам Амину искать буду. Если ты направление правильно дал, я раскопаю.

– Уезжай так уезжай, – хмыкнул Руслан. – Мне как будто больше всех надо. Ну пошли уже мобедов искать, потом за котом заеду и свалю отсюда. Сами тут варитесь.

– Мобедов?

– Мобед, он же мубад, – тоном лектора начал Руслан. – Зороастрийский священник. Запомните, дети.

Он попытался открыть дверь, но та не поддалась. Она точно не была заблокирована, замок отщелкнулся, но вот дальше она не поддавалась.

– Тяжело идет, немножко перекосило. Броня, да, – извиняющимся тоном пояснил Дауд.

Он выскочил из машины и помог Руслану с дверью. А заодно в очередной раз поддержал, чтобы тот не упал. На этот раз его чуть не сбил с ног ветер.

– Буря, что ли?!

– Нет, – возразил Дауд, ему приходилось сильно повышать голос, чтобы перекричать ветер. – Город ветров же. Это ты не видел, как зимой дует. Легкие женщины из дома лишний раз не выходят, чтобы не унесло. Поэтому азербайджанцы пышных любят, да! Чтобы каждый раз жену в Туркменистан ветром не уносило.

– У тебя месячные, что ли? – удивился Руслан. – То ты ноешь, то ты шутишь.

– Идем, да! – цокнул языком Дауд.

– Куда? Описывай!

– А что тут описывать? Стены! Каменные. Треугольником расположены. Внутри двор, помещения какие-то. Раньше тут останавливались паломники и караваны, сейчас музей. В центре двора… Как сказать… Четыре колонны и крыша, да. Купол. Под ним огонь горит.

– Чахартак! – Ветер стих, и Руслан с удовольствием пояснил в наступившей тишине: – Четыре колонны с куполом. Типично сасанидская архитектура. Давай спросим у кого-нибудь про мобедов.

– Не вижу никого… Хотя ворота открыты… Ты тут жди, я поищу.

Дауд пошел куда-то, а Руслан потоптался на месте, не зная, куда себя деть. Прислушался, уловил знакомое уже шипение огня, горящего от газа. Подошел ближе, чтобы принюхаться и выяснить, весь ли местный газ воняет гнилью.

Он аккуратно приблизился к чахартаку и вдруг почувствовал чье-то присутствие. В шуме огня он различил шарканье подошв. Судя по всему, внутри кто-то стоял. Человек, вероятно, не скрывался, но Дауд его не заметил за огнем.

– Здрасьте, – поздоровался Руслан.

– Зачем ты пришел? – вполне себе по-русски спросил незнакомый, дребезжащий, старческий голос. По цвету какой-то пыльно-серый с коричневым. И будто бы приглушенный чем-то.

– Ищем кое-кого, вы не видели тут… – Руслан понял, что не сможет описать Амину, а Дауд, как назло, куда-то запропастился. – Мне нужен мобед.

– Зачем? – все так же строго, если не сказать грубо, поинтересовался незнакомец.

– Тебя ебет или интересует? – не выдержал Руслан.

– Открой глаза.

– Я слепой.

– А я мобед. Открой глаза!

– Ну, ожидаемо, – вздохнул Руслан. – Ладно, извините. Я ищу сестру…

– Открой глаза! – повысил голос мобед.

– Да на! – Руслан снял очки, максимально широко распахнул глаза, чтобы чертов дед увидел их. Сам он рассмотреть собеседника не мог, в серой мути отражались отблески огня, вот и все.

– Обернись.

– Чего? – растерялся Руслан. Он ожидал совсем другой реакции.

– Обернись!

Руслан молча обернулся. Он просто слишком устал для споров. В привычной непроглядной мути, позволяющей в лучшем случае различить цвет чего-то большого на расстоянии метра, он ничего не увидел.

– Ух ты! – воскликнул он. – Ни хера не вижу!

– Смотри внимательно.

– Дед, ты издеваешься, что ли?!

Он хотел было повернуться, но вдруг… увидел фиолетово-красную точку где-то вдалеке. Судя по расположению, довольно высоко над горизонтом. Точка медленно росла, Руслан всматривался в нее отвыкшими от нагрузок глазами, отчего сразу же заболела голова.

Точка пропала. Как будто скрылась за преградой. Потом возникла, к тому моменту сделавшись размером с монету. И стала быстро расти. Руслан пригляделся и понял, что это что-то вроде овала, но оно совсем не однородное. Красный, фиолетовый и черный цвет образовывали смутные очертания человека.

Оно опять исчезло, Руслан пропустил несколько ударов сердца, прежде чем услышал жуткий визг. Он выронил очки и зажал уши, но это не помогло. Звук будто бы вообще не изменился. Он не исходил из какой-то точки, не был волной. Как будто возникал прямо в мозгу.

Оно снова появилось, на этот раз достаточно близко, чтобы Руслан рассмотрел пылающую фигуру. И даже конкретно морду этой твари. То ли его глаза отвыкли смотреть, то ли мозг разучился обрабатывать информацию, но Руслан видел не что-то цельное, а набор отдельных черт, которые не собирались в один образ. Провалы глазниц, иглообразные гнилые зубы, торчащие изо рта без губ, чешуйчатый, облезлый череп и медленно текущая вверх по пасти густая, маслянистая черная жижа. Она превращалась в красно-фиолетовые языки пламени. И этот ужасный визг, выжирающий все мысли и оставляющий только ужас.

Руслан попятился, наткнулся на парапет и повалился. Он рефлекторно зажмурился, и визг пропал. Если бы не падение, ему бы не хватило воли оторвать взгляд от этого ужаса.

– Это джинн, – спокойно пояснил мобед. – И он идет на запах твоей крови.

Эпизод 4, в котором Руслан хочет знать, как правильно входить в башню

Джинн визжал так, что Руслан не слышал самого себя. Этот звук не вызывал синестетического эффекта, не походил ни на что другое и, скорее всего, не существовал вовсе.

Мобед вдруг запел. Сначала совсем тихо, потом громче и громче. Его голос разгорался, заливая рыжим светом сознание. Священник пел на авестийском, но Руслан почему-то помнил эти тексты наизусть.

– Молю тебя о том, чтобы преодолел я коварства всех злодействующих, и дэвов, и людей, колдунов и ведьм, негодяев двуногих и лжеучителей двуногих, и волков четвероногих, и вражеского войска…

Руслан все же смог ухватиться за парапет и хотя бы попытаться подняться. Но то ли от визга джинна, то ли от страха тело почти не слушалось. Ноги задеревенели, руки стали такими слабыми, что едва хватало сил ими двигать.

Мобед продолжал распевать гимны. Упругий, давящий огонь в его голосе разгорался все ярче.

– Он убил змея Дахаку с тремя пастями, трехголового, шестиглазого, с тысячей сноровок – наисильнейшую нечисть дэвов, – злобного, для миров вероломного!

– Эту нечисть выделал Ариман на погибель миров! – вклинившись в молитву священника, рявкнул Руслан. – Я в курсе! Я читал Авесту! Чего ты разорался?!

Мобед не обратил никакого внимания, лишь повысил голос. Если бы Руслан не был незрячим, то ослеп бы от света, заполнившего голову. Страх и слабость сменились яростью, а та принесла с собой силу. Он наконец встал и еще раз оценил расстояние до чудовища. Несколько секунд – и оно будет здесь.

– То ему пришло приобретение, – распевал мобед, – что родилось ему два сына…

– Да я читал Авесту! Я ее наизусть знаю! – рявкнул Руслан и нарочито неритмично подхватил: – Два сына, Урвахш и Гиршасп, один учитель – создатель законов, другой – юноша с геройскими делами, кудрявый, палицу носящий.

– Он убил зверя рогатого… – продолжил мобед, но вдруг все стихло. Наступила тишина, заглушившая его голос и мысли Руслана.

Потом донеслись запах нефти, плеск волн и укусы ветра. Хотя моря тут не должно быть, раньше он волн не слышал.

– Ты… – Руслан не узнал свой голос – низкий, вибрирующий, перекатывающийся, как камни в водопаде, и закашлялся. – Ты его прогнал?

– Нет. Его прогнало солнце. Он сильнее всего в полночь и слабеет с рассветом. Но это не значит, что он не опасен днем.

– Какой рассвет? Вечер же. Или ночь. Что происходит, что это за тварь?

– Джинн, – снова ничего не объяснил священник.

– А! Ну тогда понятно! – хлопнул себя по ноге Руслан. – Тогда ерунда. Ща порешаю вопросик!

Мобед никак это не прокомментировал. Возможно, ему показалось, что это серьезно, а может, он ждал, когда пройдет истерика.

– Он шел за мной? Так? – Руслан сумел направить свои мысли в конструктивное русло. – Это из-за него все эти… дела…

– Вероятно. – Таким же тоном сам Руслан когда-то отвечал клиентам.

– Почему? Что я ему сделал?!

– Дело не в том, что ты сделал, а в том, что ему дали попробовать твоей крови. Теперь он не успокоится, пока не напьется.

Руслан несколько секунд молчал, ощущая лучи рассветного солнца на лице. Огонь на алтаре шипел и хлопал, как парус на ветру. Так звучит горящий природный газ, выходящий из-под земли.

– Буквально? То есть кто-то тайно сцедил у меня кровь и…

– И провел ритуал, – закончил за него мобед.

– Я даже анализы не сдавал года три! Откуда моя кровь…

Священник молчал, никак не реагировал. Потом стал потихоньку начитывать себе что-то под нос. Руслан немного успокоился, перестал рычать и задумался.

– Как избавиться от джинна? Есть средство?

– Убить его хозяина.

– Пу-пу-пу… Ну, кто он?

– Либо пребывающий в чистоте, либо муртад.

– Подожди, подожди, муртад – это же что-то из ислама? Клятвопреступник, человек, отрекшийся от веры, и тому подобное? Это же не из вашей епархии?

– Объясни это джинну, – предложил мобед. – Это просто слова, которые означают некие явления, неважно, откуда они пришли. Муртад, колдун, вероотступник – все одно.

– Я понял, понял, – остановил его Руслан. – То есть пока я не найду хозяина этой твари, она будет меня преследовать. Как-то можно защищаться?

– Нет, он будет становиться все злее и злее. А злость будет придавать ему сил. Сейчас он бесплотен, не может прикоснуться к тебе, войти в твой дом или храм, но это временно. Он может только подстраивать что-то. Влиять на твое окружение. Перегрызть тормоза у машины, например. Но со временем он обрастет плотью и убьет тебя. Ты можешь отсечь ему голову, сжечь, утопить – он вернется.

– И что делать? – растерялся Руслан.

– Найди и убей его хозяина. У джинна нет собственной воли. Если по той или иной причине он утратит смысл существования, то просто развоплотится.

Руслан глубоко вдохнул, задержал воздух в груди, пытаясь успокоиться. Его почему-то чудовищно злил этот священник. Хотелось кинуться на него и пару раз врубить кулаком в челюсть. Кажется, он впервые в жизни испытывал такое желание.

– Толку от тебя… Есть хоть какая-то защита? Что-то что может отвлечь его? Ослабить?

– Нет, у тебя нет защиты от него.

– То есть у тебя есть, а у меня нет?

– Меня хранит Ахурамазда.

– Значит, надо читать гаты, ты же кинулся их читать, когда джинн пришел? Какие-то конкретные или…

– Джинн мне не угрожал.

– А зачем тогда было все это представление?

– Чтобы защититься от тебя.

Руслан некоторое время молчал, оценивая, насколько адекватен этот разговор. Точнее, насколько он адекватен относительно неадекватности последних дней.

– Ты дурак? – прямо спросил Руслан.

Вместо ответа мобед снова принялся распевать гимны.

– Он убил змея Дахаку с тремя пастями, трехголового, шестиглазого, с тысячей сноровок – наисильнейшую нечисть дэвов, – злобного, для миров вероломного!

Руслан почувствовал, что устал. Он не ел больше суток, его пытались убить, пытались женить (и неизвестно, что хуже), он обнаружил, что у него есть куча родни и много проблем, не считая одной большой, сверхъестественной.

– Тарахтишь, как хер в коробке, аж голова болит! – Руслан потер виски. – Это просто сложный вид поликории. У меня с рождения несколько зрачков. А главное, у меня вроде бы как одна пасть! Голова тоже!

– Ты видел джинна, – возразил священник. – У тебя глаза Аждахи.

– И что?! А ты вон песни поешь, но это не значит, что ты Призрак Оперы!

– Две с половиной тысячи лет назад дракон был повержен, капли его крови разлетелись по всему свету и попали на разных людей. Но они стремились друг к другу. Тысячи лет капли черной проклятой крови смешивались и соединялись в сотнях поколений. И вот передо мной стоит зло.

– Ну да, – хмыкнул Руслан. – сейчас перевоплощусь и как пойду в три пасти людей жрать.

– Не знаю, достаточно ли в тебе крови Аждахи для этого, – совершенно серьезно ответил мобед. – Но ты будешь повержен. Снова.

– Да-да, придет Саошьянт, устроит последнюю битву добра со злом, хорошие победят и все такое. Или мы по другой версии? Саошьянтов должно быть три?

– Достаточно одного. Он войдет в Дом песен и с благословения Ахурамазды возвратит Огонь царей. Адур-Гушнасп снова будет гореть.

– А на каком этапе вот этого всего он мне вломит? – поинтересовался Руслан. – До или после?

– После, – уверенно сказал священник.

– То есть совсем бессмысленно утверждать очевидное и доказывать, что я не дракон? Зачем вообще весь этот разговор?

– Ты должен знать, кто ты, – терпеливо пояснил мобед, – прежде чем свершится пророчество.

– То есть до того, как меня победит геройский герой?

– Все должно встать на свои места. Зло и добро должны приготовиться к последней битве.

– И я тут зло, потому что у меня глазки кривые?

Мобед ничего не ответил. Руслан прислушался к звуку пляшущего огня, а потом, подчиняясь неожиданному позыву, плюнул в него. Он прямо-таки кожей почувствовал, как вскипела ярость в священнике. Кажется, даже слышал, как хрустнул зуб. Но мобед сдержался. Даже не шелохнулся. Только перестал дышать.

Руслан развернулся было, чтобы пойти прочь, но снова почувствовал слабость в ногах, его повело в сторону, он уже падал, но его вдруг поймал неведомо откуда возникший Дауд.

Руслан восстановил равновесие, подождал, пока привычная уже сильная рука, аккуратно взяв его за локоть, направит в нужную сторону. Но все пошло не по плану.

– Живой? – спросил Дауд с подозрением, по всей видимости осматривая его.

– Что происходит? – удивился Руслан, почувствовав, что мерзнет, а одежда промокла.

– Ну… Не знаю, да… Это ты молился так? Кому там в зороастризме молятся…

– Ахурамазде. Нет, не молился.

– А выглядело так…

– Как? Опиши-ка, что видел!

– Опять опиши, да! – вздохнул Дауд. – Я пошел священника искать, нету никого. Туда-сюда ходил-бродил, не нашел. Весь этот бардак-хана облазил – пусто, да! Вышел обратно – ты у огня стоишь.

– Просто стою?

– Просто? Ну так, да… Просто, но долго. Дождь пошел – Дауд зонт держи, ветер дует – Дауд стой. А так просто, да. Всю ночь!

– Я тебя, что ли, просил зонт держать? – возмутился Руслан.

– Зачем? Но ты бы что делал? Человек стоит под дождем!

– Увел бы его под навес, например?!

– Клянусь, да, я пытался! Я тебя с места сдвинуть не мог! Ты как камень стал!

– Ты меня не смог сдвинуть? Ты сигареты с чем куришь?

– Э-э-э-э, табак, да!

– Ладно тебе, успокойся, – хмыкнул Руслан. – Еще кого-нибудь видел?

– Нет. Но… – Дауд задумался и вкрадчиво предложил: – Если надо, то видел!

– Если надо для чего? – не понял Руслан.

– Ты же с Ахурамаздой про Амину поговорил, да? Он поможет? Ритуал надо? Барашек резать?

– Господи, нет. Поехали домой, мне надо с Октаем поговорить.

– Он тоже хотел с тобой говорить, но не получится, – цокнул языком Дауд. – Он в такое время на нефтяных камнях.

– Где?

– Нефтяные Камни! Город в море, да! Нефтяные платформы.

– А там что, связи нет?

– Зачем? Есть. Но Октай-муэллим по телефону не разговаривает. У него нет телефона вообще.

– И как с ним связываются? – уточнил Руслан.

– Помощнику звонят и встречу назначают.

– И чего, он по любому вопросу личную встречу проводит?

– Только по тем вопросам, которые без него не решатся, да. Он большой человек, ерундой не занимается.

– Да мне ему надо два с половиной вопроса задать! Не ехать же ради этого в другой город!

– Лететь, – поправил Дауд. – Море же.

– Поучи меня русскому еще! – возмутился Руслан. – Звони его помощнику! Скажи, что я хочу поговорить по телефону!

Дауд тяжело вздохнул, но препираться не стал. Повел Руслана к машине, достал телефон и стал с кем-то ругаться на азербайджанском.

Он уже усаживался за руль, когда начался второй раунд переговоров и ругани.

На третий раз Дауд преимущественно молчал, не успевая вставить ни слова. Только иногда возмущенно дергался, отчего бронированный «Гелендваген» покачивался. Но перебить пулеметную очередь слов из трубки так и не мог.

– Дай сюда, – Руслан выдернул из руки Дауда трубку и поднес к уху. – Передайте Октаю, что либо он мне позвонит, либо наша сделка отменяется.

Он несколько раз раздраженно ткнул в экран наугад, сбрасывая звонок, и вернул трубку Дауду. Тот поцокал языком и закурил.

– Мне тоже дай, – попросил Руслан.

– Тебе нельзя. Вредно.

– А тебе не вредно, что ли?

– У меня здоровье хорошее. А ты слабый, да. Кушай больше, спортом занимайся.

– Ой, иди в жопу.

Руслан откинул сиденье, закрыл глаза и попытался уложить в голове все новые вводные.

– Дерзкий ты, э! – удивился Дауд. – С ним, наверное, только президент так разговаривать может.

– Президент ему не так нужен, как я, – фыркнул Руслан. – Лучше позвони в особняк, попроси кого-нибудь зайти ко мне и посмотреть, что творится в кабинете, – попросил он.

– Зачем?

– Провожу следственный эксперимент. Жалко тебе, что ли?

– Зачем жалко? – возмутился Дауд. – Позвоню, да, хоть всем в доме скажу идти твой комната смотреть! Все соберутся, будут выяснять, что в кабинете у Руслана-муэллима творится, да! Сначала вместе будут, потом по очереди будут. Даже Айтен-ханум позовем, пусть посмотрит.

– Это кто? – не понял Руслан.

– Соседка, – буркнул Дауд.

Но все-таки позвонил. И не клал трубку, пока его собеседник не проделал все необходимые манипуляции. Руслану показалось, что это жест опытного переговорщика, знающего местную специфику. Не «перезвони мне как дойдешь и посмотришь», а «я подожду, пока дойдешь и посмотришь».

Минут через пять он повернулся к Руслану и спросил:

– Что искать?

– За столом пусть посмотрят. Валяются там письменные принадлежности? Бардак есть?

– Зачем бардак? Вчера после нашего отъезда убирались.

– Пусть посмотрит!

– Хорошо, да-а-а.

Дауд что-то сказал по-азербайджански. На что получил из трубки такой тяжелый вздох, что даже Руслана придавило. Пришлось подождать еще. Наконец получил какой-то ответ.

– Говорит, есть бардак… Кот, наверное, лазил. Ругается. Говорит, стол поцарапал. Кто теперь полировать будет?

– Я! Щас приеду и отполирую! Они там нормальные?!

– Не злись, да… Еще что-то?

– Нет. Спасибо. Поехали в эту вашу бабью башню.

– Девичью… Девичья башня, не сложно запомнить.

Дауд положил трубку и несколько секунд молчал, потом спросил своим фирменным паточным голосом:

– Что-то узнал, да?

– Да.

– Ахурамазда подсказал? Ты про Амину спрашивал?

– Ну не то чтобы прям у него, но по его ведомству наводка пришла.

– Ай, молодец! – обрадовался Дауд и тут же завел двигатель. – Я же говорил, ты большой человек! А ты говоришь – жулик! Я сразу говорил, а!

– Кому? – поинтересовался Руслан.

– Не кому, да-а-а. Так… Просто говорил. – Он вдруг вскинулся: – Надо Ахурамазду благодарить? Барашек резать?

– Ахурамазда скажет тебе спасибо, если ты перестанешь настаивать на беспочвенном геноциде парнокопытного скота!

– Что значит?

– Значит оставь барана в покое!

– Держись, быстро будем ехать.

– А раньше было медленно?

Взревел двигатель. Руслана вжало в сиденье, а через секунду он подпрыгнул вместе с машиной. Вероятно, Дауд проигнорировал какую-то малозначительную неровность местности вроде бордюра. Руслан наконец-то нащупал ручку над дверью и схватился за нее, чтобы хоть как-то зафиксироваться. Его дернуло влево, потом вправо. Завизжали чьи-то тормоза, но уже сзади. У него закружилась голова.

– Алло! Алло!

Оказывается, Дауд параллельно с сумасшедшим ралли пытался разговаривать с кем-то по телефону. Причем не по громкой связи.

Голос его изменился, игривые золотистые с синим азербайджанские узоры пропали, на смену бархатистости пришла строгая серо-стальная сухость. Он не разговаривал, он отдавал приказы.

Руслан молчал не меньше минуты, пытаясь собрать мысли в кучу. Кажется, он вселил в Дауда какую-то совершенно излишнюю уверенность. С чего он решил, что в башне что-то есть? Из-за сна? Из-за слов какого-то деда? Который вообще оказался… Чем? Галлюцинацией? Руслану стало даже стыдно. Сколько раз он говорил клиентам то, что они хотели услышать? Это он сейчас и Дауду сказал. Видимо, это уже на автомате происходит.

Рысканье вдруг закончилось. Машина выбралась на трассу. Дауд утопил педаль в пол, и они почти полетели.

– Тебе что отец обещал, если Амину найдешь? – спросил вдруг Дауд.

– Все, что захочу.

– А что хочешь?

– Ну…

– Придумывай пока, да.

– Я смотрю, ты прям… убежденный энтузиаст потустороннего…

– А? – то ли не понял, то ли не расслышал Дауд.

– С чего ты взял, что Амина в башне?

– Ты сказал!

Руслан решил не говорить, что он такого не утверждал. Бессмысленно. Он хорошо знал, как работает психика, если появляется какая-то надежда. Сам использовал этот механизм сотни раз.

– А если мы не в ту башню едем? – спрашивать, почему Дауд решил, что его галлюцинации хоть чего-то стоят, Руслан не стал, все очевидно.

– Тут всего одна башня, да. Ты сам ее описал.

– Замечательно. Пу-пу-пу… Может, сначала поедим? Она ж никуда не денется.

– В такое время еще закрыто все… – нашел довольно нелепую отмазу Дауд.

– Ну да, все закрыто, а башня открыта! – усмехнулся Руслан.

– Зачем? Башня тоже закрыта, я звонил людям, чтобы открыли для нас.

– Ну позвони, скажи, чтобы заодно пожрать принесли! – рассвирепел Руслан.

– Сохлá, да, – примиряюще протянул Дауд. – Там рядом что-нибудь круглосуточное точно будет. Я просто не хочу тебя одного высаживать…

Руслан чуть остыл, осознав резоны Дауда. Он очень старается найти Амину, но и за Руслана отвечает. Да и непонятно, в каком он состоянии. Он спал вообще или действительно дежурил рядом всю ночь? Руслан чувствовал себя, как ни странно, довольно бодро. Даже ноги не болят, не говоря уж о том, что спина должна отваливаться после такого фокуса. Напротив, в теле какая-то подозрительная легкость.