Текст книги "Эволюционирующая бездна"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 46 страниц)

Она выживет, даже если придется нелегко. В конце концов, когда сюда прибыли Рах и Заступница, город, вероятно, был примерно в таком же состоянии. Джастина улыбнулась, взглянув на маячившее вверху лицо Заступницы.

– И посмотри, что вы сделали с эти местом, – заговорила она со статуей.

Заступница продолжала все так же серьезно смотреть на нее свысока. Улыбка Джастины стала медленно таять. Что–то в этом лице показалось ей странно знакомым – только теперь она смогла внимательно его рассмотреть, ведь Эдеард никогда не был примерным прихожанином. Пришлось забраться в самые удаленные уголки памяти – Джастина и не знала, что они еще сохранились в этом теле, но в подсознании вспыхнула догадка.

– Нет, – в изумлении прошептала она.

Скульптор изобразил Заступницу в более зрелом возрасте, чем ее видела Джастина, и тогда у нее была другая прическа, не говоря уж о фигуре.

– Ох, нет. – От эмоционального всплеска, вызванного воспоминаниями, у Джастины к глазам подступили слезы. – Не может быть. – Плечи у нее начали вздрагивать, а с губ сорвался смешок. – Это ты. Клянусь всеми святыми, это действительно ты!

Смешок сменился истерическим хохотом, и Джастина, согнувшись пополам, схватилась за живот. Она не могла остановиться. Это и есть Заступница, почитаемая и восхваляемая двумя отдельно развивающимися цивилизациями. Олицетворение достоинства и милосердия.

– Да! – выкрикнула она, тыча кулаком в воздух.

А потом снова согнулась от хохота и беспомощно замахала руками, пытаясь вытереть слезы.

«Ну никогда бы не подумала, что Вселенная способна на такие шутки».

ГЛАВА 11

Подача энергии на ультрадвигатели прекратилась, и редкий поток голубоватых искр, сопровождающий корабль в гиперпространстве, рассеялся, когда «Свет Заступницы» вернулся в реальное пространство-время. За прозрачным куполом обзорной палубы воцарилась чернота. Жесткая радиация от межзвездных останков Пучины окрашивала обычное защитное поле по краям видимости в зловещий кроваво–красный цвет. Араминта надела солнцезащитные очки и сквозь поляризованные линзы взглянула на еще более плотную тьму в четырех световых годах впереди.

Рядом с ней, в безукоризненном одеянии клирика, стоял Этан, излучавший в Гея–сферу восторженное нетерпение. Таранс, Дарраклан и Ринченцо преданно держались подле своей Сновидицы, подавленные видом барьера, который почти не надеялись увидеть воочию.

– Мы здесь, – обратилась Араминта к Небесному Властителю. – Попроси, пожалуйста, Ядро нам помочь.

В ответ донесся импульс почти человеческого восторга.

В экзо–зрении появился отклик корабельного гисрадара. Граница Бездны покрылась рябью и со сверхсветовой скоростью стала вспучиваться им навстречу. Навстречу паломникам. Навстречу ей. Еще мгновение, и вершина воронки открылась.

На корабли флотилии паломников хлынул свет звездных туманностей. Гисрадар обнаружил еще один корабль, только что сбросивший маскировку, совсем небольшой по сравнению с огромными судами, но окутанный непроницаемым защитным полем.

– А я гадала, где ты, – сказала Араминта.

«Ты знала», – бесстрастно ответила Иланта.

Восхищение Этана, охлажденное напоминанием о цене триумфа, сильно уменьшилось.

– Что дальше? – спросил он.

– Проходим, – ответила Араминта. – Одновременно. Правильно?

«Правильно», – согласилась Иланта.

– Таранс, проводите корабль.

Он зачарованно кивнул. «Свет Заступницы» с ускорением рванулся вперед, и следом за ним устремились все остальные корабли.

– Мой Властитель, – донесся мысленный возглас Этана, усиленный тремя узлами восприятия на борту и транслируемый на всю флотилию. – Прошу тебя проводить нас к твердотельному миру, где жили представители нашей расы.

«Проклятье!» Араминта гневно сверкнула глазами. В ответ он с довольным видом усмехнулся.

– Ты не забыла об этом условии нашего путешествия, Сновидица? – насмешливо спросил он.

Араминта посмотрела, как слабеет красное свечение защитного поля и одновременно становится ярче мерцание туманностей. Впервые за последние дни она избавилась от растерянности и головокружения, вызываемых жизнью в двух временны́х скоростях. Мысли ее прояснились.

– И твоя незаменимость подходит к концу, – продолжал Этан.

Про–взгляд позволил Араминте проникнуть в его мысли. Пока Этан медленно осознавал новые возможности Бездны и обращался к технике, применяемой Эдеардом, в них почти открыто полыхала злоба. Кроме того, она заметила, что он прячет в многочисленных складках своего одеяния.

– Верно, – согласилась она. – Но вместе с тем начинается реальная жизнь в Бездне.

Этан потянулся за старинным пистолетом, спрятанным в одежде. Третья рука Араминты подняла клирика над полом и швырнула через весь зал. Он закричал от изумления и испуга, но быстро умолк, ударившись лицом в переборку. Этан бессильно сполз по стене на пол и застонал от боли в сломанном носу. На лице показалась кровь.

– Когда Рах и Заступница пришли в Маккатран, их правление опиралось только на политические убеждения и грубую силу, – беспечно заговорила Араминта, приближаясь к Этану, попытавшемуся отползти от нее в сторону. – И нам вполне уместно начать с того же.

Этан попробовал сжать третьей рукой ее сердце. Араминта без труда отразила его попытку. Она подняла руку ладонью кверху, и клирик внезапно воспарил над палубой. Согнутый палец заставил его приблизиться.

– Ты был прав, – сказала она Аарону. – Тренировки пригодились. Он оказался ничтожным трусливым мерзавцем.

Таранс, Дарраклан и Ринченцо замерли и стали поспешно закрывать свои мысли щитами, чтобы Сновидица не могла их ощутить.

– Ты не верующая, – прошипел сквозь окровавленные зубы Этан. – И никогда ею не была.

– Но ты ведь веришь в меня, – решительно заявила Араминта чуть охрипшим голосом, применяя к растерявшемуся разуму клирика технику принуждения Татала, виденную в Двадцать шестом сне. – Это я помогла вам преодолеть барьер. Я призвала Небесного Властителя. Я веду вас к Кверенции. Разве не так?

– Так, – прохрипел Этан.

– И ты благодарен мне за мою самоотверженность, не так ли?

– Да.

– Разве можно не любить того, кто воплощает в жизнь твою мечту?

– Нельзя не любить.

– Ты любишь меня, Этан? Ты доверяешь мне?

– Да. О да.

– Благодарю тебя, Этан, от всего сердца. – Она бережно опустила его на пол и ласково улыбнулась ошеломленным мужчинам. – Бывший Пастырь в волнении оступился. Проводите его, пожалуйста, в лазарет.

Таранс испуганно кивнул и, опустившись на колени, помог Этану подняться. Вместе с подошедшим с другой стороны Дарракланом он вывел его из зала.

Араминта не могла показывать своей слабости и потому проводила их сдержанной улыбкой. Зато Араминта–два на «Искуплении Меллани» из-за проявленной жестокости мучился от тошноты.

– Смотри, Сновидица, – удивленно воскликнул Ринченцо.

Он показал на прозрачную стену. К флотилии паломников приближалась целая стая Небесных Властителей. Несмотря на свой страх и негодование по поводу этих существ, Араминта не могла не признать величавости их полета на фоне редких звезд.

Сразу же после перехода и закрытия границы Иланта дала команду открыть створки грузового отсека Корабля. Она ощущала, как инверсионное ядро впитывает возможности, присущие ткани Бездны. То свойство, что люди–животные Кверенции называли про–взглядом, позволило ее разуму напрямую исследовать материю, нанося на нее отпечаток своих мыслей и предвидеть все вызванные ими изменения. Симбиоз привел ее в восторг. За один миг она узнала больше, чем за сотню лет тщательного анализа дурацких снов Иниго. Квантовая структура Бездны разительно отличалась от того, что находилось снаружи. Но ее трагическим недостатком была потребность в энергии извне, даже для сохранения базового состояния. После активирования функций, заключенных в невероятно сложной архитектуре квантовых полей, оказалось, что уровень поглощаемой энергии намного выше, чем ожидала Иланта.

– Самые мрачные прогнозы верны, – сказала она Нескии. – Люди-животные с флотилии паломничества своими требованиями перезагрузки уничтожили бы всю галактику.

– Ты предотвратишь это? – спросила Неския.

Иланта с отстраненным любопытством отметила беспокойство, зародившееся в разуме ее в общем–то преданной оперативницы. Даже Высший, такой прогрессивный и усовершенствованный, как Неския, не был избавлен от остаточных животных эмоций.

– После моего успеха этот вопрос утратит свою актуальность.

Иланта внимательно следила за приближающейся стаей Небесных Властителей. Огромные существа с широко распростертыми радужными вакуумными крыльями по мере приближения к флотилии быстро увеличивались, заслоняя редкую звездную россыпь. Эффект линз искажал мерцание извилистых полос туманностей, и казалось, что они колышутся и вспыхивают, словно небесное пламя. Иланта изучила истинную функциональность крыльев, их способность внедряться в ткань Бездны, манипулировать локализованной силой тяжести и временным потоком. Процесс движения был намного сложнее, чем грубые «телекинетические» манипуляции с массой. И требовал меньше энергии, одобрительно отметила она.

Она попыталась мысленно воспроизвести взаимодействие Небесного Властителя с материей Бездны, но какой–то аспект, видимо, был упущен. Тогда Иланта применила технику, которую использовали потомки Эдеарда в Последнем сне, и сосредоточилась на желании выйти в открытый космос. Инверсионное ядро немедленно отделилось от Корабля. Метод сработал, что не могло ее не радовать, но по сравнению с Небесными Властителями ее полету не доставало плавности и мощи.

Иланта почувствовала, что Небесные Властители сосредоточили свое внимание на инверсионном ядре в поисках его сущности, и установила вокруг оболочки непроницаемый мысленный щит, блокирующий их попытки.

– Приветствую тебя, – обратилась она к ближайшему Небесному Властителю и начала разгоняться по направлению к нему.

Ее собственное восприятие доносило мысленные послания Араминты и других паломников, предупреждающих Небесных Властителей об опасности и призывающих соблюдать осторожность. Их ответы оказались весьма интересными: они свидетельствовали о полном отсутствии рационального интеллекта. Огромные существа попросту уклонялись от темы. По всей видимости, они не понимали смысла отчаянных призывов. Подобные концепции не входили в известный им набор понятий. Небесные Властители были то ли искусственными конструкциями, созданными Ядром для выполнения единственной функции по сбору зрелых умов, то ли разумными обитателями космоса, выродившимися за бесчисленные тысячелетия со времени своего пленения. В отсутствие новых идей и поводов для борьбы их мысли атрофировались до уровня основных инстинктов.

«Я достигла самореализации, – заявила Иланта, приблизившись к Небесному Властителю. – Прошу проводить меня к Ядру».

«Мне неизвестно о твоей самореализации, – ответил Небесный Властитель. – Ты закрыта для меня. Откройся».

Легкие пряди радужных вакуумных крыльев обвились вокруг инверсионного ядра, приближающегося к искрящемуся телу Небесного Властителя. Иланте открылась текстура его странно меняющейся геометрии – что–то вроде пористой массы, состоящей из обычной материи и подобия экзотической силы. Два этих компонента непрерывно переходили из одного состояния в другое, чем и обуславливалась поверхностная нестабильность. Подобное сочетание представляло огромный интерес. Но, несмотря на хрупкую сложность строения, управляющему им разуму явно недоставало мощности. Ее собственные мысли, усиленные нейронными цепочками внутри инверсионного ядра, были намного энергичнее.

«Пожалуйста, откройся мне», – передала она Небесному Властителю.

«Я ничего не скрываю», – ответил он.

«О нет, скрываешь».

И она мысленно устремилась в его сознание, внедряя свои решительные и целеустремленные посылы в его простые и ясные программы. Нежно охватывая их. И подчиняя себе.

«Что ты делаешь?» – спросил Небесный Властитель.

Она подавила зарождающееся в нем неприятие и глубинные инстинкты, побуждающие скорей удалиться от этого места.

«Твое вторжение затрудняет мои действия. Часть функций становится недоступной. Прекрати его».

«Я помогаю тебе возвыситься. Мы станем единым целым, – посулила она. – Я приведу тебя к вершине самореализации».

А потом началась тризна.

«Я погибаю», – пронесся посыл Небесного Властителя.

– Прекрати! – крикнула Араминта. – Ты убиваешь его.

«Неужели ты еще так плохо изучила Бездну?» – насмешливо бросила Иланта.

На радужных разводах вакуумных крыльев Небесного Властителя появились темные пятна, которые быстро распространялись и увеличивались. Тонкое облако молекул, составляющее физический аспект крыла, взорвалось, и темные ледяные пылинки растворились в космосе, словно вихрь черного снега. Темнота осталась и, дрожа язычками жадного огня, постепенно проникала в глубь тела Небесного Властителя. Вся его сущность, все знания и способности, отличающие этот род, медленно просачивались сквозь разрыв, поступали в инверсионное ядро и усваивались Илантой.

В этот момент она почти пожалела, что у нее нет человеческого лица. Какая бы засияла на нем торжествующая улыбка! Поглощенная сущность Небесного Властителя обогатила ее разум, и ее власть над этим странным континуумом стала почти абсолютной. Функция манипулирования интегрировалась в ее разум на уровне инстинкта. Она слышала зов туманностей, трансмерные каналы рациональности, пронизывающие квантовые поля Бездны, жаждущие встречи с разумом и обещающие возвышение к вершинам, еще пока невидимым. Она знала, что это путь к верховному разуму. К самому Ядру. К тому центру, из которого можно будет контролировать абсолютно все.

Кончина Небесного Властителя наполнила пространство отчаянием и растерянностью.

«Скоро вы все будете меня благодарить», – сообщила она ничтожным людским разумам.

Один из них отличался от остальных. Незначительный участок ее сознания определил Сновидицу Араминту, чьи мысли тянулись куда–то очень далеко посредством не используемого в Бездне метода. Все это уже не важно.

Мысль Иланты снова обратилась к манипуляции временными и гравитонными функциями Бездны, и на этот раз все получилось. Пылинки на обширном пространстве вокруг инверсионного ядра, захваченные эффектом, заискрились, свиваясь в контрастные спирали. Иланта задала максимальное ускорение, нейтрализуя поток времени вокруг оболочки. Флотилия паломников за считаные секунды исчезла из вида, и инверсионное ядро достигло девяти десятых скорости света. Далеко впереди стала слышнее призывная мелодия туманности, названной людьми Морем Одина.

На протяжении этой ужасной сцены Араминта не шелохнулась. Все произошло в каких–нибудь десяти километрах от «Света Заступницы», но она абсолютно ничего не могла поделать. Она видела, как радужные крылья Небесного Властителя утратили былое величие, как от них остались хрупкие серые контуры, а затем пропали и они. И все это время она ощущала лишь жалобное недоумение огромного существа. Она не могла совладать со своими чувствами. Из–под темных очков потекли слезы.

– Я виновата, я привела сюда это чудовище.

– Нет, – попытался успокоить ее Аарон. – Иланта манипулировала тобой, как и всеми нами. Здесь нет твоей вины.

– Но это сделала я, – прошептала Араминта.

– Сновидица, ты ни в чем не виновата, – искренне заверил ее Дарраклан. – Этан соблазнился ее посулами. Она поработила его разум. Ты невиновна. Ты только выполнила свое обещание.

За окном обзорной палубы вокруг холодных останков своего погибшего собрата кружили Небесные Властители. Араминта ощущала их скорбь и призывы, обращенные к его душе. Но Иланта забрала все, ничего не оставив.

«Мне так жаль», – обратилась она к растерянным Небесным Властителям.

«Он ушел, – раздался в ответ печальный хор. – Наш брат ушел. Он не соединился с Ядром. Другой- его убил. Почему?»

«Другой полон зла и далек от самореализации, – сказала им Араминта. – Так случается повсюду, куда бы мы ни пришли».

Небесные Властители содрогнулись.

– Мы нуждаемся в их помощи, – с беспокойством воскликнул Ринченцо. – Сновидица, их руководство нужно нам сейчас, как никогда.

– Все кончено, – горестно вздохнула она. – Этан говорил правду: я не верующая. Кроме того, теперь это не имеет значения. Иниго заварил кашу, ему и расхлебывать. Я думаю, так будет правильнее.

Араминта–два повернулся к Аарону, ища поддержки, но тот сердито покачал головой.

– Что? – возмутилась Араминта. – Это и есть удивительный и грандиозный план?

– Флотилия не является частью плана, – сказал Аарон.

– Я провела ее сквозь барьер. Это все, что я обещала.

– Позови Небесных Властителей на помощь, – приказал Аарон. – Давай, сейчас не время падать духом.

– Какая еще нужна помощь? – спросила Араминта. – Мы почти рядом с Кверенцией. Все остальное не важно. Я вам теперь не нужна, как мне никогда не нужна была эта флотилия.

– Ты сама говорила об ответственности, – настаивал Аарон. – Миллионы глупых последователей Воплощенного Сна доверили тебе свои жизни.

– Ожидание в космосе им ничем не повредит. И оно не продлится долго. Скоро все это закончится.

– А если конец будет неблагоприятным для нас?

Араминта–два с любопытством взглянул на него с противоположного конца кают–компании «Искупления Меллани».

– Ты? Ты сомневаешься?

– Я всегда знал, что должен сделать, хотя и не всегда понимал зачем. Мне так удобно. – Его лицо исказилось от внутренней боли. – Теперь у меня появилось слишком много воспоминаний о ней,- и они пожирают меня заживо. Воспоминания о ночи и разорении вырываются на свободу. А она пользуется этим. Я снова хочу все забыть. Я должен освободиться, должен очиститься. При выборе между памятью и смертью я сейчас выбрал бы смерть. Ты, Корри–Лин, Иниго – все вы твердили, что я должен обрести себя, вернуть свое истинное я. А я хочу вернуть то, что было мне даровано вместе с новой жизнью. Это и есть я. Только никто не понимает.

– Но…

– Иначе ничего не получится! – почти прокричал Аарон.

Этого Араминта–два боялся с тех пор, как Корри–Лин рассказала ему о том, что Аарон едва не сорвался, попав в зону действия ментальной сферы. А ведь именно он собрал вместе их всех, он неустанно подталкивал их к путешествию в Бездну, потому что этого требовал план его неведомого босса. Он знал, что делать. И хотя его вера в успех миссии была искусственной, она заражала и окружающих. И вот теперь они почти достигли цели, а он изнемогает под грузом своего прошлого и сомнений.

– Я поговорю с Небесными Властителями, – искренне пообещал Араминта–два. – Я все устрою. Флотилия паломников благополучно приземлится на Кверенции.

Он поморщился, но кивнул:

– Спасибо.

Дарраклан с недоумением поглядывал в ее сторону, и его разум излучал возрастающее волнение. Араминта поняла, что ее мысли могли выдать общение с Аароном.

– Сновидица? – умоляющим голосом окликнул он ее.

Подобно всем остальным, он доверился ей целиком и полностью.

– Все в порядке, – сказала Араминта и протянула ему руку. – Я поговорю с Небесными Властителями. Я доставлю нас в Маккатран. – Она повернулась к прозрачной стене и сосредоточилась на осиротевших Небесных Властителях. – Мы стремимся к самореализации, – твердо произнесла она. – Мы просим нас проводить.

Все было тихо. Это ему не нравилось.

Экспедитор хотел бы получить хоть какое–то подтверждение, что ядерный ад действительно бушует в каких–то двадцати метрах от его кресла в каюте «Последнего броска».

«Это выводит из равновесия, да? – спросил Гор по трансмерному каналу. – Твои эмоции переполняют Гея–сферу. Почему бы тебе не включить какую–нибудь успокаивающую музыку?»

– ПРОКЛЯТЬЕ.

Но спокойствие в «Последнем броске» по–прежнему ничем не нарушалось. Экспедитор отчаянно искал подтверждение тому, что опускается сквозь фотосферу звезды среднего размера, хотя размер в этом случае не играл никакой роли. Хотя бы какой–то намек на вибрацию и то было бы прекрасно. Может, даже скрип предельно нагруженного корпуса. И жара. Верно, ведь в каюте, наверное, дьявольски жарко.

Ничего подобного. Превосходно усиленные силовые поля, обернувшие корабль, либо работают, либо нет. Никаких допусков и отклонений, которые ему, стиснув зубы, надо героически преодолевать. С таким же успехом он мог бы сейчас принимать споровый душ, а то и вовсе дремать в спальной каюте. Да, похоже, действительно все должно получиться.

Навигация на «Последнем броске» осуществлялась исключительно при помощи гисрадара. От остальных сенсоров не было никакой пользы. Их импульсы не могли проникнуть даже сквозь наружный стопроцентно отражающий слой силового поля. В плазме фотосферы не выжило бы ничто материальное.

Так что… оставался только гисрадар. Дисплей в экзо–зрении показывал Экспедитору бушующие вокруг корабля гигантские ураганы фотосферы, вихри частиц, настолько мощные и обширные, что можно было предсказать их повороты и удары. Интел–центр рассчитывал векторы вихрей, шквалы и вздутия магнитосферы и регулировал работу антиграв– и инграв–установок, таким образом удерживая корабль на заданном курсе.

Они спускались вертикально вниз, навстречу вскипающей плазме, прямо к сифону – теперь до него оставалось еще три тысячи километров, но это было уже в зоне конвекции, где температура достигала миллиона градусов по Цельсию, а плотность составляла десять процентов от плотности воды. И вот там их подстерегала реальная опасность для жизни, поскольку, как сказал Гор, полет в фотосфере был лишь разминкой. Экспедитор так и не научился ценить его чувство юмора.

Единственной его надеждой оставалась программа «Стардайвер», за последние несколько столетий добившаяся значительных успехов. Однако Астрономическое агентство Великого Содружества не так уж часто запускало свои исследовательские зонды. К тому же никто не давал гарантии благополучного погружения в зону конвекции даже при гиперпространственной защите, разработанной более восьмисот лет тому назад.

Экспедитор предпочел бы сначала провести несколько пробных полетов, постепенно наращивая глубину погружения, чтобы можно было оценить результаты работы модифицированных генераторов силовых полей. Расход мощности. Энергетическое воздействие. Встречное давление. Параллельное соединение с гиперпространством. Но нет…

– Они либо работают, либо нет, – заявил Гор. – Ничего другого нам не дано.

Об элементарном благоразумии и речи не было, и Экспедитор даже не пытался спорить. Кроме того, он признавал, что это только разожгло бы любопытство тех, кто преследовал их на другом корабле. И ни один Ускоритель не потерпел бы попытки помешать Иланте и ее Слиянию с Бездной.

Две с половиной тысячи километров.

Экспедитор отправился в полет спустя пять часов после просмотра последнего сна Джастины, и он так и не выяснил, что смешного она обнаружила в статуе Заступницы. Гор – естественно – только подмигнул и уклонился от ответа.

«Кто бы мог подумать?» – воскликнул он.

Экспедитор не сомневался, что они оба узнали в статуе какую–то личность из далекого прошлого.

– Как продвигается твое проникновение? – спросил он у Гора.

«Все подготовлено, – ответил тот. – Я не начну физический процесс, пока ты не возьмешь на себя управление сифоном».

– А что думает Тизак?

«Для него это всего лишь еще один сенсор».

– Не следовало ли сказать ему правду?

«Сынок, мы делаем все возможное, чтобы спасти нашу расу – и его тоже. Он так же упорно старается сохранить свой прежний образ жизни. Это не дипломатические переговоры, чтобы мы могли прийти к общему мнению. И его и наше сознание определено генетически. И в данный момент общей цели для нас не существует. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь».

– Я понимаю. Просто надеялся, что встреча с Джастиной заставит его изменить свое мнение. Если бы он только мог понять, с чем мы столкнулись…

«В том–то и дело, что он понимает. Но все равно не собирается что–то изменять. Ему это не так необходимо, как нам, к тому же у нас мало времени».

– Понятно. А ты не хочешь сказать мне, кого вы узнали в статуе Заступницы?

«К нашей ситуации это не имеет ни малейшего отношения, да и не хочу тебя отвлекать долгой историей».

– Да, конечно.

До входа в зону конвекции «Последнему броску» осталось триста километров. Двигатели удерживали корабль, несмотря на чудовищные выбросы плазмы, вздувающейся вдоль индукционных линий, но потребление энергии продолжало возрастать. Кроме того, существовала проблема притяжения самой звезды. Чтобы противодействовать этой сокрушительной силе, при модификации были добавлены пять дополнительных инграв–установок. И они работали с максимальной мощностью. Стоило одной из них хоть на секунду отказать, и его размажет по палубе слоем в одну молекулу.

– Начинается.

Перед спуском в конвекционную зону Экспедитор невольно напрягся. Четкой границы, конечно, не существовало. Фотосфера раскалялась еще сильнее, а плотность возрастала.

При переходе из относительно прохладной фотосферы включился ультрадвигатель «Последнего броска» и стал отводить часть избыточной энергии от силовых полей в гиперпространство. Этот поток увеличивался почти в геометрической прогрессии. Специалисты, работавшие над проектом «Стардайвер», давно поняли, что преодолеть такой уровень температуры можно, только комбинируя рассеивающий эффект силового поля с экзотическими компонентами.

– Он держится, – с изумлением отметил Экспедитор, когда корабль погрузился в конвекционную зону.

Теперь наибольшую опасность представляли тысячекилометровые вздутия, без предупреждения поднимающиеся на поверхность и устремляющиеся к фотосфере. Они были из основных препятствий для зондов «Стардайвер», и даже сейчас, после столетий наблюдений и изучения, их появление удавалось рассчитать только приблизительно.

«Молодец, – спокойно откликнулся Гор. – Веди его дальше».

– Ладно.

Экспедитора стала- бить дрожь. Он провел рукой по лбу, с раздражением обнаружил изрядное количество влаги на пальцах и дал команду биононикам уменьшить уровень адреналина. Ему необходима холодная голова, а страх мешает ясно мыслить. «Можно подумать, что моя собранность и сосредоточенность чем–то помогут. Один отказ, один ненадежный компонент, малейшая ошибка в программе, и все будет кончено в доли секунды. По крайней мере, я ничего не узнаю до самого оживления. Если только оно состоится. Гор утверждает, что это последний шанс нашей галактики. Черт, как я скучаю по дочкам».

Теперь испарина покрыла все его лицо.

– Как ты думаешь, когда Иниго доберется до Маккатрана? – спросил он, чтобы отвлечься от мыслей о гибели, способной настичь в любой момент.

Его все еще удивляло сообщение Паулы Мио, сказавшей Гору, что Иниго, странная, двуликая Араминта и команда агентов каким–то образом привели корабль Троблума в Бездну раньше, чем туда добралась флотилия паломников.

«Ждать осталось недолго, сынок. Ты и оглянуться не успеешь, как вернешься к своим девочкам».

– Да, конечно.

Единственное, что его хоть сколько–нибудь радовало, это тот факт, что он старается ради Лиззи и дочек. Как ужасно было бы оказаться запертым в Солнечной системе вместе с ними и не знать, есть ли какая–то надежда на избавление. «Небольшая, но есть», – мысленно обратился он к своей семье. После того как Гор совершил маленькое чудо и добился помощи Иниго, Экспедитор смог себя убедить, что шанс на спасение еще остается. Очень хрупкий, но реальный. Теперь ему только надо справиться с сифоном.

На маневрирование между чудовищными выбросами конвекционной зоны ушло еще пятьдесят минут, и вот пятидесятикилометровое силовое поле сифона оказалось уже непосредственно под «Последним броском». Гисрадар показал бьющий через край поток разогретого до двух миллионов градусов водорода. Экспедитор осторожно провел корабль вдоль закругляющейся поверхности гигантской линзы, а потом еще немного опустился, так что нос корабля оказался почти вплотную к ее краю.

«Теперь самое трудное, – сказал Гор. – Покажи мне, что ты можешь».

«Последний бросок» еще чуть–чуть двинулся вперед, пока защитные поля корабля и сифона не соприкоснулись. Вот теперь Экспедитор физически ощутил трудность полета. Корабль, зажатый между силовым полем сифона и бурлящей плазмой, отозвался вибрационным гулом. Дрожь палубы под ногами вызвала у него кривую усмешку. Может, полная неподвижность – это не так уж и плохо?

Сенсоры сумели проникнуть только сквозь полупроницаемый сегмент поля. Интел–центр приступил к исследованию квантовых искажений, создаваемых сифоном, обрисовывая контур скрытого внутри защитной оболочки гигантского генератора. Медленно проступала его структура. Наконец Экспедитор получил достаточно информации, чтобы начать вторую стадию.

Несколько трансмерных каналов, открытых на «Последнем броске», с максимальной точностью были направлены к узлам контрольной системы сифона. Затем, после установления малоактивных контактов, начался анализ программы.

– Здесь нет такого разума, как тот, что контролирует механизм вознесения, – доложил Экспедитор. – Это, скорее, распределенный ИР, хотя параллелей с генетическими программами Содружества не так уж и много.

«Его можно взломать?»

– Есть несколько уровней защиты, включая и принудительный перевод на ручное управление, который придется заблокировать, но Интел–центр сообщает о нескольких инфильтрационных пакетах, могущих сработать.

«Запускай их».

«Это Гор». С такой мыслью Оскар проснулся. Крышка медицинской камеры скользнула вверх, показав чье–то расплывающееся лицо, смотрящее на него в зеленоватом сумраке грузового отсека. «Гор ждет, пока кто-то присоединится к Джастине, и это должен сделать Аарон. Аарона контролирует Гор».

Склонившееся над ним лицо принадлежало Араминте–два, явно чем–то взволнованной.

– Это Гор, – прохрипел Оскар.

Небытие оставило колоссальное напряжение во всех его мускулах и переполненный мочевой пузырь.

– Что? – переспросил Араминта–два.

– За спиной Аарона стоит Гор или, по крайней мере, кто–то из ему подобных.

– А. Ты так говоришь, потому что Аарон всех направляет в Маккатран? Да, я догадалась еще несколько месяцев назад. Даже Аарон со мной согласился.

– Ага, верно. Мне надо в туалет.

Оскар приподнялся на локтях и едва не стукнулся головой о потолок грузового отсека. Между громоздкими медицинскими камерами почти не оставалось свободного места. Он заметил, что три из них уже опустели.

«А я думал, что должен очнуться первым».

– Все в порядке?

– Почти, – довольно хмуро ответил Араминта–два.

Оскар присмотрелся внимательнее. Сновидец был одет в мешковатую синюю футболку и серо–зеленые брюки, тоже свободно висевшие на теле мистера Бови. Оскару показалось, что вещи позаимствованы из гардероба Троблума, но через миг он понял, что одежда была определенно женской.