Текст книги "Закат владыки морей"

Автор книги: Питер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)

Затем он вернулся к своей старой идее относительно этих кораблей и заявил, что даже сегодня, если их забронировать от попаданий бомб, их, несомненно, можно будет использовать на Средиземном море для защиты Мальты. Черчилль считал неразумным держать в Англии 3 «Кинга». Если отправить один из них в Индийский океан, «это действительно может оказать решающее воздействие» [145]145
  Учитывая, что кличка «плавучие гробы» накрепко прилипла к линкорам типа «Ройял Соверен», было бы вполне разумно сравнить их с японскими линкорами. Британский квартет был построен в 1916–17 годах, модернизирован в 20-х, но ни один из кораблей не был перестроен в 30-х. Их максимальная скорость не превышала 18–20 узлов, однако они были вооружены 8–381-мм орудиями, хотя зенитное вооружение оставалось слабым. Да, они были старыми и тихоходными, однако достаточно живучими, гораздо более крепкими, чем «Рипалс» и даже перестроенный «Ринаун», который мог похвастаться только скоростью. Ну, разве еще современным зенитным вооружением.
  В это время линейные силы Императорского Японского флота состояли из 10 кораблей такого же почтенного возраста. Большинство из них было модернизировано гораздо более серьезно, чем «Ройял Соверены», поэтому мы приводим характеристики после модернизаций. Их сроки указаны в скобках.
  «Харуна», «Конго», «Кирисима» 1914–16; 31720 тонн, 8–356-мм, 14–152-мм, 8–127-мм орудий; 30,5 узлов. (1930–36).
  Эти корабли были построены как линейные крейсера. Во время модернизации им удлинили корпуса, усилили бронирование, перевели котлы с угля на нефть, в результате чего заметно увеличилась скорость. Вероятно, эти корабли Черчилль имел в виду, когда говорил о быстроходных рейдерах, хотя они были на несколько лет старше «Ройял Соверенов» и при этом так и остались линейными крейсерами, а не линкорами.
  «Хиэй» 1914; 31980 тонн, 8–356-мм, 14–152-мм, 8–127-мм орудий; 30,5 узлов. (1936–40).
  Этот корабль был демилитаризован согласно Первому Лондонскому договору, как «Айрон Дьюк» и «Сентюрион», но если эти ветераны так и остались разоруженными, «Хиэй» был перестроен и перевооружен.
  «Фусо», «Ямасиро» 1914–15; 34700 тонн, 12–356-мм, 14–152-мм, 8–127-мм орудий; 25 узлов. (1932–35).
  «Хьюга», «Исэ» 1917–18; 36000 тонн, 12–356-мм, 16–140-мм, 8–127-мм орудий; 26 узлов. (1936).
  Последняя пара в 1943–44 годах была переоборудована в линкоры-авианосцы. С них сняли 2 кормовые башни и установили ангар на 22 гидросамолета. После переоборудования они сохранили 8 тяжелых орудий и мощное зенитное вооружение. Эти корабли имели не больше успеха, чем «Фьюриес» в 1917 году, что не помешало Адмиралтейству в 60-х годах повторить ошибку, превратив крейсера типа «Тайгер» в вертолетоносцы.
  «Муцу», «Нагато» 1920–21; 39130 тонн, 8–406-мм, 18–140-мм, 8–127-мм орудий, 25 узлов.
  Эти корабли не проходили модернизаций. «Нагато» был первым линкором с 406-мм орудиями.


[Закрыть].

В октябре он направил письмо премьер-министрам Австралии, Новой Зеландии и Южной Африки, в котором сообщал, что план Адмиралтейства держать в Сингапуре «Нельсон», «Родней» и 4 линкора типа R сорвался после повреждения «Нельсона». Ремонт этого линкора должен был занять от 3 до 4 месяцев. Вместо них Черчилль намеревался «отправить в Индийский океан наш новейший линкор „Принс оф Уэлс“, чтобы он присоединился к „Рипалсу“». Это было сделано, несмотря на резкие протесты главнокомандующего Флотом Метрополии. Хотя было получено неопределенное обещание пересмотреть вопрос о «Принс оф Уэлсе» после того, как он прибудет в Кейптаун, Стефен Роскилл указывает, что не нашлось никаких документов, подтверждающих это. Как обычно, Уинстон сумел добиться своего! [146]146
  Даже такой пылкий сторонник премьер-министра, как Артур Мардер был вынужден заявить:
  «Паунд сожалел, что не сумел настоять на своем в отношении „Принс оф Уэлса“ и „Рипалса“».
  Адмирал лорд Маунтбеттен тоже подтвердил, что линкоры были отправлены против желания Паунда. Но Стефен Роскилл обнаружил письмо Паунда Черчиллю, посланное уже после катастрофы. В нем адмирал заявляет, что линкоры были отправлены по его совету. «Верность начальнику вряд ли может зайти дальше этого», – отмечает историк Ричард Хоу.


[Закрыть]

Итак, «Рипалс» отправился в путь, и много раз откладывавшаяся модернизация была в очередной раз отложена, как оказалось – навсегда [147]147
  Ремонт должен был проходить на американских верфях, и корабль должен был получить 14 современных 102-мм зенитных орудий Mk.16 вместо неуклюжих трехорудийных установок, а также 3 радара типа 282 и 3 – типа 285. Оскар Паркс отмечает:
  «Нет свидетельств того, что радары были установлены, а это крайне важно, потому что радары 282 и 285 значительно увеличивали эффективность зенитного огня».


[Закрыть]. К октябрю линейный крейсер прибыл в Индийский океан. На совещании 20 октября адмирал Паунд снова попытался оставить «Принс оф Уэлс» в Англии, но Черчилль, которого поддержал Энтони Иден, настоятельно потребовал отправить современный линкор «к востоку от Суэца». Паунд сдался, и Адмиралтейство информировало соответствующие инстанции, что «Принс оф Уэлс» направляется в Сингапур.

Жребий был брошен.

Линкор покинул Клайд 25 октября в сопровождении 2 эсминцев. Немного позднее «Рипалс» отправился на Цейлон в сопровождении еще двух, – это было все, что удалось наскрести в Восточном Средиземноморье. Два корабля должны были встретиться на этом острове, а потом вместе идти в Сингапур. Командовать этими двумя более чем различными кораблями, названными Соединением Z, был назначен адмирал сэр Том Филлипс. Он был рад снова оказаться на палубе корабля после нескольких тяжелых лет на паркете Адмиралтейства, где он служил заместителем начальника морского штаба [148]148
  Выбор в качестве командующего адмирала Филлипса подвергался общей критике на том основании, что он переоценивал защитные возможности линкоров и значительно недооценивал возможности бомбардировщиков. Автор ни в коей мере не разделяет это мнение. Филлипс был одним из немногих морских офицеров, которые перед войной специально изучали вопрос эффективности действий авиации, и разработал серию специальных маневров уклонения. Ему просто не повезло. Один из кораблей не имел современного зенитного вооружения, а второй просто не успел ничего сделать. Следует также помнить, что в состав Соединения Z планировалось включить современный авианосец «Индомитебл», который мог резко изменить ход боя. В действительности он сел на мель в Вест-Индии и не успел присоединиться к эскадре Филлипса. Адмирала также обвиняли в чрезмерной агрессивности и неосмотрительности, однако нигде и никогда промедления и нерешительность не выигрывали войну, даже если они помогали спасти корабли.


[Закрыть].

Оба линкора прибыли в Сингапур, как и было намечено, вечером 2 декабря. Адмирал Филлипс прилетел немного раньше, чтобы встретиться с местным командованием и американцами. Но со времени выхода «Принс оф Уэлса» из Кейптауна и до его прибытия в Сингапур многое успело случиться. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Все планы будущего использования линкоров пошли прахом после серии ужасных катастроф, беспрецедентной в современной истории. Флот адмирала Каннингхэма уже получил жестокий удар.

Не так давно на Мальте было сформировано крейсерско-миноносное Соединение К, успевшее отличиться на коммуникациях Оси, ведущих в Ливию. Однако на суше операция «Крусейдер» – британское наступление, на которое возлагались огромные надежды, захлебнулось. Не удивительно, что Лондон тут же принялся жалить Каннингхэма постоянными требованиями более агрессивных действий, чтобы окончательно перекрыть путь поступления горючего танкам Роммеля. Напрасно адмирал указывал, что в его распоряжении почти не осталось кораблей, и что он пытается делать все возможное, чтобы выправить положение. Последовала резкая перепалка, которая приведена в мемуарах и Каннингхэма, и Черчилля, поэтому нет нужды воспроизводить ее здесь. Достаточно упомянуть, что разногласия достигли максимума в конце ноября. В результате 24 ноября из Александрии вышло ударное соединение из 5 легких крейсеров и 4 эсминцев, чтобы перехватить 2 итальянских конвоя, направляющиеся в Бенгази. Соединение К, крейсировавшее в Центральном Средиземноморье, вернулось на Мальту, заправилось и снова вышло в море. Эти конвои приобретали особое значение потому, что в Битве в Пустыне наступил кризис. Поэтому резонно было бы предположить, что итальянцы вышлют для их прикрытия свои линкоры. Адмирал Каннингхэм был обязан обеспечить поддержку своим легким силам, и в тот же день в 16.00 он покинул гавань вместе с главными силами флота.

В действительности итальянские линкоры в море не выходили, Соединение К успешно перехватило и разгромило конвой без всякой помощи. Однако противник развернул в восточной части моря свои подводные лодки, ожидая появления Средиземноморского флота: 3 итальянские и 3 немецкие субмарины караулили Каннингхэма. «Куин Элизабет» (флагман), «Вэлиант» и «Барэм», следуя на запад между Критом и Киренаикой, угодили в ловушку. 25 ноября в 16.30 U-331 лейтенанта фон Тизенгаузена атаковала «Барэм» с ужасными последствиями. Сопровождение линкоров было довольно слабым – всего 8 эсминцев. U-331 проникла сквозь завесу и дала торпедный залп по второму кораблю в колонне. Фон Тизенгаузену повезло, потому что он выбрал единственный из линкоров, не прошедший серьезных модернизаций и имевший самую слабую подводную защиту. 3 торпеды из 4 попали в линкор и разворотили ему борт.

«Несчастный корабль резко лег на левый борт, и мы увидели людей, собравшихся на поднятом вверх правом борту. Через минуту или две долетел глухой раскат ужасного взрыва, когда сдетонировал один из его погребов. Корабль совершенно скрылся в огромном облаке желто-черного дыма, которое, крутясь, начало подниматься в небо. Когда оно рассеялось, „Барэм“ бесследно исчез».

Другой свидетель отчаянной борьбы старого линкора за жизнь очень красочно описал его последние минуты.

«Такой огромный столб воды поднялся у борта „Барэма“ в районе миделя, что остались видны лишь нос и корма корабля. Я крикнул командиру, который находился внизу, в своей походной каюте, и мы развернулись, увеличив скорость, чтобы попытаться найти подводную лодку по ясно видимым следам торпед. Мы находились „левым крайним“ завесы, и в тот момент я решил, что торпеды были выпущены с большого расстояния. Так как я видел только один столб воды, то подумал, что с линкором все будет в порядке, потому что он может выдержать несколько торпедных попаданий и благополучно вернуться в порт. Я больше не мог следить за ним, так как должен был искать следы торпед справа по борту. И тут к своему изумлению я услышал, как кто-то крикнул: „Боже, он тонет!“ Я быстро взглянул на линкор и увидел, что он имеет огромный крен. В действительности подводная лодка поднырнула под эсминцы охранения и всплыла на перископную глубину, оказавшись всего в нескольких сотнях ярдов от „Барэма“. Она немедленно выпустила по крайней мере 3 торпеды, и они попали в цель почти одновременно и так близко одна от другой, что появился только один всплеск от 3 попаданий».

Подводную лодку после залпа даже выбросило на поверхность, и она проскочила совсем рядом с «Вэлиантом». Эсминцы пошли на помощь «Барэму», но тут:

«Внезапно он начал быстро крениться, но перед тем как корабль окончательно затонул, он был разорван колоссальным взрывом и совершенно скрылся в облаке дыма, которое подняло свою голову на тысячу футов в воздух, как кобра перед атакой».

Весь процесс гибели корабля был заснят на кинопленку, и ее кадры часто приводятся в различных книгах. Полубак линкора был заполнен моряками перед тем, как взрыв погребов моментально уничтожил всех.

Так погиб «Барэм». Он стал первым британским линкором, потопленным в море в течение 2 с лишним лет войны. Его гибель несколько месяцев скрывали от общественности. Командир корабля и 861 человек экипажа погибли при взрыве, эсминцы спасли 451 человека, в том числе вице-адмирала Придхэм-Уиппела, командира 1-й эскадры линкоров. Адмирал Каннингхэм позднее написал адмиралу Паунду:

«Это была самая смелая и блестящая атака подводной лодки, которая выпустила торпеды, находясь примерно в 200 ярдах впереди „Вэлианта“. Что нам удалось узнать из этого случая, так это то, что нашим противолодочным кораблям страшно не хватает практики».

После «крайне неудачной ночи» Средиземноморский флот, сократившийся до 2 линкоров, вернулся в Александрию. Множество самолетов пролетели рядом с эскадрой, не включая опознавательные огни, и Каннингхэм лишь с большим трудом уговорил командира «Куин Элизабет» не открывать огонь, чтобы вспышки выстрелов не выдали присутствие кораблей.

«Арк Ройял» потоплен, «Индомитебл» поврежден, «Барэм» потоплен. Так завершился ноябрь 1941 года. Эти потери, хотя и были крайне тяжелыми, еще не были роковыми. «Принс оф Уэлс» и «Рипалс» прибыли в Сингапур к огромному восторгу публики [149]149
  Отправка двух британских линкоров рассматривалась как «сдерживающий фактор», поэтому ее следовало обставить как можно торжественней, и направить более крупные силы. Но сделано все было торопливо и непродуманно, и бестактно, по крайней мере в отношении экипажа «Рипалса». Официальное коммюнике объявило: «ЕВК „Принс оф Уэлс“ и другие тяжелые корабли...» В выступлении по радио премьер-министр повторил то же самое. Но был только один «другой тяжелый корабль», а именно «Рипалс». Это привело к такому ухудшению отношений между командами, что командирам пришлось специально собирать матросов и разъяснять, что такова официальная политика правительства, и это не попытка специально унизить экипаж линейного крейсера. Но матросы остались при своем мнении и со злой иронией называли свой корабль ЕВК «Безымянный». Это было особенно обидно еще и потому, что «Рипалс» гораздо больше участвовал в боях, чем его более современный и мощный товарищ. Впрочем, это было далеко не самым серьезным. Японцы прекрасно знали, что в пролив Джохор вошли всего 2 линкора. «Поэтому попытка обмана оказалась обоюдоострой, и когда японцы выяснили, что силы британской эскадры значительно преувеличены, они пришли к совершенно определенным выводам. В таких случаях блеф оборачивается против того, кто блефует. Зато британскую общественность обмануть удалось полностью», – писал капитан 1 ранга Гренфелл.


[Закрыть]. Американский флот в Пирл-Харборе был поднят по тревоге, а японцы, похоже, пока еще не переступили черту. В Вашингтоне все еще продолжались переговоры. Пока что имелась возможность продолжать наращивать силы в Индийском океане согласно планам Адмиралтейства [150]150
  График обсуждался в августе, и для линкоров типа R был следующим: «Ривендж» – середина сентября, «Ройял Соверен» – середина ноября, «Рэмиллис» – середина декабря, «Резолюшн» – начало января.


[Закрыть]. А затем наступил декабрь, и японцы рванулись вперед, двигаясь с ужасающей скоростью и безжалостностью. Буквально за неделю вся стратегическая картина изменилась кардинальным образом.

Через день после прибытия британской эскадры в Сингапур адмирал Филлипс объявил, что собирается лететь в Манилу, чтобы встретиться с командующими американской армии и флота. Предполагалось обсудить координацию будущих действий. Филлипс 4 декабря улетел на Филиппины. Чтобы поднять дух австралийцев и продемонстрировать мощь Королевского Флота, «Рипалс» 5 декабря получил приказ совершить короткий визит в Порт-Дарвин вместе с 2 эсминцами. «Принс оф Уэлс» остался в Сингапуре, чтобы установить еще несколько легких зениток. Оставшаяся пара эсминцев была поставлена в док, так как они находились в очень плохом состоянии [151]151
  «Принс оф Уэлс» получил несколько дополнительных бофорсов в Коломбо, и их следовало установить на места. Состояние эсминцев, пришедших со Средиземного моря, лучше всего характеризует следующий отрывок: «Состояние „Юпитера“ и „Энкаунтера“ было далеко не лучшим. У одного из них имелись постоянные проблемы с топливными цистернами, в результате которых, приняв полный запас топлива, эсминец получал крен около 10 градусов, который исчезал по мере расходования нефти. У второго было покорежено днище после того, как он несколько раз касался грунта». Кроме них, имелись еще 2 совершенно древних эсминца, которых в свое время отправили на Дальний Восток ради их же безопасности. Это были – австралийский «Вампир» и «Тенедос» – чуть ли не самый старый и самый маленький эсминец Королевского Флота.


[Закрыть].

«Рипалс» даже успел выйти в море, как было приказано, но буквально через несколько часов приказ был отменен, и 6 декабря он вернулся в Сингапур. В Англии Черчилль и Адмиралтейство наконец-то осознали реалии положения. Эти 2 корабля никого ничуть не сдержали, зато сами оказались в исключительно опасном положении. Генерал Смэтс писал: «Если япошки окажутся действительно прыткими, здесь стрясется первоклассная катастрофа».

Большие Корабли, заявил премьер-министр, должны выйти в открытое море и затеряться среди бесчисленных островов. Однако было уже слишком поздно. Японцы подготовили свои собственные планы и начали их реализацию. Они решили, что основную угрозу для их стратегии представляют главные силы американского флота, поэтому было решено уничтожить их сокрушительным ударом в самом начале военных действий. 26 ноября в море вышло соединение адмирала Нагумо, которое состояло из 6 авианосцев в сопровождении линейных крейсеров «Хиэй» и «Кирисима», а также крейсеров и эсминцев. На рассвете 7 декабря японские самолеты двумя волнами нанесли удар американцам. Пикировщики, торпедоносцы и горизонтальные бомбардировщики обрушились на американские линкоры, стоящие в гавани.

Внезапность была достигнута полнейшая. К концу дня стало ясно, что 2 британских линкора остались без всякой поддержки. «Аризона» взорвалась, при этом погибла почти вся команда. «Оклахома» перевернулась. «Вест Вирджиния» и «Калифорния» сели на дно гавани. «Теннеси» и «Невада» получили тяжелые повреждения. Лишь 2 линкора сохранили боеспособность – «Пенсильвания» и «Мэриленд», хотя и они не избежали повреждений. Старый разоруженный линкор «Юта», превращенный в корабль-мишень, тоже был потоплен. Погибли 2400 человек, 1178 были ранены. Японский флот потерял только 29 самолетов, американцы потеряли 188 [152]152
  В Пирл-Харборе во время атаки находились следующие линкоры:
  «Юта» (корабль-мишень) 1910; 19800 тонн, не вооружен, 21 узел.
  «Невада», «Оклахома» 1915; 29000 тонн, 10–356-мм, 12–127-мм орудий, 20 узлов.
  «Аризона», «Пенсильвания» 1916; 33100 тонн, 12–356-мм, 12–127-мм, 12–127-мм зен. орудий, 21 узел.
  «Калифорния», «Теннеси» 1921; 32600 тонн, 12–356-мм, 12–127-мм, 12–127-мм зен. орудий, 21 узел.
  «Мэриленд», «Вест Вирджиния» 1922; 31500 тонн, 8–406-мм, 12–127-мм, 12–127-мм зен. орудий, 21 узел.
  После атаки «Юта» и «Аризона» были списаны, как и «Оклахома». Хотя этот линкор подняли, ремонтировать его не стали.


[Закрыть].

«Рипалс» был отозван потому, что самолеты-разведчики обнаружили большой японский конвой, пересекающий Южно-Китайское море и направляющийся к Сиамскому заливу. Любые сомнения относительно намерений японцев были рассеяны, когда пришло сообщение о нападении на Гавайи. Поэтому сейчас адмиралу Филлипсу предстояло решить, какие шаги следует предпринять в стремительно ухудшающейся обстановке. После некоторых размышлений он решил дать бой. А теперь рассмотрим силы японцев, чтобы понять, с кем собирался встретиться адмирал.

Японский конвой, следующий к побережью Малайи, состоял из 18 транспортов, на которых находились 26400 солдат. Непосредственное сопровождение конвоя состояло из 1 тяжелого и 1 легкого крейсеров и 12 эсминцев. Ближнее прикрытие состояло из 4 тяжелых крейсеров и 3 эсминцев. Однако в районе Пескадорских островов находилась эскадра вице-адмирала Кондо. Он имел линейные крейсера «Харуна» и «Конго», еще 2 тяжелых крейсера и 10 эсминцев.

Конвой вышел в море утром 4 декабря, и позднее к нему присоединились еще 5 транспортов в сопровождении легкого крейсера, минного заградителя и 7 малых эскортных кораблей. Не менее грозно выглядела японская авиация. На аэродромах Индокитая, принадлежащего Виши, к югу от Сайгона базировалась 22-я воздушная флотилия. Она насчитывала 123 бомбардировщика, 36 истребителей и 6 разведывательных самолетов. Кроме того, японцы развернули 10 подводных лодок, чтобы перекрыть наиболее вероятные маршруты от Сингапура к участкам высадки.

Против этих огромных сил адмирал Филлипс мог выставить всего 2 линкора с сомнительным прикрытием из 4 эсминцев, которое вскоре сократилось до 3. Тем не менее, он решил сделать хоть что-то, чтобы помочь армии. 8 декабря в 17.35 из Сингапура вышли «Принс оф Уэлс», «Рипалс» и эсминцы сопровождения. Они взяли курс на северо-восток. Филлипс думал, что Королевские ВВС обеспечат истребительное прикрытие его эскадры в районе плацдармов и разведку опасных районов. В этом случае он получал неплохие шансы нанести серьезные потери транспортному флоту до того, как вмешаются тяжелые корабли японцев.

Не известно, понимал Филлипс или нет, что может столкнуться с сопротивлением японской авиации. Однако совершенно ясно – он не представлял себе ни качества, ни количества самолетов, которые будут брошены против него. Впрочем, здесь он был не одинок. Никто из командующих союзников на Тихоокеанском театре даже не подозревал об истинных возможностях японской авиации, иначе не было бы нескольких месяцев унизительных поражений. К несчастью, Филлипсу и его эскадре первым представился случай на своей шкуре опробовать эти возможности.

Для успеха маленькой британской эскадре требовался еще один фактор – немного удачи. Если она не будет обнаружена противником до того, как появится среди транспортов, она сможет с ними разделаться. Но Филлипсу не повезло. Еще когда корабли двигались по выходному фарватеру, на «Принс оф Уэлсе» приняли радиограмму. В ней командование КВВС извещало адмирала Филлипса, что не сможет обеспечить эскадре истребительное прикрытие в том районе, куда она направлялась. Все истребители были отозваны в тыл, так как передовые базы подверглись жестоким бомбардировкам. Филлипс решил продолжать поход, несмотря ни на что, хотя он знал о большом количестве японских бомбардировщиков, переброшенных в Индокитай. Он все еще надеялся, что преимущество внезапности будет на его стороне. Но 9 декабря в 14.00 британская эскадра была замечена подводной лодкой 1–65, которая немедленно сообщила об этом. Филлипс не предполагал, что он уже обнаружен.

Соединение Z намеревалось совершить стремительный бросок в Сиамский залив, появиться там на рассвете 10 декабря и уничтожить все обнаруженные японские транспорты, если только в течение 9 декабря оно не будет замечено японскими самолетами. Однако радиограмма 1–65 подняла японцев на ноги. Летчики противника начали усиленные поиски эскадры Филлипса. Позднее стало известно, насколько встревожила противника смелая вылазка англичан. «Японский план вторжения в Малайю оказался под серьезной угрозой после того, как 2 мощных британских линкора появились в районе операции», – писал один из японских историков.

Один из пилотов японских бомбардировщиков, до предела утомленный долгими и бесплодными поисками эскадры Филлипса, так описывал свои собственные чувства:

«Вполне вероятно, что британские корабли просочились сквозь нашу воздушную завесу и уже обрушили свои снаряды на транспорты, стоящие возле Кота-Бару. Мы страшно боялись этого».

Но эти страхи оказались необоснованными. После того как эскадра была замечена японскими самолетами, адмирал Филлипс неохотно отменил операцию и повернул обратно в Сингапур. Японские летчики уже начали обсуждать план массированной торпедной атаки кораблей, находящихся в гавани. Но такая операция означала действия на самом пределе дальности в условиях сильного противодействия истребителей англичан. Тем не менее, японцы решили совершить такую попытку. Но судьба распорядилась иначе. Незадолго до полуночи 9/10 декабря британская эскадра (уже лишившаяся эсминца «Тенедос», отправленного назад из-за неполадок в машинах) двигалась на юг к островам Анамба, когда была получена новая радиограмма. Адмирал Палисьер, находившийся на берегу, сообщил, что японцы высаживаются в районе Куантана в центре Малайского полуострова.

Этот ход выглядел вполне логичным. Японцы старались обойти с тыла главные силы англичан, выдвинутые на север к границе с Таиландом. Это район находился не слишком далеко от проложенного обратного курса британских кораблей, но от японских авиабаз во Французском Индокитае его отделяли 400 миль. Более того, отведенные на юг истребители КВВС могли прикрыть корабли, идущие к Куантану. Казалось, у Филлипса появляются неплохие шансы, и Соединение Z повернуло на юго-запад. Адмирал решил, что штаб в Сингапуре ожидает от него именно этого, и ничего не сообщил по радио. Он опасался, что раньше времени выдаст противнику положение своих линкоров. К несчастью, сообщение о высадке японцев оказалось ложным, и никто даже не подумал выслать утром 10 декабря истребители к Куантану.

Рано утром 10 декабря Соединение Z заметила вторая японская подводная лодка, которая даже попыталась атаковать линкоры, но не сумела. Ее радиограмма с сообщением, что британские линкоры идут на юг, была принята на берегу. Линейные крейсера Кондо начали готовиться к бою, а с аэродромов возле Сайгона начали взлетать самолеты. Они должны были атаковать и повредить британские корабли до того, как их обнаружит японская эскадра. Всего в воздух были поднято около 30 горизонтальных бомбардировщиков и 50 торпедоносцев. Они проскочили мимо англичан, ничего не нашли и повернули назад. На берегу начали готовить к вылету вторую ударную волну. Время шло, и напряжение нарастало. Британские корабли, казалось, растаяли без следа.

Примерно в 8.00 адмирал Филлипс прибыл к Куантану и отправил вперед эсминец «Экспресс» осмотреть берег. После недолгой задержки эсминец сообщил, что на берегу все спокойно, и никаких японцев нет в помине. Сначала Филлипс пошел на юг вдоль берега, а потом повернул на северо-восток, чтобы осмотреть несколько мелких суденышек, замеченных чуть раньше. Вскоре пришла радиограмма от эсминца «Тенедос», находящегося дальше к югу, что он подвергся сильной атаке японских бомбардировщиков. Филлипс приказал привести в полную боевую готовность все зенитные орудия и снова повернул на юг. Скорость была увеличена до 25 узлов. Примерно в 11.00 радар «Рипалса» обнаружил японский самолет-разведчик. А в 11.13 появились первые самолеты 22-й воздушной флотилии, которые возвращались назад. Это были 9 двухмоторных горизонтальных бомбардировщиков, летящих строем фронта. Наступил финал [153]153
  В атаке принимали участие следующие японские авиационные соединения:
  11-й Воздушный флот – контр-адмирал Садаичи Мацунага.
  21-я и 22-я воздушные флотилии – базировались в Тудамоте и Соктранге.
  Авиакорпус Михоро – 48 двухмоторных бомбардировщиков G3M2 («Нелл»).
  Авиакорпус Гензан – 48 двухмоторных бомбардировщиков G3M2 («Нелл»).
  Авиакорпус Каноя – 72 двухмоторных бомбардировщика G4M2 («Бетти»).
  «Рипалс» стал мишенью для 36 торпед, из которых в цель попали 5. Из 16 сброшенных тяжелых бомб попала только одна.
  На «Принс оф Уэлс» были нацелены 15 торпед, из которых попали тоже 5. Из 32 тяжелых бомб в линкор попала одна.
  Японцы потеряли всего 3 бомбардировщика. Еще несколько самолетов были повреждены, но сумели долететь до своих баз.


[Закрыть].

«Мы увидели приближающиеся 9 самолетов, которые летели очень высоко. Они прошли мимо „Принс оф Уэлса“ и сбросили бомбы на „Рипалс“. Я находился в своей башне – левой 133-мм. Мы открыли огонь практически одновременно с „Рипалсом“. Одна бомба попала в „Рипалс“ и нанесла ему некоторые повреждения. Начался пожар в районе катапульты, но его быстро потушили. Но это были только первые ласточки».

Начало было впечатляющим. От этого противника не ожидали ничего подобного той меткости, которую показывали пилоты Люфтваффе. Бомбы были сброшены с высоты 10000 футов, а «Рипалс» шел со скоростью почти 30 узлов. Капитан 1 ранга Теннант вертел свой огромный корабль так легко, словно это был эсминец. Хотя это попадание ничуть не угрожало кораблю, как и десятки других мелких бомб, ранее полученных линкорами, оно нанесло серьезный удар по боевому духу англичан.

«Это было самое впечатляющее зрелище из тех, что мы видели. Оно ужаснуло нас, в прах развеяв все ложные надежды. На какое-то время „Рипалс“ пропал, полностью пропал среди множества водяных столбов, поднятых разрывами бомб. Они слились вместе, на несколько секунд превратившись в огромную водяную стену. Это было фантастическое, почти невероятное зрелище. Потом вдруг раздались радостные крики. Из этого хаоса выскочил „погибший“ „Рипалс“. Черный дым валил из пробоины в палубе, но в остальном корабль казался совершенно целым. Яркая оранжевая вспышка, мелькнувшая вдоль борта, показала, что он дал по врагу еще один залп».

Капитан 2 ранга Денди сообщил, что бомба ударила в броневую палубу под ангаром, но пробить ее не смогла. Серьезных повреждений «Рипалс» не получил. Наступило недолгое затишье, но через 20 минут появилась еще одна группа самолетов. Их быстро опознали как торпедоносцы. Снова загремели орудия, и вдоль серых бортов обоих линкоров замелькали вспышки выстрелов. Небо усеяли черные клубки разрывов. Пара двухмоторных самолетов получила попадания. Они вспыхнули и, волоча за собой хвосты дыма, рухнули в море. Приободренные англичане снова радостно закричали.

Во время этой атаки под удар попали оба корабля, и тут англичане снова испытали страшный шок. Японские торпедоносцы сбрасывали свои смертоносные снаряды с высоты от 300 до 400 футов, вместо того чтобы снижаться к самым гребням волн, как это делали сами англичане и итальянцы. Таким образом они уходили от смертоносного шквала огня легких зениток. Никто не ожидал подобного, и вскоре стало заметно, что необычная тактика ничуть не повлияла на меткость пилотов. Стаи торпед устремились прямо на отчаянно маневрирующие гигантские корабли.

Из кабины атакующего самолета зрелище выглядело не менее потрясающе.

«Мы начали атаку, находясь на высоте 1000 футов примерно в 1,5 милях впереди противника. Когда мы выскочили из облаков, артиллеристы противника заметили наши самолеты. Эскадра поставила ужасный огненный барьер, пытаясь сорвать нашу атаку до того, как мы сбросим торпеды. Небо заполнили разрывы снарядов, от которых мой самолет качался и вздрагивал.

„Рипалс“ уже начал маневр уклонения и сейчас круто поворачивал вправо. Курсовой угол цели становился все меньше и меньше. Наконец корабль повернулся форштевнем ко мне, делая сброс торпеды очень трудным. Предполагалось, что головной торпедоносец будет вынужден атаковать с наиболее невыгодного угла. Также ожидалось, что это позволит остальным самолетам, следовавшим за мной, сбросить торпеды в более благоприятных условиях».

Благодаря тому, что вода в Южно-Китайском море совершенно прозрачная, следы торпед были четко видны с мостика. Умелое маневрирование помогло «Рипалсу» уклониться от всех нацеленных на него торпед. Флагманскому линкору повезло меньше. Он начал поворачивать влево, чтобы пройти между следами торпед, но сделал это слишком поздно. Одна из торпед попала в левый борт «Принс оф Уэлса» между 133-мм башнями РЗ и Р4.

«Даже внутри башни, расположенной высоко над ватерлинией, нас сильно встряхнуло. Повреждения оказались очень сильными. Мы потом пришли к общему мнению, что в корабль одновременно попали 2 торпеды: здесь и чуть дальше в корму. Мы затопили наши погреба. Корабль быстро получил заметный крен на левый борт. Наша скорость упала вдвое. Я потом слышал, что рулевая машина пострадала так сильно, что корабль дальше почти не слушался руля. Почти все 133-мм башни прекратили огонь либо вследствие крена, либо потому, что пропало электричество».

Прошло уже почти 45 минут после начала атаки, однако с флагманского линкора так и не была отправлена радиограмма с просьбой о помощи. Филлипс даже не удосужился сообщить, что эскадра атакована японскими самолетами. Капитан 1 ранга Теннант предположил, что этому помешала какая-то неисправность на борту «Принс оф Уэлса», поэтому в 11.50 «Рипалс» сам отправил радиограмму, которая была получена в Сингапуре 10 минут спустя. Королевские ВВС немедленно подняли в воздух эскадрилью истребителей, которая полетела к Куантану. Однако было уже слишком поздно.

Появилась новая группа горизонтальных бомбардировщиков, и снова «Рипалсу» пришлось отчаянно вертеться, чтобы уклониться от бомб. Японские летчики оказались такими же меткими, как и раньше. Две 250-кг бомбы разорвались у борта линейного крейсера, однако повреждений не причинили. Теннант видел, что флагман оказался в крайне тяжелом состоянии, так как на мачте линкора взвился сигнал: «Не могу управляться». «Принс оф Уэлс» получил крен 12° на левый борт. Он не ответил и на повторный вызов «Рипалса», поэтому стало ясно, что он в критическом состоянии.

Почти немедленно началась новая атака торпедоносцев. Самолеты разделились на две группы и решительно бросились на оба линкора. Одна группа сделала вид, что атакует «Принс оф Уэлс», тогда как вторая зашла на «Рипалс» слева с носа. В это время линейный крейсер и линкор оказались почти рядом, что облегчило задачу японских летчиков. Как только «Рипалс» начал поворачивать вправо, чтобы уклониться от торпед, другие самолеты повернули на него и сбросили торпеду слева по борту. Оказавшись между молотом и наковальней, «Рипалс» был обречен. Но все ограничилось попаданием единственной торпеды, которая угодила в левый борт под задней трубой. Взрыв сильно встряхнул старый линейный крейсер, однако он довольно быстро оправился. Повреждения довольно быстро были локализованы, и корабль снова дал 25 узлов. Все орудия продолжали вести огонь.

Иначе обстояли дела на «Принс оф Уэлсе». Он уже получил тяжелые повреждения, большая часть зенитной артиллерии вышла из строя, поэтому он мог только стоять и ждать, превратившись в легкую добычу. Еще 3 торпеды попали в правый борт линкора, однако он остался на плаву, выдержав этот страшный удар. Он не мог отомстить, однако не собирался сдаваться. До первого попадания «Рипалс» уже уклонился от 19 торпед. Следует отметить, что он наверняка не выдержал бы тех ударов, которые обрушились на флагманский линкор. До сих пор линейный крейсер оставался цел благодаря искусству капитана и невероятной маневренности, однако это не могло продолжаться бесконечно. Прибыла новая волна бомбардировщиков, и на сей раз его просто задавили числом.

«До сих пор капитан 1 ранга Теннант играл просто отлично. Он угадывал заранее, где японцы сбросят торпеды, а потом уклонялся, следя за пенными дорожками. Однако на этот раз нас атаковали одновременно слишком много самолетов, и уклониться от всех было физически невозможно. Торпеды шли сразу со всех румбов, и не было никакой надежды увернуться от них. Одна торпеда попала в самую корму за артиллерийскими погребами. Очевидно, она заклинила рули, потому что корабль потерял управление. Потом попали еще 3 торпеды: 2 в один борт, третья в другой».

Линейный крейсер не проектировался в расчете на подобные повреждения. Он быстро получил сильный крен, и капитан 1 ранга Теннант приказал команде покинуть корабль.

«Рулевое управление отказало, и корабль начал, шатаясь, беспорядочно вилять на курсе, не способный увернуться от новых ударов. Третий, четвертый и пятый взрывы громыхнули у борта линейного крейсера, и матросы хлынули на палубу. Он начал медленно переворачиваться, одновременно погружаясь. Его мелкие орудия продолжали стрелять, пока он не скрылся под водой».

«Когда корабль получил крен 30° на левый борт, я поглядел через поручни мостика и увидел старшего помощника и 2 или 3 сотни матросов, собравшихся на правом борту. Я не видел ни малейших следов паники или неповиновения. Я с мостика сказал им, что они хорошо дрались, и пожелал им удачи. Крен корабля постепенно увеличился до 60°, потом до 70°. В 12.23 он наконец перевернулся».

Так погиб отважный старый «Рипалс». Вместе с ним погибли 427 офицеров и матросов из 1309 человек экипажа.

С воздуха в тот момент, когда затонул «Рипалс», флагманский корабль все еще казался целым. Поэтому он стал мишенью новой атаки очередной эскадрильи горизонтальных бомбардировщиков. Хотя линкор был почти неподвижен, в него попала только одна 500-кг бомба из сброшенных 14. Однако и она не сумела пробить броневую палубу. До самого последнего момента горизонтальные бомбардировщики решительно ничего не могли сделать с линкором. Разительным контрастом на фоне их беспомощности выглядят действия отлично подготовленных торпедоносцев.

Адмирал Филлипс отправил радиограмму, требуя прислать буксиры, так как в результате последней атаки линкор вернулся на ровный киль. Однако он сильно сел кормой, все 4 винта вышли из строя, пропала электроэнергия, отказала гидравлика. Эсминец «Экспресс» получил приказ подойти к его правой раковине, чтобы начать снимать экипаж. Для этого командиру эсминца пришлось продемонстрировать незаурядное искусство управления кораблем. Положение «Экспресса» было очень опасным, так как «Принс оф Уэлс» начал тонуть, и его огромный скуловой киль, выскочив из воды, едва не перевернул эсминец. Это произошло в 13.20. «Принс оф Уэлс», чье попадание всего полгода назад решило судьбу «Бисмарка», на борту которого не так давно была подписана Атлантическая Хартия, резко лег на левый борт, перевернулся и затонул. Из 1612 человек экипажа 3 эсминца сумели спасти 1285, однако ни командира линкора, ни отважного Тома Филлипса среди спасенных не оказалось.

«Эти время и дата, 10 декабря 1941 года, 13.20, станут знаменательными в истории английского народа, да пожалуй, и всего мира. За всю войну я не получал такого нокаутирующего удара», – записал позднее Уинстон Черчилль.

Однако вскоре последовали новые удары. Союзники лишились флота, который мог защитить от врага Малайю, Сингапур и Голландскую Ост-Индию, поэтому они вскоре попали в руки японцев, разделив судьбу Гонконга. Недолго продержались и Филиппины. Вскоре пала Бирма, и японская армия начала угрожать вторжением на территорию Индии. На востоке щупальца этого хищного осьминога захватили один за другим острова к северу и востоку от Новой Гвинеи. Порт-Дарвин в северной Австралии подвергся жестокой бомбардировке, что предвещало новые бедствия. Никогда потеря 2 кораблей не приводила к таким ужасающим последствиям. Вот так ложно понятая экономия бюджета и кретинизм близоруких политиков поставили под угрозу миллионы жизней и само существование Британской империи [154]154
  Гибель этих двух линкоров хотя и была тяжелым ударом, но не решающим, о чем пишет адмирал Хезлет.
  «По мнению многих людей, последующее падение Сингапура стало прямым результатом этой катастрофы, но крайне сомнительно, чтобы она повлияла на что-нибудь, кроме морального духа. Это событие стало страшным шоком для тех, кто все еще верил, что морская мощь основывается на линкорах, однако не это было причиной потери Малайи. То, что заподозрили уже много лет назад, наконец стало явным. Даже современный линкор, оснащенный самыми совершенными системами ПВО, может быть потоплен в море самолетом. Японцы в этом практически не сомневались. 22-я воздушная флотилия прикрыла высадку в Малайе лучше, чем линкоры адмирала Кондо. Даже самым закоснелым консерваторам среди моряков стало ясно, что теперь линкору может противостоять не только линкор, а сам линейный флот больше не является верховным арбитром в морской войне».
  С этим заключением не были согласны другие историки, которые пытались копнуть чуть глубже. Например, капитан 1 ранга Гренфелл еще раньше предвидел подобный выпад и подготовил ответ.
  «Сторонники авиации могут поднять пропагандистскую трескотню, утверждая, что уничтожение корабля воздушной атакой окончательно доказывает превосходство базовой авиации над самым крупным из кораблей. Разумеется, это не доказывает решительно ничего. Линейный корабль без зенитных орудий может быть потоплен атакой с воздуха, но это ничего не значит. Когда линейные корабли имеют адекватное зенитное вооружение, они сохраняют свое оперативное значение».
  А теперь мы приведем мнения историков двух воевавших стран. Окумия и Хорикоши писали:
  «Бой у берегов Малайи показал, причем наиболее убедительным способом, что надводный флот без истребительного прикрытия совершенно беспомощен перед вражеской воздушной атакой. Линкор больше не правит морями. Он сброшен со своей господствующей позиции и может быть уничтожен ударом с воздуха, как любой другой корабль».
  Брайан Скофилд:
  «Если те, кто громогласно кричал о том, что корабль не переживет бомбовой атаки, вместо этого отметили его уязвимость для подводного удара, они подтвердили бы свою теорию, вместо того чтобы замалчивать очевидные факты, вроде гибели „Принс оф Уэлса“ и „Рипалса“ и уничтожения итальянского флота в Таранто».
  Было ли правильным решение послать линкоры в Сингапур, мы не будем здесь обсуждать. Но решение адмирала Филлипса принять бой, несмотря на неблагоприятную обстановку, столь жестоко критиковать не следует. Наверное, самое справедливое мнение высказал Стефен Роскилл:
  «Если говорить о ведении операций после того, как адмирал Филлипс принял командование, а японцы начали наступление, то следует прямо сказать, что попытку уничтожить вражеские десантные силы подвергать критике не следует. Адмирал просто не может игнорировать такую угрозу своей базе, от которой зависит все положение на театре военных действий».
  Французский историк д'Альба отмечает, что поведение адмирала делает честь традициям Королевского Флота. Аналогичный вывод делает швейцарский историк Бауэр:
  «От злосчастного адмирала Тома Филлипса следовало ожидать как раз активных действий, ведь это был британский моряк, воспитанный в наступательных традициях и назначенный командующим именно благодаря своему боевому духу».
  Совершенно иную точку зрения высказал боевой адмирал:
  «Сомервилл был потрясен и огорчен, но не слишком удивлен новостями. Частным образом он высказывал неудовольствие назначением на пост командующего Восточным флотом сэра Тома Филлипса, которому, по его мнению, не хватало боевого опыта. Он знал Филлипса как сторонника „наступления любой ценой“, полностью игнорирующего влияние авиации на современные морские операции. Вскоре самому Сомервиллу представилась возможность продемонстрировать эффективность альтернативных мер».


[Закрыть].

* * *

Но это еще не конец нашей печальной истории. Нам придется вернуться на Средиземное море, чтобы увидеть, как англичан окончательно покинуло военное счастье. Их постигло очередное несчастье.