Текст книги "Все оттенки тьмы"

Автор книги: Питер Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

В этот момент дверь паба открылась, и все вновь обернулись.

– Вот ведь счастье привалило, – пробормотала еле слышно Энни. – Дурри и Хамшкет вернулись.

– Друри и Хакетт, – поправил ее один из парочки. – Мэм, – добавил он после многозначительной паузы.

– Ну как успехи? – спросила Энни.

– Никак. Его там не было. Там вообще уже закрыто.

– Понятно. – Энни допила одним глотком колу. – Сегодня поисковую операцию начинать не будем, уже темно, но можно хотя бы обойти некоторые дома. Начнем с хостела и фермы Брирли. Задача ясна?

– Но мы еще свой участок не объехали, – запротестовал один из патрульных.

– Или желаете, чтобы я позвонила вашему начальнику? – спросила Энни.

– Нет-нет, – забормотал он. – Не стоит. Пошли, Кен, – кивнул он напарнику. – Начнем с Брирли.

Если честно, нельзя было в таком состоянии садиться за руль. Именно эта мысль посетила Бэнкса, когда в предрассветный час он наконец припарковал свой «порше» у родного коттеджа в Гретли. Но от Лондона его воротило. Швырнув в Темзу мобильник, он почувствовал, что больше ни секунды не может там оставаться.

Сама поездка домой прошла без особых происшествий. Бэнксу хотелось громкого, пронзительного рок-н-ролла, а не заунывных баллад, поэтому он поставил сборник хитов «Лед Зеппелин». Первой же оказалась песня «Я был потрясен и смущен». Очень кстати. Остаток дороги прошел под аккомпанемент гитарных соло, воспоминаний и вспышек ярости, сменявшихся тупым смирением. Вообще-то ему крупно повезло, что остался жив, никуда не врезался… Он даже не помнил, как доехал до дома, – вспоминался лишь грохот музыки, хоровод красных стоп-сигналов и ослепительное сияние фар встречных машин.

Пока ехал, все размышлял, правильно ли поступил. Наверное, надо было подойти тогда в баре к Софии и к ее патлатому. Или поговорить с ними на крыльце перед домом Софии. Вмазать блондинчику хорошенько. Но теперь уже слишком поздно. Он не захотел вмешиваться. И вот к чему это привело.

Пытался Бэнкс убедить себя в том, что ему все почудилось, что София всего лишь зашла выпить винца со старым приятелем. Но их жесты и взгляды говорили об ином. Бэнксу все представлялось, как София лежит рядом с блондином в кровати – в их кровати! – в комнате с полукруглым стеклянным витражом над окном, а легкий ветерок колышет тюлевые занавески.

Захлопнув за собой дверь, Бэнкс устало перевел дух. Он был измотан, но понимал, что уснуть ему сегодня не удастся. Он не стал даже ложиться. Сразу налил себе большой бокал вина и, не включив ни света, ни музыки, прошел на террасу.

Выяснилось, что «разбитое сердце» не просто эффектная фигура речи. Бэнксу казалось, что у него внутри и впрямь что-то разбилось, а осколки больно колют грудь. Давненько с ним такого не было. Расставание с Энни оставило на его сердце разве что небольшой шрам. С Мишель они разошлись спокойно, без надрыва. Последний раз так паршиво ему было, когда ушла Сандра.

Положив ноги на скамеечку, Бэнкс глубоко вздохнул и снова наполнил бокал. С обеда он ничего не ел, и в животе громко бурчало. Но у Бэнкса не было сил, чтобы встать и подойти к холодильнику. Все равно там пусто. Да и наплевать. По стеклу стучали капли дождя. Еще немного, и вино поборет голод. А если выпить побольше, то, может, даже удастся уснуть. Или хотя бы забыться.

19

– Что, черт побери, происходит? – спросила во вторник утром суперинтендант Жервез у Бэнкса на импровизированной «летучке» за чашкой кофе. Дождь все лил и лил. Дерека Ваймена до сих пор не нашли, а у Бэнкса раскалывалась голова. Забыться ему удалось, но лишь под утро. Правда, пришлось так напиться, что теперь с головной болью не справлялся даже всесильный парацетамол.

– Мы считаем, что Ваймену, возможно, удалось добраться до города, – заговорил Бэнкс. – До Хэррогейта, Рипона или даже Йорка. Добрался на попутках или сел в автобус. Ну а оттуда он мог уехать куда угодно. Даже за границу. Энни и Уинсом проверяют все автобусные станции и вокзалы в округе. Кроме того, мы разместили фотографию Ваймена в газете, и его покажут в сегодняшних вечерних новостях. Полицейские прочесывают супермаркеты и магазины мужской одежды в радиусе сорока пяти километров – на случай, если Ваймен решил переодеться. Мы следим и за его карточками – если он решит воспользоваться кредиткой, мы узнаем, где он.

– Наверное, больше мы тут ничего не можем предпринять, – вздохнула Жервез.

Допив кофе, Бэнкс налил себе вторую чашку.

– Что, тяжелая ночь? – поинтересовалась Жервез.

– Просто устал.

– Ладно. Так какие у вас соображения?

– Очевидно, что Ваймена спугнули, кто-то или что-то. Возможно, к нему нагрянул мистер Броун с тисками и иголками.

– Не время шутить. Вам еще неделю назад было велено прекратить в этом копаться, именно из опасения перед подобными сюрпризами.

– Мэм, вы меня, конечно, извините, но вы велели мне все прекратить только потому, что так велели начальнику полиции деятели из спецслужб. У вас были связаны руки. Но я рискну предположить, что вы отлично понимали: ваш запрет, наоборот, меня подстегнет. Используете те же методы, что в спецслужбе, – позволили сделать за вас всю грязную работу, при этом держа меня на коротком поводке. Вот только одного вы не ожидали – что Ваймен сбежит.

Жервез минуту помолчала, затем слегка улыбнулась:

– Вы, наверное, считаете себя ужасно умным, да?

– А что, я не прав?

– Думайте что хотите. Комментировать ваше выступление я не стану. – Она махнула рукой. – Да это все уже день вчерашний. Сейчас меня интересует лишь один вопрос: что делать?

– Сначала надо найти Дерека Ваймена, – ответил Бэнкс, – а потом уже успокаивать разбушевавшееся начальство. Знаю, звучит дико, но мне кажется, нам стоит сесть и обсудить все с МИ-6, ну или кто там согласится с нами беседовать. Так или иначе, мы должны внести ясность. И нам не столь уж важно, спутал Ваймен кому-то карты из-за брата или поссорившись с Хардкаслом. Он не нарушил никаких законов, и пора бы уже всем об этом узнать.

– Думаете, все так просто?

– А почему нет? Попросите начальника полиции, пусть пригласит к нам своих друзей. Он ведь с ними на короткой ноге, верно?

Жервез проигнорировала этот выпад.

– Вряд ли их сейчас беспокоит причина, по которой Ваймен столкнул лбами Хардкасла и Сильберта, – заметила она. – Скорее переживают, не узнал ли он чего лишнего.

– Едва ли Ваймену известны какие-то особые секреты, – сказал Бэнкс.

– Смотрите-ка, а раньше вы по-другому пели.

– Не совсем так Я просто предлагал разные версии. Но еще раз хорошенько все обдумав и поговорив со знакомым, близким ко всем этим сферам, пришел именно к такому выводу. Знакомый мой сообщил, что Сильберт не имел никакого отношения к Афганистану и побывал там лишь однажды, во время совместной операции с ЦРУ Это восемьдесят пятый год. А в последнее время он занимался русской мафией.

– И вы ему верите?

– Примерно так же, как и любому другому человеку из этого ведомства. Мы с ним давние знакомцы, зачем ему мне лгать? Мог бы сказать, что ничего не выяснил, это проще. «Или сразу послал бы меня в жопу», – подумал Бэнкс, вспомнив повадки Берджесса.

– А вдруг его специально дезинформировали? – предположила Жервез.

– Ну и кто из нас теперь параноик?

– Квиты, – улыбнулась Жервез.

– Я что хотел сказать. Возможно, мы так никогда и не узнаем, причастна ли к этому разведка или нет. Эдвина Сильберт, к примеру, до сих пор подозревает, что гибель ее мужа подстроили спецслужбы. Весьма вероятно, они приложили руку и к смерти Лоуренса Сильберта. Возможно, он был двойным агентом, и они захотели от него избавиться. Мы никогда этого не узнаем.

Несмотря на все добротные и достоверные улики расправы, сотворенной исключительно вследствие любовной ссоры, я считаю, что люди из МИ-6 могли проникнуть в дом Сильберта и убить его. Вы же сами видели, что камеры наружного наблюдения якобы случайно не охватили интересующую нас область. Но в таком случае нам никогда не найти улик вмешательства иных персонажей. И знаете, меня уже воротит от всей этой истории. Сейчас главное – постараться, чтобы ситуация не ухудшилась. Ведь если бедолаге Ваймену не удалось найти кров, сухую одежду, еду и воду, он, не ровен час, может всего этого не пережить. Сейчас на природе сыро и холодно. И кто его довел до жизни такой? Парочка зазнаек в модных костюмах. Приперлись к нему домой и напугали до чертиков, совсем как Томасину Сэвидж…

– А что, если Ваймен работает на их врагов? – спросила Жервез.

– На русскую мафию, что ли? Да ладно вам, – фыркнул Бэнкс. – На черта кучке бывших кагэбэшников жалкий школьный учитель? И зачем он тогда нанимал частного детектива? Не логичнее ли было обратиться за помощью к самим нанимателям? У них же полно шпиков. Да и вообще, если бы русские хотели прикончить Сильберта, они бы свернули ему шею или толкнули под машину. Или пристрелили. Как говорится, без лишних затей. Понимаете? То, что произошло, больше отдает глупым хитроумием наших британских служак. Или американцев – те обожают всякие глупости вроде взрывающихся сигар для Кастро. Это скорее уж фокусы в стиле шутников из «цирка Монти Пайтона». Но русская мафия? Вряд ли.

– Когда это вы успели стать таким экспертом в шпионских делах?

– Никакой я не эксперт, – устало ответил Бэнкс, силясь не обращать внимания на головную боль. – И не претендую на подобные доблести. Но ведь существует элементарный здравый смысл. Мы все вообще как-то слегка одурели из-за этого дела. И я в том числе.

– Возможно, – ответила Жервез, взглянув на часы. – У меня через полчаса совещание с начальником полиции. Я передам ему ваше предложение. Сомневаюсь, что оно ему понравится, но попытаться все-таки стоит.

– Спасибо, – поблагодарил Бэнкс и, прихватив чашку и молочник, понес кофе в свой кабинет.

Подойдя к окну, он какое-то время бездумно смотрел на рыночную площадь внизу. Голова гудела. Волнами подкатывала тошнота. Сам виноват. Он все никак не мог осознать случившееся. Вчерашний вечер на Кингс-роуд казался ему каким-то нереальным, как тот взрыв у Оксфорд-серкус. Сюрреализм какой-то. Но, может, еще не все потеряно? По крайней мере, можно перестать скрываться и вызвать Софию на откровенный разговор. Наверное, у нее есть всему объяснение. Наверное, он даже сумеет ей поверить.

Косой дождь упруго подпрыгивал на брусчатке. У перекрестков образовались глубокие лужи, и пешеходы старательно обходили их, стараясь не замочить ноги. Над городом висела безнадежная серость, и метеорологи пока не сулили перемен. Как там Ваймен, испуганный, потерянный? Хотя учитель обеспечил им всем кучу проблем, Бэнкс искренне желал, чтобы тот оказался в какой-нибудь уютной гостиничке. Дело началось самоубийством; очень не хотелось бы, чтобы оно завершилось еще одним. Зазвонил телефон. Бэнкс надеялся, что это София – хочет объясниться или даже извиниться. Но это была Томасина.

– Привет. Знаете, как непросто было вас найти? Номер, который вы мне сообщили, не отзывается.

– Ох, извините, – смутился Бэнкс. – Это был временный номер. Я как-то не ожидал, что вы… В общем, тот мобильник сейчас лежит на дне Темзы.

– Какое расточительство, – заметила Томасина. – Хорошо хоть я знаю, где вы работаете.

– Хорошо, что застали меня дома. Чем могу помочь? Надеюсь, у вас все в порядке?

– Да, в принципе да. Правда, документы мне пока господа из правительства не вернули.

– Подождите, обязательно все вернут. Так чем обязан, как говорится? Что звоните?

– Ну, – замялась Томасина. – Мне даже как-то неудобно…

– Слушаю вас.

– Помните, что у «Голубых ламп» скоро концерт?

– Да. – Разумеется, Бэнкс тогда сразу же забыл про концерт, но теперь мигом вспомнил. Для Брайана это было очень важное выступление. Хорошо бы туда сходить. – В пятницу, верно?

– Точно.

Бэнкс собирался провести выходные с Софией, но теперь этим мечтам не суждено сбыться – если только вдруг не произойдет чуда. Ну, где переночевать, он всегда найдет. У Брайана и Эмилии есть раскладной диван.

– Надеюсь, у вас планы не поменялись и вы пойдете на концерт? – поинтересовался Бэнкс.

– Нет-нет. Просто, понимаете… Я вчера вечером встретила в пабе своего университетского однокашника. Он обожает «Лампы». В общем, мы с ним выпили, и как-то так получилось, что я спросила, не хочет ли он сходить на концерт, потому что у меня вроде как есть второй билет. Вы же не против, правда? Брайан ведь даст вам еще билет? И мы сможем встретиться после выступления, выпить, и все такое… Вы меня простите?

– Эй, минуточку. Уж не хотите ли вы отменить наше свидание?

– Ну, это ведь не настоящее свидание, – нервно хихикнула Томасина. – Или настоящее?

– Конечно, настоящее!

– Ой, у вас ведь уже есть подружка. Конечно, если вы настаиваете, я позвоню и все отменю – я ведь вам первому пообещала пойти, и…

– Да не волнуйтесь, я шучу, – успокоил ее Бэнкс. – Разумеется, идите со своим другом. Скорее всего, я вообще туда не попаду.

– Работы навалили, да?

– Вы угадали, навалили. Целую кучу. А вы там хорошенько за меня повеселитесь, ладно? Если я не выберусь, передайте привет Брайану.

– Конечно. Спасибо!

Положив трубку, Бэнкс уставился в залитое дождем окно. В потоках воды долины, расстилавшиеся за замком, были едва различимы.

Вечером рано стемнело. К десяти часам за окнами сгустилась непроглядная тьма. Дождь не желал прекращаться, ну никак. Да уж, сегодня на ручей не полюбуешься, подумал Бэнкс, убирая остатки карри, которое он заказал в ресторане на вынос. Ужинал он, сидя перед телевизором, потягивая пиво. Он смотрел «Старикам тут не место». Фильм полностью соответствовал его мрачному настроению. Вспомнив о звонке Томасины и отмене их встречи, почувствовал, будто его предали. Вот до какой степени раскис, жалеючи себя.

Поиски Ваймена в этот день успехом не увенчались. Из Хэррогейта звонила Энни, рассказала, что Ваймена там никто не видел. Те же новости были от Уинсом из Рипона. Местные полицейские помогали чем могли, но их силы были ограничены. Если Ваймена не удастся найти в ближайшие часы, придется вновь прочесывать пустоши, а может, даже общупывать дно озера Халлам-Тарн.

Несколько раз Бэнкс готов был набрать номер Софии, но все-таки удержался.

Во-первых, она сказала, что ей необходимо время, а во-вторых, судя по всему, уже нашла ему замену Ну что же. Такое частенько случается.

Бэнкс знал, что на момент расставания у кого-то из пары, как правило, уже есть кто-то еще. Иногда этот «кто-то» служил лишь поводом к разрыву, а серьезные отношения с ним не получались. Именно так вышло и с Сандрой. Правда, она все-таки вышла замуж за того ублюдка и даже родила ему ребенка. А вот с Энни все было иначе. Она бросила Бэнкса не ради кого-то еще. Она просто ушла.

Может, он и впрямь неверно все воспринял? Может, в этой встрече с блондинчиком не было ничего такого? Он никогда не узнает истину, если так и не решится спросить у самой Софии.

Переключив внимание на красное вино, Бэнкс наполнил бокал и направился на террасу. Он уже собрался с духом, чтобы все-таки ей позвонить, как вдруг услышал снаружи какой-то подозрительный шум. Похоже, кто-то открыл щеколду на воротах. Бэнкс затаил дыхание. Опять тот же звук. В саду кто-то прятался, в кустах. Бэнкс хотел схватить кухонный нож и идти на разведку, и тут в дверь террасы тихонько постучали. На улице давно стемнело, и сквозь матовое стекло Бэнкс не мог разобрать, кто же там за дверью. Стук повторился. Наконец Бэнкс подошел и взялся за ручку.

– Кто там? – спросил он. – Кто вы?

– Это я, – прошептал знакомый голос. – Дерек Ваймен. Впустите меня. Пожалуйста!

Бэнкс открыл, и Ваймен ввалился в дом. Даже в темноте было видно, что он промок до нитки.

– Ничего себе, – присвистнул Бэнкс, включив настольную лампу. – Вы только посмотрите на себя. Шпион, который явился с лютого холода. [15]15
  Намек на упомянутый выше роман Дэвида Моррела «Шпион, который явился под Рождество».


[Закрыть]

Ваймена трясло. Он так и стоял в проходе, а на полу собиралась лужица.

– Да заходите же. Надо бы, конечно, задать вам хорошую трепку, но лучше я поищу полотенце и сухую одежду. Выпьете чего-нибудь?

– Виски, и п-побольше, – клацая зубами, ответил Ваймен.

Прошли на кухню. Бэнкс налил Ваймену полный стакан «Беллс». Затем поднялись на второй этаж. Пока Бэнкс рылся в шкафу в поисках старых джинсов и рубашки, Ваймен растирался полотенцем в ванной. Рубашка села на Ваймена как родная. Джинсы оказались чуть коротки, но размер подходящий.

Потом они вернулись на террасу. Бэнкс подлил себе еще вина.

– Где же вы прятались? – спросил он, когда Ваймен уселся напротив.

С шеи Ваймена свисало полотенце. Будто он только что вышел из душа после забега на длинную дистанцию или после футбольного матча.

– В пустошах, – ответил Ваймен. – Я знаю эти места как свои пять пальцев. Много тут бродил когда-то.

– Мы думали, вы уехали в Хэррогейт, а там пересели на поезд.

– Была такая мысль, но потом я решил, что это слишком рискованно. Что именно на вокзалах они станут искать меня в первую очередь. – Ваймен трясущейся рукой поднес стакан ко рту и сделал большой глоток.

– Вы не торопитесь так. Успокойтесь. Вы ели?

Ваймен покачал головой.

– У меня есть карри, – предложил Бэнкс. – Не очень вкусное, но свежее.

– Спасибо.

На кухне Бэнкс подогрел в микроволновке карри и половинку лепешки наан, отнес тарелку Ваймену. Тот накинулся на еду и вмиг все уничтожил. С карри так быстро не управишься, но ему это удалось.

– Вы сказали «они», – продолжил разговор Бэнкс.

– Не понял?

– Вы сказали, что «они» будут проверять вокзалы. Не мы, полицейские, а именно «они».

– Ах, это. Ну да.

– Может, расскажете уже, почему сбежали? – предложил Бэнкс.

– Я увидел их у дома, – начал Ваймен. – Шпионов. Я как раз возвращался после дневного спектакля, хотел попить дома чаю. Они выносили вещи. Компьютер, бумаги, коробки. Неспроста ведь.

– Как вы узнали, что они из разведки? В конце концов, вещи выносить могли и полицейские.

– Мы уже встречались. Они тогда предупредили меня. Сказали, чего ждать.

– Когда это было?

– Накануне. В субботу, сразу после того, как я вышел из полицейского участка. Они поджидали меня в машине у площади. Усадили на заднее сиденье, в серединку. Парень и девушка. Выспрашивали, зачем вы меня вызывали, какое отношение я имел к смерти Лоуренса Сильберта. Они даже решили, что я связан с русской мафией, представляете? А увидев их у своего дома, я просто запаниковал.

– Видимо, до вас они добрались через Томасину, – сказал Бэнкс.

– Что вы имеете в виду?

– В пятницу утром они обыскали ее офис. Забрали большую часть документов. Читать им пришлось много, а ваша папка, судя по всему, лежала в самом конце. Наверное, до этой папки очередь дошла только в воскресенье, и тогда же попытались вас найти – но безуспешно.

– Как они вышли на Том Сэвидж?

– Каюсь, этому поспособствовал я. Вы обронили ее визитку в гостинице Мохаммеда, а он ее нашел.

– Вы ездили к Мохаммеду? Во время предыдущего нашего разговора вы ничего такого не говорили.

– Я много чего не говорил. Вам это знать было совсем не обязательно.

– А теперь?

– А теперь все эти сведения, возможно, помогут вам разобраться, что и почему.

Ваймен молчал, обдумывая его слова, и отпил еще виски. Руки у него дрожать перестали.

– Они знали, что я ездил в Россию, – наконец сказал он.

– Это не так-то сложно выяснить. Как только они увидели, что я вами заинтересовался, наверняка стали вас проверять. А потом еще и Томасина им попалась. А когда вы были в России?

– Четыре года назад. Ездил в Москву и Санкт-Петербург. Черт возьми, обычным туристом! Я долгие годы копил деньги на эту поездку. И поехал один, потому что Кэрол такие путешествия не интересуют. Ей бы поваляться на пляже, где-нибудь на Майорке. А я… я в восторге от русской культуры. Обожаю Чехова, Достоевского, Толстого, Чайковского, Шостаковича…

– Понял, понял, – прервал его Бэнкс. – Можете не перечислять. Я вас понял.

– Они сказали, что им все известно о моей поездке, – продолжил Ваймен. – И потребовали список людей, с которыми я встречался и разговаривал во время путешествия.

– И что вы им сказали?

– Правду. Что я ни с кем не встречался и не знакомился. Вернее, встречался, конечно, но так… Я ходил по музеям, галереям. Был в Большом театре, в Кремле. Гулял по улицам.

– А они что?

– Не поверили мне. Сказали, что еще вернутся. И добавили – если выяснится, что я вру, мне не поздоровится. Я лишусь и работы, и семьи. В общем, это было ужасно. И когда в воскресенье я увидел их возле дома, то страшно перепугался. Но скоро у меня кончился бензин. Я зашел в бар, подумать и выпить пару стаканчиков. Сообразил, что в первую очередь они будут искать мою машину, потому и решил дальше идти пешком. С тех пор я, как дикарь, жил в пустошах. Потом вспомнил про вас – вы показались мне порядочным человеком. Честным. И я тогда еще подумал – если кто и сможет разгрести все это, так это вы. Мистер Бэнкс, я ведь не совершал никаких преступлений. Я ни в чем не виноват.

– Ну, я бы так не сказал, – заметил Бэнкс. – Откуда вы узнали, где я живу?

– Я вспомнил, что некоторое время назад у вас приключился пожар. Про него писали в местной газете. Я частенько тут гулял и узнал это место.

– И чем же я могу вам помочь?

– Объясните им все. Расскажите всю правду, в присутствии адвоката и каких-то еще людей, в полицейском участке. Я им не доверяю и не хочу больше встречаться с ними с глазу на глаз, – заявил Ваймен.

Бэнкс на это тоже не согласился бы. Он и сам говорил Жервез, что неплохо бы устроить совещание с участием всех сторон. Можно взять с собой и Ваймена. Тогда есть шанс, что представители разведки соизволят явиться на встречу. Возможно, им все-таки удастся уладить все эти недоразумения.

– Почему вы с самого начала не рассказали нам правду? – спросил Бэнкс. – Вы ведь соврали насчет Марка, да? Он не просил вас следить за Сильбертом, верно?

– Да, – опустив голову, признался Ваймен. – Марк никогда не подозревал Лоуренса в неверности. Это я подкинул ему эту мысль. Во всем виноват я.

– Ну и зачем вы соврали во время допроса?

– Мне показалось, что это прозвучит логично и не навлечет на меня никаких подозрений. Вы никогда бы не доказали, что я врал, и никто не смог бы опровергнуть мои показания.

– Но сейчас-то вы не врете?

– Нет. Мне уже нечего терять, понимаете?

Бэнкс подлил Ваймену виски и немного вина себе. Неуемный дождь продолжал хлестать по окнам. Возле двери булькал водосток.

– Тогда зачем вы все это сделали?

– Это важно?

– Это важно мне. И если причины ваших действий не имеют отношения к русской мафии или смерти вашего брата – тем более.

– Я даже не знал, кем работал Лоуренс. Какие бы я мог иметь к нему претензии? При чем тут вообще Рик?

– Оставим это, – махнул рукой Бэнкс. – Продолжайте.

– Лоуренс Сильберт меня не интересовал. Я о нем совершенно ничего не знал. Только то, что он богат и влюблен в Марка. Лоуренс был лишь средством достижения моей цели. Марк его очень любил. И как раз Марку я хотел насолить. Этому самодовольному ублюдку.

– Вы что, хотите сказать, что в конечном итоге заварили все это из-за своего проклятущего театра? – изумился Бэнкс.

– Да поймите же! Собрав профессиональную труппу, он лишил бы меня сцены. Стал бы режиссером целого театра, и ему бы за это еще платили! А я до конца своей жизни учил бы детишек вроде Ники Хаскелла. А с каким удовольствием Марк посвящал меня в свои планы! Измывался надо мной, подшучивал. Я ведь душу вкладывал в свои спектакли, не жалея ни времени, ни сил. Я живу театром. И вы думаете, что я мог спокойно смотреть, как какой-то выскочка рушит мою жизнь?

– Просто не верится, – покачал головой Бэнкс. – И ради своих амбиций вы загубили двух человек?

Ваймен отпил виски.

– Не хотел я никого губить. Я только хотел их рассорить. Чтобы Хардкасл убрался обратно в свой Барнсли, или откуда он там родом, и оставил меня в покое. Ну да, началось это все как шутка. Намеки на сюжет «Отелло», как вы понимаете, подначки всякие.

А потом я крепко задумался и спросил себя: неужели намеками и недоговорками действительно можно довести человека до умопомрачения? Марк немного ревновал Лоуренса к этим его бесконечным отлучкам в Лондон и Амстердам. Хотя тот ездил по делам. Вот меня и осенило, что можно на этом сыграть. Марк рассказал, что в Блумсбери у них квартира, и однажды случилось так, что мы с Лоуренсом одновременно оказались в Лондоне. Ну я и решил взглянуть на их дом в Блумсбери. Внезапно из подъезда вышел Лоуренс, и я, сам не знаю почему, стал за ним следить. В парке он сел на скамейку и дождался того неизвестного, они пошли вдвоем к дому в Сент-Джонс-Вуд. Фотоаппарата у меня с собой не было. Остальное вам известно.

– Вы наняли Томасину Сэвидж только потому, что не могли приезжать в Лондон так же часто, как и Лоуренс Сильберт?

– Именно. Я сказал ей, что позвоню и сообщу адрес, по которому ей нужно будет выехать с фотоаппаратом. Она отлично справилась со своей работой. Марк чуть с ума не сошел, когда увидел эти снимки. Я и не думал, что он так разозлится, даже порвет их на кусочки. Конечно, одних фотографий было недостаточно, пришлось немножко приврать. Я в красках расписал Марку, чем Лоуренс с тем субъектом занимались в доме. Мне очень повезло, что спутник Лоуренса положил ему руку на плечо. Если бы не этот жест, все выглядело бы совсем уж невинно.

Безобидный жест, подумал Бэнкс и тут же вспомнил Софию с ее дружком. Может, вчерашняя встреча тоже была совершенно безобидной? А он навыдумывал себе черт знает что. Сейчас не время, но позже надо будет над этим поразмыслить.

– Я и представить не мог, что это обернется таким кошмаром. Клянусь! С тех пор, как это произошло, я никак не могу прийти в себя. Спросите хоть Кэрол. Бедная Кэрол, не знаете, как она там?

– Вы ей лучше позвоните, – посоветовал Бэнкс. – Она с ума сходит от беспокойства.

– Нет, сейчас я этого не вынесу, – ответил Ваймен. – Мне нужно немного времени, надо собраться с мыслями.

– Послушайте, – допив вино, продолжил Бэнкс. – Насколько я понимаю, вы не нарушили ни одного закона. С юридической точки зрения вы невиновны. Хоть и натворили черт знает чего: загубили две человеческие жизни, отняли у полиции уйму времени, заморочили всем голову. Разумеется, окончательное решение примет уголовный суд, но, честно говоря, я не представляю, что они могут вам предъявить.

– Не бросайте меня, – взмолился Ваймен. – Мы должны все уладить, прежде чем я снова смогу попасть домой. Я не хочу, чтобы они опять заявились в мой дом, чтобы опять пугали Кэрол и детей. Я готов понести любое наказание, какое вы сочтете справедливым, но помогите мне избавиться от их слежки. Вы мне поможете?

– Если смогу, – подумав, ответил Бэнкс.

– Так пойдемте! – поставив стакан на стол, Ваймен вскочил на ноги.

– Позвоним вашей супруге из участка, – решил Бэнкс.

Пока они шли к машине, Бэнкс думал, что ему не стоит садиться за руль. Бутылка пива за ужином и несколько бокалов вина во время разговора с Вайменом. К тому же эмоции переполняли. Бэнкс был на взводе.

Правда, сейчас уже почти полночь, и он вовсе не чувствует себя пьяным. И как быть-то? Не прогонять же Ваймена обратно в пустоши под дождь. Оставить его у себя на ночевку? Не хватало еще утром наткнуться на слоняющегося по дому Дерека Ваймена. Бэнкс и сам прекрасно послоняется, без чьей-либо компании. Уснуть все равно не удастся. Нет, лучше отвезти этого дурачка в участок, сбыть его, к чертям собачьим, с рук. И потом вернуться назад, залечивать разбитое сердце очередной бутылкой вина. Вряд ли эти деятели станут искать встречи с Вайменом посреди ночи. А если Ваймен побоится ехать из участка домой, Бэнкс запрет его на ночь в камере, причем с превеликим удовольствием. А утром к нему придет адвокат и все уладит.

На дороге к Иствейлу не было ни одного фонаря, и лишь фары Бэнкса пробивали чернильную тьму и пелену дождя. Дворники елозили по стеклу, пощелкивая, словно маятники, отсчитывающие секунды.

Взглянув в зеркало заднего вида, Бэнкс заметил фары какой-то машины. Автомобиль держался слишком близко. Водитель принялся мигать Бэнксу.

– Черт, – ругнулся Бэнкс. Какой же он идиот! Они ведь наверняка следили за его домом. Надеялись, что либо он выведет их на Ваймена, либо Ваймен сам прибежит к нему за помощью. Паразиты.

– Что там такое? – спросил Ваймен.

– По-моему, это они, – ответил Бэнкс. – Наверное, следили за мной.

– И что вы собираетесь делать?

– Похоже, они хотят, чтобы мы остановились. – Бэнкс собирался остановиться на ближайшем парковочном кармане, до которого оставалось около километра. А пока он ехал все так же быстро, с солидным превышением скорости. Машина сзади все так же висела у них на хвосте и мигала фарами.

– Не останавливайтесь, – сказал Ваймен. – Хотя бы пока мы не доедем до города.

– Почему?

– Не доверяю я им, вот и все. Говорю же – с ними можно что-то обсуждать только в присутствии адвоката.

Ваймен нервничал, и Бэнкс это видел. Его и самого вдруг охватил приступ страха. Он вспомнил, какой безжалостный разгром учинили эти люди у Софии и к чему это привело. К разрыву отношений. Вспомнил он и всякие слухи, и откровения Берджесса. Вспомнил, как они запугали Томасину и Ваймена, и не исключено, что это они убили Сильберта. Вспомнил плохо завуалированные угрозы мистера Броуна. А этот их откровенный цинизм и лицемерие: сначала запугивали, призывали прекратить расследование этой двойной трагедии, а потом сами же воспользовались его настырностью. Бэнкса это все здорово бесило.

«Обзывайте меня параноиком, если угодно, – говорил он себе, – но я не готов к разборкам со спецслужбами в таких условиях. Посреди ночи, в глуши, без свидетелей».

Раз им так приспичило, пусть прутся за ними до Иствейла. А там, в комфортном и надежном уюте полицейского участка, они прекрасно побеседуют за чашечкой какао. И в присутствии адвоката, разумеется. Тут Бэнкс был совершенно солидарен с Вайменом.

Но у преследователей из секретного ведомства были другие планы. Как только Бэнкс проехал мимо парковочного кармана и вдавил педаль газа, они тоже прибавили ходу и, оказавшись на узкой дороге, принялись догонять Бэнкса. «Порше», конечно, мощная машина, но и БМВ, на которой ехали противники, не какая-нибудь тарантайка. Приближался крутой поворот, но преследователи об этом не знали. Обогнав Бэнкса на полкорпуса, преследователи стали жаться влево. Видимо, чтобы принудить Бэнкса остановиться. Но то ли из-за дождя, то ли из-за незнания дороги, они страшно просчитались. Бэнксу пришлось резко вывернуть руль, чтобы избежать столкновения. Он хорошо знал этот участок дороги и был внутренне готов к удару: когда «порше» пробил каменную стену ограждения и вылетел на крутой придорожный склон.

Бэнкс был пристегнут. Во время удара под ним ощутимо подпрыгнуло сиденье. Ваймен же, пребывавший в расстроенных чувствах, пристегнуться забыл. И теперь, пробив головой лобовое стекло, лежал грудью на капоте. Подушки безопасности почему-то не сработали. Отстегнувшись, Бэнкс выбрался наружу.