Текст книги "Тебе некуда бежать (СИ)"
Автор книги: Полина Эндри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
91
Уютное свечение ночника успокаивало, убаюкивая разум в тихом вечернем пространстве.
Себастьян вышёл из ванной в комнату, когда я лежала в кровати, читая книгу. Он подошёл, забрал у меня из рук книгу и закрыв ее отложил на тумбу. Под моим настороженным взглядом убрал одеяло в сторону, а затем сел на край, передвинув мои вытянутые ноги себе на колени. Я ойкнула, ощутив панику от его неожиданных действий, но расслабилась, когда поняла, что он всего лишь собирается делать мне массаж. Все же, пережитое насилие все ещё слишком свежо в памяти и даёт о себе знать. И пусть безсознательно, но я иногда шарахаюсь Себастьяна. Хотя всей душой люблю и доверяю ему.
– Ещё болит? – спросил любимый, мягко растирая кончиками пальцев мою кожу и постепенно двигаясь выше.
– Да, немного ноет, – честно призналась я, пару мгновений разглядывая его. Одетый в одни домашние штаны и с немного взъерошенными, все ещё влажными после душа волосами... Да, он невероятно привлекательный.
– Ты так рванула по лестнице, что я вообще боялся, как бы ещё одну травму не заработала, – эта фраза прозвучала слишком неожиданно, или же я просто безбожно засмотрелась.
– Да я поняла уже, – тяжело выдохнула, согласившись. – Постараюсь больше так не делать.
Он только кивнул и сосредоточился на деле, без какого-либо пошлого подтекста поднимаясь своими тёплыми пальцами к бедрам.
– Так что это за учения с участием Раяна? – через минуту спросила, все ещё чувствуя небольшое напряжение от мужских рук, касающихся голой кожи.
Себастьян улыбнулся себе под нос.
– Запомнила, да? В общем, твой брат хочет стать полицейским, – просто сообщил он.
Я тут же замираю, вмиг позабыв о своем напряжении и всем телом превратившись в восковую фигуру.
– Что, прости?
Себастьян отрывается от своего занятия, подняв на меня серьезный взгляд.
– Он хочет поступить в полицейскую академию, – без тени веселья и любых шуток повторил он. – Ты всего не знаешь, но... Джеймс Шерман. Помнишь его?
Я кивнула, переводя дыхание. Конечно помню. Это он схватил меня на месте преступления, когда я пробралась в чужую собственность, ещё даже не подозревая, что она принадлежит Себастьяну. Заносчивый полицейский этот Джеймс. Его я сразу невзлюбила. Парадоксально, но благодаря ему я оказалась в руках Себастьяна, а не кого-то другого. Тем временем руки на моем теле вновь оживились, бережно разминая больные места.
– Это он был замешан в твоём похищении. Ещё он когда-то был знаком с покойным Джейкобом Вэйном, у которого ты работала домработницей. Он просто использовал Рагнера, чтобы отомстить мне за смерть друга. То есть, Джейкоба.
– Обалдеть... – пораженно выдохнула я.
Себастьян кивнул и продолжил мягко работать пальцами.
– Да, я тоже был в шоке. Джеймса мы поймали в аэропорте, за пять минут до посадки на рейс.
– Он хотел сбежать, – догадалась я.
– Да.
– А Раян? – с волнением вспомнила, пытаясь сложить для себя еще один пазл. – Расскажешь мне, кто это?
– Сотрудник ФБР, – на удивление быстро ответил любимый. – Когда всё это с тобой случилось, он как раз был со своим отрядом на задании неподалеку Техаса. Хороший парень. Если вкратце, когда-то мы были влюблены в одну женщину.
– То есть, соперник, – задумчиво подчеркнула я.
– Бывший соперник, – поправил Себастьян. Подняв лицо, улыбнулся мне одним уголком рта немного нахальной улыбкой. – Теперь-то у меня и нет никаких соперников. Разве только, если кто-то покусится на твое сердце.
– Да кому я нужна такая, – фыркнула куда-то в сторону, о чем тут же пожалела. Я ощутила, как заметно напрягаются пальцы на моих бедрах и испуганно охнула. Взгляд Себастьяна неожиданно потемнел.
– Так, ну-ка потрудись объяснить, – холодно произнес он, четко выговаривая каждое слово. – Какая ещё "такая"?
– Ну... Неполноценная. Слабая. Недееспособная...
С каждым произнесенным словом моя уверенность таяла, куда-то стремительно улетучиваясь. Себастьян посмотрел на меня таким острым взглядом, что мне тут же захотелось от него трусливо спрятаться под одеялом.
– Знаешь, если бы не твоя травма, я бы сейчас тебя хорошенько отшлепал за такие слова, – сказал он с заметным натяжением в голосе.
– В том то и дело, – грустно улыбнулась я. – Ты не можешь этого сделать. Ты даже не можешь коснуться меня так, как возможно тебе бы хотелось, хотя я знаю, что у тебя есть свои потребности. У всех мужчин они есть, – закончила стыдливо.
Себастьян с вызовом поднял бровь, открыто ожидая пояснений, а я продолжила, опуская глаза и заливаясь краской:
– Ты любишь секс. Много секса. Я знаю, что любишь. А что я?... Я не могу даже стоять нормально без опоры, не то чтобы заниматься сексом. И после того, что со мной сделали там, я... я...
– Ч-ч-ч, – Себастьян тут же с осторожностью подхватился, убирая мои ноги со своих колен и с нежностью вытирая набежавшие слезы. – Давай не будем об этом.
Я кивнула коротко и замолчала, глотая огромную грудку в горле. Слёзы всё пробирались к глазам, затмевая соленой болью реальность. Каким-то образом Себастьян понимал, что я не хочу об этом говорить. Я вообще не хочу об этом вспоминать. Мне хочется стереть себе память, поскорее забыть обо всем и снова зажить нормально. Повторно я пережила насилие легче, если это можно так назвать. Но раны все ещё слишком глубокие.
– Я просто не могу тебе дать того, что ты хочешь, – искренне произнесла дрожащим голосом, так сильно желая обратного. – Сейчас не могу, – добавила шепотом, прикусив дрогнувшую губу, понимая, что это ещё один вопрос, который меня мучает.
– И что? – вопреки моим переживаниям совершенно спокойно произнес Себастьян. – Я не понимаю, ты из-за этого весь вечер такая грустная?
Я неопределенно покачала головой, чувствуя ещё одну подкатившую грудку слёз. Себастьян тут же наклонился, стирая пальцами обильные дорожки с моих щек.
– Мне не нужно, чтобы ты делала это через силу, – нежно заверил меня он и в его глазах я прочитала неравнодушие и заботу. – Мне главное, чтобы ты была здорова. А я подожду.
– Ты не знаешь, сколько придется ждать. Полгода, возможно больше, – не знаю, зачем я преувеличила, ведь при соблюдении всех правил врач говорил, что я окрепну максимум через месяц. Наверное, я хотела просто услышать, что он готов ко всему. Или же наоборот...
– Значит, я буду ждать полгода, – ровным тоном сообщил Себастьян, после чего решительно встал, укрыл мои ноги и обошел кровать, ложась рядом. Придвинувшись ближе, помог мне развернуться на бок и прижал меня к своей груди, укрыв нас обоих одеялом, а затем вдруг произнес:
– Я тебя услышал и хочу сказать, что всё это мелочи. Ты ошибаешься, если думаешь, что для меня главное секс. Я готов ко всему и буду ждать тебя. А теперь спи, – чмокнул меня в макушку, после чего потянулся, гася свет лампы. – Спокойной ночи.
Я так и не смогла ничего ответить, тихо сглотнув. Думала о многом, смотрела некоторое время в кромешную темноту, а затем ощутила, как выравнивается его дыхание во сне. Закрыла глаза и, сделав глубокий выдох, прижалась к крепкой груди, пытаясь тоже уснуть.
92
Две недели спустя
Время идёт, а некоторые вещи остаются неизменными. Если бы я знала, чем мне аукнется тот вечерний разговор с Себастьяном, наверное, я бы отмотала время назад, чтобы избежать его.
Себастьян воспринял мои слова слишком буквально. Теперь он не прикасается ко мне. Вообще. То есть, как и прежде помогает в бытовых мелочах, иногда переносит меня из комнаты в комнату и даже помогает мне принять душ. Да и что самое удивительное... Он не возбуждается. Видя меня голой, касаясь и находясь так интимно близко, но несмотря на все это, у него там, внизу полный штиль. Поначалу мне вообще это в голову не приходило, но один случайный взгляд всё решил.
Я помню, как раньше при одном виде меня он загорался. Набрасывался, как голодный зверь и не мог насытиться. Теперь же несколько коротких поцелуев за день – это всё, чему я удостаиваюсь с его стороны. Я понимаю, что наверное, все дело в моей травме и пока что нестабильном эмоциональном состоянии, сама ведь подала "стоп" сигнал, дала понять, что не готова. Да и предъявлять ему что-то будет глупо. Но честно говоря, я уже и не помню, когда он последний раз целовал меня в губы.
– Хей-хей, сестрёнка! – ожидаемый стук входной двери сопровождается знакомым удивлённо-бодрствующим голосом: – Что я вижу? Где твоя трость? – шутливо подкалывает меня брат, играя бровями и, сбросив с плеча сумку, раскидывает руки для объятий, когда видит, что я приближаюсь.
Я медленно подхожу, чуть прихрамывая, и бью его кулаком в плечо, но не могу сдержаться от улыбки, потому что мое состояние и правда улучшилось. Я уже могу ходить без трости. Это для меня победа.
– Выглядишь гораздо здоровее, – шепчет мне брат, крепко, но осторожно сжимая в теплых объятиях. Я прикрываю глаза и утыкаюсь носом в горячую шею, наслаждаясь этим теплом. Наконец, приходится с неохотой разжать объятия. Где-то на заднем плане прошмыгнула Гретта с моющими средствами и Джереми присвистнул, заметив её.
– Что это за горячая крошка?
Гретта резко выпрямляется, вытаращив на нас глаза. Джер отвешивает ей нахальную улыбку. Через секунду после того, как до нее дошло, она яростно краснеет и сердито сопя носом, удаляется с пылесосом куда-то в дальнюю часть дома. Я даю ему подзатыльник, как в старые добрые времена. Нужно же как-то вернуть этого поганца в чувства, пока он не свернул себе шею.
– Эй! За что? – сработало.
– Гретта хорошая девочка, а ты ещё слишком мал для нее.
– Пф, подумаешь. Сколько ей лет? Пятнадцать, семнадцать? – предполагает Джереми с весёлым огоньком в глазах, хотя понятное дело, сам знает, что наша горничная, как минимум совершеннолетняя.
– Девятнадцать, – отвечаю я.
– Ну вот видишь, не такая уж большая у нас разница в возрасте. У вас с Себастьяном вообще целых десять лет, и что!
– Так, – быстро перевожу тему, вообще не ожидая к чему всё привело. – Ты пришел, чтобы считать у кого какая разница в возрасте, я не пойму?
– Я зашел попрощаться, – выдыхает брат.
– Как, уже?... – с моего лица сходят все краски.
Джереми с серьезным видом кивает, хотя ещё пять секунд назад там царила полная мальчишеская задорность.
– Мы с Раяном уезжаем. Видишь автомобиль воон за тем окном? Это он ждёт меня. Он научит меня своим фбр-ским штучкам, подготовит к поступлению, а там... – Джереми чуть грустно улыбается, легко пожав плечами. – Ну, посмотрим, не буду наперед заглядывать.
– Ты точно уверен в этом? – шепчу я.
– В том, что хочу истреблять таких же уродов, которые сломали тебе жизнь? – его голос вмиг леденеет, Джереми скрипит зубами и в нем слышится твердость, когда он кивает. – Абсолютно уверен. Можешь считать, я нашел свое призвание.
– Дурачок, – ругаю его я, а сама чувствую, что глаза уже совсем на мокром месте.
– Эй, – брат мгновенно это замечает. – Ну я же не навсегда уезжаю. Обещаю, я буду приезжать к тебе на каникулы и...
Договорить Джереми не успевает, потому что я совсем размякаю, горестно всхлипнув, я подаюсь вперёд и стискиваю его в своих пока что не таких крепких, как мне бы хотелось, объятиях. Зато он обнимает меня меня в ответ крепко-крепко, так что неожиданная боль стреляет в ребра.
– Ай, – я морщусь, засуетившись.
– Ой, прости, – Джер тут же отпрянул и я увидела сожаление в его глазах. – Я забыл на секунду.
Я легко качнула головой, стерев рукавом влажную щеку.
– Все нормально, – сквозь пробившеися слезы улыбаюсь я. – Это чувствуется гораздо лучше, чем раньше. По крайней мере, теперь я хотя бы могу обниматься.
В глазах Джереми вспыхивает тепло и он нежно берет меня за руки. В следующий миг снаружи раздается автомобильный сигнал, говорящий о том, что водитель заждался.
– Ну всё, сестрёнка, – вздыхает брат, и это разрывает мое сердце. Боже, как же я ненавижу прощания. – Я побежал.
Джереми наклоняется за сумкой, но застывает на миг, когда на заднем фоне снова показалась загруженная Гретта.
– Фигасе, – удивлённо протянул брат, а затем посмотрел не меня. – Слушай, а хорошо твой Себастьян тут устроился. Себе сразу двух горячих девочек пристроил, а мне в лесной домик прислал какую-то старушку на курьих лапках.
Я даю ему ещё один подзатыльник, но на этот раз мелкий змееныш уворачивается, предугадав. В моих глазах вспыхивает ещё большее негодование, а этот поганец звонко смеётся.
– Ладушки, сестрёнка, я погнал, – закидывает себе на плечо сумку, кривя губы в наглой улыбке. – Ещё на работу к твоему мудаку заеду, попрощаюсь что ли, – говорит шутливо, но теперь-то я знаю, что его "мудак" звучит с любовью.
– Ну и задница... – у Джереми отвисает челюсть, когда он смотрит куда-то за мою спину. – Слушай, а черканешь мне её номерок смс-кой.
– Иди уже!
– Я позвоню! И напишу! Люблю тебя, сестрёнка!
Звонкий голос Джера вместе с задорным смехом стихает за хлопком дверей. А я... Я стою и слушаю, как стихают его крепкие шаги, как стучит автомобильная дверца и раздается длинный прощальный сигнал. Как наконец, заскрипев на прощание шинами, автомобиль уезжает.
– Я тоже люблю тебя, брат, – шепотом проговариваю в древесину, грустно глядя в пустоту. – Я тоже.
93
– А кормят тебя там хорошо? Да-а, можешь прислать, было бы здорово. Вернуться домой не хочешь? Не ругайся, пожалуйста, я просто за тебя переживаю. Если тебе там будет плохо и тяжело, ты только скажи, я всегда рядом. Может, мне приехать?...
Я тихо прикрываю за собой дверь как раз в тот момент, когда Лесли с разочарованным вздохом опускает телефон. Она тихо оборачивается, уже зная, что это я.
– Сбросил трубку, – серо сообщает.
Я улыбаюсь, медленно приближаясь.
– Ты слишком опекаешь его. Ему шестнадцать, Лесли, а не шесть. И он уехал всего два дня назад.
Лесли снова вздыхает, тоскливо глядя в телефон.
– Он мне то же самое только что сказал, – кривит губы в улыбке и ставит гаджет на тумбочку, прежде чем сесть на кровать.
– Может, это в тебе материнские инстинкты взыграли, – предполагаю я, вдруг сглотнув, почему-то эти слова неожиданно отозвались странной пульсацией в животе.
Внезапно она поднимает на меня глаза и смотрит долгим, молчаливым взглядом. Наконец она отворачивается и чуть морщится, покраснев.
– Два года я была для него сестрой, мамой и папой, – тихо произносит она. Раздается тихий выдох, теперь Лесли снова смотрит на меня и я вижу в них боль вперемешку с вызовом. – Так что не удивительно, что теперь мне сложно отпустить его.
Она встаёт с кровати и идёт, кажется, в ванную. Я хватаю ее за руку, чувствуя, что задел её.
– Лесли, стой... Прости меня, я не хотел тебя обидеть, – мои глаза фокусируются на её затылке. – Я совсем не это имел в виду.
Все ее напряжение будто схлынивает, она выдыхает и разворачивается ко мне.
– Да нет, – отвечает просто, но все же с маленькой грустью. – Ты все правильно сказал. Наверное, мне стоит смириться уже и принять, что мой брат стал совсем взрослым, – губы девушки скрашивает грустноватая улыбка. – И самостоятельным.
– Что я могу для тебя сделать?
– Поцелуй, – не задумываясь, тут же отвечает она. Я же от неожиданности выпускаю ее руку, потому что мягко говоря, не ожидал.
– Ну же, я так соскучилась по твоим губам, – глаза Лесли вдруг загораются, но я вижу в них странное отчаяние, когда она тянется ко мне. – Только ради Бога, не придумывай никакие оправдания. Я. Хочу. Чтобы ты меня поцеловал. В губы.
Лесли решительно приближается ко мне, чеканя каждое слово. А я стою, пораженно выдыхая, чувствую себя каким-то неотёсанным камнем, не способным сделать малейшее движение.
– Ты же видишь, я уже достаточно окрепла, – шепчет она, двигая мои окаменевшие руки по своей талии, заставляя трогать себя, но мои ладони напряжены до предела. – Почему ты ко мне не прикасаешься? Пожалуйста, прикоснись ко мне.
Она ставит мои руки себе на живот и они вдруг против моей воли оживают, они двигаются друг другу навстречу, смыкают ее в кольцо и подталкивают впритык к моему телу.
– Вот так? – шепчу я низким на грани голосом.
Лесли впивается пальчиками в мои плечи.
– Ты как будто... Боишься, – шепчет она, заглядывая в мои глаза. – Ты боишься?
– Я просто не хочу причинить тебе боль, – сдержанно отвечаю я.
– Ты не причинишь, – льнет ещё ближе, соблазняя отпустить здравый ум. – Я доверяю тебе.
– Я бы на твоём месте не возлагал слишком большие надежды, на того, кто уже однажды тебя подвёл, – кривлю уголок рта.
– Пожалуйста, – тянется ко мне, умоляя, вовсе игнорируя мои слова, и я сдаюсь. Плюю нахрен на все, на обещание самому себе не трогать ее, на тщательно выстроенный в голове барьер на пути к желанному. Вы даже не представляете, как это мучительно стоять с ней вместе в душе, смотреть на ее голое тело, трогать его и каждую секунду отводить себя мыслями о сраных птичках, солнышке, да о чем угодно, только бы не напугать ее своим стояком. Потому что стоит у меня на нее блядь круглосуточно.
Я закрываю глаза, отдаю себя воле чувств и целую ее. Целую с таким рвением и такой силой, что сам забываю, где я и кто я. Опомнился только, когда услышал тоненький всхлип и тут же отпрянул, решив, что не рассчитал силы и сделал ей больно.
– Если бы ты, – Лесли с трудом переводит дыхание. – Целовал меня вот так каждый раз, как возвращаешься домой, мне бы и в голову не пришло, что ты меня больше не хочешь, – выдыхает она, и когда до меня доходит смысл ее слов, я позволяю себе скинуть поднявшееся изнутри напряжение.
– Не хочу? – отвечаю удивленно. – Я блядь чуть волком не начал выть, а ты говоришь не хочу. Ты не представляешь какая это пытка стоять рядом с тобой под одним душем, смотреть на тебя голую и не трахнуть тебя.
Я тут же замолкаю, расширив глаза, потому что боюсь, что напугал ее. Но Лесли только устало улыбается.
– Вот это мой Себастьян, – говорит она, погладив меня по щеке. Возвращает мои ладони себе на талию и смотрит в мои глаза.
Она сделала первый шаг и ждёт, что я оценю. Что отвечу взаимностью, сделаю шаг навстречу, поцелую. Я понимаю, что если оттолкну её, то ударю не только по нашим отношениям, но и по её чувствам. Ее смелость поражает меня.
Я тяжко вздыхаю, понимая, что это будет очень сложно. Зарываюсь пальцами в её волосы, глажу большим пальцем щеку, осторожничаю. Всё, что мне было нужно, – дать понять, что я все ещё хочу ее, что никакие обстоятельства и травмы не изменили этого. Что она единственная желанная женщина для меня, – и пусть так оно и есть на самом деле, но я должен развеять её сомнения, которые наверняка закрались в ее хрупкую головку.
Наш поцелуй разрывается мягко, почти бесшумно, я чувствую своими губами ее улыбку. Подымаю любимую под бедра и несу в кровать. Лесли ойкает и тихонько смеётся, но не выглядит удивленной. На тот момент, когда я положил ее в кровать, нависнув сверху и заглянув в ее глаза, я уже знал, как поступить правильно.
Наклонился, мягко целуя шею. Почувствовал ее трепетание и вдохновился целовать смелее. Я не спешил, медленно осыпая шею губами, двигаясь осторожно, следя за ее реакцией. Мягко раздвинул ноги и снова не нашел сопротивления. Только тогда уже начал смелее ее раздевать, намерено пока ещё не задевая интимные места. Потому что хочу доставить ей неземное удовольствие, вернуть огонь в ее глазах и необъятную страсть, которую мы оба чувствовали, когда она кончала вместе со мной.
Веду носом по хрупкому животу, с удовольствием опускаю поцелуй, жмурюсь, упиваясь мягкостью её тела. Подцепляю пальцами края трусиков и начинаю очень медленно стягивать. Лесли подымает бедра, разрешая мне снять с нее белье. Откидываю его в сторону и возвращаюсь. Зарываюсь носом в лобок и наконец прихожу к сокровенному. Я чувствую ее дрожь и страх, несмотря на с готовностью сжатые пальчики в моих волосах, но отступать уже слишком поздно. Вернее не так, она не простит мне, если я отступлю.
Ловлю ее смешанный чувствами взгляд, осторожно опускаю голову, разглядывая ее. Медленно прикрываю глаза, накрывая губами ее естество, и Лесли тут же вскрикивает. Она знала, что за этим последует, но все равно оказалась не готова. Я знаю, что я первый, кто будет это с ней делать. Замираю, повременив со следующим шагом, даю понять, что ничего страшного не происходит. Лесли медленно успокаивается, я чувствую, как выравнивается ее дыхание и пальчики в моих волосах ослабляют хватку. Осторожно начинаю водить языком, нежно целую клитор и мягко посасываю.
Она намокает, и это уже хорошо. Я хочу, очень хочу доставить ей удовольствие, но ни спустя минуту, ни через пять моих ласк она не кончает. Я чувствую, что ей приятно, чувствую на языке сногсшибательный вкус ее возбуждения, даже слышу тихие постанывания, но почему-то дальше этого ничего не происходит. Лесли не взрывается в ярком оргазме, не награждает меня своим громким, сексуальным стоном, не содрогается в неземном удовольствии. Но она вдруг сдвигает ладошки мне на лицо и поднимает мою голову, вынуждая всё прекратить.
– Хватит, – шепчет она мне, глядя в глаза. – Давай пойдем дальше.
Я смотрю на нее, слишком затуманенный происходящим, чтобы понять с первой секунды. Сглатываю болезненно, чувствуя на языке ее вкус. Но когда я вижу лёгкую улыбку на ее губах и мягкий призыв, то понимаю, что не посмею ей возразить.
Поднимаюсь выше, нависая над ней на локтях. Обвожу пальцами контуры любимого лица. Наклоняюсь и целую ее в губы. Лесли неожиданно пылко отвечает мне, словно готовилась, ждала, сотни раз прокручивал это в уме и теперь боится всё испортить. Глупая... Уже одно то, что она мне отвечает взаимностью, стоит неизмеримо много. А уж осознание того, что она сама тянется к ремню на моих штанах, заставляет меня чуть ли не захлебнуться в собственных чувствах. Ее руки дрожат и не с первого раза всё получается, но она хочет быть смелой и я не останавливаю её. Терпеливо жду и не вмешиваюсь, когда она добирается до ширинки, стягивает штаны вниз и приспускает боксеры. К члену она так и не осмелилась прикоснуться, намеренно обходя, но это неважно, это совершенно неважно.
Я целую ее горячо в губы, прислоняюсь к ее лбу собирая через вдох-выдох всю свою силу воли, и поднимаю лицо. Вхожу в нее медленно, внимательно глядя ей в глаза. Я напряжен, хотя и безумно желаю её, и Лесли наверняка это чувствует.
– Одно твое слово и я прекращу, – шепчу с трудом, размеренно толкаясь в ней, увеличивая скорость, и не могу сдержаться, меня всего перекашивает, когда по ее личику проходит гримаска боли. – Тебе же больно, Лесли.
– Нет! – воскликнула она, хватаясь за мою шею, чтобы я не отодвинулся. – Нет, глупый, мне не больно. Я просто...
– ... Просто ты все ещё помнишь, поэтому плачешь? – догадываюсь я.
– Да, – Лесли отводит глаза. Я нежно смахиваю капельку слёзы из уголка ее глаза и накрываю ладонью щеку.
– Лесли, – выдыхаю, уперевшись своим лбом в её. – Скажи, мне прекратить?
– Нет, что угодно, только не прекращай, – расширив глаза, любимая отчаянно хватается за мою руку. – Я тебя люблю, – прошептала она испуганно, боясь, что я остановлюсь.
Я грустно улыбаюсь, погладив ее по волосам.
– И я тебя, малышка, – шепчу ей в ответ. – Очень люблю.
Наклоняюсь, нежно целуя ее в лоб. Лесли прикрывает глаза, выдыхая, и я впервые вижу, что она по-настоящему расслабилась. Словно впустила и отпустила. Доверилась мне.
Осторожно толкаюсь глубже, услышав ее полустон, полувсхлип. Целую её, чтобы смягчить толчок. Я медленно продолжал, чувствуя ее дрожь под собой и метания.
Я хотел всё остановить, клянусь, но каждый раз она цеплялась за меня и возвращала назад, умоляя продолжать. Я кончил с тревогой, и это был первый оргазм в моей жизни, в котором было столько смешанных, неравнодушных чувств. И пусть она сегодня не кончила вместе со мной, но по крайней мере, теперь я знаю, как мне действовать, чтобы вернуть огонь страстной любви в ее невероятных глазах. И шаг за шагом буду ее к этому подводить.
