Текст книги "Граф Сен-Жермен - хранитель всех тайн"

Автор книги: Поль Шакорнак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Часть четвертая
ИСТОРИЧЕСКАЯ ЗАГАДКА

История – наука предположений.

Э. Реман

Единственная глава
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТАЙНА МАДРИДСКОГО ДВОРА

Итак, мы дошли до последней части этого исследования. В предыдущих мы попытались показать, каким человеком был граф Сен-Жермен, отвлекаясь от его легендарного нимба и всяких невероятных домыслов вокруг его имени и национальности. Теперь постараемся изложить наши соображения по поводу его происхождения, которое мы считаем немецко-испанским. Просим читателя отнестись к изложенному не как к истине, а как к гипотезе, которую мы, однако же. считаем правдоподобной, опираясь на слова самого графа о первых годах своей жизни.

Отправную точку этого странного вопроса дает нам госпожа де Жанлис. На прямой вопрос, заданный ее матерью. Граф Сен-Жермен ответил: "О своем детстве я могу сказать только, что в семь лет я бродил в лесах со своим гувернером… и за мою голову было назначено вознаграждение!.. Накануне бегства, – продолжал граф, – мать, которую я больше никогда не видел, привязала к моей руке свой портрет!.. – И граф, задрав рукав, расстегнул браслет с портретом из эмали очень красивой женщины…" Госпожа де Жанлис добавляет, что граф больше

ничего не сказал и быстро переменил тему. Сама же от себя добавляет: "После его ухода мне стало очень грустно от того, что моя мать смеялась над его изгнанием, над его матерью – королевой, ибо назначенная цена за голову семилетнего мальчика, бегство в леса с гувернером – все это были намеки на то, что он был сыном потерявшего корону короля" ⁸¹⁴.

В этом документе есть очень странное место: мать госпожи де Жанлис смеется над королевой – матерью графа Сен-Жермена, хотя о ней выше в тексте речь не шла. Такая странность может означать, что госпожа де Жанлис опустила какие-то слова графа, касающиеся тайны, которую не хотела раскрыть.

С другой стороны, очень многое говорит последняя строка абзаца, где содержится намек на то, что граф, может быть, королевского происхождения. С этим согласуется и мнение Людовика XV. пересказанное госпожой дю Оссет: "Король иногда говорит о нем, как о человеке высочайшего рождения" ⁸¹⁵.

Со своей стороны, барон Глейшен сообщает нам характерную деталь, прекрасно сочетающуюся с вышеизложенными цитатами: "Он [граф Сен-Жермен] любил рассказывать о своем детстве, и изображал себя окруженным многочисленной свитой, гуляющим на прекраснейших террасах, при замечательном климате, как будто он был наследным принцем Гренадского короля при Маврах" ⁸¹⁶.

Последнее указание, подтверждающее королевское рождение графа Сен-Жермена и намекающее на его испанское происхождение, перекликается с фрагментом "Воспоминаний" Жана де Харденброка: "Он похож на высокорожденного испанца, о покойной матери своей говорит с большим уважением. Подписывается: "Принц Бис…" ⁸¹⁷. Несомненно, хотели написать "Принц Испанский". Об этом титуле Сен-Симон пишет, что он настолько малоизвестен в Испании, и даже не оценен, что никто его никогда не носил, даже дети королей, кроме нескольких предположительных наследников престола ⁸¹⁸. Последнее замечание автора знаменитых мемуаров будто бы подкрепляет наше предположение о королевской крови графа Сен-Жермена. Но чей же он может быть сын? Наверняка не испанского короля Карла II, поскольку о нем широко известно, что у нею никогда не было детей. К тому же наличие ребенка предотвратило бы войну за испанское наследство. Тайна остается полной.

Что касается испанского происхождения графа, добавим сюда и слова господина де Каудербаха, который в письме другу сообщает, что "граф Сен-Жермен выдает себя за испанца" ⁸¹⁹.

Наконец, вот отличное покаянное признание господина де Люше – одного из "посмертных" преследователей графа Сен-Жермена, также сторонника его испанского происхождения. Даже если Люше не называет графа, его не трудно узнать, ошибки быть не может. Он говорит: "Знавали мы одного испанского гранда, богатого умом, талантами и знаниями. Он хорошо писал и стихи и прозу, говорил на всех языках, играл на всех инструментах, и был самым несносным из всех смертных. Впоследствии он стал известен своими чудачествами, путешествиями, несчастьями: его незаслуженно очернили, некстати лишили наследства. Возможно, он обладал смешными чертами, многими недостатками, даже мелкими пороками, но не теми, в которых его пытались обвинить" ⁸²⁰.

Мы пришли к сердцевине исторической проблемы, волновавшей всех исследователей: кто же были его родители? Как нам кажется, мы нашли решение этой запутанной проблемы, и даже если у нас нет материальных доказательств, мы собрали большое количество сходящихся и убедительных указаний.

Что касается его матери, все историки сходятся во мнении, что ею была вдова короля Карла II Испанского, Мария-Анна Нейбургская, немецкого происхождения, что не противоречит тому, что мы знаем. В самом деле, передают, что когда мать госпожи де Жанлис спросила его, "правда ли, что Германия – его родина, он таинственно потряс головой и глубоко вздохнул" ⁸²¹.

Самым понятным текстом о его материнской линии является следующий. В ответ на вопрос княгини Амалии, сестры Фридриха II, граф Сен-Жермен выразился так: "Я из страны, где никогда не правили мужчины иностранного происхождения". К этому времени единственная княжеская династия в Европе, отвечающая данному условию, – мужская линия Витгельсбахов, правившая Баварией, Палатинатом и Цвейбрюккеном с 1180-й по 1777 г. По линии отца, рейнского удельного князя Филиппа-Вильгейма, Мария-Анна Нейбургская – рожденная Виттельсбах.

Другой фрагмент подтверждает это. Глейшен пишет: "Я слышал, что в числе прочих он [граф Сен-Жермен] носил когда-то титул маркиза Монферрат. Я помню, как старый барон Штош сказал мне во Флоренции, что он знавал при регенте маркиза Монферрата, слывшего внебрачным сыном вдовы Карла IL жившей в изгнании в Байонне, и мадридского банкира" ⁸²².

Мы доказывали выше, что титул "маркиз Монферрат" был фамильным именем семьи в провинции Дофине и что барон Штош не был в Париже при регенте ⁸²³, однако писатель из города Труа Пьер-Жан Гролэ подтверждает указание о предположительной матери графа Сен-Жермена: "Один голландец говорил мне, что в Голландии все знают, что граф Сен-Жермен – сын княгини, жившей в изгнании в Байонне в начале века (год 1706-й), и еврея из города Бордо" ⁸²⁴.

Если вспомнить богобоязненность княгини-католички и кастовую гордость немецкой и испанской аристократии, очень маловероятно, чтобы королева имела любовника-еврея. Это всего лишь ничем не подтвержденная гипотеза.

То же самое можно сказать и о предположении испанского историка Энрике Флореса, называющего среди фаворитов Марии-Анны Нейбургской некоего Аданеро, банкира и, вероятно, еврея, которого королева возвела во дворянство и назначила министром финансов ⁸²⁵. В это же время при дворе Карла II находился знаменитый персонаж – испанский гранд, представитель высшей аристократии своей страны, которого за огромное богатство прозвали "мадридским банкиром" – аналогично тому, как Вольтер прозвал Фридриха II "лейпцигским банкиром" ⁸²⁶. Мы имеем в виду кастильского амиранте.

Можно допустить, и мы постараемся это доказать, что нет ничего невозможного в том, чтобы граф Сен-Жермен был сыном королевы, вдовы Карла II и кастильского амиранте. Ничего невероятного нет в таком происхождении, однако в таких делах можно лишь предполагать. Оба персонажа свои секрет не выдали. Известно лишь одно: они любили друг друга ⁸²⁷.

Хуан-Тома Энрикез де Кабрера, герцог Риосеко, граф Мелгар был одиннадцатым и последним амиранте Кастильи ⁸²⁸и, по рождению, одним из первых знатных людей Испании, поскольку возводил свой род к королевской линии, хотя и незаконно. Он был прямым потомком по мужской линии короля Кастильи Альфонса XI, сына Фердинанда IV и Констанции Португальской, и мужем Марии, дочери короля Португалии Альфонса IV. от которой родились два сына: Фердинанд, умерший в молодом возрасте, и Педро Жестокий, который и занял место отца на престоле.

От любовницы, Элеоноры Гузман, госпожи Медины-Сидонии, вдовы Хуана Веласкоса, родилась двойня. Первым сыном был Энрике Транстамаре, убивший Педро Жестокого в 1368 г. и занявший его место на престоле Кастильи с помощью Бертана дю Геклена. Он стал прародителем линии католических королей и Карла V, т. е. испанской, имперской ветви Австрийского дома.

Второй сын, Фредерико Транстамаре, Великий магистр ордена Св. Иакова Меченосца, был убит в Севилье по приказу Педро Жестокого, но его потомки по мужской линии стали кастильскими амиранте. Его младший сын, Альфонсо Энрикез ⁸²⁹, получил это потомственное звание 4 октября 1405 г. от короля Энрико III Кастильского, "дающее ему право вершить правосудие, получать ренту и различные права, а также иметь своих агентов в морских портах" ⁸³⁰.

Вторым амиранте был Фредерико Энрикез, первый граф Мелгар. Он выдал свою дочь Хуану замуж за короля Наварры и Арагона Хуана III. Их сын Фердинанд Католический женился па Изабелле, королеве Кастильи, и их дочь Хуана Безумная стала матерью Карла V ⁸³¹. От первого брака с Бланш Наваррской, дочерью Карла III, у Хуана III была дочь – Элеонора, которая вышла замуж за графа Фуа Гастона IV. Ее сын Гастон, граф Кастелбонский, женился на Марии Французской, дочери Карла VII, родившей ему дочь, Екатерину Фуа, мать Генриха д'Албре, прадеда короля Франции Генриха IV.

С другой стороны, Хуан-Тома Кабрера ⁸³²находился в родственных отношениях с французским домом, сначала через Анну Австрийскую – дочь Филиппа III, жену Людовика XIII и шестую внучку первого кастильского амиранте Фридриха Транстамаре и затем через Анну-Марию-Терезу Австрийскую – дочь Филиппа IV, жену Людовика XIV, седьмую внучку все того же амиранте ⁸³³.

К тому же его отец – Хуан-Гаспар Энрикез – был связан с Медичи браком с Эльвирой Толедской-Оссорио ⁸³⁴, так что можно сказать, что кастильский амиранте был связан с королями Испании, Португалии, с императорским домом Германии, с Францией и с Медичи ⁸³⁵.

Последний амиранте родился в Генуе 21 декабря 1646 г. во дворце Дория, любезно предоставленном его родителям герцогом Тарси. Крестили его 6 января следующего года в церкви Св. Марии-Магдалины, и он получил от генуэзской знати право считаться ее членом.

Детство его было особенно счастливым, и его биографы А. Сиенуегос ⁸³⁶и Ф. Дуро утверждают, что он получил изысканное образование не только за счет своего высокого рождения: его вдохновлял пример отца, человека тонкого ума, принимавшего у себя дома на окраине Мадрида самое изысканное общество, самых знаменитых писателей и художников. "Этот дом с прекрасной обстановкой, украшенный большим количеством самых красивых и роскошных картин Европы, был, несомненно, самым приятным домом Мадрида" ⁸³⁷.

Поговаривают также, что молодой Кабрера с некоторым успехом занимался искусством; по окончании детского возраста он получил от отца титул графа Мелгара, имеющий хождение в их семье.

В 17 лет отец женил молодого графа Мелгара на Анне-Екатерине де ла Серда, дочери Людовика-Франциска, седьмою герцога Медина-Сели ⁸³⁸.

Два года спустя он был замешан в судебном деле, начатом из-за драки между людьми его отца и людьми графа Оропеза, и его отцу с большим трудом удалось отложить решение дела, В 1670 г. он принял вызов на дуэль, спровоцированный эмиссарами дона Хуана Австрийского – незаконнорожденною сына Филиппа V. Его противник был арестован и казнен.

Спустя некоторое время он был зачислен на службу в знаменитую Чамбергу – телохранителем Карла II, откуда он вышел в офицерском чине и получил под свое командование корпус испанских добровольцев Ломбардскою Терцио. Он содержал и экипировал корпус на свои деньги, и немногим позже был назначен генералом кавалерии в Милане, затем чрезвычайным послом католического короля при папе римском. В то время, после смерти Климентия X, папский престол был еще свободен, и послу надлежало следить за проведением выборов следующего папы. 4 октября 1676 г. им стал кандидат от Испании, кардинал Бенедикт Одескалчи, нареченный Иннокентием XI. Таким образом, ловкость Мелгара как дипломата была доказана, его могущество и слава в Мадриде, которые и так были не маленькими, еще более возросли.

Королевским указом, подписанным в Эскориале 17 октября 1678 г. ⁸³⁹, граф Мелгар был назначен губернатором и генерал-капитаном Милана. В то время ситуация в Ломбардии была критической из-за войны с Францией. Граф достойно выполнил свою роль и после Неймегского мира (1679) сумел навести порядок там, где царила паника. Как мог, он сопротивлялся передаче Франции Казаля, столицы Монферрата, что противоречило договору между Карлом IV Гонзагским, герцогом Мантуи, и Людовиком XIV ⁸⁴⁰.

Согласно Сиенфуэгосу, в июне 1684 г. граф Мелгар повел себя блестяще. Когда французский адмирал Декэн, по приказу министра морского флота маркиза Сеньелэ, сына Лувуа, вероломно атаковал город Геную, не объявив войны, войска Его превосходительства и войска миланского генерал-капитана заставили французов вернуться на свои корабли и снятся с якоря, понеся большие потери ⁸⁴¹.

Опала герцога Медина-Сели, его тестя, его уход с поста премьер-министра Карла II и замена его графом Оропезой, убедили графа Мелгара, что ему необходимо вернуться в Испанию, и он послал королю прошение о возвращении. В ответ король назначил его послом в Риме (1686), эту должность граф не принял. Он уехал в Мадрид, вопреки приказу короля, и объяснил, что личные дела не дают ему возможность исполнять эти обязанности.

По возвращении в Мадрид граф Мелгар нашел двор в печальном виде. Король Карл II был нерешительным, болезненным человеком, которым манипулировали королева-мать, гранды и министр – граф Оропеза. Граф Мелгар занял сторону королевы-матери Марии-Луизы и постарался сохранить хорошие отношения со всеми партиями. Оропеза назначил его вице-королем Каталонии (1688). На новом посту граф попытался разделить партизан, чтобы укрепить власть короля. Служил он там недолго, вернулся в Мадрид, где снова заявил о себе, когда умерла королева Мария-Луиза (12 февраля 1689 г.).

Именно в это время граф Мелгар оказал незаменимую услугу королевскому Альказару в Мадриде. Он был приближенным королевы Марии-Луизы и постарался стать тем же при только что приехавшей в Испанию второй жене Карла II.

Мария-Анна Нейбургская была третьей дочерью герцога Филиппа-Вильгельма, рейнского пфальцграфа, потомка знаменитого рода Виттельсбахов ⁸⁴², различные ветви которого (Баварская, Пфальская и Цвейбрюккенская) правили всей западной частью Священной империи, вплоть до Швеции. Кроме Нейбургского герцогства Филипп-Вильгельм властвовал над герцогствами Клев, Жулиерса и Берга со столицей в Дюссельдорфе. Он был крестным сыном Филиппа III и троюродным братом Марии-Анны Австрийской, матери Карла И. Его предок Фридрих Мудрый был другом испанского короля Филиппа Австрийского и его несчастной супруги Хуаны Безумной. Его отец, герцог Вольфганг, долгое время жил при дворе Филиппа IV.

В первом браке Филипп-Вильгельм был женат на Анне-Катерине Польской, от которой у нет не было детей, а во втором браке женился на Изабелле-Амалии Дармштадской, родившей ему 17 детей: 9 мальчиков и 8 девочек. Умер он в октябре 1690 г. ⁸⁴³.

Мария-Анна родилась в Дюссельдорфе 28 октября 1667 г. между 3 и 4 часами утра ⁸⁴⁴. До замужества она жила в Нейбурге ⁸⁴⁵. У нее был возвышенный склад ума – "была ученой, особенно в науках, в том числе в математике и географии, которыми она в совершенстве владела. Говорит на восьми или десяти языках, особенно на французском, в совершенстве. Она была также отличным музыкантом и даже сочиняла временами музыку, которую исполнял дворцовый оркестр" ⁸⁴⁶.

Ей было 22 года, когда 28 августа 1689 г. в Нейбурге в присутствии императора Леопольда и ее сестры-императрицы, Мария-Анна "вышла замуж" за испанского короля Карла II в лице венгерского короля ⁸⁴⁷. Собственно свадьба случилась позже, 4 мая 1690 г. в Валладолиде. Из всей ее семьи только брат, князь Людовик-Антон, Великий магистр Тевтонского ордена, сопровождал сестру в Испанию ⁸⁴⁸.

О приезде королевы в свои владения рассказывают удивительную историю: "Вельможа двора ее мужа, представляя княгиню, прочитал длинную речь, в которой все достоинства княгини были представлены в самом лучшем свете. Маркиз дель Карпио ⁸⁴⁹, которому надлежало принимать королеву, в ответ спросил всего лишь: "Беременна ли она? Это было бы как раз кстати" ⁸⁵⁰. Таким образом, видно, что уже к этому времени кое-кто был очень озабочен тем, что случится в Испании, если Карл II умрет без наследника, о чем можно судить по выдержке из письма "Палатинянки": "Получаю иногда очень милые письма от королевы Испании. Жаль мне, что бедняга так несчастна. Было бы большим счастьем для всей Европы, если бы она родила – кого угодно, дочь или сына, лишь бы он выжил ⁸⁵¹. Ибо не нужно быть пророком, чтобы догадаться, что если король Испании умрет бездетно, начнется страшная война: все державы претендуют на это наследство. Никто не согласится отказаться от своих прав, и только война сможет все решить" ⁸⁵².

Как известно, дальнейшие события оправдали эти опасения, поскольку "политический" союз Марии-Анны Нейбургской и Карла II остался бездетным. Однако, поговаривая о слабостях любящего сердца, которое было от природы слишком чувствительным, называли одно имя, а именно имя графа Мелгара, который в то время был почти более могущественным, чем сам король. Отец графа Мелгара, амиранте Хуан-Гаспар, умер в 1691 г., и титул амиранте перешел к графу вместе с почтеннейшим титулом "двадцать четвертого в городе Севильи", титулом герцога Медины де Риосеко, титулом командора Пиетрабуена, ордена Алкантара. Спустя некоторое время, он стал одним из генерал-лейтенантов королевства, блистал на советах и опережал графов Монтерей и Бенавенте, маркиза Миллафранка, даже премьер-министра, могущественного герцога Монталто, Фердинанда де Мокада ⁸⁵³.

Граф Мелгар, которого отныне будут звать Амиранте, обошел всех. "Его ум и образование были под стать его рангу, изящное и свободное красноречие позволяло ему применять свои обширные и разнообразные познания" ⁸⁵⁴. Он создал партию, продолжающую политику, проводимую им в Ломбардии, со следующим девизом: "В ослаблении власти Франции состоит высшее спасение Испании". Король Карл II симпатизировал этим мыслям, защищавшим его собственный интерес против амбиций Людовика XIV, и был настолько признателен Амиранте, что пожаловал ему (в 1695 г.) должность "Каваллеризо Майор", те. Великого Кабальеро, высшую должность, которая при дворе очень ценилась. В самом деле Амиранте стал любимым премьер-министром и управлял с энергией и дипломатией одновременно.

Однако в декабре 1696-го в лице кардинала Луиса-Мануэля-Фернандеса Портокарреро, архиепископа Толедского, сторонника Людовика XIV, объявился упорный противник Амиранте. Кардинал направил Карлу II меморандум, в котором излагал свои упреки против Амиранте и с присущей сану властностью выставлял себя как его непримиримого соперника.

Несмотря на интриги архиепископа и на мощную силу, которая его поддерживала, Амиранте торжествовал, и, кода он женился вторым браком (1697) на Анне-Екатерине де ла Серда, дочери Хуан-Франсиско, восьмого герцога Медина-Сели ⁸⁵⁵и Екатерины-Антуанетты, герцогини Сегорба, он был на вершине славы ⁸⁵⁶. Тогда архиепископ постарался поссорить графа Мелгара и его лучшего друга, графа Сифуентеса, но добился лишь только того, что король пустил Амиранте жить во дворец, что защищало его от нападок недругов.

После Рисвикского мира (20 сентября 1697 г.) Людовик XIV предпринял попытки подкупить всех, кого мог. Он купил продажных вельмож, и французское золото стало подтачивать власть Амиранте.

К тому времени в Испании была страшная разруха и нищета, и за несколько миллионов Людовик XIV – "король-солнце" – сумел на деле превратить ее в государство, подчиняющееся его политике. Он добился отставки ставленников австрийской партии: королевского исповедника и графа Харраша, и с того дня скрытое доселе влияние кардинала Портокарреро при дворе Карла II стало расти.

Будучи тонким дипломатом, Амиранте постарался помешать влиянию своего соперника, объединившись с графом Оропезой ⁸⁵⁷в правительстве, назначив его премьер-министром и президентом Кастилии. Но голод 1698 г. надоумил врагов Оропезы обвинить его в том. что он копил товары первой необходимости, и спровоцированный агентами кардинала Портокарреро бунт разрушил дворцы Оропезы и Амиранте. Пор-токарреро тут же добился от слабовольного Карла II отставки Оропезы и Амиранте, вплоть до высылки из страны (указ от 23 мая 1699 г.). Архиепископ Толедский интригами добился должности премьер-министра и предал свою родину воле Людовика XIV ⁸⁵⁸, уничтожив неустойчивую и ослабевшую власть несчастного короля Карла II.

Чтобы добиться отставки Амиранте, кардинал Портокарреро обвинил его в том, что он "околдовал" короля ⁸⁵⁹, и при сообществе генерального инквизитора Ж. Тома де Рокаберти, попытался заточить Амиранте в тюрьму Св. Уффици, вместе с королевой Марией-Анной. Смерть инквизитора, с одной стороны, энергия королевы, сумевшей защитить себя и своего друга, – с другой, помещали этому. Тем не менее Амиранте был лишен титула Великого Кабальеро, а Людовику XIV посоветовали добиться его изгнания.

Второй брак Амиранте продлился недолго – его жена умерла 16 декабря 1698 г. Тогда он обратил свои взоры на королеву ⁸⁶⁰, а она, со своей стороны, наверно, не отвергла его. Амиранте истратил огромные суммы, чтобы понравиться Марии-Анне. Он устраивал праздники и спектакли всему двору и городу, ради одной королевы ⁸⁶¹. Он был красив ⁸⁶², и тем более нравился ей, что обладал природным даром художника, скульптора и музыканта. Он говорил на нескольких языках, что в то время было в Испании большой редкостью, любил окружать себя учеными и искал их общества ⁸⁶³. Что касается королевы – она была высокой, хорошо сложенной женщиной, белизна ее кожи подчеркивалась светлыми волосами, образующими вокруг нее очаровательный ореол красоты ⁸⁶⁴. Она блистала умом и эрудицией, и была рада найти в нем те же качества, которыми обладала сама. Ощущая себя в изгнании, окруженная строгими запретами, она не отклонила дружбу и любовь Амиранте. Новейшие работы о том времени считают достоверным тот факт, что между ними, действительно, завязался любовный роман ⁸⁶⁵.

1700 г. был для Испании трагичным. Карл II умирал ⁸⁶⁶, никакой наследник не был назначен, несмотря на то, что наследство было прекрасным: Испания, Королевство обеих Сицилии (Юг Италии с Сицилией), Тоскания, Миланская область, Сардиния, а также самые плодородные земли Америки. Тогда вокруг Карла 11 началась беспощадная борьба, и неизвестно было, чья возьмет: Австрия или Франция.

Верх одержала Франция благодаря интригам кардинала Портокарреро ⁸⁶⁷. Договор, составленный в строжайшей тайне государственным секретарем Антоном де Убиллой, был предложен королю на подпись 20 октября в полдень в Буэн-Ретиро. А 1 ноября в 3 часа дня Карл II умер ⁸⁶⁸.

Под именем Филиппа V герцог Анжуйский начал свою деятельность с того, что попытался привлечь на свою сторону испанскую знать ⁸⁶⁹. Одним из первых был Амиранте, и, несмотря на сопротивление кардинала Портокарреро, его назначили чрезвычайным послом при Людовике XIV. Но архиепископ Толедский добился изменения города назначения и должности на должность простого посла. Гордый Амиранте, оскорбившись, что ему предлагают то, что он рассматривал как изгнание, стал готовиться к отъезду, отчитав при этом и кардинала Портокарреро, и королеву Марию-Луизу, жену Филиппа V, правившую в его отсутствии (он был в Италии) и даже (в 1702 г.) самого короля.

Вдовствующая королева Мария-Анна давно уже была вынуждена покинуть Мадрид из-за вражды архиепископа Толедского ⁸⁷⁰. Она пожаловалась Филиппу V. Тот ответил, чтобы она выбрала себе испанский город по своему вкусу, "среди тех, которые он ей предложит" ⁸⁷¹. Несмотря на это, кардинал Портокарреро отправил ее в Толедо, обещав верность ⁸⁷².

Тем временем Амиранте предпринимал большие, но медленные шаги для того, чтобы добраться до места назначения. "Он уехал позже (13 сентября 1702 г.) и двигался черепашьим шагом. Его сопровождали его незаконнорожденный сын (?), несколько доверенных вельмож ⁸⁷³и его исповедник – иезуит Сиенфуэгос ⁸⁷⁴. Взял он с собой все драгоценные камни, все, что мог, из cepeбpa ^87S; остальные деньги и вещи ⁸⁷⁶спрятал в надежном месте. Приблизившись к Наварре, он исчез вместе со своими спутниками и обходными путями, на которых у него заранее были оговорены переправы, добрался до границы Португалии раньше, чем новость о его побеге дошла до Мадрида, так что догнать его никто не успел" ⁸⁷⁷.

По прибытии в Лиссабон, он встал на сторону императора и австрийского дома, которому пообещал оказать поддержку. Говорят, тогда он и вспомнил о некоторых правах своей семьи на перуанскую корону, через своего племянника, потомка инков ⁸⁷⁸.

Тем временем в Мадриде кардинал Портокарреро и госпожа де Юрсен, главная камеристка королевы, развернули активную деятельность против Амиранте. Его судили (в августе 1703 г.) и заочно приговорили к смерти с конфискацией всего имущества, что возмутило знать, в частности герцога Медина-Сели, сказавшего: "Нельзя так обращаться с такими людьми, как мы" ⁸⁷⁹.

Из Лиссабона Амиранте ответил открытым письмом, в котором он обвинял архиепископа в низости ⁸⁸⁰, а Людовика XIV, унижающего Испанию до роли сателлита Франции ⁸⁸¹, в вероломстве. Роль этого письма оказалась решающей, и его непосредственным следствием стала гражданская война.

По совету Амиранте император Леопольд I отказался от престола в пользу своего, приехавшего в Лиссабон, сына – эрцгерцога Карла, его провозгласили королем Испании под именем Карла III, пользуясь поддержкой английских, португальских, голландских и австрийских армий и флотов.

Эрцгерцог Карл нашел в Амиранте "советника, о каком можно было только мечтать, лучше всех разбирающегося в испанских делах. Он был осью, вокруг которой вращалась вся махина союзников. Свое бегство Амиранте представил Карлу III как подвиг, как жертву, принесенную Карлу по велению совести, поскольку Амиранте не мог смириться с приходом герцога Анжуйского на испанский престол" ⁸⁸².

В ответ на письмо с упреками, которое ему прислал из Мадрида председатель испанской хунты, архиепископ Валенсии

Мануэл Ариас, Амиранте написал (февраль 1704 г): "Ваши упреки несправедливы, а также и советы, которые Вы мне даете с тем, чтобы я отвернулся от Австрийского дома, интересы которого я защищаю справедливо и с полным правом. Я знаю, что человек, наделенный хотя бы немногим характером, непременно подвергается цензуре, как только рушится то, что он предпринимал, а если оно удается, ему завидуют. Мне кажется, что хорошие и настоящие испанцы могут питать только такие же чувства, как и я, по отношению к французскому правлению, по поводу ничтожных прав бурбонского дома на испанский престол. Меня даже удивляет, что такой просвещенный первосвященник, как Вы, позволил себя обмануть относительно истинных и ложных претензий, выдвинутых обоими претендентами на нашу обширную страну, и я уверен, что если бы Вы уделили этому делу больше внимания и не были бы лично заинтересованы, Вы бы (как и я) признали неоспоримым право Светлейшего архиепископа Австрийского, а претензии герцога Анжуйского – вымышленными" ⁸⁸³.

Несмотря на все его политическое искусство, Амиранте не удалось убедить архиепископа Валенсии в правомочности своего выбора в пользу Австрии ⁸⁸⁴, и, тем не менее, нет сомнения, что если бы к его советам прислушивались, он был бы в состоянии довести эрцгерцога до испанского престола.

Сначала Амиранте пользовался большим авторитетом на Лиссабонском совете. Надеялись, что его друзья в Испании последуют за ним ⁸⁸⁵, но поскольку ничего не случалось ⁸⁸⁶, его стали всячески критиковать ⁸⁸⁷, так как народ рассматривал его как главного виновника войны. Сам эрцгерцог написал: "Вот уже давно Вы обещаете нам революцию в Испании. Не знаю, в какой мере в этом году Вы окажетесь больше правы, чем в предыдущих. Я убежден, что если бы успех зависел от вашего старания, мы бы могли только этому радоваться" ⁸⁸⁸.

Несмотря на то что недостаток доверия со стороны эрцгерцога оскорблял Амиранте, он собрал на свои средства кавалерийский полк, одел его по форме кастильских королей, и подвергал Филиппа V повторяющимся атакам, которые серьезно беспокоили последнего.

План Амиранте был следующим: "Чтобы нанести Испании смертельный удар, нужно напасть на Андалусию, потому что Кастилия никогда не станет повиноваться королю, пришедшему через Аррагона. Нужно, прежде всего, напасть на голову, т. е. на Кастилию, и лучшими воротами в нее является Андалусия" ⁸⁸⁹. Это предложение, которое могло все изменить, было отвергнуто.

После этого провала Амиранте заявил о своем намерении отправиться в Эстремоз, чтобы перейти в армию Эстремадуры, куда, как он считал, ему велит направиться его чувство чести. Просьба была плохо воспринята. Эрцгерцог в конце концов разрешил, но только по просьбе короля Португалии.

В отчаянии от того, что Карл III так мало оценил его жертву и его самого, Амиранте перенес по приезде в Эстремоз инсульт, от которого и умер 21 июня 1705 г. около 9 часов вечера. Тело было забальзамировано и временно помещено в усыпальнице королей Португалии церкви Иеронимитов в Белеме ⁸⁹⁰.

Спустя несколько месяцев после кончины последнего кастильского Амиранте Мария-Анна Нейбургская, вдовствующая королева Испании, увезенная, как мы помним, в Толедо в 1702 г. в крепость Альказар, возвышающуюся над всем городом, вознамерилась выразить свою радость при въезде армии эрцгерцога в Мадрид (июнь 1706 г.). Она все больше принимала сторону австрийского дома, защищала его всем сердцем и чем могла, и сочла нужным поднять над Альказаром знамя Карла III. Жители города сорвали вражеский флаг, воззвали к Филиппу V и приставили к королеве стражу. Обращались с ней, тем не менее, с уважением ⁸⁹¹.

Как только Филипп V прибыл в Мадрид, он, по наущению госпожи де Юрсен, счел целесообразным выслать королеву из страны. Он попросил ее дедушку Людовика XIV приютить ее. Тот согласился, но потребовал, чтобы ее принимали и обращались с ней согласно ее королевскому достоинству ⁸⁹².

Король Испании "поручил одному из капитанов гвардии, герцогу Оссонскому, взяв пятьсот лошадей, отправиться в Толедо ⁸⁹³, к вдовствующей королеве и сказать, что она находится слишком близко к армиям, а это небезопасно, и что король желает, чтобы она немедленно отправилась к королеве в Бургос. Вдовствующую королеву данный "комплимент" очень удивил и опечалил, она стала искать отговорки, тянуть со сроками, но герцог Оссонский так ловко сумел перемежать твердость с уважением, что дал ей всего лишь 24 часа, после чего отправил ее вместе со всем, что было вокруг нее, и не в Бургос, а в Витторию. По дороге связались с королем, чтобы узнать, к какому пограничному пункту на границе с Францией ее следует отвезти. Было решено, что город По подойдет, благодаря его удобствам и красоте замка и садов. Но когда вдовствующая королева наконец узнала, куда ее везут, она предпочла Байонну, и ее просьба была уважена" ⁸⁹⁴.