Текст книги "Закат владыки морей"

Автор книги: Питер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

«Если подтвердится присутствие вражеских линейных крейсеров в Бискайских портах, флот и ВВС должны приложить все возможные усилия для их уничтожения там. Для этой цели можно пойти на серьезный риск и жертвы. Если однако, к несчастью, они скроются и возобновят свой разбой, тогда необходимо будет принять следующие меры, которые нужно обсудить прямо сейчас».

Премьер-министр предложил сформировать 3 поисковые группы, каждая из которых будет состоять из линейного крейсера и авианосца: «Ринаун»/«Арк Ройял», «Худ»/«Фьюриес», «Рипалс»/«Аргус». Каждую из этих групп должен сопровождать танкер, способный заправлять корабли в море, как это делали немцы. На Черчилля не произвело впечатления заявление, что Королевский Флот не умеет делать этого. Ведь немецкий флот в совершенстве освоил эту процедуру.

Но до тех пор, пока немецкие линейные крейсера не осмелятся снова выйти в море, ответственность за борьбу с ними или, предпочтительнее, за их уничтожение лежала на самолетах Бомбардировочного и Берегового Командований КВВС. Летчики часто хвалились, что могут справиться с подобной задачей, и уверяли, что это очень легко. И вот настало время привести в исполнение свои обещания.

Фоторазведчики обнаружили немецкие линейные крейсера 28 марта. Во исполнение директивы Черчилля от 6 марта КВВС были вынуждены уделять больше внимания Битве за Атлантику, чем хотелось их командованию. Теперь они заполучили цель, о которой давно мечтали. Первый налет был проведен ночью 30/31 марта. К атаке двух кораблей было привлечено более сотни бомбардировщиков. Ни одного попадания. Ночью 3/4 апреля массированный налет был повторен. Те же результаты, точнее – никаких результатов. Однако эти налеты все-таки возымели определенный эффект. Немцы немедленно вывели «Гнейзенау» из сухого дока и перевели на внешний рейд. Это произошло 5 апреля, и сразу было обнаружено воздушной разведкой. Теперь торпедоносцы могли атаковать немецкого гиганта, хотя для горизонтальных бомбардировщиков условия не стали лучше. «Гнейзенау» был пришвартован в северной части гавани под защитой мола. Подходы к нему прикрывали легкие зенитки. Попытка атаковать «Гнейзенау» означала прямое самоубийство, но премьер-министр потребовал идти на любой риск, поэтому было решено попытаться.

Для безумной атаки были выбраны «Бофорты» 22-й эскадрильи, одного из немногих подразделений КВВС, способного проводить торпедные атаки. В воздух были подняты все самолеты, но в действительности лишь 4 самолета обнаружили немецкий линейный крейсер. На холмах вокруг якорной стоянки были установлены зенитные батареи. На внешнем рейде стояли 3 корабля ПВО. Не следовало забывать и о собственных зенитках «Гнейзенау». Но, несмотря на чудовищную опасность, отвага летчиков оказалась сильнее. «Бофорт» капитана Кеннета Кэмпбелла атаковал в одиночку. Он пролетел над молом на высоте мачт, проскочил между кораблями ПВО и сбросил торпеду с дистанции 500 ярдов. Ураганный огонь разнес самолет буквально на куски, но его смертоносный снаряд уже начал свой путь. Торпеда попала в корму линейного крейсера, повредив правый вал. Это попадание вывело «Гнейзенау» из строя на много месяцев. Смелый экипаж торпедоносца спас репутацию Бомбардировочного Командования. Кэмпбелл более чем заслужил Крест Виктории, которым был награжден посмертно.

7 апреля «Гнейзенау» был поставлен в док, и начался ремонт. Ночью 10/11 апреля КВВС вернулись, на этот раз прислав тяжелые бомбардировщики. На сей раз они добились-таки успеха. «Гнейзенау» получил не менее 3 попаданий, несколько бомб разорвались рядом. Потери немцев составили около 50 человек из числа расчетов зенитных орудий. Многие из них были новобранцами, совсем недавно попавшими на корабль. Серьезно пострадали портовые сооружения. Это был день триумфа КВВС, однако «Гнейзенау» не был потоплен. Хотя его надстройки были разворочены, а одна башня вышла из строя, корабль остался на плаву, и его вполне можно было отремонтировать.

«Шарнхорст» даже не был атакован, однако Королевские ВВС наконец доказали, что если пустят в ход все имеющиеся самолеты, то могут добиться определенного успеха. Правда, при этом требовалось одно трудновыполнимое условие: корабль должен стоять абсолютно неподвижно. Теперь надо было найти более надежные бомбовые прицелы, которые обеспечили бы более высокий процент попаданий, а также бомбы (и бомбардировщики), достаточно большие, чтобы потопить линкор. Все это еще появится, но пока премьер-министр был крайне недоволен мизерными результатами, которые неоправданно списывались на различные случайные обстоятельства. 17 апреля он писал начальнику штаба ВВС:

«Следует признать, что неспособность Бомбардировочного Командования поразить вражеские крейсера в Бресте представляет собой совершенно очевидный провал авиации. Не была проведена ни одна дневная атака. Политика министерства авиации, пренебрегающего пикирующими бомбардировщиками, как показывает весь последний опыт, является грубейшей ошибкой, за которую мы еще дорого заплатим нехваткой ударной мощи».

Со всем этим непредвзятый историк должен полностью согласиться. Однако Маршалы Авиации остались непоколебимы и наотрез отказались создавать настоящий пикировщик для Королевских ВВС. Даже несколько случайно уцелевших экземпляров, которые обнаружились в Воздушных Силах Флота, были выведены из эскадрилий первой линии. Морякам пришлось использовать в роли пикировщиков совершенно не подходившие для этого торпедоносцы «Барракуда» и «Авенджер» [129]129
  Например, главнокомандующий Берегового Командования главный маршал авиации Жубер сделал интересное замечание относительно торпедоносцев, которые должны были являться основой ударной мощи его соединений:
  «Я никогда не видел смысла в том, чтобы доставить к цели снаряд на скорости 150 миль/час и сбросить его в воду, где моторы торпеды могут развить скорость только 50 миль/час. К тому же совершенно не известно, пойдет ли она прямо на цель или повернет в сторону».


[Закрыть].

Несмотря на определенный успех, стало ясно, что задача, стоящая перед КВВС, гораздо более трудна и опасна, чем это они раньше представляли. В апреле маршал авиации сэр Ричард Пирс поинтересовался, будет ли конец у этой затеи, либо он должен и дальше швырять «сотни тонн бомб на волноломы и акваторию порта Брест». Историки не без ехидства отмечают, что маршал предпочитал более обширные и менее подвижные цели, вроде германских городов и их гражданского населения. «Операции против портов северной Германии оказались гораздо более выгодным делом, чем повторные атаки „Шарнхорста“ и „Гнейзенау“».

Тем не менее, и Адмиралтейство, и премьер продолжали считать эти корабли обязательными целями, и атаки пока что продолжались. Например, ночью 13/14 июня Брест бомбили 110 тяжелых бомбардировщиков, но ничего не добились. В следующем месяце было совершено новое усилие, самое мощное из всех, что делались до сих пор. Причина была простой. «Шарнхорст» завершил ремонт и уже был готов выйти в море на испытания.

Незадолго до полуночи 21 июля линейный крейсер покинул док в Бресте и направился на юг в Ла-Паллис, чтобы провести испытания без лишних свидетелей. Но уже 22 июля фоторазведчик «Спитфайр» обнаружил его отсутствие, а 23 июля он был замечен на новом месте. Королевские ВВС в ту же ночь провели атаку, но безрезультатно. Опасность была так велика, что командование пошло на риск и отправило тяжелые бомбардировщики в дневной налет, чего не делалось уже 2 года.

Последующие события подтвердили, что это было рискованно. Во время ночного налета примерно 40 самолетов не добились ни одного попадания, но днем 24 июля была послана очередная ударная группа, которая состояла из 15 новых четырехмоторных бомбардировщиков «Галифакс» с сильным истребительным прикрытием. Они застигли «Шарнхорст», когда тот возвращался с испытаний. Выяснилось, что линейный крейсер снова без труда развивает 30 узлов. Он снова обрел подвижность, но не надолго. Ценой 5 бомбардировщиков, что составляло треть атакующей группы, «Галифаксы» всадили в «Шарнхорст» 5 тяжелых бомб.

2 бронебойные бомбы не взорвались, однако 3 остальные вызвали серьезные повреждения, по крайней мере, так считают официальные британские историки. Немецкие историки высказываются по этому поводу гораздо более сдержанно.

«Затопление, вызванное взрывами 3 тяжелых бомб, было достаточно значительным. Корабль принял 3000 тонн воды, но крен удалось выправить, а разорванные кабеля были быстро отремонтированы. Даже сейчас удача не оставила „Шарнхорст“, так как экипаж потерь не имел. Корабль вернулся в Брест, имея скорость 27 узлов. Несмотря на частые воздушные налеты и постоянные перемещения по гавани, ремонт обоих линкоров был почти завершен к концу 1941 года».

Стефен Роскилл отмечает: «Тщательный осмотр показал, что требуется не менее 8 месяцев, чтобы провести капитальный ремонт», что звучит более правдиво. На обратном пути в Брест «Шарнхорст» отбил атаку торпедоносцев, сбив один «Бофорт». Затем Королевские ВВС устроили антракт, временно прекратив атаки линейных крейсеров. До этого момента в них приняли участие 1875 бомбардировщиков, не считая 364 вылетов на постановку мин. Общие потери англичан составили 34 самолета. «Гнейзенау» получил попадания 1 торпеды и 4 бомб, в «Шарнхорст» попали 5 бомб. Однако до конца лета эти корабли более угрозы не представляли. Но к сентябрю, по мнению разведки, эти корабли уже почти вернули боеспособность. Однако на этот раз Маршалы Авиации одержали стратегическую победу и сосредоточили свои усилия на уничтожении городов, а не линейных кораблей. В этом они преуспели ничуть не больше. Фоторазведчики показали, что лишь один бомбардировщик из трех сбрасывал бомбы менее чем в 5 милях от указанных целей! Это постарались замять, после чего командование КВВС крайне неохотно согласилось снова бросить свои главные силы против «Сэмона» и «Глюкштайна», как была названа эта парочка.

Особенно сильная атака была проведена ночью 13/14 сентября, и как обычно – без всякого успеха. К декабрю появились свидетельства того, что линейные крейсера уже почти готовы выйти в море. Поэтому Бомбардировочное Командование получило приказ сделать их своей главной целью. Начался последний акт. Воздушные минные постановки были прекращены 11 декабря, и началась разработка планов новых дневных атак.

Ночью 15/16 декабря была проведена крупная операция. Планом предусматривалось, что после массированного ночного налета последует точечное дневное бомбометание. Когда фотоснимки показали, что «Принц Ойген» вышел из дока, план был приведен в исполнение. В налетах ночью 17/18 декабря и на следующий день участвовал 101 тяжелый бомбардировщик: «Манчестеры», «Галифаксы» и «Стирлинги». В дневной атаке участвовал 41 самолет с мощным истребительным прикрытием. В ходе этой атаки были потеряны 6 бомбардировщиков. Результаты оказались ничтожными. «Гнейзенау» получил легкие осколочные повреждения, одна бомба попала в шлюз дока, где стоял «Шарнхорст».

30 декабря последовал новый дневной налет. Летчикам пришлось идти на риск, так как положение Королевского Флота, временно оставшегося почти без линкоров, было крайне сложным. Ни одного попадания.

Роскилл, подводя итоги налетов, пишет, что с августа и до конца года германские корабли атаковал 851 тяжелый бомбардировщик. 11 самолетов были сбиты. Хотя верфь Бреста была практически сровнена с землей, линейные крейсера не получили ни одного попадания. Это полное отсутствие результата нельзя поставить в вину участвовавшим в атаках пилотам. Наоборот, следует отметить, что «решительная атака хорошо замаскированных кораблей, защищенных истребителями, аэростатами, огромным количеством зенитных орудий, требовало от экипажей высочайшего духа. При этом летчики знали, что корабль стоит в сухом доке и даже самое меткое попадание не потопит его».

С этим никто не спорит. Однако на деле все получилось совсем иначе, чем в розовых мечтах, которым ранее предавались авиаторы.

Люфтваффе тоже обнаружили, что даже старые и вообще допотопные линкоры – совсем не такая легкая добыча, как они ожидали. Хотя немецкие пикирующие бомбардировщики были меньше, дешевле и гораздо точнее, чем гигантские «тяжеловесы» Королевских ВВС, соотношение «потраченные усилия/понесенные потери/полученные результаты» оказалось у немцев таким же удручающим. Однако, в отличие от англичан, немцы все-таки сумели ценой неимоверных усилий потопить один линкор.

Это событие произошло в сентябре 1941 года, в осажденной советской военно-морской базе Кронштадт, расположенной рядом с Ленинградом. И оно сопровождалось такими же кровопролитными боями, как и захват Крита.

По приказу Гитлера его армии ринулись через границу раболепного союзника, чтобы раз и навсегда избавить мир от кошмара коммунизма, одновременно он надеялся уничтожить возможную опору Великобритании на континенте. Большинство «экспертов» считало, что огромные армии Советской России, хотя и превосходят германскую армию по численности в 2 или 3 раза в живой силе, танках и самолетах, не выдержат напора и быстро рухнут.

Германский блицкриг уже сокрушил армии Франции, Голландии, Бельгии, Британии, Югославии и Греции, все ждали, что произойдет то же самое [130]130
  В июле 1941 года американский Генеральный штаб конфиденциально уведомил вашингтонских корреспондентов, что Советский Союз рухнет в ближайшие несколько недель.


[Закрыть]. Действительно, сначала все развивалось по знакомому сценарию. Советы понесли огромные потери в людях и технике, которые произвели ужасающее впечатление в Англии, привыкшей мыслить категориями «армии» из 6 дивизий. Однако Сталин имел слишком много людей и земли и мог хладнокровно жертвовать и тем, и другим, чтобы выиграть время. В результате 6-недельная кампания, которая была предусмотрена планом «Барбаросса», превратилась в 4-летнюю войну, в которой германские армии истекли кровью.

К сентябрю русская кампания уже затянулась дольше, чем планировали немцы, а все их главные цели так и не были захвачены. Москва и Ленинград устояли, хотя и с огромным трудом. Эти два города находились так близко, так манили...

Особенно тяжелым было положение Ленинграда, окруженного почти со всех сторон. Гитлер поклялся разнести по кирпичику эту колыбель коммунизма, в которой также находилась крупнейшая советская военно-морская база Кронштадт и большие судостроительные заводы. Здесь же был сосредоточен крупнейший из советских флотов, здесь строилось большинство новых кораблей для советских ВМС. Когда германские армии попытались нанести решающий удар, именно флот оказал наиболее ожесточенное сопротивление, причем не в море. Главную роль сыграл меткий огонь дальнобойных орудий стоящих на якоре кораблей.

По крайней мере на бумаге советский Балтийский флот выглядел внушительно: 2 линкора [131]131
  Этими двумя старыми линкорами были «Марат» (бывший «Петропавловск») и «Октябрьская революция» (бывший «Гангут»), которые вошли в строй в январе 1915 года. В конце 30-х годов их слегка подновили, однако они ни в коем случае не могли считаться полноценными боевыми кораблями. Например, «Ройял Соверен» превосходил их во всех отношениях.
  Старые линкоры(2): «Марат», «Октябрьская революция» 23400 тонн; 12–305-мм, 16–120-мм орудий; 23 узла.
  Эти два ветерана 30 августа действовали в районе Кронштадт – Ораниенбаум, поддерживая свои войска.


[Закрыть], 3 крейсера, 47 эсминцев, 96 подводных лодок и огромное множество мелких кораблей [132]132
  В составе флота числились 2 линкора, 2 крейсера, 2 лидера, 19 эсминцев, 7 сторожевиков, 66 подводных лодок. Появление третьего крейсера можно объяснить – «Аврора»! Но вот остальные цифры... – Прим. пер.


[Закрыть]. Но германский флот без всякого труда загнал его в самый дальний угол Балтики. Русские отошли за плотные минные заграждения и многочисленные батареи и наотрез отказывались выйти, чтобы сражаться. Но германские войска, ворвавшиеся в пригороды Ленинграда, на своей шкуре убедились в его мощи.

«С Лысого холма можно было видеть все вокруг, вплоть до Кронштадта. Мы могли видеть порт и мощный советский линкор „Марат“, который обстреливал цели на суше из своих тяжелых орудий. Взрывы 305-мм снарядов поднимали фонтаны земли высотой с дом. Особенно тяжело пришлось 58-й пехотной дивизии, которая наступала в прибрежном секторе, чтобы замкнугь кольцо вокруг города в направлении Ораниенбаума».

Мощь огня тяжелых морских орудий германская пехота не раз испытала на себе за годы этой войны. Когда огромные орудия линкоров ведут огонь, они могут засыпать своими ужасными снарядами любой пункт в прибрежной полосе на глубину до 20 миль, причем вермахту на это нечем было ответить. Однако пехота всегда могла вызвать на помощь Люфтваффе, чтобы изменить соотношение сил, используя уникальные возможности их «летающей артиллерии» – смертоносных пикировщиков Ju-87. Так произошло и в Кронштадте.

Знаменитая эскадра пикировщиков St.G.2 «Иммельман», прославившаяся на Крите всего 4 месяца назад, была вызвана, чтобы уничтожить этих огнедышащих гигантов. Воздушные налеты проводились в течение 2 недель, начиная с 16 сентября. Русские собрали не менее 600 тяжелых зенитных орудий, чтобы защитить свой флот. Такое количество зениток, пожалуй, превосходило даже ПВО Бреста.

Немецкие пилоты прекрасно понимали, с какими проблемами им предстоит столкнуться при атаке линкоров. Вот что пишет знаменитый Ульрих Рудель, тогда еще зеленый новичок, о предполетном инструктаже:

«В ходе этой операции нельзя было использовать обычные бомбардировщики и обычные бомбы, особенно потому, что разведка доложила о большом количестве русских зениток. Штеен сообщил, что ожидается прибытие 2 бомб весом в 1000 килограммов со специальными взрывателями, приспособленными для атаки кораблей. При обычном взрывателе бомба безвредно взорвется на бронированной главной палубе, и взрыв только снесет часть легких надстроек, что никак не может привести к потоплению корабля. Мы можем добиться успеха и потопить этих двух левиафанов, только используя бомбы с замедленными взрывателями, которые должны пробить верхние палубы и взорваться глубоко внутри корпуса корабля».

Однако положение армии было настолько отчаянным, что «Штуки» были брошены в бой еще до прибытия специальных бомб. Было решено хотя бы повредить корабли, если нельзя их потопить. Налеты начались 16 сентября, и «Марат» получил попадание 500-кг бомбой, которая не сумела пробить броню, но вызвала большие пожары.

21 сентября прибыли долгожданные бомбы, и в тот же день самолет-разведчик сообщил, что «Марат» ремонтируется в гавани Кронштадта. В воздух немедленно было поднято множество Ju-87, и на сей раз они не промахнулись. Ханс-Ульрих Рудель дал красочное описание атаки пикировщиков, в ходе которой было покончено с «Маратом».

«Мой Ju-87 пикирует удивительно устойчиво. Он не уходит в сторону ни на сантиметр. Я чувствую, что промахнуться невозможно. Прямо перед собой я вижу огромный „Марат“. По палубе бегут матросы, видимо, они несут боеприпасы. Я нажимаю кнопку сброса бомб на ручке управления и изо всех сил тяну ее на себя. Сумею я отвернуть или нет? Я начинаю сомневаться, так как пикировал, не выпуская тормозов, и сбросил бомбы на высоте не более 300 метров. Командир на инструктаже говорил нам, что 1000-килограммовую бомбу следует сбрасывать с высоты не менее 1000 м, так как радиус разлета ее осколков составляет именно 1000 м. Поэтому спуститься ниже – значит рисковать самолетом. Но я забыл об этом! Я только хотел попасть в „Марат“. А сейчас я рву ручку, напрягая все силы, но не чувствую, чтобы она подавалась. Мое ускорение слишком велико. На мгновение перед глазами все меркнет, и я теряю сознание. Ранее я ничего подобного не испытывал. Моя голова еще не слишком хорошо соображает, когда я слышу голос своего стрелка Шарновского: „Герр обер-лейтенант, он взорвался!“ Теперь я начинаю видеть. Мы скользим над водой на высоте всего 3 или 4 метра. Я делаю небольшой вираж. Над „Маратом“ поднимается огромное облако дыма высотой 350 метров. Вероятно, взорвались погреба».

Действительно, в результате попадания сдетонировали носовые погреба «Марата» и была оторвана вся носовая часть корабля. Старый линкор сел на дно гавани возле мола. Позднее Советы сумели ввести в действие 3 уцелевшие башни линкора, который начали использовать как стационарную батарею. Однако корабль больше не мог двигаться, и его орудия уже не представляли особой угрозы [133]133
  Послевоенные заявления, что «Марат» не был потоплен, а «Октябрьская революция» не была повреждена, являются откровенной ложью, потому что снимки, сделанные сразу после налета, показывают, что всё это было. Изуродованный «Марат» был переименован в «Волхов» и переведен в учебные артиллерийские корабли, а «Октябрьская революция» продолжала числиться в составе флота как «боевая единица» до 1956 года. Линкор в конце концов был разобран в Ленинграде в 1958 году.


[Закрыть].

Массированные атаки пикировщиков продолжались еще несколько дней. В ходе налетов линкор «Октябрьская революция» получил 6 попаданий средними бомбами весом 250 кг. Они разворотили всю палубу, но не сумели потопить линкор. Единственная бомба весом в 1000 кг, которая попала в линкор, не взорвалась, и корабль уцелел. В ходе налетов были тяжело повреждены 2 крейсера, 5 эсминцев и 2 подводные лодки. Но в конце месяца «Штуки» были отправлены на юг под Москву.

Осенью 1941 года Балтийский флот, запертый в Кронштадте, подвергающийся ежедневным воздушным атакам, оказался в отчаянном положении. Поэтому Гитлер предположил, что он попытается вырваться из ловушки и укрыться в портах нейтральной Швеции. Чтобы помешать этому, он приказал вице-адмиралу Цилиаксу сформировать германский Балтийский флот и перебросить его в Аландское море.

Главные силы этого соединения состояли из только что вошедшего в строй «Тирпица» и отремонтированного «Шеера». Их поддерживали легкие крейсера «Кёльн», «Нюрнберг», «Эмден», «Лейпциг» и 8 эсминцев.

Однако практически сразу после создания этого флота положение изменилось. Тяжелые повреждения, полученные советскими кораблями в результате атак пикировщиков, делали невозможным для них выход в море. Поэтому немецкие тяжелые корабли, которые 24 сентября вышли из Свинемюнде, были отозваны обратно. Обе стороны были довольны возникшей на Балтике паузой, которая затянулась почти на 3 года. «Тирпиц» и «Шеер» снова стали исключительно британской проблемой.

Перед тем как покинуть русский фронт, рассмотрим события на Черном море, где особый интерес представляли действия третьего советского линкора. В начале войны наступление германо-румынских войск развивалось очень успешно, и они быстро захватили северное побережье Черного моря, отрезав крупный порт Одессу и 16 августа заняв важный судостроительный центр Николаев. Там в руки немцев попала богатая добыча. На стапелях стоял гигантский скелет линкора «Советская Украина», а рядом находился только что начатый постройкой линейный крейсер «Севастополь». На верфи также были захвачены недостроенные тяжелый крейсер, 4 эсминца и 2 подводные лодки.

В результате на Черном море остался лишь один линкор «Парижская Коммуна», построенный по тому же проекту, что и балтийские ветераны [134]134
  Характеристики этого корабля были следующими: «Парижская коммуна» (бывший «Севастополь») 23400 тонн; 12–305-мм, 16–120-мм орудий, 23 узла.


[Закрыть]. С приближением немецких танков линкор в конце октября ушел из Севастополя в относительно безопасные кавказские порты. Обстрелом берега теперь занимались 5 современных крейсеров и около 20 уцелевших эсминцев Черноморского флота [135]135
  У западных авторов всегда были довольно своеобразные представления о численности Советского флота. Я сознательно не стал исправлять эти цифры, чтобы показать, как они видят все происходившее. Но современная «Червона Украина» – это крепко. – Прим. пер.


[Закрыть].

Линкор «Парижская Коммуна» к этому времени безнадежно устарел, однако на Черном море он превратился в легенду. Вооруженные силы Оси не имели на этом театре кораблей крупнее эсминцев, поэтому ни о каких морских боях нельзя было даже мечтать. Несмотря на повторяющиеся попытки Люфтваффе уничтожить линкор, он оставался болезненной занозой в боку немецких войск, осаждающих Севастополь. Во время перехода на Кавказ линкор подвергся сильнейшим воздушным атакам, но попаданий немцы не добились, и он начал рейды к берегам Крыма. Во второй половине ноября он поддерживал советские войска в Севастополе огнем своих тяжелых орудий. 28 ноября под командованием капитана 1 ранга Кравченко линкор выпустил 146 снарядов калибра 305 мм по немецким позициям вокруг Севастополя [136]136
  По советским данным: 153–305-мм и 299–120-мм снарядов. – Прим. пер.


[Закрыть]. Через месяц, 29/30 декабря, «Парижская Коммуна» снова провела обстрел немецких позиций, ее артиллерия сорвала готовящуюся атаку в районе Бельбека. В результате приказ Гитлера захватить крепость к Рождеству не был выполнен. На линкоре было эвакуировано около 1000 человек.

В начале 1942 года «Парижская Коммуна» провела еще несколько обстрелов в районе селения Старый Крым. 12 января 1942 года под флагом вице-адмирала Владимирского он прикрывал русскую контратаку, когда в тылу немцев были высажены несколько десантов. Линкор использовался для поддержки наступления на Керченском полуострове около Феодосии по ночам с 26 по 28 февраля. Потом аналогичная операция была проведена с 20 по 22 марта в районе селения Владиславовка. В конце этой великолепной серии операций по поддержке армии отважный старый корабль полностью расстрелял стволы своих орудий и был вынужден временно встать на ремонт для замены лейнеров.

Выяснилось, что даже древний линкор, в маленьком море, где господствует авиация противника, может сыграть очень заметную роль в ходе боевых действий. «Парижская Коммуна» показала, чего может добиться линкор при правильном использовании. Но если советский корабль помог задержать наступление немцев на берегах Черного моря, линкоры Королевского Флота не менее интенсивно использовались по всему мировому океану.

Положение Флота Метрополии, которым командовал адмирал Тови, значительно облегчилось после уничтожения «Бисмарка» в мае 1941 года и выхода из строя примерно на год обоих немецких линейных крейсеров. Этому помогли не только постоянные бомбардировки «Шарнхорста» и «Гнейзенау» самолетами Королевских ВВС. Хотя развитие торпедоносцев явно отставало от совершенствования остальных типов самолетов, КВВС все-таки создали надежную торпедоносную авиацию. В ней служили лучшие пилоты, которые добровольно переходили туда с бомбардировщиков.

Одним из самых больших успехов этих молодых смельчаков стала атака карманного линкора «Лютцов» ночью 12/13 июня 1941 года.

Судьба «Бисмарка» не поколебала убежденности адмирала Редера, что рейды тяжелых кораблей все еще остаются эффективным способом борьбы на морских коммуникациях. Единственное, чего ему не хватало – так это времени, чтобы привести в нормальное состояние свои корабли. К выходу в океан был готов только «Лютцов», который завершил ремонт машин. В начале июня он отправился в поход, конечной целью которого являлись действия в Индийском океане. Первый отрезок пути проходил вдоль южных берегов Норвегии, и карманный линкор получил мощное сопровождение, состоящее из легких крейсеров «Эмден» и «Лейпциг» и 5 эсминцев. Однако Адмиралтейство начало готовиться к перехвату карманного линкора, как только он вышел из дока. Теперь британская разведка работала более чем эффективно. Сначала были получены сведения, что готовится выход «Тирпица», но к вечеру 11 июня стало окончательно ясно, что это «Лютцов».

В это время силы адмирала Тови упали до самой низкой отметки. «Принс оф Уэлс» ремонтировал повреждения, полученные в бою с «Бисмарком». «Родней» продолжил путешествие на ремонт в Соединенные Штаты. «Рипалс» находился в районе Ньюфаундленда, прикрывая конвои. В результате в Скапа Флоу остался один «Кинг Георг V», к которому вскоре должен был присоединиться «Нельсон», вернувшийся из Гибралтара. И это было все, что осталось у Тови для предотвращения прорыва немецких линкоров в Атлантику.

В воздух поднялись самолеты-разведчики, которые должны были обнаружить немецкие корабли. Но противник сумел обмануть их, и в течение всего дня 12 июня англичане не имели никаких сведений о противнике. Вечером легкие крейсера ушли в Осло, а «Лютцов» в сопровождении эсминцев повернул на запад, выходя из Скагеррака.

К поискам и атакам были привлечены практически все имеющиеся самолеты Берегового Командования. 14 торпедоносцев «Бофорт» 22-й и 42-й эскадрильи в 23.00 взлетели с баз в Шотландии и направились на восток. Эти двухмоторные монопланы представляли собой почти всю торпедоносную авиацию первой линии КВВС, и теперь им предстояло показать, на что они способны.

Незадолго до полуночи разведывательный «Бленхейм» все-таки заметил «Лютцов» и сразу сообщил об этом.

Через 2 часа «Бофорт» из 42-й эскадрильи тоже обнаружил карманный линкор. Этот одиночный самолет пилотировал старший сержант Р.Г. Ловейтт. В 2.18 он решительно и смело атаковал противника. Немецкая эскадра была застигнута врасплох. Торпеда была нацелена исключительно метко и попала «Лютцову» в районе миделя. Карманный линкор сразу сильно накренился и потерял ход.

Затем он был обнаружен еще 2 «Бофортами» этой же эскадрильи. Они атаковали «Лютцов», но ничего не добились. Упорная работа команды позволила временно исправить повреждения, и карманный линкор пошел назад с максимальной скоростью, которую мог развить. Через час появился еще один самолет 42-й эскадрильи. На этот раз небо было совершенно чистым, и корабль прикрывали истребители. Несмотря на сложнейшую обстановку, пилот все-таки бросился в атаку. Но его торпеда прошла мимо, а «Бофорт» был сбит.

Последнюю атаку провели около 5.00 несколько «Бленхеймов», вооруженных бомбами. Попаданий не было, и 14 июня поврежденный «Лютцов» приполз в Киль. Он простоял в доке целых 6 месяцев и вернулся в строй только в январе 1942 года.

После того как большая часть столь любимого Редером надводного флота была выведена из строя различными воздушными атаками, лишь «Тирпиц» и «Адмирал Шеер» могли угрожать англичанам. Однако оба этих корабля остались на Балтике, чтобы перехватить Балтийский флот русских. Таким образом соотношение сил на океанских театрах все равно осталось в пользу англичан даже в период наибольшей слабости Флота Метрополии. Она была скомпенсирована пассивностью немецкого флота.

И тут, в самый нужный момент, Великобритания получила помощь от Соединенных Штатов, которые взяли на себя охрану части атлантических коммуникаций. Создание нейтральной зоны, которую патрулировали американские корабли, имеющие приказ топить вражеские рейдеры, наглухо закрыло для немецких кораблей западную часть Атлантики. Не удивительно, что это вызвало большое раздражение немцев, так как подобные действия с трудом втискивались в понятие «нейтралитет». Еще больше осложнял положение немецких моряков приказ Гитлера всеми силами избегать конфликтов, которые могут спровоцировать американские корабли, пока не завершена русская кампания. Чтобы продемонстрировать, что мирные заявления американского правительства имеют под собой серьезную основу, к патрулированию и сопровождению конвоев были привлечены главные силы американского Атлантического флота. В него входили старые линкоры «Арканзас», «Нью-Мексико», «Нью Йорк» и «Техас» [137]137
  Характеристики линкоров:
  «Арканзас»
  1912; 26100 тонн, 12–305-мм, 16–127-мм орудий, 21 узел.
  «Нью Йорк», «Техас»
  1913; 27000 тонн, 10–356-мм, 16–127-мм орудий, 21 узел.
  «Нью Мексико»
  1918; 33400 тонн, 12–356-мм, 12–127-мм, 21,5 узел.
  Все линкоры были модернизированы в 1925–34 годах.


[Закрыть]. 1 июня в Исландию была переброшена 1-я бригада морской пехоты под прикрытием Оперативного Соединения 16 контр-адмирала Ле Бретона, сформированного вокруг «Арканзаса» и «Нью Йорка».

Вопрос о новых рейдах германских тяжелых кораблей в Атлантику был практически закрыт. Это стало следствием влияния многих фактов. Прежде всего это было: увеличившаяся эффективность работы английской разведки, активное участие крупных сил американского флота, эффективность новых английских радаров и переброска основной массы самолетов Люфтваффе на Восточный фронт. Хотя Редер по-прежнему строил какие-то иллюзии, Гитлер все более категорично выступал против подобных операций. Их выгоды становились довольно призрачными, а риск более чем реальным. Фюрер полагал, что гибель еще одного линкора станет слишком сильным ударом по престижу Германии.

Но не только эти соображения повлияли на настроение германского лидера. Его все больше одолевали тревожные мысли о безопасности северного фланга «крепости Европа». Гитлер начал всерьез опасаться высадки союзников в Норвегии. С его точки зрения, это был бы вполне логичный шаг. Так как немецкие армии увязли в тяжелых боях на других фронтах, англичане могли вторгнуться в Норвегию и получить все те стратегические преимущества, которые давала ее береговая линия. Одновременно это позволяло установить связь по суше с новым союзником. «Каждый корабль, который находится не в Норвегии, находится в неправильном месте», – как-то заявил Гитлер Редеру. Так как немецкие армия и авиация сражались на бескрайних просторах России, оборону Норвегии должен был взять на себя флот.