Текст книги "Эволюционирующая бездна"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 46 страниц)

– Нет, – сказал Эдеард. – Ничего важного он сообщить не может. Мне было интересно, почему он продолжал воевать, но теперь это понятно.

– В самом деле? – воскликнул Гилморн. – И почему же?

– Потому что всего остального я тебя лишил. Тебе ничего другого не осталось. Без своих покровителей ты пустое место. Ты настолько ничтожен, что не можешь придумать, чем еще заняться. Когда твоя жизнь подойдет к концу, тебе нечего будет предъявить, ты ничего не достиг, и твоя душа никогда не попадет в Ядро. Эта Вселенная скоро забудет о твоем существовании.

– Так вот зачем ты пришел, чтобы меня убить. Месть Идущего–по-Воде. Ты ничем не лучше меня. Овейн не был изгнан. Я знаю, что ты убил его и всех, кто с ним был. Не стоит считать, что ты настолько выше всех остальных, что имеешь право их судить. И ты напрасно говоришь, что я ничего не создал. Я создал тебя. Без меня ты остался бы деревенским мальчишкой и со временем обзавелся бы толстой женой и десятком хнычущих детишек, копающихся в грязи ради пропитания. Но этого не произошло. Я выковал настоящего правителя, такого же безжалостного, как Овейн. Ты сказал, что я больше ни на что не годен? Посмотри на себя. Ты потерпишь рядом с собой тех, кто не поддерживает твои идеи? Разве это не тот же порядок, что ты так презираешь?

– Я поддерживаю закон, перед которым все должны быть равны. Я подчиняюсь результатам выборов.

– Слова, слова. Истинный политик Маккатрана. Да смилуется Заступница над твоими противниками, когда ты станешь мэром.

– До этого еще очень далеко, да и то, не знаю, пойду ли я на выборы.

– Пойдешь. Потому что я бы так и сделал.

Плащ Эдеарда всколыхнулся с медлительностью и плавностью джамоларового масла. Он достал из кармана документ и развернул его.

– Это приказ, подписанный мэром Маккатрана и заверенный губернаторами провинций, направившими отряды милиции на борьбу с бандитами. Принимая во внимание твою многолетнюю преступную деятельность, было решено не доставлять тебя в город для проведения суда.

– Ха, смертный приговор. Да вы ничем не лучше завербованных нами дикарей.

– Тебя переправят в порт Солбич, где посадят на корабль, направляющийся на восток. Когда капитан поймет, что двигаться дальше ему не позволяют обстоятельства, он отыщет остров с пресной водой и растительностью. Там тебя и высадят, снабдив некоторым количеством скота и инструментами. Остаток жизни ты проведешь в одиночестве, чтобы иметь возможность осознать тяжесть своих прегрешений. И не пытайся вернуться к цивилизации. Если только приблизишься к границам населенных земель, ты будешь немедленно предан смерти. И да благословит Заступница твою душу. – Эдеард свернул документ. – Констебли Фелакс и Маркол будут сопровождать тебя в поездке, чтобы удостовериться, что приговор приведен в исполнение. И советую не раздражать их.

– Будь ты проклят. Я одержал верх, ты и сам знаешь. Эта кампания станет началом Единого Народа.

Эдеард повернулся, чтобы выйти из палатки.

– Овейн победил! – закричал ему вслед Гилморн. – Ты всего лишь его марионетка, и только. Ты слышишь меня, Идущий–по–Воде? Марионетка мертвеца, марионетка человека, которого ты убил. Ты мой двойник. Я приветствую тебя. Я приветствую свою последнюю победу. Этим миром всегда будет править кровь благородных семейств. Говорят, ты можешь видеть души умерших. Ты видишь, как смеется госпожа Флорелл? Видишь?

Эдеард усилил мысленный щит, заслоняясь от криков пленника, и вышел.

Он хотел поехать один, но Динлей и слушать ничего не желал. Он даже не спорил, а стоял и упрямо молчал, пока Эдеард не перестал кричать. В конце концов, Эдеард, как они оба заранее знали, уступил и попросил мастера кавалеристов оседлать двух лошадей. Двое друзей отправились в Эшвилль.

Ландшафт совсем не изменился, исчезли только признаки обработки земли. До цели оставалось еще полдня пути, когда Эдеард начал узнавать очертания горизонта, знакомые с детства. Только культурные растения совсем пропали, их сменили дикие травы, так что равнина приобрела другой оттенок. И дорога так сильно заросла, что каменистое покрытие приходилось отыскивать про–взглядом. Плодородные поля вокруг деревни тоже начали зарастать кустарником и молодыми деревцами. Дренажные канавы, забитые листьями и илом, превратились в странные продолговатые болота.

День стоял ясный и теплый, и на ярко–голубом небе виднелись лишь мелкие облачка. Эдеарду открывался обзор на несколько миль в любом направлении. Первой ему на глаза попалась скала. Ее силуэт ничуть не изменился. От знакомой картины странно затрепетало сердце. Он ведь никогда не собирался сюда возвращаться. После нападения он уходил с отрядом из Села–над–Водой и только раз оглянулся, увидев почерневшие развалины и тонкие струйки дыма, протянувшиеся к высокому небу. И даже такое воспоминание затуманивали слезы отчаяния и бессильной ярости. Ему было бы слишком больно взглянуть на эту картину еще раз. Взявшись за руки, они с Салраной ушли вместе, отважно глядя в будущее.

Природа закончила то, что начали Овейн и Гилморн. Многолетние дожди, ветер, насекомые и вездесущие лианы ускорили разрушение, начавшееся с пожаров. Следы не слишком энергичных попыток отремонтировать крепостную стену постепенно исчезали, а вал заметно осел и осыпался. Ворот тоже не было, обуглившиеся бревна окончательно рассыпались в труху, заросшую сорняками. Вместо ворот остался лишь короткий тоннель под стеной, сырой и темный проход между покрытыми плесенью кирпичными стенами. Над стеной еще сохранились две покосившиеся сторожевые башни; их толстые стены выдержали натиск времени, но ни черепичных крыш, ни перекрытий, под которыми стояли часовые, уже не было.

Эдеард спешился и привязал норовистую лошадь к железному кольцу перед проходом в стене. Металл коновязи почти не пострадал от времени.

– Ты в порядке? – осторожно спросил Динлей.

– Да, – заверил его Эдеард.

Он отвел свисающие плети лиан и нырнул в сырой полумрак тоннеля. Как только Эдеард вышел в деревню, из–под его ног вспорхнули птицы: вокруг испуганно защебетали огромные стаи, захлопали крыльями и взмыли в небо. Под грудами развалин разбежались мелкие грызуны.

Эдеард был готов увидеть развалины, но размер деревни его удивил. Каким же маленьким теперь казался ему Эшвилль! Раньше он никогда об этом не задумывался, но теперь осознал, что все пространство между скалой и крепостной стеной свободно могло поместиться на территории Мико или Нефа, самых маленьких районов города.

Первоначальный план деревни узнать было нетрудно. Каменные стены устояли почти полностью, хотя обвалившиеся крыши немного сбивали с толку. Все же он без труда вспомнил улицы и мысленно восстановил здания, превращенные пожаром в груды мусора. Дома гильдий лучше перенесли пожары, хотя и превратились в пустые оболочки, лишенные крыш и внутренних стен. Эдеард начал исследовать развалины при помощи про–взгляда и тотчас остановился. Под тонким слоем пыли, пепла и травы лежали кости их прежних обитателей. Они были повсюду.

– О Заступница!

– Что такое? – насторожился Динлей.

– Они не были похоронены, – объяснил Эдеард. – Мы просто ушли. Мы… мы не могли с этим справиться.

– Заступница все поймет. И души твоих друзей тоже.

– Возможно.

Он обвел взглядом мрачную картину и прерывисто вздохнул.

– Эдеард? Кто–нибудь из них все еще здесь?

Эдеард неохотно покачал головой.

– Я не знаю. – Он снова до предела простер про–взгляд, отыскивая призрачные фигуры. – Нет, – немного погодя сказал он. – Здесь никого нет.

– Вот и хорошо.

– Да.

Эдеард прошел к остову здания гильдии эгг–шейперов.

– Вот здесь ты и вырос? – с любопытством спросил Динлей, осматривая про–взглядом девятиугольный двор, окруженный полуразвалившимися стенами.

– Да.

Эдеард почему–то надеялся обнаружить здесь какие–то следы Акиима. Но сейчас, стоя у покосившихся конюшен и лишившегося крыши холла, он понимал всю тщетность своих ожиданий. Он повсюду видел кости и даже целые скелеты, но на их опознание ушло бы несколько дней. «Да и зачем? Кого я хочу здесь упокоить и умилостивить?» Чем он может помочь душам своих односельчан, придя сюда? Неужели Акиим хотел бы, чтобы я копался в земле, отыскивая кусочки его давно умершего тела? «Хоронить надо всех или никого».

Но кое–что Эдеард мог сделать. Он во всех подробностях помнил ту ночь: вечером вместе с другими подмастерьями он забрался в пещеру, чтобы провести несколько часов, болтая с друзьями и покуривая кестрик. Он словно снова увидел узкую извилистую расщелину, где приходилось ползти на животе до самой пещеры, куда не мог попасть ни один из взрослых мастеров.

Одна только эта сценка пробудила целый шквал воспоминаний. Он мысленно видел деревню, какой она была тем чудесным последним летом. На улицах разговаривали и смеялись люди. На рыночной площади стояли прилавки с товарами окрестных фермеров, привезенными на огромных повозках. По своим делам спешили подмастерья. Старейшины в своих лучших одеждах осматривали рынок. Дети с визгом и смехом гонялись друг за другом.

«Я могу это сделать. Я могу вернуть тот момент. Могу отразить нападение бандитов. Могу вернуть людей к жизни».

Он тряхнул головой, словно хотел ее прочистить. По его щекам покатились слезы. Искушение было намного сильнее всего, что предлагала ему Ранали.

«Я бы тогда отправился в Маккатран с письмом Акиима. Я стал бы учеником в Синей Башне. Но Овейн остался бы на своем месте, как остались бы и Буат, и Таннарл, и госпожа Флорелл. И мне пришлось бы снова от них избавляться».

– Нет, – прошептал он. – Я не могу снова через это пройти.

– Эдеард?

Динлей легонько сжал пальцами его плечо.

Эдеард вытер слезы и вместе с ними смахнул видение. Из–под треснувшей арки холла гильдии эгг–шейперов на него печальными глазами смотрел Акиим. Эдеард прекрасно помнил этот взгляд, не раз выражающий упрек непослушному подмастерью. «Не подведи меня».

– Не подведу, – пообещал Эдеард.

Динлей нахмурился.

– Кого не подведешь?

Эдеард сделал глубокий вдох, успокаивая свои разбушевавшиеся чувства. Он снова посмотрел на разбитый входной проем. Акиима не было. Легкая улыбка тронула его губы.

– Я не подведу их, – сказал он Динлею. – Тех людей, что погибли, чтобы я в конце концов стал тем, кем стал сегодня. Знаешь, это ведь не всегда срабатывает.

– Что?

– Иногда надо сделать что–то неправильно, чтобы потом выйти на верный путь.

– Я всегда считал, что это глупо. Не верю, чтобы Рах мог такое сказать.

Эдеард рассмеялся вслух и в последний раз окинул взглядом девятиугольный двор. Затем он обнял друга за плечи.

– Возможно, ты прав. Давай возвращаться домой. Домой, в Маккатран.

– Да, нам пора. Я знаю, тебе необходимо было прийти сюда, но я не уверен, что это полезно для тебя. Все мы придаем прошлому слишком большое значение. От него надо освобождаться. И смотреть в будущее.

Эдеард привлек друга к себе.

– Да ты настоящий философ, да?

– Почему ты говоришь так, словно удивляешься?

– Это не удивление, это уважение.

– Гм-м.

– Так или иначе, – насмешливо произнес Эдеард, – Сарья тебя ждет. Ждет с нетерпением.

– Ох, Заступница. Не хочу плохо говорить о мертвых, но пусть я провалюсь в Хоньо, если понимаю, что в ней нашел Бойд.

– Как? Не может быть. Она такая милая.

– Она настоящий кошмар.

– А Кристабель высоко ее ценит.

– Верно. Но Кристабель и тебя ценит высоко.

– Ого! Обидно. Ладно, тогда, может, попросить Кансин подобрать кого–нибудь, кто придется тебе по нраву…

– Нет! Только не Кансин. Ты бы слышал, кого она считает «отличными девчонками», не говоря уж о «подходящих». Это продолжается с тех пор, как вы все четверо обзавелись семьями. Просто невыносимо. Кроме того, мне нравится одиночество.

– Семейная жизнь прекрасна.

– Заступница! Прекрати, пожалуйста.

Эдеард довольно усмехнулся и покинул двор своей бывшей гильдии.

ГЛАВА 3

Космический корабль компании «Панцефей» успел вынырнуть из гиперпространства перед самым объявлением тревоги. На мониторах наружных сенсоров в двух тысячах километров внизу пассажирам уже был виден обитаемый мир. Над темно–синим океаном клубились высокие белые облака, время от времени посягавшие на пространство над сушей, имевшей непривычный коричневый оттенок. Предполагаемый маршрут полета был отмечен красной линией, упиравшейся в столицу Гралмонда. Благополучное завершение обычного ежедневного рейса протяженностью в триста световых лет.

Все это резко диссонировало с беспокойством, все сильнее терзавшим Экспедитора. Отдел разведки Консерваторов автоматически разослал секретные предупреждения оперативникам сразу, как только инверсионное ядро Ускорителей покинуло систему АНС. И теперь он с изумлением наблюдал, как оно ускользает от кораблей Флота. Затем прибыла флотилия устрашения (хотя ее природу не выявило ни одно сканирование Солнечной системы), а за ней материализовалась и Стая. Агентство обороны Земли объявило первый уровень тревоги.

Экспедитор, проигнорировав протокол, попытался связаться с женой. Ее юз–дубль по какой–то причине не принял первый вызов. Экспедитор, изучив базовую информацию, понял, что Лиззи в тот момент находилась в школе, в Далвич–парке. Его кулак тяжело опустился на удобный мягкий подлокотник кресла в каюте первого класса.

Наконец Лиззи телепортировалась домой, и юз–дубль ответил на его вызов. Он только успел произнести несколько успокаивающих фраз, как сигналы в экзо–зрении оповестили об изменении маршрутизации в унисфере, что было очень странно. Значок приоритетного секретного канала связи с фракцией Консерваторов вдруг показал, что канал не доступен. «Что за чертовщина?»

– Я телепортируюсь домой, как только доберусь до Земли, – успел сказать он, стараясь не выдавать беспокойства.

«Что–то не так», – воскликнула Лиззи.

Невероятно, но он ощущал ее тревогу, как будто они общались в унисфере.

– Лиззи, держись! Обещаю, я скоро буду с вами. Скажи девочкам, что папа с минуты на минуту вернется домой.

Юз–дубль доложил ему, что связь с Лиззи прервалась, как и связь с фракцией Консерваторов.

– Нет, – воскликнул он вслух.

Монитор экзо–зрения показал ему, что все маршруты на Землю исчезли. Из Солнечной системы не поступало никакой информации – Земля оказалась отрезанной от унисферы.

– Что происходит, черт побери? – спросил он у юз–дубля.

«Неизвестно, – поступил ответ. – Все червоточины на Землю физически закрыты. Имеющиеся у Флота и правительства секретные трансмерные каналы не действуют».

– Они что, взорвали Солнце? – со страхом спросил Экспедитор.

«Неизвестно, но это маловероятно. Что бы ни случилось, все произошло очень быстро. Ударная волна от образования сверхновой достигла бы Земли только через несколько минут».

– Значит, сама планета… Неужели они ее уничтожили, проведя квантовую ракету сквозь все рубежи обороны? Или м-поглотитель?

«Возможно. Но для одновременного отказа всех коммуникационных систем разрушительное воздействие должно было быть сверхмощным и очень быстрым. Со скоростью распространения, близкой к скорости света».

– Они уничтожили Землю?

Экспедитор сорвался на крик.

«Неизвестно».

– Всемилостивый Оззи.

От пережитого потрясения у него по всем телу распространилась дрожь. Для восстановления спокойствия подключились биононики.

– Выясни, – дал он команду юз–дублю. – Используй все доступные источники.

«Задание понятно».

Судя по гулу взволнованных голосов, пробивавшемуся сквозь дверь каюты, известие о недоступности Земли уже распространилось. Экспедитор не мог придумать, что ему делать. Фракция Консерваторов всегда снабжала его самой достоверной информацией, но теперь и она недоступна. А без связи с ней он ничем не отличается от всех остальных. У него нет особых возможностей, нет влиятельных друзей, и ему некому позвонить…

«Марий, – первое, что пришло ему в голову. – Я мог бы спросить у Мария. Это все равно, что признаться в собственной слабости. Но речь идет о Лиззи и наших детях. Это не дела фракции». Иконка вызова его противника повисла в экзо–зрении. Экспедитор не устоял.

Ответ на вызов поступил лишь через несколько секунд. Юз–дубль известил, что местоположение Экспедитора отслеживается сразу несколькими квазиразумными сенсорами.

«Да», – спокойно откликнулся Марий.

Никаких попыток засекретить разговор замечено не было. Юз–дубль доложил, что вызываемый объект подключен к киберсфере Фаналлисто.

– Что вы натворили? – раздраженно спросил Экспедитор.

Где–то в мозгу шевельнулось любопытство: «А что делает Марий на этой планете?»

«Я лично – ничего. Но мне интересно, почему ты оказался на Гралмонде?»

– А как ты думаешь, какого черта я здесь торчу, мерзавец! Я летел домой. «Летел». Что вы сделали с моей семьей? Что случилось с Землей?

«А! Не волнуйся. Они в полной безопасности».

– В безопасности!

«Да. Ваш Флот, наверное, скоро опубликует детали, но могу сказать, что мы просто заключили Землю в очень мощное силовое поле. Как Пару Дайсона».

– Что вы сделали?

«Мы больше не станем терпеть вмешательство АНС и вашей фракции тоже. Мы направляемся в Бездну. И вам не удастся нас остановить. Не сможете. Уже не сможете».

– Я тебя достану. Поймаю и порву на мелкие кусочки.

«Ты меня разочаровываешь. Я же говорил, что игра закончена. И когда вы, животные, чему–нибудь научитесь? Мы выиграли. Восхождение неизбежно».

– Нет, пока я жив, этому не бывать.

«Ты мне угрожаешь? Я оказываю тебе дружескую любезность, а в ответ получаю словесный понос? В конце концов, ты ведь агент фракции Консерваторов, может, мне не стоило испытывать судьбу. Лучше я нанесу визит на Гралмонд и уничтожу весь этот мир с тобой вместе».

– Нет!

«Так ты угрожаешь или это просто вопль перепуганного животного?»

– Так вы ничего не добьетесь. Вам не попасть в Бездну. Араминта никогда не согласится вести вас туда.

«Как только мы ее схватим, у нее не будет выбора. И ты это прекрасно знаешь».

В уединении личной каюты первого класса Экспедитор дважды грохнул кулаком по стене, и усиленная бионониками рука оставила вмятину на карботаниевой обшивке. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным. Таким никчемным. И никогда еще так не злился – в основном на самого себя, что в такой момент не находится со своей семьей, в единственном месте, где он хотел бы оказаться.

– А что потом? – спросил он.

«Потом?»

– Если инверсионное ядро попадет в Бездну, вы освободите Солнечную систему?

«Наверное. Для нас это уже не будет иметь значения».

– Если не освободите, я найду вас, кем бы вы ни стали. И вот это действительно угроза.

Связь оборвалась.

«Проклятье».

Он снова ударил в стену, в ту же самую вмятину. В его ячейке памяти хранились инструкции фракции Консерваторов на всевозможные аварийные случаи, но ни одна из них не предусматривала такого отчаянного положения, в каком он оказался. При мысли о грандиозном масштабе действий Ускорителей у него вырвался нервный смешок. Остановить паломничество могли только АНС или флотилия устрашения. «И еще райели–воины». Но в способностях чужаков он сразу же усомнился. Ускорители получили технологию Темной Крепости, а это могло помочь им миновать заслон райелей.

Он активировал биононики, чтобы привести в порядок физиологические параметры и утихомирить разбегающиеся мысли. Вспомогательные программы сделали свое дело и позволили ему спокойно оценить ситуацию. Только так он сможет хоть чем–то помочь Лиззи и детям.

Если флотилия устрашения не разрушит барьер, Флоту вряд ли удастся вырваться наружу. Значит, остаются агенты Ускорителей и специалисты, создавшие Стаю. Или – на крайний случай – райели с Высокого Ангела. Флот и президент без сомнения обратятся на Высокий Ангел за помощью, значит, ему останется выследить агента Ускорителей, знающего, как отключить эту дьявольскую машину. А Ускорители наверняка не захотят добровольно поделиться информацией.

Корабль приземлился на отведенной ему площадке. Пассажиры заторопились на выход, и их беспокойство, излучаемое гея–частицами, только усиливало общую неуверенность, пеленой затянувшую всю Гея–сферу. Персонал космопорта настолько увлекся подключением к новостным каналам унисферы, что некоторые службы полностью прекратили работу.

Частный корабль, уже подошедший к силовому барьеру вокруг Солнечной системы, транслировал изображения возведенной в космосе непроницаемой стены. Комментаторы, вытащив из хранилищ отчеты об историческом полете «Второго шанса» к Альфе Дайсона, проводили малоприятные параллели.

Экспедитор присоединился к толпе пассажиров в просторном зале прибытия, сооруженном из стекла и дерева, и уставился на объемную проекцию, повисшую над переходом червоточины Тампико. Светящееся изображение почему–то придавало сложившейся ситуации больше достоверности, чем все отчаянные заявления в унисфере. Выделенные красным цветом символы предупреждали, что планеты Большой Дюжины лишились связи с Землей. И, словно в насмешку, предлагали пассажирам выбрать альтернативные маршруты.

– Да, точно, – сказал вслух Экспедитор, обращаясь к самому себе.

Если он собирается схватиться с агентами Ускорителей, ему, во–первых, необходимо приобрести серьезное программное и боевое обеспечение. Это логично, других вариантов нет. А единственным известным ему агентом был Марий, и у него наверняка есть необходимая информация. Более того, в данный момент Марий находится на Фаналлисто, где у Консерваторов имеется секретная база для активных агентов, и ее код есть у Экспедитора.

Чудовищность поставленной перед собой задачи вызвала у него судорожный вздох.

Юз–дубль по его команде подключился к сети космопорта, чтобы найти ближайший рейс обратно на Фаналлисто, но операторы из предосторожности уже начали отменять все вылеты.

В этот момент по секретному каналу поступил вызов от фракции Консерваторов.

– Что?

Вспышка удивления мгновенно выплеснулась в Гея–сферу, вызвав недоуменные взгляды окружающих. Но в достоверности вызова сомневаться не приходилось, он имел все соответствующие коды и сертификаты. Экспедитор постарался сосредоточиться, принял беззаботный вид и ответил на вызов.

– Вы уже взломали силовой барьер? – спросил он.

«Боюсь, что нет. Это… всего лишь часть того, что тебе известно как фракция Консерваторов. Можешь считать меня администратором».

– Ладно. Но как же тебе удалось связаться со мной из–за барьера?

«Никак. Я нахожусь за его пределами».

– Но фракция входит в состав АНС.

«Нельзя ли на время отложить стадию определений? Просто прими это как данность: к тебе обращается фракция Консерваторов».

– А есть какой–то способ пробиться сквозь барьер? Я хотел бы поговорить со своей семьей.

«Забудь об этом. Мерзавцы освоили технологию Темной Крепости. АНС и Земле придется некоторое время провести на скамье запасных. Теперь дело за нами».

Экспедитор нахмурился.

– Мерзавцы, – пробормотал он. Ускорители так не разговаривали. Выражение «на скамье запасных», как уведомила его вспомогательная подпрограмма, имело отношение к спортивным состязаниям давних времен. Очень давних. – Кто ты? – спросил он.

«Я уже сказал, администратор. Или ты считал, что в АНС все равны?»

– Ну… Да. Конечно.

«Отличная теория. Что ж, считай, что администратор – это воплощение всего лучшего, что достойно любви каждого, кто вступает в ряды фракции. Доволен?»

– Но ты не можешь быть в составе АНС.

«Верно. Я взял кратковременный отпуск. К счастью для нас. Лучше скажи, ты со мной? Ты хочешь остановить Иланту и Мария?»

– Прежде чем я что–то решу, я хотел бы получить кое–какие доказательства.

«Чертовы Высшие. Все вы в душе заклятые бюрократы, разве не так?»

– Да кто ты, черт побери?

«Я дам тебе доказательство, что я тот, за кого себя выдаю, но ты должен сам за ним прилететь».

– Послушай, моя основная задача – единственная задача – снять барьер. Все остальное меня не волнует.

«Великолепно. И как ты предлагаешь это сделать?»

– Где–нибудь в Содружестве должен быть агент, обладающий информацией. Когда я его отыщу, я вытрясу из него эти сведения. Я готов на самые крайние меры.

«Мне кажется, я тебя недооценивал. Идея неплохая. Я почти согласен».

– Что ты имеешь в виду, говоря, что недооценивал меня?

«Послушай, сынок, ты ведь не агент ноль–ноль–какой–то, по крайней мере насколько мне известно».

– Мне и раньше приходилось противостоять Марию, – бросил он, начиная злиться.

«Раньше ты встречался с ним за чашкой горячего шоколада. Брось, взгляни на вещи реально».

– Ладно, а что ты предлагаешь?

«В первую очередь возвращайся в космопорт Пулап и забери оставленный там тобой корабль. Можешь мне поверить, тот человек, для которого он предназначался, не собирается им воспользоваться. А потом для решения нашей проблемы надо будет обзавестись достойным оборудованием».

– Нашей проблемы?

Упоминание об оставленном корабле произвело на него впечатление. Значит, этот человек говорил правду, или же с фракцией Консерваторов все кончено. В последнем случае Ускорители не стали бы устраивать ему таких розыгрышей. Это не в их привычках.

«Давай по порядку. Для начала заполучи корабль».

Экспедитор снова подключился к сети космопорта.

– Коммерческие линии отменяют свои рейсы. И, судя по всему, не только здесь.

Его юз–дубль проанализировал информацию по всему Содружеству. В отсутствие Флота, способного удержать корабли Ускорителей, никто не хотел выходить в космос.

«Ай–ай–ай, – протянул администратор Консерваторов. – Ты только что говорил, что готов на крайние меры».

– Только чтобы вернуться к своей семье.

«И это тоже. Теперь скажи, где ты находишься?»

– Не понимаю.

«Ты в центре космопорта, и вокруг тебя, согласно официальным данным, на стоянках триста семнадцать кораблей. Выбери подходящий, захвати его и доставь свою задницу в Пулап. Ты ведь секретный агент или нет? Вот и зарабатывай классификацию с двумя нолями».

– Угнать корабль? – переспросил Экспедитор.

«Хороший парень. Свяжись со мной, когда управишься. И не мешкай. Марий прибыл на Фаналлисто не ради собственного удовольствия, и, учитывая все происходящее, ему никак нельзя оставаться в эпицентре. Он близок к самой верхушке иерархии Ускорителей».

Разговор закончился, и в экзо–зрении Экспедитора остался светящийся значок.

– Захвати корабль, – сказал он самому себе. – Ну ладно.

Он начал выбираться из зала прибытия. Юз–дубль выбрал сведения из официального регистра и представил ему короткий список. В нем числились несколько кораблей Флота, включая двух разведчиков, что было очень соблазнительно, но требовало больше отваги, а Экспедитор очень хотел обойтись без утраты тела. Тем более сейчас, когда Флоту может потребоваться каждая боевая единица. Поэтому он остановил свой выбор на частной яхте под названием «Леди Расфай».

За стенами космопорта было прохладно, и по утреннему небу протянулись полосы тонких облаков. Бетонные дорожки космопорта и красноватый аналог травы между ними заблестели от росы. Влага была заметна даже на поверхности капсулы–такси, доставившей Экспедитора к стоянке под номером тридцать семь, находившейся в паре миль от главного здания космопорта. Экспедитор выбрался из машины и вздрогнул от утренней прохлады. В десяти метрах перед собой он увидел «Леди Расфай» – бело–голубой конус с овальным сечением, напоминавший лежащую на боку древнюю ракету. Он никак не мог понять, почему люди предпочитали корабли с обтекаемыми формами, словно им предстояли полеты в атмосфере. Но владелец корабля, мистер Дуаро, явно ценил классические очертания.

Юз–дубль Экспедитора уже произвел незначительное проникновение в корабельную сеть. На борту, похоже, никого не было, и питание на основные системы не поступало. Быстрое сканирование машинного отделения подтвердило догадку, на которую навела Экспедитора форма корабля.

Дуаро потратил немало ресурсов массы и энергии (РМЭ) и времени на свой гипердвигатель, и корабль мог разгоняться до пятнадцати световых лет в час, что для этого типа машин было почти пределом.

По команде Экспедитора юз–дубль ввел в систему код доступа для гражданских космических судов, и шлюз открылся. К бетонной дорожке опустился металлический трап. Экспедитор поднялся, не решаясь провести сканирование, чтобы не выдать себя. В этом и состояла прелесть мира Высших: о возможности кражи никто даже не думал, если кто–то поднимается на корабль, значит, у него есть на это право. Благодаря РМЭ и репликаторам материальные блага были теперь доступны каждому, и владельцам космических кораблей мало кто завидовал.

Но Дуаро оказался не таким уж бесхитростным. Системы корабля имели несколько уровней защиты. Юз–дубль, проанализировав охрану в течение нескольких миллисекунд, выдал Экспедитору восемь вариантов преодоления ограничений для доступа к интел–центру.

Центральный проход заливал странный красноватый свет. План корабля был довольно прост и старомоден: рулевая рубка в носовой части, за ней кают–компания и на корме две спальные каюты. После сканирования на малой дистанции биононики Экспедитора помогли ему обнаружить точки, откуда он мог получить физический доступ к узлам корабельной сети. И в тот же момент из спальной каюты по левому борту донесся страстный стон.

Дверь отворилась бесшумно. Вся каюта до последнего квадратного дюйма была отделана резным и прекрасно отполированным тиковым деревом. А на неширокой постели сплелись в объятиях два тела.

– Дуаро, насколько я понимаю? – громко произнес Экспедитор.

Мужчина испуганно оглянулся. Женщина взвизгнула и натянула шелковую простыню до самого подбородка. Экспедитор не мог не заметить исключительной красоты ее огненно–рыжих волос и покрытого веснушками лица. Кроме того, он был уверен, что она живет своей первой жизнью.

– Тебя послала Миран? – решительно спросил мужчина. – Послушай, мы могли бы цивилизованно уладить это недоразумение.

– Мирайн? – громко повторил Экспедитор. Его юз–дубль быстро извлек личное дело Дуаро. – Ты имеешь в виду свою жену Мирайн?

Женщина на кровати съежилась и угрюмо нахмурилась.

– Не могу поверить, чтобы она придавала значение таким вещам, – заворчал Дуаро. – Это же просто маленькая безобидная интрижка.

– О, спасибо, – обиженно бросила женщина.

– Спрятаться на борту корабля, погасить огни и отключить Интел-центр – все это выглядит не совсем безобидно, – заметил Экспедитор.

– Послушай, давай рассуждать спокойно…

Это великолепное и вечное клише Экспедитор встретил широкой улыбкой.

– Давай. Хочешь, я скажу, что мне надо?

– Конечно, – с некоторой настороженностью согласился Дуаро.

– Коды доступа к интел–центру твоей яхты.

– Что?

– Это не обсуждается, – отрезал Экспедитор и активировал несколько боевых систем.

Паула Мио не могла припомнить такого потрясения. Эмоциональный удар вскоре сказался на физическом состоянии, отозвавшись сильным сердцебиением и дрожью в руках, словно она была одной из женщин-Натуралов. У Паулы так ослабели ноги, что ей пришлось сесть прямо на пол каюты «Алексиса Денкена». В экзо–зрении осталось только одно изображение: бесконечная черная поверхность, увиденная с борта «Кабула», корабля класса «Столица», сканирующего барьер вокруг Солнечной системы с наружной стороны. Ее статус позволял напрямую связаться с Пентагоном-2 по секретному каналу. Но она ничего не могла предложить, ничем не могла помочь. Она оставалась пассивным наблюдателем величайшего несчастья Содружества, произошедшего после падения силового поля у Пары Дайсона. Воспоминания дали пищу для размышлений.