Текст книги "Маска полуночи (ЛП)"

Автор книги: Пол Кемп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 16

Прощания

Кейл возник среди теней святилища. Там, где раньше находился Росток, зияла зловещая пустота. От увиденного в дверном проеме шейд застыл на месте.

Истекающий кровью, с трудом дышащий Магадон лежал на полу. Он прижимал ладонь ко лбу коротышки. Джак, весь в крови, неподвижно лежал на коленях проводника.

Неподвижно.

Рядом стоял Ривен, наблюдая за ними, клинки безвольно висели в его руках. Выражение его лица было невозможно расшифровать – это мог быть сдерживаемый гнев, скрытое горе, или просто безразличие.

– Джак? – имя вырвалось наружу прежде, чем Кейл сумел удержать его. Он попытался пошевелиться, но тело не подчинялось.

– Джак? – снова позвал он, на этот раз громче.

Кейл знал, что его друг не ответит.

Горло Джака пересекала рваная рана. На полу рядом с коротышкой лежало его оружие. Он не дышал.

Как и Эревис.

– Я пытался спасти его… – Магадон закашлялся, поднимая взгляд. В его бесцветных глазах сверкнули слезы.

Кейл сглотнул. Перед глазами все расплывалось. Тело онемело. Он сумел сделать шаг, другой. И не мог оторвать глаз от друга, своего лучшего друга.

– Я уж решил, что ты пропустишь все веселье, – раздался голос. Голос Азриима. – Я так рад, что ты вернулся.

И только сейчас Кейл заметил слаадов. Они находились по другую сторону закрытого силовым полем дверного проема. Должно быть, поле создал Магадон. Барьер искажал находившееся с другой стороны, будто линза из дефектного стекла. Через него слаады казались раздутыми и искривленными, но Эревис разглядел ухмылку Азриима. Обе твари сжимали жезлы телепортации.

Кейл проигнорировал слаадов, вложил в ножны клинок и подошел к Магадону. Он присел и поднял тело Джака. Полурослик был… таким легким. Глаза коротышки были открыты, но ничего не видели. Кейл не мог поверить в то, каким невесомым, хрупким казался его друг. Неужели он всегда был таким маленьким?

Рубашка Джака смялась, и Кейл обнаружил, что по какой–то абсурдной причине расправляет ее. Он пытался не обращать внимание на приставшую к пальцам липкую жидкость. Эревис заметил, что Джак сжимает что–то в левой руке. Он осторожно разгонул пальцы – никогда прежде он не замечал, какими маленькими были руки Джака – и обнаружил драгоценную подвеску, служившую полурослику священным символом. Должно быть, Джак схватил ее перед самым концом. Глаза Кейла увлажнились, и он сомкнул ладонь друга на подвеске.

Он встал, поднимая на руки своего товарища, и отошел от дверей на несколько шагов. Казалось правильным, что они с Джаком должны быть отдельно от всех остальных.

– Посмотри–ка, – сказал Долган из–за барьера с насмешкой в голосе, – он наверное плачет!

Кейл не стал поворачиваться к слаадам, продолжая смотреть в зеленые глаза Джака. У него в голове пронеслись тысячи воспоминаний. В каждом из них Джак улыбался, смеялся, курил трубку. Кейл не мог вспомнить хоть раз, когда смеялся сам, если рядом не было Джака. Что он будет без него делать?

Скопившиеся в уголках глаз слезы потекли по щекам, упали на лицо Джака. Он стер их. Всхлипнул.

Его разум был пуст. Он хотел сказать что–то, что угодно, но не мог найти слов. Вместо них из глотки вырвался нечленораздельный животный звук, первобытное выражение невыражаемого.

Они через столькое прошли. Столько раз выживали. Неужели лишь затем, чтобы все закончилось вот так?

Он продолжал повторять про себя: «Как это возможно? Как такое может быть?»

Тело Джака остывало на его руках. Его лучший друг коченел. Эревис смутно осознавал начинавшую нарастать в нем ярость. Ярость исходила из самой сердцевины его души, пропитывала его, заставляя тело содрогаться. Вокруг кружились тени, будто маленькие огоньки мрака.

Ярость дала ему фокус, точку опоры, цель.

Слезы остановились. Всхлипы прекратились. Мир продолжил движение.

Он обернулся, встретился взглядом с Ривеном, не отвел глаз. Оба промолчали. Во взгляде убийцы Кейл увидел нечто, чего не видел ранее. Ривен тяжело дышал, из дюжины маленьких порезов на его теле текла кровь. Магадон все еще лежал на полу, пытаясь остановить кровотечение из ран в груди и животе. По тому, под каким странным углом торчала из колена его нога, Кейл видел, что та сломана или вывернута из сустава. Проводник был почти таким же бледным, как и его глаза. Его взгляд, хоть и стеклянный, был сосредоточенным.

У Кейла еще остались исцеляющие заклинания, но использовать их он не мог, не сейчас. Горе Эревиса было точильным камнем, заострявшим его ярость, затачивающим его ненависть. В нем не было исцеления. У него был лишь гнев. Он мог причинять лишь боль.

Он опустился на одно колено и посадил Джака так, что тот опирался о стену. Провел ладонью по лицу полурослика, заботливо закрывая его глаза. Это была последняя заботливая вещь, которую он собирался сделать.

– Да он и правда плачет! – заметил Азриим. Долган хихикнул.

Кейл вспомнил тот случай в доках, когда Джак сказал ему, что они должны стать героями, если получится. Он сдержит свое обещание другу. Но не сейчас. Прежде, чем стать героем, он хотел побыть убийцей.

Поднявшись, он посмотрел на Магадона и спросил:

– Который?

Магадон глядел на него непонимающе. Проводника уже охватил травматический шок.

– Который сделал это? – зарычал Эревис. Хоть он и не хотел этого, но тон его был жестким. На коже шейда кипели тени. Кулаки были сжаты.

– Здоровяк, – с трудом выговорил Магадон.

Кейл кивнул. Он посмотрел сквозь барьер на Долгана. Через барьер его когти казались огромными. Их покрывала кровь. Кровь Джака.

Ладони Эревиса сжимались и разжимались, сжимались и разжимались. В ушах грохотал стук сердца. Усилием воли он взял свой гнев под контроль, направляя его.

– Кажется, ты разозлил его, Долган, – усмехнулся Азриим.

Долган ответил Кейлу тяжелым взглядом и обнажил клыки:

– Это хорошо.

С осторожностью Эревис извлек свою черную маску и надел ее. За этим черным покровом он позволил убийце взять над собой верх. Джак был мертв. На мгновение умерло и сознание Кейла. Он собирался заставить слаада страдать.

Не открывая глаз от здоровяка, он зашептал молитвы, накладывая заклинания, которые увеличат его силу и скорость. Тьма в святилище сгустилась, отражая его настроение.

– Ой–ой, он по–настоящему зол, – продолжал насмехаться Азриим.

Слаады с хищнической грацией расхаживали туда–сюда вдоль границы псионического барьера. Азриим достал сначала один жезл, потом второй, прикоснувшись к себе и Долгану, наверняка усилив их собственные способности.

Глядя на подготовку слаадов, Эревис снова воззвал к Маску, используя заклятие, которое наделяло его божественной энергией. Небольшая часть силы Маска ворвалась в него, наполнила, концентрируя его ярость, увеличивая его злость. Его тело выросло в полтора раза. Сила возросла еще больше. Этим он сравнился с Долганом.

Он был готов.

Кейл оглянулся на Магадона.

Проводник выглядел… истощенным. Кейл не мог ему помочь, пока кого–нибудь не прикончит.

– Держись, – сказал Эревис, и его голос был глубже обычного, более повелительным. – Это скоро закончится.

Магадон кивнул, и несмотря на боль, улыбнулся.

– Опусти барьер, Магз, – сказал ему Кейл, и обернулся к слаадам. – И подними снова, когда мы пройдем.

Слаады прекратили расхаживать.

– О, не стоит беспокойства, – сказал Азриим, беря телепортационный жезл. – Мы сами придем к вам.

Кейл мог просверлить в нем дыру взглядом.

Азриим опустил жезл.

– Ладно, пусть будет по–твоему, – согласился он.

Слаады отошли и расступились по разные стороны широкого корридора.

– Эревис… – произнес Магадон.

– Здоровяк мой, – предупредил Эревис Ривена.

Убийца, стоявший по левое плечо от шейда, кивнул. Он крутанул клинки, указывая ими в сторону Азриима.

– Очень жаль. Я так долго хотел прикончить этого тупицу. Но мне сойдет и болтун.

Азриим оскалился и зашипел. Долган снял со спины топор, поднял его и зарычал. Вены и сухожилия переплетались с мышцами на его руках, груди и шее.

Кейл взялся за рукоять Клинка Пряжи, потянул его из ножен, но остановился.

Ривен искоса посмотрел на него.

– Что ты делаешь?

– Сойдусь врукопашную, – ответил Эревис обещанием и угрозой Долгану. Он не мог сдержать сочившиеся с кожи тени.

– Думаю, меня устроит сталь, – покачал головой Ривен.

– Опусти его, Магз, – снова приказал Кейл.

Долган отбросил топор и ждал его, сжимая и разжимая когти. Они с Кейлом будут драться кулаками и когтями.

– Помни, что они сильнее, – предупредил Ривен.

– Уже нет.

Ривен покосился на него, кивнул, покачиваясь на носочках.

– Давай, Магз, – сказал он.

Псионический барьер вспыхнул и исчез.

В тот же миг Азриим произнес слово и выпустил из вытянутой руки разряд черной энергии. Кейл и Ривен бросились в стороны, разряд прошел мимо.

Ривен направился к Азрииму, его сабли танцевали.

Эревис бросился на Долгана.

Воспоминания о прошлой жизни – или то был лишь сон? – оставили Джака, бледные призраки памяти уносились в забвение. Он знал, что что–то помнит, не мог только вспомнить, что именно. Эта потеря причиняла ему смутную боль, которая вскоре тоже прошла.

Это было неважно. Он был счастлив здесь.

Босыми ногами он стоял посреди верескового луга. Покрытые густой зеленой порослью холмы тянулись во все стороны, сколько хватало глаз. Трава под ногами, под голыми ступнями, была мягкой. С небес струился золотой свет, согревая его. Кое–где виднелись одинокие величественные вязы, их кроны отбрасывали большие тени на траву.

Тень.

Откуда–то возникло воспоминание. Он почти успел ухватить его за хвост, но воспоминание ускользнуло. Что бы это ни было, оно заставило его улыбнуться.

Траву всколыхнул мягкий ветерок, заставил зашептать листья вязов. Откуда–то издалека ветер принес запах готовящейся пищи – тяжелый, согревающий нутро запах. Аромат был знаком Джаку, хоть он и не знал, откуда.

– Ну что ж, – спокойно сказал он.

Он зашагал, ведомый своим носом. Над головой висели лазурные небеса с белоснежными хлопьями облаков. Джак просто обязан был выкурить трубку, уж слишком день был хорошим, чтобы не закурить. Потянувшись за трубкой, он не нашел ее в поясном кошеле.

«Странно» – подумал он, но разочарование быстро угасло.

Джак засвистел и продолжил путь. Вскоре его внимание привлек новый запах, на мгновение вынудив забыть о готовящейся еде – это был, несомненно, дым трубочного зелья. И при том – отличного качества.

Кто–то другой тоже решил, что в такой день нельзя не закурить. Конечно, он не откажется разделить трубку с другом–путешественником.

– Эй, привет! – позвал Джак. – Кто здесь? Кто курит трубку?

– Я здесь, – отозвался голос с противоположного склона ближайшего холма.

Джак начал взбираться. Перебравшись через гребень, он увидел хорошо одетого полурослика с волнистыми песочными волосами, который сидел под вязом, опираясь на ствол, а в его зубах была зажата трубка. Рядом лежала зеленая шляпа с широкими полями и фиолетовым пером. Полурослик улыбнулся, и улыбка оказалась заразительна.

– Рад встрече!

Джак ответил на улыбку и в свою очередь сказал:

– И я рад!

Он был уверен, что уже встречал этого полурослика, может быть, в неком темном месте под землей. Но порывшись в памяти, ничего не нашел.

Полурослик поднялся на ноги, смахнул со своих красных штанов пыль, и сказал:

– А ты не очень–то и спешил. Я уже давно тебя здесь жду.

Он похлопал шляпой по бедру и надел её.

– Ждешь? – озадаченно спросил Джак.

– Жду, – подмигнул полурослик. – Пойдем со мной.

Взмахнув зеленым плащом, полурослик подошел к Джаку и сунул ему в руки спички и трубку – причем уже набитую.

– Думаю, ты от этого не откажешься. А теперь пойдем. Я знаю, куда ты направляешься.

– Правда? – изумился Джак, следуя за ним. Он втянул аромат незаженного зелья. – Откуда? Я и сам–то этого не знаю. Мы знакомы?

Полурослик искоса взглянул на него своими сверкающими зелеными глазами.

– Мы знакомы очень хорошо, Джак Флит.

Джак покраснел от стыда. С его стороны было довольно невежливо забыть об этом.

– Эм… боюсь, я не помню твоего имени.

– Разве? – спросил полурослик, вздёрнув бровь. – Что ж, думаю, со временем вспомнишь. Так ты собираешься курить или так и будешь держать трубку у себя под носом?

– А? О! – Джак улыбнулся, чиркнул спичкой по грубой коже своего кошеля и зажег трубку. Глубоко затянулся. Превосходно.

– Табак очень хорош, – сказал он. – Откуда листья?

– Отсюда, – отозвался собеседник.

Джак решил, что следует раздобыть еще, как только сможет. Пока они шли, он выпустил целую серию дымовых колец. Его товарищ был занят тем же самым, и некоторое время они поддерживали негласное соревнование, кто выпустит самое большое кольцо.

Джак проиграл, но не намного. Он обнаружил, что спутник ему почти против воли нравится. Что–то в этом пройдохе казалось знакомым, хоть Джак и не помнил, как его зовут. Он был уверен, что вспомнит со временем, как и сказал его провожатый.

«Что за странные мысли» – решил он.

– А здесь хорошо, правда? – спросил полурослик.

Джак кивнул.

– А где мы? Я не знаю этих краев.

– Мы в точности там, где мы есть, – ответил его спутник.

– Уж это–то я знаю, – сказал Джак. Ему начало казаться, что его безымянный товарищ немного… простоват. – Я имею ввиду, как это место зовется?

Полурослик улыбнулся:

– Я зову его своим.

Джак не смог скрыть недоверчивость в своем голосе:

– Неужели все это твое? Не многовато будет для одного полурослика?

Спутник улыбнулся.

– Не для одного.

– Да?

– Да. Взгляни, – они поднялись на возвышенность, и полурослик достал трубку изо рта, указавая ею на простершуюся перед ними долину. Джак проследил за его жестом и увидел…

Небольшой домик. Крыша из глины и соломы, дымящаяся труба. За окнами раздавались звон тарелок и чудесный знакомый запах, который и привлек изначально внимание Джака. А еще оттуда доносился смех. Голоса казались знакомыми.

Его спутник глубоко вдохнул воздух.

– Хорошо пахнет, да? По–домашнему.

– Верно, – согласился Джак. Он вдохнул, втянул в себя аромат, и это пробудило в нем яркое воспоминание из детства.

– Да это же картофельный суп моей матушки! – воскликнул он.

Полурослик широко усмехнулся. Он постучал черенком трубки по лбу.

– Так и есть, Джак. Она тебя ждет. Она и отец. И бабушка. Даже твой младший братец Коб. Помнишь его?

– Помню ли я его? Ну конечно! – Джак не мог поверить своим ушам. Он не видел свою родню очень давно, с тех пор как они…

Умерли.

Это казалось неправильным. Как такое может быть? И его матери здесь быть не должно…

Будто прочитав его мысли, полурослик сказал:

– Столько всего случилось после того, как ты ушел из Туманной Долины, Джак. Иди. Суп остынет. Скоро ты все поймешь.

Джак повернулся, остановился.

– Подожди. Мне кажется, я что–то оставляю позади, что–то… незаконченное.

Его безымянный друг покачал головой и мягко улыбнулся.

– Нет. Ты сделал все, что мог. Воспоминания иногда преследуют похлеще призраков. Иди же.

Джак не понимал, о чем говорит его товарищ, но это не удержало его от улыбки.

– Пойдем со мной, мать любит гостей. И суп у нее чудесный!

Полурослик в зеленой шляпе снова покачал головой и снова взял в рот трубку.

– Не могу, Джак. По крайней мере, не сейчас. Ты иди. Передохни немного. Я вернусь, как смогу, и тогда поговорим. Сойдет?

– Сойдет, – согласился Джак, не сдержав улыбку. Его семья! – Прекрасное здесь место.

– Рад, что ты так считаешь.

Улыбаясь, Джак развернулся и побежал к дому вниз по склону.

Он услышал, как за спиной выругался его товарищ: «Проклятье!»

Обернувшись, Джак увидел, что тот мрачно смотрит на трубку. Он поднял ее, чтобы Джак мог рассмотреть сам.

– Табак закончился, – хмурясь, сказал полурослик. – Волосатые башмаки Обманщика!

Почему–то этот возглас развеселил Джака.

– Понравилось? – спросил у него полурослик. Джак кивнул. Его друг спрятал трубку в карман. – Мне тоже всегда это зелье нравилось. Увидимся, Джак.

Джак еще раз махнул, обернулся и поспешил в дом.

ГЛАВА 17

Рукопашная

У Магадона не осталось сил на то, чтобы снова поднять барьер за товарищами. Он был так слаб, что не мог даже стоять. Мог только лежать и в ужасе смотреть, как двоих чудовищ атакуют двое слуг Маска.

В этот миг он не был уверен, что они – люди. Или, возможно, раны ослабили его разум. Ривен и Кейл казались слишком быстрыми, слишком большими, слишком… материальными, чтобы быть простыми людьми.

Но его разум был достаточно ясен, чтобы Магадон понимал свою роль. Он будет свидетелем.

Он смотрел, как Кейл врезается в Долгана с такой силой, что пол содрогнулся. Человек и слаад зарычали друг другу в лицо. Туша слаада весила больше, и Кейл отступил.

Долган попытался ударить его в бок и спину, но Эревис схватил слаада за запястья. Тени вокруг шейда закружились сильнее, отражая его гнев.

Здоровяк попытался вонзить клыки в голову соперника, не сумел, затем подпрыгнул и ударил врага ногами в живот, разрывая ткань и плоть. Из Кейла потекли тени и кровь, но он не пошатнулся.

Все еще сжимая запястья Долгана, Кейл описал полукруг, заставляя противника врезаться в стену с такой силой, что воздух покинул легкие здоровяка, а его кости затрещали. Но Кейл не дал слааду передышки. Так много теней сочились из шейда, что он казался охваченным черным огнем.

Долган едва уклонился от удара, способного пробить щит. Когда вместо слаада рука Кейла ударила в стену, кости сломались, но шейд не подал признаков боли, только зарычал из–за промаха. Слаад ответил ударом в горло, но Кейл закрылся предплечьем и вонзил свой разбитый кулак в живот Долгану.

Тот отшатнулся, согнулся вдвое, задыхаясь. Кейл потряс сломанным кулаком и Магадон увидел, как кости сращиваются, заживают. Всего через несколько мгновений Кейл снова атаковал слаада, и двое закружились по комнате клубком из кулаков, когтей, теней, чешуи, хриплых выкриков и вздохов. Тени укрыли их. Они сражались в черном тумане.

Магадону казалось, что он наблюдает за борьбой великанов.

Источаемый башней серебристый свет поблек. У Магадона кружилась голова; он опасался, что теряет сознание. Коридор куда–то исчез. Перед глазами была лишь тьма. По телу прокатилось покалывание, то самое чувство, которое он испытывал, когда Эревис куда–то их перемещал.

Тьма частично исчезла.

Он лежал на каменистой поверхности небольшого пустынного островка, находившегося в темном море над гнетущими, беззвёздными небесами – на уровне Тени. Воздух разрывали желтые молнии. Вдалеке гремел гром.

Осознанно или нет, Эревис перенес битву на уровень Тени, по случайности захватив и Магадона.

В десяти шагах от него Кейл и Долган продолжали кататься по земле.

Когда поединок шейда и здоровяка–слаада только начался, он был очень громким. Потом стал немного тише. А потом вдруг звуки резко оборвались. Ривен быстро оглянулся и увидел…

Ничего. Они исчезли.

– Остались только мы, – проговорил Азриим своей клыкастой пастью. – И мертвый полурослик, конечно.

Ривен зарычал и набросился на слаада, замахиваясь саблями. Азриим парировал собственным клинком и легко ушел из досягаемости Ривена. Убийца догнал его, и какое–то время они кружились, размахивая, рубя и делая выпады своим оружием. Ривен заметил, что он быстрее, но слаад был сильнее. Азриим использовал когти своей незанятой лапы, чтобы при каждой возможности рвать ими плоть Ривена.

Слаад резко прекратил кружить и рванулся вперёд, проводя выпад понизу своим клинком. Ривен парировал одной саблей, второй рубанув слаада поперек горла. Азриим развернулся, пригибаясь под удар, и хлестнул когтями по груди противника. Ему удалось разорвать лишь одежду – убийца вовремя отшатнулся.

– Весело, правда? – спросил слаад и снова сделал выпад.

Ривен не потрудился ответить. Он не хотел тратить дыхание на бессмысленные слова. Очередной выпад слаада оставил открытой его ведущую ногу. Ривен ушел в сторону от удара и рубанул врага по бедру. Азриим зашипел и ответил собственным взмахом, оставив порез на тыльной стороне руки убийцы. Вспыхнула боль, Ривен выругался, когда его хватка на рукояти сабли ослабла. Оружие вывернулось и зазвенело на полу.

Магадон отключался. У него кружилась голова, перед глазами все плыло. Он упрямо цеплялся за сознание, глядя, как Долган вырвал свои когти из хватки Кейла. Лежа на спине, слаад все равно обрушил вихрь ударов на противника, оставив порезы на груди, руках и лице Эревиса. Он сорвал с шейда маску, оставив красные отметины на сумеречной плоти.

Кейл, как мог, закрывался руками и плечами, отвечал ударами кулаков и локтей в голову и горло слаада. Оба бойца истекали кровью, задыхались, били, кричали. Тени, кружась вокруг них, укрывали обоих.

Отчаянным усилием Долган сбросил Кейла с себя и встал на ноги. Он выхватил жезл телепортации и начал вращать диски.

Кейл перекувыркнулся, вскочил на ноги сам и с криком снова бросился на слаада. Он ударил плечом в грудь Долгана, выбил жезл у того из рук, и обхватил здоровяка руками. Слаад стал рвать его спину и укусил за плечо.

Закряхтев, Эревис приподнял тушу слаада. Магадон не мог поверить своим глазам: существо весило, наверное, несколько сотен стоунов^[10]! Кейл обрушил тушу врага на камни. Они снова покатились комком мелькающих конечностей и кружащихся теней.

Долган пытался подобрать ноги под Кейла – видимо, чтобы попробовать выпотрошить ему живот – но шейд плотно вцепился в него, руки выискивали уязвимые точки на шкуре чудовища. Долган впился когтями в руки и грудь Кейла. На руках Эревиса плоть свисала лентами. Слаад вгрызся в плечо противника, рядом с шеей, оттуда брызнула кровь. Кейл стиснул зубы от боли, не обращая внимания на раны. Он схватил слаада за горло, оторвав его голову от своего плеча. С клыков Долгана капала кровь.

Здоровяк корчился в захвате Кейла, рычал, пытался вывернуть голову так, чтобы укусить шейда за запястья. На земле вокруг сражающихся собиралась в лужицы красная и черная кровь.

С силой сжимая горло слаада, Кейл дважды ударил его головой о каменистую поверхность. Долган зарычал, его глаза закатились, но лишь на миг. Он быстро пришел в себя, принялся терзать врага когтями и исступленно выворачиваться из хватки Кейла. Эревис вцепился в слаада изо всех сил, на руках и на лбу отчетливо проступили вены. Ладони скользнули по лицу Долгана, большие пальцы искали глаза.

Долган почувствовал угрозу. Он забился с удвоенной силой, вырывая целые куски из тела шейда. Тот кричал от боли, но все равно не отпускал противника, хоть его плащ и пропитался кровью насквозь. Кейл снова дважды ударил голову Долгана о землю.

Здоровяк обмяк на миг, и пальцы Кейла нашли его глазницы.

С яростным воплем Эревис надавил.

Небеса пронзила молния.

Азриим наступал на Ривена, пытаясь заставить его отойти дальше по коридору, прочь от выпавшей сабли. Ривен не поддавался. Он схватил оставшуюся саблю обоими руками, парировал удар Азриима, крутанулся и контратаковал собственным. Слаад ответил. Танец продолжался. Ривен оставил несколько отметин на шкуре слаада и получил несколько собственных. Азриим продолжал наступать, мешая Ривену поднять свой клинок, но Ривен наносил столько ударов, что слаад не мог отвлечься, чтобы пинком отбросить саблю еще дальше.

Кроме того, у Ривена было другое оружие, которым он мог воспользоваться.

Он позволил слааду приблизиться для очередного обмена ударами, парировал нацеленную в горло атаку, и оказался практически нос к носу с Азриимом. Прежде чем слаад успел укусить его, Ривен выкрикнул ему в лицо слово на Темном Наречии, которому обучил его Маск.

Выкрик ударил Азриима с силой боевого молота.

Слаад зашипел, отмахнулся клинком, отступил, пытаясь прикрыть уши. Ривен подскочил к нему, снова заставил отступить еще на несколько шагов вихрем ударов. Он резко прервал свою атаку, чтобы схватить валяющуюся на полу саблю. Убийца подбросил ее носком сапога и подхватил в воздухе.

Затем он решил продемонстрировать слааду еще один дар Повелителя Теней. Сжимая оружие перед собой, он произнес молитву Маску, прося наделить его удары божественной силой. Когда он закончил молитву, обе сабли в его руках завибрировали нечестивой энергией; с обоих струились тени. Ривен шагнул к Азрииму, который тряс головой, пытаясь оправиться от последствий Темного Наречия.

– Не знал, что мы обмениваемся колкостями, – сказал слаад, отбиваясь от серии ударов Ривена. – У меня тоже найдется для тебя словечко–другое.

И слаад произнес слово силы, от которого мир перед Ривеном померк. Заклятье ослепило его.

Он выругался, попятился, держа перед собой клинки. Убийца попробовал мысленно воссоздать коридор; шириной примерно в восемь шагов, слаад в четырех или в пяти шагах от него.

– Проблемы со зрением? – засмеялся Азриим, все еще на том же расстоянии.

Долган извивался как сумасшедший, яростно рвал когтями руки Кейла. Отчаявшись, слаад выкрикнул магическое слово, и вокруг них с Эревисом взорвалась грохочущая радуга магии, ударив обоих.

От хаотичного переплетения цветов у Магадона заболела голова.

Тени вокруг Кейла поглотили лучи, которые могли бы его ударить, и заклятье не произвело никакого видимого эффекта.

Кейл оскалился и продолжал давить. На его руках вздулись вены. К удивлению Магадона, казалось, что сила слаада не может сравниться с силой шейда.

Пальцы Эревиса глубже вошли в глазницы Долгана.

– Это… за… Джака! – захрипел Кейл.

Веки слаада поддались, и он закричал, когда глазные яблоки лопнули. Из глазниц потекла розовая жидкость. Крик перерос в высокий вой агонии. Долган пинался, бил воздух.

Кейл до конца погружил пальцы в череп чудовища, глубоко в мозг, и ударил его головой о землю еще раз.

Крики Долгана превратились во всхлипывание, затем прекратились. Кейл еще дважды впечатал голову слаада в камень. Череп затрещал и раскололся. На землю хлынула черная кровь.

Тяжело дыша, Эревис сидел верхом на мертвом слааде, сжимая в окровавленных руках череп существа.

– За Джака, – повторил он.

С влажным, чмокающим звуком он вытащил пальцы из глазниц и встал над убитым. С удивлением посмотрел на окровавленные ладони, как будто они ему не принадлежали. Тени укрыли его, метаясь вокруг, будто плащ на ветру.

Кейл опустился на колени и взял что–то с земли – свою маску. Он надел ее, достал из ножен Клинок Пряжи и обезглавил слаада, затем взял отрубленную голову. Потом прочитал молитву над телом. Как только он произнес последний слог, вокруг трупа возник столб пламени, поглощая тело. Огонь существовал лишь мгновение, но после остался лишь пепел и запах сгоревшей плоти. Слаад уже не сможет регенерировать.

– Эревис, – позвал Магадон. Его голос был тихим, но Кейл услышал и обернулся. На фоне черного бархата маски его глаза сверкнули желтым. Эревис сощурился.

Он вложил клинок в ножны и зашагал к Магадону.

Ривену неоднократно приходилось сражаться в полной темноте, но он не хотел, чтобы слаад догадался об этом. Он прижался спиной к стене, чтобы враг не мог зайти сзади, и превратился в слух.

Пытаясь заставить Азриима вести себя неосмотрительно, Ривен сделал вид, что шатается, неуверенно повел своими заряженными клинками. Азриим на приманку не купился. Ривен даже не слышал его дыхания. Он знал, что тварь выбирает момент для атаки. Убийца держал клинки наготове. Он обильно потел.

Он услышал шипящий звук за долю секунды до того, как в грудь ударила молния, обожгла плоть и впечатала его в стену с такой силой, что затрещали ребра. Силы покинули его, и Ривен осел на пол.

Коридор погрузился в тишину. Убийца догадался, что удар оглушил его.

– А мы могли бы стать закадычными друзьями, – саркастично заметил в его мозгу голос Азриима.

Ривен не мог вычислить местоположение слаада – голос звучал в голове убийцы, а не снаружи – и поэтому сделал единственное, что мог. Он закричал на Темном Наречии, вложив в крик всю свою ярость.

К его удивлению, наружу не вырвалось ни звука.

– Опять речевые фокусы? – насмехался Азриим. – Как неоригинально.

Должно быть, слаад создал сферу тишины.

Помогая себе клинками, Ривен встал на ноги.

И тут же слаад набросился на него, когтистыми лапами схватил оба запястья Ривена, ногой ударил в и без того пострадавшую грудь. Ребра заскрежетали друг о друга, и весь воздух покинул легкие Ривена в молчаливом крике. Сабли беззвучно упали на пол. За ними последовало тело убийцы.

– Больно? – спросил слаад с неподдельным интересом в голосе. Он надавил ногой на грудь Ривену, заставляя сломанные ребра проткнуть внутренние органы. Агония пронзила убийцу, он корчился и кричал в равнодушной тишине.

– Никаких ругательств, – продолжал Азриим. – В наказание я сожру твой мозг, хотя подозреваю, он окажется на редкость безвкусным.

Ривен попытался высвободить руку, но хватка слаада была сильнее. Нога на груди мешала ему двигаться, почти не давала дышать. Ривен знал – он уже мертв. Он представил, как огромный клыкастый рот слаада приближается к его голове.

Он изрыгнул целый поток ругательств, зная, что Азриим умеет читать по губам, и стал ждать укуса.

Магадон понял, что он в опасности. По взгляду Кейла было понятно, что шейд не узнает проводника.

– Эревис! – произнес он, поднимая руки. – Эревис, это я. Ты перенес меня сюда вместе с собой и слаадом. Эревис, это я, Магадон.

Кейл будто не слышал.

Подгоняемый страхом, Магадон нырнул в глубины своего разума, чтобы найти силу, и когда обрел ее, направил свой голос в разум Кейла:

– Эревис, это я, Магадон! Эревис?

Кейл остановился. Потряс головой. Его рука с клинком опустилась.

Магадон выдохнул. Он попытался заговорить, но слова выходили неразборчивыми. Перед глазами все двоилось и расплывалось.

Кейл снял маску, увидел, в каком состоянии находится Магадон, и бросился к нему. Последним, что увидел проводник, прежде чем потерять сознание, было двоящееся обеспокоенное лицо Эревиса. По какой–то причине, одно из лиц выглядело темнее другого.

Он вернулся в сознание, пока Кейл все еще сидел рядом. В одной руке шейд сжимал свою маску. Энергия исцеляющего заклинания все еще согревала Магадона. Сломанная кость ноги срослась. Другие ранения по большей части тоже затянулись. Силы вернулись к нему.

Кейл помог ему подняться на ноги. Кровь слаада с его ладони запачкала руку Магадона.

– Ты… цел? – спросил проводник.

Кейл кивнул.

– Мы должны вернуться, – заметил Магадон

– Ривен, – сказал Кейл.

В этот раз кивнул проводник.

Эревис поднял голову Долгана, валявшуюся на земле у его ног, пока вокруг них собирались тени. В этих тенях Магадону было холодно, он чувствовал себя уязвимым. Тьма сгустилась, и проводник ощутил знакомое покалывание, сопровождавшее переход между Уровнями.

Они возникли в коридоре башни Странника, где обнаружили Азриима, одной ногой упирающегося в грудь Ривену, а руками сжимающего его запястья. В воздухе витал едкий запах. От одежды Ривена поднимался дым – точно так же, как с тела Эревиса текли тени. Рядом с убийцей лежали его сабли. Он задыхался. Слаад широко распахнул пасть, собираясь откусить Ривену голову.