Текст книги "ДНИЩЕ: Отрывая лица (СИ)"

Автор книги: Пол Фейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Кроме того, в одной руке я держал гранатомёт, в другой руке играл пальцами двумя артефактами, при умелом использовании которые превращались в поистине устрашающую мощь. Я был пуленепробиваем, а вместе со мной им навстречу надвигалось невидимое чудовище, о котором они даже не догадывались.

Ну…

И ещё у меня был нож.

Да, им стоило меня бояться.

Вскоре я увидел, как вереницей потянулась группа людей. Они бежали, держа оружие у груди. Облачены в броню. Впереди них бежал паренёк, который время от времени бил по каске, потому что на ней то включался, то выключался свет.

– Первый, в чём дело? – Поинтересовался тот, кто бежал за ним.

– Какие-то проблемы со светом, – констатировал парень, – всем стоять.

– Боишься встретиться с монстром в темноте? – Отпустил шутку кто-то.

Парень, что был впереди, сделал ещё несколько ударов, но фонарь на каске окончательно погас. Всегда меня умиляла эта картина. Столько лет прошло, а люди до сих пор уверены, что приборы будут работать, если применить к ним силу. А, и ещё можно накричать.

Но произошла какая-то магия, и при следующем его щелчке фонарик на каске всё же включился. Свет осветил моё лицо.

– Вот мы и встретились, – сказал я, вонзив нож ему в артерию.

Глава 25 – Пора палить из всего что есть

Хаос: 90 %

Безумие: 100 %

Ярость: 100 %

Когда я вынул нож из шеи парнишки, кровь хлынула бойкой струёй. Те, кто стоял позади него видели картину немного иначе. Так как они тянулись друг за другом веретеном, они видели только то, как ведущий их отряд парень стал медленно поворачиваться, схватившись за шею, а из-под пальцев на ближайших напарников обильно брызнула алая жидкость.

– Первый, ты чего?

– Что это за…

Пока они не успели сообразить, я расставил приоритеты кто, в каком порядке и каким образом покинет этот дрянной мир. По правде сказать, для начала я решил разобраться с пятерыми, а об остальных подумать по ситуации, ведь должен был начаться хаос, а в этой атмосфере уже тяжело предсказывать заранее. Поэтому нужно было начать. Аппетит придёт позже. Со вкусом крови.

Позади них я увидел надвигающуюся глыбу робота.

– Рассредоточиться! – Прозвучал опрометчивый приказ, когда дошло, что один из них уже вовсю заливает всех кровью.

Пятеро отшагнули от стены, и именно в них я пнул ногой парня, из шеи которого вытащил нож. Тело полетело в правильном направлении, а дальше началась кутерьма.

Те, кто стояли у стены, увидели меня, и это было последнее, что они увидели. Признаться, в моменты, когда я видел, как из них уходила жизнь, мне становилось не по себе… Что же именно они видели.

Одному я в прыжке сломал ногу, и она вывернулась в ту сторону, в которую выворачиваться не должна. Кажется, показалась кость. Боец издал жалобный стон, а пока он падал, я подхватил его автомат, но не для того, чтобы применить его, а чтобы он не успел воспользоваться им. Другой ногой отправив его в нокаут, я бросил оружие плашмя на следующего. Тот поймал его, так как это сработал рефлекс.

В этот момент я ударил в светильник в стене. Он разбился, но не вдребезги, оставив острые штыри стекла, торчащие наружу. Именно в них я и ударил лицом мужика, у которого в руках с моей помощью было два автомата. В одно мгновение он отдалился от светильника. В виске его торчал осколок. Ага. Значит этого было мало. Давай ещё!

– Стреляйте! – Послышалось из той толпы, которая вставала от брошенного на них тела.

Послышались звуки приготавливаемого оружия.

Я не стал ждать, когда по мне начнут стрелять, вскочил на мужика, который так и остался висеть лицом в светильнике и ворвался в самый центр группы. При этом приметил, что робот был уже близко, но пока не рассчитал своих действий, чтобы точечно убить меня. Да, это было непросто, ведь я был в движении и постоянно прикрывался людьми.

Раздались выстрелы.

Честно говоря, я не знаю, куда они стреляли. Если они стреляли по мне, то я просто не ощущал этого. Только ещё при этом я видел, как очереди сверкали вообще куда-то вверх или в сторону… Как бы по своим не стреляли, а то вообще как-то неприлично.

Первому из них я вонзил нож прямо под подбородок. Лезвие вышло с кровью из его рта, но это не убило его. Да и не должно было. Мне нужно было лишь вывести его из строя, обезвредить. И затем бросить его опять же туда же, куда я бросил и первого. Тактика работала на ура, и в этой группе всё опять перемешалось в кучу.

А вот о те, кто был у стены, необходимо было позаботиться в первую очередь.

Робот прицельно выстрелил рукой, но мне удалось увернуться. Сейчас я был открыт, и это нужно было исправить. Для этого мне нужно было залить его кровью, желательно целиком. Хотя, я не знал, какими средствами пользуется машина смерти, но попробовать стоило.

Я ударил по линии света, которая проходила по стене за проводами. Часть линии мгновенно погасла, но в целом свет в тоннеле остался. Но у меня не было идеи выключать свет. Мне нужна была трубка лампы, которую я и заполучил. С одной стороны она уже была с заострёнными краями, а с другой цела. Это я исправил, вмазав ею по лицу целившегося в меня военного. Осколки смешались с его лицом, а при этом в руке у меня осталась трубка размером с ладонь, с обеих концов разбитая и готовая к тому, что я задумал.

– Нет! – Вскрикнул парень, которого я оттянул на себя от стены.

Я вонзил ему в шею эту трубку. Удар пришёлся точным, и кровь полилась именно так, как мне надо. Я держал голову парня, ощущая, как по нему стреляют свои же, и направлял вылетающую из стеклянной трубки кровь в сторону робота. Залить его мне частично удалось. Не знаю, правда, какой эффект это должно было дать, но сейчас нужно было позаботиться об остальных нападавших, к тому же, как я понял, робот старался не бить по своим – а этот фактор мне очень помогал.

Когда кровь иссякла, мне пришлось бросить туловище мертвеца. В это же мгновение мне в упор всадил очередь из автомата бородатый мужик. Увидев, что его действие не произвело эффекта, он ошалело посмотрел на своё оружие.

– Да нет, ты всё правильно сделал, – сказал я, после чего ударил локтями по его рукам так, что они хрустнули.

Автомат повис вместе с руками и мужик лишь успел произнести какие-то неразборчивые звуки, которые вкупе звучали вопросительно, но в вопрос не сложились. Сунув нож ему в глаз, я убрал его со своего пути, чтобы добить оставшихся из группы, на которую отбрасывал тела.

Тут же робот ударил передо мной своей рукой, а ногами он стал перемещаться в мою сторону так, как если бы эти ноги принадлежали какой-то другой модели. Всё же дизайнер этих машин был больной на голову. Либо гений. Вот только под его удар попал человек, которого я потянул на себя. Вообще у меня был другой манёвр, и я хотел прикрыться телом от того военного что был слева, но, так как робот его убил одним своим прикосновением и расплюснул прямо у моих ног, придумывать теперь нужно было и то, как защититься от бойца слева, от двух справа, и от робота.

Против робота у меня прямого приёма не было, а бросать кубик направо и налево в ограниченном помещении было чревато для меня самого. Он находился метрах в двух от меня. Довольно близко. Но думать было некогда.

Мотавшийся у меня на ремне на локте гранатомёт я вскинул одним движением и, почти не целясь, отправил выстрел в сторону массивного туловища.

– Говно!

Я иногда задумывался, почему последние слова этих людей были такими, а не иными. Впрочем, здесь стоило вспомнить о том, что такое эмоции. Именно их, а вовсе не чувства, вспоминали люди при виде надвигающейся смерти. И отчего-то мне казалось, что момент смерти спутать ни с чем другим было нельзя. Когда на тебя прыгает мутант – всегда остаётся эфемерная надежда, что вы договоритесь, что он решит съесть тебя не целиком или какой-либо третий нелепый вариант. А, когда на тебя летит граната, то вариантов не возникает. Разве что жизнь перед глазами, наверное, проносится. Скудная, мрачная, ничем не наполненная…

Значит, быстро проносилась. Точь-в-точь, как говно.

Снаряд задел о туловище робота и как будто скользнул, но всё же детонатор сработал и действие вышло что надо.

Двух человек справа разорвало на куски, швырнув в меня вместе с ударной волной куски плоти и бриз крови. Робота отбросило в сторону.

– Стой-стой-стой… – Закричал парень, слева, на которого навалилась машина.

Его череп не выдержал, придавленный металлическим телом, стал сужаться, губы сузились, а затем всё превратилось в кровавый взрыв, перемешанный с раздробленными костями и мозгами. Когда робот оступается, это смертельно для окружающих. Но не для него самого.

– А ты Р-18 или Б-7? – Спросил я у робота.

Машина оттолкнулась от стены грубым движением и мгновенно приняла боевое положение. Кажется, боезапас тратить на роботов было бесполезно.

– Доложить обстановку!

Послышались приближающиеся шаги. Бежали сюда. И был ещё один необычный звук, механический. Очень похож на те звуки, что издавал этот робота.

– Все наши лежат, – ответили на приказ.

– Атака по всем фронтам!

Ничего себе! Решили ударить всеми силами? Похоже, что и мне придётся задействовать всё. Ну что ж…

И тут я увидел это.

Это был робот другой модификации. Он определённо не походил на того, что стоял передо мной.

Поначалу я подумал, что он тоже сделан по принципу «руки-ноги-голова», однако я видел туловище, но не видел ног, а вместо головы было что-то вроде воронки. При этом туловище было тонкое как шпала, разве что состояло из нескольких блоков. Потом я заметил, что конечности у робота всё же были, и ими он держался за стену. Когда этот робот появился, он плавно облез того, что стоял передо мной и направил на меня свой конусовидный кулёк, заменявший ему голову. Ничего, я гарантирую это, ничего хорошего этого не сулило. И потому я прыгнул.

Раздался свист, а вместе с тем я почувствовал, как меня отнесло к стене и совсем не к той, к которой я прыгал. Меня перевернуло, и я лишь заметил, как звук, раздавшийся из головы этого робота, превратил в кашу все тела, которые лежали перед ним. Меня, похоже, спас мой костюм. А ещё вместе с этим в стене образовалось округлое отверстие. Я понял, что никаких буров эти люди не использовали. Для бурения у них были свои… Приспособления.

Едва оклемавшись, я увидел, как на меня надвигаются оба робота, а за ними шла ещё череда таких же. С этим бороться было бесполезно, поэтому я встал и побежал им навстречу.

– Он приближается! – Крикнул кто-то.

– Отлично! – Ответил кто-то.

Отлично – подумал я про себя.

Да, он не ошибался. Я бежал прямо на роботов. И для всех них у меня кое-что было.

Я швырнул вперёд кубик, и он покатился прямо между ног громоздкого робота. Ни о чём не думая, я скользнул туда же, в миг оказавшись между целой кучей роботов. И моя цель была вовсе не в том, чтобы дезориентировать их таким образом. Мне просто нельзя было потерять кубик во всей этой кутерьме.

Артефакт выстрелил смертоносными лучами, разрезав на части всё, что было вокруг меня. Не став дожидаться, пока на меня повалится груда металлолома, я схватил кубик и побежал дальше. Ещё роботы? Вот вам новый бросок.

Вспышка. Лазерное шоу отделило конечности, прожгло туловища, разъединило сочленения машин. Всё происходило так, как я ожидал, и, когда позади начали обваливаться тяжёлые конечности сложнейших механизмов, у меня не было больше возможности возвращаться. Мне нужно было двигаться только вперёд.

– Это невозможно! – Заорал встретившийся мне солдат.

Я полоснул ему по горлу, схватил за грудки и стал продвигаться вперёд, на бегу оценивая, что передо мной. Я ворвался в большое помещение, в котором стояла целая толпа людей и несколько целых роботов. Про те машины, что были позади, я даже и думать забыл. Ничего рабочего там не осталось, в этом я не сомневался.

По мне тут же открыли огонь. Я знал, что тело человека не пуленепробиваемое, а у меня было не защищено лицо.

– Сдохни, тварь!!! – Заорал кто-то из толпы.

Тварь – это он мне? Ах да. Такого они ещё не видели. Несущееся на них дикое животное, для которого даже роботы не преграда. Конечно же я был тварью. Ещё какой!

Во мне играл азарт. И гнев. А их было так много. С этой угрозой я решил разобраться быстро и решительно. Собрав свою ярость в кулак, я бросил вперёд разразившийся светом камень. Он проделал дугу, не долетел до земли и вспыхнул так ярко, что это можно было сравнить со взрывом, но только во много раз сильнее.

Тело, которое я нёс, разнесло в клочья, и я закрылся рукой от света. Возможно, это помогло мне спастись от мощи энергии, которая обрушилась на присутствующих. Потому что, когда я открыл глаза, я увидел лишь разбросанные по стенам кровавые ошмётки. Ничего здесь больше не напоминало о присутствии людей. Какая-то кровавая баня. И жар стоял кровавый.

Камень вернулся ко мне в распахнутую ладонь, но в помещении ещё находилось несколько роботов. Я прицельно бросил кубик в лицо тому, у которого был кулёк вместо головы, чтобы успеть до того момента, как робот применит своё оружие. И успел. Долетев, кубик разразился лучами и раскромсал оставшихся роботов на мелкие части. Когда я подошёл его забрать, машины ещё тряслись перед тем, как разобраться на неровные части и развалиться прямо у меня на глазах.

– Охренеть, – сказал я сам себе.

От этого зала вело ещё несколько подземных ответвлений. Из каждого из них послышались теперь уже панические вопли. Что ж… Это была правильная реакция.

Я вооружился гранатомётом и уверенной походкой направился к одному из выходов. В нём я увидел прижавшихся к стене военных. Они замахивались, чтобы бросить в мою сторону гранаты. Но не успели. Не особо целясь, я отправил снаряд из гранатомёта в их сторону. Не важно, куда угодил снаряд, потому что размазало там всех присутствующих так, что больно было смотреть.

Свод над месивом надломился и обрушился. Волна пыли прокатилась по полу. И тогда я отправился в другую сторону, где ещё были слышны крики людей.

– Если вы остановитесь, я не буду стрелять, – громко предупредил я.

– Палить из всего что есть!!! – Донеслось из прохода.

Я пальнул из гранатомёта и туда. Произошла знакомая картина. Кровища, которую мне удалось наблюдать, вылетела даже сюда, на просторы этого зала, но проход, к счастью, не обвалился. Мне нужны были пути для отступления и для поиска.

– Не стреляй! – Сказал мужик, вышедший из последнего прохода.

Он благоразумно стянул с себя автомат, вытянул его в сторону и отбросил в сторону. Кажется, он там был не один. Но другие не готовились к бою, разве что я бы их не вынудил.

– Дай выйти моим людям, – попросил он.

Я держал его на прицеле. И я кивнул.

– Выходите! – Крикнул он своим, и из прохода стали выбегать парни и мужики в военной форме.

Они выбрасывали оружие сразу, как появлялись в поле моего зрения. Встав кучкой, они были отличной мишенью, и мне ничего не стоило превратить их в фарш прямо здесь и сейчас.

Но я кивнул им в сторону головой, чтобы убирались. Помедлив, они всё же решились обойти меня как можно дальше и стали убегать за мою спину. Да, я осознавал, что при них были ещё пистолеты, гранаты и прочее, и что выброшенные автоматы ещё не означало то, что они разоружены. Но я знал, что они и забыть забыли про всё своё оружие. Я разоружил их иначе.

Шаги убегающих людей стихли. Но тот, кто предложил мне эту сделку всё ещё стоял напротив меня. И тут я вспомнил, что где-то за мной ещё должен был плестись Варя. Думаю, что навряд ли на него обратят обращённые в панику люди. Интересно, о чём он думал. Пока шёл за мной всё это время. Наблюдая хаос и разрушение. Развешанные на стенах органы и залитый кровью пол. Расчленённых и нарезанных на куски роботов.

Что он думал обо мне.

– Я могу проводить тебя до неё, – предложил мужик.

Ничего хорошего я не видел в этом плане, ведь я мог самостоятельно разыскать всё, что мне было необходимо в этих их катакомбах. Но он мог ускорить процесс.

– Веди, – сказал я, сняв с руки гранатомёт.

По моим подсчётам, снарядов там если и оставалось, то немного. А мне не хотелось полагаться на неполный заряд боеприпасов.

– Видишь, – сказал я, – я без оружия. Веди меня, и с тобой ничего не случится.

Конечно, я лгал. У меня было такое, от чего можно было превратиться в пыль. И нож. Но мужик повёлся и осторожно показал пальцем в сторону тоннеля, из которого только что выбежала группа сдавшихся бойцов.

– Иди первый, – сказал я.

Он повернулся и пошёл. Я знал эту походку. И сам так ходил, когда ощущал опасность. Когда был наготове.

Мы прошли довольно далеко, пока наконец не дошли до ещё одной массивной изоляционной двери с рулевым механизмом.

– Она там? – Спросил я.

Он кивнул, и на миг я забыл все предосторожности, о которых стоило бы помнить. Это произошло лишь потому, что Мирта… Не было ничего важнее Мирты.

Мужик резко достал нож и швырнул его мне прямо в сердце. Нож ударил точно в цель, я почувствовал лёгкий толчок, но затем нож отскочил, потому что даже пули не могли пробить этот костюм. Я с недоумением посмотрел на мужика, и он с недоумением посмотрел на меня.

– Да, – сказал я, – и так бывает.

Я хотел было пригрозить ему ударом в лицо, чтобы тот нассал в штаны и убежал прочь, но вдруг его голова исчезла.

Я не сразу понял, почему, но потом заметил, что около его шеи появился обгоревший клык. А глаз невидимки по-прежнему с ненавистью смотрел на меня.

Мужик заволновался, попытался схватить себя за голову, но ему этого не удавалось. Ему словно на голову набросили мешок, в котором он ничего не видел. И он кричал. Я слышал это, хотя звук доносился очень слабый. Затем по его шее пронеслась тонкая кровавая линия, и обезглавленное тело упало к моим ногам, разбросав остатки внутренностей прямо из шеи на мои ботинки. Кровь захлестала в стороны, а невидимка исчез также внезапно, как и появился.

Кажется, у невидимки были на меня свои планы. И никто не должен был ему помешать их осуществить.

Глава 26 – Семь ассасинов

Хаос: 100 %

Безумие: 100 %

Ярость: 100 %

Несмотря на то, что дверь весила несколько тонн и была размером со всю стену, после поворота механизма, она довольно легко открылась. Да, она была мощной, скрипнула резким и тяжёлым звуком, но, судя по всему, ею всё же иногда пользовались.

Не сказать, что вокруг было светло, но, когда дверь наконец была открыта, на меня навалилась темнота. Впрочем, я быстро к ней привык. Всё дело в том, что уже давно в нашем мире не было ярких солнечных дней и контраст яркого и тёмного утрачен, казалось бы, уже безвозвратно. Именно поэтому вспышки моего камня-артефакта воспринимались мной и всеми вокруг как что-то ослепительное. В действительности же, я не думаю, что он был настолько уж ослепительным. Просто никто давно не видел нормального дневного света.

Тем более под землёй.

И здесь, где коридор освещала лишь тусклая линия среди проводов, да редкие светильники, можно было разглядеть очень многое. Видит же тот, кто смотрит. А это целый навык! Который, как я понял из опыта, не развивается в людях никак.

За дверью было темнее, чем здесь, но я увидел всё, что нужно. Первым, что бросилось в глаза – это сбитая наспех деревянная клетка из досок. Она была настолько небрежная и кривая, что, казалось, её можно было разбить одним ударом. Словом, в этом я даже не сомневался.

В клетке сидела Мирта. Она не облокачивалась на доски, чтобы не нахватать заноз. Обхватив колени, она пыталась справиться с подземной сыростью и прохладой. Да, комфортными здесь условия не назовёшь. Однако всё же даже это лучше, чем вспарывающие твой живот клешни гигантских жуков.

– Я же вам говорила, – сказала Мирта как всегда наигранно-уставшим голосом, но на её слова никто, кроме меня не обратил внимания.

Она не была обижена, в тоне не было злобы или угроз, а, значит, обращались с ней хорошо. Вот и замечательно.

Но это не единственное, что было в помещении. Несмотря на то, что кругом стояло довольно много мебели, включая столы, стулья и даже диваны, хоть и не первой свежести, прямо на полу, перед клеткой, сидело семь человек. Мантии у них были разные, но видно, пытались сделать однотипными. Конечно, как это сделать в современных реалиях – серийное производство сейчас было налажено только у Воронки. Кстати, это была охуительная шутка, если кто не понял. А хендмейд был на таком уровне, что иногда хотелось вырвать руки творца ещё на этапе согласования технического задания.

Вот у них, видимо, так и было. Эти их криво пошитые мантии, хоть и были весьма аутентичными, ясно говорили мне, что я находился не в древнем храме монахов, которые собирались раскрыть мне великие тайны мироздания, а в постапокалиптическом гадюшнике, где и воняло соответственно.

Головы их были не покрыты, и бросилось в глаза ещё и то, что кто-то из них был брит, а у кого-то шевелюра была запущена, что очень непрактично, но не только с той точки зрения, что этим мог с лёгкостью воспользоваться враг и оттаскать тебя за волосы как сучку, но и ещё потому, что при жизни в условиях, близких к антисанитарным, рядом с людьми – это ведёт к разнообразнейшим неожиданностям.

Резкий запах исходил от одного из монаха. Точнее из плошки, их которой он ел палочками. Я обратил внимание, что это была дешёвая лапша, которой до сих пор было навалом в любом разграбленном супермаркете. Это дерьмо мало кто запасал.

Когда я появился, палочки с лапшой на миг застыли около его рта. Он поднял на меня глаза, затем всё же втянул в рот две длинные макаронины, аккуратно положил палочки поверх плошки и поставил её перед собой.

Лично я никак не мог понять, что за сюр здесь происходил ровно до момента, когда этот монах с макаронами не посмотрел на одного из своих и не мотнул головой в мою сторону. Монах, которому был подан знак, кивнул в ответ, встал и убрал руки за спину.

– Ой, только не начинайте! – Всё тем же тоном сказала Мирта, готовая и вовсе отвернуться от динамично развивающейся сцены.

Когда монах встал в боевую стойку, в руках он держал две пары нунчак. Одну из них он держал у ноги, а другая была запрокинута за спину. Вообще я хреново разбирался в единоборствах, в их эстетике, правилах и тонкостях. Но отчего-то мне вся эта сцена показалась нелепой до смешного. Сидят мужики в пошитых ими же костюмах в темноте за закрытой противоударной дверью и молча жрут макароны, глядя на девчонку. Или друг на друга. Этот момент я не успел отследить.

Но вот нунчаки мне не понравились как-то сразу.

Было в них что-то такое… Непредсказуемое и зловещее. Я помню, как в детстве смотрел азиатские фильмы, которые не щадили зрителя и выдавали жестокость на полную катушку. Так вот там махали этим оружием так, что мне становилось страшно, что же будет с главным героем. Каково же было мне сейчас, когда этот ужасный вид оружия собирались применить против меня!

Да ну на хер.

Я подбросил нож в руке так, чтобы он лёг лезвием на пальцы и метнул монаху точно в глаз. Мой нож был чудесный, я очень любил его баланс. Ещё он был слегка изогнутый и широковат для повреждения случайно встреченных глаз. Нет, безусловно, свою работу он сделал. Возможно, он сделал резь в глазнице черепа, но вошёл довольно глубоко – настолько, чтобы человек с нунчаками перестал думать о нунчаках. И вообще о чём-либо.

Его шатнуло, и он упал головой вперёд. Когда он ударился, нож ещё сильнее вошёл в его голову и, кажется, послышался ещё и треск. Но я точно знал, что трещал не нож – у него была прорезиненная рукоятка, а значит треснул череп.

В целом, я мог бы присесть на корточки и начать извлекать нож из головы только что убитого мной монаха, но что-то мне подсказывало, что просто так сделать этого мне не дадут. Хотя атмосфера стояла более, чем спокойная.

– Здорова, ребят! – Бодро сказал я, чтобы разрядить обстановку и провёл перед собой ладонью, чтобы показать о своих позитивных намерениях.

Тяжёлый взгляд человека с макаронами стал мрачнее. Он долго смотрел на меня, прежде чем посмотреть на одного из своих и сделать очередной жест головой, который вновь показывал на меня.

– Пацаны, ну, может, перетрём сначала, пока ещё не все мёртвые? – Усмехнулся я, пытаясь поддерживать оптимистичный настрой.

– Пап, эта шутка из другой эпохи! – Недовольно сказала Мирта и даже отвернулась.

– Из другой эпохи! – Весело подметил я, – а мне говорили, что молодёжь не умеет шутить, – и далее я сделал на словах особый акцент: – а всё думает, как бы только с кем потрахаться!

Последнее прозвучало уже отнюдь не весёлым тоном.

Парень в мантии, который встал передо мной держал в руке кривую саблю, которая изгибалась и слегка расширялась к концу. Это было красивое оружие, уж не знаю, где они его добыли. Неужели додумались вооружиться музейными экспонатами? Так или иначе, с ножом я попрощался пока рановато…

Мои словесные перепалки с ребёнком мало волновали человека, который стоял напротив меня с оружием и планировал непременно повредить моему организму. Об этих намерениях я узнал сразу, как он сделал выпад в мою сторону. Сделав мелкий шажок вперёд, он взмахнул лезвием по косой, и обязательно бы вспорол мне грудную клетку, а, может, захватил бы ещё и чего другого, но меня в очередной раз спас костюм. Сабля проехалась по груди, когда я отпрянул назад. Хорошо ещё, что успел запрокинуть голову, иначе бы щека улетела туда, где я бы её потом уже не нашёл.

Взгляд оппонента стал более решительным. Я понял почему: произошедшее никак не входило в картину его мира. Он оказался в нелепой ситуации, как будто попросил кого-то придержать дверь, пока он нёс тяжёлую сумку, а ему не то, что дверь не придержали, так ещё и показали огромный фак. Вот такой взгляд у него был.

А это, стоит отметить, очень его разозлило. И, чтобы подначить эту эмоцию я засмеялся ему в лицо. Как человек, он не мог не среагировать иначе, кроме как занервничать и допустить ошибку. Заключалась она в том, что он решил повторить трюк, но теперь уже колющим ударом. А суть фокусов такова, что они удаются только с первого раза. А затем всё!

Мне даже почти не пришлось уворачиваться – его оружие попало мне между туловищем и рукой, точнее проехалось туда, потому что костюм вновь отразил скользящий удар. Когда это произошло, я прижал к себе лезвие предплечьем, а кистью вывернул его руку таким образом, что неожиданно он выпустил эфес. Не став удерживать оружие подмышкой, я поймал саблю правой рукой и тут же хлестнул ей по его левой руке.

Силы этого удара не хватило, так как рука не оторвалась. Видимо, сабля была туповата. Но со второго удара всё вышло как надо – рука отделилась от туловища. Когда бьёшь с целью отрубить руку – нужно учитывать несколько нюансов. Есть кости, которые напрямую мешают отделению, это я знаю как антрополог. Хотя, при дробящем ударе, а второй у меня вышел практически таковым, многие факторы теряют своё значение.

Монах без руки с удивлением посмотрел на то, как его рука отвалилась от него и туловище стало поливать всех вокруг кровью. Поначалу он даже не издал никакого звука – лишь смотрел то на свою руку, которая шевелилась на полу, на своих коллег, и на стремительно вылетающую кровь.

– Позволь, – сказал я ему, хлопнув по груди ладонью, чтобы он подвинулся.

Монах подвинулся, продолжая также безмолвно и в шоке смотреть за происходящим. Кровь попадала и на меня, но сейчас это было уместным. Когда враги видят меня в крови, многое меняется в их восприятии, и потому их действиями легче управлять. Собственно, подвинул я его для того, чтобы поскорее вытащить свой нож из головы монаха, который лежал лицом вниз.

Когда я наклонился, я, конечно, приглядывал за тем, что происходило вокруг меня. Монах с лапшой не на шутку рассердился и посмотрел на оставшихся монахов таким взглядом, что они разом вскочили со своих мест.

– Да погодите вы… – Сказал я, еле выдернув нож.

Он действительно застрял в кости и мне пришлось повозиться какое-то мгновение.

Естественно, ждать из них никто не стал, и вчетвером они тут же бросились на меня. Вот только и я не из тех, кто тормозит. Я уже понял, что ребята устраивали косплей черепашек-ниндзя, или что-то в этом роде, что у каждого из них была своя фишка и, конечно, своё оружие. В детали мне вдаваться было некогда и незачем. Поэтому, когда передо мной появился шест с лезвиями на концах, я тут же разрубил его пополам имеющейся саблей, а сам клинок направил точно в живот, чем оттолкнул первого.

От того, что был с двумя кинжалами я отпрыгнул, потому что с ним, предположительно, следовало повозиться. Дело в том, что короткое режущее и колющее оружие – не является орудием битвы. Это – орудие убийства. Поэтому его нужно было либо сразу вывести из строя, либо использовать его как убийцу своих. Он попробовал пырнуть меня, но я притянул за шкирку другого монаха, в руках которого был небольшой боевой топор.

Кинжалы его не задели – монах вовремя остановился. Однако, человек с топориком тоже быстро сориентировался и чуть было не ударил меня тупым концом оружия в висок. И всё бы у него получилось, если бы в этот момент я не отвёл его руку… Отрезая ему нос.

– А! – Вскрикнул он.

Я ударил его в живот, он споткнулся о тело лежащего первого нападавшего и по инерции укатился куда-то к деревянной клетке, откуда донёсся треск.

На шею мне накинули цепь. Горло сдавило, но я чувствовал, что для этого противнику пришлось серьёзно поднапрячься, возможно даже, что он на мне повис. Это был отличный момент, чтобы броситься на меня второму монаху с кинжалами.

– А-а-а! – Сдавленно заорал я.

– А-А-А!!! – Яростно закричал монах с кинжалами в ожидании того, что именно он станет фатальным героем.

Вообще я не хотел использовать здесь артефакты, потому что рядом была Мирта, и это было опасно. Но в этом случае я постарался быть предельно аккуратным. Я щелчком отправил светящийся камешек в рот кричащего монаха и добежало до меня уже тело без головы. Тем не менее, от кинжалов в руках обезглавленного тела всё же нужно было как-то увернуться, поэтому я подпрыгнул, опёрся на человека, который стоял за моей спиной и душил меня цепью, толкнул его вперёд, и дальше физика сделала всё за меня.

Обнявшись с телом без головы, монах с цепью и двумя кинжалами в боках рухнул на пол. Камень с лёгкостью впрыгнул обратно мне в ладонь.

Не теряя времени, я подбежал к монаху, которому всадил саблю в живот и вырвал из его мёртвых рук обе части шеста.

– Не подходи! – Крикнул монах, пытающийся остановить кровь, идущую прямо из его лица, на котором не было носа.

Я подбросил в воздухе обломки шеста, чтобы удобнее взяться за них, после чего последовательно, сначала один, а затем второй, вонзил их в каждое лёгкое этого монаха. На всякий случай я также посмотрел на монаха, которому отрубил руку. Тот сидел, прильнув к стене и безмятежно смотрел на нас. Кажется, он больше не замышлял ничего плохого.