Текст книги "Сумасбродный шаг"

Автор книги: Пола Сангер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

2

Дом, где выросла Марджори, был расположен в довольно престижном квартале неподалеку от университета, где ее отец преподавал английскую литературу. Этот кирпичный коттедж, безусловно, выглядел одним из самых ухоженных в округе. Он утопал в цветах, а на крыльце перед входной дверью висели качели. С течением лет дом ее детства все больше и больше напоминал взрослеющей Марджори кукольный домик.

В воскресенье днем, подъехав на своем «форде» к дому родителей, девушка застала мать за прополкой цветочной клумбы перед крыльцом. Заметив дочь, Лоран поднялась с колен и поспешно стянула с рук запачканные землей перчатки.

– Привет, дорогая. Как прошел вчера банкет?

Марджори пожала плечами.

– Ничего примечательного, как и на большинстве этих скучных благотворительных мероприятий. Докладчик находился в плену заблуждения, будто собравшиеся жаждут его слушать, поэтому его послеобеденный доклад длился целый час.

Лоран понимающе кивнула.

Выглядит она усталой, отметила про себя Марджори, вокруг глаз появились морщины, которых там раньше не было. Тревога обручем сдавила девушке грудь. Она еще в гараже почувствовала, что с матерью творится что-то неладное, но времени поразмыслить в чем дело у нее не оставалось, а навалившаяся работа заставила забыть об этом. Сейчас она корила себя – как можно было не заметить таких очевидных вещей? Почему она не позвонила матери в пятницу, как собиралась?

– Прости, что не смогла приехать вчера, мама.

Лоран пожала плечами.

– Ничего страшного, дорогая. Я сама проработала тридцать лет в университете и могу тебя понять. Сейчас ты здесь, а это – главное. К тому же жара сегодня спала, иначе тебе пришлось бы добираться до нас под палящим солнцем. – Мать бросила садовые перчатки на глинистую поверхность клумбы и, нахмурившись, перевела взгляд на дом.

Этот взгляд не ускользнул от Марджори.

– Что случилось? С папой все в порядке? Не стало ли ему хуже с сердцем из-за погоды?

– Нет-нет, он просто решил немного вздремнуть днем.

Это не ответ. Я же вижу, что у вас что-то случилось, хотела возразить Марджори, но сдержалась. Сказать по правде, она боялась услышать какую-то страшную правду. Патрик Стоун уже не молод, до пенсии ему осталось несколько лет… Господи, что могло случиться?

– Давай немного посидим на крыльце, – предложила Лоран. – Славный сегодня денек выдался, не хочется идти внутрь.

И ненароком разбудить отца, про себя добавила Марджори. Она молча поднялась за матерью на крыльцо и присела рядом с ней на деревянные качели. Когда Лоран начала тихо раскачиваться, цепи старых качелей сначала протестующе заскрипели, но затем этот звук плавно перешел в нечто похожее на завораживающую колыбельную мелодию.

Марджори не решалась первой начать разговор.

– Хорошо, что так получилось. Я имею в виду, что мы можем поговорить без свидетелей, – вздохнув, наконец сказала Лоран.

– Папа болен?

– Нет, совсем нет… Но… Он не хочет, чтобы ты знала, Марджи. Поэтому, дорогая, ты должна мне пообещать…

– Не нравятся мне эти игры, мама. – Но, увидев, что после ее слов мать стиснула губы, словно твердо вознамерилась хранить молчание, девушка уступила. – Ладно, расскажи мне, что произошло, и я обещаю, что ни словом не обмолвлюсь с папой, не поговорив предварительно с тобой. Тебя это устраивает?

– Если это все, на что я могу рассчитывать, я согласна, – ответила Лоран. – Иногда я жалею, что посоветовала тебе стать юристом, дорогая. – Заискрившиеся было смехом, глаза матери вновь приняли грустное выражение. – Некоторое время Патрик у себя на факультете консультировал одну молодую особу. Она готовилась к защите докторской диссертации, а он – член комиссии консультантов.

Марджори кивнула. Ей прекрасно известно, что большую часть своего рабочего времени отец посвящал таким студентам.

– Ее диссертация не отвечала принятым требованиям, – продолжила мать, – и Патрик делал все возможное, чтобы она не провалилась на защите. Помогал, давал дополнительные консультации… но все впустую. В конце концов, он был вынужден рекомендовать отчислить ее из числа соискателей.

Пока эта история не содержит в себе ничего необычного, подумала Марджори. Не всякий соискатель докторской степени добивался успеха, и даже отцу с его мягким сердцем, прощающим студентам практически все их промахи, иногда приходилось опускать руки.

Лоран облизала запекшиеся губы.

– В ответ эта девица подала на отца жалобу.

– На папу?

– Обвинила в сексуальном домогательстве. Заявила, что ее работу признали неудовлетворительной лишь потому, что она отвергла его притязания.

– Кого, папы?! – воскликнула Марджори.

Мать утвердительно кивнула.

– Теперь, конечно, университетскому начальству придется начать расследование. Дело получит огласку… Если только он просто не подаст заявление об уходе. Тогда расследование прекратят.

Марджори отрицательно покачала головой.

– Ну, нет! Мы будем бороться.

– Он не хочет этого, дочка.

– Мама, на карту поставлена его репутация!

– Я знаю, дорогая, и он это знает. Именно поэтому он и не хочет. Он твердо уверен, что если все всплывет, то это повредит его репутации значительно больше, чем тихий уход с работы. Он мог бы выдвинуть в качестве причины увольнения ухудшение здоровья и…

– Тут он не прав. Если дело получит огласку, его репутация, конечно, пострадает, но сдаться без борьбы значит признать выдвинутое обвинение. Он с таким же успехом мог бы написать признание!

– Тебе не надо меня убеждать. Я полностью согласна с тобой, Марджи, и я тоже хочу, чтобы он боролся. Но ты же знаешь своего отца. Он мягкий, любезный, рассеянный и податливый человек. Но стоит задеть его принципы…

Марджори хорошо это знала. В отроческие годы ей приходилось сталкиваться с этой чертой характера отца так часто, что ей не хотелось об этом вспоминать.

– Но здесь как раз и задеты его принципы, – не сдавалась она. – И ему следует вести борьбу, чтобы отстоять свое доброе имя. Хорошо, что мы намерены делать? – вопрос этот она скорее адресовала себе, чем матери.

– Он согласился побеседовать с адвокатом, – сказала Лоран.

Тон матери показался Марджори несколько странным, и это разожгло ее любопытство.

– Должна сказать, мне весьма интересно, как тебе удалось его убедить, – призналась она. – Хотя особой важности сейчас это не имеет. У нас будет лучший адвокат. Придется поспрашивать коллег, но мы найдем того, кто имеет большой опыт ведения дел о домогательствах. А также, возможно, и дел о клевете…

– Есть один адвокат.

Марджори удивленно взглянула на мать.

– Не знала, что папа знаком с кем-то из адвокатов. Кроме меня, конечно.

– Он не знает его… он о нем слышал.

– Хм, вот уж действительно весьма оригинальный способ выбрать адвоката, которому он собирается доверить свою жизнь!

– Именно поэтому я и открылась тебе, дорогая. Я хочу, чтобы ты уговорила этого человека помочь нам.

Марджори молча ждала продолжения. Цепи качелей над ее головой заунывно скрипели.

– Видишь ли, я уже ездила беседовать с ним, – тихо произнесла Лоран. – Он заявил, что не возьмется.

Девушка почувствовала облегчение. Какой-то неизвестный адвокат…

– Тогда лучше подыскать другого. Если этот парень не доверяет папе…

– Этот человек единственный, с кем Патрик согласится говорить. Либо он, либо отец уволится. А времени, Марджори, практически не осталось. Он уже написал заявление об уходе. И не подал лишь потому, что я со слезами умоляла его не делать этого.

У девушки защемило сердце. Ей стало нестерпимо больно от того, что ее всегда невозмутимая и спокойная мать вынуждена кого-то о чем-то умолять, а отец из-за ложных наветов должен отказаться от любимой работы.

Взгляд Лоран застыл. Голос ее звучал обреченно, словно она решила выложить свой последний козырь, и исход партии предрешен.

– Поговори с адвокатом, Марджори. Убеди его, что он – единственный, кто может помочь папе.

Марджори сдалась.

– Хорошо, я попытаюсь. Кто он?

Лоран сунула руку в карман джинсов.

– Вот его визитная карточка. Гм, ну, не совсем то, что принято называть визитной карточкой, у него их просто нет.

Несмотря на теплый летний ветерок, Марджори вдруг почувствовала, как холод сковал тело, словно на нее опрокинули ушат ледяной воды.

– Как его имя?!

– Фрэнк Макензи, – ответила Лоран. – Мне он кажется весьма умным молодым человеком. Такой открытый, заслуживающий доверия и весьма солидный. Ты согласна со мной, Марджори?

Девушка чуть было не застонала вслух. Лучше бы она прикусила себе язык! «Никогда ничего не обещай клиенту, не оценив последствия своих действий», – говорил один из ее преподавателей. Но в данном случае клиентом стала ее мать, и Марджори угодила в ловушку.

Она зажмурилась, и перед ней, словно на киноэкране, предстала строго одетая Лоран, выходящая из здания ее компании – того самого здания, куда Фрэнк Макензи перенес свой офис.

– Прекрасно, – Марджори в упор взглянула на мать. – А почему отец уверен, что Фрэнк единственный, кто сможет ему помочь? Не потому ли, что он в прошлом году одержал надо мной верх в деле Флетчеров, а?

– Не обижайся, Марджи, – смущенно сказала Лоран. – Но у меня сложилось впечатление, что он с кем угодно может справиться, не только с тобой.

– В жизни не слышала столь сомнительных комплиментов в свой адрес, мама. – Марджори откашлялась. В конце концов, напомнила она себе, Лоран сейчас очень тяжело. И пусть обещание дано необдуманно, но не в ее правилах отступать.

– Хорошо, – сказала она, успокаивая мать, которая тревожно заглядывала ей в лицо. – Я поговорю с Фрэнком.

Облегчение появилось на лице Лоран.

– Если бы тебе удалось убедить его встретиться с Патриком, поговорить с ним…

– Погоди-ка. Не хочешь ли ты сказать, что Фрэнк отказался даже поговорить с отцом?

Лоран отвела глаза, лицо ее вновь приняло печальное выражение.

– Понимаешь, отец пока ничего не знает. Я решила, что нет смысла посвящать в свои намерения Патрика, пока я не узнаю мнение Фрэнка Макензи… Но, похоже, он считает, что ему не стоит ввязываться в это…

– И у него есть на то основания. Мы с ним являемся представителями противоборствующих сторон в другом деле, и это могут неправильно расценить. Особенно, – сухо добавила Марджори, – если именно я стану просить его взяться за это дело.

– О! Я об этом не подумала.

Марджори вздохнула.

– Я поговорю с ним, мама. Но обещать ничего не берусь.

Лоран не ответила. Это удивило Марджори, ожидавшую по меньшей мере слов благодарности. Знала бы она, что ее ожидает… Качели скрипнули, и послышался голос Лоран:

– Думаю, мне стоит рассказать тебе все до конца. От дурного предчувствия мурашки побежали по спине у Марджори.

– А это еще не конец?

– Патрик до сих пор не знает, что я виделась с Фрэнком.

– Почему? Ты вроде сказала, что отец согласился с ним поговорить.

– Именно. Но не об этом деле.

– Мама, изъясняйся понятнее…

Лоран набрала в легкие воздуха и произнесла:

– Я сказала Патрику, что ты хочешь, чтобы он встретился с Фрэнком, поскольку этот мужчина для тебя… короче, что ты не прочь связать с ним свою жизнь.

Марджори вскочила с качелей и пораженно уставилась на мать.

– Ты сказала папе, что я влюблена во Фрэнка Макензи?!

– Не совсем так. Я сказала, что между вами уже все решено… – Пылающее гневом лицо дочери заставило ее умолкнуть.

Ага, подумала Марджори, так вот почему в пятницу Фрэнк смотрел на нее так, словно она является товаром на прилавке магазина, хорошенькой куклой, выставленной на продажу!

– Ах, доченька, разве ты не понимаешь? Если Патрик узнает, что это по поводу выдвинутого против него обвинения, он упрется, и тогда – конец. А если он встретится с Фрэнком при иных обстоятельствах и поймет, что может ему доверять…

– А обо мне ты подумала? Лучше бы вы пригласили Фрэнка на свою традиционную вечеринку в университете!

– Это совсем другое дело. Если ты представишь его отцу как своего жениха, Патрику захочется ему понравиться…

– Я бы не стала за это ручаться, – усмехнулась Марджори. – Папа никогда не испытывал особого восторга от парней, с которыми я встречалась.

– Ты тогда была ребенком, Марджи. Сейчас он воспримет это совсем иначе. Я думаю, папа будет рад, что у тебя появился такой солидный поклонник. Пригласив Фрэнка на обед, ты поможешь отцу расслабиться…

– На обед? А почему бы вам не пригласить нас провести у вас выходные?

Лоран опешила.

– Но Марджи! У нас всего одна комната для гостей!

– Об этом и речь. Если ты действительно хочешь убедить отца, что у нас это всерьез… Ну, довольно. Мама, более сумасбродную и нелепую затею трудно себе представить, и если ты полагаешь, что я приму в ней участие…

Лоран тихо произнесла:

– А ты предпочитаешь, чтобы твой отец безропотно ушел с работы и, переживая, свел себя в могилу?

Раздражение Марджори моментально исчезло, она поняла, что все так и будет.

– Нет. Конечно, нет. – Девушка вздохнула. – Хорошо, мама, я постараюсь.

Она не стала дожидаться, пока проснется отец. Ей не хотелось встречаться с ним, пока не представится случай все хорошенько обдумать и решить, какой должна быть ее роль в этом деле.

По дороге в свою квартиру, расположенную в одном из многоэтажных домов нового района Солт-Лейк-Сити, она вдруг отчетливо поняла, что времени на раздумье у нее нет. Отец в любой момент может подать заявление об уходе, и затея потеряет всякий смысл.

Марджори решительно свернула с широкой автострады к ближайшей стоянке, остановила машину, и, вытащив из-под сиденья толстую телефонную книгу, сняла трубку установленного в машине телефона. Возможно, ей прямо сейчас удастся дозвониться Фрэнку домой. Оказалось, что имя у ее оппонента довольно распространенное. Марджори набрала первый из нескольких номеров. Ответил ей женский голос, и Марджори сказала:

– Прошу прощения за беспокойство. Я пытаюсь дозвониться до Фрэнка Макензи, он адвокат, не могли бы вы мне помочь?

– К сожалению, его нет дома, – четко произнес любезный женский голос на другом конце провода.

Марджори чуть не выронила телефонную трубку.

– Выходит… он живет здесь?

Любезность исчезла из голоса собеседницы:

– По крайней мере, до сегодняшнего утра жил. Могу я узнать ваше имя?

– О… простите. Меня зовут Марджори Стоун. Я тоже адвокат.

– Кажется, он что-то говорил о вас. Что ему передать?

– Мне нужно срочно поговорить с ним.

– В таком случае, почему бы вам не поехать к нему в офис? Он сказал, что будет там весь день.

– Я так и сделаю. Благодарю вас… – Марджори замялась. Слово «мадам» в обращении к собеседнице показалось ей неуместным, но ничего иного на ум не приходило.

– Миссис Макензи, – вежливо подсказал женский голос, и в трубке раздались короткие гудки.

Миссис Макензи? Фрэнк не носил обручального кольца… Но, вспомнила она, на пальце левой руки он носил перстень с печаткой и с выгравированными на нем инициалами. Странно, но до этого момента она даже и не подозревала, что помнит об этом кольце, а тем более об его форме.

Привычка замечать детали, напомнила она себе. Один из ее университетских профессоров постоянно твердил о важности умения запоминать мельчайшие детали. Надо же, как прочно отложились в памяти его лекции.

Представить только, какое разочарование ждет мою мать, с иронией подумала Марджори. Если Лоран поведала Фрэнку детали своего плана, неудивительно, что он не захотел ввязываться в это дело!

Она начала искать телефон офиса Фрэнка, но вспомнила о его переезде. В любом случае, решила она, даже если телефон не изменился, такие дела лучше не обсуждать по телефону.

Автомобиль Фрэнка оказался стоящим на облюбованном им месте, в начале ряда, предназначенного для клиентов ее компании.

Марджори запарковала свой «форд» на почтительном расстоянии от его машины, чтобы ее серебристый, с иголочки автомобиль находился подальше от этой колымаги, и начала искать ключ от двери, ведущей в здание. Ей вдруг пришло на ум, что в джинсах, кроссовках и легком белом свитере она вряд ли выглядит презентабельной для ведения серьезной беседы. Ладно, авось Фрэнк не обратит на это внимания, но даже если это случится, наверняка он спишет все на важность и неотложность беседы.

Кажется, Фрэнк упоминал, что его офис на восьмом этаже, или ей это послышалось? Марджори справилась в указателе рядом с лифтом, но ни имени Фрэнка Макензи, ни названия его фирмы там не оказалось. Ей пришлось ходить от двери к двери по всему этажу и наконец удалось обнаружить приколотый кнопкой к двери лист бумаги с выведенным на нем знакомыми черными чернилами названием.

Дверь оказалась открытой. Легонько толкнув, Марджори открыла ее, и перед ее взором предстала приемная, где находились письменный стол, картотечный шкаф и единственный видавший виды простенький стул.

– Фрэнк? Ты здесь?

Раздался скрип, и в дверном проеме напротив появилась фигура Фрэнка Макензи.

– Так, так, а вот и Марджори, собственной персоной. – Он прислонился к дверному косяку и скрестил на груди руки.

Девушка отметила, что до сих пор не обращала внимания на то, какая у него широкая грудь. Или сейчас она казалась такой потому, что на нем была простая полосатая рубашка с короткими рукавами? А она еще боялась, что будет выглядеть неуместно в свитере и джинсах. Макензи был одет в том же стиле, и Марджори с удивлением отметила, что это ему идет. Ей никогда не приходилось видеть своего оппонента без пиджака, и хорошо заметная игра прекрасно развитых мышц его рук произвела на нее впечатление. Да и поношенные джинсы так ловко сидели на нем…

– Похоже, тебя не удивляет мое появление, – сказала она.

– По правде говоря, удивляет. Я-то надеялся увидеть одну из тех блондинок с искусственно осветленными волосами, которые всегда появляются в первой главе романов о частных детективах. Придется тебе ее заменить.

– Ты не частный детектив, Фрэнк.

Он щелкнул пальцами.

– Возможно, я совершил ошибку при выборе занятия! Чем могу быть полезен? На семейном фронте супругов Дьюэлл произошли перемены?

Марджори отрицательно покачала головой. Ей не хотелось вести беседу стоя, а поскольку в приемной находился всего один стул, она решила проскользнуть мимо Фрэнка в кабинет. Его фигура занимала большую часть дверного проема, и девушка нечаянно коснулась плечом его сложенных на груди рук. Тепло его тела почему-то оставило на ее коже ощущение ожога.

Брови Фрэнка поползли вверх, и он произнес с иронией в голосе:

– Прошу, устраивайся поудобнее.

– Благодарю. – Марджори окинула взглядом кабинет.

Простой письменный стол в неплохом состоянии, но мало чем отличающийся от множества своих собратьев, занимал центр комнаты. Позади него стояло видавшее виды кожаное кресло. На стене висели полдюжины книжных полок, а несколько поставленных одна на другую пустых коробок являли собой свидетельство недавнего переезда. Девушка уселась на стоящее перед столом кресло для посетителей и поморщилась.

– Сказать, что я удобно устроилась, было бы преувеличением, – сообщила она.

Фрэнк обошел вокруг стола и тоже сел. Кресло под ним опасно накренилось, и раздался скрип, уже слышанный Марджори, когда, войдя, она окликнула хозяина кабинета.

– Ты не поверишь, но сидя на кресле, что сейчас под тобой, люди на удивление быстро стараются перейти к делу.

Марджори наблюдала, как он аккуратно сложил бумаги в папку и убрал ее в стол. Она невольно обратила внимание на прекрасную форму его рук, на точность и грацию их движений.

– Хотя, конечно, – продолжал Фрэнк, – при твоей почасовой оплате тебе все равно, как долго болтают твои клиенты.

– Намек понят, Фрэнк. Сразу приступаю к делу. – Марджори попыталась удобнее устроиться на своем стуле. – Ты мог бы сообщить мне, что виделся с моей матерью.

– Профессиональная тайна. – Фрэнк пожал плечами. – Излишне объяснять, что если я начну распространяться о тех, кто изливал свою душу в моем кабинете, у меня могут возникнуть крупные неприятности с коллегией адвокатов.

– Она изливала душу?

– Фигурально выражаясь, – спокойно ответил он. – Полагаю, она ввела тебя в курс дела? Ибо я, пойми меня верно, не имею на это права.

– Во всяком случае, она сообщила мне основные факты. Одна из студенток подала на папу жалобу, и администрация, не желая поднимать шум, хочет, чтобы он уволился. – Марджори умолкла, надеясь, что, несмотря на сказанное Фрэнком, он по собственной инициативе расскажет ей подробности, но он лишь понимающе кивнул. – Она сказала, что ты отказался от этого дела, – закончила Марджори.

– А ты бы не отказалась? В сложившихся обстоятельствах…

Марджори занимал вопрос, какие именно обстоятельства он имел в виду. Фактическую сторону этого дела? Нежелание отца обращаться за помощью? Или фантастический план ее матери, имеющий целью повлиять на мужа?

Марджори отбросила мысль, пришедшую ей в голову последней.

– Я вполне понимаю, почему подобное дело тебе не по душе.

– Неужели? – пробормотал Фрэнк.

– Да, но у меня есть к тебе предложение.

– Я тебя внимательно слушаю. – Он сильнее откинулся на спинку кресла, которое продолжало сохранять равновесие вопреки закону всемирного тяготения, и, переплетя пальцы рук, положил ладони на пряжку ремня.

Марджори злорадно понаблюдала за накренившимся креслом, но в конце концов ей пришлось переключиться на основную тему их беседы.

– Мама считает, что если бы ты встретился с папой, то мог бы убедить его не сдаваться. Если ты это сделаешь, я позабочусь о том, чтобы найти самого лучшего адвоката в штате Юта, готового представлять интересы отца. Одного из тех, кто имеет большой опыт ведения дел о сексуальных домогательствах и клевете. И тогда тебе не придется заниматься этим делом.

– А почему не лучшего адвоката страны? – Фрэнк возвел глаза к потолку.

– Я выражаюсь фигурально. Конечно, я найду самого лучшего. Ведь речь идет о моем отце.

Фрэнк понимающе кивнул.

– Я в тебе не ошибся, Марджори. Но видишь ли, ты ставишь передо мной довольно непростую задачу. У меня сложилось впечатление, что твой отец появится в моем кабинете, только если твоя мать доставит его сюда связанным по рукам и ногам.

Марджори бросила взгляд на свои руки, которые вроде бы спокойно лежали на коленях. Но побелевшие костяшки пальцев выдавали ее волнение. Легкой ее задачу не назовешь. Если Лоран поведала Фрэнку о своем плане, то, топчась вокруг да около, она, Марджори, сейчас выглядит полной идиоткой. Если же мать ничего ему не сказала, он может подумать, что идея принадлежит его оппонентке, а это еще хуже.

Девушка набрала воздуха в легкие.

– Мама полагает, что, если бы вы встретились в неофициальной обстановке, он бы, вероятно, быстрее обрел к тебе доверительное отношение и воспользовался твоим советом.

– Гм. Довольно интересный подход.

Марджори медлила, но он, похоже, не собирался больше ничего говорить. Она решила, что пришло время брать быка за рога.

– Мама хочет, чтобы ты пришел к нам на обед.

– Да ну? И, полагаю, чтобы не вызвать у Патрика лишних подозрений, она мельком упомянула, что ее знакомый случайно оказался адвокатом.

Марджори внутренне содрогнулась. Выходит, Лоран не выложила ему свою затею во всех деталях.

Ладно, спасибо, мамочка, подумала она, за то, что ты предоставила это мне.

– Видишь ли, она хочет сказать ему, что ты и я… ты и я… – Марджори не решалась смотреть на него. – Что мы встречаемся.

Фрэнк мгновенно выпрямился, и кресло под ним протестующе заскрипело. Марджори впервые увидела на его лице неподдельное изумление.

– Нет, – воскликнул он. – Ты шутишь! Ты и я? Встречаемся? – Он захохотал.

Марджори с возмущением думала, что ему нет необходимости проявлять столь бурное веселье. Тут нет ничего смешного. Хотя, напомнила она себе, у него есть жена. Может быть, к лучшему, что он воспринял это как шутку, а не пришел в негодование.

– Знаю, – решительно произнесла она. – Это странная затея, и трезво мыслящий человек никогда бы не додумался до подобной нелепицы. Но уверена, ты заметил, что сейчас моя мать утратила способность трезво мыслить. К тому же вполне вероятно, что она уже все рассказала отцу.

– Угу, надеюсь, она пока не сообщила ему дату нашей свадьбы, – вслух размышлял Фрэнк, поглаживая длинными пальцами подбородок. – Этим она поставила бы меня в неудобное положение.

Ну и ситуация! Марджори медленно плавилась от стыда.

– Впрочем, – продолжал рассуждать ее мучитель, – если иметь в виду идеи вообще, то эта настолько сумасбродна, что вполне может сработать.

Марджори обожгла его взглядом.

– Ладно, полагаю, мы могли бы немного подыграть моей матери. Во всяком случае, как только ты добьешься желаемого результата, у меня будет великолепный предлог разорвать наши так называемые «отношения». Мне надо будет только «обнаружить», что ты ввел меня в заблуждение и у тебя есть жена, затем я, рыдая, брошусь на грудь к отцу и…

– Какая жена?

– Что значит какая жена? Я недавно с ней разговаривала. Она-то и посоветовала мне приехать сюда.

Фрэнк усмехнулся. До сих пор Марджори не обращала внимания, как хороши его глаза, когда ему весело.

– Ах, вот о какой жене речь!

– Кажется, ты совсем заработался в эти дни, Макензи, – фальшиво посочувствовала ему Марджори.

– Похоже, – весело согласился он. И переключился на деловой тон. – Итак, мисс Стоун, интересно, а какую пользу из всего этого извлеку я? Пока это дело представляется мне весьма невыгодным.

– А где твоя хваленая гуманность? – поддела его Марджори. – Подумай о том, какие прекрасные чувства ты будешь испытывать от сознания того, что помог человеку сохранить любимую работу.

– Хм. Конечно, но прекрасными чувствами не расплатишься по счетам, допустим, за электричество.

– Неужели ты и впрямь оплачиваешь их?

– Лишь потому, что не могу найти достаточно длинного провода, который дотянулся бы до этажа твоей компании.

Марджори понимала всю бессмысленность обмена колкостями с этим человеком: он никогда не лез за словом в карман.

– Ладно, Фрэнк, какой тебе нужен гонорар?

– Я подумаю и сообщу тебе, – без промедления ответил он.

Марджори почувствовала подвох.

– Вероятно, тебе полезно знать, что мои родители отнюдь не состоятельные люди, – начала она. – И хотя я собираюсь взять на себя большую часть расходов, богачкой меня тоже не назовешь.

– Адвокат, работающий в такой солидной компании, испытывает денежные затруднения? Прими мои соболезнования, дорогая. Ну да ладно, думаю, я не очень разорю тебя, – мягко произнес Фрэнк. – Между прочим, когда состоится этот званый обед? Мне необходимо подстроить свое расписание под него. Да, и произведу ли я хорошее впечатление на Патрика, если принесу твоей матушке конфеты и цветы, или, по-твоему, это уж слишком?