Текст книги "В смертельном трансе. Роман"

Автор книги: Р. Зиммерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Я посмотрел на Тони. Почему Дженкинс не упомянул об этом?

– У меня абонемент на балетные вечера, и мы пошли с подругой, – продолжала Крис. – Это был Театр американского балета. Да, правильно. Обычно я не возвращаюсь домой так поздно.

– И с ней было все в порядке? – спросила Тони. – Вы не заметили, она выглядела спокойной, или, наоборот, плакала, или что-нибудь еще?

Крис подошла к большому окну на улицу. Мы с Тони за ней. Я успел увидеть Джона – он влез в темно-коричневый фургончик и уехал.

– Ну, не знаю. Не могу сказать точно, – ответила Крис. – Посмотрите, я была вон там, а они подходили к парадной. Но кажется, у нее было отличное настроение.

Я посмотрел, куда она показывала, и спросил:

– Они? Она что, была с этим своим Робом? – Спросил и подумал, что они за месяц до того расстались. – Вы знали его? Такой – вроде панка.

– Нет, она была с другим.

Тони не могла скрыть изумления.

– С другим? С кем? – Она подошла к окну и встала рядом с Крис. – Вы хотите сказать, что она встречалась с двумя парнями?

Крис взглянула на Тони, на меня и кивнула. Кивнула совсем чуть-чуть, словно выдавала тайну или непристойный секрет. Взгляд ее спрашивал, не предает ли она свою умершую приятельницу.

– Все в порядке, – быстро проговорил я. – Мы просто хотим сопоставить факты. – Я чувствовал, что лучше не подвергать сомнению версию о самоубийстве: Крис явно была из тех, кому сама мысль об убийстве непереносима. – Тони хочет понять, что случилось и почему. Хочет поговорить с кем-нибудь, кто видел Лиз последние день-два, понимаете? Узнать, что она делала, что могло быть у нее на уме, что могло ее так расстроить.

– Понятно.

– Так вы знали этого другого парня?

– Не знала. – Крис покачала головой. – Я видела его первый раз.

– Как он выглядел? – спросила Тони.

– Он пожилой.

– Какого возраста примерно?

– Не знаю. Может, лет пятидесяти. Как будто не слишком высокий.

– Какого цвета волосы? – спросил я.

– Не знаю. – Крис пожала плечами. – Кажется, седой, но я не уверена. – Она поглядела в окно. – Я же говорю, я была вон там и мало что могла рассмотреть. Тогда было довольно холодно; кажется, он был в шляпе.

Тони посмотрела на меня, и в глазах ее было написано: Лиз встречалась с пожилым человеком и словом о нем не обмолвилась? Что это может значить?

– Его имени вы наверняка не знаете, – сказал я.

– Нет. Она не называла. Как-то сказала, что влюбилась в пожилого мужчину. Она по-настоящему потеряла голову и не знала, что делать.

Я мысленно вернулся к нашим приключениям в пакгаузе. Большинство тех парней были молоды, но я заметил и нескольких пожилых. У одного – с перьями – были седые волосы на груди. А их главарь? Я еще раньше обдумывал такую возможность – что Лиз закрутила с другим членом секты и Роб Тайлер из ревности убил ее. Могло такое произойти? Наверно, нет. Но кто бы ни был ее пожилой приятель, имел он отношение к смерти Лиз или не имел, он безусловно знал о ее душевном состоянии в последние дни.

– Как вы думаете, вы могли бы его узнать? – спросил я.

– Не знаю. – Крис совсем смутилась и пожала плечами. – Я не видела его вблизи, но может быть…

Пожалуй, узнала бы. Похоже на нее: наблюдательный человек, хорошо чувствует литературу и тонкие детали жизни. Но как бы это устроить? Привезти ее на культовую сходку? Нет, это не дело…

Тони внимательно взглянула на меня, явно интересуясь, что еще я задумал, и сказала:

– В этом надо разобраться. Будет замечательно, Крис, если вы сумеете нам помочь. Я… Я просто хочу поговорить о Лиз с человеком, который знает, что ее тревожило. Это бы очень помогло.

– Хорошо, договорились. – Крис снова пожала плечами, улыбнулась. – Ну вот, я пошла, не то опоздаю на работу. Дайте знать, если я буду нужна, и все. Я на месте утром, а вечером лучше всего после восьми-девяти. Я работаю во второй половине дня.

Она подняла руку, помахала нам и ушла. Я видел, как Тони запирает дверь, слышал звук шагов Крис на площадке. Хлопнула дверь парадной, я вернулся к большому окну, где мы только что стояли втроем, и стал смотреть, как Крис сходит по бетонным ступенькам и идет через улицу к желтой машине, крошечной и тронутой ржавчиной. Я наблюдал за Крис из окна гостиной и вдруг ощутил отчаянный ужас. Меня прямо скрутило.

Тони подошла ко мне, положила руку на плечо и спросила:

– Что с тобой? Что случилось?

Тогда я, конечно же, ничего не мог объяснить. Но меня стала колотить дрожь, потому что во мне было знание: там кто-то есть, он мог видеть, как мы втроем стояли у окна гостиной, и сейчас смотрит, как Крис, тихая, маленькая книгочейка, садится в машину.

– Алекс, о чем ты говоришь?

В то время я ничего этого не знал – когда все происходило. Лишь потом, в конце, собрал все куски мозаики. Только так оно и могло произойти. Убийца Лиз должен был находиться там, снаружи.

Боже мой, думал я, нам и в голову не пришло, что беда сидит в засаде так близко.

ГЛАВА 15

Ничего насчет секты мы с Тони так и не нашли. Обшарили всю квартиру, перерыли полки, ящики – ничего. То ли искали не там, где надо, то ли взломщик и впрямь увел заметки Лиз, опасные для компании Роба Тайлера. Мы впали в мрачность.

Спустя час мы ушли, совсем расстроенные, и после полудня вернулись ко мне, не зная, что делать дальше. Коробки, сказала Тони. Надо найти винный магазин и набрать коробок, чтобы начать паковать вещи Лиз. Месяц кончался, оставалась последняя неделя апреля. Джон явно спешил с освобождением квартиры, и, если Тони не вывезет все вещи Лиз, придется платить еще за месяц. Небольшое удовольствие. Полнолуние, на носу май, а нам паковать вещи покойницы.

Я припарковался у своего дома на Гумбольдта, и мы двинулись к парадной.

– Я думаю, тебе бы нужно позвонить Дженкинсу, – сказал я, поднявшись к двери. – Спросить про этого второго мужчину.

– Непонятно, почему он и словом о нем не обмолвился,

– Так позвони ему, Тони. Все равно надо ему сказать, что ты больше не живешь в гостинице.

– Да, наверное.

Открыв наружную дверь и пропустив Тони в тамбур, я увидел спину человека, наклонившегося к внутренней двери. Наверное, почтальон, собирается разложить почту. С другой стороны, почему он одет так по-идиотски? Эти парни ходят в форме. Почему на нем черные джинсы и черная кожаная куртка?

Он не двинулся с места, и я сказал:

– Извините, не позволите пройти?

Парень засмеялся, выпрямился, и мы увидели лысую голову. Вот дерьмо, никакой это не почтальон.

– Здравствуйте! – Роб Тайлер улыбнулся. – Как сегодня самочувствие?

При виде длинного ножа, сверкнувшего у него в руке, я оцепенел. Мы с Тони попятились. Голова этого чудища лоснилась, как атласная. Она была свежевыбрита – там и сям виднелись порезы и запекшиеся капельки крови. Он ухмылялся, глазки у него были маленькие и темные, и мне хотелось спросить: «Девушка, блондинка, что вы с ней сделали, ребятки? Где она? Еще жива или ее разрубили на куски?»

Однако я понимал, что возникать не надо, и спросил:

– Что вы тут делаете?

– Ну… – Он наставил свой длинный нож, здоровенную охотничью штуку, прямо на Тони. – Докторша сказала, если я захочу поговорить, надо пойти в «Холидэй инн». Я пришел туда, а мне говорят, что вы, док, свалили и теперь трахаетесь с этим парнем. Я-то думал, вы – розовая. Лиз что-то такое говорила, а?

– Тайлер, почему бы тебе не… – гаркнул я.

Ладонь Тони мгновенно легла на мое запястье, и она размеренно, веско произнесла:

– Что вам нужно, Роб?

У меня сердце заходилось от злости, но Тони была права. Она наверняка сто раз бывала в таких ситуациях, когда задевали ее женское достоинство, когда ее оскорбляли из-за гомосексуализма. Она знала, как себя вести и как кого осаживать… Она умела поставить на место обидчика.

– Сегодня утром ко мне зашел какой-то легавый. – Тайлер провел пальцем по длинному лезвию. – Вы знаете что-нибудь об этом? Знаете, что его кольнуло в задницу?

– Нет, Роб, не знаю, – ответила Тони.

– Воще, говорили с легавыми? Насчет меня?

– Нет, – солгала Тони.

– Хорошо. Это хорошо. – Он пожал плечами, повернулся к двери и воткнул нож в дерево. – Я им сказал то, что раньше: на Лиз мне начхать. Вот так. Мы разбежались потому, что она наркоманила и поддавала.

Высказавшись, этот мудак стал вырезать что-то на двери моего дома. Господи, да это буква. Вырезает свои инициалы.

– Тайлер, не смей гадить в моем доме!

Он засмеялся, выдул из буквы стружки и сказал с ухмылкой:

– А вы кончайте срать на меня… если, конечно, не хотите кончить как Лиз. – Он вытер лезвие о полу куртки, еще полюбовался своей работой и добавил: – Закончу в следующий раз. Пока!

Он всадил нож в ножны, висевшие на цепочке, обвитой вокруг талии, и распахнул наружную дверь. Беспечный, как дьяволенок Питер Пен, выскочил на улицу.

Дверь с легким шипением закрылась.

– О Господи! – простонал я.

Прежде, чем я успел сказать что-то еще, Тони распахнула дверь и ринулась за ним.

– Тони! – завопил я.

Ее не остановишь – она выскочила на крыльцо и крикнула:

– Роб! Роб!

Тайлер обернулся, уставился на нее и пробурчал:

– Чего?

– Сестра встречалась с кем-нибудь еще?

– Когда мы были с ней? – Он засмеялся, словно над глупой шуткой. – Ну уж нет…

– Но потом, с парнем постарше?

– Я же сказал: ни хрена не знаю.

С тем он и отчалил. Тони стояла на крыльце, как изваяние. Я подошел к ней, осторожно взял под руку.

– Пойдем.

– Вот скотина, – пробормотала она.

– Еще какая. Ты в порядке?

– М-м…

Мы вошли, я увидел испорченный косяк и покачал головой:

– Нет, ты представь себе!..

Мы поднялись ко мне в молчании – оба пытались осмыслить случившееся, Тони прошла в гостиную, упала на диван, а я укрылся на кухне и стал готовить кофе. Голова лихорадочно работала. Спустя пять минут, когда я вышел с кофейником и кружками, Тони сидела на диване, скрестив ноги, поставив телефон на колено, и говорила в трубку:

– Да, а потом этот идиот открыл дверь и ушел.

Увидев меня, она сказала одними губами: «Дженкинс» – и закончила рассказ о нашем бритоголовом визитере. Ответы Дженкинса, по-видимому, не слишком ее радовали.

– И еще вот что, – сказала она. – Я со своим другом Алексом только что была на квартире Лиз. Мы разговаривали с одной из соседок, Крис, фамилию не знаю. Она говорит, у Лиз был еще один приятель, пожилой. Крис сказала, что она даже видела его, но, правда, издали. Она ведь вам об этом говорила?

Дженкинс что-то ответил, и Тони методично пересказала всю историю о втором дружке – о вечере, когда Крис их видела, и о времени. Не слишком длинный рассказ. Очень мало вопросов с той стороны. Наконец Тони сказала, что выехала из гостиницы, дала мой номер и с шумом бросила трубку. Передернула плечами и потянулась за своим кофе.

– Дженкинс говорит, что этим утром беседовал с Тайлером, но у того алиби: вчера он был у своей подружки по имени Мордашка Мортисия. Ласки и пляски в постельке. Я рассказала, что Тайлер нам угрожал. Дженкинс просил быть поосторожней. Сказал, что делает все возможное и всем этим занимается.

– Что насчет второго дружка Лиз?

– Он извинился. Сказал, что забыл мне сообщить и что раньше посчитал это неважным. К делу не относящимся.

– Что еще?

– Они там очень заняты, он обещал, что мы вскоре поговорим. – Тони отхлебнула из своей кружки. – Они думают, что блондинка, которую мы видели в пакгаузе, возможно, еще жива, и делают все, чтобы ее отыскать. Это пока их главная задача. – Тони покачала головой. – Полагаю, дело Лиз они отложили. Черт их побери.

Что нам теперь делать? Сидеть и ждать? Но чего? Надо двигаться дальше, мы не можем это бросить. Значит, нам самим надо разыскать второго любовника Лиз. Может быть, он пойдет на разговор и либо подтвердит, что Лиз по своей воле прыгнула в Миссисипи, либо – все бывает – возьмет вину на себя.

Тони перелистала свой ежедневник и сказала:

– Надо позвонить доктору Доусону, дать ему твой телефон.

– Хорошая мысль, – согласился я. Если Лиз и была с кем откровенна, то наверняка со своим психиатром – А Доусон ведь тоже не упоминал о втором приятеле, а?

– Не упоминал, – сказала Тони, набирая номер. – Здравствуйте, доктор Доусон у себя?

Оказалось, что Доусон ведет прием и его телефон переключен на бюро обслуживания – очень разумно, поскольку Доусон работал без медсестры. Тони оставила сообщение: ей бы хотелось задать пару вопросов, пусть доктор позвонит по моему номеру.

Она положила трубку. Я сидел, думал и прикидывал. Вот что нам нужно: фотографии обоих пожилых мужчин из этой секты. Если Крис сумеет опознать любовника Лиз, дело примет совсем другой оборот. Но фотографии – как их раздобыть? Попросить у Роба Тайлера групповое фото? Смешно.

– Тони, как по-твоему, Дженкинс собирается нажать на педали? – спросил я, глядя в потолок.

– Хороший вопрос. Сейчас он явно занят выше головы. Что дальше, не знаю. А что?

– Может, мы подстегнем полицию, если поговорим с парнем, который был с Лиз вечером накануне ее гибели?

– О чем ты говоришь?

– Ну, кто-то должен его найти.

– Конечно.

– Но я что-то сомневаюсь, что Дженкинсу охота в это лезть. По крайней мере, сейчас.

– Ну и?..

– Может, мы сами его найдем?

Тони встряхнула головой.

– Правильно!

– Должен быть какой-то способ, Тони.

Я откинулся на спинку кресла, глотнул кофе и опять уставился в потолок. Есть шанс, что этот парень из секты. Может быть, и нет, но все равно с чего-то надо начинать. Итак, каков будет наш первый шаг?

– Надо снова попасть на их сборище, – пробормотал я. – Человек, с которым Крис видела твою сестру, может оказаться одним из этих старших «драконов».

– Алекс, ты же видел Тайлера. И слышал. Так что ты предлагаешь? Явиться на их милую тусовку, представиться и спросить, не убивал ли кто из них мою сестрицу?

– Нет, ты возьмешь свою камеру. Она у тебя с собой, верно? – спросил я, вспомнив, что раньше она никогда не расставалась с фотокамерой.

– Ага.

– С телеобъективом?

– Конечно.

– Вот это – дело. Нам надо только подобраться к ним, чтобы ты смогла снимать телевиком. Щелкнешь этих двух ребят, и тогда посмотрим – вдруг Крис одного из них опознает.

Тони вытянулась на диване.

– Ладно, может, я и сумела бы сделать парочку снимков, но ты не думаешь, что рядом будут легавые? Не думаешь, что эти у них под наблюдением?

– Но вчера их не было. Кроме того, мы можем испариться, если объявится Дженкинс или кто другой.

– М-м, но если всерьез – как нам попасть на их очередную сходку? Будь уверен, в тот пакгауз «драконы» больше носа не сунут. И объявления о встрече не повесят.

– Снова выследим Тайлера.

Она воззрилась на меня, как на психа.

– Ты хочешь сказать, что мы устроим засаду у его дома и, только он куда поедет, сядем ему на хвост? И он нас приведет на сходку? Прекрасно придумано. Этого можно ждать еще неделю, еще месяц… Или до бесконечности.

– Я это и обмозговываю.

Я закрыл глаза. В таких сектах обычно якшаются с дьяволом или с языческими богами. Верования такого сорта – штука очень далекая от обыденной жизни. Подумаем-ка о кельтах, друидах, ведьмах и ведунах. И о жертвоприношениях.

Все верно. Там, в пакгаузе, была женщина, с которой они готовились сотворить одному Богу известно что, и там был козел. Жертвенный козел, распоротый вдоль и начиненный ритуальной едой. Жертва кому – мифологическому дракону? Огнедышащей твари из иного мира? По-видимому. Но почему они делали это именно тем вечером? Что у них за расписание, какой календарь?

– Тони, как ты думаешь, если секта следует какому-то календарю, что это может быть?

– Хм, могу себе представить, он подчинен какому-то циклу. Солнечному, например. Однако, я думаю, у них темный цикл, что-нибудь оккультное, наверно. Скорее всего, они следуют лунному циклу.

Я вытаращил глаза. Тем вечером – после того, как мы убежали из пакгауза, после того, как вызвали полицию… Когда сидели в полицейской машине. Да. Так и было. Полицейские прочесывали пакгауз, мы сидели, Ждали, я откинулся на спинку сиденья. Глядел через заднее стекло вверх. И что видел? Большое белое светило, поднимающееся по небу. Большой тяжелый диск бледного света в темно-синем небе.

– Тони, наверное, ты права. Может быть, у них лунный календарь, и они вчера собирались потому, что была полная Луна. Может, это часть какого-то весеннего ритуала.

Она посмотрела на меня, обдумывая мои умозаключения, и проговорила:

– Конечно. Но если Луна вчера была полная, то сегодня она уже ущербная, верно?

Мое самодовольство лопнуло, как воздушный шарик. Тони права, и в ближайшие двадцать семь дней другого полнолуния не случится.

– Где газета? – спросил я.

Вскочил на ноги, окинул взглядом гостиную – «Трибюн» нигде нет. Пробежал по коридору в кухню. Вот она, лежит рядом с кофеваркой. Я схватил ее, пролистал отыскивая раздел, в котором, как я помнил, печатались сведения о фазах Луны. Читая на ходу, вернулся в гостиную и спросил:

– Может, что-нибудь найдется в гороскопах? Какое-нибудь расположение планет.

– Хорошая мысль, – сказала Тони.

Однако в сегодняшних предсказаниях ничего такого не нашлось. Только советы – несколько толковых, но в основном пустышки. Ничего насчет лунной активности, которая могла бы побудить секту к активности.

– Черт побери, – пробурчал я. – Ничего!

Но Тони не привыкла сдаваться.

– Как насчет погоды? Там бывают таблицы лунных и солнечных фаз, верно?

Я в сердцах шлепнул газетой о кофейный столик, уселся рядом с Тони и снова стал читать.

В Миннесоте, где перепад температур между зимой и летом достигает 130 градусов[9]9
  По шкале Фаренгейта (55 °C).


[Закрыть] и больше, в краю сои и зерновых, жители буквально помешаны на погоде и на всем, что на нее влияет. Соответствующий газетный раздел занимает почти целую страницу. Большая погодная карта – цветная и с подробностями. Сверх того – обзор погоды; обычно я его не читаю, потому что за завтраком мое внимание поглощают войны и голод, политика и преступления. Меня всегда изумляли эти газеты, печатающие дурацкую тягомотину про области высокого и низкого давления и облачные системы. И изумляли люди, которые читают о погоде, вместо того чтобы ее ощущать. Я понимаю, что разговоры о погоде – общепринятое развлечение, но все же…

Я разгладил газету, мы с Тони склонились над ней: погодные сводки, температура, давление… Если что-то найдем, то на этой странице.

Палец Тони остановился на одном из столбцов.

– Смотри!

Раздел с немудреным названием: «Солнце и Луна» – продолжительность светового дня, время восхода и захода Солнца и схематическое изображение сегодняшней Луны. У меня подпрыгнуло сердце. Полнолуние было не вчера, оно будет завтра.

– Смотри! – опять сказала Тони, и ее длинный, тонкий палец передвинулся к прогнозу погоды.

Так… Болтовня. Масса болтовни. Приближается чудный циклончик. Приятная весенняя температурка. Ясное небо. Восхитительное небо. Восхитительные ночи. Листья распускаются. Вы будете с удовольствием наблюдать завтрашнее затмение Луны.

– Вот оно. То, что надо, – сказал я и похлопал Тони по колену. – Какая секта пропустит затмение, да еще в полнолуние, да еще восхитительной весенней ночью?

Тони покусала нижнюю губу.

– Алекс, нам действительно это необходимо? Тайлер явно психически неустойчив. Наверно, это будет идиотством – я не говорю уж об опасности.

– Знаю, но… но… – Перед глазами у меня мелькнул нож Тайлера, блики света на лезвии. – Не хочу, чтобы подонки диктовали мне, как себя вести.

– А, брось! Нашел время строить из себя ковбоя.

Я покивал.

– Ты права. Но Дженкинс расследует другое дело; как еще ты собираешься выяснить, что случилось с Лиз?

На этот вопрос Тони ответить не могла.

ГЛАВА 16

До ночи мы обговаривали эту проблему: обсуждали еще и еще раз, пытаясь отыскать наименее опасный путь, и возвращались к прежнему решению. Другого просто не было – по крайней мере, на ближайшее время. Если Дженкинс занят по горло, ищет ту пропавшую молодую женщину, то кто будет искать второго любовника Лиз? И что можем мы, кроме как сфотографировать нескольких «драконов» и показать Крис снимки?

Нам придется остерегаться полиции. Мы не знаем и не можем знать, что там делается. Дженкинс определенно не собирается нас информировать. Более чем ясно: они не связывают «драконов» с делом Лиз, но могут следить за ними, пытаясь отыскать светловолосую женщину прежде, чем ее прикончат. В этом случае – если полиция там окажется – мы с Тони отвалим, уберемся с дороги. Если же нет, ну тогда… Тогда мы определенно на верном пути.

Все это, ясное дело, сработает, если мы правы – если «драконы» соберутся завтра, в ночь затмения. Но мы не знаем места встречи, то есть надо опять садиться на хвост Робу Тайлеру. Действовать придется с умом. В подъезде моего дома он ничего не сказал о недавней погоне, стало быть, не подозревает, что сам привел нас к «драконам». Тем не менее он наверняка примет особые предосторожности. Поэтому я решил пустить в ход один трюк – я прочел о нем в шпионском романе – и надеялся, что, если мы сработаем аккуратно, Тайлер нас не заметит.

Это называется «методом пары»: два самостоятельных преследователя попеременно сидят на хвосте у преследуемого. Сменяющиеся автомобили очень трудно зафиксировать – тем более с учетом разницы между моей «хондой» и автомобильчиком Тони. Мы надеялись, даже были уверены, что сможем с успехом выследить Тайлера. Такая игра как специально придумана для Америки и особенно для Миннеаполиса, для города, в котором уничтожили шестисотмильную сеть трамваев и взамен построили скоростные шоссе. Можно было не сомневаться: Тайлер поедет на машине, и мы сыграем с ним в эту игру.

Наутро, около десяти, Тони пошла и купила парочку портативных раций – «уоки-токи».

– Ах, как мило, – сказал я, принимаясь за приготовление завтрака. – Для голубка и для голубки.

Тони сунула «уоки-токи» в сумку с фотоаппаратом и фыркнула:

– Погоди, еще поймешь…

Пока я готовил бутерброды с индейкой, Тони ушла в гостиную. Я взглянул туда – нас разделял длинный коридор – и увидел, что Тони говорит по телефону. Проверяет, как дела в клинике, подумал я, дает предписания для пациентов. Но она возвратилась явно расстроенная.

– Звонила в Северный Центр, консультанту Лоры. – Она застонала и упала На табурет. – Лора не уверена, что хочет меня видеть. Можешь себе вообразить? Я оставила свой номер и попросила ее хотя бы позвонить. – Тони посмотрела на бутерброд. – Положи мне много майонеза. Чипсы у тебя есть?

– Не беспокоишься о калориях и углеводах?

– Чем больше, тем лучше. Как насчет печенья? Нету?

Мы неторопливо и, я бы сказал, спокойно позавтракали. Тони почти все время была погружена в свои мысли. Я пытался завести разговор о Лоре, но Тони быстро сменила тему.

Около трех мы сели каждый в свою машину. Роба Тайлера дома не оказалось, и мы направились в Колледж живописи и дизайна – это был наш второй и последний шанс его найти. Затмение Луны начнется после заката солнца, так что Тайлер наверняка еще не уехал. Тони проехала следом за мной в художественный комплекс – музей, детский театр и, конечно, Колледж. Все вокруг было заставлено машинами, и в поисках обшарпанного синего «дастера» я стал ездить по авеню, идущим с юга на север, а Тони – по улицам, идущим с востока на запад.

Я ничего не нашел. Куча битых студенческих машин с ржавыми дырами. Несколько «кадиллаков» и убойных зарубежных машин, принадлежащих наверняка патронам Института искусств. Но дряхлого «дастера» не было. И тут я услышал по «уоки-токи»:

– Нашла!

Я тормознул, прижался к тротуару Первой авеню и сказал в микрофон:

– Колоссально! Ты где?

– За общежитием. Там, где студенческая стоянка.

Я развернулся и поехал туда. Тони стояла на углу. Я поставил свою машину рядом и опустил боковое стекло.

– Прямо впереди, – сказала Тони. – Видишь?

Я видел. Такую машину каждый бы заметил. Этот «дастер» выглядел неплохо, когда ему было лет пятнадцать. Тони вызвалась прочесать комплекс – вдруг увидит самого Тайлера. Она снова уложила рацию в сумку с фотоаппаратом, вышла из машины и повернулась к светло-серым домам, прикорнувшим в тени Института искусств.

– В случае чего позовешь, – сказала она, похлопав себя по сумке.

Я смотрел, как она шла. Тони, которая была мне нужна всегда – и, наверно, так всегда и будет. Стройная и бесстрашная Тони. На меня накатило беспокойство, и так я провел гнетущие, томительные двадцать или тридцать минут.

Наконец мой «уоки-токи» ожил, и ее голос, низкий и приглушенный, произнес:

– Алекс, он здесь.

Я схватил маленький черный ящик, нажал на кнопку и сказал голосом Дика Трейси:

– Где?

– В студенческом клубе. – И вдруг заспешила: – Встает. Наверно, уходит. Разговаривает с парой… Обожди. Да, уходит. К двери на стоянку.

Сердце забилось быстрее.

– Прекрасно, – сказал я. – Пока постой, чтобы он тебя не увидел. Я в машине, так что мы готовы.

Минут через пять и я увидел его лысый череп – проглядеть эту башку было невозможно. На нем была черная куртка, декорированная блестящими цепочками, и штаны, нарочно порванные на заднице и коленях. Я соскользнул с сиденья вниз и сквозь рулевое колесо смотрел, как он идет. Он прошел за соседней машиной. Я оглядел другие авто поблизости. Нет ли легавых? Не следит ли кто за ним? Вроде – никого.

Тайлер прямиком прошел к «дастеру», сел, завел двигатель – с ревом – и тут же тронулся с места. Может быть, удача, подумал я, может, едет на сборище, и у нас будет шанс. А что, если он едет домой или к приятелю, чтобы поддать как следует?

– Тони! Ты где?

– За газоном.

– Он выезжает. Я поеду за ним и скажу, куда он свернет.

– Прекрасно.

Как только Тайлер выехал со стоянки, я завел свою «хонду». Как только он свернул на улицу, я нажал на педали. Еще раз огляделся – полицейских не видно – и рванул. Нельзя было его упустить.

– Тони, ни признака Дженкинса или кого еще. Похоже, никому, кроме нас, он не нужен. Левый поворот от стоянки, – радировал я. – Вижу его. Он свернул влево, на Первую авеню.

– Хорошо. Еду за тобой.

Тони тяжело и быстро дышала. Я представил себе, как она бежала и вскакивала в машину. Скоро она опять заговорила, сказала, что жмет за нами. Это меня порадовало – я не знал, как далеко достают «уоки-токи». Тайлер же не терял времени и гнал куда-то, но не домой, в другую сторону. Прогрохотал по Первой авеню, свернул направо на Франклина над скоростным шоссе и затем налево, к моему любимому «Дайри Куин[10]10
  Сорт мороженого. Здесь, очевидно, имеется в виду кафе-мороженое.


[Закрыть]».

– Тони, – позвал я, поддавая газу и проверяя картинку в зеркале заднего вида. – Он жмет на скоростное шоссе. Думаю, мы угадали.

Тайлер впереди, за ним я, за мной Тони. Мы ссыпались со скоростного на широкую 94-ю дорогу и, все набирая скорость, понеслись к Сент-Полу. Вскоре я окончательно убедился, что за Тайлером, кроме нас, никто не едет, так что наша затея удалась. Когда остался позади мост через Миссисипи и мы въехали в Сент-Пол, я рассудил, что «драконы» бросили район пакгаузов Миннеаполиса и теперь собираются в таких же пакгаузах Сент-Пола, примыкающих к деловым кварталам. Но нет, Тайлер и его «дастер» пропилили по развязкам – мимо собора святого Павла, мимо импозантного капитолия штата дальше на восток.

Когда мы очутились на другом краю города, белый автомобиль Тони выпрыгнул и пристроился сзади меня.

– Как делишки? – спросил я в микрофон.

Она мигнула фарами – порядок, – поднажала и вскоре радировала, что держит Тайлера. Я приотстал. Держал ее в поле зрения, пока мы катили мимо редких домов окраины и сногсшибательных вилл. Оставались позади торговые центры, автостоянки, магазины уцененных товаров – раз за разом они возникали на холмах. Наконец появились поля; из коричневой грязи лезла зелень первых всходов. Я смотрел на юг, думая, что через пару месяцев тут будет безбрежное море зерновых и сои. И еще я думал – куда нас ведет Тайлер? В Висконсин, до которого оставалось меньше двадцати миль, к домишке на берегу озера, запрятанному среди сосен?

Когда мы проехали еще пятнадцать миль и оставалось немного до широкой реки Сент-Крой, разделяющей Миннесоту и Висконсин, я услышал голос Тони:

– Он сейчас уйдет с шоссе.

Я взял «уоки-токи».

– Принял. Как только съедет, все равно куда, иди в другую сторону. Я его перехвачу.

– Очень хорошо.

Было видно, как Тони сбросила скорость и поехала к длинному съезду на дорогу, ведущую на эстакаду над шоссе. Тайлера я, однако, не видел и нажал на газ, готовясь занять свое место.

– Он поворачивает направо, так что я ухожу влево, – сообщила Тони. – Дженкинса по-прежнему не видать?

– He-а. Они в мыле гоняются за кем-то еще.

Я быстренько съехал с шоссе и повернул на юг – теперь я спешил, боясь потерять Тайлера. Не потерял. Проехав с четверть мили, увидел его машину, поднимающуюся из ложбины по склону холма.

– Вижу его, – радировал я.

– Хорошо. Я развернулась и через секунду буду с вами.

Я подтянулся к Тайлеру совсем немного. Не хотелось подходить слишком близко, и я позволял ему исчезать за поворотами, за перегибами дороги и снова обнаруживал его на прямых и за холмами. Мы катили вперед, мимо аккуратных ферм с подстриженными газонами и красными амбарами, мимо гипсовых оленей в палисадниках и сверкающих силосных башен. Заговорила Тони – сказала, что держит меня в поле зрения. Я оглянулся, на мгновение увидел ее машину. Она сказала, что кругом удивительно красиво. Точно. Не места – именины сердца. Плодородная земля, много солнца и воды. Четверть мирового зерна выращивают вокруг Двух Городов, от Иллинойса до Канады, и в это легко верится.

Внезапно открылась новая картина: деревья, плотные купы деревьев и полоса воды за ними, и это было как мощная волна, сбивающая тебя с ног. Я глубоко вздохнул и заставил себя следить за синим «дастером». Вот он. Поднимается на холм, минуя очередную ферму. Остались позади еще несколько миль, и он свернул с широкого шоссе в сторону реки Сент-Крой. Я проехал себе дальше, точно вовсе им не интересовался, а Тони свернула за ним.

– Полагаю, здесь я видна как на ладони. Поеду медленней, – сообщила она.

Проехав от поворота четверть мили, я развернулся и помчался вдогонку. Свернул за ними на восток, и скоро впереди блеснула белая машина Тони. Но Тайлер немедля сделал новый вольт.

– Опять повернул на юг, – доложила Тони.

– Осторожно, – предупредил я. – Он вроде подъезжает.

Сент-Крой была прямо перед нами – значит, дальше ему некуда ехать. Он, значит, и направлялся к реке. Очень разумно. Сент-Крой – национальный речной заповедник, застройка здесь практически запрещена. Эти места законсервированы – охрана природы, и берега совершенно пусты, изредка встретишь хижину, построенную полсотни лет назад или больше. Так что безлюдная полоса вдоль Сент-Крой – почти идеальное место для тайного сборища «драконов», для торжества в честь затмения Луны; в этих густых лесах их никто не заметит.

Мои предчувствия немедля подтвердились.

– Алекс, он поворачивает на грунтовую дорогу, – сказала Тони. – Идти за ним не могу, он меня заметит, так что я еду прямо.