Текст книги "Плохой парень (ЛП)"
Автор книги: Р. С. Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Ты шутишь.
– Что? – спрашивает он, притворяясь невинным. – У тебя есть другие планы?
– Возможно.
– До Дня Святого Валентина осталось всего три дня, – замечает он, не обращая внимания на то, как жалко я себя чувствую в этот момент.
– Да, ну… Логан приходил ко мне в класс раньше и сказал, что хочет поговорить со мной. Может быть, он собирается пригласить меня на свидание.
Это, конечно, натяжка, но все же приятно дать Йену понять, что я не безнадежная неудачница. Логан, вероятно, просто хотел поболтать, чтобы убедить меня отдать должное одному из его игроков, но я не должна признаваться в этом Йену. На самом деле я могу сказать ему все, что захочу.
– Логан? – недовольно спрашивает он. – Футбольный тренер Логан? Никогда не встречал баночку с глянцевым гелем для волос, который бы ему не нравился?
Я признаю, что волосы Логана немного хрустят, но заставляю себя с энтузиазмом ответить:
– Он кажется довольно милым.
– Нет. Давай, ты будешь сопровождать меня на танцах. А потом я угощу тебя десертом.
Похоже, именно так я и проведу День Святого Валентина в этом году: с моим простым, несексуальным, определенно-не-возбуждающим-меня – платоническим приятелем Йеном… ох, и парой сотен старшеклассников.
Глава 6
Йен
Я решил, наконец, преследовать Сэм, но у меня не хватило смелости на самом деле добраться до преследующей части. В течение нескольких дней я колебался в выборе наилучшего плана действий. Ты не можешь просто дружить с кем-то в течение трех лет, а затем обратиться к нему однажды за обедом и пригласить на свидание. Сэм рассмеется и решит, что я шучу. Моя гордость этого не вынесет. Нет. Я должен проявить такт, должен соблазнить и соблазнить ее органично, как в тот день на кухне, когда она красила мне волосы. Я знал, что там что-то было, мы оба были слишком напуганы.
– Думаю, я собираюсь пригласить Сэм на свидание, – говорю я маме по телефону в среду вечером.
– БОЖЕ МОЙ!
Она в шоке роняет телефон, и экран разбивается вдребезги. Она не может мне перезвонить. Вот почему я ей ничего не рассказываю. Через несколько минут мне звонят с папиного номера. Очевидно, она украла его телефон, чтобы мы могли продолжить наш разговор.
Мама всхлипывает, и когда я заговариваю об этом, она признается, что плакала.
– Я просто так счастлива. Вы двое танцуете вокруг друг друга уже много лет, и я действительно не могу представить себе более совершенную женщину для тебя.
– Она еще не сказала «да». На самом деле, я даже не спрашивал ее.
– О, так и будет. Поверь мне, она скажет «да», и кто знает?! К этому времени в следующем году у меня может появиться невестка! И ВНУКИ!
Очевидно, было ошибкой посвящать маму в мой план. Обычно я держу ее в строгости от необходимости знать, так как это значительно облегчает мою жизнь. Пытаясь быть лучшим сыном, решил рассказать ей о Сэм.
На следующий день она не перестает писать мне.
ПАПА: В магазине Apple! Они заменяют мой экран. Кстати, это мама. Ты уже пригласил Сэм на свидание? Дайте мне знать, как это происходит! *конфетти эмодзи* *сердце-глаза эмодзи* *шампанское эмодзи* *невеста эмодзи* *жених эмодзи*
*младенец эмодзи*
*младенец эмодзи*
*младенец эмодзи*
*младенец эмодзи*
*младенец эмодзи*
*младенец эмодзи*
*младенец эмодзи*
Я не отвечаю ей. Она настаивает.
ПАПА: Ты можешь себе это представить? Надеюсь, дети получат ее волосы!!!
ПАПА: Опять мама. Что касается волос, твои дети тоже будут хорошо смотреться с твоими волосами, я бы просто очень любила маленькую девочку, похожую на Сэм.
Проходит несколько минут.
ПАПА: Теперь мне стыдно это говорить. Ты тоже симпатичный. Действительно.
ПАПА: Сынок, это твой отец. Мне нужен мой телефон. Пожалуйста, скажи маме, что перезвонишь ей, когда у тебя будет свободная минутка.
ПАПА: Кроме того, какого черта ты ждешь?
И он тоже. Интересно, стоит ли их заблокировать, но они, скорее всего, просто получат новые номера. Я испытываю искушение позвонить в AT&T (AT&T – Крупнейшая в мире телекоммуникационная компания и один из крупнейших медиаконгломератов. Является крупнейшим поставщиком как местной, так и дальней телефонной связи в США, а также вторым по величине сотовым оператором в США) и попросить их вырезать текстовые сообщения из моего контракта. На самом деле, я бы так и сделал, если бы сейчас не разговаривал по телефону с Сэм. Мы обсуждаем программу занятий по сексу, которая будет завтра утром. Большая часть этого заранее спланирована для нас, но Сэм хочет быть дополнительно подготовленными.
– Почему бы тебе просто не прихватить из дома пару презервативов для демонстрации? – спрашивает она. – О, подожди, они все еще будут разворачиваться, если все они просрочены и высохли? Не хочу ставить себя в неловкое положение перед детьми.
– Смешно. Не забудь взять с собой пятидесяти пяти галлонную (примерно 200 мл.) бочку смазки.
– Ха. Почему я, разве у тебя нет? – спрашивает она, по-настоящему озадаченная.
– Обычно мне это не нужно.
– О, потому что женщины, которые добираются до твоего дома, – это просто маленькие фонтанирующие Ниагарские водопады двадцать четыре на семь?
– Двадцать четыре – это натяжка. Я бы сказал, что это только во время акта, так что три, обычно четыре часа.
– Оооокей, Казанова, будем надеяться, что ты поддерживаешь этих мифических влажных девушек должным образом увлажненными. Господи, надеюсь, ты предлагаешь им «Гаторейд» на обратном пути, – Сэм фыркает.
Я откидываюсь на спинку дивана и улыбаюсь, глядя в потолок. Подшучивание над Сэм – моя любимая часть дня.
– Что еще, по-твоему, мы должны принести? Какие-нибудь из твоих мощных вибраторов?
– Чтобы сэкономить место, я возьму только маленький. Я назвала его Иэн – просто совпадение, никакой связи.
Мы шутим, но мысль о том, что она назвала вибратор в мою честь (даже если он анатомически неправильный), заставляет мой желудок сжиматься. Обычно я отступал и вел нас обратно к территории дружбы. Сегодня вечером решаю подтолкнуть ее. Это называется распознавать возможность, когда ты ее видишь.
– Как часто ты им пользуешься? – Я слышу, как она шумно втягивает воздух.
– Ха-ха. Йен, давай, нам нужно сосредоточиться, иначе утром нам будет нечего сказать детям. До сих пор мы просто собираемся развернуть презерватив на банане – что, несмотря на то, насколько распространенным это кажется в секс-поп-культуре, я никогда этого не делала. Что, если он сломается? Парни навсегда откажутся от безопасного секса.
– Просто позволь мне с этим разобраться.
– Как ты думаешь, мы должны сочинить рэп или что-то в этом роде, просто чтобы урок легче усвоился?
– Абсолютно, – невозмутимо отвечаю я. – Я собираюсь рискнуть и предположить, что ты уже что-то придумала.
– О, да. Я имею в виду, ничего особенного.
И она незамедлительно зачитывает его.
Меня зовут Сэм, и я здесь, чтобы сказать,
секс может быть веселым и здоровым.
У тебя есть презервативы, смазка и кое-какие игрушки,
но просто скажи «нет» этим беззащитным мальчикам.
– Это все было в твоей голове?
Она ни капельки не смущается, когда отвечает:
– Я сделала это на четвертом уроке. Кроме того, скажем так, я не зря выиграла конкурс талантов в шестом классе.
– Мне нужны эти кадры.
– Пфф. Ты хочешь. К счастью для меня, у моего отца все время была крышечка на объективе видеокамеры.
В разговоре наступает пауза, и мои мысли на цыпочках возвращаются к ее вибратору. Я хочу знать, говорила ли она правду.
– Как давно у тебя Йен?
– А почему тебя это волнует?
– Назови это скукой.
– Если тебе так скучно, у меня есть кое-какие бумаги, которые ты можешь проверить.
– Ладно, тогда назовем это любопытством.
Наступает тишина. Ее шаги эхом отдаются в трубке. Интересно, она сейчас в своей комнате? Дверь закрывается, и она вздыхает.
– Несколько лет.
– Значит, ему, вероятно, нужна замена?
– Я не так уж часто им пользуюсь.
– Бедный маленький Йен.
– Не волнуйся за него, с ним все в порядке.
– А как же ты? У тебя все в порядке?
– Йен... – упрекает она.
– Сэм… – насмехаюсь я.
Клянусь, я слышу, как она открывает и закрывает ящик прикроватного столика. Ухмыляюсь и представляю, как она выскальзывает из пижамных шорт и трусиков. Теперь я хочу сказать, бедная маленькая Сэм. Использовать вибратор вместо настоящей вещи? Она заслуживает лучшего.
– Где ты? – спрашиваю я.
Она нервничает, когда отвечает:
– В моей квартире.
– Очевидно. Где в твоей квартире?
– Разве это имеет значение?
– Ты лежишь в своей постели, не так ли?
– Ты же знаешь, что у меня здесь нет других удобных кресел. Когда твоя мебель вся из «Craigslist», ты в конечном итоге много бездельничаешь.
– Ты живешь в заблуждении, Горячие губки.
– Не называй меня так. – Ее голос звучит раздраженно и возбужденно.
На ее конце провода шуршат простыни. Я хочу поговорить с ней по фейстайму. На самом деле, не сомневаюсь в этом желании. А делаю это.
– Почему ты пытаешься связаться со мной по фейстайму?! – Похоже, она очень расстроена.
– Почему ты не отвечаешь?
– Я не выгляжу прилично!
– Как я и думал, – злорадствую я. – Мы лучшие друзья, что, как я думал, означает, что мы ничего не скрываем друг от друга. Ответь.
– Нет.
– Тогда довольно легко догадаться, что ты делаешь. Передай от меня привет Йену.
Фейстайм подключается немедленно, и ее измученный вид попадает на экран моего телефона. Она сидит, прислонившись к спинке кровати. Ее щеки розовые, а рот такой нежный и женственный, что у меня возникает внезапное непреодолимое желание почувствовать, как он обертывается вокруг меня. На ней обтягивающая хлопковая майка без лифчика. Она держит телефон так, что я вижу только ее верхнюю половину: ее кремовые плечи и грудь. Ее соски – камешки, и я хочу взять каждый из них в рот. Я был бы нежный, щедрый. Проводил бы пальцем под ее ключицей и заставлял ее краснеть повсюду. Бедняжка Сэм права – она распадется для меня.
– Видишь? – говорит она с самодовольной ухмылкой. – Ты тоже не ведешь себя прилично.
Она намекает на то, что на мне нет рубашки. После душа я не стал этим утруждаться.
– Да, но в отличие от тебя на мне брюки.
Это предположение, но, когда ее глаза расширяются, и румянец вспыхивает еще сильнее, я понимаю, что прав.
– Да... ну… – Сэм откашливается и переводит взгляд на что-то за кадром. – Здесь очень жарко, душно.
– Ну да, я представляю, как все накаляется, когда маленький Йен выходит на охоту.
– Я не поэтому такая горячая. Я просто тренировалась.
Кого, черт возьми, она хочет обмануть?
– Ты такая плохая лгунья.
– Ну и что?! – Она раздражена этим разговором. – Я лгунья, а ты чертовски возбужден. Почему бы тебе не позвонить кому-нибудь из четверки первокурсниц? Я уверена, что они могли бы помочь тебе – ну, знаешь, дать тебе курс переподготовки к завтрашнему утру. Тебе это явно нужно.
– Ты права, мне нужно.
Она медленно сглатывает. Телефон дрожит в ее руке.
– А тебе? – спрашиваю я.
– Как ты думаешь, почему я использую эти приложения для знакомств? Это не для того, чтобы встречаться с друзьями. А теперь ты собираешься предложить мне «помочь», как будто это малобюджетное порно? – Она закатывает глаза к потолку.
– У тебя явно никогда не было секса по телефону. У тебя это очень плохо получается.
Ее голубые глаза встречаются с моими.
– Что?
– Обычно все начинается не так. Я спрашиваю, что на тебе надето, и ты мне отвечаешь, но я уже знаю: белая майка, трусики, больше ничего.
– Йен.
Мое имя – предупреждение, буек, говорящий пловцам повернуть назад, но меня тошнит от предупреждений, поэтому я выхожу в открытое море. Пришло время проверить теорию.
– Хочешь спросить, что на мне надето?
– Держу пари, я догадываюсь: черные спортивные шорты, трусы-боксеры от Кельвина Кляйна.
Интересно. Может быть, Сэм наблюдает за мной, когда я переодеваюсь.
– И…У меня уже был секс по телефону. Не думай, что сможешь запугать меня этой странной игрой, в которую ты играешь.
Одна ее рука исчезает с экрана, и я знаю, что она хочет прикоснуться к себе. Может быть, ее рука лежит на бедре. Может быть, она едва раздвигает ноги, пытаясь убедить себя, что всего лишь поправляет нижнее белье. Держу пари, скоро ее пальцы будут скользить по краю трусиков, касаясь шелковистой влажной ткани. Она не может их снять, иначе я замечу. Нет, ей просто придется оттянуть их в сторону, если она хочет почувствовать кожу на коже.
– Но я думаю, что должна повесить трубку сейчас, – говорит она, задыхаясь.
– Или ты можешь позволить мне закончить то, что я начал.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Ее невинный поступок плохо построен. Держу пари, она едва прикасается к себе и пытается отговорить себя от этого, но уже слишком поздно. Я знаю, что прошло, по крайней мере, несколько месяцев. В глубине души знаю, что она так же голодна, как и я.
– Хочешь притвориться? Давай притворимся. Мы можем назвать это исследованием на завтра.
– Что?
– Я заставляю тебя кончить прямо сейчас.
– Господи, Йен.
Я мог бы сказать ей то же самое. Она думает, что я здесь единственный соблазнитель? Сэм – ходячее обольщение. Даже сейчас она прикусывает свою полную нижнюю губу, а я в нескольких секундах от того, чтобы обхватить рукой свой член. Ее белая майка тонкая, как бумага. Намеки, которые я вижу под ней, приводят меня на грань безумия.
– Скажи мне, что ты делаешь своей рукой, Сэм.
– Сбиваю тебя с толку.
– Будь честна.
– Йен, это…
– Фантазия, помнишь?
На долгое мгновение наши взгляды встречаются на экране, и я вижу, как крутятся шестеренки в ее голове. Она хочет этого и в то же время не хочет. Я думаю, что она со мной, но знаю, что в любой момент может нажать на этот маленький красный кружок на своем экране и отказать нам обоим. Я молчу, ожидая, пока Сэм примет решение. Я не буду принуждать ее больше, чем уже сделал.
Наконец в трубке раздается ее бархатистый голос:
– Ладно, хочешь поиграть? Я буду играть. Я... трогаю себя.
– Как? Через трусики?
– Да.
– Отодвинь их в сторону.
Ее глаза закрываются.
– Сэм, – говорю я, наклоняясь, чтобы привести себя в порядок. Мой член требует внимания, но я хочу сосредоточиться на ней. – Отодвинь их в сторону и скажи, какая ты мокрая.
Мы, наверное, говорили друг другу сотни тысяч слов за всю нашу дружбу, но сейчас наши слова звучат так, словно их произносят незнакомые люди.
Сэм запрокидывает голову и смотрит в потолок. Она обнажает шею. Если бы я был там, то бы провел зубами по линии ее пульса. Слышу легкий шорох, а затем ее глаза закрываются.
– Очень.
Я ухмыляюсь. Ну вот, я только что доказал свою точку зрения.
– После этого я попрошу курьера привезти бутылку «Гаторейда».
– Йен! – Ее глаза распахиваются.
Я хотел бы стереть свое выражение лица, но не могу. Это слишком хорошо, слишком много лет ушло на разработку.
– Проведи пальцем вверх и вниз. Это не твое прикосновение, это мое, и, если бы я был на твоем месте, то был бы осторожен. Я бы не торопился и погружал свои пальцы в тебя так медленно, а ты бы в ответ впивалась зубами в мое плечо, чтобы не стонать мое имя.
Я знаю, что она слушает мои команды, потому что ее дыхание становится все короче и короче. Я ничего не вижу ниже ее талии, и все же чувствую, что у меня есть место в первом ряду. У меня разыгралось воображение. Я был в этой комнате. И знаю, что у нее белые простыни. Знаю, что ее трусики обычно кружевные и тонкие. Она любит носить цветные вещи. И ее кожа тоже. Без сомнения, Сэм раскраснелась с головы до ног.
– Я хочу, чтобы ты просунула внутрь средний палец и представила, что это я. Если бы я был там, то стянул бы с тебя трусики и прижал твои открытые бедра к кровати.
– Я не настолько гибкая, – Сэм хихикает.
– Я точно знаю, что это так, – я ухмыляюсь.
В следующее мгновение она роняет телефон, и экран становится черным. На секунду мне кажется, что она ушла, но я все еще слышу ее тяжелое дыхание, шуршание простыней, скольжение ткани по ногам. Черт возьми. Она снимает эти трусики.
– Сколько времени прошло с тех пор, как кто-то пробовал тебя? И я не имею в виду какую-то поспешную прелюдию, два обязательных облизывания, Сэм. Я имею в виду лицо, зарытое между твоих ног, язык, погружающийся глубоко снова и снова.
– Йен… пожалуйста…
– Я хочу попробовать тебя.
Она тяжело дышит. Так близко. Ее дыхание становится все короче и короче. Ноги у нее дрожат. Я представляю ее на этой кровати, розовую, мокрую и очень хорошо умеющую слушать.
– Я так близко, Йен.
– Сэм, представь, как мы хорошо подходим. Представь, как легко я тебя заполню.
– Йен… я… – Остальная часть предложения растворяется, и она тоже.
Сэм сжимает свои простыни, собираясь рассыпаться только от звука моего голоса.
– Сначала я буду таким нежным, но знаешь что? Я слишком долго был одинок, и мне нужно трахаться – жестко.
Я знаю, что она в нескольких секундах от того, чтобы дать мне услышать, как она кончает, а затем – внезапно линия замирает.
Сэм повесила трубку.
Черт.
Я ухмыляюсь. Другой мужчина может чувствовать себя обделенным, но я – нет.
Это только начало, и она должна это знать.
Я пишу ей через несколько минут, когда знаю, что она лежит на кровати, и остаточные волны посылают дрожь по ее телу. Сэм раскраснелась и тяжело дышит, пытаясь восстановить дыхание. Я знаю, что она волнуется из-за того, что только что произошло, но я нет.
ЙЕН: В следующий раз мы сделаем это лично.
Глава 7
Сэм
Это утро после ТЕЛЕФОННОГО ЗВОНКА, и у меня развился какой-то посттравматический синдром. Я не отвечаю на звонок Йена, в основном потому, что в этом нет необходимости. Я уже проснулась и на кухне готовлю яичницу. На моем столе бекон, свежие черничные кексы, нарезанные фрукты, кофе и апельсиновый сок. Я похожа на маму из ситкома. В любую минуту может появиться мальчик-подросток. Я скажу ему, чтобы он садился завтракать, а он скажет: «Мам, ну я опаздываю в школу!» Я брошу батончик мюсли ему в затылок, когда он выйдет за дверь.
У меня есть вся эта еда, потому что я проснулась и решила, что мне нужен плотный завтрак. Мне нужно набраться сил на предстоящий день. Никакого низкого уровня сахара в крови, если собираюсь быть сильным противовесом для этой новой версии Йена. Йен 2.0: сексуальный дьявол, хриплый оператор секса по телефону.
Прошлой ночью я позволила ему заманить меня в какой-то странный сценарий, в котором мы не были Йеном и Сэм, лучшими друзьями. Мы просто играли роль: Йен и Сэм, похотливые подростки. Правдоподобное отрицание. Хотела бы я позвонить и взять отгул, но они точно не дают учителям миллион выходных. Я отказываюсь тратить один, потому что боюсь встретиться с Йеном. Сомневаюсь, что он боится встретиться со мной лицом к лицу. Нет, не после того сообщения, которое он прислал вчера вечером. Ясно, что карты у него в руках.
Я снова открываю текст, просто чтобы убедиться, что не сплю.
Ага, вот оно. Я вздрагиваю, закрываю экран и снова принимаюсь за еду.
Мой наряд подобран стратегически. Когда час спустя я захожу в школу, на мне платье, которое вполне можно надеть на историческую реконструкцию в Плимут-Роке. Черная одежда спускается до самых икр и застегивается на пуговицы до самой шеи. Белый отворот с оборками придает образу приятный колониальный оттенок. На самом деле это мой похоронный наряд, что вполне уместно, потому что прошлой ночью мой прежний образ жизни с Йеном умер.
Учителя останавливают меня в коридоре и спрашивают, должны ли мы сегодня быть в костюмах. Черт, это же не День литературного персонажа, не так ли? Они даже не дурачат меня, они искренне смущены. Я решаю, что могу немного расстегнуть верхнюю пуговицу. Мое декольте все еще полностью скрыто, но кровообращение в моей шее может вернуться.
Я заворачиваю за угол в свой класс и вижу, что меня ждет Йен. Он сидит на моем стуле, положив ноги на стол. Я подпрыгиваю на целую милю. Мой пластиковый контейнер падает на землю, и крышка отскакивает. Кексы вываливаются.
– Господи, Йен!
Он спокоен и скучающий, когда отвечает:
– Забавно, ты сказала то же самое прошлой ночью.
Мои глаза широко распахиваются, и я мотаю головой взад-вперед по коридору.
– Ты не можешь так говорить! Ты с ума сошел?!
Я опускаюсь на колени и начинаю сгребать кексы обратно в контейнер. Йен не утруждает себя помощью, просто наблюдает за мной с веселой улыбкой. Когда я встаю, он наклоняет подбородок в мою сторону.
– Какое платье. Ты надела его для меня?
– Ты спрашиваешь, думала ли я о тебе после нашего телефонного разговора? Потому что нет, не думала. Я забыла о твоем существовании.
– Ты похожа на американскую куколку по имени Честити.
– А у тебя такой вид, будто ты вторгся на чужую территорию. Почему ты в моем классе?
Он встает и неторопливо подходит ко мне, протягивая руку, чтобы закрыть дверь. Звенят тревожные колокольчики, как от того, что он загнал меня в угол у двери, так и оттого, что почувствовал необходимость закрыть ее в первую очередь. Я протягиваю руку назад и поворачиваю дверную ручку, но рука Йена слегка ударяет по дереву рядом с моей головой, но он оказывает достаточно давления, чтобы удержать меня от открытия. Медленно я смотрю в пару знакомых голубых глаз, которые сейчас делают совершенно незнакомые вещи с моим телом. Мой желудок сжимается. Мои кулаки сжаты. Я стискиваю зубы. Все вокруг жесткое и скручено, как пружина. Я могу перетянуть селезенку или что-то в этом роде, если буду продолжать в том же духе. Я думаю, он собирается выяснить, на чем мы закончили вчера вечером. Мои подозрения усиливаются, когда Йен подходит ближе. Наши тела едва соприкасаются. Боже, он действительно высокий и зловещий. Есть причина, по которой я никогда не встречалась с таким большим парнем, как он. Йен – лошадь, а я – жокей, только жокеи носят шлемы и хлысты. Мне нечем от него защищаться, только кексами. Он поднимает руки, и я зажмуриваюсь. Я веду себя совершенно иррационально. Я знаю это, но, как уже сказала, его размеры пугают. Сегодня утром я должна была выбрать какие-нибудь туфли на платформе, может быть, ходули. Даже пого-палка позволяла мне находиться на уровне его глаз миллисекунды за раз. Что-то ударяет меня в грудь, и это может быть бомба, насколько я знаю. Секунды тикают, и мы оба можем взорваться. Я наслаждаюсь этой мыслью – мне бы хотелось, чтобы меня избавили от страданий.
– Открой свои глаза, Сэм.
Его тон дразнящий и легкий. Так обычно говорил Йен 1.0, поэтому я приоткрываю один глаз, потом другой. Я смотрю вниз. Он прижимает к моей груди синюю бутылку «Гаторейда». Невинный маленький спортивный напиток.
– Расслабься.
– Ты не собираешься меня поцеловать?
– Ты хочешь, чтобы я это сделал?
– Я не знаю. Я не чувствую ног, и скоро начнется первый урок. – Мои глаза не отрываются от бутылки.
Он делает шаг назад и качает головой.
– Пей до дна. Похоже, ты хочешь пить. И ты забыла? Сегодня никакого первого урока. Мы должны пойти преподавать этот курс сексуального воспитания.
֍֍֍
Все до единого младшие и старшие ученики заполняют трибуны в спортзале. Йен и я стоим в стороне, ожидая, когда директор представит нас. Это будет абсолютное дерьмо. По дороге ученики должны были бросить в коробку из-под обуви анонимный вопрос, касающийся сексуального воспитания. Я держу ее в руках, и она здоровенная. Эти подростки – любопытные маленькие ублюдки.
– У тебя есть пенис? – спрашивает Йен.
Я поднимаю банан. Он недельной давности, весь в пятнах и выглядит довольно болезненно. Может быть, я также использую его, чтобы продемонстрировать опасность ЗППП.
– У тебя есть презерватив?
Он вытаскивает его из заднего кармана. Слова «МАГНУМ» и «РЕБРИСТЫЙ ДЛЯ ЕЕ УДОВОЛЬСТВИЯ» прыгают на меня, как мигающая неоновая вывеска.
– Ты шутишь.
Он, кажется, смущен.
– Ты только что принес это из своей заначки? – спрашиваю я, словно дышу ртом.
– Именно это ты и велела сделать.
У меня нет времени расспрашивать его, потому что наши имена объявляются в микрофон, а затем мы выходим на баскетбольную площадку под бурные аплодисменты и разговоры. Требуется несколько минут, чтобы заткнуть всех и привлечь их внимание. Первая половина курса – по книге. Директор Пруитт попросил нас описать наиболее распространенные ЗППП и их пути передачи, в то время как сопровождающее слайд-шоу воспроизводится на проекторе позади нас. Каждый новый образ вызывает хор стонов и прикрытых глаз. Один ребёнок теряет сознание, и его нужно отвести в кабинет к медсестре.
– Мерзко! – кричит девушка из первого ряда.
– Да, – торжественно отвечаю я. – Нейросифилис отвратителен и смертельно опасен. Теперь мы переходим к следующей части курса: демонстрации правильных техник применения презервативов. Йен, профилактическое средство, пожалуйста.
Он улыбается и качает головой, открывая резинку, пока я держу банан перед собой. Я позволяю ему объяснить, как лучше всего развернуть его, поскольку он явно более опытен, чем я, на чем стараюсь не зацикливаться. После этого директор Пруитт берет банан и выставляет его на всеобщее обозрение. Он – забытая сводная сестра Ванны Уайт (прим. пер.: Vanna White американская актриса и телеведущая.). Затем мы начнем с вопросов в обувной коробке. Йен опускает руку, хватает сложенный листок бумаги и протягивает его мне, а затем я читаю каждый вслух. Я надеялась на глубоко зрелые вопросы, но не получила ни одного.
– Каков средний размер пениса? – я читаю вслух, вызывая смешки у зрителей. – Ну, в общем, да… почему бы нам не попросить Йена ответить на этот вопрос?
Он даже нисколько не смущается, когда уверенно отвечает:
– Ребята, не будьте так заняты подобными вещами. Большинству женщин – все равно. Это считается большой проблемой в поп-культуре, но у подавляющего большинства из вас будет где-то шесть дюймов (6 дюймов приблизительно 15 см) к концу полового созревания.
Он поворачивается ко мне, и мои глаза говорят: «А вы, мистер Магнум?» Он вздыхает и тянется к еще одному вопросу.
Я совершаю критическую ошибку, когда читаю его вслух, прежде чем сначала прочитать самой.
– Миссис А горячая и… – Мой голос затихает, когда я комкаю ее. – Ладно. Очень смешно. Йен, следующий.
Он быстро передает мне еще один вопрос, бросая на мальчиков в аудитории угрожающий взгляд.
– Возможно ли, чтобы женщина испытала больше одного оргазма во время секса? – Я читаю вслух. Этот вопрос кажется мне глубоко личным, и я ненавижу себя за то, что краснею, когда отвечаю: – С моей точки зрения, ответ – да.
Вопрос быстро отбрасывается, и я протягиваю руку за другим, отказываясь встречаться с дерзким взглядом Йена.
– Ты можешь забеременеть от того, что трешься через свои шорты «Найк»? – Мое лицо морщится, и я поворачиваюсь к Йену. – Я не думаю... На самом деле, они вроде как пористые, не так ли?
Йен стонет и вырывает листок бумаги из моей руки. Затем наклоняется и говорит в микрофон:
– Нет, не можешь. Тем не менее, надень презерватив – проблема решена.
Пройдя три четверти вопросов, я поднимаю глаза и замечаю мальчика в первом ряду трибун, выглядящего шокированным. Его глаза занимают половину лица.
– О, черт, – ругаюсь я себе под нос. – Эй, Джонни, ты не мог бы посидеть в коридоре? Твоя мама не подписала бланк разрешения на это.
– Просто забудь все, что видел сегодня, приятель. – Директор Пруитт бросается вперед, чтобы проводить его.
Нет никаких сомнений, что мы оставили неизгладимые шрамы и для детей, и для себя.
Когда еще тридцать минут спустя длительных пыток, в течение которых я плохо отвечаю на вопросы, мы закончили, и Йен провожает меня обратно в класс. Нам нечего сказать, поэтому мы молчим. Мы одни в коридоре. Я прижимаю к груди коробку из-под обуви, полную оставшихся вопросов. Я понятия не имею, о чем мы говорили. У нас когда-нибудь было что-то общее, или я просто бредила? Я не могу придумать, что ему сказать, кроме «Гаторейда» или нашего вчерашнего звонка. О, да!
– Какой чудесный весенний день, – с тоской говорю я.
Мы проходим мимо окна, а снаружи льет как из ведра. Ветви деревьев летают туда-сюда.
– Ага. Мило, – говорит Йен с понимающей улыбкой.
– Ладно, ладно, давай просто вернемся к тому, чтобы вообще не разговаривать. Так проще.
– Я даю тебе время успокоиться.
– Успокоиться!? УСПОКОИТЬСЯ?!
Его глаза скользят по моим, и он поднимает бровь. Верно. Если бы мы проходили мимо зеркала, я уверена, что мое отражение ужаснуло бы меня. Волосы у меня, наверное, дыбом стоят, светлый шик. Мои глаза затуманены и широко раскрыты. Я в нескольких минутах от того, чтобы меня запихнули в мягкую комнату.
– Прошлая ночь, вероятно, была тяжелой для тебя, – продолжает он.
Да, секс по телефону был таким мучительным опытом. Я устала просто думать об этом.
– И я знаю, что ты хочешь притвориться, будто ничего не случилось, чтобы мы могли вернуться к нормальной жизни.…
Да, да. Я скрещиваю пальцы рук и ног в надежде, что он скажет то, что я думаю.
– Как друзья.
Верно. Как сказал бы Чендлер, это было бы совершенством.
– Но…
– Саманта! Эй, Сэм! Подожди!
Мы оба синхронно поворачиваемся и видим Логана, бегущего по коридору в нашу сторону.
– Привет, – говорит он, останавливаясь и упирая руки в бока, когда подходит к нам. Он даже не дышит тяжело. Если бы я попыталась пробежать по коридору, у меня бы свело бок.
– О, привет, Логан. Как дела?
– Не очень. Хэй, Йен.
Ворчание Йена агрессивно. Я хмурюсь и пытаюсь поймать его взгляд, но Логан заговаривает первым.
– Я хотел спросить, была ли у тебя возможность прочитать мое маленькое... стихотворение?
– Стихотворение? – Мое лицо сморщивается в замешательстве.
Он ухмыляется, и это не такое чудовище, каким я его считала. У него красивые руки, добрая улыбка, волосы недавно подстрижены.
– Да, я положил его с плюшевым мишкой... для сбора средств для хора?
Я получила только пару красных роз, никаких медведей. Йена обладает монополией на них.
– Извини, Логан, я не получала никакого стихотворения.
– Сэм, нам пора идти, – вмешивается Йен. – Мы опоздаем на следующий урок.
– Наверное, он затерялся среди всех остальных. Насколько я слышал, в этом году у тебя немало поклонников. – Логан добродушно пожимает плечами.
О чем, черт возьми, он говорит?
– О... гм, да.
Понимает ли он, что завтрашний день я провожу в одиночестве?
Сопровождать школьные танцы? Я бы с легкостью выиграла конкурс «Скорее всего, она будет плакать до тех пор, пока не уснет в День Святого Валентина».
– Но это меня не остановит, – он ухмыляется. – Ты сегодня что-то сделала с волосами? Выглядит великолепно.
Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до распущенных волнистых прядей, ошеломленная сладким комплиментом.
– Разве тебе не нужно где-то быть, Логан?
Он смеется, явно принимая вопрос Йена за вежливость.
– Это мой выходной. В любом случае, Сэм, если ты свободна… – Его голос затихает, когда он встречает взгляд Йена. Что-то там предупреждает его остановиться идти напролом.
