Текст книги "Дебютный развод"
Автор книги: Плам Сайкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
– Измена, – повторила я. Жуткое слово окончательно выбило меня из колеи.
– Единственное реальное доказательство адюльтера – чужие трусики-танга, найденные под подушкой в твоей спальне. А кулон… мало ли чего ты ожидала и не получила? В суде это даже рассматривать не будут. Может, Хантер просто о нем забыл.
Мы с Лорен решили пообедать вместе на террасе «Идеала». Солнце пекло так, что лыжники раздевались до футболок и обедали в таком виде. Однако для подобных бесед место было явно неподходящим: сюда стекались все жители деревни, и ни в зале, ни на террасе не осталось ни одного свободного столика.
– Лорен! Ш-ш-ш! – прошипела я, с беспокойством оглядывая обедающих. Никто не обращал на нас ни малейшего внимания. – Что же мне делать?
В этот момент – назовите это совпадением или просто пристрастием к горным лыжам – в дальнем углу террасы появилась сама София в кремовом лыжном костюме. Когда она нагнулась, чтобы расшнуровать ботинки, я заметила красную звездочку на ягодице. Такое же лыжное снаряжение, как у Марси!
Она сняла куртку и завязала рукава на талии, оставшись в тонкой розовой футболке, прекрасно оттеняющей ее загар. Шестеро французов, сидевших через два столика от нас, мгновенно заволновались.
– София! Иди к нам! – окликнули они. София помахала рукой и стала пробираться в их сторону.
– О Боже. Она направляется сюда.
– Будь невозмутимой, спокойно поздоровайся. Нет, будь сверхдружелюбной, – скомандовала Лорен. – Привет, София!
София повернулась, увидела нас и с улыбкой шагнула к нашему столику.
– Лорен! Сильви! Привет! Большое спасибо за прошлую ночь. Пьеру так все понравилось… чудесная вечеринка. Я слышала, Эжени устроила стриптиз в твоей ванной…
Внезапно что-то привлекло мое внимание. Если я не ошиблась, в вырезе футболки виднелся знакомый кулон. При каждом движении Софии он раскачивался, поблескивая. Я отчетливо разглядела платиновую цепочку с большим прозрачным лилово-розовым камнем, обвитым буквой «С», усыпанной бриллиантиками. Верх изящества!
«Не может быть, – вертелась у меня мысль. – Не может быть!» Я снова присмотрелась в надежде, что не выдам себя, но София перехватила мой взгляд.
– О, Сильви, так ты еще не видела мой рождественский подарок?
И, пересказывая нам проделки Эжени, она продолжала вертеть в пальцах чудесный камень, после чего сунула его в рот и стала сосать. Неужели специально выставляет напоказ?!
Пытаясь скрыть досаду, я схватила новые темные очки из «Гермеса». Увы, благодаря поляризующим линзам кулон стал выделяться еще отчетливее. Как я и думала, он был точной копией рисунка из компьютера. Никогда в жизни я так не жалела о покупке лыжных очков за целых шестьсот пятьдесят евро!
Глава 18 «Долина кукол»
– Господи, Сильви, когда ты в последний раз ела? – громовым голосом осведомилась Тинсли. Ей и в голову не приходило говорить потише, хотя сюда, в «Сохо-Хаус», на закрытый показ нового фильма собралось множество людей. Впрочем, в Нью-Йорке принято вести себя именно так, тем более что здешние обитатели не считают особенно хорошим тоном на самом деле смотреть кино даже на закрытых показах. Все, что их интересует, – это наряды знакомых, пусть в зале слишком темно, чтобы как следует их разглядеть.
– Я просто устала. Ш-ш-ш… – прошептала я, показывая на экран.
Честно говоря, я почти не спала с тех пор, как мы вернулись из Мегева. Последние несколько дней рождественских каникул превратились в кошмар. Хантер был в полном восторге и развлекался на полную катушку, а меня трясло от злости. Я почти не снимала злосчастных очков и была так взбешена встречей с Софией в «Идеале», что решила, вернувшись домой, первым делом решить, что делать дальше. Перелет окончательно меня вымотал, и, вернувшись в Нью-Йорк, я была так измучена и напряжена, что выглядела мрачнее тучи.
Тем вечером в начале января Теккерей устраивал показ фильма «Женщины», комедии о разведенках, которую мне меньше всего хотелось смотреть. Но что я могла поделать? Для Текка это стало большим событием, и я надеялась, что, если приеду в последнюю минуту, когда свет уже будет выключен, никто не заметит моего изможденного лица. К сожалению, единственное оставшееся место находилось в глубине комнаты, как раз между Тинсли и Марси. Чуть дальше сидела Фиби.
– Неприятности? – спросила Тинсли достаточно громко, чтобы услышали все собравшиеся.
Я кивнула. Но тут Фиби перегнулась через Марси и так же громко сообщила:
– Успокоиться мне всегда помогает ксанакс. Тебе следует его попробовать.
– На самом деле атаван лучше! – объявила Марси. – Взгляните на меня. Все просто кошмарно, но я изумительно себя чувствую.
– Лично я принимаю то амбиен, то валиум, – призналась Тинсли. – Таким образом избегаешь привыкания.
Вид у нее был настолько довольным, будто она открыла величайшую тайну жизни.
Но тут сидевшая перед нами рыжеволосая девушка обернулась и деловито сообщила:
– Если не можете заснуть, не пейте амбиен. Это примерно как будильник. Проснетесь ровно через четыре часа. Я лижу перед сном таблетку ремерона. Самый сильный антидепрессант на рынке. Лизнешь разок – проспишь двенадцать часов.
– А атаван вызывает такое ощущение, словно ты завернута в огромное одеяло любви и нежности, – возразила Марси, громко смеясь. Глаза ее при этом загорелись.
Меня охватил ужас. Неужели все, буквально все в Нью-Йорке сидят на таблетках?! Может, поэтому Фиби кажется такой энергичной? Иначе как справиться с тремя детьми и бизнесом, определяющим стиль всей твоей жизни? Господи, может, и Кейт Спейд тоже принимает какую-нибудь дрянь? Она всегда такая задорная, а волосы словно опровергают закон земного притяжения.
Дело в том, что нью-йоркские жены по идее должны выглядеть как ходячие мертвецы. Я, например, устала так, что болели даже корни волос. Может, и все остальные едва ходят? Или энергию им придают лекарства?
Я чувствовала себя так, будто живу на страницах «Долины кукол».
Когда картина закончилась, я поспешно пробралась в гардеробную и накинула шубу. На улице царил пронизывающий холод. Может, мне удастся ускользнуть незамеченной?
– Сильви! Это ты или снежный человек?
Марси. У меня упало сердце.
– Я, – буркнула я, направляясь к лифту. – Мне нужно идти.
– Подожди, – попросила она, печально глядя на меня.
Странно, что ей еще нужно?
– Я должна кое-что сказать тебе. Что именно?
Марси украдкой огляделась. Из кинозала еще никто не выходил.
– Ненавижу приносить дурные новости… но дело в том, что Хантер… Это он.
– Ты о чем?
– Женатый мужчина Софии. Это твой муж. Она твердит, что он безумно влюблен в нее, как в то время, когда они жили в Долтоне.
Я неверяще уставилась на нее. Что это она мелет?
– Откуда ты знаешь? – еле слышно выдавила я. Голос мне не повиновался.
Марси опустила глаза, словно изучая гигантские маргаритки на шикарном ковре «Сохо-Хауса», но тут же вновь уставилась на меня.
– Мне та-ак па-аршиво. Она была у меня, и я подслушала ее телефонный разговор.
– Что именно она сказала? – пробормотала я.
– Что-то насчет какого-то украшения и их совместного отъезда. Вроде бы они куда-то собираются.
– Собираются? Куда? – встревожилась я.
– Не знаю, но я ужасно зла на нее… Ведет себя как последняя… И это после того как я великодушно одолжила ей мой костюм со звездой из «Джет сет»! Единственная в мире, у кого еще есть такой костюм, – это Афина Руссель. В нем фигура как статуэтка! И я пожертвовала всем и одолжила его Софии, а она бессовестно предала меня, украв мужа одной из моих лучших подруг. Я так ей доверяла! Можешь представить такое?!
Я в ужасе молча смотрела на Марси.
– Понимаю. Я тоже потеряла дар речи. Обращаться подобным образом с той, кто ссудила тебе святой грааль зимней моды!
– Ладно… я поеду домой… там подумаю… не знаю, – тяжело вздохнула я, отходя.
– Минутку, у меня кое-что есть для тебя! – воскликнула Марси, хватая меня за руку – Не думай, что я пушер или кто-то вроде, но это очень помогает. – И она сунула мне в ладонь сложенный белый платочек. Я развернула его. Внутри оказалась таблетка. Я инстинктивно сжала кулак.
– Марси!
– Это клонопин. Известен также как валиум для голубых. Нечто вроде скорой помощи на случай форс-мажора.
– Марси, я не принимаю лекарств, – отказалась я.
– Дорогая, не смущайся. В Нью-Йорке все под кайфом двадцать четыре часа в сутки, – прошептала Марси, увлекая меня в темный угол – Это не ботокс разглаживает их морщины, а транквилизаторы.
– Идете наверх? – послышался сзади голос Фиби. – Мы заказали столик у окна…
Игнорируя ее, я удрала через запасной выход и спустилась по задней лестнице. Втайне я радовалась клонопину Марси: в кризисной ситуации не помешает иметь пусть и химически созданное одеяло любви.
– Представляешь, Анри послал мне на Рождество живую ламу! И что я должна с ней делать? Она здесь умрет от ностальгии! Кроме того, Хуан продолжает отправлять мне факсом снимки того жеребца! Он сейчас пасется на поле в Испании и ждет меня. Нет, я этого не вынесу, – с деланным раздражением вздохнула Лорен. – Пять Оргазмов подарил мне подбитый норкой тренч от Ив Сен-Лорана.
Лорен потеребила широкое, плотно охватившее шею массивное колье из жемчуга, золота и бирюзы, словно желая проверить, на месте ли оно. Камни были такими большими и такой необычной формы, что напоминали какой-то из набросков Пикассо.
– От Тони Дюкетта. Это мой подарок себе в честь обольщения младенца и покорения могола. Нужно же было как-то поднять настроение после Сэнфорда. Тебе нравится?
– Потрясающее, – кивнула я, изображая энтузиазм.
– Надеюсь, я не выгляжу, как Элизабет Тейлор, которая надевала это колье с кружевным платьем? Хочешь взять его поносить? В любое время, только попроси.
На следующий день после закрытого показа мы с Лорен сидели в двойной кабинке «Рескью» и делали педикюр. Я пересказала подруге все, что вчера сообщила мне Марси, и, полагаю, она пыталась меня развеселить. Вернувшись домой, я увидела Хантера, но решила сделать вид, что ничего не случилось. Мне требовалось время, чтобы предпринять следующий шаг. Когда Хантер спросил, почему у меня усталый вид, я солгала, будто слишком много работала над бесконечными заказами к зимнему балу Аликс Картер, до которого осталось всего несколько дней. Нечего и говорить, что я промучилась всю ночь, размышляя, что делать, и с ужасом представляя неизбежное объяснение с Хантером. Как ни странно, он был таким же заботливым и нежным, как всегда, отчего мне делалось еще больнее, ведь я действительно его любила.
– Не понимаю, почему он так внимателен. Когда я вчера вернулась, он сразу увидел, что я замерзла, и заварил горячего имбирного чая. Зачем ему это, если он встречается с Софией? Я люблю его. Мало сказать – обожаю, – вздохнула я печально.
– Не обманывай себя, – мрачно буркнула Лорен. – Мужья всегда невероятно внимательны, когда что-то затевают на стороне.
– Может, тебе стоит порекомендовать мне того адвоката, кто занимался твоим разводом? – спросила я.
– Не сейчас. Пока ты не должна говорить с адвокатами. Прежде всего следует выяснить отношения с мужем, – покачала головой Лорен.
– Но…
– Развод вовсе не так ужасен, как кажется, – перебила Лорен. – Все слишком преувеличивают его тяготы. Кто знает, может, Марси ошибается.
– Но, Лорен, ты… ты действительно прекрасно выглядишь. И развлекаешься с утра до вечера. А я так несчастна! Мне тоже хочется стать прежней.
– По-моему, прежде всего следует выслушать доводы Хантера. Думаю, пора прямо спросить его обо всем. Сегодня же. Бывает, что и мужья честно признаются во всем.
Сегодня все будет кончено… Я все испорчу…
Возвращаясь домой после педикюра, я мучилась угрызениями совести.
Несколько недель назад Хантер договорился поужинать в кафе «Карлайл», а заодно послушать Эрту Китт. Я надеялась на очень романтичный вечер. Мы должны были встретиться в восемь. Переодеваясь в скромное черное бархатное платье для коктейля, цвет которого вполне соответствовал моему настроению, я терзалась сомнениями. Может, не стоит сразу выкладывать ему все? Или необходимо сделать это именно сегодня? Объясниться и покончить с обманом. Невозможно и дальше притворяться, будто все хорошо, только потому, что так принято у умных жен.
По дороге в кафе я пыталась заранее подготовиться к тому, что мне предстоит. Сегодняшний вечер станет адом, но, откладывая разговор, я только ухудшаю ситуацию.
Хантер уже ждал меня за столиком с бокалом шампанского, которое я и выпила за три секунды. Даже в мрачном расположении духа я не могла не заметить, какая здесь приятная атмосфера: обстановка роскошная, но уютная, особенно если вспомнить, что на улице дует холодный январский ветер.
– Как ты, дорогая? – спросил Хантер, мгновенно ощутив мое настроение.
– Честно говоря… я неважно себя чувствую, – соврала я, опустив глаза. Неужели все произойдет сейчас? Или сначала сделать заказ? О Господи, Господи…
– Думаю, я смогу тебя развеселить.
– Мне так не кажется, – печально покачала я головой и, набрав в грудь воздуха, сказала: – Хантер, я…
И тут он положил на мою тарелку маленькую фиолетовую, обтянутую замшей коробочку, на которой было золотом выведено имя С. Джей Филлипс. Я растерянно уставилась на нее. И что это означает?
– Не хочешь открыть, дорогая? – спросил Хантер с широкой улыбкой.
Я осторожно подняла крышку. Внутри, на пухлой подушечке из голубого атласа, лежал кулон! Боже, какая красота: великолепный, таинственно сверкающий, словно освещенный изнутри аметист и обвившие его алмазы, мерцающие, как целая галактика спустившихся на землю звезд. Такой романтический подарок! Но… это тот же кулон, который я видела на Софии. Не может быть! В таком случае почему Хантер не подарил мне его на Рождество? Прямо спросить, в чем дело? Или нет? А вдруг Марси все-таки ошиблась или… О Боже, я не знала, что делать!
– Он тебе не нравится? – встревожился Хантер.
– Что ты… Он изумителен! У меня никогда не было ничего подобного.
– Я хотел подарить его на Рождество, но ювелир испортил замочек, и пришлось переделывать.
Правда ли это? Или София уже поносила его первой?
Я растерялась, не зная, что подумать.
– Не собираешься примерить?
Я вынула украшение из футляра, застегнула на шее, обернулась и посмотрелась в зеркальную стенку. Аметист улегся точно в ложбинку чуть пониже ключицы и переливался так соблазнительно… Хорошо бы надеть его на бал Аликс!
– Хантер, ты очень милый, но…
На сцене появилась Эрта Китт. Она начинала свой номер.
Хантер неожиданно встал и, пересев на банкетку рядом со мной, обнял меня и стал целовать. Значит, сейчас не тот момент, чтобы обвинять его в безумствах! Может, стоит подождать… хотя бы до завтра.
Когда я рассказала Лорен и Марси о случившемся, они озадаченно переглянулись. Наутро, после вчерашнего, мы завтракали за тихим угловым столиком в кафе «У Джека», на Западной Десятой улице.
– Но вчера вечером я сама видела Софию у Аликс! И на ней был этот кулон.
– Нет, – возразила я, не скрывая волнения. – Это невозможно! Смотрите!
Я показала кулон, все еще висевший у меня на шее.
– Они совершенно одинаковые! – объявила Марси. – Полнейший абсурд! Нелепица!
– Марси, тебе придется выяснить, что происходит, – велела Лорен. – Немедленно звони Софии.
Марси встала и направилась в укромный уголок. Мы с Лорен с тревогой наблюдали, как она набирает номер. Через несколько секунд Марси одними губами прошептала: «Это она», – и на пять минут погрузилась в оживленный переговор. Я так нервничала, что над левым глазом запульсировала острая боль.
Наконец Марси закрыла сотовый и с обеспокоенным видом вернулась к столу.
– Что она сказала? Выкладывай! – властно приказала Лорен.
– Ну… по-моему, она сказала… – Марси сконфуженно огляделась и сильно прижала ладонь ко лбу, словно решая сложное алгебраическое уравнение. – Видите ли… я похвалила кулон, который был на ней прошлой ночью, ну и спросила, откуда он. София очень коротко ответила: «Он подарил». Да. Я думаю, она ответила именно это… или…
– Не тяни, – оборвала Лорен.
– А ты не дави на меня. Я стараюсь изложить все в точности как было, – рассеянно бросила Марси.
Я в полном ужасе затаила дыхание.
– Поэтому я сообщила Софии, что он подарил жене точно такой же. А София ответила, что ему пришлось сделать это, после того как жена увидела на ней кулон в Мегеве. Она считает, ты ни о чем не подозреваешь, и добавила, что ей тебя жаль. Так или иначе, она взяла с меня слово никому ничего не говорить, но утверждала, что кулон всегда предназначался только ей. Всегда.
– Невероятно, – прошептала я. – Как мы можем быть уверены?
Марси с унылым видом отвела взгляд.
– Потому что, дорогая, София покупала кулон вместе с ним. Они отправились в какой-то ювелирный магазинчик в… Италии… о нет… в Лондоне! Именно в Лондоне! Какую-то лондонскую лавочку, которую любит королева…
– Забудь королеву. Что там еще? – потребовала Лорен.
– София клянется, что он бросает тебя ради нее. Считает, что об этом уже все говорят. И что Хантер был влюблен в нее еще со школы, и что не тебе с ней состязаться, если ты знала его всего два месяца… или шесть?! – Марси осеклась, словно потеряла нить, однако, немного подумав, продолжила: – Или что-то в этом роде. Не могу вспомнить точно. Но мне ужасно жаль, Сильви. И теперь я не представляю, как получить обратно мой спортивный костюм из «Джет сета», поскольку с Софией я больше общаться не желаю.
Мне стало нехорошо. Но прежде чем я успела опомниться, Лорен спросила:
– Она сказала еще что-то?
– Спросила, не видела ли я заметку-загадку в разделе «Светская хроника» насчет нее и Хантера.
Лорен молчала. Я была в шоке.
Марси вдруг схватила «Нью-Йорк пост», забытую кем-то на соседнем столике, и открыла нужный раздел. Под небольшим заголовком «Чей муж…» было написано: «…любит дарить жене и подружкам одинаковые, очень дорогие драгоценности?»
– Подружкам? – прошипела я. – Значит, их несколько? О Боже!
– Сильви, ты должна уйти первой, – заявила Лорен. – Не допусти, чтобы он тебя оставил. С точки зрения самооценки лучше покинуть супруга самой, чем оказаться покинутой.
– Согласна, – кивнула Марси. – С каким удовольствием я вышибла Кристофера! До чего же мне теперь здорово! И посмотри, как я счастлива!
– Марси, немедленно прекрати! – скомандовала Лорен. – Прежде всего нам нужно устроить Сильви в отеле. Ты не должна ни видеть Хантера, ни разговаривать с ним не меньше недели. Спокойно планируй свой уход. А потом начнешь думать о разводе.
Я только и смогла, что промямлить нечто вроде согласия. Глаза набрякли слезами.
– О Боже, – мрачно вздохнула Лорен. – Ты такая бледная. Лицо того же цвета, что краска для волос с лаймом, которую все привозят из Лондона. На фоне этих стен ты выглядишь просто ужасно. Послушай, первое, что нужно делать, когда уходишь от мужа, – отправиться к доктору Бо Моргану и сделать запрещенный витаминный укол. Представляешь кайф, который получаешь от покупки новой шубы? Так вот, будет еще лучше. Зато кожа у тебя станет просто фарфоровая. Я позвоню ему прямо сейчас.
Она выхватила из сумочки сотовый и набрала номер.
Номер люкс Пуччи в отеле «Сент-Реджис» на Восточной Пятьдесят пятой улице отделан в цветовой гамме, весьма нелестной для особы, почти прозрачной от тревоги и грусти. Это место предназначено для загорелых, счастливых, богатых итальянцев моложе двадцати пяти, вроде шикарных сестер Брандолини, которых теперь видишь повсюду. Стены гостиной, выходящей на Пятую авеню, обтянуты знаменитым темно-розовым венецианским шелком. Еще одна таблетка клонопина Марси не помогла мне заснуть прошлой ночью. Куда там ходячий мертвец – сегодня утром я выглядела даже бледнее привидения.
По сути, мне было вовсе не сложно выбраться из квартиры с небольшой дорожной сумкой до возвращения Хантера. Однако эмоционально я была в полном раздрае. Прокрадываясь мимо швейцара в надежде, что он не заметит моей поклажи и залитого слезами лица, я чувствовала, что подцепила болезнь, от которой никогда не излечусь. По мере того как тянулся вечер, на моем сотовом накапливалось все больше сообщений от Хантера, пытавшегося узнать, где я. Но я не отвечала, хотя чувствовала себя ужасно виноватой. Однако Лорен права: я не смогу поговорить с ним, пока не успокоюсь и не решу, как быть дальше. Но как успокоиться после всего, что было? Неужели кто-то способен хладнокровно воспринимать подобные события?!
Я принялась распаковывать сумку, думая, что в жизни не смогу забыть Софию с этим проклятым кулоном! Как я могла ошибиться в Хантере? Разве не Фиби сказала когда-то, что Хантер был тем еще игроком!
Единственным, что помогло пережить мне эту ночь, была «Истинно голливудская история: Барби-близнецы», которую давали на одном из каналов. Ночное телевидение всегда помогает увидеть вещи в истинном свете. Пусть я вот-вот окажусь разведенкой, но по крайней мере не страдаю булимией и не имею отношения к порно. Наверное, нужно быть благодарной хотя бы за это.
– По-моему, у меня жар, – сказала я Лорен, лежа в гостиной на диване, обтянутом полотном цвета лайма. Должно быть, поэтому я горела как в лихорадке. Мое тело, казалось, пульсировало. Я была так же безутешна, как и взбешена. – Что прикажешь делать?
– Мы позавтракаем, а потом придет Бо, сделает тебе инъекцию, и ты, как обычно, поедешь в офис, – ответила Лорен, набирая номер обслуживания номеров. – Пожалуйста, две порции яичницы-глазуньи и фруктового салата… Нет, с желтками… и тосты на тарелке с подогревом… Спасибо.
Она подошла к дивану и встала надо мной.
– Найти в отеле серебряную тарелку с подогревом для тостов труднее, чем обнаружить демократа в Техасе.
– Думаю, стоит позвонить Хантеру, – решила я. – Он с ума сходит от беспокойства.
– Ни за что. Я прямо сейчас свяжусь с поверенным, – настаивала Лорен.
– Но разве не следует сначала понять, что происходит на самом деле?
Лорен, словно не услышав мой вопрос, потребовала:
– Вставай и готовься к работе.
– Не могу я работать, – запротестовала я, слишком расстроенная, чтобы ехать в студию.
– Сильви, сегодня на примерку придет не меньше миллиона девушек, которые хотят попасть на бал к Аликс. Ты обязана быть там. И вспомни о моем платье!
Возразить было трудно. Грядущая вечеринка у Аликс превратилась в грандиозный модный проект. Кроме того, не стоило забывать о платьях к премьере Нины, которая должна состояться сегодня. И хотя у Нины уже было четыре наших платья, вполне вероятно, что она в последнюю минуту потребует нечто совершенно необыкновенное.
– Не могу. Теккерею придется справиться в одиночку. У тебя нет еще клонопина?
– Погоди! – взволнованно воскликнула Лорен. – У меня идея получше! Попроси, чтобы Теккерей приехал сюда, и проведите примерки здесь. Это лучший люкс в Нью-Йорке! Все посчитают, что Текк настолько гламурен… – Она вручила мне стакан воды и две маленькие таблетки. – Вот, прими это.
– Это безумие, – бормотала Марси, – но я в него влюблена!
Слово «влюблена» относилось к бледно-лимонному кружевному облегающему платью, подол которого вихрился гигантской пуховкой у ее ног.
Пока я отмечала длину, она не отрываясь смотрела в зеркало в стиле ар-деко в позолоченной раме, висевшее над камином.
– Я выгляжу… такой… как в Палм-Бич. Только в хорошем смысле, – объявила она, после чего, понизив голос, прошептала: – У тебя все в порядке, Сильви?
Я покачала головой и продолжила работать.
– Сегодня утром Лорен заставила меня сделать внутривенную инъекцию. С этой минуты у меня словно кровь загорелась.
Вышеупомянутый доктор Бо Морган появился ровно в девять утра, одетый, как рок-звезда, в джинсы «Пейпер деним энд Клот» и белую рубашку, так сильно накрахмаленную, что она потрескивала при малейшем движении.
Поздоровавшись, он вытащил из специального футляра капельницу и бутылку коричневой жидкости с надписью «Пиратеум» на этикетке. Устанавливая капельницу и вводя мне в вену иглу, он непрестанно болтал о своих клиентках-супермоделях. На мой взгляд, этот человек был абсолютно не похож на доктора. Когда я сказала, что он молодо выглядит, Бо улыбнулся и пояснил:
– Я постоянно следую собственным советам.
– Бо! Обожаю Бо! – констатировала Марси. – Он говорил, что твоя иммунная система совершенно истощена?
– Да, и что я расходую чересчур много адреналина, поэтому и чувствую себя такой измотанной. Я постоянно на взводе. Злюсь, сама не зная на что. Лорен даже не позволяет мне позвонить мужу.
– И правильно делает. Пусть прочувствует, что потерял…
– Это достаточно эффектно для меня? – перебила Тинсли, плывущая к нам в красном бальном платье с густыми рядами оборок на плечах. – Как люди узнают, что я решила стать актрисой? Я выгляжу как танцовщица фламенко.
– Все актрисы одеваются так, чтобы выглядеть танцовщицами фламенко, поэтому не вижу проблемы, – отмахнулась Марси.
– Мои запястья… в этой штуке… кажутся слишком толстыми.
В дверях ванной комнаты стояла Саломея в платье из тонкого серебристого атласа, с длинными пышными рукавами и черными гросгрейновыми бантами, завязанными на запястьях.
– Фу! Я просто омерзительна, – добавила она.
– Запястья не могут толстеть, – возразила Тинсли, отталкивая Марси, чтобы лучше осмотреть себя в зеркале. – А ты просто шикарна. Ну же, Сильви, как насчет меня?..
– Сильви, мне нужно платье, которое я уже отложила. Из черного атласа, – настаивала Саломея.
О Боже! Нина увезла платье в Лос-Анджелес. Заметьте, премьера сегодня, в среду, а бал у Аликс – в пятницу. К этому времени я смогу забрать платье у Нины!
– Оно… на фотосессии… – солгала я.
– Ну тогда ладно, – проворчала Саломея, уходя в спальню, где Теккерей трудился над Аликс, требующей полного уединения.
– Что вы там делаете? – с подозрением осведомилась Тинсли, следуя за Саломеей. Марси тоже не выдержала, и я осталась одна.
Отбросила платье, над которым работала, и уставилась в окно. Все казалось мне пустым и бессмысленным. Кому интересны дурацкие вечерние платья, и набрала ли Саломея лишних пол-унции веса на запястьях? Как я смогу пережить все это безумие без своего милого мужа?
Я вытерла слезу со щеки. Осталось продержаться еще часа два. Иногда даже самый эксклюзивный, нелегальный витаминный укол не может заставить вас улыбнуться.
– Привет! Миша! Бартон! Вы! Сегодня! Обалденно! Смотритесь! – вопила Нэнси О'Делл из «Эксесс Голливуд» {Еженедельная передача и журнал с одноименным названием, посвященные новостям шоу-бизнеса} громовым, рассчитанным на объявление фамилий счастливцев, удостоенных каких-то наград, голосом. Такой голос неизменно востребован на красных коврах. Со стороны могло показаться, что в ее горло встроен мегафон.
Я следила за шоу из номера отеля. Теккерей был настолько взволнован появлением Нины в его платье, что организовал для друзей и служащих показ в своей студии. Я в полном унынии решила остаться в гостинице. Хантер оставил множество сообщений, но Лорен и Марси убедили меня, что на этом этапе звонить ему неблагоразумно. Может, все-таки попросить Марси передать ему, что со мной все в порядке?
Мне становилось не по себе при одной мысли о том, что муж волнуется за меня. Угрызения совести не давали покоя. Но если Марси позвонит, значит, непременно проговорится, где я. Она просто не способна хранить секреты. Сущий кошмар!
Я снова повернулась к телевизору. Возможно, «Эксесс Голливуд» поможет мне отвлечься.
– Потрясающе!!! – трубно завопила Нэнси, одетая в голубое платье, сплошь покрытое белыми стразами, в котором она удивительно походила на одну из люстр в вестибюле «Сент-Реджис», – Не могли бы вы открыть нам, кто дизайнер?
– Кутюрье Шанель, – скучающе пробормотала Миша.
– Шанель!!! Кууу-тю-юр! – рявкнула Нэнси. – Не-ве-ро-ятно!!! Вы просто неотразимы! Насколько я поняла, это кружево от… О!!! Я вижу Нину Клор! Она идет сюда!
Нэнси явно надоела Миша Бартон.
– Спасибо Миша до свидания, – бросила она тоном «ваше время истекло», который телеведущие приберегают для изгнания знаменитостей, превысивших отведенный им лимит.
Нина на экране телевизора плыла навстречу Нэнси в облаке шифона. Несмотря ни на что, я невольно разволновалась и прилипла к экрану, изучая каждую деталь облика Нины.
– Встречайте Нину Клор! Звезду «Роковой блондинки»! Нина! Клор! Вы! Изумительны!
– Перестаньте, – мило улыбнулась Нина, поднявшись на сцену «Эксесс Голливуд». – Это вы изумительны, Нэнси. Как дела?
– Все прекрасно. Кто автор… этого волшебного платья, Нина?
– Дизайнер сшил его специально для меня, – улыбнулась звезда.
– Великолепно! – истерически заорала Нэнси, перекрывая восторженные крики публики.
– Это Версаче, – призналась Нина. – Никого я не люблю так, как Донателлу.
Я не верила собственным ушам. Боже, бедняга Теккерей! В каком он сейчас отчаянии! А у меня нет сил утешить его!
Тут еще и телефон запиликал. Я посмотрела на дисплей. Это оказалась Аликс.
Я решила не отвечать. Не хватало мне еще отказа от платья!
Но через несколько минут звонок переключился на голосовую почту.
Я не протянула руки. Через несколько минут снова раздались звонки. Очевидно, Аликс не терпелось до меня добраться. Я не выдержала и взяла трубку. Аликс едва выдавливала слова, словно внезапно заболела.
– С платьем все нормально? – выпалила я.
– П-платье… класс! – заикаясь, пробормотала Аликс.
Боже, да она никак плачет!
– Аликс, с тобой что-то случилось?
– Не со мной. Это С-сэнф-фо-орд Он у-умер!!!
– Какой ужас!
Я понятия не имела, что Аликс была близка с Сэнфордом. Она совершенно расклеилась.
– Боже. Мне так жаль, Аликс. Ты очень расстроена? – участливо осведомилась я.
– Е-еще бы! – взвыла Аликс. Казалось, еще минута – и она забьется в истерике. – Та-ак опрометчиво! У-умереть! Взять и умереть! За два дня до моего чудесного бала! Не мог умереть в субботу! Тогда бы все состоялось! А теперь в пятницу всем придется идти на поминки! – всхлипнула она.
В трубке послышалось нечто вроде хлюпанья свиньи, добравшейся наконец до пойла. Аликс громко, уродливо высморкалась и, мгновенно повеселев, спросила:
– А теперь нельзя нам обсудить мое платье? К похоронам?!
