Текст книги "Сумасбродный шаг"

Автор книги: Пола Сангер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

7

По пути домой Марджори никак не удавалось полностью сконцентрировать внимание на дороге, и, даже войдя в подъезд своего многоэтажного дома, она продолжала размышлять, каким образом Фрэнку постоянно удается заставить ее сказать больше, чем ей хотелось. Она давно приучила себя следить за своими словами, но, сталкиваясь с Фрэнком Макензи, она, похоже, вдруг забывала, что надо держать язык за зубами.

Фрэнк даже не прикладывал особых усилий, чтобы вызвать ее на откровение, и это раздражало. Хотя, возможно, в этом и заключается его секрет, думала она. Он всегда ведет себя настолько непринужденно, что заставляет ее забыть об осторожности.

«Игры, в которые ты и я будем играть с большим удовольствием…» Да, этому человеку нет равных в умении выражаться двусмысленно. Но высказывания вроде этого ничего не значат, попыталась она уговорить себя. Ему просто надо было, чтобы последнее слово осталось за ним. В его намерения явно не входило лишать себя удовольствия лишний раз поддеть ее – в суде или за его пределами – независимо от того, какой смысл он вкладывал в свои слова о «других играх».

Марджори не покидала мысль о том, что же у него действительно на уме. Или, точнее, что бы он сделал, если бы вел себя серьезно. Если он вообще на это способен. Мог бы он, например, поцеловать ее по-настоящему… И что бы она при этом почувствовала?

Но Марджори тут же запретила себе подобные мысли, с иронией подумав, что поцелуй требует молчания. А Фрэнк, вероятно, не способен надолго лишить себя удовольствия вести словесные баталии.

Остановившись, чтобы забрать почту, она неожиданно увидела отца, стоявшего возле стойки консьержа. На плече у него висела сумка с рекламой большого универмага, и он, похоже, уже давно находился здесь.

– Папа, – воскликнула она, – что ты здесь делаешь?

Отец повернулся к ней.

– Привет, Марджори. Неудивительно, что консьерж не мог до тебя дозвониться. Не смотри на меня так, я не собираюсь к тебе переезжать.

Странно, подумала Марджори, что его реакцией на такой простой вопрос стала попытка заверить ее, что он не собирается уходить из дома. Неужели трения с матерью оказались серьезнее, чем она думала?

Чувство тревоги, впервые появившееся у нее после разговора с матерью, усилилось.

– Мама отыскала это в своем любимом универмаге и подумала, что, возможно, тебе понравится, – продолжал Патрик, протягивая ей пакет. – Она купила это на распродаже. Просила меня заглянуть к тебе, чтобы ты примерила.

Марджори решила, что содержимое пакета, скорее всего, являлось предлогом дать ей возможность наедине поговорить с отцом.

– Тогда поднимемся ко мне, – сказала она. – Я как раз собиралась приготовить на ужин яичницу. Поужинаешь со мной?

Ей показалось, или отец действительно заколебался? Но мгновение спустя он повесил пакет на плечо и последовал за ней к лифту.

– Ладно. И я даже не скажу матери, как ты питаешься.

Марджори улыбнулась ему.

– За это ты получишь лишний ломтик сыра к своей порции.

В лифте она старалась не рассматривать отца, но трудно было не обратить внимания на его осунувшееся лицо и запавшие глаза.

Ты слишком многого просишь, мама, подумала Марджори. Я не могу не заметить того, что происходит. Я должна что-то предпринять…

Девушка повернулась спиной к отцу, чтобы вставить ключ в замок, и сказала:

– Ты неважно выглядишь, папа.

И тут же затаила дыхание. Что он ей скажет?

Ему не удалось скрыть от нее своего напряжения, когда он с притворным равнодушием пожал плечами.

– Ничего особенного. Я уже не молод, и у меня нет тех амбиций, что раньше. И вообще я подумываю бросить преподавание. – Нельзя было не отметить бравады в его голосе.

– Ты хочешь сказать, что собираешься на пенсию? – Марджори распахнула дверь, и отец последовал за ней в квартиру.

Он не ответил на ее вопрос.

– Ты по-прежнему ничего не сделала со своей прихожей?

Раньше отец не проявлял особого интереса к интерьеру ее квартиры. Хотя вряд ли стоит удивляться, что он захотел сменить тему. Она тоже хотела бы сделать вид, что проблем не существует.

Марджори направилась с ним через большую, с минимальным количеством мебели гостиную в кухню, изобразив на лице, как она полагала, невинный интерес.

– Кажется, у тебе впереди еще пять лет до того, как стоило бы задуматься о пенсии.

– Нет, совсем не так долго. К тому же я никогда не пользовался больничными и потому могу уйти раньше.

Он хорошо сыграл, с уважением подумала Марджори. Не знай она всего, то решила бы, что он говорит правду. Ясно, что своей дипломатией она не добьется успеха. Может быть, ей стоит быть настойчивей в расспросах? Но тогда отец наверняка догадается, что мать ей все рассказала…

Размышляя, девушка достала из холодильника корзиночку с яйцами, а из буфета сковородку.

– Тебе помочь? – спросил Патрик.

– Поройся в холодильнике, там должен быть хлеб.

Он отыскал его и взял нож.

– Мне нравится твоя кухня. Здесь так спокойно.

– Спасибо. Я тоже люблю проводить здесь время. Папа…

Патрик не дал ей продолжить.

– Правда, у нее немного необжитый вид. Мама говорит, что твоя квартира напоминает гостиничный номер.

Ясно, подумала Марджори, он не хочет давать ей возможность задавать лишние вопросы. Что ж, она подождет подходящего момента, но ни за что не отступится.

– Но я уверен, что все изменится, когда Фрэнк переедет сюда, – сказал отец.

Фрэнк… в одной квартире с ней? В ее квартире? В ее жизни? Марджори не могла себе этого представить.

Хотя, сказала она себе, приходится, к сожалению, признать, что представить это она может – и от этой картины мурашки побежали у нее по спине. Интересно, показалась бы папе спокойной ее кухня, если бы парочка белок следила за каждым его движением?

Чепуха, возразила она сама себе, это вовсе не его белки, не Фрэнка. И если бы ему предстояло переехать сюда… Дело, конечно, не в белках… Страшно подумать, что ей пришлось бы постоянно подвергаться тому напору, который скрыт за его ленивой манерой держаться. Сама по себе подобная перспектива пугала ее… и вместе с тем была так заманчива.

Патрик, прищурив глаза, наблюдал за ней, и Марджори поспешила вернуться к действительности. Размышлять над этой сумасбродной идеей – непозволительная трата времени.

– У Фрэнка есть свой прекрасный дом, – сказала она.

Патрик поднял брови, и девушка поспешно добавила:

– И что бы там ни говорила мама, мы с Фрэнком еще ничего всерьез не обсуждали. Будем мы жить вместе или нет.

– У него есть свой дом? Вот бы не подумал… – Патрик спохватился, что сказал лишнее. – Нет, он не то чтобы выглядит несолидно, но почему-то…

– Не производит такого впечатления? Тебе просто надо лучше узнать его. Трудно серьезно поговорить с человеком во время теннисной партии или когда рядом есть еще кто-то. А не пригласить ли его сейчас, – Марджори старалась не выдать себя голосом, – вы бы мило побеседовали наедине?

Патрик утвердительно кивнул.

– Полагаю, рано или поздно мне придется спросить о его намерениях в отношении тебя. – В его глазах появились знакомые ей с детства хитрые огоньки.

Марджори протянула руку к телефону и вдруг вспомнила, что Фрэнк собирался на пару часов заехать к себе в офис, а его рабочего телефона она не знает.

– Черт, – вырвалось у нее. – Придется звонить в справочную.

– Ты не помнишь его номера? – удивился отец.

– Фрэнк недавно переехал в новый офис, – объяснила Марджори, – и я еще не успела записать номер его телефона.

Узнав в справочной телефон Фрэнка, она стала набирать номер. Соизволит ли он ответить в такой поздний час на звонок? Сама она этого никогда не делала, предпочитая не тратить время на пустые разговоры. К тому же компания хорошо оплачивала услуги телефонисток, и те непременно записывали, кто звонил.

– Макензи, – услышала она в трубке. Судя по тону, он был занят, но тем не менее голос этот ласкал слух.

– Фрэнк… – Взглянув на стоящего рядом отца, она добавила, – дорогой…

Голос Фрэнка потеплел.

– Марджори, девочка моя. Ты уже по мне соскучилась? И так быстро?

– Ужасно. И хочу, чтобы ты ненадолго приехал.

– Боже! – воскликнул Фрэнк. – Что с тобой? Ты дождешься меня или сразу вызвать тебе карету «скорой помощи»?

– У меня в гостях отец, и он говорит, что это хорошая возможность для вас познакомиться поближе.

Беспечного тона Фрэнка как не бывало.

– Ты хочешь сказать, что он созрел для серьезного разговора?

Марджори решила уклониться от прямого ответа.

– Жду тебя здесь через десять минут.

– Уже выезжаю. Только одно небольшое уточнение, Марджори, где это – здесь?

Она чуть не застонала от досады. Не может же она начать диктовать ему свой адрес – отец сразу ухватится за это и спросит, почему Фрэнк до сих пор не знает, где она живет. И почему только этот всеведущий Фрэнк не предусмотрел такой поворот событий?

– Сейчас я готовлю ужин, – ласково произнесла она. – Пожарить яичницу на твою долю?

– Нет, спасибо… ненавижу яичницу. Но судя по твоему предложению, ты дома. Надеюсь, в телефонной книге есть твой адрес?

– Как ты догадлив, дорогой. – Ответила она и положила трубку, чтобы он своим новым вопросом не поставил ее в еще более дурацкое положение. – Он сказал, что мы можем начинать ужинать, – сообщила она отцу, даже не моргнув глазом, – потому, что он уже поел.

А если и не ел, то так ему и надо.

За едой она поинтересовалась у отца, как продвигается его книга, а он расспрашивал ее о работе. Потом он вызвался вымыть посуду, предложив ей померить присланное мамой платье.

– Лоран сказала, что если оно не подойдет, то завтра она вернет его в универмаг, – сообщил он.

Марджори ожидала, что в пакете окажется строгий костюм, но там было сшитое из мягкой ткани вечернее платье, которое прекрасно подошло девушке, делая ее еще более женственной. Ткань отличалась такой белизной, что, казалось, холодила кожу.

Мать не часто покупала ей подобные вещи, да и сама Марджори нашла бы его неподходящим для себя. Но сейчас она чувствовала себя в этом нежно облегающем ее тело платье прекрасно. Оставалось только пожалеть, что ей некуда его надеть.

Едва она вышла из спальни, чтобы продемонстрировать отцу свой наряд, как раздался звонок в дверь. Патрик с повязанным вокруг талии вместо фартука полотенцем появился из кухни и столкнулся с ней в прихожей в тот момент, когда она открывала дверь.

Брови Фрэнка, когда он увидел ее, поползли вверх.

– Я ожидал тебя увидеть в чем-то более домашнем, – ошеломленно сказал он, – но ты прекрасно выглядишь и в этом подвенечном наряде.

Прежде чем возмущенная Марджори успела что-то возразить, он наклонился и запечатлел нежный поцелуй на ее губах. И пусть эта его выходка была всего лишь шуткой, ей показалось, что она ощущает тепло его губ даже после того, как он закончил поцелуй.

– Как тебе удалось так быстро добраться? – спросила она. – И почему консьерж…

– Махнул рукой, чтобы я проходил.

Марджори почувствовала, как что-то шелковистое коснулось ее лодыжки и, посмотрев вниз, увидела у своих ног Максвелла.

– И собака здесь? – недоуменно воскликнула она.

– Дорогая, – что-то похожее на предостережение появилось в тоне Фрэнка. – Можно подумать, что мы с Максвеллом здесь впервые.

Марджори прикусила язык. Он абсолютно прав – ей следует быть осторожнее.

– Ну, не буду мешать вашему разговору.

– Не кажется ли вам, что она пытается отделаться от нас? – обратился Фрэнк к Патрику. – Хотя я и считаю, что тебе лучше не слушать наших разговоров о твоем приданом, Марджори, но…

Марджори фыркнула и указала им на дверь спальни, превращенной ею в некое подобие кабинета. Фрэнк улыбнулся, приказал псу лежать и вместе с Патриком пошел через холл.

Сняв новое платье, девушка повесила его в шкаф и надела клетчатую рубашку и джинсы. Черт побери, она не собирается притворяться, будто вырядилась ради Фрэнка.

Когда она вышла, из кабинета до ее слуха донеслись мужские голоса, но она, избегая соблазна остановиться и прислушаться, прошла мимо двери.

Максвелл по-прежнему находился там, где Фрэнк приказал ему оставаться: а именно лежал посреди прихожей, вытянув нос в ту сторону, где в последний раз видел своего хозяина. Марджори пришлось переступить через него, чтобы попасть в гостиную.

Кухня блестела чистотой, после Патрика здесь нечего было делать. Она не могла даже выписать матери чек за платье, так как ее чековая книжка хранилась в кабинете, где сейчас находились Фрэнк с Патриком. Не могла она заняться и последним просмотром дела Саксби – не оставь она его в кабинете, ей все равно сейчас было не до него.

Разговор о приданом, надо же! – подумала она. Марджори надеялась, что Фрэнк сумеет нащупать нужные точки, чтобы сломать защитную броню Патрика. Ее весьма интересовало, какую тактику он изберет: убеждение, сочувствие или конфронтацию, а возможно что-то иное, о чем она и не догадывалась.

Да, уж если кто и способен проделать подобный трюк, так это Фрэнк. Мать инстинктивно почувствовала его сверхспособности, приходилось это признать. Марджори еще не встречала человека, который обладал бы таким умением убеждать, как Фрэнк Макензи, – особенно когда ему того хотелось. Даже когда в деле Флетчеров он не оставил от ее доводов камня на камне, нельзя было не восхищаться логикой его аргументации. Уж если быть откровенной, то к тому моменту, когда он закончил свою речь, она сама была готова признать его правоту.

Марджори открыла дверь на балкон и села на диван. Теплый летний ветерок проник в комнату, неся с собой аромат цветущих роз. Отдаленное щебетание птиц привлекло внимание Максвелла. Он пришел из прихожей и лег у ног Марджори.

Склонив голову на подушку дивана, девушка задумалась. О чем бы ни разговаривали в кабинете мужчины, она надеялась, что беседа их не касается бейсбола или курса акций. А уж тем более приданого.

Марджори показалось, что она всего на мгновенье закрыла глаза, но тут же услышала голос Фрэнка:

– У тебя есть десять секунд, Марджори, иначе я разбужу тебя поцелуем, как спящую красавицу.

Она так резко выпрямилась, что стало больно мышцам.

– Фу черт, ну и напугал ты меня, Макензи. – Она спохватилась, что ее мог услышать отец, и испуганно огляделась по сторонам.

Склонившийся над ней Фрэнк закрывал ей обзор.

– Если будешь так со мной разговаривать, то в следующий раз я дам тебе всего пять секунд. – Он присел на край дивана рядом с ней. – Ты всегда просыпаешься такой раздраженной?

Марджори все еще затуманенными от сна глазами посмотрела на часы.

– Тебе еще хватает наглости спрашивать? Сейчас почти полночь!

– Хорошо, что я отправил твоего отца домой прежде, чем растолкать тебя, правда? Он, кстати, явно считает, что мне прекрасно известно, какой ты просыпаешься, полагая, что я регулярно наблюдаю за этим процессом.

– Я ему сказала, что мы не спим с тобой! – простонала Марджори.

– Очевидно, он тебе не поверил.

– А угроза поцеловать меня? Ты обещал, что подобное не повторится!

– Ну нет. Я обещал, что не стану целовать тебя в шутку. Разбудить поцелуем – совсем другое дело. Это, знаешь ли, очень серьезно. – Фрэнк придвинулся к ней ближе. – Выходит, ты так готовишься к слушаниям в суде, Марджори? А я-то думал: в чем твой секрет?

Марджори показала ему язык.

– Мой портфель находился в комнате, где вы беседовали с отцом, вряд ли я могла заняться чем-то полезным. И потом, ты же сам сказал, что сегодня мне надо отвлечься, а не работать.

Фрэнк прищурил глаза, и взгляд его остановился на лице Марджори, затем скользнул вниз по ее фигуре, отчего у нее сразу перехватило дыхание.

На что он смотрит? Она испуганно опустила взгляд – не расстегнулись ли пуговки на рубашке. Нет, все было в порядке. Должно быть, Фрэнк рассматривает ее заспанную физиономию: порозовевшие щеки, припухшие веки, растрепанные волосы. Находит ли он ее в таком состоянии привлекательной или, наоборот, отталкивающей?

Она подавила желание поправить прическу. Сделав это, она даст ему понять, что неравнодушна к его взглядам.

А ведь ты неравнодушна, а? – хитро прошептал внутренний голос.

– Вот не думал, что ты способна последовать моему совету, – сказал Фрэнк. – Выглядишь ты действительно так, словно тебе удалось прекрасно отвлечься.

Знакомые смешливые нотки вновь появились в его тоне, но вместе с тем в нем появилось что-то, чего Марджори никак не могла понять. Что это? Удивление?

Взгляд Фрэнка стал еще настойчивее. Марджори отвела глаза и поспешила сменить тему.

– Тебе удалось разговорить отца?

– Разговорить? Беда в том, что я не мог заставить его замолчать.

– Ну? И что ты выяснил?

– Прежде всего, я обнаружил, что умираю с голоду.

– Сам виноват. Я же предлагала тебе поужинать, но ты отказался.

Фрэнк обиженно замолчал. Сейчас он напоминал ей Максвелла. Они похожи друг на друга большими, полными грусти коричневыми глазами, отметила Марджори.

– Это было несколько часов назад, – сказал Фрэнк, – а с тех пор мне пришлось много работать.

– Считай, что тебе удалось меня разжалобить, Макензи. Ладно, можешь покопаться в холодильнике.

Повторного приглашения он дожидаться не стал. Несколько минут Марджори прислушивалась к доносившемуся с кухни шуму, а затем сама отправилась туда и, усевшись на высокий табурет, стала наблюдать, как он готовит себе сандвич из последних оставшихся у нее ломтиков ветчины.

– Меня несколько утешает, что я остался без ужина ради правого дела, – небрежно заметил Фрэнк.

Марджори встала с табурета, чтобы взять из буфета пакетик чипсов, и, замерев с ним в руке, спросила:

– Итак, он тебе рассказал?

– Он мне рассказал.

Она разорвала целлофан и высыпала чипсы на блюдо. Пальцы ее слегка дрожали.

– И…?

– Тебе известны правила, Марджори. – Фрэнк поставил назад в холодильник баночку с горчицей и взял сандвич.

– Ты хочешь сказать, что ничего мне не расскажешь?

Фрэнк вопросительно посмотрел на нее.

– Разве ты перестала быть адвокатом? Ты же знаешь, что я не могу никому ничего рассказать без разрешения Патрика, а у меня его нет.

– Он мой отец, черт побери!

– И мой клиент, поэтому…

Раздражение Марджори достигло предела.

– Не надолго. Как только я найду хорошего адвоката…

– Желаю успеха, – откусив кусок сандвича, произнес Фрэнк. – Он ему потребуется. Это чертовски интересное дело.

– Весьма полезное замечание. – И пугающее, подумала Марджори. Но что-то удержало ее от признания своих страхов в присутствии Фрэнка.

– Я предложил ему рассказать обо всем тебе, так как твой женский инстинкт может пригодиться в этом деле. Или, если он не хочет, то я мог бы сделать это сам. Он обещал подумать. Так что пока у меня связаны руки.

Марджори вздохнула.

– Ладно, – посетовала она, – полагаю, мне не остается ничего другого, как и дальше изображать свое неведение. Но если я чем-то могу помочь…

– Чем?

Фрэнк положил в рот последний кусок сандвича и слизнул с пальца налипшую на него горчицу.

– Кое-чем ты действительно могла бы оказаться полезной.

Его слова заставили ее насторожиться. Уж слишком вкрадчиво они прозвучали.

– Что ты задумал, Макензи?

– Смотри, а ты, оказывается, подозрительная особа, – сказал Фрэнк. – У тебя такой тон, словно я прошу тебя в качестве взятки лечь со мной в постель.

Румянец залил щеки Марджори.

– Вообще-то я хотел спросить, не завалялось ли у тебя случайно мороженого. Небольшой десерт достойно бы завершил это грандиозное пиршество.

– Никакого мороженого.

– Не означает ли это, что оно есть, но ты не хочешь поделиться со мной? Ладно, я вполне могу понять, когда моему обществу не рады. – Он повысил голос. – Максвелл, леди намекает, что нам пора уходить.

Пес, фыркнув, проснулся и без всякой охоты встал. Затем, наблюдая одним глазом за Марджори, поплелся за Фрэнком к двери. Выглядело это так, словно он ждет приглашения остаться.

Несомненно, думала Марджори, здесь ему намного спокойнее, чем на веранде у Барбары!

У входной двери Фрэнк остановился.

– По твоим словам, ты не могла работать, потому что оставила портфель в кабинете. – Он указал на черный кожаный портфель, стоящий в полутемной прихожей.

Марджори изумленно посмотрела на него.

– О, я забыла. Папа поднялся со мной, и мы сразу прошли в кухню. Я думала, что, как обычно, оставила его в кабинете.

Фрэнк прислонился к дверному косяку и заботливо посмотрел на нее.

– Знаешь, ты начинаешь меня беспокоить, Марджори. А вдруг в следующий раз ты забудешь, что вся эта затея твоей матери сплошное притворство и…

– Не волнуйся на этот счет.

Казалось, Фрэнк не услышал ее.

– И начнешь вести себя так, словно мы не безразличны друг другу…

– Не дождешься, Макензи.

– И в конце концов, мне придется на тебе жениться.

Марджори лишилась дара речи. Он покачал головой.

– Единственная возможность избежать этого – избавить тебя от подобных иллюзий, – серьезным тоном заявил Фрэнк, – но если бы я так поступил, то казнился бы до конца дней. Так что я предпочитаю тебя успокоить: не волнуйся, дорогая, все в порядке. Придется мне пойти на эту жертву. – Он нежно провел рукой по щеке Марджори, улыбнулся и вышел.