Текст книги "Крейсер «Очаков»"

Автор книги: Рафаил Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

79 Н. И. Скрыдлов вернулся на свою должность в июле 1906 г. после смерти Г. П. Чухнина (через полгода после первой неудачной попытки покушения он был убит матросами за его палаческую деятельность и организацию кровавых расправ над восставшими).

80 Речь идет о модернизации линейных кораблей „Синоп” и „Три Святителя”.

81 О постройке кораблей этого типа см. статью автора в журн. „Судостроение”, 1984 г., № 5.

82 Успех применения торпед русскими владивостокскими крейсерами по японским транспортам в 1904 г. объяснялся специфическими, неосуществимыми в действительном бою условиями: отсутствием противодействия, неподвижностью цели и малой дистанцией (почти в упор) стрельбы. Упоминающиеся в литературе примеры стрельбы торпедами с японских броненосцев были заведомо безрезультатны из-за большой дистанции. Один на всю войну выстрел в условиях непосредственного боя, да и тот из поворотного надводного аппарата, был сделан с потерявшего управление и почти полностью утратившего боеспособность „Рюрика” в конце боя 1 августа 1904 г. Это не помешало окружившим его японским легким крейсерам, отойдя на безопасное расстояние, расстреливать гибнущий корабль.

83 ЦГА ВМФ. ф. 920, оп. 14, д. 221, лл. 40-43

84 Совет государственной обороны даже отказался рассматривать представленные А. А. Бирилевым два несогласованных между собой проекта новой программы судостроения, разработанных по заданию министра двумя штабами – Главным морским (ГМШ) и только что учрежденным Морским генеральным (МГШ).

85 В числе изменений – замена части 152-мм орудий на 203-мм, совершенствование систем бронирования и непотопляемости, средств связи и управления.

86 ЦГА ВМФ, ф. 421, оп. 4, д. 890, л. 258.

87 Орудийная установка образца 1891 г. на центральном штыре имела вес со щитом 13,2 т (в том числе вес ствола длиной 45 калибров – 5,8 т, станка – 5,4 т). При угле возвышения 15° дальность стрельбы стандартными снарядами весом 41,5 кг составляла 9,8 км, максимальная – 11 км. Орудия калибра 75 мм имели вес 2 т. При угле возвышения 15° дальность стрельбы снарядами весом по 4,9 кг составляла 7 км (максимальная – 7,8 км).

88 Черноморский отряд – с 1908 г. постоянное соединение основных сил флота, образованное вместо ранее формировавшейся на каждое лето „сезонной” Практической эскадры.

89 Слывший на флоте большим англоманом И. Ф. Бострем, занимавший в 1901–1905 гг. должность военно-морского агента (атташе) в Англии, а в 1905–1906 гг. командовавший „Богатырем”, стремился ввести в практику русского флота богатый опыт ведущей в те годы морской державы мира. Известны сыгравшие положительную роль при аварии в Бискайском заливе линейного корабля „Слава” организовывавшиеся им учебные буксировки друг друга в море кораблями Балтийского отряда. Этим первым после русско-японской войны новым формированием флота для заграничных учебных плаваний с корабельными гардемаринами И. Ф. Бострем командовал в 1906–1907 гг. Затем он был товарищем (заместителем) морского министра, в 1908 г. стал начальником морских сил Черного моря.

90 Выдающийся ученый-кораблестроитель, профессор морской академии, в 1900–1908 гг. – заведующий первым отечественным опытовым судостроительным бассейном. В 1908 г. сменил С. К. Ратника в должности главного инспектора кораблестроения (начальника кораблестроительного отдела) МТК, а затем одновременно занимал должность председателя МТК. С 1910 г. – почетный член МТК, с 1912 г. – почетный сотрудник главного управления кораблестроения. Под руководством А. Н. Крылова началось создание флота по новым кораблестроительным программам и развернулась постройка кораблей, многие из которых в дальнейшем приняли участие в Великой Отечественной войне. С 1914 г. – член-корреспондент, с 1916 г. – действительный член Академии наук. Автор многих трудов по теории корабля, теории магнитных и гироскопических компасов, астрономии, артиллерии, механике, математике, истории науки, а также замечательных по яркости воспоминаний. Почетный член английского общества корабельных инженеров. Герой Социалистического труда, лауреат Государственной премии.

91 Существенно важно было и меньшее заливание „грибков”. – Примечание научн. редактора.

92 В 1902–1903 гг. – командир крейсера „Память Меркурия”, в 1903–1904 гг. – броненосца „Три святителя”, в 1904 г. – крейсера „Паллада” (в Порт-Артуре). В 1907–1908 гг. – начальник штаба Черноморского флота. В 1908 г. сменил И. Ф. Бострема, назначенного главным командиром Севастопольского порта.

93 Линейными кораблями прежние эскадренные броненосцы стали называться по новой классификации 1907 г. „Кагул” из крейсера 1 ранга превратился просто в крейсер, в отличие от броненосных (имевших бортовую броню) крейсеров.

94 Специально приспособленные стволы калибром 47 или 37 мм, вставлявшиеся внутрь канала ствола большего калибра. Это позволяло во время учебных занятий выполнять весь цикл операций, включая и выстрел, но при этом вместо дорогих 152-305-мм снарядов расходовать гораздо более дешевые снаряды малого калибра. Еще чаще стреляли ружейными патронами, для чего внутрь учебного ствола вставляли отрезок ствола винтовки Бердана или Мосина.

95 Крупнейший ученый-кораблестроитель, выдающийся инженер, создатель отечественной строительной механики корабля, автор конструкции корпуса русских линейных кораблей – дредноутов и практически всех проектов дореволюционных подводных лодок нашего флота.

96 Задачи, методика и результаты испытаний были представлены в вышедшей в 1914 г. обстоятельной монографии „Прогрессивные испытания крейсера „Кагул” на Лукулпьской мерной миле, произведенные опытовым судостроительным бассейном”. К сожалению, подобные исследования не получили ни дальнейшего развития и обобщения, ни широкого распространения их выводов на флоте. Ведь на той же самой Лукулльской миле в 1915 г. комиссия контр-адмирала Белоголового пыталась, невзирая на мелководье, добиться от эсминца „Быстрый” заданной 30-узловой скорости. Проблема состояла в том, что вместо требуемой для этого по расчету мощности 20000 л. с. машинам пришлось развивать 25 600 л. с.; котлы работали при этом с предельной форсировкой – при действии всех 60 форсунок и с непомерным расходом топлива. Средняя скорость, однако, не превышала 30,23 уз (542 об/мин). „За кормой бежала громадная волна, и если бы не протест представителя завода, котлы были бы сожжены и произошел бы массовый разрыв котельных трубок, причем пострадали бы кочегары”, – писал позднее разбиравший этот случай А. Н. Крылов. Оказалось, что 14,5-саженная глубина Лукулльской мили при 30 уз скорости становилась именно той критической, при которой образуется огромная спутная волна, на поддержание которой и расходуется вся дополнительно развиваемая кораблем мощность. Испытания перенесли на более глубокую воду у мыса Сарыч, где „Быстрый” легко достиг 29,5-узловой скорости при нормальной работе механизмов (см. также 9 „7 Судостроение”, 1984, № 8).

97 В 1861–1881 гг. – военный министр. Осуществил широкую и действенную реформу армии, обеспечившую ее успехи в войне 1877–1878 гг. Сторонник либеральных государственных преобразований, он в связи с усилением реакционного курса правительства в мае 1881 г. оставил пост министра и последующие 30 лет почти безвыездно жил в Крыму (Военная энциклопедия, т. XV, СПб, 1914 г.).

98 ЦГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 4242, л. 167.

99 В первом часу ночи 8 ноября 1912 г. отряд болгарских миноносцев („Летящий”, „Смелый”, „Строгий”, „Дерзкий”) под командованием капитана 2 ранга Дм. Добрева (стажировался на кораблях русского флота) атаковал турецкий конвой, шедший из Констанцы в Константинополь. Несмотря на яростный огонь охранявшего конвой крейсера, миноносцы упорно шли на сближение и в результате успешной атаки крейсер был поражен торпедой с „Дерзкого”. Сегодня этот миноносец – корабль-памятник в Варне (см. И. И. Тодоров, Болгарские корабли, София, „Техника”, 1981).

100 Проектная скорость – 29 уз; фактически, из-за неполадок в котлах, корабль развивал скорость 24–26 уз, однако и это было больше, чем развивали наши крейсера и новые линейные корабли.

101 Против 12 152-мм орудий нашего крейсера противник имел бы те же 12 150-мм орудий и главный калибр – 10 280-мм орудий в пяти 2-орудийных башнях.

102 „Бреслау” (после продажи туркам – „Медили”) развивал скорость до 27,2 уз и имел на вооружении 12 105-мм орудий. „Гамидие” имел меньшую скорость (22,3 уз), но более мощную артиллерию (2 150-мм; 8 120-мм).

103 Как не вспомнить здесь настояния адмирала С. О. Макарова о необходимости иметь для боя неприкосновенный запас отборного угля, хранимого в специальных „боевых” угольных ямах!

104 На нем 5 июля подорвался „Бреслау”.

105 И вновь приходится обращаться к удручающим историческим параллелям, подтверждающим, сколь часто сугубо академические взгляды на назначение крейсеров как чистых истребителей торговли (споры артиллеристов и кораблестроителей о калибрах в 1880 г.) или только легких разведчиков (мнение Генмора 1906 г.) и их грубые неувязки (доводы в пользу подводных торпедных аппаратов) лишали крейсера действительно эффективного и, казалось бы, со всей очевидностью совершенно необходимого вооружения.

106 Погиб 7.10. 1916 г. на Севастопольском рейде от взрыва погребов боеприпасов.

107 Запасы всегда пополняли до полной емкости (1300 т) угольных ям.

108 Их предполагалось передать на выкупленный у Японии и уже перешедший в Мурманск – в состав флотилии Северного Ледовитого океана крейсер „Варяг”.

109 А. В. Колчак сменил А. А. Эбергарда, „опростоволосившегося” летом 1916 г., когда флот, имея уже два дредноута, упустил реальную возможность поймать „Гебен”. Предупрежденный агентурной разведкой о выходе „Гебена” и имея сведения о бомбардировке им Туапсе и Сочи, А. А. Эбергард после двухдневного плавания на „Императрице Марии” вернулся в Севастополь и, не проверив, где может быть „Гебен”, отозвал сторожившую его у Босфора „Екатерину Великую”. В тот же вечер, как донесла дозорная подлодка, „Гебен” вошел в пролив со стороны румелийского берега. При всем своем благоволении к палачу матросов 1912 г. царь вынужден был сместить незадачливого командующего, получившего обидное прозвище „Гебенгард”.

110 Вместо него в мае 1917 г. назначили командира линейного корабля „Евстафий” капитана 1 ранга М. М. Остроградского, в 1914–1916 гг. командовавшего крейсером „Память Меркурия”.

111 Линкор „Императрица Мария” погиб от серии внутренних взрывов. Молва винила в трагедии немецких шпионов, но комиссия при участии А. Н. Крылова не нашла никаких подтверждений этой версии. По мнению специалистов, поддержанному и А. В. Колчаком (это же мнение, со слов офицеров, высказывал и Верховский), причиной взрыва могло быть саморазложение пороха, вызванное отступлениями от технологии его производства во время войны, или какая-либо неосторожность. „Во всяком случае никаких данных, что это был злой умысел, не было” – повторил А. В. Колчак при допросе 24 января 1920 г.

112 Вспомогательный крейсер „Принцесса Мария” (по спискам 1917 г. – посыльное судно) вошел в состав Черноморского флота из числа кораблей румынского флота, в октябре 1916 г. перешедших в Севастополь из Констанцы после оккупации Румынии немецкими войсками. Был переоборудован в сетевой заградитель. Вместе с ним в составе Черноморского флота действовали гидрокрейсера „Романия” („Румыния”) и вспомогательные крейсера „Король Карл” и „Дакия”.

113 С февраля 1918 г. – член Центроколлегии по эвакуации Петрограда, с мая – член Чрезвычайного Черноморского революционного комитета по обороне Новороссийского района. Участвовала в организации потопления кораблей Черноморского флота. В июле 1918 г. – зам. председателя ЦИК Кубано– Черноморской советской республики. В дальнейшем – на партийной и советской работе в политотделах и на бронепоездах частей Красной Армии. Делегат 7-го и 8-го съездов РКП(б). Член ВЦИК.

114 Бывший „Императрица Екатерина Великая” (до июня 1915 г. – „Екатерина II”).

115 Один из главных виновников гражданской войны 1918–1920 гг. В августе 1917 г. пытался установить в России военную диктатуру, в декабре 1917 г. вместе с генералом М. В. Алексеевым организовал и стал первым командующим отличавшейся особой жестокостью „Добровольческой армии” – основной ударной силы контрреволюции на юге страны. Убит в бою 13 апреля 1918 г.

116 При бегстве войск Врангеля из Крыма они увели 2 линкора, 2 крейсера (одни из них – вспомогательный), 11 эсминцев, 4 подводные лодки и около 140 других кораблей и судов; в Севастополе они потопили 12 подводных лодок.

117 В советском флоте название „Очаков” носили также сначала 32-тонный сторожевой катер (1920–1921 гг.), а затем тральщик – учебное судно – плавбаза бригады подводных лодок (1937–1945 гг.).

Дополнения

В силу идеологически-цензурных ограничений в книгу 1982 года издания, вряд ли могли быть включены более подробные сведения, как о личности и службе самого лейтенанта Шмидта так и о службе и судьбе крейсера после революции. Включая эти небольшие дополнения, а так же некоторое количество снимков и документов не вошедших в первоначальное издание книги, надеюсь, что они помогут читателям составить себе более полное представление как о крейсере Очаков так и событиях на нем происходивших.

Горькая правда, о «герое» русской революции лейтенанте Шмидте

Шмидт – назначенный герой

В 1928–1931 гг. вышли в свет знаменитые книги Ильфа и Петрова. Одна из них – «Золотой теленок», где впервые имя знаменитого «революционера» лейтенанта Шмидта звучало с некоторой иронией.

Петр Петрович Шмидт. Кто же это такой и героем, какой революции он был? Имя героя для создания мифа очень важно. И его в ноябре 1905 года узнала вся Россия. К этому времени Петру Петровичу было почти 40 лет, но он до сих пор носил на плечах погоны лейтенанта. Неудавшаяся карьера, неустроенная личная жизнь, слабое здоровье. Врачи рекомендовалиему покой в среде музыки и книг. Все, кто близко знал Шмидта, отмечали его крайне неуравновешенный, импульсивный и вспыльчивый характер.

С детства он явно страдал душевным недугом. Но, тем не менее, он стал героем своего времени.

Интеллигент, храбрый офицер, умница, талантливый человек. Умел петь и рисовать, играл на виолончели, а как он говорил! Так представляли нам Петра Петровича советские историки, таким мы его запомнили по школьным учебникам.

Мы не имеем права лишать людей веры в легенду о Шмидте, они вправе сами выбрать для себя – верить или не верить. Поэтому обратимся к документальным материалам, которыми располагают архивы.

В советское время его именем называли улицы и корабли, о нем слагали пьесы и поэмы. В событиях 1905 года Петр Петрович был единственным русским офицером, который изменил присяге императору ради революции.

Правду о Шмидте в советское время особо не скрывали. Она хранилась в архивах, в описях и фондах, в толстых делах и папках. Но, как правило, доступ к ним был строго ограничен. Развал могучего Советского Союза и последующее создание ряда независимых государств открыли двери многих архивов. При изучении архивных документов были обнаружено дело П.П.Шмидта, которое ранее никто не востребовал.

В начале XX от рождества Христова столетия в Российской империи назревала революционная буря. По стране прокатилась штормовая волна недовольства правящим режимом. Чувствовалось, что должно было произойти что-то очень важное.

И это случилось. В августе государь император подписал манифест о созыве Государственной думы. В октябре – манифест о даровании свобод. В Севастополе, как и в других городах империи, текст высочайшего манифеста получили утром 18 ноября.

Воздух свободы окутал бульвары и скверы, постепенно проникая в севастопольские бухты и заполняя мозги горожан и матросов. Запрещенная до этого Марсельеза гремела гимном свободы. И вдруг над многолюдным митингом в центре городаподнялся никому не известный лейтенант флота и своей пламенной речью призвал к защите свобод.

На следующий день телеграф разнес по всей России имя оратора – лейтенант П.Шмидт. Еще вчера в Севастополе незнакомца никто не знал, за исключением представителя следственной службы, разбиравшегося в деле лейтенанта.

Затем последовал призыв освободить политзаключенных, и толпа с ревом ринулась к воротам городской тюрьмы. Шмидт действовал, как провокатор. Толпа людей, среди которых было много подвыпивших «революционеров», добралась до ворот тюрьмы и потребовала освобождения политзаключенных. Часовые у ворот ответили, что никаких команд не получали и пригрозили применить оружие. Тогда толпа начала ломать ворота, отобрав оружие у часовых.

По сигналу тревоги прибыл караул, и его начальник предупредил собравшихся, что в случае применения силы со стороны бунтарей караул будет стрелять.

Толпа не унималась и пошла штурмом. Раздался залп, и, по разным сведениям, от до 8 человек были убиты, а 40 – ранены.

Потом на городском кладбище состоялись похороны и митинг, на котором Шмидт опять выступил с пламенной речью. Надо отдать должное оратору, он успел составить реквием– клятву и зачитал ее. Над толпой громко звучало: «Клянемся! Клянемся! Клянемся!». Взбудораженная толпа колыхнулась, начались давка и паника. Контроль над людьми, возбужденными призывами к свободе, был потерян.

Со Шмидтом случился обморок.

Никто в огромной толпе не задумывался, откуда взялся красноречивый оратор. Никто, естественно, не подозревал, откуда у морского офицера столько свободного времени для того, чтобы выступать перед людьми, и почему он вообще находится в Севастополе. Оказалось все очень просто. Уважаемый оратор – лейтенант императорского флота – находился в Севастополе по причине проведения над ним следствия. Дело было обычное, бытовое, П.Шмидт украл большую сумму денег из корабельной кассы.

Кто же такой Петр Петрович Шмидт?

О лейтенанте Шмидте, участнике восстания на броненосце «Очаков», в советское время написаны десятки статей, несколько книг, поставлен художественный фильм. И везде он неизменно представал, как «рыцарь революции», человек кристальной честности и необыкновенной самоотверженности.

Увы, образ этот выдуман. По справедливым словам одного из ранних биографов Шмидта, в революционные события лейтенант вошел волею случая, как человек невероятно амбициозный, жаждущий славы. А честность? О ней говорит позорный случай, когда Шмидт, похитив немалую сумму казенных денег (будучи командиром отряда миноносцев!), ударился в бега и лишь защита дяди-адмирала спасла его от суда и тюрьмы. Характер Шмидта проявился и в «воздухоплавательной истории», о которой биографы предпочитали молчать.

Кто же такой лейтенант Шмидт, человек, которого после смерти превратили в революционного идола? Многие поколения советских людей должны были относиться к нему с трепетом, не очень представляя себе ответ на этот вопрос. Кто-то что-то смутное помнил из школьной программы о восстании на крейсере «Очаков», а для кого-то и вовсе это имя ассоциировалось только с «сыновьями лейтенанта Шмидта» из «Золотого теленка». И в этой истории Севастополь имеет прямое отношение к «герою» революции. Да, действительно, в Севастополе на кладбище коммунаров ему установлен памятник. Между тем это был человек, проживший короткую, но очень драматическую, полную противоречий, а точнее авантюризма жизнь.

На русском военно-морском флоте Шмидты служили несколько поколений кряду. Отец Петра Петровича, тоже Петр Петрович Шмидт, был одним из героев обороны Севастополя, сражался на Малаховом кургане. Там же, в осажденном городе, познакомился со своей будущей женой, девушкой из хорошего дворянского рода, приехавшей, чтобы ухаживать за ранеными в госпиталях. Петр Шмидт– старший и его брат Владимир Петрович сделали блестящую карьеру, достигнув контр-адмиральских чинов и высоких должностей на флоте, и мечтали о продолжении семейных традиций.

Отец – начальник порта в Бердянске, дядя – капитан императорской яхты, полный адмирал с тремя орлами на погонах, флагман эскадры Балтийского флота.

Когда юный Петр поступил на морскую службу, его традиционно записали: «Шмидт -3». Горячо любимая мама умерла, когда мальчику было 10 лет. В доме появились мачеха, дети от второго брака, ревность, переживания, обида и расстройство здоровья.

Петр Шмидт-младший с детства грезил морем и, к всеобщему удовольствию, по окончании гимназии поступил сначала в морской кадетский корпус, а потом в морское училище, из которого в 1887 году был выпущен мичманом.

Молодой человек отличался большими способностями в учебе, отлично пел, музицировал и рисовал. Но наряду с этими прекрасными качествами все отмечали его повышенную нервозность и возбудимость. Корпусное и училищное начальство на странности кадета, а потом гардемарина Шмидта закрывало глаза, полагая, что со временем все образуется само собой: суровая практика корабельной службы не будет способствовать развитию «талантов» молодого офицера.

Однажды в каком-то столичном ресторане двадцатилетний Шмидт познакомился с профессиональной проституткой. Сострадание к ней, желание спасти «заблудшую душу» заставили его сделать губительный шаг: жениться на этой порочной женщине, малограмотной, с мещанскими запросами. «Она была моих лет, – рассказывал Петр Петрович много лет спустя. – Жаль мне ее стало невыносимо. И я решил спасти. Пошел в банк, у меня там было 12 тысяч, взял эти деньги и все отдал ей. На другой день, увидев, как много душевной грубости в ней, понял: отдать тут нужно не только деньги, а всего себя. Чтобы вытащить ее из трясины, решил жениться…».

Брак Петра Шмидта, морского офицера, с женщиной легкого поведения поверг в шок не только его близких и знакомых, но и сослуживцев. Шмидт опозорил офицерский мундир, женившись на Домникии Гавриловне Павловой – проститутке, имевшей вместо паспорта «желтый билет».

Этот брак в прямом смысле слова убил отца Петра Петровича: он проклял сына, а вскоре после того умер. Перед самим оригиналом-мичманом после женитьбы возникла перспектива увольнения с позорной формулировкой «за поступки, противоречащие офицерской чести». Но, несмотря на то, что в кают-компаниях шел ропот, а многие прежние знакомые прервали со Шмидтом отношения, никакой реакции со стороны командования флота не последовало. От него даже не потребовали объяснений, ибо за мичманом Шмидтом могучим тесом высилась фигура его дядюшки, Владимира Петровича Шмидта, старшего флагмана Балтийского флота.

Собственно, большего наказания, чем он сам себе устроил, трудно придумать: даже революционные мифотворцы, замалчивая подробности, непременно отмечали, что «семейная жизнь у Шмидта не сложилась», и во всем винили супругу лейтенанта. Хотя, как в таких случаях украинцы говорят: «Бачили очi що купували».

Как бы то ни было, Домникия Павлова, став супругой Петра Петровича Шмидта, через год после свадьбы родила сына, которого назвали Евгением. Вскоре после этого радостного сбытия лейтенант снова крупно начудил. Явившись на прием к командующему Черноморским флотом адмиралу Кулагину, он закатил в его кабинете настоящую истерику: «находясь в крайне возбужденном состоянии, говорил самые несуразные вещи». Прямиком из штаба мичман был препровожден в морской госпиталь, где его продержали две недели, а при выписке врачи настоятельно советовали Петру Петровичу показаться хорошим психиатрам. Но неприятное дело замяли, и, взяв годичный отпуск «для поправки здоровья», Шмидт поехал в Москву, где лег в клинику доктора Могилевича. Однако, пройдя курс лечения, он все же вынужден был подать рапорт об увольнении. Болезнь его выражалась в неожиданных приступах раздражительности, переходящей в ярость, за чем следовала истерика с судорогами и катанием по полу. Зрелище это было жуткое: маленький Евгений, ставший свидетелем внезапного приступа отца, так испугался, что остался заикой на всю жизнь.

Как отставной мичман П.Шмидт стал аэронавтом

Чтобы не доводить дело до скандала, Шмидту было позволено уволиться по болезни. Тем более что она и в самом деле обострилась. Летом 1889 года отставка была утверждена. И опять Петр Петрович удивил всех. Он решил зарабатывать на жизнь демонстрацией прыжков с парашютом!

Зрелищное воздухоплавание с парашютными прыжками тогда входило в моду. Способствовал этому в России американец Шарль Леру. Он приехал в Петербург как раз в то время, когда лейтенант Шмидт вышел в отставку, в июне 1889 года. Первый полет заокеанского аэронавта состоялся 11 июня из увеселительного сада «Аркадия» на Новодеревенской набережной. В день полета набережные Большой Невки и Строганов мост были заполнены народом.

Не менее двух тысяч зрителей, купивших входные билеты, собрались в самой «Аркадии». Среди них, возможно, был и Шмидт. Но при полете в Ревеле (ныне Таллинн) осенью того же года Шарль Леру опустился с парашютом в море и утонул. Однако эта трагедия не остановила Шмидта в его стремлении стать аэронавтом-парашютистом. Отставной морской офицер с женой и маленьким сыном отправился в Париж к известному воздухоплавателю Эжену Годару. После недолгого обучения у Годара Шмидт совершил на воздушном шаре восемь полетов. Прыгал ли он с парашютом, осталось неизвестным.

Готовясь к публичным выступлениям, новоявленный аэронавт выбрал себе псевдоним и превратился из Петра Шмидта в Леона Аэра. В начале мая 1890 года Шмидт-Аэр возвратился в Россию. Его дебют, как воздухоплавателя-парашютиста, предполагался в Петербурге. Первый полет Шмидта назначили на воскресенье 20 мая в Озерках. Шар наполнялся водородом с пяти часов дня. Публика уже начинала скучать.

Но вот все увидели и героя дня. Он галантно раскланялся перед публикой, сел на трапецию и дал команду отпустить шар. Но шар, вместо того чтобы взлетать, вдруг лег на бок! Из него начал вытекать водород.

Публика зароптала. Раздались возмущенные голоса: «Обман! Деньги назад!». Пришлось деньги за входные билеты возвращать, а устроителям неудавшегося воздушного аттракциона – подсчитывать убытки. Шмидт попытался было организовать вторую попытку совершить полет из сада «Озерки». Но устроители зрелища уже потеряли веру в «преемника Леру». Пришлось ему перебираться в другой город.

О приезде Шмидта в Ригу объявили заранее. В назначенный день, 27 мая 1890 года, в живописном Верманском парке в центре города собралось много народа. Как и в Петербурге, шар начали наполнять за несколько часов до полета.

Но почему-то процедуру эту Шмидт прекратил преждевременно. Даже неискушенные зрители заметили: аэростат далеко не полон. Тем не менее воздухоплаватель решил лететь. Однако, почуяв свободу, шар устремился не ввысь, а пошел в сторону и налетел на стоявший неподалеку музыкальный павильон. Отталкиваясь от крыши павильона ногами, воздухоплаватель ушел от препятствия, однако ненадолго. Одна из веревок шара зацепилась за карниз эстрады. Купол парашюта оторвался от шара. Шмидт успел спрыгнуть на крышу павильона, где был подхвачен стоявшими там зрителями. Облегченный аэростат, кувыркаясь, полетел дальше и запутался в ветках деревьев.

«Господин Аэр разбил себе лицо и руку, – писала газета «Рижский вестник». – Вообще вчерашнее зрелище, и помимо его неудачного исхода, было неутешительного свойства. В противоположность своему отважному оригиналу, Шарлю Леру, молодой воздухоплаватель до того трусилполета, что дрожал перед ним, как осиновый лист. Тут же находившаяся его жена была заплакана и, прощаясь с мужем, способна была разбередить нервы хоть кого. Больше полетов г. Аэра в Верманском саду допущено не будет».

Словно злой рок тяготел над Шмидтом-Аэром. В Москве (неделю спустя после Риги) антрепренер А.Ф. Картавое арендовал для его полетов площадку в саду «Эрмитаж». Шар наполняли светильным газом, поступавшим сгазового завода. Давление в магистрали, на беду, оказалось недостаточным. Публика внимательно следила за приготовлениями к полету. «Сам г. Аэр и бывшая тут же его супруга, – писал «Московский листок», – проявляли невероятное волнение, которое мало-помалу сообщилось и всем руководившим работой».

Заиграл оркестр, раздались негромкие аплодисменты. Аэронавт, сев на полочку трапеции, скомандовал: «Раз, два, три. Пускайте!». Рабочие, державшие шар, отпустили его. И какой конфуз! Шар остался на месте! Воздушное «представление» отменили. Зрители, громко ругая его устроителей и «бесстрашного воздухоплавателя», бросились к кассе, где уже начали возвращать деньги. Шмидт решил еще разпопытать счастья, для чего в середине июня того же 1890 года вместе со своим антрепренером, женой и багажом отправился в Киев. Здесь был, наконец, раскрыт псевдоним «преемника Леру».

Кстати, читателю будет интересно узнать, что первые опыты, морского оздухоплавания в России проводились в Севастополе. На пристрелочной минной станции Севастопольского порта в Троицкой лейтенант М.Н.Большев был хорошо известен своими опытами в воздухоплавании и лекциями в Морском собрании. Знали там и лейтенанта Н.Н.Шрейбера, с бескорыстием и самоотверженностью проводившего эксперименты по подъему наблюдателей на воздушных змеях. Первые опыты, морского воздухоплавания в России проходили с большими трудностями. После долгой и мучительной подготовки парохода «Опыт», бесчисленных поломок, недоразумений с портовыми властями и даже пропажей 20 аршин шелка со склада станции при загадочных обстоятельствах (причем в тот же день ефрейтор А.Вайновский был задержан патрулем в непотребном виде) эти опыты все же состоялись.

1 сентября 1901 года в Севастополе впервые оболочка шара наполнилась водородом. В первый привязной полет на высоту 170 м ушли поручик фон Берхгольц, лейтенант М.Н.Большев и инженер– механик Ротманов. Авторитетная комиссия следила завыполнением всех пунктов программы опытов.

Программа летних опытов 1902 года была выполнена морскими офицерами с блеском. Впервые наЧерном море были получены фотоснимки Севастопольской бухты с высоты 325 м, проведены привязные подъемы в море с броненосца «Чесма», ночные подъемы с берега, выполнено эвакуация человека с борта броненосца на берег и обратно, получены результаты наблюдений и корректировки стрельбы орудий броненосца.

Опять в моряки

Газеты писали, что Шмидт-Аэр собирается ехать на полеты в Одессу и далее – в Константинополь. Поездка эта, однако, не состоялась. Горе-аэронавт продал свой шар и навсегда распрощался с воздухоплаванием. После неудачи в Москве одна газета писала: «Если правда, что господин Аэр был когда– то моряком, то можно ему посоветовать и впредь быть мореплавателем, а не аэронавтом». И он последовал этому совету, правда, не сразу.