Текст книги "Кубинский кризис. Хроника подводной войны"

Автор книги: Питер Хутхаузен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Питер А. Хухтхаузен
Кубинский кризис
Хроника подводной войны

От автора

Эта книга не смогла бы быть написана без любезной помощи со стороны российских офицеров четырех дизель-электрических подводных лодок «641-го проекта», действия которых в Атлантике являлись частью советских усилий осенью 1962 года по развертыванию стратегических ракет на Кубе и защите островного государства от удара со стороны вооруженных сил США. Я остаюсь в долгу перед всеми теми людьми, которые не пожалели своего времени и помогли наполнить конкретными воспоминаниями книгу. Эта история в особенности важна для людей сегодняшней России, чтобы они, возможно, впервые смогли реально осознать все факты, которые сопутствовали тем напряженным неделям октября 1962 года, и понять, как те события воспринимались американской стороной, чтобы расширить информацию, которая уже была им известна из материалов, публиковавшихся в советской печати. Большая часть этой информации не была доступна до последнего времени, что не давало возможности понять, как близки мы были к ядерной войне.

Мы должны быть благодарны за то, что удалось избежать атомного холокоста – этого ужасного события, которое могло бы произойти, доблестным командирам и личному составу вооруженных сил обеих сторон, державшим палец на спусковом крючке, и тем зрелым руководителям, которые стояли во главе их.

Питер А. Хухтхаузен

Предисловие доя российского читателя

Период «холодной войны», продолжавшийся без малого полвека (с 1945 по 1991 год), был отмечен многими драматическими событиями, когда вооруженные силы Советского Союза и Соединенных Штатов балансировали на грани реальной войны. Кубинский кризис 1962 года, или, как его иногда называют, карибский, был одним из таких событий.

В 1962 году Советское правительство, реально оценивая соотношение сил в мире и понимая недостаточную защищенность страны от возможного ракетно-ядерного нападения со стороны Соединенных Штатов и их союзников по НАТО, приняло решение разместить на Кубе – с согласия кубинского правительства – свои ракеты малой и средней дальности, чтобы иметь определенный ракетно-ядерный противовес тем силам Соединенных Штатов, которые могли бы быть задействованы для нанесения удара по территории Советского Союза.

Надо отметить, что в тот период Соединенные Штаты имели значительный перевес над Советским Союзом по числу ядерных боеголовок и их носителей (стратегические баллистические ракеты морского и наземного базирования, стратегические бомбардировщики, а также развернутые вблизи границ СССР, в Турции и Италии, ракеты ближнего радиуса действия).

Планируя операцию по переброске на Кубу ракетных частей и частей общего назначения для защиты Кубы от грозившего ей американского вторжения, советское командование включило в состав сил, подлежащих переброске, отряд боевых кораблей, в том числе четыре дизель-электрические подводные лодки «проекта 641», которые должны были скрытно совершить переход из базы на Кольском полуострове к месту нового базирования.

Книга «Кубинский кризис. Хроника подводной войны» является переводом книги американского писателя Питера А. Хухтхаузена «Октябрьское безумие», в прошлом офицера военно-морской разведки, изданной в США в 2002 году, к 40-й годовщине карибского кризиса. Она посвящена в основном описанию этого перехода в разгар кризиса, в условиях противодействия практически всего Атлантического флота США. Также в книге на примерах действий некоторых американских кораблей, участвовавших в операциях против советских подводных лодок, дается представление об организации и методах боевого использования американских противолодочных сил на Атлантике в период «холодной войны».

Для придания большей правдоподобности описываемым эпизодам материал в книге излагается в форме дневника, в котором рассказывается об отдельных событиях октября 1962 года.

П. Хухтхаузен – офицер ВМС США в отставке, во время кубинского кризиса служил на эсминце, принимавшем участие в поиске и преследовании одной из советских подводных лодок, и был свидетелем ее вынужденного всплытия. Будучи участником тех событий и лично переживший весь драматизм обстановки, когда от малейшего неосмотрительного действия любого из участников мог разгореться пожар ядерной войны, Питер Хухтхаузен, прежде чем написать книгу, провел большую исследовательскую работу по сбору и анализу имевшихся архивных материалов и проинтервьюировал. многих из оставшихся еще в живых участников тех событий как с американской, так и с советской стороны.

В США книга «Октябрьское безумие» была встречена с большим интересом, и прежде всего людьми, интересующимися событиями периода «холодной войны», все еще остающимися в памяти многих, и в первую очередь тех, которых эти события непосредственно коснулись или которые, были их участниками. Особенно взбудоражила американскую общественность содержащаяся в книге информация о том, что советские подводные лодки, против которых действовали американские корабли, имели на борту торпеды с ядерными боеголовками и командиры подводных лодок могли применить их, в случае крайней необходимости против американцев.

Значимость этой информации можно реально оценить, представив лишь на мгновение, какой шок испытало американское общество в октябре 1962 года, услышав сообщение президента Кеннеди о наличии на Кубе советских ракет с ядерными боевыми частям, когда американцы вдруг реально почувствовали свою уязвимость. Это чувство реальной опасности, которое не существовало до 1962 года, затем в течение многих лет довлело над Соединенными Штатами, и все, что связано с этими событиями, по сей день представляет живой интерес для американской общественности.

Героизм, самоотверженность, верность служебному долгу, которые советские подводники продемонстрировали в сложных условиях плавания в Атлантике поздней осенью 1962 года, когда выполнению поставленной командованием задачи препятствовали превосходящие в десятки раз силы военно-морского флота США, в свое время находили отражение на страницах советской и позже российской печати. Наиболее полно факты, касающиеся кубинского кризиса 1962 года и, в частности, операции «Анадырь», были изложены во всеобъемлющем труде, выполненном коллективом авторов – членов Межрегиональной ассоциации воинов-интернационалистов и опубликованном в 1998 году в Москве под названием «У края ядерной бездны». Отдельные эпизоды о подготовке перехода, самом переходе и трудностях, с которыми столкнулись советские моряки в ходе выполнения поставленной задачи, рассказывались в материалах, опубликованных в разное время такими авторами, как Н. Черкашин, В. Шигин, А. Мозговой и др.

Все эти материалы были использованы П. Хухтхаузеном при написании им книги «Октябрьское безумие».

Российскому читателю будет интересно узнать, с одной стороны, как автор, опираясь на данные российских источников, пытается убедить американское общество в том, что кубинский кризис был вызван не стремлением создать благоприятные для себя условия защиты собственной территории. С другой стороны, российский читатель получит представление, что испытывали американцы в период резко возросшей военной опасности, как они действовали и так ли хорошо были подготовлены американские моряки, наши вероятные противники, в тот период к выполнению стоявших перед ними задач.

Безусловно, некоторые оценки происходивших событий, поведение и действия советских моряков даны автором в манере, характерной для американской пропаганды того времени и его мировоззрения. Это будет бросаться в глаза при чтении книги, но не может снизить в целом благожелательную и положительную характеристику, данную автором действиям экипажей советских подводных лодок в той критической ситуации, в которой они оказались.

Капитан 1 ранга Вторыгин Л. А.

кандидат военных наук

Вступление

Действия и маневры советских и американских кораблей и подводных лодок, о которых рассказано на страницах книги, были воссозданы на основе интервью и бесед с членами экипажей с обеих сторон. По документальным отчетам ВМС США о противолодочных операциях за октябрь и ноябрь 1962 г. автор подправил даты, последовательность и места действий, о которых по памяти рассказывали источники. Диалоги заимствованы без изменений из рассказов людей – участников тех событий. С американской стороны в действительности в каждой стычке участвовало большее количество кораблей и самолетов, чем упомянуто в книге, однако три эсминца, о чьих действиях говорится в деталях, были именно теми кораблями, которые сыграли основную роль в принуждении советских подводных лодок к всплытию.

Я глубоко благодарен капитану первого ранга российского ВМФ в отставке Льву Вторыгину, моему близкому другу на протяжении вот уже более четырнадцати лет, за его настойчивость и рвение в поиске участников событий с советской стороны и записи их воспоминаний. Его сотрудничество явилось ключевым для дополнения этого повествования точными воспоминаниями обеих сторон. Я признателен российским офицерам за их превосходные воспоминания; я также признателен морякам с трех эсминцев: Гэри Слотеру с ЭМ ВМС США «Кони», Чарльзу Розиеру, Джону Хантеру, Джиму Джордану и остальным с ЭМ ВМС США «Чарльз П. Сесил», и моим многочисленным сослуживцам и друзьям по ЭМ ВМС США «Блэнди» за их неоценимый вклад. Я особо благодарен госпоже Грейс Келли, помогшей столь многим бывшим морякам «Блэнди» вновь зажечь огонек души и командного стиля нашего любимого командира, покойного Эдварда Г.Келли.

Пролог

Куда пойду от Духа

Твоего, и от лица

Твоего куда убегу?

Взойду ли на небо —

Ты там; сойду ли в

преисподнюю – и там Ты.

Возьму ли крылья зари

и переселюсь на край

моря, – и там рука

Твоя поведет меня, и

держит меня десница

Твоя.

Псалом 138: 7-10

Осенью 1962 г. Соединенные Штаты и Советский Союз подошли как никогда близко к глобальной ядерной войне. Противостояние началось после того, как советский премьер Никита Сергеевич Хрущев попался на факте секретной поставки баллистических ракет с ядерными боеголовками Кубе Ф. Кастро. Не так широко известно, что проба сил с Советским Союзом чуть не привела к обмену тактическими ядерными ударами на море между надводными кораблями и подводными лодками противоборствующих флотов, и по рассказам участников событий с обеих сторон мы знаем теперь, что пальба на море едва не началась. Именно на воспоминаниях людей, державших в свое время палец на спусковом крючке, и основано данное исследование.

О серьезности столкновения впервые стало известно в 1992 г., когда были рассекречены отдельные части тщательно оберегаемых папок ЦК КПСС. Хотя многие документы КГБ и Министерства обороны СССР стали доступны для исследователей вскоре после распада СССР в декабре 1991 г., папки ЦК хранились отдельно и охранялись как политический секрет. С отдельных документов из этих папок Правительством РФ выборочно снимался гриф секретности.

В папках ЦК, обнародованных в январе 1992 г., говорилось, Политбюро ЦK КПСС дало генералу И. Плиеву, советскому военному командующему на Кубе в 1962 г., полномочия на применение тактического ядерного оружия против американских кораблей и сил десанта без предварительной санкции Москвы. Достоянием общественности в 1992 г. стала телеграмма министра обороны СССР Р.Я. Малиновского генералу Плиеву, отправленная в начале октября 1962 г. в Гавану, выдержка из которой приводится:

«Только в случае высадки десанта противника на остров Куба и при сосредоточении кораблей противника вблизи побережья Кубы, в ее территориальных водах… и при невозможности получения приказов от Министерства обороны СССР, вам персонально разрешается, в порядке исключения, принимать решение на применение тактических ракет „Луна“ как средства локального поражения неприятеля на земле и на побережье с целью полного сокрушительного разгрома войск на территории Кубы и защиты кубинской революции» [1]1
  «Анадырь», архивы советского Генерального штаба, папка 6, том 2, стр. 144.


[Закрыть].

Генерал А. Грибков, руководивший в 1962 г. оперативным планированием в Генеральном штабе ВС СССР, заявил в январе 1992 г. в Гаване на встрече, организованной Ф. Кастро и посвященной годовщине кубинского кризиса, что советские силы на Кубе, наряду с ракетами среднего радиуса действия «SS-4», также имели на вооружении ракеты «Луна» (по классификации НАТО – «Фрог») с ядерными боеголовками. Дальность пуска этих ракет составляла двадцать пять миль, а боеголовка имела мощность сто килотонн. Впоследствии из советских источников стало известно, что четыре подводные лодки (ПЛ), посланные в качестве передового отряда для постоянного базирования на Кубу в рамках операции «Кама» (являвшейся морской составляющей операции «Анадырь», которая, в свою очередь, была кодовым названием общего плана по размещению на Кубе стратегических вооружений), имели на вооружении торпеды с ядерной боевой частью тактической мощности и получили санкцию на их применение в случае неминуемой атаки со стороны кораблей ВМС США.

Кубинский ракетный кризис и его исход представляют классический пример успешного использования дипломатии, поддержанной превосходящей морской мощью. ВМФ СССР действовал в незнакомых водах незначительными силами и без авиационной поддержки. Более выгодные обстоятельства для действий на море, в которых оказались США, поставили Хрущева перед выбором между боевыми действиями с неминуемым поражением или же выводом ракет и серьезным дипломатическим провалом. Поворот советского лидера на 180 градусов привел впоследствии к его политическому фиаско и вынужденной отставке.

Конфронтация стала поворотным моментом для советского флота и инициировала возобновление наступательной программы строительства морских вооружений, продолжавшейся вплоть до распада СССР в 1991 г. К тому времени СССР имел статус державы с самым крупным по численности и вторым по мощности военно-морским флотом мира.

Историки и специалисты по управлению и контролю глубоко исследовали кубинский ракетный кризис и продолжают публиковать новые анализы. Несколько доживших до нашего времени старших должностных лиц из трех стран, занимавших в свое время ответственные посты и отвечавшие за принятие решений, встречались за «круглым столом» в Гаване и Москве и совместно анализировали прошлое в тридцатую годовщину кубинских событий, которая отмечалась в 1992 г. Новые данные, обнародованные в ходе этих встреч, подтвердили, что тогдашняя ситуация была гораздо ближе к обмену ядерными ударами, чем считали руководители США или СССР. Эскалация в обмене ядерными ударами могла привести к смертельному ущербу для Соединенных Штатов, однако она бы привела и к ужасающему поражению Советов. Последствия кризиса оказали сильнейшее влияние как на последующую советскую военную политику в целом, так и на программу строительства военного флота.

Перед кубинским кризисом советский ВМФ имел в своем составе двадцать пять крейсеров, чуть меньше сотни эсминцев и большое количество малых боевых судов. В составе флота были также три сотни дизельных подводных лодок, более половины из которых были ударными лодками дальнего действия, то есть тогдашний советский ВМФ имел большее количество ударных дизельных лодок, чем было в фашистской Германии в самый разгар действий ее флота во Второй мировой войне.

До 1962 г., однако, советские морские силы редко разворачивались вдали от своих вод. В те времена американцы не имели устоявшегося мнения о качественных характеристиках советского флота и лишь в 1995 г. узнали, что советские подводные лодки («Проект 641»), задействованные во время карибского кризиса, – все дизельные, дальнего действия, названные на Западе лодками класса «Фокстрот», – получили на вооружение в бухте Сайда торпеды с ядерной БЧ.

Кубинская конфронтация послужила сценой драмы, на которой ВМС США впервые со времен Второй мировой войны серьезно взглянули в глаза настоящему морскому сопернику, который, будучи все еще легковесом, был способен нанести серьезный удар. До того времени советский ВМФ ограничивал свои действия поддержкой громадной советской сухопутной армии в Европе и Азии, но Советы долгие годы мечтали стать морской державой…

Одним из таких мечтателей был Сергей Георгиевич Горшков. Как и Петр Великий, известный как отец русского флота, адмирал флота и дважды Герой Советского Союза Горшков, безусловно, был отцом современного советского флота. Горшков поступил на флот в семнадцатилетнем возрасте, в тридцать один год стал адмиралом и прослужил двадцать семь лет Главкомом флота, пробыв на этом посту дольше и пережив большее количество значительных перемен, чем любой другой советский военно-морской лидер. Его быстрый рост в адмиралы связан, главным образом, с его блестящей деятельностью как военно-морского командира во время того, что русские называют Великой Отечественной войной (Вторая мировая война). Он закончил войну одним из немногих флотских героев-командиров во многом благодаря своей деятельности во время кампании в Одессе, на Черном море, и как командующий Дунайской речной флотилией. Из войны советский флот вышел почти невредимым, но небольшим; командовал им популярный адмирал Кузнецов Н.Г.

В октябре 1955 г., через два года после того, как Н.С. Хрущев стал Первым секретарем Коммунистической партии, в севастопольской бухте взорвался и затонул флагман советского Черноморского флота линкор «Новороссийск», имевший водоизмещение 24 000 тонн; вместе с ним погибли 608 моряков. («Новороссийск» был итальянским линкором «Юлий Цезарь», переданным СССР в 1949 г. по военным репарациям.) В результате официального расследования причин гибели линкора – в России по сей день нет единой точки зрения по этому вопросу – Хрущев быстро снял с должности и разжаловал ГК ВМФ Кузнецова, возвысил до Главнокомандующего флота героя войны Горшкова и неожиданно свернул сталинскую программу послевоенного строительства флота. Хрущев распорядился избавиться от большинства крупных надводных кораблей и прекратить их дальнейшее строительство. Как говорил Хрущев, не моряк:

«Надводные корабли ВМФ годятся только для перевозки глав государств во время официальных визитов; они пережили свое время. Они хороши – только как платформы под ракеты. На сегодняшний день мы отправили практически все крейсера на слом».

Хрущев на полпути остановил наступательную программу строительства тяжелых крейсеров. Он переориентировал морское мышление на оборонительную стратегию, обслуживающую крупные подводные силы, и надводный флот, ограниченный в своих действиях обороной побережья на флангах мощной сухопутной армии. Хрущев, при поддержке своего первого военного начальника, маршала Жукова, прославленного командующего сухопутными войсками во Второй мировой войне, стремился сократить расходы на новое военное строительство, сохраняя при этом гигантские сухопутные силы. Были резко сокращены расходы на строительство новых кораблей. В результате таких действий численность личного состава советского военно-морского флота к 1957 г. составляла менее 500 тыс. человек; было законсервировано более 350 кораблей. Сокращение флота сопровождалось спорами о целесообразности иметь обычный надводный флот, основу которого составляли бы крейсера. Программа строительства крупных ударных дизельных лодок была также сокращена и замедлена в пользу строительства ядерных и ракетных лодок, имевших современные возможности.

Новый флотский начальник, Горшков, возглавил трансформацию оборонительного советского флота в мощный ВМФ ядерной эры. Следуя афоризму Хрущева, он избавлялся от устаревших линкоров и старых крейсеров; он остановил программу строительства новых крейсеров, вооруженных только артиллерийскими орудиями, пустив на слом много недостроенных корабельных корпусов прямо на верфях.

Горшков проводил политику, провозглашенную на звучном жаргоне ЦК КПСС и призывавшую к революции в военном деле, и стал преобразовывать обычный флот в наступательную ракетно-ядерную силу дальнего действия. Однако трансформация начиналась медленно и была чревата трудностями. В последовавшей четвертьвековой советской военно-морской экспансии пример «Новороссийска» с ужасающими людскими потерями будет преследовать советский ВМФ, который в гонке за право стать крупнейшим в мире флотом ввел в свой состав беспрецедентное количество подводных лодок и современных более легких надводных кораблей с ракетным вооружением. Массовый переход на применение ядерной энергии привел к многочисленным серьезным происшествиям на головных лодках разных классов. Первая атомная подводная лодка «К-3» загорелась, при этом погибло тридцать девять человек; на «K-19», первой подводной лодке с ядерной энергетической установкой (ЯЭУ), было столько аварий с человеческими жертвами, что ее окрестили «Хиросимой».

Удивительно, но факт: в 1962 году в Ленинграде, в разгар кубинского кризиса, когда советский ВМФ спешно подыскивал подходящие военные корабли для прикрытия торговых судов при переходе на Кубу, переменчивый Хрущев попрекал адмирала Горшкова:

– В качестве сопровождения нам нужны корабли, способные действовать автономно на большом удалении, – кричал разгневанный Хрущев. – Почему у вас нет ни одного такого корабля?

– Но, товарищ Хрущев, – отвечал Горшков, – вы же приказали их уничтожить.

– Я такого не приказывал, – парировал Первый секретарь.

Хрущев отрицал не только факт отдачи им приказа об уничтожении всех крупных надводных боевых кораблей, но и то, что он знал о гибели «Новороссийска» или о снятии с должности адмирала Кузнецова.

Такова была обстановка в 1962 г., когда Советский Союз начал свою секретную операцию «Анадырь».