Текст книги "Тебе некуда бежать (СИ)"

Автор книги: Полина Эндри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

57

Утром кофе, днём клиника, вечером – секс.

Кофе, клиника, секс.

Кофе, клиника...

Прошло пять дней с нашего сумасшедшего траха в душе, вернее, моего рта. Больше Себастьян не изъявлял желания повторить это. Зато не упускал возможности просто заняться со мной сексом.

Каждый вечер, ровно в полдесятого.

Он жадно и неистово трахает меня в своей спальне, а затем я на еле держащих меня ногах ухожу к себе и до следующего вечера его больше не вижу.

Но сегодня я не успела прийти к нему в спальню. Потому что он пришел ко мне сам. На часах было примерно девять вечера, когда дверь моей комнаты открылась и на пороге появился он.

Какой-то слегка взбудораженный и одновременно в ступоре, и с чуть затуманенными глазами. Он набросился на меня молча, я даже не успела расчесать волосы, и спустя несколько минут они превратились в один сплошной клубок страсти. Но вместо своей привычной грубости и жёсткого секса он ошеломил меня.

За окном уже сгустились сумерки, ласковая шелковая простынь мягко холодит мое тело. Только что он ушел из моей комнаты, оставив меня на кровати одну, голую, шокированную и изнеможенную.

Сегодня он был нежный. Впервые. Он целовал меня, медленно двигался и осторожно ласкал мое тело. Раз за разом доводил до оргазма, откладывая свое удовольствие на второй план. Я ловила его поцелуи, тайно выискивая в его глазах, а что именно, и сама не знаю. И кажется, это "что-то" я нашла, так подсказало мне мое сердце, но сейчас я понимаю, что скорее всего это была лишь сладкая иллюзия для глупого сердца, – то, во что я бы хотела поверить, но в то же время я понимаю, что это невозможно. И впервые я искренне огорчилась, когда всё закончилось. Он снова принял маску привычной холодной отстраненности, как обычно выбросил презерватив, а затем, не сказав ни слова, просто ушел, хлопнув дверью.

Я бы решила, что мне всё это приснилось, если бы не сладко ноющее ощущение между ног и покалывание шеи и живота от нежных поцелуев и колючей щетины.

И тут, как гром среди ясного неба.

Я стою посреди своей комнаты, смотрю в экран своего телефона и чувствую, как сердце двигается галопом, издавая странные, до ужаса громкие звуки.

На экране высвечивается незнакомый номер, на часах – десять вечера. Наверное, звонят из клиники, чтобы сказать мне, что я вылечилась или что-то в том духе. А кто же ещё? Но проблема в том, что из клиники мне не звонили ни разу. Обо всем мы обсуждали в реальном времени, вживую.

Только что у нас с Себастьяном был нежный секс, я едва отошла от его непривычных ласк, в моей голове все ещё туман и приятное послевкусие.

Дрожащим пальцем я нажимаю на кнопку и прикладываю телефон к уху.

– Алло, – выдаю чуть несмелым голосом. – Алло?

– Здравствуй, Лесли, – из трубки раздается глубоко поставленный женский голос. По моей коже преждевременно бегут острые мурашки. – Меня зовут Агнесс. Наверное, ты ничего не знаешь, вряд ли он говорил тебе обо мне... Я жена Себастьяна.

Меня накрывает паралич. Самый настоящий, я не шучу. Я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– Мой муж думает, что я не в курсе... Но влюбленные мужчины бывают так неосторожны, – из трубки доносится мягкий грустный звук. – Всего одна маленькая ошибка и он способен выдать свою тайну, Лесли, – все так же с серой монотонностью проговаривает она, и от звуков ее голоса у меня почему-то не перестают бежать мурашки.

– Откуда вы знаете мое имя? – пораженно шепчу я.

– Он проговорился. Случайно. Не волнуйся, я сделала вид, что не поняла.

Сердце прокалывает самая настоящая иголка, и она отнюдь не маленького размера. Я вдруг чувствую острую боль, не за себя, а за нее. А ещё вину. Хотя и не виновата.

– Простите. Пожалуйста, простите, я...

– Зачем ты пришла, девочка? – тут ее голос вздрагивает и даёт слабину так, что мне сдавливает грудную клетку. – Мы целый год пытались... Мы очень долго над этим работали. У меня скоро будет ребенок. Отпусти его, пока не поздно.

В моем горле застревает что-то огромное. Она действительно сказала то, что я услышала?

– Не поздно для чего? – сдавленно проговариваю я.

– Пока он не отдал тебе своё сердце.

Я пытаюсь держать себя в руках, честно пытаюсь, но тщетно, мои глаза уже наполняются слезами, а из горла выдирается жалобный всхлип.

– Я не знала... – звук моего голоса подводит меня, становясь почти писклявым. – Я не знала, что вы в положении. Простите.

– Прощу, – твердо отвечает она. – Может быть. Потом.

Она кладет трубку.

Я убираю от уха телефон и смотрю в темный экран, чувствуя и никак не останавливая побежавшие слёзы по щеках. Я не знаю, что должна чувствовать и как ещё реагировать, наверное, я должна прямо сейчас умереть от ее боли и от своей, но она сказала, что он влюблен в меня. Что, простите?..

58

Ночь превратилась для меня в настоящее испытание. Я будто попала в другую реальность. Первое, что я хотела сделать после того, как более менее пришла в себя, – это пойти к нему. Пойти, разреветься и закричать, выплеснуть свои чувства.

Но я не пошла. Бесшумно залезла в кровать, свернулась калачиком и тихонько плакала, а затем все же провалилась в неглубокий тревожный сон.

Утром просыпаюсь ни свет ни заря. Чувствуя себя каким-то бесполезным призраком, вылезаю из кровати и выхожу из комнаты, просто бесцельно бродя. Уже внизу я понимаю, что он ещё не уехал. И мне бы пойти назад, вернуться в комнату и закрыться изнутри, но мой внутренний мазохист толкает меня вперёд.

Входя на кухню, я получаю бодрое приветствие от домработницы и ни слова от Себастьяна. Подняв на меня безразличный взгляд, он ненадолго задерживается, а затем возвращается к своему завтраку. Ни одного намека. Ни одного малейшего о том, как он вчера нежно трахал меня. Ни одной эмоции, хотя бы отдаленно намекающей на вину или сожаление.

В этот момент во мне вскипает злость. Может из-за нее, а может назло ему, я выпрямляю грудь и с рвением подхожу к столу. Вытянув со скрипом по полу стул, я резко сажусь напротив.

– Гретта, подай мне пожалуйста кофе, – проговариваю я с выдавленной улыбкой, не отрывая от него взгляд. – И вот, блинчики с сыром, они очень вкусные.

– Да, сейчас, мисс.

Пока Гретта копошится, я упрямо смотрю на него, а он будто не замечает этого. Его жена ждёт ребенка, а он как ни в чем не бывало ест, ходит, дышит... Трахает меня. Как можно вести себя настолько невозмутимо?

Он ничего мне так и не говорит, и я тоже молчу.

Негромкий стук тарелки и горячей чашки кофе о стол сопровождается моим негромким "спасибо". Первым делом берусь за кофе.

Мы завтракаем молча. Я, уткнувшись в свою тарелку, пытаюсь заставить себя съесть хотя бы кусочек, но видимо кофе это всё, что мой организм сейчас способен принять.

С ума сойти. Мне становится настолько тоскливо, что я вдруг осознаю вообще весь апогей ситуации. Напряженная тишина словно натянутая струна, вот-вот собирается лопнуть. На глаза стали разворачиваться бесконтрольные слезы.

Нет, только не при Гретте.

Решительно встав из-за стола, я не сказав ни слова выхожу из кухни и направляюсь в сторону лестницы. На улицу все равно не получится – охрана при малейшей попытке сбежать тут же пресечет меня. Знаем, проходили. По моим венам растекается одновременно злость и какое-то вялое бессилие.

– Лесли, погоди, – раздается голос Себастьяна, когда я уже возле подножья лестницы. Я не удивляюсь, потому что слышала, как он вышел следом. Но я до последнего надеялась, что он не пойдет за мной.

Остановившись, я сжимаю в ладони край перил, делаю глубокий вдох и разворачиваюсь. Себастьян смотрит на меня просто, без проявления каких-либо ярких эмоций.

– Вчера я был у врача, она сказала, что нужно ещё пару дней, – его голос тихий и проникновенный. – После этого тебе нужно пройти курс у невролога. Я обо всем договорился, тебе просто нужно будет время от времени посещать клинику.

Я молчу. Уставившись на новый торшер слева от него, просто молчу. Себастьян тянется во внутренний карман пиджака.

– Вот, – и я вижу, как он мне протягивает что-то.

Переведя глаза, я понимаю, что это. Карта.

– Я хочу, чтобы ты купила себе что-нибудь. Всё, что хочешь. Пин код я отправлю тебе смс-кой. Я заметил, что у тебя немного своих вещей... В общем. Любой каприз за мои деньги. Лесли, с тобой все в порядке? – в конце спрашивает он, замечая мое состояние.

Я нарочно игнорирую его вопрос. Беру карту, смотрю на нее и вбираю в себя какое-то глухое, находящееся на грани обрыва чувство.

– Нет, спасибо, – придавленным, но уверенным голосом отвечаю я. Резко подняв лицо, я пригвождаю карту к его груди. Себастьян на автомате поддерживает ее, чтобы та не упала. Его глаза распахиваются в изумлении.

– Лесли... Это что ещё за фокусы?

– Ты пытаешься отделаться деньгами, – мой рот растягивается в кривой улыбке. – Я не шлюха. И мне не нужны подарки. Лучше потрать эти деньги на что-то действительно нужное, а меня оставь в покое.

Например, на своего будущего ребенка.

Пару секунд он смотрит на меня в удивлении, явно не ожидая ничего подобного. Наверняка, думал, что я снова безропотно подчинюсь и не доставлю ему проблем. Затем, полностью осознав, Себастьян угрюмо сдвигает брови и на его челюстях проступают желваки. Да, он злится. Скрипнув зубами, он рывком ставит карту обратно в карман.

– Ладно, – с какой-то мрачной угрозой низко проговаривает он, бросает на меня последний разъяренный взгляд, а затем разворачивается и идёт на выход, громко хлопнув за собой входной дверью.

59

Я молча смотрю на нее несколько секунд, и затем меня вдруг охватывает такое дикое отчаяние, что сдержаться уже не остаётся сил. Я роняю голову в ладони и жалобно всхлипываю, разрыдавшись, как маленькая потерянная девочка прямо там.

– Мисс, – тихий голос домработницы едва доносится до моих заглушенных собственными слезами ушей.

Я поднимаю лицо, натыкаясь на осторожный взгляд Гретты, и понимаю, что скорее всего она всё слышала.

– Она уже звонила вам, да? – спрашивает девушка. Прикусив дрогнувшую губу, она виновато отводит глаза. – Простите, мисс. Его жена позвонила мне и спросила ваш номер. Я не смогла солгать. Я хотела... Но не смогла.

На глаза Гретты наворачиваются слезы и я понимаю, что говорит она искренне.

Я делаю глубокий вдох, мысленно успокаивая себя, и вытираю слёзы.

– Ничего страшного, Гретта, – серо отвечаю я, пытаясь взять себя в руки.

– Вы не обижаетесь на меня?

– Нет, конечно, – и даже получается растянуть губы в маленькой улыбке. – Она бы все равно узнала. Не скажи ей ты, и она бы нашла другие способы.

Я выжидаю пару секунд, Гретта ничего не говорит, и затем я тихо разворачиваюсь, собираясь пойти к себе.

– Мисс... – негромко зовёт меня девушка и я останавливаюсь, не оборачиваясь. – Она сильно разозлилась?

– Нет. Она беременна, Гретта, – вот и все, что я серо бросаю через плечо, прежде чем во всколыхнувшейся потрясением тишине пойти наверх.

60

Целый день выдался неважным, несмотря на весьма утешительные прогнозы врача. Моя жизнь будто разделилась на до и после, я вдруг потеряла нить смысла. Может быть, мне стоило позвонить брату, или ещё лучше, поехать к нему, но я не хочу. Когда водитель спросил меня, желаю ли я поехать к брату после клиники, я отказалась. Впервые я не хочу делиться своими чувствами с Джереми. Может, так даже лучше... Однажды он набросился на здоровенного амбала, только из-за того, что тот отпустил неприличный комментарий обо мне, и этим заработал себе перелом руки. Так что будет, если он узнает об этом? Страшно представить. Черт меня дернул рассказывать ему о моих чувствах к Себастьяну...

Тяжело выдыхая, я открываю ручку двери и захожу в свою комнату. Честно говоря, я жутко устала, а ведь еще даже не наступил вечер. Может поэтому я не сразу обнаруживаю новую деталь, но когда замечаю аккуратно оставленную светлую коробочку на тумбочке возле кровати, меня охватывает самый настоящий ступор.

Это телефон. Новый, последней модели, в небольшой прямоугольной коробке, перевязанный голубым бантом. С минуту я стою, держа его в руках. Но вместо обычной радости и приятного шока, коим наверняка наполнились бы большинство девушек, меня вдруг охватывает гнев.

Значит, он дома.

Сжимая в руке коробку, стиснув до скрипа зубы, я разворачиваюсь и выхожу из комнаты, целенаправленно двигаясь по коридору. К нему.

Ввалившись без стука в комнату, я выставляю коробку перед собой.

– Что это? – спрашиваю стальным голосом.

Себастьян медленно застывает, сидя за своим рабочим столом, и поднимает на меня взгляд. Несколько мгновений он молчит, просто глядя на меня.

– Ты хотела потратить деньги на что-то нужное. Я думаю, телефон тебе нужен, разве нет? – сдержанно отвечает он.

Я скриплю зубами.

– У меня есть телефон.

– Неужели? – Себастьян насмешливо вздергивает бровь и тут я осознаю, что последний раз видела свой телефон ещё утром. Я не имею привычки носить его везде с собой.

– Просто отдай мне его, – притишенно говорю я. – Где он?

– На помойке.

Пару секунд я молчу.

– Ты выбросил мой телефон?.. – изумлённо спрашиваю я.

Себастьян быстро щелкает что-то по клавишам ноутбука, продолжая работать и будто не замечая моего шока.

– Давно пора было. Там от телефона осталось только название. Сим-карту я сохранил, не волнуйся. Она в твоём новом телефоне.

– Не нужен мне твой телефон, понял? – чуть не выкрикиваю я. По привычке я тут же боязно осекаюсь, ожидая, что он разозлится, но не тут то было.

– Тогда с братом ты больше не увидишься, – совершенно спокойно отвечает он. Меня охватывает вдвойне потрясенная тишина.

– Что?

– И даже не сможешь ему позвонить, – теперь он смотрит на меня, оторвавшись от ноутбука. Я почти что теряю дар речи от такой наглости. Себастьян тяжело вздыхает.

– Лесли, прекрати упрямиться. Я хочу, чтобы ты взяла этот телефон.

– Да какая тебе вообще разница?! – не выдерживаю я, повышая голос. – Решил "купить" меня подарками? Надоело видеть меня в одной и той же одежде, хочется новых впечатлений, да? Откровенное белье, это ты хотел, чтобы я купила?

– Мне плевать, даже если бы ты была в старом бабушкином лохмотьи, у меня на тебя всё равно стоит, – резко отвечает он и я помимо воли притихаю. Его голос чуть понижается. – Это нужно прежде всего для тебя. Завтра ты с Греттой поедешь по магазинам. Она поможет тебе подобрать под твой вкус.

– Да пошел ты!

Я гневно выкрикиваю, разворачиваюсь и покидаю комнату, зло хлопнув дверью.

Он конечно же за мной не идёт.

61

Яростно захлопнув за собой дверь своей комнаты, я остервенело стираю бегущие из глаз слёзы рукавом, сжимая этот злосчастный подарок.

Руки сами тянутся, дрожа развязывают бант, разрывают тонкую пленку, вытягивая изнутри тонкий изящный телефон светло-голубого цвета.

Включаю его, стирая каплю слёзы, упавшую на экран, нажимаю на контакты и набираю сохранённый там номер.

Несколько протяжных гудков сопровождаются моими жалобными всхлипами. Слезы текут, не останавливаясь, в горле ком достиг таких размеров, что мне трудно дышать. Все мои чувства будто выпотрошили наизнанку, я взорвалась и не могу больше держать над собой контроль.

– Алло, – в трубке раздается уже знакомый женский голос. Я молчу. – Алло? Лесли, я знаю, что это ты. Ты плачешь. Я тоже плакала. Оставь его, девочка.

Не выдержав, я выпускаю едва сдерживаемый писклявый всхлип, зажимаю ладошкой рот и отключаюсь, бросая телефон на кровать. Подлетаю к двери, закрываю ее изнутри и одним движением сметаю всё с тумбочки на пол. Звук разбитой лампы, кружки и пустой вазы оглушительно действует на нервы.

Это стало последней каплей. Я словно сама этого хотела, найти, прочувствовать, получить подтверждение, и вот оно – полное разрушение моих наивных фантазий.

Я больше не собираюсь быть марионеткой в его руках. Пусть ударит меня, пусть вышвырнет прочь, но я больше не буду ему подчиняться. Пора уже сбросить розовые очки и поставить этому точку.

62

Стук в дверь моей комнаты раздается примерно через час, когда я с ужасающим для меня самой спокойствием упаковываю в сумку вещи.

Казалось бы, что собирать то? Всё, что здесь действительно принадлежит мне, можно на пальцах пересчитать.

Наревевшись вдоволь, выплеснув свои эмоции и приняв холодный душ, я решила, что мне плевать. Мне плевать на то, что он обо мне думает. Я решила взять с собой некоторые вещи, купленные Себастьяном для меня ещё до того, как меня привезли в этот дом.

Элементарные вещи – такие как несколько пар сменной одежды, белье и средства гигиены, которые поначалу мне будут просто позарез необходимы, потом я устроюсь куда-нибудь на работу, смогу купить себе новые вещи, а эти выброшу к чертовой матери. Как и его из своего сердца.

Тем временем стук в дверь повторяется.

Я не реагирую.

– Лесли, я войду? – раздается с той стороны.

Я молчу. Видно, приняв это за согласие, Себастьян сам открывает дверь. Несколько секунд он задерживается на пороге, я чувствую на своей спине его неподвижный взгляд, после чего слышу шаги в комнату. Я небрежно бросаю майку в сумку, даже не удосужившись сложить ее, краем глаза замечаю его, остановившегося в стороне, но демонстративно не поднимаю к нему взгляд.

– Вижу, что телефон тебе все же пришелся по вкусу, – проговаривает Себастьян с едва уловимой ухмылкой в голосе. Распечатанный телефон, аккуратно оставленный рядом на тумбочке, я конечно же забирать не собираюсь.

Я резко прекращаю набивать сумку вещами и направляю невидящий взгляд перед собой.

– Я должна тебе в кое-чем признаться, – развернувшись к нему, я холодно произношу, глядя прямо в глаза: – Меня насиловали.

Вот и пришло время раскрыть все карты.

В комнате повисает гробовое молчание.

Взгляд Себастьяна недолго блуждает по моему лицу, но к моему удивлению, я не вижу в них оцепенения или глубокого шока. Некоторое время он молчит.

– Я знаю, – наконец тихо выдыхает он.

Я удивленно раскрываю рот.

– Ты... Знаешь?

– Да, догадался, – его губы изгибаются в невеселой улыбке и я впервые замечаю в уголках его глаз небольшие, грустные морщинки. – Как я говорил, не умеешь ты врать, Лесли.

Я стою, как выброшенная на берег рыба, чуть не захлебнувшись собственным возмущением.

– И ты все равно... Ты...

– Тихо, – резко обрывает он, все так же блуждая взглядом по моему лицу. – Я где-то сделал тебе больно? Или обидел?

– Но мне больно сейчас! – выпаливаю я и тут же замолкаю. Поджав губы, я досадно зажмуриваю глаза и качаю головой.

Я отворачиваюсь и слишком активно складываю остаток вещей. Себастьян не слепой, он конечно же, заметил, что я делаю, но просто-напросто проигнорировал. Я даже догадываюсь, почему.

– Зачем солгала? – раздается твердое рядом со мной.

Я останавливаюсь, до боли сжав футболку в руках. Медленно закрываю глаза и делаю вдох-выдох.

– Ты бы прикоснулся ко мне, скажи я правду? – грустным шепотом спрашиваю, повернув к нему голову.

Себастьян двигается взглядом между моими глазами, а затем твердо делает шаг вперёд.

– Да.

– Их было несколько. Одновременно, – обречённо шепчу я. На моих губах застывает искривленная, полная горечи улыбка. – Они делали это каждый день. Ты все ещё хочешь ко мне прикасаться?

Себастьян сглатывает и я вижу, как его кадык дёргается.

– Да, – ещё один шаг.

Я медленно разворачиваюсь к нему всем корпусом, неотрывно глядя в его глаза. В них впервые плавают живые, задевающие меня эмоции и что-то заставляет меня произнести это вслух:

– Ты любишь свою жену?..

– Лесли, – он предупреждающе меняет тон, но я остервенело качаю головой.

– Нет, ответь мне, – с твердым отчаянием чеканю я. – Кто я для тебя? Подстилка для развлечений? Просто игрушка?

– Лесли, хватит.

– Я хочу знать. Поиграешь со мной и вышвырнешь прочь? Продашь меня кому-то другому, как копы продали меня тебе? Что ты сделаешь, когда я надоем тебе? Что??

– Лесли! – он вдруг оказывается совсем близко, с силой встряхнув меня за плечи. Я расширяю глаза и глубоко дышу, уставившись на него. – Угомонись, – уже спокойней добавляет он.

Не отрывая от моих плеч ладоней, Себастьян опускает глаза, смотрит на мои сжимающие футболку пальцы и переводит взгляд, видя на кровати утрамбованную сумку. Коротко заиграв желваками, он отпускает меня, протяжно выдохнув.

– Поговорим, когда придешь в себя, – холодно заявляет он, отступает на шаг, после чего поворачивается и уходит.

– А я ведь влюбилась в тебя! – с горечью выкрикиваю я ему в спину.

Он резко замирает на месте, несколько долгих мгновений совсем не двигаясь.

В комнате повисает плотная тишина.

Я кусаю губы, с каким-то остервенелым бессилием глядя в его спину и чувствуя, как по щекам уже текут горячие слёзы. Всё уже, поздно, мои тормоза сломались, а остановить меня некому.

Проходит пару мучительных мгновений. Себастьян отмирает, медленно оборачивается через плечо, заставив меня затаить дыхание, а затем просто бездушно выходит, негромко захлопнув за собой дверь.