Текст книги "Закат владыки морей"

Автор книги: Питер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

В результате в полдень 7 марта оба конвоя, Флот Метрополии и немецкая эскадра находились на расстоянии не более 80 миль друг от друга. Цилиакс буквально на волосок разминулся с конвоями, и Флот Метрополии не сумел обнаружить его. Ведь при атаке конвоя «Тирпиц» немедленно выдал бы себя. 3 немецких эсминца были отправлены на поиски конвоев. «Тирпиц» прошел впереди PQ-12, а эсминцы – позади него. Они перехватили и потопили русское судно «Ижора» (2815 тонн), отставшее от конвоя, однако транспорт успел отправить сигнал бедствия. Он был перехвачен адмиралом Тови, который, впрочем, ничего не понял. У немецких эсминцев начало подходить к концу топливо, и они были отправлены домой. «Тирпиц» продолжил охоту в одиночку. Счастье не покинуло его. Флот Метрополии сумел запеленговать линкор, и 6 эсминцев были развернуты в линию, чтобы провести поиск. Но в это время противник находился в 150 милях севернее. Положение Тови было просто идеальным. Он отрезал «Тирпицу» пути возвращения в базу, и его судьба была бы решена, если... Если бы только позволила погода, или британским кораблям самим удалось установить контакт. Ни одно условие не было выполнено.

В полночь Тови повернул свой флот на юг, а потом на восток. На рассвете он намеревался перехватить «Тирпиц» у Лофотенских островов, если он выберет этот путь, и атаковать его самолетами «Викториеса». «Тирпиц» в это время продолжал следовать на север, а потом повернул на запад, проскочив за кормой QP-8. В 20.00 он прекратил охоту и повернул на юг к Лофотенским островам. К этому времени адмирал Тови решил, что немецкий линкор уже проскочил мимо него, и повернул на запад, направившись к Исландии, чтобы собрать свои эсминцы. Адмиралтейство определило позицию противника более точно, чем главнокомандующий, и в 17.30 приказало ему повернуть обратно на северо-восток. Тови исполнил приказ. Новая радиограмма из Лондона, полученная в 2.40, также совершенно точно предсказала, что сейчас «Тирпиц» движется на юг, и Тови немедленно направился к Лофотенским островам. Противников пока разделяли 200 миль, и «Тирпиц» успел проскользнуть в эту брешь.

На рассвете 9 марта «Викториес» поднял ударную группу из 12 «Альбакоров», и в 8.00 они, наконец, увидели гигантский линкор. Теперь все зависело от летчиков. «Тирпиц» шел один, без всякого сопровождения, защищенный только своими зенитками. Но их было много.

Быстрое и умелое маневрирование помогло огромному кораблю уклониться от всех торпед, а его артиллеристы уничтожили 2 самолета. Пилоты потеряли почти все преимущество, атаковав с кормы и против ветра, вместо обычной атаки с носовых курсовых углов и по ветру. Так или иначе, но «Тирпиц» избежал повреждений, которые стали бы роковыми, ведь не так далеко находились 3 линкора. Его судьба висела на волоске, но волосок выдержал.

«На мостике „Тирпица“ находились адмирал Цилиакс, который командовал линейными силами германского флота, и командир корабля капитан 1 ранга Топп. В разгар атаки британских самолетов адмирал вдруг приказал положить руль право на борт. Топп оборвал его, отменив приказ, и распорядился поворачивать влево. Затем он твердо напомнил, что командует кораблем он, а не адмирал».

Так Тови упустил великолепную возможность уничтожить и второго германского гиганта. Никогда больше британские линкоры в таком количестве не находились рядом с «Тирпицем». Цилиакс отказался от намерения идти прямо в Тронхейм и вместо этого направился в находящийся неподалеку Нарвик, куда и прибыл вечером. Разочарованный Тови со своими линкорами на следующий день пришел в Скапа. Хотя 13 марта флотилия эсминцев и была направлена в Вест-фьорд, «Тирпиц» уже покинул этот порт и накануне ночью вернулся в свое старое логово в Тронхейме. Здесь его 18 марта и обнаружили британские самолеты.

Обе стороны получили более чем достаточно пищи для размышлений. Англичане ясно увидели, насколько уязвимы русские конвои для атак надводных кораблей.

Стало также ясно, что нельзя целиком полагаться на авианосцы, если хочешь наверняка остановить корабли противника. Удачные попадания торпед в «Бисмарк» и в итальянские корабли у Матапана привели к тому, что атакам торпедоносцев стало придаваться слишком большое значение. Никто не желал замечать, сколько торпед прошли мимо цели и какими ничтожными были результаты торпедоносцев в боях у Калабрии, Спартивенто и многих других. Теперь также стало понятно, что не может идти речи о переброске «Дьюк оф Йорка» в Индийский океан Сомервиллу. Этот линкор был слишком нужен в Скапа Флоу.

Чудесное спасение «Тирпица» привело к тому, что немцы пересмотрели свои взгляды на его использование. 12 марта адмирал Редер заявил:

«Эта операция показала слабость наших морских сил в северной зоне. Противник реагирует на каждый выход немцев, отправляя такие сильные соединения, включающие в себя авианосцы, что они являются серьезной угрозой нашим тяжелым кораблям».

Он также раскритиковал неудачные действия Люфтваффе, которые не сумели выследить британские конвои и обнаружить Флот Метрополии. Летчики сделали это, когда было уже слишком поздно. Кроме того, возникали сомнения, а смогут ли Люфтваффе нанести мощный удар, если цели будут обнаружены [166]166
  Единственную довольно вялую атаку против кораблей Флота Метрополии провели 9 марта в 3.45 три бомбардировщика Ju-88, когда английские корабли находились в районе Вест-фьорда.


[Закрыть].

Гитлер неожиданно согласился со всем этим. Возобновились приостановленные работы на авианосце «Граф Цеппелин», который стоял в Готенхафене. Было принято решение сформировать Норвежский флот в составе «Тирпица», «Шарнхорста», «Графа Цеппелина», 2 карманных линкоров, крейсеров и эсминцев. Увы, достройке первого германского авианосца помешали те же причины, которые не позволили отремонтировать «Гнейзенау». Хотя работы продвинулись, Геринг заявил, что видит слишком много препятствий на пути формирования и подготовки авиагруппы, а потому корабль не будет готов ранее конца 1943 года [167]167
  Перед войной планировалась постройка 2 авианосцев, но до начала военных действий на воду был спущен только «Граф Цеппелин». Для него даже была сформирована экспериментальная авиагруппа. Авианосец должен был иметь 8 истребителей и 22 пикировщика. Последними были переоборудованные Ju-87, которые оснастили тормозными крюками. Они воевали во время польской кампании и даже потопили несколько кораблей. Создание специальных, а не переоборудованных самолетов, по словам Геринга, задержало бы вступление авианосца в строй до 1946 года.


[Закрыть].

А до тех пор флоту приходилось рассчитывать только на то, что он уже имел. Первые подкрепления в виде крейсеров и эсминцев немцы намеревались отправить на север как можно скорее. Планировалось также усилить авиацию, перебросив в Норвегию торпедоносцы [168]168
  Первые экспериментальные эскадрильи начали действовать из Гросетто на западном побережье Италии, так как Люфтваффе в то время перенимали опыт итальянцев. Первая подготовленная эскадрилья была переброшена в Норвегию в мае и сразу добилась успехов в борьбе с идущими в Россию конвоями.


[Закрыть]и самолеты-разведчики. Генерал Штумпф получил приказ наладить взаимодействие с флотом. Однако нехватка топлива все-таки помешала немцам в полной мере использовать присутствие своих кораблей на севере. Мартовский выход «Тирпица» и 3 эсминцев обошелся в 8100 тонн драгоценной нефти. Действия крупных соединений были бы еще более дорогостоящими, в то время как импорт нефти в Германию продолжал падать. Итальянские линкоры в этот же период 1942 года были связаны по рукам и ногам нехваткой топлива, причем в тот самый момент, когда они имели самые благоприятные возможности, поскольку англичане ничего не могли им противопоставить. Немцам тоже пришлось ограничиться действиями только эсминцев, продолжая перебрасывать в Норвегию тяжелые корабли в ожидании подходящего случая. Крейсер «Адмирал Хиппер» прибыл в Тронхейм 21 марта. Но против следующей пары конвоев пришлось отправить только 3 эсминца, чтобы поддержать действия авиации и подводных лодок.

Наращивание сил немецкого флота в Норвегии очень беспокоило Адмиралтейство и адмирала Тови. Ему дали понять, что безопасность конвоев является делом более важным, чем уничтожение вражеских кораблей. Он резко возражал, но его не стали слушать. Следует напомнить, что в это время отправка конвоев в Россию считалась крайне важной по политическим соображениям, хотя исключительного военного значения для России они не имели. Эти конвои доставляли в Россию танки, самолеты и боеприпасы, которые могли спасти Малайю и Бирму. Но русские, которым все это было адресовано, не смогли обеспечить надежную защиту транспортов даже у собственных берегов.

В конце марта снова появилось Бомбардировочное Командование и ринулось в бой. 33 четырехмоторных бомбардировщика «Галифакс» из состава 4-й авиагруппы 30 марта были отправлены атаковать «Тирпиц». Плохая погода помешала большинству из них обнаружить цель, а те, что все-таки сумели сбросить бомбы, промахнулись. 5 бомбардировщиков были сбиты.

Следующая попытка была предпринята 28 апреля. На сей раз предполагалось, что 12 новых бомбардировщиков «Ланкастер» сбросят бомбы с большой высоты на «Тирпиц» и зенитные батареи, после чего на малой высоте подойдет 31 «Галифакс». Они должны были сбросить мины и глубинные бомбы в надежде, что рухнут крутые склоны фьорда или подводные взрывы все-таки повредят корпус линкора. Теперь погода была отличной: яркая луна и совершенно чистое небо. Первая волна добилась абсолютной внезапности, но «Галифаксы» были встречены плотным зенитным огнем. Еще 5 тяжелых бомбардировщиков были сбиты, а налет оказался совершенно безрезультатным.

На следующую ночь уцелевшие самолеты повторили налет: 11 «Ланкастеров» и 23 «Галифакса». 2 бомбардировщика погибли, попаданий нет.

В начале мая была отправлена еще пара конвоев – PQ-15 и QP-11. Снова немецкие торпедоносцы и подводные лодки обрушили на них яростные атаки, и снова в море вышли только 3 эсминца, которые, впрочем, добились некоторого успеха. Линкоры продолжали отстаиваться в гавани.

Но Флот Метрополии такого себе позволить не мог, хотя со времени мартовского эпизода его силы заметно сократились. Чтобы помочь союзникам, американцы направили в Скапа Оперативное Соединение 99, которое было принято с большой радостью. Под командованием контр-адмирала Гиффена находились новейший линкор «Вашингтон», авианосец «Уосп», 2 тяжелых крейсера и 6 эсминцев. «Уосп» был использован для доставки истребителей на Мальту, но «Вашингтон», вооруженный 9 орудиями калибра 406 мм, значительно усилил его соединение [169]169
  Несмотря на это, премьер-министр в апреле отправил Рузвельту просьбу прислать однотипный линкор «Норт Каролина». В этом случае появлялась возможность отправить на восток «Дьюк оф Йорк» и «Ринаун».


[Закрыть]. Теперь под командованием Тови находились «Кинг Георг V», «Вашингтон», авианосец, 2 американских тяжелых крейсера и британский легкий крейсер. В таком составе Флот Метрополии и вышел, чтобы прикрыть упомянутые конвои. «Дьюк оф Йорк» под флагом вице-адмирала Кертейса остался в Скапа, так как его все еще намеревались отправить в Ост-Индию.

К несчастью, единственным результатом этого похода стал трагический инцидент. В густом тумане флагманский корабль флота столкнулся с эсминцем «Пенджаби». Когда эсминец затонул, взорвались его глубинные бомбы. «Кинг Георг V» получил тяжелые повреждения носовой части и вышел из строя на 3 месяца. Его место занял «Дьюк оф Йорк» [170]170
  Эти повреждения и гибель «Принс оф Уэлса» смотрятся странно, если вспомнить довоенные заявления о том, что подводной защите было уделено особое внимание за счет огневой мощи. Лорд Четфилд вспоминает, что он «провел много часов, изучая проекты наших новых кораблей. Я привлекал к обсуждению всех шестерых Морских Лордов». Он подчеркивает, что подводная защита линкоров типа «Кинг Георг V» была улучшена. Первоначально предполагалось, что эти корабли будут иметь 12 тяжелых орудий, но 2 орудия были сняты, чтобы за счет сэкономленного веса усилить защиту. У Черчилля, как всегда, родилась потрясающая идея, как извлечь пользу из сложившегося скверного положения – повреждения «Кинга Георга V» и задержки с достройкой «Энсона». Он предложил отправить в двухнедельный отпуск весь экипаж поврежденного флагмана. «Пока они будут отсутствовать, экипаж, набранный для „Энсона“, займет место на „Кинге Георге V“». А экипаж флагмана после возвращения, «сплаванный, опытный, хорошо обученный», займет место на «Энсоне», который ничем не отличается от своего собрата. По оценке Черчилля, это позволяло сэкономить от 4 до 6 недель на подготовке экипажа «Энсона». Паунду пришлось терпеливо объяснять, что все это – чистое ребячество. Зато в это же время король Георг VI неожиданно посетил Скапа и побывал на борту «Кинга Георга V» и «Вашингтона».


[Закрыть].

Правда, в это время немцы не проявляли никакой активности, если не считать наращивания сил в Норвегии, которое продолжалось, несмотря на попытки помешать этому. 9 мая «Адмирал Шеер» вышел из Тронхейма вместе с танкером «Дитмаршен» и 2 сторожевиками, чтобы перебраться на передовую базу в Нарвике. 16 мая поврежденный «Принц Ойген» вместе с 4 эсминцами отправился в противоположном направлении – на юг, чтобы завершить ремонт в Киле. По пути он был атакован торпедоносцами Берегового Командования. 12 «Бофортов», 6 «Бленхеймов» и 4 новых скоростных «Бофайтера» 17 мая атаковали тяжелый крейсер, но только потеряли 3 самолета, не добившись никаких результатов. Вторая волна из 30 самолетов была перехвачена немецкими истребителями и потеряла 4 машины. 18 мая «Принц Ойген» благополучно прибыл в порт. В тот же день на север ушел карманный линкор «Лютцов» в сопровождении единственного сторожевика.

Осторожно двигаясь с промежуточными заходами в Кристиансунд и Тронхейм, он благополучно добрался до Нарвика, где 25 мая встретился с «Шеером». Однако они не высунули носа оттуда, когда мимо проходили крупные конвои PQ-16 и QP-12. Соединение Тови разделилось, чтобы прикрыть их. Крейсерская эскадра действовала к востоку от острова Медвежий, чтобы перехватить карманные линкоры, если те все-таки выйдут, а Флот Метрополии крейсировал южнее на случай появления «Тирпица». Силы Тови были напряжены до предела. Кроме того, ему не хватало эсминцев, чтобы прикрывать тяжелые корабли от все возрастающей угрозы с воздуха и из-под воды.

* * *

А затем пришел июль, и настал черед PQ-17.

16 июня Редер встретился с Гитлером и наконец получил благословение использовать свои линкоры против следующего русского конвоя, который должен был выйти в июне или июле. План операции получил кодовое название «Россельшпрунг» – «Ход конем». Он был разработан в мельчайших деталях. Целью операции являлось уничтожение конвоя PQ. Хотя надводные корабли должны были действовать совместно с самолетами и подводными лодками, главная роль отводилась именно им. Редер потребовал от Люфтваффе и Деница организовать самую тщательную разведку и получил заверения, что это будет сделано. Командовать операцией должен был адмирал Шнивинд, находящийся на борту «Тирпица». Оперативное руководство осуществлял из Киля генерал-адмирал Карлс, который также должен был принять на себя общее командование всеми задействованными кораблями. Это была довольно сложная цепь командования, англичане проявляли в этом отношении больше гибкости. Зато они и пострадали гораздо сильнее от вмешательства из Лондона. Во время мартовской стычки с «Тирпицем» Адмиралтейство гораздо более точно видело ситуацию, чем адмирал Тови, потому что располагало данными разведки. Так был создан крайне опасный прецедент.

Немцы намеревались нанести удар с двух сторон, используя все имеющиеся в Норвегии корабли. Вторая Боевая Группа состояла из карманных линкоров «Лютцов» (под флагом вице-адмирала Кумметца) и «Адмирал Шеер» в сопровождении 5 эсминцев 8-й флотилии. Они должны были перейти из Нарвика в расположенный севернее Альтен-фьорд, как только будет отдан приказ начать подготовку операции.

Аналогичным образом из Тронхейма на север в Вест-фьорд планировалось перевести Первую Боевую Группу, которая состояла из «Тирпица», «Хиппера» и 5 эсминцев 5-й и 6-й флотилий. Сразу по прибытию на передовую базу эсминцы должны были дозаправиться. После того как конвой будет точно обнаружен, обе группы выйдут в море и встретятся примерно в 100 милях северо-западнее мыса Нордкап, чтобы обрушиться на свою жертву к востоку от острова Медвежий. Немцы знали по опыту предыдущих конвоев, что британские линкоры не отваживаются заходить так далеко на восток.

Группа «Тирпица» должна была уничтожить крейсерскую эскадру, которая прикрывает конвой, пока карманные линкоры занимаются непосредственным сопровождением. Как только будет покончено с кораблями эскорта, тяжелые корабли должны начать истребление беззащитных транспортов. Этот план имел все шансы на успех, хотя Гитлер категорически потребовал немедленно прекратить операцию, если будет обнаружен вражеский авианосец, так как это означало риск роковых повреждений для тяжелых кораблей. Саму атаку транспортов планировалось провести в максимально сжатые сроки. Линкоры должны были повредить как можно больше судов, чтобы они потеряли ход, после чего подводные лодки и самолеты без труда уничтожат их. Выполнив задачу, большие корабли должны были спешно отойти к берегам Норвегии, прежде чем их настигнет возмездие в лице Флота Метрополии.

Адмирал Тови возражал против отправки конвоя в тот момент, когда обстановка была столь благоприятной для немцев. В крайнем случае, он предлагал разделить конвой на 2 части. Но все его возражения были отвергнуты на самом высоком уроне по политическим соображениям. Один из историков позднее заметил:

«Правительство возложило на британское Адмиралтейство задачу, которая была ему не по силам».

Тем не менее, попытаться все-таки следовало. Основные надежды возлагались на раннее обнаружение выхода вражеских кораблей. Существовала надежда, что подводные лодки, развернутые перед норвежскими портами, сумеют торпедировать какой-нибудь из линкоров. В крайнем случае, немцы будут вынуждены повернуть на запад, где их будет ждать Флот Метрополии. Это предположение выглядело более чем сомнительным, так как до сих пор немцы всеми силами старались уклониться от подобных встреч.

Тови вышел в море с «Дьюк оф Йорком» (флагман), «Вашингтоном», авианосцем «Викториес», 1 тяжелым и 1 легким крейсерами и 14 эсминцами. Крейсерская эскадра контр-адмирала Гамильтона состояла из 4 тяжелых крейсеров и 3 эсминцев. Хотя Гамильтон имел приказ не заходить дальше острова Медвежий, на самом деле он сделал это, чтобы прикрывать конвой как можно дольше. Тови крейсировал между островом Ян Майен и Шпицбергеном, пока конвой преодолевал первую половину пути. С 1 по 3 июля самолеты и подводные лодки несколько раз атаковали PQ-17, но успеха не добились. Торпедоносцы Люфтваффе нанесли удар 4 июля. Хотя они действовали очень смело, результаты оказались не слишком серьезными. Тем временем немецкие корабли приготовились к выходу.

Первая Боевая Группа прибыла к Лофотенским островам 3 июля почти в полном составе [171]171
  Пострадали только 3 эсминца сопровождения, которые налетели на подводную скалу в проливе Гисёй и повредили себе валы и винты. В результате они были вынуждены отказаться от продолжения операции.


[Закрыть]. Но карманным линкорам во время перехода на север повезло гораздо меньше. При входе в пролив Тьелд в густом тумане «Лютцов» коснулся дна и серьезно повредил корпус. Несколько отсеков были затоплены. Кумметц был вынужден перенести флаг на «Шеер», а поврежденный корабль был отправлен обратно в бухту Боген [172]172
  Эта посадка на мель на 4 месяца покончила с попытками использовать «Лютцов» для атаки русских конвоев. 9 августа он отправился в Киль, куда и прибыл без всяких происшествий 21 августа. Ремонт корпуса был завершен только 5 ноября 1942 года.


[Закрыть].

Это было не слишком удачное начало для операции, которой придавалось исключительное значение, но когда Редер в Берлине узнал об этом, он решил, что следует продолжать исполнение плана «Россельшпрунг». Немецкие подводные лодки поддерживали непрерывный контакт с конвоем, исключая совсем незначительные отрезки времени. Поэтому немцы точно знали курс, скорость и состав PQ-17 на 4 июля. К несчастью, в Лондоне о намерениях немцев, особенно «Тирпица», практически ничего не знали.

Ко второй половине дня 4 июля стало известно, что карманные линкоры находятся в Альтен-фьорде, однако о «Тирпице» и Первой Боевой Группе никаких сведении не имелось. Согласно последнему донесению, 2 июля они покинули Тронхейм. Адмиралтейство полагало, что эти корабли вышли в море и направляются в сторону конвоя, но как раз в это время по ряду причин полеты разведывательных самолетов прекратились. В 20.30 разведка заявила, что «Тирпиц» находится в Альтен-фьорде вместе с остальными кораблями. Если они немедленно выйдут, то 5 июля в 2.00 встретятся с конвоем. Поэтому было принято решение рассеять конвой, и отправлены соответствующие радиограммы. Однако они были так сформулированы и пошли в таком порядке, что все командиры на месте событий решили, будто «Тирпиц» уже находится совсем рядом и вот-вот на горизонте покажутся его мачты. Адмиралтейство успешно обмануло и командира эскорта, и командира крейсерской эскадры. Транспорты были вынуждены рассеяться, хотя этого им совсем не хотелось. Эскорт и ближнее прикрытие объединились, надеясь дать бой противнику. В этом случае крейсера и эсминцы, пожертвовав собой, могли выиграть время и дать транспортам шанс избежать непосредственной опасности. Они полным ходом ринулись на запад, сыграв боевую тревогу. И никого не встретили.

До 5 июля Флот Метрополии все еще болтался северо-западнее острова Медвежий, но рано утром он повернул назад в Скапа Флоу. Потом была получена достоверная информация, что «Тирпиц» вышел, но теперь Тови отделяли 300 миль от точки, где еще вчера был распущен конвой.

А что в это время делали «Тирпиц», «Адмирал Шеер» и «Хиппер», собравшиеся в Альтен-фьорде? Разрешение Гитлера было получено, и примерно в 11.00 они вышли в сопровождении 7 эсминцев и 2 миноносцев. В 17.00 эскадра была обнаружена и атакована советской подводной лодкой К-21, которая потом сообщила по радио об этом. В 18.15 немцев, идущих на восток от мыса Нордкап, заметил самолет-разведчик. Примерно через 2 часа они были обнаружены подводной лодкой «Аншейкн». Однако к этому времени цель выхода уже была достигнута. Конвоя как такового больше не существовало, и атаковать было просто некого. Разрозненные группы и одиночные суда без эскорта попытались пробиться в русские порты. Но подводные лодки и самолеты начали охоту за ними и без труда топили одно судно за другим. Из 37 судов конвоя PQ-17 только 13 сумели добраться до цели.

Так немцы одержали крупнейшую победу, причем благодаря одному только страху перед «Тирпицем» и его товарищами. До их выхода все шло нормально, конвой и его эскорт успешно отбивали все атаки самолетов и подводных лодок. Но потом случилось то, что случилось [173]173
  Командующий 5-м Воздушным флотом Штумпф был единственным человеком, который думал иначе. Он заявил, что честь уничтожения PQ-17 принадлежит исключительно авиации. 12 июля он написал Герингу:
  «Я счастлив сообщить об уничтожении конвоя PQ-17. Сообщаю о потоплении 5-м Воздушным флотом 1 крейсера, 1 эсминца, 2 малых эскортных кораблей, а также 22 транспортов общим водоизмещением 142216 тонн».
  В действительности конвой потерял всего 23 судна, и по крайней мере 10 из них были потоплены подводными лодками. Не был потерян ни один военный корабль. Однако после войны Хезлет также воздал должное усилиям Люфтваффе:
  «Именно усиление Люфтваффе на северном театре, а не прибытие германских тяжелых кораблей привело к катастрофе с конвоем PQ-17. Оно же спустя 3 месяца стало причиной приостановки русских конвоев».
  Однако более тщательное изучение этого эпизода доказывает прямо противоположное. Воздушные атаки послужили причиной некоторых потерь предыдущих конвоев, но не сумели остановить ни одного из них. Более того, они даже не сумели заставить конвой рассыпаться, и эти потери не были слишком высокими. Следующий конвой – PQ-18 – подвергся гораздо более мощным атакам, однако он прошел при относительно легких потерях, хотя при этом жестоко пострадала группа элитных экипажей торпедоносцев Люфтваффе.
  Детальный анализ всех источников приводит к выводу, что именно угроза со стороны немецких линкоров считалась самой главной. Лишь их появление могло заставить конвой рассыпаться, после чего авиации оставалось только разделаться с транспортами поодиночке.


[Закрыть].

Черчилль так отозвался об этом: «Хотя эскадра в Тронхейме была вдвое слабее, чем надеялся Гитлер, она приковала к себе наше внимание». 9 мая он отправил письмо взбешенному Сталину, в котором заявил:

«При наличии „Тирпица“ и других кораблей в Тронхейме любой конвой превращается в крупную флотскую операцию».

После разгрома он снова попытался втолковать русскому лидеру значение морской силы, о которой Сталин ничего не знал и не собирался знать.

«Если один из двух наших немногочисленных мощных линкоров будет потерян или серьезно поврежден, тогда как „Тирпиц“ и его сопровождение, к которым вскоре присоединится „Шарнхорст“, останется целым, контроль над всей Атлантикой будет временно потерян».

Это произошло потому, что англичане отказались рисковать своими линкорами, направляя их в районы к востоку от острова Медвежий, где они могли попасть под атаки Люфтваффе. Поэтому немецким линкорам была гарантирована безопасность, и здесь я совершенно согласен с адмиралом Хезлетом, который утверждает, что решающий эффект оказали Люфтваффе. Но без линкоров, обладающих реальной мощью и поддерживающих авиацию, все ее атаки не могли серьезно повредить конвоям. Черчилль даже предложил отправить следующий конвой в Россию под прикрытием двух линкоров с 406-мм орудиями (вероятно, «Нельсона» и «Роднея») на случай, если «Тирпиц» прорвется к конвою. От атак с воздуха его должны были прикрывать авианосцы «Индомитебл», «Викториес», «Игл» и «Аргус» плюс 5 эскортных авианосцев и все имеющиеся крейсера ПВО типа «Дидо», а также 25 эсминцев. Слава богу, что эта безумная операция неслыханных масштабов не состоялась, потому что она не имела почти никакого значения для Великобритании, а силы флота после «Пьедестала» были серьезно подорваны.

Действительно ли опасения перед тем, что «Тирпиц» может сделать с конвоем и его эскортом, превратились во всепоглощающий страх? Официальный историк склонен думать, что это действительно так.

«Когда сегодня мы оглядываемся назад, на этот злосчастный эпизод, становится ясно, что противник никогда не собирался всерьез рисковать „Тирпицем“ ради атаки конвоя, который прикрывает эскорт, имеющий на вооружении множество торпедных аппаратов».

Однако изучение действий немцев во время операции «Россельшпрунг» показывает, что они намеревались сделать это. Когда Стефен Роскилл перечисляет все случаи отказа немецких тяжелых кораблей атаковать охраняемый конвой, следует уточнить, что все эти конвои сопровождали британские линкоры. Именно они сдержали неприятеля, а не легкие корабли эскорта.

Наконец, Дэвид Вудвард приводит все аргументы обеих сторон:

«Если учесть, что корабли союзников не посмели атаковать линкор, когда он вышел в море, возникает резонный вопрос: а нужно ли было держать такие большие силы флота в Северной Атлантике и Арктике?

Ответ очень прост. Катастрофа с конвоем PQ-17 была для союзников мелким эпизодом. Зато если бы „Тирпиц“ прорвался в Атлантику, это закончилось бы действительно ужасно. Арктические конвои были важны, но военная мощь Советского Союза от них не зависела. Зато военная мощь Великобритании и Соединенных Штатов в Европе, на Среднем Востоке, в Индии целиком зависела от североатлантических конвоев.

Британские и американские тяжелые корабли следовало сохранить в целости, чтобы удержать контроль над атлантическими маршрутами. В Атлантике они вели бы бой в условиях абсолютного превосходства в воздухе, благодаря тому, что их могли сопровождать авианосцы. Немцы таких кораблей не имели, а решающий бой происходил бы вне радиуса действия базовой авиации. Более того, в открытом океане не так легко сосредоточить подводные лодки, как в водах вблизи Нордкапа.

С другой стороны, попытка Флота Метрополии обеспечить ближнее прикрытие конвоев тяжелыми кораблями на всем протяжении маршрута в Мурманск, скорее всего, завершилась бы так же, как попытка вломиться в Альтен-фьорд или Тронхейм и потопить „Тирпиц“ артогнем.

Тонкость морской войны заключается в том, что существуют определенные задачи, которые не могут решить линкоры. Но существуют и задачи, которые не могут быть решены подводными лодками или самолетами. Например, они не смогли остановить наши атлантические конвои».

В любом случае, при проводке следующего конвоя в сентябре была на деле испробована теория адмирала Тови, однако немцы отказались участвовать в эксперименте. Прежде чем мы рассмотрим эту операцию и последующие приключения «Тирпица», мы снова перенесемся в другой океан и отступим на 3 месяца назад. Мы увидим, как действовали линкоры во время японского рейда в Индийский океан.

* * *

Того, что осталось от морских сил союзников после гибели «Принс оф Уэлса» и «Рипалса», было совершенно недостаточно, чтобы сдержать серию морских десантов японцев, с помощью которых они захватили Малайю. В феврале пал Сингапур – легендарная крепость, символ господства белой расы на востоке. Он был захвачен буквально за неделю значительно более слабой японской армией. Американская крепость на Коррехидоре сопротивлялась дольше, однако и она в конце концов пала. Японцы захватили Голландскую Ост-Индию, проведя серию блестящих операций. Битва в Яванском море ознаменовала конец организованного сопротивления на море. Японская крейсерская эскадра разгромила союзников, не понеся никаких потерь [174]174
  В этой операции не участвовали линкоры, поэтому в нашей книге она не рассмотрена. После захвата Явы японцы направили для уничтожения спасающихся кораблей союзников Южное Ударное Соединение адмирала Кондо, которое состояло из линкоров «Хиэй» и «Кирисима», 2 тяжелых крейсеров и флотилии эсминцев. 1 марта южнее острова Рождества они потопили американский эсминец «Эдсолл» и уничтожили 5 транспортов. 3 марта в том же районе была потоплена американская канонерка «Эшвилл». 7 марта «Хиэй» и «Кирисима» вместе с 4 эсминцами обстреляли остров Рождества и потопили еще 1 транспорт.


[Закрыть]. Горстка уцелевших кораблей – старые крейсера, эсминцы и подводные лодки – поспешно бежала в Австралию и Индийский океан. Австралийцы начали готовиться к защите Новой Гвинеи – последнего барьера на пути к их собственной территории.

Вице-адмирал Лейтон покинул Сингапур накануне падения, чтобы организовать оборону в Индийском океане с теми кораблями, которые у него остались. Он оставил после себя только крайне неудачную радиограмму [175]175
  В ней говорилось:
  «Держите головы выше, и пусть ваши сердца наполнятся гордостью. Я оставляю защиту Сингапура в ваших крепких руках. Я улетаю в Коломбо, чтобы собрать новый флот!»
  Не приходится сомневаться, что адмирал хотел приободрить защитников крепости, но реакция была прямо противоположной: «Убирай трап, я на борту!»


[Закрыть].

Первоначальный план Адмиралтейства сформировать сбалансированный флот из старых линкоров, авианосцев и крейсеров, сопоставимый по численности с японским, столь легкомысленно отвергнутый ранее, был вытащен из чулана и приведен в исполнение с неприличной поспешностью. Командовать этим новым флотом был назначен адмирал сэр Джеймс Сомервилл. Совет Адмиралтейства заявил Черчиллю, что Сомервилл пользуется полным доверием Их Лордств. На границе Индии генерал Уэйвелл готовился к обороне суб-континента после эвакуации Бирмы. Уэйвелл считал, что Королевский Флот вскоре снова установит полное господство на море. С учетом этого он подавляющую часть своих войск выдвинул на границу, оставив восточное побережье Индии практически незащищенным. Когда Сомервилл прибыл на место и ознакомился с коллекцией музейных экспонатов, изображающих флот, ему пришлось приводить в чувство заблуждающегося командующего армией.

Мы уже говорили, что Сомервилл 17 февраля отбыл из Клайда на восток на борту авианосца «Формидебл». 28 февраля он прибыл во Фритаун, Сьерра-Леоне. В Индийском океане уже находились линкоры «Рэмиллис» и «Ройял Соверен», а также несколько таких же древних легких крейсеров типа «D» и эсминцев типа «S». Это было все, что выскочило из мясорубки в Яванском море. Черчилль указывал, что отразить японское вторжение на Цейлон, которое послужило бы естественным шагом в подготовке захвата Индии, должны эти 2 допотопных линкора, базирующиеся в Коломбо под сильным истребительным прикрытием. В действительности на всем Цейлоне имелись только 5 истребительных эскадрилий, и они состояли из самолетов, безоговорочно уступающих знаменитому японскому «Зеро».

Но подкрепления уже находились в пути. «Формидебл» с адмиралом Сомервиллом на борту отправился в Кейптаун и там встретился с линкором «Резолюшн», на котором держал флаг Элджернон Уиллис. К ним должен был присоединиться «Ривендж». В Индийский океан были переброшены авианосцы «Индомитебл» и «Гермес». Первый доставлял истребители в Малайю и на Яву, но адмирал Лейтон проявил редкостную дальновидность и приказал последнюю партию оставить на Цейлоне, вместо того чтобы бросать ее в пасть японскому тигру. В противном случае на Цейлоне не оказалось бы вообще ни одного современного истребителя. «Гермес» был старым, тихоходным, и потому совершенно не подходил для действий в составе флота. Он использовался в Индийском океане для охоты за рейдерами и отчаянно нуждался в ремонте. Однако и его передали Сомервиллу. Флагманским кораблем нового флота должен был стать линкор «Уорспайт».

28 декабря 1941 года он завершил длительный ремонт повреждений, полученных во время битвы за Крит, и 7 января вышел из Америки в Ванкувер, куда прибыл 22 января. Потом он пересек Индийский океан и месяц спустя появился в Сиднее. Японцы пронюхали о его прибытии и ночью 31 мая/1 июня предприняли атаку этого порта с помощью сверхмалых подводных лодок, после которой в подробностях рассказали, как потопили «Уорспайт». В действительности линкор сделал в Сиднее лишь короткую остановку и уже 26 февраля ушел оттуда через Аделаиду на Цейлон (японцы опоздали с атакой на 3 месяца), прибыв в Тринкомали 22 марта. Через 5 дней Сомервилл поднял на нем свой флаг.

На первый взгляд, Восточный флот в это время представлял грозную силу, так как в нем числились 5 линкоров, 3 авианосца, 2 тяжелых и 5 легких крейсеров и 16 эсминцев. При более внимательном рассмотрении оказывалось, что первое впечатление было совершенно ошибочным. 4 линкора типа «Ройял Соверен» не проходили никаких модернизаций, их главный калибр – восемь 381-мм орудий вроде бы обладал сокрушительной огневой мощью. Но в действительности по дальнобойности они уступали 356-мм орудиям линейных крейсеров типа «Конго». Еще хуже было то, что скорость линкоров не превышала 19 узлов, а опреснительные установки не восполняли потери воды при затяжных переходах на большой скорости. Это был их самый большой недостаток, потому что запасы пресной воды были бы израсходованы даже раньше, чем кончится топливо. Это буквально привязывало линкоры к своим базам, поэтому флот не мог рассчитывать на их поддержку при действиях в океане.

Черчилль давно прозвал их «плавучими гробами» и при каждом удобном случае напоминал об этой кличке [176]176
  Например, 27 марта он написал Комитету начальников штабов, что база флота на Цейлоне имеет исключительное значение для обороны, так как, находясь там, флот может действовать в Бенгальском заливе, то есть наступательно.
  «Можно надеяться, что „Уорспайт“ и 2 бронированных авианосца сыграют важную роль в Бенгальском заливе. Будет большой ошибкой отправить один из быстроходных авианосцев в Порт Т (Адду), чтобы охранять совершенно бесполезные линкоры типа R. Если они не приносят пользы и являются только обузой, почему бы не отправить их подальше, скажем в Аден, а авианосцам дать лишний шанс?»
  В действительности линкоры типа R и «Индомитебл» были отправлены на атолл Адду, так как им требовалось срочно завершить программу подготовки экипажей, что можно было сделать только в безопасных водах, а не около Цейлона.


[Закрыть]. Адмирал Сомервилл тоже был глубоко разочарован, когда выяснил, что именно они представляют становой хребет его флота. «Мои старые кораблики находятся на различных стадиях развинченности. Нет ни одного корабля, который хотя бы приближается к тому, что я называю надлежащим уровнем боеспособности», – писал он [177]177
  Все линкоры типа R большую часть времени действовали самостоятельно, сопровождая конвои. Однако Сомервилл написал обо всех своих кораблях:
  «Все беспокоятся, удастся ли наладить совместные действия флота. Большая часть кораблей во время войны почти ни разу не плавала вместе с другими».


[Закрыть]. Но приходилось довольствоваться малым, и он был рад, что в придачу к ним получил хотя бы «Уорспайт».