Текст книги "Чёлн на миллион лет"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 49 страниц)

21

Шестеро сидящих вокруг стола в трапезной резко обернулись к вошедшей паре. Кофе и остатки пищи говорили, что прошел не один час; но куда ярче об этом заявляли осунувшиеся, напряженные лица.

– Ну-ну, – буркнул Патульсий, – как раз вовремя!

– Тс-с, – вполголоса отозвалась Макендел. – Они пришли, как только смогли.

И красноречивым взглядом добавила: бессмертному следует быть чуточку терпеливее… Но ожидание далось им всем нелегко. Ханно и Свобода уселись за стол напротив друг друга ближе к двери.

– Ты права, – сказал финикиец. – Получение ясного, полного сообщения и выяснение его смысла заняло именно столько времени.

– Однако приносим вам извинения, – подхватила Свобода. – Нам бы следовало давать вам… информационные сводки. Мы просто не замечали, как летит время. Все шло как-то потихоньку, не было никаких ошеломляющих сиюсекундных откровений. – В ее улыбке сквозило утомление. – Я голодна, как волк. Что можно съесть прямо сейчас?

– Сиди, милая, не беспокойся, – вскочила Макендел. – Я уже приготовила сандвичи. Так и думала, что собрание затянется.

Алият проводила ее долгим взглядом, словно хотела спросить: неужели ты в пору нашего общего замешательства вернулась к привычкам старого Юга, или просто в тебе проснулась привычная заботливость?

– Будет лучше, если она принесет и на мою долю, а то я вырву их у тебя прямо с руками, – заявил Ханно Свободе. Шутка не удалась: нервы были натянуты, как струны.

– Ладно, – не утерпел Странник, – что там за новости?

– Коринна заслужила выслушать все с самого начала, – остановила его Свобода.

– Да, извини.

Ногти впившихся в край стола пальцев Странника побелели от напряжения. Свобода похлопала его по руке.

– Ты просто забылся. Мы все немного не в себе, все до единого.

– Ничего, Коринна не в восторге от технических подробностей, – подал голос Ханно, – так что начну с них. Э-э… Прошу прощения у тех, кому они тоже не по нутру. Я и сам не ученый, так что буду краток.

Макендел вернулась, пока он в общих чертах излагал теорию коммуникаций. Кроме пищи, на подносе стоял горячий кофейник и бутылка бренди.

– Отпразднуем, – рассмеялась Коринна. – Я надеюсь!.. По трапезной разнесся сладкий аромат весенних цветов.

– Воистину! – взволнованно воскликнула Свобода. – Это открытие века!

– Скорее их, чем наше, – добавил Ханно. – В смысле, инопланетян. Но нам следует принять решение, как поступить.

Ду Шань подался вперед, уперев локти в стол и ссутулив могучие плечи, и довольно спокойно поинтересовался:

– Ну, так какова же ситуация?

– Мы принимаем одно и то же сообщение, повторяемое снова и снова, – с набитым ртом поведал Ханно и отхлебнул кофе. – Исходит оно из двух источников, один поближе к нам, другой подальше. Вполне вероятно, что источников куда больше, но мы не попадаем в сферу передачи. Если будем следовать прежним курсом, то не исключено, что обнаружим и их. Ближайший источник находится в двух световых годах от нас. Похоже, он находится стационарно на линии, соединяющей Солнце и Финицийское светило, приблизительно на маршруте нашего следования. «Пифеос» утверждает, что осуществить это несложно, надо лишь скомпенсировать орбитальный дрейф. Как я уже сказал в твое отсутствие, Коринна, инопланетяне, судя по всему, выслали роботов для непрерывного вещания. Одна щепотка антивещества обеспечит их энергией на века.

– А сообщение в графическом виде? – вклинился Странник.

– Ну да, в графическом, – подхватил Ханно. – Вы все увидите, но позднее. Наверняка многим захочется выжать из него какой-то дополнительный подтекст. По-моему, вам это не удастся. Это не настоящие изображения, а… несколько графиков, карт, отражений, что ли. Передача сигнала на корабль, движущийся с релятивистскими скоростями, да притом с ускорением, – проблема не из легких, особенно когда чужакам неизвестны наши средства приема и расшифровки, а также и то, каким образом мы мыслим, да и вообще, они о нас ничего не знают. Не исключено, что детальное изображение мы просто не сумеем распутать. Очевидно, они составили простейшее, наименее двусмысленное сообщение, которое сгодится на этот случай. На их месте я поступил бы именно так.

– Но каково оно, это их место? – раздумчиво произнесла Юкико.

Ханно предпочел понять вопрос буквально.

– Я как раз к этому подхожу. Итак, вначале нам показывают множество световых точек в трехмерном пространстве. Затем рядом с тремя из них появляются полосочки. Затем последовательно показаны три точки – должно быть, те же самые, – а полоска возле каждой из них увеличена настолько, что мы видим на ней вертикальные линии. Затем картина возвращается к общему виду, а между двумя из отмеченных точек проведена красная прямая. В конце появляется еще одна линия – она начинается примерно в двух третях от начала первой и идет к третьей отмеченной точке.

Вот и все. Каждая демонстрация длится около минуты. Последовательность заканчивается и тут же начинается вновь.

Спустя шестнадцать циклов она сменяется простой серией вспышек, которые можно отождествить с точками и тире в звуковом диапазоне. Они идут в точности столько же времени, что и основная последовательность, после чего все возвращается к графическим образам. И так далее, снова и снова. – Ханно откинулся на спинку стула и усмехнулся. – Итак, что же вы об этом думаете?

– Это нечестно! – жалобно сказал Патульсий.

– Да, нечего нас дразнить, – поддержала его Алият.

– Погодите-ка, – темные глаза Макендел вспыхнули. – Тут стоит поломать голову. Ум хорошо, два лучше.

– Ум корабля наверняка уже решил это без нашей помощи, – не унимался Патульсий.

– И все-таки… Господи, ну давайте же слегка развлечемся! Я считаю, что световые точки соответствуют звездам; это карта данного сектора Галактики. Одна из трех выделенных точек – это Солнце, вторая – Финицийское светило, а третья – та, где находятся Они!

– Точно! – Голос Странника подрагивал от волнения. – А полоски – это спектрограммы?

– Вы оба просто гениальны, – со счастливой улыбкой отозвалась Свобода.

– Да нет, – покачал головой Странник, – это практически очевидно, хотя мне не терпится увидеть все собственными глазами. Послание Иных!..

Ханно кивнул:

– «Пифеос» просмотрел астрономическую базу данных и подтвердил принадлежность спектрограмм. С третьей точкой было трудней всего, потому что масштаб трехмерной карты очень мелок. Но развернутый фрактальный анализ и анализ архивов… Словом, она оказалась звездой, так сказать, в квадранте штирборта, если позволительно прибегнуть к двухмерным аналогиям. Примерно в тридцати градусах от нынешнего курса и в трехстах пятидесяти световых годах от текущего местонахождения судна. Звезда типа G7, не столь яркая, как Солнце, но не слишком от него отличная. – Он помолчал. – Но еще больше она похожа на звезду в Пегасе, которую мы считаем обиталищем ближайшей к нам высокоразвитой цивилизации, находящуюся в тысяче световых лет от нас.

– Значит, они добрались уже сюда, – с благоговением промолвила Юкико.

– Если только они посланцы той цивилизации, буде таковая существует, – напомнила Свобода. – Ах, ничего-то мы, ничего не знаем!

– Но каково их могущество, раз они знают о нас!

– Мы вдвоем пытались прикинуть, – ответил Ханно и набрал в легкие воздуху. – Слушайте же. Думайте. Они – эта Третья звезда – находятся почти в четырехстах тридцати световых годах от Солнца. Это означает, что она попадает в радиосферу Земли. В течение какого-то времени, начиная с двадцатого века, Земля была самым ярким радиообъектом Солнечной системы, яркостью превосходя в этом диапазоне даже Солнце. Как вы помните, этому был положен конец, впоследствии люди не так засоряли эфир, создав новые средства связи; но старый волновой фронт продолжал распространяться. Его можно обнаружить даже за пределами Третьей звезды, если располагать аппаратурой, не уступающей нашей, – а у чужаков она наверняка имеется.

Очень хорошо. Стоило им добраться до Третьей звезды, как они обнаруживают, что у Солнца есть яркий радиокомпаньон. В Пегасе, на их родной планете, они этого не знали – если мы исходим из предположения, что они оттуда. Пегас слишком далек, наши передачи дойдут туда лишь через несколько столетий. И потому колонисты или гости Третьей вынуждены были действовать на свой страх и риск.

Теперь поглядим на все с их точки зрения. В свое время, рассуждали они, Солнце тоже вышлет корабли – если еще не выслало. Оно будет особо заинтересовано в контакте с ближайшей высокоразвитой цивилизацией, которую сумеет обнаружить, то есть с их родной звездой. Инопланетяне могли выслать роботов, расположив их вдоль связывающей эти звезды условной линии. Наши роботы, устремившиеся в ту сторону, обладают гибким и острым разумом и в любом случае хотя бы пошлют на Землю весточку. Как вы помните, на кораблях-роботах есть оборудование для передачи из космоса, отсутствующее у нас, потому что им не требуется идти с постоянным ускорением; время их волнует меньше, чем нас с вами. Но к тому времени, как я полагаю, они, увы, уже проскочили этот отрезок пути и не приняли сигнал – что указывает на то, что инопланетяне появились на Третьей недавно.

Но у инопланетян имеется еще одна возможность. Обитатели Солнца, подумали они, наверняка будут заинтересованы в звездах типа их собственной. Финицийское светило как раз принадлежит к этому разряду и находится в том же привлекательном направлении на Родную звезду. Это ближайшая к Солнцу звезда, удовлетворяющая обоим критериям. Итак, инопланетяне высылают роботов и на этот маршрут. На этих-то роботов мы и наткнулись.

Воцарилось молчание. Кто-то задумчиво опустил глаза, кто-то устремил невидящий взор в стену. Наконец Алият сказала:

– Но наши роботы отправились к Финиции раньше нас. Почему же они ничего об этом не сообщили?

– Может, корабль-вестник еще не добрался сюда, когда они пролетали, – предположил Патульсий. – Мы ведь не знаем, когда прибыли вестники. – Он еще пораскинул умом. – Кроме того, это случилось менее – как ты говорил, Ханно? – четырехсот тридцати лет назад. Иначе роботы инопланетян уже прибыли бы к Солнцу.

– А может, и прибыли, – Алият поежилась. – Мы уже давно в пути.

– Сомневаюсь, – отозвался Странник. – Это было бы чертовски удивительным совпадением.

– Они могли почему-либо не пожелать посылать роботов к Солнцу, – указала Макендел. – Мы ведь полнейшие профаны по этой части.

– Вы забываете об устройстве тех роботов, что прилетели на Финицию, – напомнила Свобода. – Они не похожи на тех, что умчались к Пегасу вслед за предыдущими сообщениями; это большие, интеллигентные, гибкие машинные разумы, предназначенные для попыток завязать общение с иным разумом и понять его суть. Финицийские же роботы сконструированы и запрограммированы лишь на то, чтобы добраться до цели и собрать информацию именно об этой звездной системе. Можно сказать, одержимы одной идеей. Если они по пути и заметили эти нейтринные потоки, то не придали им значения. – Она саркастически усмехнулась. – Мол, это не по нашему ведомству.

– Никто не может предвидеть всего на свете, – кивнула Юкико. – Никто и ничто.

– Но мы-то, когда встречаемся с неожиданным, способны изучить и познать неведомое, – прозвенели слова Ханно. – Мы-то можем!

Глаза всех присутствующих, кроме Свободы, стремительно обратились к нему. В пристальных взглядах застыл настойчивый вопрос. Щеки Свободы медленно наливались румянцем.

– Что ты хочешь этим сказать? – несколько раз переведя дыхание, взревел Ду Шань.

– Сам знаешь, – не смутился Ханно. – Мы меняем курс и направляемся к Третьей звезде.

– Нет! – взвизгнула Алият, вскакивая со стула, потом рухнула, обратно и содрогнулась.

– Ну вы только подумайте! – настаивал Ханно. – Карта. Линия от нашего курса – от этой самой точки нашего курса – к Третьей. Что ж это еще, кроме приглашения? Должно быть, им тоже одиноко, и они надеются услышать что-либо удивительное. «Пифеос» все обсчитал. Если мы ляжем на новый курс тотчас же, то доберемся до них лет за двенадцать по корабельному времени. Это на триста световых лет больше, чем мы планировали, но мы пока движемся почти со скоростью света и… Всего какая-то дюжина лет, и мы встретимся с покорителями Галактики!

– Но нам осталось всего четыре года!

– Четыре года, и мы были бы дома. – Ду Шань сплел пальцы, положив тяжелые кулаки на стол. – А насколько далеко ты собираешься увести нас от этого дома?

Ханно замялся, и за него ответила Свобода:

– От Третьей до Финицийского светила около трехсот световых лет. При старте с нуля это шестнадцать-семнадцать лет бортового времени. Мы не бросаем исходную цель, а лишь откладываем ее.

– Черт побери, как мило! – вспылил Странник. – Куда бы мы ни прилетели, перед стартом к новой звезде нам потребуется антивещество. Постройка завода и производство займут еще лет десять.

– У инопланетян должны иметься солидные запасы.

– Да неужели?! И они вот так вот запросто ими поделятся? С чего ты так уверена? Кстати, откуда тебе знать, чего они хотят от нас?

– Погодите, погодите, – встряла Макендел. – Давайте не будем терять голову. Кто б они ни были – это же не чудовища, не бандиты и не порождения зла. При их уровне цивилизации это просто бессмысленно.

– Да с чего вы взяли-то?! – завопила Алият.

– Что нам известно о Третьей звезде? – спросила Юкико. Ее вопрос заставил страсти поулечься. Ханно покачал головой.

– Не так уж много, помимо спектрального типа и расчетного возраста, – вынужден был признаться он. – Будучи нормальной звездой, она должна иметь планеты, но информации о них у нас нет. Их ни разу не посещали. Боже мой, ведь сфера диаметром восемьсот – девятьсот световых лет охватывает примерно тысяч сто звезд!

– Но ты же сам говорил, что звезда не так ярка, как Солнце, – напомнила Макендел. – Значит, шансы, что там есть планета с пригодным для дыхания воздухом, невелики. Даже среди куда более подходящих… Ду Шань так грохнул по столу кулаком, что тот затрясся.

– Вот в том-то и дело! Нам обещали, что спустя пятнадцати изнурительных лет мы сможем свободно прогуляться по земле. А вы собираетесь держать нас в этом трюме… еще лет на восемь дольше, а потом окажется, что мы будем торчать в заточении еще десятки, сотни лет или вообще вечно! Нет!

– Но нельзя же упустить такую возможность! – возразила Свобода.

– И не упустим, – ворчливо отозвался Странник. – Едва прибудем на Финицию, как прикажем роботам построить подходящий передатчик и пошлем луч на Третью, начнем диалог. Со временем отправимся туда и собственной персоной – то есть те, кому это нужно. А может, инопланетяне сами к нам пожалуют.

Лицо Ханно окаменело.

– Да говорю же, от Финиции до Третьей целых триста световых лет!

– Времени у нас хватает, – пожал плечами Странник.

– Если Финиция не убьет нас прежде. Сами знаете, нам никто не гарантировал там безопасности.

– Земля тоже вступит с ними в контакт, как только мы ее уведомим, – заметила Макендел.

– Да, конечно, – едко отозвалась Свобода, – посредством луча и роботов, которые будут передавать информацию. Кто, кроме нас, отправится туда лично и познает Иных такими, какие они есть?

– Это верно, – согласилась Юкико. – Слова и изображения, разделенные столетиями, хороши, но их недостаточно. Я полагаю, мы должны понимать это лучше, чем наши земные собратья. Мы знали давно усопших, мы помним их живые тела, разумы, души. Для всех остальных же они – не что иное, как останки и слова.

Свобода пристально взглянула на нее:

– Значит, ты хочешь отправиться к Третьей звезде?

– Да, о да!

Ду Шань поглядел так, будто она его ударила.

– И это сказала ты, Снежинка… Утренняя Звезда?! – он выпрямился. – Ну нет, не бывать этому!

– Ни в коем случае, – провозгласил Патульсий. – Нам ведь предстоит основать общину.

Алият ухватила Патульсия за руку и прижалась к нему, пряча глаза от Ханно. Потом прошептала:

– Создать свой очаг…

– Это трудное решение, – кивнула Макендел, – но…

Первым делом нам надо добраться до Финиции.

– А последним? – парировал Ханно. – Говорю вам, если мы упустим этот шанс, то никогда больше не получим его.

Ты не хочешь передумать, Перегрино?

Странник некоторое время сидел недвижно, храня непроницаемый вид, но в конце концов ответил:

– Все-таки принять такое решение нелегко. Величайшее, важнейшее приключение в истории, которого мы рискуем лишиться, против… Против того, что может стать Новой Землей, возрождением нашего рода-племени. Что лучше – лес или звезды? – И он снова погрузился в безмолвные раздумья. – Ладно, я уже сказал прежде. Звезды могут обождать.

– Пятеро против трех, – торжествующе подытожил Ду Шань. – Идем прежним курсом. – Голос его смягчился. – Мне очень жаль, друзья.

И голос, и лицо, и осанка Ханно как-то поблекли.

– Этого-то я и боялся. Прошу вас, поразмыслите хорошенько.

– У меня были на размышление целые века, – ответил Ду Шань.

– Чтобы возжелать возвращения Земли прежних дней, хочешь ты сказать, – обернулась к нему Юкико. – Земли, которой на самом деле никогда и не было. Нет, ты не имеешь права отказать человечеству в такой возможности познания, отказать в возможности приблизиться к единству со Вселенной. Это самый обыкновенный эгоизм. А ведь ты не эгоистичен, дорогой!

Он упрямо, как буйвол, покачал головой.

– Человечество долго дожидалось контакта, на самом деле не очень-то им и интересуясь, – подал голос Патульсий. – Может и еще подождать. Наш первый долг – перед будущими детьми, а их мы можем завести лишь на Финиции.

– Вот они-то как раз могли бы и подождать! – настаивала Свобода. – То, что мы узнаем от инопланетян, помощь, какую они нам окажут, – все это сделает наше будущее более надежным, когда мы наконец доберемся до дома.

– А предоставившаяся возможность, быть может, просто уникальна, – подхватил Ханно. – Повторяю, инопланетяне на Третьей скорей всего немногочисленны и прибыли совсем недавно. Иначе Паутина у Солнца обнаружила бы их след, или их космический корабль прибыл бы туда. Разве что… Но мы просто ничего не знаем. Так ли уж обязательно они поселятся на Третьей? Если мы не примем их приглашения – а ведь они даже не знают, получим ли мы его, – останутся ли они или двинутся в путь? И так ли уж непременно полетят к Солнцу?

– Так ли уж непременно они будут у Третьей, когда мы прибудем? – эхом отозвалась Макендел. – А если и будут, так ли уж непременно мы сумеем общаться? Нет, это далекий, опасный крюк на пути к цели ради эфемерных надежд. Быть может, результат будет великолепен, а быть может, обернется мыльным пузырем. Давайте сперва займемся настоящим делом.

– Запланированным для нас компьютерами и правителями Земли, – насмешливо бросил Ханно и повернулся к Страннику. – Неужели ты, Перегрино, не хотел бы сделать нечто, выбивающееся из схемы, сломать эти чертовы замыслы нынешнего мира?

Тот вздохнул:

– Сильный аргумент. Да, мне хочется отправиться к Третьей, так хочется, что аж муторно. И когда-нибудь я надеюсь это желание осуществить. Но раньше и прежде всего вольная жизнь среди вольной природы… Ну не могу я так поступить с Коринной и Алият! Просто не могу, – умоляющим тоном закончил он.

– Ты настоящий рыцарь, – выдохнула Алият.

– Ладно, Ханно, Свобода, – печально улыбнулась Юкико, – нам троим от этого ничуть не хуже, чем вчера, ведь правда? А фактически даже лучше. Теперь перед нами замаячила новая мечта.

– На будущее, – пробормотала Свобода и подняла голову. – Я не сержусь на вас, друзья мои. Я тоже устала от машин и мечтаю о свежем воздухе. Быть по сему.

Напряжение начало спадать. На лицах замелькали улыбки.

– Нет, – сказал вдруг Ханно.

Все оцепенело уставились на него. Ханно встал.

– Вы даже представить себе не можете, как мне жаль, – твердо заявил он. – Но, как я полагаю, наши нужды и наш долг изменились. Они велят нам идти к Третьей. До сего момента наше предприятие было жестом отчаяния. Мы делали вид, что это не так, но правды изменить не могли. Шансы, что мы бесславно погибнем, вроде древних скандинавов в Гренландии, или впадем в монотонное уныние, вроде полинезийцев в Тихом океане, были примерно равны.

– Ты сам это предложил, – неуверенно упрекнул Патульсий.

– Потому что тоже впал в отчаяние. Мы все впали в отчаяние. Но, по крайней мере, мы не сдались. Мы могли, вопреки судьбе, постепенно населить планету людьми, которые не склоняют головы и идут только вперед. Что нам было терять? И вот сегодня мы открыли, что – Вселенную. Я капитан. И я поведу корабль к Иным.

Ду Шань первым вскочил на ноги.

– Не посмеешь! – взревел он.

– Посмею. «Пифеос» подчиняется мне. Я прикажу лечь на новый курс немедленно. Чем раньше это будет сделано, тем раньше…

– Нет, вопреки нашей воле ты не можешь! – перебил его Странник.

– Ты будешь не прав, – с мольбой сказала Юкико.

Свобода взирала на Ханно чуть ли не с ужасом.

– Ты, ты сам не ведаешь, что говоришь, – запинаясь, пробормотала она.

– Значит, ты не хочешь, чтобы я так поступал? – откликнулся он.

– Так – нет! – она стиснула зубы.

– Я это предвидел. И все-таки я намерен отдать этот приказ. После вы еще благодарить меня будете.

– Боже мой, – возвысила она голос не то по-русски, не то по-польски. – «Пифеос», ведь ты не послушаешься одного человека, правда?

– Он капитан, – отвечал корабль. – Я обязан подчиниться.

– Во что бы то ни стало? – вскричал Патульсий. – Невероятно!

– Такова программа.

– Ты нам не говорил, – прошептала Макендел.

– Я не предполагал, что подобная необходимость возник нет, – не очень уверенно ответил Ханно. – Я принял эту меру на случай экстренной необходимости и счел за лучшее держать ее в секрете.

– Иисусе Христе! – завопила Алият. – И это экстренная необходимость?! Ты сам ее породил!

– Да, – сказал Странник. Кожа его блестела от пота. Мы не собираемся торговаться с диктатором и не собираемся пресмыкаться перед ним. Не получится. – Он поднял глаза, будто надеялся увидеть в воздухе еще одно лицо. – «Пифеос», теперь он один против семерых.

– Это не довод, – ответствовал корабль.

– И никогда не было доводом – ни на море, ни в любом другом путешествии; – подхватил Ханно. – И не могло быть доводом, если люди собирались вернуться живыми.

– А что, если капитан… как там? Недееспособен? – воззвал к кораблю Странник. – Безумен?

Потратил ли корабль несколько миллисекунд на просмотр своей биопсихологической базы данных, прежде чем пришел к заключению?

– Психическое расстройство невозможно ни для кого из вас без серьезной травмы, – заявил он. – Таковых не отмечено. Ду Шань зарычал и двинулся в обход стола.

– Значит, будет отмечено! Мертвые капитаны приказов не отдают!

Свобода кинулась ему наперерез.

– Теперь ты помешался! – простонала она, не давая ему оттолкнуть себя. – Да помогите же мне! Только драки нам не хватало!

Странник присоединился к ней. Они вдвоем ухватили Ду Шаня за руки, и он остановился. Тяжелое дыхание рвалось из его груди.

– Вот видишь, Ханно, что ты едва не натворил, – вкрадчиво, не обращая внимания на струящиеся по щекам слезы, проговорила Алият. – Твой приказ уничтожит нас. Ты не сможешь его отдать.

– Смогу и отдам, – финикиец пошел к двери, но на пороге обернулся к остальным и замер – неподвижно, но не теряя бдительности. Голос его смягчился. – Как только решение будет принято, вы не станете распускать нюни. Я знаю вас чересчур хорошо, чтобы предполагать подобное. И не станете пытаться применить ко мне силу. Вы понимаете, что нельзя терять одну восьмую собственной силы, одну четвертую праотцев грядущего. К тому же я один из вас умею быть командиром. Не просто лидером, а командиром – на кораблях и в битвах, в караванах и экспедициях к незнаемому. Я был им вновь и вновь на протяжении тысячелетий. Без меня ваше выживание на Финиции или где бы то ни было станет более чем сомнительным.

Его тон стал почти ласковым:

– О нет, я не сверхчеловек. Каждый из вас одарен своим особенным талантом, и нам нужны все они до единого. Мой ум и моя душа, как всегда, открыты для ваших мыслей, советов и желаний – да-да, и для желаний. Но кто-то ведь должен принять на себя ответственность за окончательное решение. Так было от века. Ответственность берет на себя капитан. У нас впереди еще дюжина лет пути, и Бог весть что ждет нас в конце. Так не делайте же эти годы более трудными для себя, чем необходимо.

С тем он и ушел.

Оставшиеся семеро стояли молча, не в силах шелохнуться. Наконец Странник, следуя примеру Свободы, отпустил Ду Шаня и монотонным голосом сказал:

– Насчет этого он прав. Выбора у нас нет.

– Процедура смены курса начнется через час, – объявил «Пифеос». – В целях экономии топлива и минимизации нежелательных радиальных ускорений она начнется с перехода на свободный полет. Пожалуйста, приготовьтесь к невесомости, которая продлится около шести часов.

– Вот… оно… и есть, – задыхаясь, выговорила Алият.

Ханно вернулся. Они понимали, что он уходил на мостик отчасти для того, чтобы взглянуть на дисплеи, будто это имело какое-то значение, но главным образом – чтобы показать, кто тут главный.

– Пора приниматься за дело, – сказал он. – У меня тут распечатки штатного расписания… Сделанного не воротишь. Мы отправляемся в путь. – Он блекло улыбнулся. – Кое-кому это даже по вкусу.

– Быть может, и так, – откликнулась Свобода. – Собака ты, вот кто! Законченный сукин сын. И взяла Странника под руку.