Текст книги "Доктор Хаус, которого создал Хью Лори"

Автор книги: Пол Челлен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Ты что, под кайфом?

Вместо ответа Кэмерон набрасывается на него с поцелуями, прижав к стене и скидывая одежду.

– Только не превратись внезапно в пай-мальчика, – шепчет Кэмерон, тем самым положив конец всяким сомнениям Чейза.

Хаусу следующим утром тоже не требуется много времени, чтобы оценить состояние Кэмерон как «с бодуна», – и, кстати, догадаться, что произошло.

– Кто же откажется переспать с обдолбанной коллегой, когда появляется такая возможность? – бросает он Чейзу.

Собственный роман Хауса тоже не стоит на месте. Вооружившись запретной секретной информацией из психотерапевтической карточки Стейси (что она все еще испытывает к нему чувства, что у них с Марком нет сексуальных отношений и что Марк не моет посуду), Хаус идет в наступление – он проникает в ее дом и в ее жизнь, пока Марк занят своей физиотерапией. Для начала, заскочив к Стейси якобы по делу (он же ударил пациента – Келвина), он многозначительно приступает к мытью посуды и к поимке беспокоящей Стейси крысы. Конечно, мы-то знаем, что Хаус и есть «крыса» (предатель и шпион), что не мешает нам ему сочувствовать, хотя бы немного.

А в госпитале появляется отец Келвина, он приехал из Монтаны,[71] – и, что интересно, отец и сын отказываются разговаривать друг с другом. Хаус, конечно, не поленится выяснить, в чем причина сожалений Келвина, – оказывается, из-за заражения по глупости СПИДом Келвин не смог стать донором почки для своей умирающей матери, и именно этого отец не может ему простить. Кроме того, Хауса осеняет, что состояние печени у отца, диагностированное как цирроз, и состояние сердца и легких сына Могут быть вызваны одной и той же паразитарной инфекцией, а именно эхинококкозом, при котором в органах образуются цисты, невидимые при сканировании. Анафилактический шок у Келвина развивался из-за разрыва цисты эхинококка, вызванного его падением при перетягивании трости. Но есть проблема: отец отказывается сдавать анализы. И Хаус находит выход: в ужасной сцене, где все ведут себя асоциально (исключая Стейси), Хаус оскорбительными высказываниями провоцирует отца Келвина двинуть себе в челюсть (и тут же получить ответный удар тростью по печени). И вот подтверждение диагноза: у отца также развивается анафилактический шок. Занавес закрывается, прооперированные отец и сын приходят в себя и примиряются. Но прежде Кэмерон все-таки выскажет Келвину, что он наврал ей, расписывая, какая у него веселая жизнь, – на самом деле он одинок и несчастен.

Интересные моменты

• Без всяких сомнений, это сцена с Чейзом и Кэмерон. Он срывает с себя рубашку так, будто ждал этого момента с начала сезона. Определенно, у Кэмерон что-то со зрением, раз она не замечала очевидного.

Верная подруга

• Хаус и Келвин перетягивают трость, Хаус в конце концов отпускает, и – получите приступ.

• Хаус поднимает при помощи трости сиденье унитаза в доме Стейси – он добивается увеличения дистанции между ней и Марком.

• Хаус замахивается тростью на крысу, но не ударяет ее.

• Хаус бьет тростью отца Келвина, предварительно спровоцировав того на удар.

Кто лжет

• Хаус привирает, что полюбил мыть посуду и что он вообще изменился, – все это сентиментальное дерьмо, которое он льет Стейси в уши чтобы заманить в мышеловку.

• Стейси лжет по поводу курения – она пыталась скрывать это и раньше, когда они с Хаусом еще были вместе. И сейчас продолжает скрывать это от Марка.

• Кэмерон крадет немножко метамфетамина из запасов Келвина и тут же употребляет его. Конечно, было бы глупо не сделать этого сразу, учитывая, что на следующий день надо идти на работу.

• Келвин уверяет, что ВИЧ – это лучшее из того, что с ним произошло в жизни. Но Кэмерон догадывается, что это не так.

Смотровая

• Номер дома Хауса теперь уже напрямую указывает на аналогию с Шерлоком Холмсом. У Хауса – 221Б, у Холмса – 221Б по Бейкер-стрит.

• О, Хауса и Вилсона опять принимают за сладкую парочку: когда Хаус говорит в начале серии Келвину: «Я не буду тебя лечить», тот спрашивает: «Потому что ты гомик?» А Вилсон начинает разъяснять: «Мы… э-э… мы не вместе». Но может быть, это еще один аргумент: ведь Ватсон был всегдашним спутником знаменитого сыщика.

• Так Хаус поступает всегда: обсуждая чью-нибудь наркозависимость, он глотает свой викодин.

• Поклонники сериала разглядели, что календарь, висящий на кухне у Стейси, за 1975 год.

• У Кэмерон – вероятность заболеть СПИДом, Хаус охотится за Стейси, а симптомы мансардной крысы, пойманной у Стейси в доме, вполне годятся для госпитализации этого зверька.

• Итак, позвольте представить: крыса Стив Маккуин,[72] новая любимица Хауса.

• И все-таки мы видим очень нежную сторону Хауса – в сцене, где он извиняется перед Стейси. Он – «составитель каталога людских привычек и причуд за много лет» – знает, сколько сигарет она выкуривала каждый день, пока он был болен, даже если она от него и пряталась.

• Песня, которая звучит в квартире Кэмерон, – это «Crystalline Green» Goldfrapp.[73] Что ж, Кэмерон как раз тянет на любительницу этой группы.

• «Только не превратись внезапно в пай-мальчика», – говорит Кэмерон. Интересно, как ловко она подмечает его сущность: жизненная философия Чейза колеблется между понятиями «долг и доброта» и «каждый сам за себя».

Ляпы

• Забавная логическая ошибка была отмечена на сайте www.housemd.guide.com: зачем человек, который не может ходить, поднимает сиденье унитаза?

В чем дело, док?

• Многие считают, что следовало бы принимать более серьезные меры предосторожности при заборе анализов у Келвина – как до, так и после случая с кашлем.

2.8. Ошибка

Дата премьеры: 29 ноября 2005 г.

Сценарий: Питер Блейк

Режиссер: Дэвид Сеймел

Приглашенные актеры: Сила Уорд (Стейси Уорнер), Стефани Вендитто (медсестра Бренда), Грег Винтер (Чак), Сэмми Хэнрати (Дори), Кейт Энггрен (миссис Эйрсман), Эдейр Тишлер (Никки), Лиция Шеарер (пациентка поликлиники), Райан Харст (Сэм Мак-Джинли), Кевин Мун (работник «скорой помощи»), Стерлинг Бьюмэн (Бой Мэджикайн), Джон Лафайетт (доктор Шизгал), Элисон Смит (Кайла Мак-Джинли); Джон Рубенштейн (доктор Эйрсман)

Постановка диагноза

Когда знаменитый японский режиссер Акира Куросава в 1950 году снял свой фильм «Расемон», он, конечно, не думал, что изобретенный им стиль повествования – а в фильме рассказывается история одного преступления при помощи различных персонажей и различных вариантов развития событий – будет использован при создании телевизионного сериала в 2005-м. «Ошибка» начинается с давней сцены: обычный концерт в начальной школе, за кулисами Кайла, молодая мать-одиночка, готовит двух своих дочек к выступлению. Она занимает свое место в зрительном зале, и тут у нее случается жуткий болевой приступ.

После титров появляется надпись: «Шесть месяцев спустя» – и это, кстати, первое и последнее прямое указание на то, в каком времени происходят дальнейшие события в этом эпизоде. Обычно пациенты быстро попадают в Принстон-Плейнсборо после первых симптомов болезни, однако здесь из диалога мы узнаем, что это произошло только через несколько недель.

Кадди сообщает Стейси, что дисциплинарное слушание переносится на завтра и Стейси должна «подготовить мальчиков» – Чейза и Хауса. Кайла – женщина из вступительной сцены – умерла, и теперь Стейси необходимо разобраться, как это могло произойти. Это не так-то просто: история обрастает различными деталями в зависимости от рассказчика. Итак, все началось с того момента, когда Чейз был отправлен Хаусом проводить гинекологический осмотр пациентки после того, как рассыпал его викодин. Техника, в которой снята серия, позволяет использовать много повторяющихся моментов, отличных лишь в деталях, но приводящих в конечном итоге к абсолютно другому развитию событий. Так, Чейз пропускает сначала в своем изложении момент с викодином – ведь Стейси говорит, что это неважно, – однако потом выясняется, что ей необходимо знать, почему пациентку передали от Формана Чейзу, и сцена с рассыпанием таблеток всплывает на поверхность – кусочек мозаики встает на свое место.

Чейз проводит 24-часовой кожный тест на ревматоидные заболевания, сообщая Кайле, что любой доктор сможет оценить его результат. Кайла возвращается на следующий день и застает Чейза разговаривающим по телефону в холле больницы. Как мы узнаем позже, после просмотра нескольких различных вариантов этой встречи, Чейзу только что сообщили о смерти отца, в то время как он даже не подозревал, что отец болен (благодаря Хаусу, между прочим). Расстроенный и ошеломленный Чейз проверяет результат теста и советует Кайле записаться на прием к ревматологу. (По иронии судьбы ревматологом был, кстати, и его умерший отец.) Когда Кайла мнется у выхода, не решаясь задать вопрос, который доктора называют «дверным вопросом», – обычно он о каком-нибудь симптоме, о котором неловко говорить, – Чейз, будучи в состоянии шока, просто не обращает на это внимания и позволяет пациентке уйти. Если бы он спросил, то выяснилось бы, что у нее кровь в стуле: боль в животе не унималась, и она жевала ибупрофен, как конфеты. В этот же день Кайлу привозят на «скорой помощи» с несомненными признаками прободения язвы желудка. Доктора пытаются прижечь язву, но слишком поздно: кислотное содержимое желудка, попавшее через разрыв стенки в брюшную полость, уже повредило печень. Далее мы буквально за десять минут увидим две версии совершения двух ошибок.

Брат Кайлы, простоватый и нагловатый парень, однако любящий свою сестру, требует, чтобы ей пересадили часть его печени, так как ждать донорский орган просто нет времени. Когда же никто в госпитале не хочет браться за трансплантацию от живого донора, Хаус пытается вначале дать одному из хирургов взятку, а потом просто-напросто шантажирует его, – и вот операция выполнена. Для ее ускорения брат Кайлы заплатил кому-то в лаборатории, чтобы быстрее выполнили необходимые анализы, – как мы скоро узнаем, это была вторая ошибка. Через два месяца Кайла приходит на осмотр и выясняется, что пересаженная печень начала отторгаться. После напряженной беседы Хауса с братом пациентки по поводу татуировок на его руке становится ясно, что у того, скорее всего, недиагностированный гепатит С, который и привел к развитию рака печени, пересаженной его сестре. Выхода нет – Кайле говорят о том, что она умрет. Надо отметить, что она стоически переносит это сообщение, справедливо отмечая, что брат все равно подарил ей три месяца жизни, а ее отторгающаяся печень помогла вовремя диагностировать рак у брата.

Кайла умирает. Ее брат успешно прооперирован. Так почему же он подал в суд на Чейза? Выясняется, что при следующем визите этот человек рассказал Чейзу о тяжелом финансовом положении, в котором оказался он с племянницами. Когда пациент уже собрался уходить, Чейз неожиданно признается: «Я убил вашу сестру», имея в виду, что неправильно диагностировал язву, поскольку был в состоянии похмелья. Конечно, это неправда – Чейз был в состоянии шока. Конечно, симпатии Чейза на стороне парня, и конечно, он чувствует себя виноватым, – и тут раскаяние и жалость к пациентам заставляют его действовать вопреки собственным интересам. Что это: католическое воспитание или особенности натуры Чейза? Мы не знаем, но понятно, что, выиграв суд, семья получит значительную финансовую поддержку, в то время как Чейз может лишиться медицинской лицензии. Но какую версию этой истории расскажет Чейз дисциплинарному комитету? Хаус, догадываясь, чем было вызвано состояние Чейза, советует ему рассказать правду. Результат: Чейза на неделю отстраняют от практики, а вот Хаусу назначают месяц работы под наблюдением супервизора. И теперь его боссом становится… Форман!

Это как в квантовой физике: каждая ошибка в этом эпизоде приводит к расщеплению будущей реальности на несколько равновероятных возможностей. Процитируем Хауса: «Значительность ошибок определяется серьезностью их последствий».

Интересные моменты

• Стейси спрашивает Хауса: «Что ты скрываешь?»

Хаус, не задумываясь, отвечает: «Я гей. Или ты не это имела в виду? Но это многое объясняет: нет подружки, постоянно с Вилсоном, помешан на кроссовках…»

Верная подруга

• Хаус крутит свою трость в ожидании решения дисциплинарного комитета.

Кто лжет

• Чейз скрывает от Стейси некоторые детали – например, выписку Кайле рецепта и подробности своего телефонного разговора, прерванного приходом пациентки.

• Стейси лжет Чейзу с целью прервать ненадолго их беседу и навести справки у его коллег: «Если я пропускаю свой кофе, то становлюсь раздражительной».

• Форман уверяет, что Чейз втирается в доверие к пациентам, рассказывая им лживую историю, как ему самому удалили гланды. Гланды у Чейза при этом на месте.

• Хаус лжет пациенту поликлиники о тяжести его заболевания, желая проучить его и заставить оформить медицинскую страховку.

• Чувствуя, что Хаус пытается прикрыть Чейза, Стейси обращается к Кэмерон, – но и та не хочет ничего разглашать.

• Брат пациентки фальсифицирует результаты анализов.

• Хирург-трансплантолог обманывает свою жену.

• Чейз лжет, утверждая, что он был с похмелья.

Смотровая

• В начальной сцене Кайла упоминает, что Арета Франклин выросла в Детройте. На самом деле знаменитая певица, королева стиля соул, родилась в Мемфисе, в штате Теннеси, потом жила в Бостоне и Чикаго, и только затем ее домом стал Детройт. Но именно здесь она записала свой первый хит.

• Имя девочки, которая дразнит дочек Кайлы, – Салли Эйрсман. Кайла говорит, что если Салли не перестанет, то она расцарапает новый кабриолет ее папаши. Позже выясняется, что фамилия хирурга, которого шантажирует Хаус, – Эйрсман, и в конце концов его собственная жена все-таки расцарапает кабриолет, узнав от неизвестного доброжелателя, что муж ей изменяет.

• Стейси все еще обижена поступком Хауса. В начале эпизода она просит Кадди найти для Хауса другого адвоката, ссылаясь на то, что уже консультирует Чейза. Кадди напоминает ей, что сорок процентов поданных на клинику исков касаются действий Хауса: «Не сможешь работать с Хаусом – не сможешь работать здесь».

• «Единственная моя ошибка в том, что я попался», – говорит Хаус Вилсону при обсуждении его отношений со Стейси. Это высказывание, кстати, может многое объяснить в отношении тех самых судебных исков. Хаус и Вилсон играют в игру с четвертаками. Частенько четвертаки символизируют собой выбор, то есть идею принятия решения при помощи игры «орел или решка». В этом эпизоде мы видим последствия некоторых спонтанных решений – как Хауса, так и Чейза.

• У Чейза завязываются доверительные отношения с пациенткой во время первого осмотра. Казалось бы, некогда разговоры разговаривать, но они обсуждают похожие проблемы своего детства: алкоголизм и смерть матерей.

• Во время традиционной беседы друзей в середине эпизода Вилсон заявляет Хаусу: то, что Хаус и в глаза ни разу не видел пациентку, не только не извиняет его, а, наоборот, работает против него. Эта беседа даст нам ключ к вердикту, вынесенному дисциплинарным комитетом: Вилсон прямо говорит Хаусу, что он ответствен за все, что происходит в его отделении.

• Хаус и леденцы на палочке снова вместе.

• Хаус бросает вызов Стейси, откровенно заявляя ей: «Ты злишься потому, что я дал тебе понять, что я сделал, и тебе нравилось, к чему все идет…» Она этого не отрицает.

• В этой серии проявляется сущность Хауса как босса, то есть того, кем он отчаянно пытается себя всегда показать. И мы видим, что вообще-то он хороший босс. Несмотря на все предыдущие выяснения отношений между ним и Чейзом, он не дает личным взаимоотношениям взять верх над своими суждениями. Можем ли мы предполагать, что не только состояние Чейза после новости о смерти отца, но и сплоченность команды в стремлении защитить его подтолкнули Хауса к решению рассказать, как все обстояло на самом деле?

В чем дело, док?

• Чейз не снимает перчаток после гинекологического осмотра пациентки, когда просматривает записи в ее карте.

2.9. Обман

Дата премьеры: 13 декабря 2005 г.

Сценарий: Майкл Р. Перри

Режиссер: Дэран Сарафьян

Приглашенные актеры: Пэтрик Ло Сассо (благодетель), Лэрри Вайссман (полный мужчина), Ксерцис (Имелда), Нелл Рутледж (Хейли), Бру Маллер (Джон), Дэвид Десантоз (врач приемного отделения), Питер Эббэй (водитель такси), Род Бритт (Теллер), Синтия Никсон (Аника Джованович)

Постановка диагноза

Так как же развлекается Хаус? Помимо гонок монстр-треков он любит еще игровые приставки, музыку и (наконец-то в Нью-Джерси!) тотализатор. Именно там как-то в снежную ночь он встречает Анику – без сомнения, еще одну жертву азарта. Они флиртуют в наиболее близкой Хаусу манере – обмениваясь колкостями. И вот ставки сделаны, начинаются скачки… а Аника бьется на полу в эпилептическом припадке. Хаус спрашивает: «Здесь есть врач?» – после чего вызывает «скорую». Осматривая теперь уже пациентку, он замечает странные кровоподтеки у нее на теле – и распоряжается доставить ее в Принстон-Плейнсборо.

Без признаков лихорадки, но зато со странными синяками и анемией – все это, считает Хаус, может укладываться в диагностическую картину синдрома Кушинга.[74] Форман с ним не согласен, он подозревает алкоголизм. Напоминаем, что в течение месяца Форман теперь босс Хауса, а не наоборот. При изучении истории болезни Аники, а также личного сбора анамнеза – кстати, не обходится без флирта – Хаус узнает, что у нее уже был синдром Кушинга и врачи удалили опухоль из гипофиза в прошлом году. МРТ ничего не дает, в то время как члены команды начинают пререкаться друг с другом. Проблема, конечно, в руководстве Формана. Кэмерон возмущается, почему не она стала временным руководителем отделения. Между тем сканирование пациентки показывает наличие затемнения в поджелудочной железе, и опухоль, скорее всего, злокачественная и неоперабельная. Когда Кэмерон приходит к Анике за подписью на согласие провести биопсию, последняя не только подписывает бумажки, не читая, она вообще как-то не сильно расстраивается из-за предполагаемого диагноза. Такое поведение пациентки наводит Кэмерон на мысль о синдроме Мюнхгаузена (пациент симулирует несуществующие у него болезни для привлечения к себе внимания). Пока Кэмерон и Хаус обсуждают этот диагноз, Форман отправляется к Кадди – жаловаться, что Хаус с ним не считается. Кадди советует ему поразмыслить, согласен ли он будет продлить свои полномочия в качестве руководителя отделения. В это же время Кэмерон – эта мисс Добродетель – будто ненароком оставляет в палате Аники пузырек рифампина с наклейкой «опасно». Этот антибиотик известен своей способностью окрашивать мочу и слезы принимающего его человека в оранжевый цвет. Все происходит так, как и ожидалось: Аника принимает таблетки – и рыдает оранжевыми слезами; синдром Мюнхгаузена подтвержден. Но Хаус не сдается: он согласен с таким диагнозом, но продолжает считать, что Аника больна еще и анемией. Анику выписывают, но Хаусу удается перехватить ее на улице. Он делает ей инъекцию инсулина с колхицином, что должно вызвать одновременно приступ и искусственно понизить уровень лейкоцитов в крови пациентки. Тогда Аника снова попадет в больницу, где у врачей уже не будет повода отвертеться от биопсии костного мозга. Хаус предупреждает Анику, что если она уже принимала какие-либо препараты, чтобы вызвать у себя анемию, она умрет. Мы только что видели, как далеко готова зайти Аника, чтобы привлечь к себе внимание, а теперь видим, как далеко готов зайти Хаус, чтобы доказать свою правоту. Аника признается в своей психологической проблеме, ответив на вопрос Хауса: «Нет, не принимала». Хаус направляется к больнице, когда она спрашивает, все ли с ней будет в порядке. Увидев, что она уже падает в припадке, он отвечает: «Здесь все время ходят люди» – и продолжает свой путь.

Конечно, определив сниженное количество лейкоцитов (искусственно вызванное колхицином), команда соглашается с диагнозом Хауса и начинает готовить пациентку к трансплантации костного мозга. Хаус же проникает в ее палату, чтобы стащить формуляры для игры на скачках, и удобно располагается на постели, чтобы их заполнить. Видимо, обладая очень тонким обонянием, он не может не почувствовать странного запаха, исходящего от подушки пациентки. Под подушкой обнаруживается лифчик, пахнущий еще сильнее, – и Хаус со всех ног мчится, чтобы остановить облучение Аники перед операцией и заявить, что у нее нет апластической анемии, у нее всего лишь хроническая инфекция, вызванная клостридиями.[75] Лихорадка была подавлена медикаментами, которые она принимала, чтобы симулировать синдром Кушинга. Делая вид, что он здесь совершенно ни при чем, хотя Форман и догадался, кто сделал пациентке инъекцию колхицина, Хаус вскрывает одну из зарубцевавшихся ран на животе Аники – и обнаруживает гной, пахнущий виноградом. Это и есть доказательство инфекции.

По всей видимости, интерес, который Аника вызвала у Хауса, возник на почве их зависимостей. Она жаждала создавать проблемы, он – их разрешать. Оба любят скачки. Оба принимают лекарства, которые им не нужны. И хотя Аника обещает пройти лечение у психиатра, в последней сцене мы видим ее уже в другой больничной палате, окруженной суетящимися врачами. Как и в случае с Хаусом, ее зависимость сильнее нее. А противоречия в команде? Что ж, тем временем Форман приходит к Кадди с вопросом, насколько серьезным было ее предложение, которое он готов принять. И он, конечно, этого не ожидал: Кадди объясняет ему, что хорошо выполненная бумажная работа – это одно, а вот принятое им решение по поводу выписки Аники – совсем другое. Оно могло бы привести к ее смерти, если бы Хаус не нашел способа, пускай и нечестного, вернуть ее в госпиталь. Похоже, шансов у Формана нет.

Интересные моменты

• Хаус жалуется Кадди: «Чейз убил женщину, и теперь Форман главный».

На что Кадди отвечает: «Да, у нас такая неофициальная иерархия. Если Кэмерон кого-нибудь убьет, главным станет Чейз, в холле висит график».

Верная подруга

• «Дорогу инвалиду!» – восклицает Хаус, торопясь пройти сквозь толпу и успеть сделать ставки на тотализаторе.

• Он в шутку замахивается тростью на Формана, но он и вправду взбешен ситуацией, что теперь Форман – его босс.

• Хаус закрепляет трость на мотоцикле, когда они с Кэмерон отправляются осматривать квартиру пациентки.

Кто лжет

• Хаус никак не справится с люмбальной пункцией не потому, что он не может ее сделать как надо, а потому, что хочет вызвать реакцию, подтверждающую его диагноз.

• Синдром Мюнхгаузена – пациент лжет, чтобы привлечь к себе внимание.

• Аника лжет по поводу того, что она с собой сделала, чтобы казаться больной.

• Кэмерон искушает Анику, намеренно оставив у нее в палате пузырек с лекарством и подталкивая тем самым ко лжи.

• Прежде чем делать Анике инъекцию, Хаус спрашивает, какие из ее симптомов были настоящими, а какие она фальсифицировала, – иначе она умрет.

• Хаус скрывает от команды инъекцию, сделанную Анике.

Смотровая

• Аника упоминает Франклина Рузвельта с его полиомиелитом. Актриса Синтия Никсон, играющая Анику, снялась также в роли жены Рузвельта, Элеоноры, в телевизионном сериале 2005 года «Оттепели».

• Это одна из немногих серий, где Хаус действительно интересуется личностью пациента и охотно с ним общается. Допустим, Форман назначил Хауса ответственным за сбор анамнеза (одна из процедур, которых Хаус всегда старается избежать), и вот пожалуйста – он уже приносит Анике формы для заполнения при игре на тотализаторе. У них, безусловно, флирт. До этого только одна из его пациенток удостаивалась такого внимания – шизофреничка, которая, кстати, в результате таковой не оказалась (серия «Метод Сократа»). Обе эти женщины были вовсе не теми, кем пытались казаться, – быть может, Хауса привлекают барышни с психическими отклонениями? Правда, потом, после разгадки, он утрачивает к ним интерес.

• Вполне ожидаемый факт: Форман чувствует себя достаточно комфортно в роли босса.

• Кстати, в отношении Аники команда выступает практически единым фронтом: Форман думает, это алкоголизм; Чейз считает, что женщина, играющая на тотализаторе, наверняка проститутка. Получается, между прочим, что не один Чейз склонен многие проблемы связывать с алкоголем. И это означает: Форман думает, что пациентка их обманывает (как он считал и в серии 1.10), и – упс! – она действительно им лжет! Так что не очень-то они хотят ее лечить. Здесь опять проявляется один из ключевых этических вопросов фильма: все ли пациенты находятся в одинаково равных условиях в отношениях с докторами? Кэмерон, несмотря на всю свою доброту, тоже хочет лечить настоящие болезни, но не желает зря тратить время и силы на того, кто не говорит правды.

• Одна сцена в этой серии перекликается со сценой, когда Хаус зовет Кадди на консультацию, попусту растрачивая ее время (чтобы доказать, что он зря тратит свое в поликлинике). Здесь Хаус вызывает своего босса Формана для осмотра пациентки поликлиники, использующей земляничное желе как средство для наружной контрацепции.

• Кэмерон спрашивает Хауса, как бы он охарактеризовал ее качества как руководителя. «Невыдающиеся, – тут же отвечает Хаус, – в отличие от остального». «Чтобы быть главным, недостаточно быть сволочью», – говорит Кэмерон, на что следует ответ: «Мир никогда об этом не узнает». Что ж, весьма любопытный диалог, не правда ли?

Ляпы

• Тотализатор вне ипподрома в Нью-Джерси запрещен.

2.10. Трудности перевода

Дата премьеры: 10 января 2006 г.

Сценарий: Дорис Иган

Режиссер: Джейс Александер

Приглашенные актеры: Сила Уорд (Стейси Уорнер), Майкл Лен (мальчик), Эми Марголис (мать), Дерек Энтони (охранник), Пэт Кэлдвелл (Мэри Джин), Брюс Френч (Питер Фостер), Мими Кеннеди (Грета Симмс), Эрика Джимпел (Элизабет Стоун), Майкл О’Кифи (Флетчер Стоун)

Постановка диагноза

Помимо того, что в этом эпизоде Хаус на расстоянии лечит пациента, разговаривающего в манере Гертруды Стайн, он еще и сближается наконец со Стейси – для них трудности перевода уже, похоже, преодолены. Эта серия очень яркая, и мы можем оценить не только власть Хауса над Стейси, но и его власть в госпитале – помощники, как бы компетентны они ни были, с трудом справляются с ситуацией в его отсутствие.

В офисе крупного журнала, что-то навроде New Yorker, эксцентричный репортер Флетчер Стоун произносит тост в честь редактора, уходящего на пенсию. Во время своей речи он вспоминает, как много они прошли вместе, как много изменилось и как изменился он сам, избавившись от некоторых опасных зависимостей благодаря своей жене. И вот тут, прямо на полуслове, он теряет сознание и с грохотом падает, ударившись головой об угол стола. Вообще тема зависимостей проходит как одна из основных через весь сериал – вспомним о зависимости Хауса. Это вторая серия в целом ряду, где у пациента есть глубоко укоренившиеся проблемы, связанные с зависимостью. И вот еще новая проблема: придя в себя, Флетчер не может нормально разговаривать – он несет околесицу, понимая при этом чужую речь.

В больнице Кадди передает этот случай все еще главному по отделению Форману. Хаус вместе со Стейси в Балтиморе, где должны дать разъяснения по поводу счетов за лекарства в офисе «Медикейда».[76] Форман убеждает Кадди, что он вполне в состоянии разобраться с происходящим, – кстати, по специальности он невропатолог. В Балтиморе Хаус встречается со Стейси в холле «Медикейда» – и тут же замечает, что на шее у нее нет маленького серебряного распятия ее матери. Он знает, что Стейси никогда не выходит без него из дома, и предполагает, что они поругались с Марком и Стейси, убежав из дома, просто забыла надеть украшение. Стейси посылает его к черту с его дурацкими вопросами, и они направляются на прием к чиновнику. Прием заканчивается их победой только благодаря профессиональным навыкам и обаянию Стейси.

Снова Нью-Джерси. Каждый в команде имеет свою теорию – и они подвергают Флетчера куче разнообразных тестов, практически ничего при этом не обнаружив, за исключением старых шрамов на мозге пациента, которые совершенно не объясняют симптомы. Неожиданно у Флетчера открывается дыхательная недостаточность, и врачам приходится его интубировать.

Хаус и Стейси должны возвращаться разными рейсами, но очень скоро они встречаются в заснеженном аэропорту, наблюдая, как отменяют вылет за вылетом. Хаус не оставляет Стейси в покое по поводу распятия – и практически восстанавливает всю историю, как это могло произойти. Стейси впечатлена: женщине трудно устоять перед человеком, который так хорошо ее знает и настолько к ней внимателен. Когда Хаус совершает контрольный звонок в больницу, команда находится в замешательстве. Он инструктирует их: необходимо собрать более подробный анамнез, узнать, как жил пациент и какие препараты он принимал. Команда догадывается, что хотя у Флетчера так и нет возможности для полноценного общения, в присутствии жены у него, видимо, пропадает еще и желание что-либо сообщать.

Дома у Стоунов команда не обнаруживает ничего особенного, за исключением брошенных на полпути домашних поделок – свидетельств неустойчивого психологического состояния пациента. Вот ключ к тому, насколько безуспешны попытки Флетчера изменить себя в своей новой «женатой» жизни, – он старался увлечься обустройством дома, но не получилось. Зато в офисе Флетчера находят противосудорожное средство – еще одно подтверждение, что Флетчер не так чист в отношении наркотиков, как уверяет его жена.

В Балтиморе теперь уже все авиарейсы отменены из-за снегопада. Стейси успевает забронировать последний номер в отеле аэропорта и приглашает туда Хауса: действительно, с его ногой тяжеловато было бы провести ночь на раскладушке в вестибюле. В номере отеля обстановка накаляется, Стейси объясняет Хаусу свои чувства к нему, приводя аналогию с очень острым индийским карри: «Резкий, раздражающий – ты бьешь наповал, как карри виндал. Когда сходишь с ума по карри – это ничего. Неважно, насколько сильно ты любишь карри, если его слишком много, ты просто сожжешь себе все нёбо и не захочешь видеть карри еще очень-очень долго. Но ты просыпаешься в один прекрасный день и думаешь: боже, я так соскучился по карри!» Да, Стейси соскучилась, но два нежных поцелуя прерываются телефонным звонком из госпиталя – команда не может обойтись без Хауса.

У пациента во рту появился металлический привкус (он очень убедительно показал это с помощью вилки), и теперь они считают, что у него отказывают почки. Люмбальная пункция выявила признаки инфекции, вот только какой? Пациент умрет, если они не найдут ответа.

Хаус вынужден покинуть Стейси и обустроиться перед белой гипсокартонной перегородкой в пустом здании аэропорта, воспользовавшись помадой Стейси как фломастером. Он не был бы Хаусом, если бы поступил иначе! Команда Хауса всю ночь ломает голову по поводу фразы Флетчера «Не смог побороть медведя!» – что он хотел им сообщить? Позже Стейси присоединяется к Хаусу, но озарение никак не наступает, и только когда Хаус лично начинает общаться с пациентом по телефону, его осеняет – у Флетчера биполярное расстройство (отсюда и полярный медведь), с которым ему так и не удалось справиться. Драматический момент: служащий аэропорта требует, чтобы Хаус занял свое место в самолете (он сдал свой багаж еще вчера), в противном случае они будут вынуждены его арестовать, а Хаус как раз близок к разгадке, он не может прервать телефонный разговор. Да, вот теперь все становится на свои места: старые шрамы на мозге Флетчера остались от экспериментальной, не разрешенной в США операции, при помощи которой он пытался избавиться от биполярного расстройства и изменить свою личность, решив начать новую жизнь с любимой женщиной. Расстройство осталось; Флетчер пытался контролировать его с помощью препаратов. Операцию делали в Южной Америке, где он и подхватил причину своих нынешних страданий – малярию (у него церебральная форма). Что ж, диагноз поставлен, Стейси и Хаус расходятся каждый на свой рейс – и кажется, что их совместное будущее невозможно.