Текст книги "Сумасбродный шаг"

Автор книги: Пола Сангер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

8

В пятницу Марджори отправилась обедать в столовую компании, надеясь встретить там Генри Уортона и узнать у него, как обстоят дела с поисками адвоката для отца. Но он так и не появился, и Марджори, пообедав салатом с курицей, пошла к себе. Время встречи с четой Дьюэллов неумолимо приближалось. На этот раз она не собирается доставлять Фрэнку удовольствия своим опозданием.

Но по пути из столовой она столкнулась с Лайоном Терри. Он с улыбкой поприветствовал ее и отвёл в сторону.

– Я не видел тебя всю неделю, – посетовал он.

– Неделя выдалась не из легких, к тому же она еще не закончилась. У меня сейчас назначена встреча с клиентами, поэтому…

– Тогда я провожу тебя до кабинета. – Лайон зашагал рядом с ней. – Ты ведь идешь завтра на вечеринку, которую устраивает Генри Уортон?

– Я и понятия не имела, что он ее устраивает.

– Он не предупреждал о ней заранее. Приглашения начали рассылать только сегодня утром, и я уверен, что ты скоро его получишь.

– Надо же, мне и без того дел хватает. Единственные выходные за лето, когда я собиралась отдохнуть.

Лайон вздохнул.

– Полагаю, нет смысла просить тебя пойти со мной?

Марджори отрицательно покачала головой. Видимо, этот человек все-таки кое-чему научился.

– Ну ладно, по крайней мере, я смогу тебя там увидеть. Кстати, Саймон Терстон сказал мне, что ты ему нравишься.

Час от часу не легче, подумала Марджори. Она втайне лелеяла слабую надежду, что, поразмыслив, Саймон Терстон предпочтет иметь дело с другим адвокатом.

– Не понимаю, почему я ему понравилась. Я говорила ему прямо в глаза весьма нелицеприятные вещи.

– И тем не менее он рассыпался в похвалах тебе, когда я встретил его вчера в спортивном зале. Очевидно, ты попала в яблочко.

Марджори остановилась около двери в свой офис и взглянула на Лайона.

– Но я не благодарю тебя, – холодно бросила она, – поскольку ты пообещал ему, что мои услуги дешево обойдутся.

Лайон сконфуженно пожал плечами.

– По-моему, ты преувеличиваешь. Я всего лишь сказал ему, что ты позаботишься о том, чтобы ему не пришлось платить больше, чем необходимо. Ему, конечно, совсем не хочется, чтобы кто-то надул его. Его жена…..

– Имеет полное право на справедливый расчет, – перебила его Марджори. – Извини, если тебе это неприятно слышать, Лайон, но моя работа…

Лайон стиснул зубы.

– Твоя работа заключается не в том, чтобы блюсти интересы противоположной стороны, а в том, чтобы сделать для своего клиента все от тебя зависящее.

– Именно, – подтвердила Марджори. – И лучшим для Саймона Терстона было бы прийти к разумному соглашению, чтобы потом ему не пришлось таскаться по судам. Если сейчас он выгадает какие-то гроши, то тяжба может затянуться на годы.

– Но это еще не повод терять целое состояние.

– Я сказала – разумное соглашение и имела в виду, что оно будет разумным для обеих сторон.

Марджори потянулась к ручке двери, но ее опередила мужская рука. Рука с длинными пальцами, сильная и загорелая, совсем не похожая на руку Лайона с его пухлыми пальчиками.

Не повернув головы, она спокойно сказала:

– Привет, Фрэнк. Что-то ты рано.

– Лишь потому, любимая, что не мог дождаться той минуты, когда снова увижу тебя.

Голос Фрэнка звучал тихо и ласково, и Марджори заметила, как глаза Лайона расширились от удивления.

– Вы знакомы? – спросила Марджори и представила их друг другу. – Не обращай на него внимания, Лайон, – добавила она, – он бы и тебе сказал то же самое, если бы думал, что этим выведет тебя из равновесия.

– Неплохая мысль, – согласился Фрэнк, протягивая руку Лайону.

Лайон пробормотал что-то и поспешил уйти.

– Можно подумать, что я заразный, – проворчал Фрэнк. Затем вопросительно посмотрел на Марджори. – Надеюсь, ты применишь свою теорию о справедливом расчете и отрицательной стороне экономии грошей также и по отношению к Дьюэллам? Кстати, как вчера прошло у тебя слушание в суде?

– Ты спрашиваешь из вежливости или тебе действительно интересно?

– Конечно, мне интересно! – уверил ее Фрэнк. – Мне было бы неприятно, если бы в суде ты проиграла кому-то, кроме меня.

– Так вот, я не проиграла, а одержала триумфальную победу.

Фрэнк моментально перестроился.

– Видишь, как я был прав, предложив тебе отвлечься!

Марджори расхохоталась.

– Ты неисправим.

– Я не привык отступать.

– Да, в тот вечер ты действительно отвлек меня. И действие твоих чар длилось долго, ибо я проснулась сегодня в четыре часа утра в полной уверенности, что вышла за тебя замуж. – Она улыбнулась. – Это был самый страшный сон в моей жизни.

– Бедняжка. Плохо, что ты была одна… И меня там не было, чтобы тебя успокоить.

– Размечтался…

– Да, я был бы не против в этот момент оказаться рядом, – задумчиво произнес он. Не дав ей возможности ответить, Фрэнк толкнул дверь и улыбнулся секретарше. – Привет, Кэти. Ты не поверишь, как я по тебе соскучился. Если тебе когда-нибудь наскучит работать в роскоши офиса Марджори и ты захочешь испытать себя в суровых условиях мира настоящей юриспруденции…

Марджори оборвала его.

– И ей придется захватить с собой копии всех моих дел, я полагаю?

– Нет, конечно. Неужели ты и впрямь думаешь, что я способен на такую низость – заставить твоего секретаря украсть папки с делами?

Марджори не могла понять, было ли возмущение в его голосе истинным или притворным.

– Конечно, я бы не стал так делать. Тем более что Кэти нет необходимости красть папки, – лукаво добавил он. – Я думаю, что она наизусть знает все важные дела.

Кэти рассмеялась.

– Благодарю за комплимент, Фрэнк. Я запомню ваше предложение, если мне вдруг потребуется искать новую работу.

– Не потребуется, – твердо сказала Марджори. – Кэти – самый лучший секретарь из всех бывших у меня.

– А я всегда пытаюсь получить самое лучшее, – заверил ее Фрэнк.

– Мистер и миссис Дьюэлл уже ждут в комнате для переговоров, – сообщила Кэти. – Они прибыли почти одновременно около десяти минут тому назад. Я предложила им кофе, но они оба отказались.

– Ну и прекрасно, – сказала Марджори. – А то бы они наверняка начали бросаться чашками друг в друга.

– Если ты предложишь кофе мне, – заявил Фрэнк, – я не откажусь. Пойдем, Марджори. Или пусть они еще немного остынут?

Марджори не потрудилась ответить. Она взяла протянутую Кэти папку и направилась к комнате переговоров.

Пола Дьюэлл чопорно сидела спиной к окну в дальнем конце овального стола. Напротив нее, развалившись на стуле, сидел ее муж, которому в недалеком будущем предстояло стать бывшим мужем.

В комнате царило напряженное молчание. Это не удивило Марджори, у нее бывали случаи, когда встречи между разводящимися супругами протекали столь напряженно, что после них у нее болела голова.

– Давайте начнем, – похлопав в знак приветствия Полу по плечу, бодро сказала она и села рядом с клиенткой. – Полагаю, мы все согласны, что самой важной проблемой, которую нам предстоит решить, является проблема вашего предприятия, поэтому давайте с нее и начнем. Если у тебя появились новые предложения, Фрэнк…

Фрэнк помешал ложкой поставленный перед ним Кэти кофе.

– В духе справедливости, – неторопливо начал он, – и не желая прослыть мелочным…

Марджори захотелось ударить его. Фрэнк, судя по его блестящим глазам, прекрасно понимал это.

Однако предложенный им компромисс оказался весьма разумным, даже более разумным, чем ожидала Марджори. Благодаря этому им удалось покончить с самой щекотливой проблемой, и Марджори украдкой бросила взгляд на часы. Если так пойдет и дальше, то с остальным им быстро удастся разобраться…

Но все протекало нормально до тех пор, пока Марк не заметил, что в списке домашнего имущества отсутствует пара подсвечников.

– Подсвечники? – переспросила Марджори. – Это какие-то ценные канделябры?

– Нет, простые подсвечники из хрусталя. – Марк Дьюэлл кивком головы указал на Полу. – Видите? Она понимает, о чем я говорю.

Марджори посмотрела на свою клиентку. Пола слегка покраснела.

– Видимо, я забыла внести подсвечники в список имущества, – начала оправдываться та. – Это простые подсвечники. И вовсе они не хрустальные, а стеклянные.

Марджори про себя досчитала до пяти. Она давно предупреждала Полу об опасности забыть внести в список даже самую неприметную на первый взгляд вещь.

– А они вам нужны, Марк? – спросила Марджори. – Они что, представляют собой семейную реликвию?

– Можно сказать и так.

– Вовсе нет! – воскликнула Пола.

– А если нет, то почему бы не отдать их мне?

– Потому, что ты их не заслуживаешь.

– Они парные? – спросил Фрэнк. – Одинаковые?

Пола утвердительно кивнула.

– Тогда все просто. Каждый получает по подсвечнику и…

– Нет! – Напряженный голос Полы и баритон Марка прозвучали в унисон.

Марджори поочередно переводила взгляд с одного из супругов на другого. Пола быстро моргала, словно старалась унять внезапно подступившие слезы. Марк сидел с непроницаемым лицом.

– Если это не фамильная ценность, – начала она, – почему бы…

– Для меня это ценность, – всхлипнув, произнесла Пола. – И именно поэтому-то он их и хочет. Чтобы досадить мне.

Марк отрицательно покачал головой.

– Больно надо – досаждать тебе. Эти подсвечники мне всегда нравились. А кроме того, именно я их отыскал.

– А я за них заплатила!

– Деньгами, подаренными нам обоим. Свадебный подарок. Помнишь?

Марджори начала кое о чем догадываться.

– Вы их купили во время медового месяца?

Пола утвердительно кивнула.

– Он нашел их в какой-то лавчонке в Сан-Диего. Они были такие грязные!

– И потому-то сначала ты не хотела их покупать, – заметил Марк. – Говорила, что их не удастся отчистить, и, вернувшись домой, я целую неделю отмачивал их.

– А я сказала тебе, как это сделать, водой с уксусом…

Марджори подняла руку. Им сейчас только не хватает лекции по уходу за предметами интерьера. Лучше прекратить дискуссию и дать воинственным супругам Дьюэлл немного остыть.

– Давайте отложим вопрос о подсвечниках до следующего обсуждения и перейдем к другому имуществу, подлежащему разделу.

– Нет, – упрямо сказала Пола. – Сначала закончим с подсвечниками, потому что либо я их получаю, либо не дам согласия Марку больше ни на одну вещь.

– Хорошо, – мягко вмешался Фрэнк. – Вы получаете подсвечники, а Марк все остальные вещи из списка.

– Позвольте, – начала Марджори. – Я не могу допустить…

Марк покачал головой.

– Нет. Ничего не выйдет. Подсвечники мои. Я первым их увидел, и они мои по праву.

Фрэнк посмотрел на него.

– Тогда Пола получает остальные вещи из списка.

– Нет, – заявила Пола. – Я на это не согласна.

Марджори хотелось вопить.

– Вы оба ведете себя, как дети.

Фрэнк изумленно поднял брови.

– Насколько я могу судить, Фрэнк, – резко сказала Марджори, – часть моей работы заключается в том, чтобы правильно излагать факты, независимо от того, нравится это клиентам или нет. И в этом случае…

– В этом случае, – подхватил Фрэнк, – и я обязан сказать своему клиенту, что он ведет себя, как капризный ребенок. Марк, вы ведете себя, как капризный ребенок.

Пола вскинула голову.

– Ну как вы не понимаете? Это особые подсвечники!

Марджори не верила своим ушам. Нет, Пола не защищает своего мужа… или?

– Тогда возьмите каждый по одному, – сказал Фрэнк. – Это разумное решение.

Супруги Дьюэлл воскликнули дуэтом:

– Никогда!

Марджори всплеснула руками.

– Так мы, очевидно, ничего не добьемся. Вы платите нам за каждый час огромные деньги, а торгуетесь из-за какой-то ерунды. Пола, я сама куплю тебе новые подсвечники.

– Мне других не надо, – сказала Пола.

– И это не ерунда, мисс Стоун, – добавил Марк.

У Марджори отвисла челюсть. Она не могла вспомнить, чтобы Марк за все время хотя бы раз обратился к ней напрямую. Но в такой момент… Можно подумать, что он защищает свою жену.

Секунд тридцать царила гробовая тишина, только однажды послышалось всхлипывание Полы.

– Мисс Стоун права в одном, Пола, – наконец заговорил Марк. – Нам стоит целого состояния просиживать здесь. Не кажется ли тебе, что мы могли бы обсудить это сами?

Пола ничего не ответила. Она вытащила носовой платок и решительно высморкалась.

– Пока нам это не удавалось. Почему ты решил, что на этот раз будет иначе?

Ответа не последовало. Пола снова всхлипнула.

– Ну ладно, – согласилась она. – Почему бы и нет? Мне совсем не по душе сидеть здесь и слушать, как меня называют капризным ребенком.

Марджори с трудом удержалась от замечания, что подобного эпитета удостоился Марк, а вовсе не Пола.

– Если вы оба считаете, что сами сможете достигнуть согласия, – заявил Фрэнк, – я обеими руками за.

– Вам нет необходимости вникать во все подробности, – заговорила Марджори. – Отметьте то, что вызывает вопросы, а мы назначим время и вместе во всем разберемся.

Марджори отметила в календаре время их следующей встречи, и Дьюэллы удалились. Уголком глаза она заметила, что Марк с ледяной вежливостью, придержав дверь, пропустил вперед Полу, постаравшуюся не задеть его.

– Итак, – сказал Фрэнк, – полагаешь, они вернутся?

– Конечно, вернутся. – Она даже не взглянула на него. – В любом случае, им придется это сделать, они не смогут все сами уладить.

– Если только не начнут гоняться друг за дружкой с подсвечниками в руках. И, глядишь, вместо развода это кончится убийством.

– Не пори чепухи. – Марджори умолкла. – Хотя с другой стороны…

– Возможно, и к лучшему, что Пола их спрятала.

– Она сказала, что просто забыла внести их в список.

– Держу пари, – грубовато бросил Фрэнк, – она забыла о них, потому что засунула в кучу тряпья в самом дальнем конце кладовки или куда-нибудь еще.

– Иногда вещи приходиться убирать.

– Особенно если тебя ждет развод.

Фрэнк зевнул и откинулся на спинку кресла.

– Вот когда начинаешь понимать важность правильно составленного брачного контракта.

– Как бы не так, – съязвила Марджори. – Они купили подсвечники во время медового месяца, и те не могли быть внесены в брачный контракт.

– Все покупки во время медового месяца надо делать парами, – заявил Фрэнк, – по одной для каждого супруга. Понимаешь? Если об этом договориться заранее, в дальнейшем не о чем будет спорить. Не забыть бы мне внести этот пункт в проект нашего брачного контракта.

– Не трать попусту время.

– Как ты романтична. – Фрэнк лениво потянулся. – Ты хочешь сказать, что нам не стоит беспокоиться о контракте?

– Конечно нет. – С опозданием Марджори поняла двусмысленность своего ответа.

Фрэнк откинул голову на спинку кресла и, прищурив глаза, уставился на Марджори. Голос его звучал протяжно.

– Неужели пары лет в нашем бизнесе оказалось недостаточно, чтобы сделать из тебя циника?

– Ты хочешь сказать, что все браки рано или поздно заканчиваются в суде? Между цинизмом и реальным подходом есть разница, Фрэнк.

Фрэнк выпрямился.

– Как тебе удается сохранить веру, ежедневно сталкиваясь со всеми этими мерзостями?

– Мне приходится заниматься и другими вещами, семейными проблемами например. И кроме того, я смотрю на разводы, как на необходимое зло. Плохо, что они существуют, но, если мне удается помочь парам пройти через все формальности без причинения ущерба друг другу, значит, я делаю что-то полезное.

Воцарилось молчание. Затем Фрэнк тихонько присвистнул.

Марджори подозрительно посмотрела на него.

– Что это значит, Макензи?

– Я просто размышлял. Ты раскрылась передо мной совершенно с другой стороны, и такой ты мне нравишься.

Растерявшись, Марджори сконфуженно заморгала. Да уж таков Фрэнк, он постоянно обескураживает ее своими неожиданными замечаниями.

– Ну что ж, – поднимаясь, сказал Фрэнк. – Приходится лишь сожалеть, что сегодняшний день вряд ли можно назвать приятным, но…

– Рада, что ты называешь вещи своими именами, Фрэнк.

Он усмехнулся.

– Давай в следующий раз не станем приглашать Дьюэллов, ладно? Лучше посидим вдвоем. А пока нас ждет совместное чаепитие в субботу.

– Фрэнк, теперь, когда папа все тебе рассказал, нет необходимости продолжать разыгрывать комедию. Не правда ли?

– Как тебе угодно, крошка. Я могу позвонить Патрику и сказать, что ты заварила всю эту кашу с одной лишь целью – провести его.

– Хорошо, увидимся в субботу, – простонала Марджори.

– Так я и думал, – улыбнулся Фрэнк и вышел.

9

Марджори планировала посвятить весь остаток дня встрече с супругами Дьюэлл, поэтому после неожиданно быстро закончившейся беседы у нее появилась пара свободных часов. Она начала просматривать почту и обнаружила приглашение на вечеринку к Генри Уортону в субботу.

Марджори придерживалась мнения, что среди самого нелепого времяпрепровождения, придуманного человечеством, вечеринки занимают одно из первых мест. Особенно вечеринки у начальства, когда ты вынужден сталкиваться с теми же людьми, которых ежедневно видишь на работе. А уж назначать их в выходной, словно у сотрудников компании нет других дел…

Единственное, что утешало Марджори, так это возможность расспросить Уортона об упомянутых им адвокатах и выяснить, кто из них лучше подходит для ее случая. Тогда она сможет передать список Фрэнку, если тому удастся убедить отца бороться.

Вместе с приглашением лежала стопка записок о поступивших телефонных звонках. Она просмотрела их, механически сортируя по степени важности, и наткнулась на сообщение следующего содержания: «Кэролайн Расселл просила позвонить ей». Далее следовали три телефонных номера.

– Она сама не знала, где будет находиться, – пояснила Кэти, – поэтому оставила домашний, рабочий и еще какой-то номер.

– И в каком же порядке мне следует по ним звонить?

Кэти покачала головой.

– Я бы подбросила монетку, но, боюсь, у меня не найдется трехсторонней.

– На тебя, кажется, плохо действует присутствие Фрэнка Макензи, если ты начинаешь язвить, как он, – сделала ей выговор Марджори и вернулась в кабинет.

Секретарь Кэролайн довольно туманно объяснила, что та покинула офис некоторое время назад. Дома у нее срабатывал автоответчик. Неизвестный телефон долго не отвечал, и, когда Марджори уже собиралась положить трубку, что-то щелкнуло, и Кэролайн немного странным голосом ответила.

– Прости, если я не вовремя, – сказала Марджори.

– Мне сейчас не до разговоров. Я просто хотела тебе сообщить, что говорила в университете с деканом и ты найдешь подборку интересующих тебя материалов в его кабинете. Я сказала, что пришлю своего адвоката, чтобы он во всем разобрался.

У Марджори отлегло от сердца.

– А про стипендию ты говорила?

– Я намекнула, но постаралась оставить тебе более широкое пространство для маневров. Имени твоего я им, конечно, не называла.

– Это неплохо. А как тебе удалось получить доступ к материалам?

– Тебе, пожалуй, не стоит этого знать, – туманно сказала Кэролайн. – Извини, дорогая, у меня больше нет времени.

Судя по голосу, ей не хватает воздуха, подумала Марджори.

– С тобой все в порядке? Что случилось? Ты что, застряла в автомобильной пробке?

– Нет… хотя если подумать, я чувствую себя так, словно меня переехал автомобиль.

Заподозрив неладное, Марджори спросила:

– Где ты находишься, Кэролайн?

– В клинике. Когда я решила стать матерью, следовало предусмотреть, что ребенку может взбрести в голову появиться на свет на несколько дней раньше.

– Ты рожаешь и еще способна говорить по телефону?

– Не беспокойся, врачи сказали, что это только начальная стадия. Хотя если схватки таковы в начальной стадии… – Голос Кэролайн сорвался на крик. – Мне… нужны… наркотики!

Марджори почувствовала, что от сострадания на лбу у нее выступили капли холодного пота.

– Могу я что-либо сделать для тебя?

После паузы, во время которой было слышно лишь прерывистое дыхание, Кэролайн сказала:

– Да, конечно. С твоей стороны было бы весьма любезно поменяться со мной местами. А я бы с радостью почитала досье этой студентки, пока ты…

– Вот что я тебе скажу, – поспешно заявила Марджори, – я вечером заеду к тебе в клинику.

– Ты настоящий друг, – проворчала Кэролайн. – Стоило мне попросить тебя о такой мелочи в обмен на все то, что я для тебя сделала, ты сразу стала увиливать… Черт побери, снова начинается. Лучше отложи свой визит до завтра, врачи говорят, это может продлиться довольно долго. Пока, Марджори.

Когда Марджори клала трубку, рука ее дрожала. Что заставляет женщину подвергать себя подобной пытке? Марджори считала себя мужественным человеком, но не могла представить, что способна сознательно испытывать боль ради того, чтобы подарить мужчине сына, которого тот хочет. И не имеет значения, как сильно она его любит…

Сила любви, думала Марджори. Ей никогда не понять ее.

Посетив университет, Марджори собиралась отправиться прямо домой. Но вместо этого прямиком направилась в центр города и через некоторое время оказалась перед въездом в подземный гараж здания компании. Пожав плечами, она въехала внутрь. Она собиралась в спешке и забыла кое-какие бумаги. Если забрать их сейчас, то в выходные она сможет поработать дома. Но вместо того, чтобы отправиться к лифту на свой этаж, она свернула за угол к лифту, идущему в офис Фрэнка. Раз уж она здесь, то расскажет ему, что ей удалось выяснить.

На этот раз в приемной за столом сидела пожилая, опрятно одетая женщина, и когда Марджори назвала ей свое имя, она приветливо улыбнулась.

– Наверняка он захочет встретиться с вами, мисс Стоун, – сказала она. – Прошу вас, заходите к нему.

Марджори нерешительно постучала и толкнула дверь. Фрэнка нигде не было видно.

– Фрэнк? Если я не вовремя…

Из-за двери с раскрытой книгой в руке появился Фрэнк. Пиджака и галстука на нем не оказалось, рукава белой рубашки были закатаны выше локтя, и Марджори снова обратила внимание на игру прекрасно развитых мышц его загорелых рук.

– Привет. Скажем, твой визит не очень нарушил мои планы. А поскольку вряд ли я стану заниматься чем-то предосудительным в своем офисе, тебе незачем торчать в дверях и ждать, пока я приведу себя в порядок.

Марджори закрыла за собой дверь и села на стул рядом с его столом, с запозданием вспомнив, насколько этот стул неудобен.

– Естественно, ты не станешь делать ничего предосудительного, – сказала она. – Твоя мебель в таком состоянии, что если бы ты попытался соблазнить женщину в своем офисе, то для тебя бы это закончилось параличом всех четырех конечностей.

– Всегда можно использовать для этой цели ковер, – возразил Фрэнк. – Он хоть и потерт немного, зато – чистый. Я сам почистил его с мылом, перед тем как завозить мебель. – Он сел, и кресло под ним зловеще заскрипело. – Чем могу быть полезен? Ах, извини… мне следует предложить тебе что-нибудь. У нас тут без церемоний, но… – Он вынул из шкафа открытый пакет чипсов с перцем. – Сейчас выясню, нет ли у Эмилии чаю. – И с этими словами протянул ей пакет.

Марджори отрицательно покачала головой.

– Не беспокойся о чае, к тому же я не ем чипсы с перцем. Мне удалось познакомиться с досье этой студентки. – Почувствовав легкие угрызения совести, она добавила: – Пожалуй, тут следует отдать должное Кэролайн.

Глаза Фрэнка блеснули.

– Ну и…

– Боюсь, ничего. Ни к чему не подкопаешься. Хорошие оценки, прекрасные отзывы от преподавателей с прежнего места учебы.

Фрэнк хранил молчание. Взяв со стола ручку, он задумчиво вертел ее в руках, откинувшись на спинку кресла.

– Это мнение Кэролайн?

– Нет, я сама читала досье. Она только договорилась, чтобы мне его дали.

– Хм. Я надеялся…

– Знаю… что она чего-то не заметила. Я проштудировала его от корки до корки. Отличное досье, Фрэнк. Трудно будет ее дискредитировать.

– Ладно, хоть то хорошо, что я узнал об этом сейчас, а не перед тем, как отправляться в суд. – В задумчивости он протянул руку к пакету и захрустел чипсами.

– Если дело вообще дойдет до суда, – сказала Марджори. – По-моему, отец склоняется к тому, чтобы уйти на пенсию. – Но тут до нее дошло, что тон Фрэнка показался ей не совсем обычным. – Ты хочешь сказать, что он согласился?

– Он недавно звонил и сообщил мне, что после долгих раздумий решил не уходить на пенсию.

Прежде чем Фрэнк успел выпрямиться в кресле, Марджори обежала вокруг стола и в порыве буйной радости бросилась обнимать его.

– Я знала, что тебе удастся убедить его! Я знала!

Высоким каблуком туфли она зацепилась за потертый ковер и неловко упала на грудь Фрэнка. Тяжелое кресло, потеряв равновесие, стало медленно, но неумолимо крениться назад. Марджори пыталась освободиться от объятий, но было уже поздно – одна ее рука застряла между шеей Фрэнка и спинкой кресла, другая беспомощно лежала у него на груди.

Звук падения эхом разнесся по комнате.

– Благодарю за доверие, – произнес Фрэнк. – Но… – Он тяжело дышал, словно неудачное положение Марджори мешало воздуху проникать ему в легкие. Да и сама она вдруг стала испытывать недостаток кислорода.

Дверь кабинета резко распахнулась, и на пороге появилась секретарша.

– Фрэнк, что тут у вас делается… – Она остановилась и заглянула под стол. Марджори заметила изумление у нее в глазах.

Рука Марджори оказалась прижатой плечом Фрэнка, что не давало ей возможности освободиться и подняться. Она чувствовала, что подол юбки задрался, туфлю она потеряла при падении. Ворот рубахи Фрэнка был распахнут, и щекой она уткнулась в густую растительность на его груди. Она смутно вспомнила, что при падении слышала треск разрываемой материи.

– Прошу прощения, – чопорно произнесла секретарша и удалилась.

Марджори тихо выругалась и попыталась подняться, но рука Фрэнка остановила ее.

– Помнишь, я как раз об этом и начал говорить, дорогая Марджори, – прошептал он ей в ухо. – Я понятия не имел, что тебе на самом деле захочется попробовать это на ковре. Почему ты, черт возьми, сразу мне не сказала?

За все свои двадцать семь лет жизни Марджори еще не приходилось занимать более недостойного положения.

Но… Дыхание Фрэнка ласкало ей ухо. Его руки сомкнулись у нее на спине, она чувствовала их успокаивающее тепло, и вместе с тем они, словно непреодолимый груз, прижимали ее к его телу. Она постаралась, насколько это было возможно, приподнять голову. Ей не удалось заглянуть ему в глаза, она увидела лишь появившуюся на его подбородке щетину, малозаметную издали.

Откуда вдруг появилось это нестерпимое желание дотронуться кончиком пальца до крохотных волосков на подбородке, припасть губами к его щеке или просто, расслабившись, прижаться к нему всем телом; в чем причина этих глупых фантазий?..

Все дело в естественной гормональной реакции организма, объяснила себе адвокат Марджори Стоун. Подобное испытала бы любая женщина, оказавшись в таком положении. И чем быстрее я изменю его, тем лучше.

– Подъемного крана я в твоем офисе не заметила, – сердито сказала Марджори, – у тебя есть предложение, как нам выпутаться из этого положения?

– Ты хочешь сказать, что не прочь подняться? А я-то как раз пытался устроиться поудобнее. – Однако руки Фрэнка ослабили нажим, позволив Марджори изменить положение тела, затем без видимых усилий он одной рукой приподнял ее, давая возможность высвободить ноги и встать.

Она боялась взглянуть на него. Пока Фрэнк поднимался, Марджори поспешила надеть соскочившую туфлю и одновременно постаралась поправить юбку. В таком положении она рисковала потерять равновесие, и только поддержавшая ее рука Фрэнка не позволила ей вновь упасть.

– Извини, – пробормотала она. – У меня немного кружится голова.

– Да ну? У меня от тебя тоже головокружение.

Марджори посмотрела на него.

– Должно быть, я здорово ударилась.

– Наверняка, – произнес Фрэнк. Он поднял тяжелое кресло и, поставив его, с осторожностью сел, держась руками за край стола на случай нового падения. – С креслом, кажется, все в порядке, так что, по-моему, особого ущерба не нанесено.

Ущерб? – подумала Марджори. Возможно, креслу мы не причинили вреда. Но с этого момента ей вдруг стало ясно, что она перестала быть прежней Марджори.

– Это кресло, – язвительно заметила она вслух, – лет десять как умоляет о ремонте. А то и все двадцать.

– Но ты не можешь отрицать, что оно добавляет моему офису определенный шарм. Не этого ли всегда пытаются добиться дизайнеры интерьеров? Так о чем мы говорили до того, как ты попыталась разломать мое кресло?

С какой стати он намекает, что она проделала все это нарочно? Собрав остатки достоинства, она сказала:

– Я забыла.

Марджори с опаской присела на край стула, уже несклонная доверять находящимся в офисе предметам с ножками.

А также и Фрэнку, подумала она. Ему, похоже, весьма понравилось лежать, притворяясь, что он едва способен шевелиться, а стоило ей запротестовать – он без труда поднялся.

– Ну а я не забыл, – сказал Фрэнк. – Ты поздравляла меня, и мне показалось, что ты нашла весьма оригинальный способ выразить свою благодарность. Теперь, думаю, пришло время поговорить о выигранном на пари обеде.

– Я не должна тебе никакого обеда. Но уверена, что ты будешь дуться и ворчать…

– Я никогда не ворчу и не дуюсь.

– А еще хуже того, начнешь угрожать мне судебным преследованием, если я откажусь…

Фрэнк утвердительно кивнул.

– Ты правильно понимаешь. Это именно мой стиль. Так как насчет нашего соглашения?

– Никакого соглашения не было, но я заплачу за твой обед. Куда бы ты хотел пойти?

– В «Эдем».

– Но это же… – Марджори умолкла. Почему бы ей не пойти с Фрэнком в «Эдем»? Пока он не начал настаивать на какой-нибудь забегаловке, где она будет чувствовать себя не в своей тарелке.

– Либо он, либо бар «У Валентайна», – добавил он. – Обстановка там попроще, зато бифштексы и гамбургеры не хуже.

Другими словами, это забегаловка, подумала Марджори.

– Я никогда не слышала об этом баре.

– Неужели? Ну да, конечно, он находится в Далласе, но…

– Тогда пусть будет «Эдем», – сказала Марджори. – Потому, что я обещала вечером заехать в клинику и не успею вовремя вернуться из Далласа.

Фрэнк поднял брови.

– Что еще за клиника? Думаешь, тебе потребуется промывание желудка?

– После обеда в «Эдеме»? Типун тебе на язык.

Марджори старалась не смотреть, как он застегивает рубашку, опускает рукава, вставляет запонки в манжеты и завязывает галстук. В его четких движениях не было ничего лишнего, и вместе с тем их отличала чувственность. Марджори была уверена, что он не отдает себе отчета, как плавно скользят его пальцы по тонкой материи, но от каждого движения сладостная дрожь пробирала ее, словно он прикасался к ее коже, возвращая ее к тому моменту, когда она, лежа на нем, ощущала тепло его тела. Ну что за фантазии, сказала она себе.

– К счастью, – тихо произнес Фрэнк, поправляя галстук, – под галстуком не видно вырванных тобой пуговиц. Ах, Марджори, как же тебе не стыдно!

Он надел пиджак и открыл перед нею дверь. Секретарши в приемной не оказалось, и свет там не горел.

По-видимому, уход секретарши не удивил Фрэнка, он достал из кармана связку ключей и запер дверь.

– Несомненно, Эмилия не решилась зайти попрощаться из опасения помешать происходящему.

Марджори сделала вид, что не слышит его.