Текст книги "Инновационная сложность"

Автор книги: "Правова група "Домініон" Колектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)

До Аристотеля господствовало мифотворчество, это был период преднауки. Аристотель дал человечеству Инструмент, или Орудие постижения мира, – Логику, с помощью которой человек получил возможность четко и надежно управлять империями, государствами, строить системы познания мира. Но постижение самого факта недостаточности одного лишь этого средства в познании мира вызревало долго, более полутора тысяч лет, что тормозилось еще и тем, что орудие это пришлось ко двору разного рода и масштаба властелинам, не желавшим с ним расставаться и не помышлявшим о лучшем. Устранил данный изъян в процессах постижения истины на основе и через посредство этого Орудия Ф. Бэкон, сделав критерием истины практику, и через нее – на конкретном материале природы и общества апробацию логических выводов. Субъект-объ-ектное отношение достигло полноты своей функциональной насыщенности. Но пришло время убедиться, что во многих случаях практика не гарантирует достоверности научной истины, эксперимент не является палочкой-выручалочкой во многих сложных ситуациях – Чернобыльская авария тому подтверждением. Впервые это вполне осознал П. Д. Успенский, сняв границы, разделяющие субъекта и объекта в своем классическом труде «Третий Органон». Но, как нередко это бывает, люди искусства первыми пришли к такой мысли. «Видишь пень – войди в него и стань им», – постулировал такой принцип А. П. Чехов. Войти в объект, пусть и косный, и уже оттуда, из его сердцевины, учиться видеть мир его «глазами». Исходя из этого он создавал «Каштанку», а Лев Толстой – широко известные вещи – «Холстомер», «Смерть Ивана Ильича» и др. Точно так же академик А. А. Микулин, создававший двигатели для вертолетов, чувствовал их слабые стороны, как чувствуют тесный пиджак. Проблема прибора, фундаментальная в квантовой теории, стала наглядным свидетельством правоты авторов такого подхода. Субъект «сам себе» стал объектом, что вызвало взрывообразное развитие психологии. Субъект-объектное отношение в своем классическом смысле распалось. К сожалению, в нашей стране труды П. Д. Успенского практически неведомы, тогда как на Западе они издаются и переиздаются массовыми тиражами.

Объект как система – с одной стороны, и система объектов – с другой, требовали развития теории меры для возможности их сведения воедино. Классическая теория вероятностей, постулированная в качестве основы квантовой теории и даже тождественная ей (С. F. von Weizsäcker), появилась как сугубо недостаточное орудие познания, ибо в своих предпосылочных основаниях та зиждилась на изначальной независимости испытаний, что в самой сущности вещей чуждо реальному миру, в котором «всё связано со всем». А, следовательно, и принцип дополнительности Бора-Гейзенберга оказался мягко говоря «не у дел». В итоге потребовалась новая, неклассическая теория вероятности – теория частично определенных событий, рядов событий и систем, поскольку классическая теория вероятностей предстала как неадекватная, а эта новая теория, потребность в которой возникла на острие генезиса современного познания, пока всё еще не создана. Таким образом, ни силлогистическая логика с ее «законом исключенного третьего», ни классическая теория вероятностей, аксиоматически предполагающая базовой установкой независимость испытаний, что чуждо реальному миру, где «всё связано со всем», – не представляют собой инструмента, независимо от иных средств добывающего достоверное знание. Необходимо Третье, «золотая середина», о чем говорил еще Платон – Мера их Единения как Центральный Момент, как Контрапункт всего Мироздания.

И тут особый интерес вызвала в своих основных позициях созданная Дж. В. Гиббсом «старая добрая статистическая теория ансамблей», поскольку именно она своими средствами познания охватывала разномасштабные совокупности объектов как систем, служа основой для построения теории неравновесных систем и процессов, оказавшихся в центре современной науки и характреизующей ее облик – науки о сложном как сложенном, науки об открытых проточных системах, совершающих обменные процессы со средой. Более того, Теория Логики, или, говоря словами Гегеля, Наука Логики, коль скоро она обнаруживает претензии стать достоверным орудием познания мира, вынуждена была отказаться от аристотелевского закона исключенного третьего, и принять платоновскую парадигму наличия Третьего – Меры, сводящей воедино стороны бинарных оппозиций, смыкающей их в гармоническом единстве. Именно это утверждал Николай Кузанский в качестве главной мысли своего сочинения «О неином» – по словам А. Ф. Лосева, наиболее сложного произведении европейской философии всех времен. Гегель, продолжая разработки основных идей Николая Кузанского, счел возможным откристаллизовать идею меры как главного необходимого атрибута всех бинарных оппозиций. Но ему пришлось преодолевать предубеждение, которое дожило до XX века и нередко сопровождает критические оценки работ некоторых авторов, например П. Д. Успенского. Николай Кузанский: «Теперь преобладает аристотелевская школа, которая считает совпадение противоположностей ересью, в то время как его допущение – начало восхождения к мистической теологии)»[141]141
  Нечипоренко А. В. Диалектика Николая Кузанского в трактате «О неином». Coincidencia oppositorum: от Николая Кузанского к Николаю Бердяеву. СПб.: Алетейя, 2010. С. 376–386


[Закрыть].

К сожалению, данная мысль Николая Кузанского выражает реальность и наших дней и, быть может, концептуально и концентрированно объясняет причины поражения «развитого социализма» в XX веке, когда только одна крайность – «материализм» – служила основанием ориентации строительства общественных отношений. По всем аспектам общественного бытия аристотелевский закон исключенного третьего перекрыл пути для освоения меры, а тем самым и пути постижения высших ценностей, оставляя втуне императивы «Мера превыше всего», «Ничего сверх меры» и вынуждая вращаться в рамках материализма либо идеализма.

Внутреннее пространство бинарных оппозиций неоднородно, оно – вместилище, с узлами и пучностями, стоячей волны вероятности, меры ограниченного разнообразия. И это открывает путь обобщения квантового принципа, переноса его состоятельности и действия с микроуровня на макроуровень, на динамику и эволюцию всех систем материального мира, ибо структурная (атрибутивная) информация как ограниченное разнообразие есть неотъемлемое его достояние.

Тем самым обобщенные золотые сечения, фигурирующие в качестве узлов меры в пространстве бинарных оппозиций, есть универсальные средства познания в логико-аналитической традиции и в статистической теории ансамблей, в социогуманитарных циклах знаний и в естествознании. Они представляют собою ряд инвариантных отношений для всеобщих принципов в качестве объединяющих их «общих мест», чтобы те могли стать надежным орудием синтеза, интеграции в постижении сущности процессов самоорганизации, гармонизации и мерагенеза. В этом процессе «эпистемологической конвергенции» методов и средств орудийного оснащения науки и проложила себе путь линия создания и разработки трансдисциплинарного знания, по существу представляющего собой мета науку, или науку о сложном, безотносительно и к предметной специфике его составляющих, и к профильности его образующего субстрата, и к его конкретности как совокупности различных определений. И эта тенденция концептуализации всеобщего не замедлила стать явью, и воплотиться в системоцентристских доктринах и парадигмах. Генеральным же объектом здесь стало тотально свойственное всему зримому и незримому миру ограниченное разнообразие в качестве предмета и субстанции структурной (атрибутивной) информации. Трансдисциплинарные, или междисциплинарные науки, или метазнание и стало тем инвариантным ядром, что превращает науку о человеке и науку о природе в единое целое, и тем подтверждая истинность пророческого видения Марксом характера науки будущего и открывая пути к познанию сложного как частично определенного и как сложенного.

Основными предметами, конструктами и категориями трансдисциплинарного (метанаучного) знания становятся; ограниченное разнообразие, или структурная информация, как универсальный атрибут всех связанных тем или иным отношением распределений естественного субстрата, системный синтез, интегративность и интегральные меры как коллективные переменные; параметры порядка, самоорганизация и самоуправление; «окачествление» и самозастройка, структурные места («мероны») как средство организационной гармонизации целого, сингулярность и самоорганизующаяся критичность эволюционирующих систем, овременивание настоящего будущим, неравновесная устойчивость сложных систем (различать с устойчивым и неустойчивым равновесием!), универсальная эволюция, «эффект мелочей» как «ферментов» и «катализаторов» системогенеза, системное качество систем объектов и качество объекта-системы, миксеологические критерии гармонизации смесей и составов обеспечивающей качество целого, гармоническое проектирование и диагностика нормы и патологии сложных систем привязкой их интегральных показателей к узлам линии мер – обобщенных золотых сечений, гармонизация распределений сложных систем как ценозов, проточные системы и совершающиеся в них обменные процессы, сложность как сложенность, динамический хаос как промежуточная фаза между смежными гармоническими состояниями сложных самоорганизующихся систем и системообразующая функция динамического хаоса, квант организации (Будимир Николаевич Пятницын называл его оргом), пространство сложных систем как локальных универсумов, время собственное (внутреннее) систем, время нелинейное и циклическое. Здесь же и всеобщие диалектико-системные принципы: сохранения, раздвоения единого, кратных отношений, встряхивания (принцип Челомея), стремления к простоте, минимизации непродуктивных издержек, регуляции степеней свободы системы согласно закону их сохранения, однополярной доминации, становления меры в форме ее квантовых сачков порождающих узловую линию мер, минимума производства энтропии

Наука в результате выхода ее на новый уровень – уровень освоения всеобщих принципов (согласно Аристотелю, «кто знает общее – тот знает всё») – становится двумерной, напоминая два рода нитей в тканях, поперечные и продольные, основу и уток. Области ее предметного, профильного знания, «логии», – с одной стороны, и синтезированное, трансдисциплинарное, метанаучное, обобщенное универсальное знание, – с другой, суть две стороны одной и той же нераздельной сущности. Они разнятся во многом. Так, если в первом случае одну задачу подчас решают различными методами, то во втором – одним и тем же методом решают различные задачи из ряда специфицированных областей знаний.

Когда речь идет об интеллекте человека, о состоянии общества и его подсистем как сложных формирований, то главное, что следует подчеркнуть и на что нацеливать внимание, – это поиск принципов, средств, способов, методов, путей, критериев структурной, а тем самым и функциональной регуляции его как сложносоставного объекта, эволюционирующей, самоорганизующейся системы. Отслеживание его фило– и онтогеентических состояний происходит через использование интегральных показателей – коллективных переменных, характеризующих его как внутренне дифференцированное целое, как ансамбль структурных субъединиц – весовых долей составляющих.

Новый подход к проектированию и конструированию целого основан на исчислении меры ограниченного структурного разнообразия, присущего распределению его составных компонентов, что дает возможность диагностировать градации его нормы и патологии, выявлять степени гармоничности, а значит – и системного качества. Состояние гармонии интеллекта человека как структурированного четырехкомпонентного целого (аналог: «квадратный человек» Аристотеля) кодифицируется на основе нормированной на единицу интегральной меры (например, информационной энтропии), исчисляемой на весовых долях компонентов, с последующим сопоставлением ее истинного значения с ближайшим узловым – одним из обобщенных золотых сечений.

Здесь значимым становится обобщение принципа квантования, разработанного в прошлом веке в ходе познания микромира. Использование его применительно к макромиру возможно на том основании, что коль скоро в пространстве любой бинарной оппозиции достигается мера, то в ней, как в струне, что называется, имеет место быть и стоячая волна субстрата (вероятности, метрики, материи, информации как ограниченного разнообразия и пр.). Когда это пространство, составляя бинарную оппозицию, образуют относительная энтропия как мера разнообразия, хаоса, и избыточность как мера единообразия, организации, то значимы два принципа: Пригожина и Циглера. Первый гласит, что за пределами равновесия (т. е. за пределами равнораспределенности составляющих самоорганизующейся системы), производство (приращение) энтропии минимизируется. А второй, принцип Циглера, напротив, – что это производство максимизируется. Парадокс, который разрешается допущением того, что зоны действия этих принципов, в границах бинарной оппозиции «организация – хаос» перемежаются[142]142
  Сороко Э. М. Самоорганизация систем: противоречат ли друг другу принципы Пригожина и Циглера? // Великие преобразователи естествознания: Мария Складовская-Кюри: Материалы XXIII Между нар. чтений. Минск: БГУИР, 2011. С. 87–89.


[Закрыть]. «Зоны минимума прироста хаоса» (а соответственно, «максимума прироста организации») где господствует принцип Пригожина, чередуются с «зонами максимума прироста хаоса» («минимума прироста организации»), где «вотчина» принципа Циглера. Центрированные узлами и пучностями, они счетны: сопоставимы с рядом натуральных чисел. Переход от узла к узлу совершается квантованно, скачками. Индикатор переходов – исчисляемая на ансамбле вероятностей относительная энтропия, своими узлами представляющая стоячую волну. Ряд этих узлов порождается волновым уравнением, которое, как показали советские физики, есть составляющая волнового уравнения Шредингера[143]143
  Соколов А. А., Тернов И. М. Квантовая механика и атомная физика. М.: Просвещение, 1970. С. 39–40.


[Закрыть].

Важно обратить внимание на то, что в структурной группе компонентов гармонично устроенного целого всегда есть хотя бы один доминирующий (принцип однополярной доминации!), несколько средних в удельно-весовом отношении, которые дополнены, казалось бы, малозначимыми мелкими компонентами. Значимость последних несопоставима с их удельным весом в структуре, поскольку они, присутствуя нередко в очень малых, можно сказать мизерных удельно-весовых долях, играют, тем не менее, особую, «ферментирующую» роль, выполлняют особую важнейшую функцию катали-тизаторов процесса «осистемливания» субстрата. Посредством регуляции длины «хвоста», который они образуют в распределении структурных компонентов системы, заполнения структурных мест (так называемых «меронов»), выявляемых с ориентацией на тот или иной узел интегральной меры, и совершается собственно гармонизация целого, а, следовательно, и обеспечение высокого его функционального качества, его устойчивости в процессах самоорганизации и эволюции. А последняя, как показано в ряде работ последнего времени, и есть ни что иное, как стремление к гармонии.

Ориентация на формирование подобного рода образующих структуру гармонизованных распределений, когда речь идет о социальной системе, и есть беззатратный метод обеспечения качества и устойчивости ее как сложно-структурированного целого, организма, – будь то многопрофильная и многоотраслевая экономика или отдельный производственный продукт государства или нечто подобное у сообщества государств.

Сам же по себе данный подход, представляющий новую парадигму освоения принципа квантования за пределами микромира на основе всеобщих принципов, в известном смысле напоминает тот же когнитивный ход, который привел Аристотеля к созданию логики – орудия познания, отвлеченного от конкретных форм изучаемого материала, будь то естество косной или живой природы или человек с его помыслами, ителлектауальным капиталом.

Выводы.

1. На рубеже тысячелетий в лоне социального организма общества в своем эпистемологическом статусе оформилась и стала явью современной культуры принципиально новая ветвь бытия и организации и творческого (когнитивного) общественного интеллекта, новой существенной компонентой функционирования которого стала его интегративная устремленность на решение поблеем на основе всеобщих принципов, перехода на новые междисциплинарные и общечеловеческие основания общения. Нередко межнаучность и трансдисциплинарность не различают, понимают в узком смысле, как соединение сугубо дисциплинарных, предметных, профильных ветвей знания, не помышляя о необходимости подыматься над этим по «иерархии Аристотеля-Вигнера» («явления-законы-принципы») и, следовательно, не отрефлексировав язык и инструментарий, не создают и не используют словарь, конструкты, понятия, орудийное эпистемологическое оснащение исследования, не осуществляют поиск ответа на выдвигаемые в этом ключе проблемы, в предметных научных областях не встречающиеся, а наличествующие лишь в области межпредметных отношений недостаточно интенсиво и недостаточно плотно поддерживаемых со стороны госудасртвенных управленческих органов, что негативно сказывается на развитии экономики и инфраструктуры, культуры общения и культуры творчества и является уходом от существа специфики проблем становления данного рода научного знания.

2. Новые вызовы времени требуют изменений в облике научного знания, в трансформации образовательного пространства через внесение в него трансдисциплинарных принципов, идей, новых методов научной обработки материала, а соответственно и кардинальных изменений в области государственной структурной политики. Во всех смыслах и во случаях представляется целесообразной активизация со стороны государственных органов управляющих состоянием и эволюцией науки и систем образования деятельности по привнесению в эти сферы таких концептуальных разработок и методологических линий, которые обеспечивали научную базу – принципы, средства, методы обеспечения соответствующими когнитивными ресурсами интегративности, инноваций, синтеза, гармонии, меры, сложности, качества, которые востребованы интеллектуальным капиталом, вышли на первое место в сокровищнице знаний, ибо традиционными путями связанные с их участием проблемы почти неразрешимы. Это показал, в частности, небезызвесный съезд КПСС, названный «съездом качества»: отсутствие обеспечения поставленных на нем проблем на основе адекватного трансдисциплинарного орудийного оснащения – кадрового, теоретического, методологического, операционального, ресурсного – привело к провалу в достижении выдвинутых на нем целей и в решении соответствующих поставленных на нем задач. Чтобы в управленческих институтах государства по единому плану организовать и упрочить адекватный трансдисциплинарным инновациям (в частности – развивающемуся синергетическому мировоззрению) единый подход к проблеме качества, ориентированный на решение вышеозначенных и сопряженных с ними, им подобных, задач – целесообразно организовать Институт системного синтеза, либо Институт сингулярности, подобный тому, который сравнительно недавно образован в США: The Singularity Institute for Artificial Intelligence (SIAI). Это в наилучшей мере отвечало бы государственным интересам на данном поприще развития науки и практики.

3. Когнитивный эпистемологический багаж тесно и непосредственно связанный с таким инновационным подходом к управленческому программному процессу преобразования облика науки и образовательного пространства ближе всего не к понятийному аппарату предметных, профилированных областей знания, дисциплинарных наук, а к синергетике и комплексу связанных с нею трансцисциплинарных ветвей знания – диатропике, гармонистике, миксеологии, трибофатике, эконофизике, диалектике, общей теории систем, информатике, интегративистике и т. п. А те оперируют в корне (т. е. существенно) иным понятийным аппаратом – аттракторами, параметрами порядка, диссипативными процессами и процессами стремления систем к состояниям сингулярности, принципами сохранения, раздвоения единого, универсальной макроквантовой эволюции, эволюционного синтеза, дополнительности, кратных отношений, простоты и экономии действия («бритва Окакма»), самоподобия (фрактальности), неопределенности и частичной определенности, единства симметрии и асимметрии, встряхивания («принцип Челомея»), однополярного доминирования и др. Здесь установочным является принцип неэффективности больших систем, постулируется высокая роль «эффекта мелочей» (принцип большого влияния малых факторов), интегративных (коллектичных) измерителей реального мира; здесь типично признание существенных различий в методах исследования объектов как систем и как систем объектов (выход на метауровень познания), углубление в процессы становления стационарных фазовых состояний сложных систем вдали и вблизи от равновесия, на основной эволюционной ветви и вне ее; здесь постигают единые основания синтетической (универсальной) эволюции сложных системных формирований и комплексов, задаются проблемами обеспечения неравновесной устойчивости и неустойчивого равновесия, гармонии и дисгармонии в связи со всеобщими диагностическими оценками нормы и патологии любых сложных систем; здесь занимаются процессами минимального и максимального производства энтропии как неотъемлемого атрибута стационарности и соответственно динамического хаоса структурно расчлененных и пространственно рассредоточенных систем, проблемами резервирования и расчета необходимого числа и веса «меронов» (структурных мест); здесь оперируют тетрад-методологией, методологией моделирования обменных процессов и функциональных режимов на основе ориентированных графов, а также инвариантами для отдельных классов выявляемых в этом случае на основе графовых представлений отдельных родов объектов; здесь плотно и живо занимаются изучением интегральных характеристик (в статусе интегральных измерителей, коллективных переменных) объектов как систем и системы объектов как статистических ансамблей, а также проблемами собственного (внутреннего) времени и собственного (внутреннего) пространства для объектов-систем и для систем объектов, фазовой динамикой, критериями меры гармонии и гармонии мер, феноменами нелинейности, неравновесной устойчивости и неустойчивого равновесия, открытости-закрытости сложных систем в первую очередь как систем сложенных, ограниченности-неограниченности, надежности, живучести, респонсивности, релевантности, верифицируемости и др. Сама стратегическая линия переориентации существующего комплекса наук, образовательного пространства и образовательного процесса с переходом на метатеоретический уровень повторяет то, что сделал в свое время Аристотель, создавая логику как составляющую «Метафизики», а более общо – создавший «Органон» и получивший на данном пути обретающие сегодня новый смысл и чрезвычайную методологическую значимость выводы: «предмет всякого познания – общее» (1087а11) и «знание обо всем необходимо имеет тот, кто в наибольшей мере обладает знанием общего» (982а 20–22).

4. Все вышесказанное, имеющее непосредственное отношение к процессам гармонизации систем, а значит и к постижению феномена качества сложных систем в любой области человеческой деятельности, обеспечивается привязкой коллективной переменной, интегральной меры структурированного целого (относительной энтропии), выражающей их состояния, к одному из ее узловых значений. Это открывает принципиально новые и весьма широкие перспективы познания мира объектов как систем и как систем объектов и позволяет, в частности: закономерно и законосообразно организовывать внутреннее пространство любой системы, состоящей из ряда сравнительно независимых, разнообъемных, разномасштабных компонентов (подсистем, страт, групп, событий, естественных подразделений или частей целого и пр.); обеспечивать процессы гармонизации структурно сложного целого, придавая ему высокие качества – функциональные, эксплуатационные, эстетические и другие; проектировать наиболее оптимальную структурную организацию сложных систем как систем сложенных, придавая тем самым эффективность соответствующим режимам их функционирования; гарантировать конкурентоспособность производимых композиционных материалов; осуществлять диагностику сложных систем как целостных формирований, организмов в аспекте их нормы или патологии (глубокой и острой); минимизировать затраты на поиск эффективных вариантов производственных циклов и производственных процессов, резко улучшив управление экспериментом через избавление от метода проб и ошибок; при эпидемиях и эпизоотиях надежно совершать селекцию наиболее действенных вариантов терапии человека и животных в условиях дефицита времени; осуществлять биоиндикацию состояния экологических сред и т. п. Тем самым в данном случае мы имеем стратегическую линию, реализуем стратегический проект по превращению естествознания и наук о человеке в одну единую науку, как это прогнозировал, глядя в будущее, К. Маркс.