Текст книги "Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1"

Автор книги: Петр Ершов

Соавторы: Муса Джалиль,Мустай Карим,Лидия Преображенская,Людмила Татьяничева,Константин Мурзиди,Антон Попов,Михаил Петров,Николай Куштум,Николай Попов,Андрей Зубов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

КУШТУМ (САННИКОВ) HИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ

1906–1970

Родился в селе Куштумга Миасского района Челябинской области в семье плотника.

В середине 20-х годов, работая в Златоусте, организовал литературную группу «Мартен» и руководил ею несколько лет.

Окончил Литературный институт имени А. М. Горького.

Участник Великой Отечественной войны.

После войны – ответственный секретарь альманаха «Уральский современник». С 1951 года и до пенсии работал в Средне-Уральском книжном издательстве. Первая его книга «Бой» издана в 1933 году в Свердловске. Затем последовали книги «Возвращение молодости» (1934), «Лесная родина» (1937), «Стихи» (1948), «Сторона моя родная» (1953), «Лесные песни» (1956), «Песни сердца» (1962) и повести «Подвиг» (1955 и 1962), «Шумга» (1960).

Награжден орденом «Знак Почета» и медалями.

Член КПСС с 1939 года.

ЗДРАВСТВУЙ, РОДИНА ЛЕСНАЯ!

Мне с вершины Таганая

На сто верст вокруг видна

Вся привольная, лесная,

Золотая сторона.

По ее крутым отрогам

В теплый полдень не спеша

Ветры бродят по дорогам.

По густой листве шуршат.

Речки падают с утесов,

Тучи прячутся в горах,

Свищут косы на покосах,

Лес вывозят трактора.

Слышен говор лесопилок,

Лесорубов голоса,

Терпким запахом опилок

Переполнены леса.

За горами рвутся грозы,

И, погодой дорожа,

Приуральские колхозы

Собирают урожай.

Над высоким Таганаем

В небе плавает луна,

Здравствуй, родина лесная,

Золотая сторона.

1936

«Далеко в горах страна родная…»

Далеко в горах страна родная,

За ущельями отцовский кров.

Выше нас – вершина Таганая,

Гнезда туч да пастбища ветров.

Той горе когда-то дали имя

В честь луны:

Молилась ей тайга.

Предки шли с подарками своими —

На утесы вешали рога.

Только лунный луч засеребрится

(Ночи так морозны и длинны!) —

Шли они к вершине помолиться,

Попросить удачи у луны.

Пусть буран не заметает берег.

Камни с гор не скатывает вниз.

Дай охотникам обилье зверя —

Медведей и чернобурых лис.

Рысь бы прыгала на пол-аршина,

И тропу не путал бы шайтан.

И с мольбой смотрели на вершину:

Если спрячется она в туман —

Быть пурге,

Снегам неделю падать —

На охоту выходить не сметь!

А не то найдешь на ребрах впадин

Ледяную медленную смерть.

А пурга дороги заносила,

Заметала выше крыш дома.

На вершину старого Исыла

Оседал снежинками туман.

Шел февраль,

Буранный и капризный,

В белой шубе, в зимних сапогах.

Только я одну тропинку вызнал,

Что легла меж скалами в снегах.

За рекой – избушка Уреньгая,

И туда наперекор родным

Уходил я, снег и стынь ругая,

К узкоглазой девушке Аным.

Пересудов нечего бояться —

Нам иные песни по душе.

Сколько унций крови азиатской

Бьется в венах русских малышей!

И не зря юнец из Уреньгая

Мамой звал красавицу с горы.

Так росли мы,

Розни забывая

В ранних играх резвой детворы.

Не с того ли,

С детства,

С дней Победы,

С той поры, как изменился мир,

С уваженьем называю дедом

Человека с именем Шакир.

Я в глухих лесах уральских вырос,

Но и там я понял без труда,

Что случилось с нашим старым миром,

Если рознь исчезла навсегда.

Далеко в горах страна родная!

Часто вижу в снах отцовский кров —

Выше нас вершина Таганая,

Гнезда туч да пастбища ветров.

1934

«Полюбил я суровые зимы…»

Полюбил я суровые зимы,

Грусть березы,

Что клонится вниз,

И грачей, пролетающих мимо,

На прощанье стучащих в карниз.

Робкий снег выпадает до срока,

Свежий ветер срывается с гор.

И шуршит сиротливо осока

Над безлюдием наших озер.

Как затянут последнюю песню

Рыбаки, расходясь по домам,—

Ожидай, что придет через месяц

На полгода к нам в гости зима.

Стынут волны под свежим морозом —

Двух стихий разыгралась борьба.

И готовят уже углевозы

Для поездок свои короба.

С детских лет холода не страшны мне.

Выхожу посмотреть, налегке,

Первый снег на скалистой вершине,

Первый лед на притихшей реке.

1934

«Летит самолет над горами…»

Летит самолет над горами.

Сквозь тучи не видно ни зги.

А где-то внизу панорама

Бескрайней зеленой тайги.

Нo летчик в полете спокоен,

Он к трассе воздушной привык.

На север!

На север, где в хвою

Запрятался новый рудник.

Глухими лесами укрыты,

За цепью скалистых громад

Веками таились бокситы —

Земли драгоценнейший клад.

А нынче нам стала отрадой

Добытая с боем руда,

Как лучшая в мире награда,

Как первая лента труда.

Лишь утро разбудит поселок,

Осядет туман голубой —

По тропам гурьбою веселой

Идут новоселы в забой.

Тайгу отпугнув топорами,

Строитель на север проник.

…Летит самолет над горами

На новый уральский рудник.

1949

«Я чувствую себя двадцатилетним…»

Я чувствую себя двадцатилетним,

Когда весна разламывает лед.

Опять бродить с любимой до рассвета

По тем местам, где берега зальет,

Где в тальнике, меж кочек на болоте

Свистит кулик о наступленье дня.

Заснешь в двенадцать с явной неохотой,

Чтоб на рассвете голову поднять,

Открыть окно и, высунувшись, дрогнуть,

Прислушиваясь к пению в лесу.

И, крепость подоконника потрогав,

Одним прыжком перемахнуть в росу.

Затем бродить в лесу, не замечая,

Как, продираясь сквозь густой тальник,

Ты по ошибке, просто так, случайно

К зеленым окнам выйдешь напрямик.

Ее привычки досконально вызнав

И о часах условившись давно —

Пустое дело за ворота вызвать

Пригоршней галек, брошенных в окно.

Как хорошо с тобою нам на свете!

Лесной рассвет навстречу нам идет…

Я чувствую себя двадцатилетним,

Когда весна разламывает лед.

1956

БРОДИТ МОЛОДОСТЬ КУДРЯВАЯ

Пусть горит, горит ладонь шершавая,

Спину трет походный котелок —

Это бродит молодость кудрявая

Колеей проселочных дорог.

По весне легко поется, любится,

Бродится утрами по росе,

И парнишка навек приголубится

К шелковистой девичьей косе.

Но тогда уйдут и не оглянутся

Спутники веселые твои.

Утешением тебе останутся

Котелок, любовь да соловьи.

А ушедших не догонишь с гончими.

Ни к чему, да и не хватит сил!

Это значит:

молодость окончена

И суровый возраст наступил.

Стало быть, теперь уже по-новому,

По-особенному надо жить —

До зари работать и обновами

В праздники любимую дарить…

Но пока горит ладонь шершавая,

На спине походный котелок —

Бродит моя молодость кудрявая

Колеей проселочных дорог.

1932

ИЗ ЦИКЛА «НАЕДИНЕ С СОБОЙ»

Друзей я ценю по поступкам,

По теплому слову в беде,

По долгим, по творческим суткам,

Прошедшим в совместном труде.

Как радостно другу поведать

За тихой беседой сердец,

Что многим мученьям и бедам

Как будто приходит конец.

Я шел через бури, тревоги,

И звонкие песни вязал,

И в самом начале дороги

Себе самому приказал:

По всем недоступным тропинкам,

Где смелые раньше прошли,

По крохам сбирай, по крупинкам

Суровую правду Земли.

В труде неустанном усердствуй,

Усилий своих не жалей,

Из чувств, наполняющих сердце,

Веселую песню отлей.

И знай:

          этот долг неминуем.

Вставай и борись до конца,

Чтоб песня,

Зовя и волнуя,

Светло зажигала сердца.

Но если, и в этом переча,

Мне скажут:

Трудился я зря,—

На это

Спокойно

Отвечу:

«И мне

Улыбалась

Заря.

Платил я немалой ценою,

Пусть песен векам не сложил,

Весь мир был открыт предо мною,

Я верил —

          и, стало быть,

                              жил!»

1964

НИГМАТИ РАШИТ (НИГМАТУЛЛИН РАШИТ НИГМАТУЛЛИНОВИЧ)

1909–1959

Народный поэт Башкирии. Родился в деревне Дингизбай ныне Большечерниговского района Куйбышевской области в семье крестьянина-бедняка. Воспитывался в детских домах.

Окончил Уфимский рабфак, работал в редакциях районных и республиканских газет, в аппарате Союза писателей Башкирии.

Печатается с 1926 года. В 1933 году вышел сборник стихов «Вступление».

Автор многих сборников стихов и автор пьес «На берегу Белой», «Шумят леса», «Врач Гимранов». На русском языке вышли книги «Во весь голос» (1949), «Большевик» (1951), «Девушка с Сакмара» (1954), «Звезда над городом» (1956), «Из искры пламя» (1962), «Искры» (1964), «Избранная лирика» (1967), «Новолуние» (1969).

Награжден двумя орденами и медалями.

Член КПСС с 1944 года.

ДЕВУШКА С САКМАРА. Перевод В.Луговского

Вступление к поэме

Поэма о девичьем счастье должна

Начаться с примет,

                    по старинке знакомых.

Ну, скажем, хоть так:

                    вечер, луг и луна.

Тальник придорожный. Дыханье черемух…

В тиши зажурчал бы певучий родник,

Лесок зазвучал бы мелодией старой

Плаксивых кукушек. К напевам Сакмара,

Овеянным нежной и страстной тоской,

Прислушался б месяц над спящей рекой.

Явился б джигит

                     и, легонько касаясь

Плеча (так притрагиваются к хрусталю!),

Сказал бы:

– Немало я видел красавиц,

Но только тебя я люблю и хвалю!

Смутилась бы девушка, тронута лаской,

Покрылись бы щеки нежданною краской,

А после – надолго бы губы слились,

Чтоб ивы плакучие подняли ввысь

Свои безнадежно поникшие ветви,

Чтоб радость в листве прошумела, как ветер,

Чтоб радостной нежности были полны

Вершины горы в своем гордом величье,

Родник неумолчный, говоры птичьи

И медное сердце полночной луны!

Сказала бы девушка:

   – Милый, не надо!

Вставал бы туман предрассветной поры,

Влюбленные не ощущали б досады,

Хоть жалили б яростно их комары…

Тут подал бы голос предутренний кочет.

   – Прошла уже ночь? – тихо скажут они.

С рукою рука расставаться не хочет.

   – Ты под вечер снова сюда загляни!

Они разошлись бы поближе к рассвету,

Вставало бы солнце среди синевы.

Об этой любви рассказали бы ветру

Примятые стебли зеленой травы…

Вот надо бы как!..

Все тут есть, все на месте:

Тальник есть, и вечер,

                          и луг, и луна,

Есть ветер черемух,

                    кукушечья песня,

Сакмаром разбуженная тишина.

Но только ни девушки нет, ни джигита:

Читатели, вы их не сыщете тут!

Так где же они? Почему не пришли-то?

Быть может,

           лишь полночь настанет,

                                          придут?

Их ищет луна под березкою каждой,

И луг по ним тоже соскучился, влажный.

О месяц и ночь, вы друзей не ищите!

Сакмар предрассветный, по ним не скучай!

Да, девушки нет, и джигита не ждите

Вблизи камышей, погруженных в печаль!

Они не придут.

Ни к чему ваши слезы.

Немало у них есть путей и дорог.

Они не повесят на ветви березы

Фуражку и белый платок.

1951

ЧАСЫ. Перевод С.Сорина

Тридцать лет эти стрелки

                                  бегут и бегут…

Убавляют они время жизни моей

И не знают:

             чем больше проходит минут —

Не короче становится жизнь, а длинней.

День за днем

                    я

                      иль камни для стройки тесал,

Или в стену укладывал прочный кирпич,

Иль поэму, горя увлеченьем, писал,—

Я старался во всем совершенства достичь.

Право, собственной жизни не хватит часам,

До конца чтоб измерить срок жизни моей.

Все, что дал

              и что впредь я создам,

Продолжением будет

                           мной прожитых дней.

1940

В ТРЕТИЙ ДЕНЬ НОВОЛУНИЯ. Перевод В.Казанского

Выхожу на улицу ночную,

А трехдневный месяц в высоте

Золотым серпом висит на небе.

Что сравнится с ним по красоте?

Я остановился и любуюсь.

Юный месяц мысль мою увлек:

Молот взять бы в кузнице да в небо —

Пусть бы он с серпом крест-накрест лег!

1952

ГАВРИЛОВ ИГНАТИЙ ГАВРИЛОВИЧ

Удмуртский поэт и драматург. Родился 30 марта 1912 года в деревне Большие Сибы ныне Можгинского района Удмуртской АССР.

В 1928 году окончил Можгинское педучилище. Был учителем, артистом, режиссером.

Участник Великой Отечественной воины.

Начал печататься в 1927 году. Написал свыше 30 пьес, которые составили основу Удмуртского драмтеатра.

В 1958–1963 годах опубликовал трилогию «В родных краях». Первый поэтический сборник «Стихотворения» выпустил в 1937 году.

В русских переводах вышли «Пьесы» (Ижевск, 1954) и сборник стихов «С добрым утром» (М., 1959). Заслуженный деятель искусств РСФСР, награжден тремя орденами.

Член КПСС с 1940 года.

ВЕЧНО МОЛОДЫ. Перевод В.Тушновой

Отрывок из сказки

Айно красива. Всех своих подружек

Красивее. Проворна и ловка,

Гибка и черноглаза. И к тому же

Слывет в селе за лучшего стрелка.

Наденет шубку заячью, косички

Под беличью ушанку подберет,

На лыжи встанет и летит, как птичка:

   – А ну-ка, ветер, кто из нас вперед?

Ее сноровке старики дивятся,

Мол, до всего дошла она сама.

А девушки завидуют и злятся,

Что от Айно все парни без ума.

Вот как-то раз приходят к ней два брата,

Два молодых лихих богатыря,

Косая сажень, и ума палата,

Белы как снег, румяны как заря.

Эйдером хитрым старшего прозвали,

Мардан-храбрец – так звался брат

                                                  меньшой.

На славу братья пели и плясали,

Коль веселились – значит, всей душой.

Конь раскуется – подкуют на славу,

Закинут сети – так, поверь, не зря.

Срубить избу – для них одна забава,

А выйдет так, что впору для царя.

И вот они к Айно явились вместе

И говорят ей ласково: – Поверь!

О лучшей не мечтаем мы невесте.

Кому же сердце ты отдашь теперь?

– Не утаю, вы по сердцу мне оба,

Но только стану я женой тому,

Кто Уй-Пери убьет, шайтана злого,

Повергнувшего родину во тьму.

Могуч волшебник. Смельчаков немало

Сложило в битве голову свою.

Гнездо его за снежным перевалом,

В далеком, хмуром северном краю.

Кругом воздвиг он стены ледяные,

Они, как змеи, вьются в сто колец,

Подножьем в недра уходя земные,

Неся на спинах облачный свинец.

А в глубине, где лед вовек не тает,—

Дворцы, подвалы, тюрьмы под горой.

Там сам Пери-волшебник обитает

С Омрой-колдуньей, младшею сестрой.

Когда-то с неба лился свет могучий

И горизонт был ясен и велик.

Но зубья льдов остановили тучи,

А толща туч закрыла солнца лик.

Весенним днем и то едва сочатся

Его лучи, белесы и робки,

А стоит только осени начаться,

Не разглядишь и собственной руки.

Распашешь поле, чуть теплом повеет,

Потратишь сколько силы и труда,

А что в том толку? Колос не созреет,

Один пырей взойдет да лебеда.

– Ну что же вы, богатыри, молчите?

Иль рты у вас наполнены водой,

Боитесь, что ли? Ну, так уходите,

И чтоб сюда отныне – ни ногой!

Вы думаете, что же – я согласна

Рожать для тьмы и стужи сыновей

И прозябать рабынею несчастной,

Не видя счастья до скончанья дней?

И вот они, чтобы поправить дело,

Пошли домой и снарядились в бой,

Достали луки, навострили стрелы

Да прихватили палицы с собой.

Три дня, три ночи шли они все прямо

И верст прошли так много, что не счесть,

И вот решили у истоков Камы

Воды напиться, отдохнуть, поесть.

И вдруг, внезапно, увидали оба:

В снегу – старик, сам белый словно снег,

Не в силах он подняться из сугроба,

Ну, словом, замерзает человек.

– Поднимем деда, унесем отсюда, —

Храбрец Мардан Эйдеру говорит.

– Тащи, а я возиться с ним не буду,

И без того спина моя болит.

– Ну что ж, – вздохнул меньшой, – твое,

                                                         брат, дело,

А я в беде не брошу старика.

Он привязал к спине его умело

И потащил, хоть ноша не легка.

Старик очнулся, зашептал: – Спасибо!

Без вас, сынки, не выбрался бы сам.

Моя избенка рядом. Вы могли бы

Пожить со мной. Хватило б места нам.

Старик на стол сарбу большую ставит

И рядом с ней кладет блестящий меч.

– Быть может, это радость вам доставит,

А старику на что добро беречь?

Мардан клинком отточенным играет,

Дескать, оружье всякое годно.

Эйдер сарбу лениво открывает

И замирает: золото одно!

– Ну что ж, – он брату говорит

                                         небрежно,

Сарба осталась, так сарбу возьму,

В пути сгодится для водицы свежей,

А не сгодится, подарю кому.

Им на прощанье дед твердил сердечно:

– Опасное задумали, сынки!

Пери проведал обо всем, конечно,

Но отступать теперь вам не с руки.

В борьбе сердца богатырей мужают,

И силы прибавляются в бою.

Пусть вам Пери свирепый угрожает,

Вы только верьте в правоту свою.

Чуть отойдя, Эйдер сказал Мардану:

– Пожалуй, порознь выгодней идти.

Я этой речкой пробираться стану,

Ты той иди, и встретимся в пути.

Мардан ушел, а хитрому Эйдеру

Блуждать в чащобах вовсе ни к чему.

Зачем спешить навстречу смерти верной,

Когда удача выпала ему!

А той порой Мардан шагал на север,

Спеша пробраться к логову в горах.

Он побеждал гонцов Пери и сеял

Среди врагов смятение и страх.

А дальше степь глазам его открылась —

Мертва, гола, закутана в туман.

Земля промерзла, в камень превратилась,

От жажды силу стал терять Мардан.

Мардан в сердцах схватил свой меч

                                                блестящий

И прочь швырнул с размаху. И когда

Рассек он землю, вдруг струей свистящей,

Как кровь из раны, вырвалась вода.

«Эге! – Мардан подумал, – меч-то, значит,

Могуществом волшебным одарен!»

И второпях припал к воде прозрачной

И снова стал, как прежде, сильным он.

Вдруг слышит писк, и свист могучих

                                                    крыльев,

И карканье над самой головой,

И горностай-малютка, обессилев,

Бежит с детьми, от страха чуть живой.

Три ворона, зловещих черных птицы,

Вот-вот настигнут бедного зверька.

Но в грудь врага стрела спешит

                                             вонзиться:

Ведь у Мардана верная рука.

   – Ну, ты меня еще попомнишь лихом!

Тебе отплатят братья за меня,—

Прокаркал хрипло ворон, и затих он,

На землю клюв железный уроня.

А два других, страшась стрелы летучей,

Покаркали зловеще в высоте

И, сто несчастий посулив на случай,

За черной тучей скрылись в темноте.

– Ну, богатырь, великое спасибо! —

Сказал Мардану крошка-горностай.—

Ведь без тебя мы все пропасть могли бы.

Теперь любой награды пожелай.

Когда тебе придется в жизни худо.

Одно словечко вспомни ты – «Адаш».

Уж я, поверь, тебя не позабуду,

Примчусь на помощь, только знак подашь.

– На помощь? Мне?! – Как от забавной

                                                      шутки

Развеселясь, Мардан пошел быстрей.

А горностай, детишкам вымыв шубки,

Улегся спать в большой норе своей.

САЛЯХ КУЛИБАЙ (КУЛИБАЕВ САЛЯХ ГАБИТОВИЧ)

Башкирский поэт. Родился в 1910 году в деревне Тагирово ныне Абзелиловского района Башкирской АССР.

Воспитывался в детском доме.

Работал на приисках, на медеплавильном заводе. Участник Великой Отечественной войны 1941–1945 годов.

Награжден орденом Отечественной войны II степени и медалями.

Печататься начал с 1927 года. Первый сборник стихов «На трудовой горе» вышел в 1930 году.

Автор многих книг стихов, повестей «Родник» (1959), «Разные тропы» (1961), сборника пьес «Знакомые имена» (1957), «Избранные произведения в 2-х томах» (1970).

На русском языке вышли сборники стихов «Стихи» (1952), «Любовь и гнев» (1955), «Думы в пути» (1963), «Родники» (1968).

В 1969 году поэту присвоено почетное звание заслуженного деятеля культуры Башкирской АССР.

Член КПСС с 1947 года.

ПЕСНЯ ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГ. Перевод А.Коренева

Дороги, как струны, протянуты вдаль,

И клавиши шпал наши души тревожат,

А птицы, сидящие на проводах,

На ноты, на нотные знаки похожи!

Вот тронется поезд, и грусть горячей!

Простор покидаю отцовского края.

И, глядя в окно, не смыкая очей,

Я этот мотив без конца повторяю.

И поезд несется, и дым под откос,

Хоралом расходится горное эхо…

Вдруг мост прогрохочет… Чечетка колес…

И вся эта песня – как жизнь человека.

И только позванивают провода,

И мимо березы… Ах, песня что надо!..

В ней все – и прощанье, и проводы вдаль

Солдата, и возвращения радость!

В ней все! Я взволнованно к сердцу приник

России! Тоске моей нету названья.

Прости меня, девушка, мой проводник,

Не спрашивай, милая: «Что это с вами?..»

Не знаю, путь короток или далек,

Где память – как в молодость

                                         командировка…

Но снова в дороге – побудка, ночевка!

Петь буду кантатам железных дорог,

Покуда не скажут: «Конец! Остановка…»

1955

СОСЕН ПЕРЕЗВОН. Перевод А.Коренева

Как люблю лесные перепутья,

Сосен перезвон и тьму ветвей,

Где под вечер утихает ветер

И стволы сдвигаются теснен!

Где шумят, качаясь, исполины,

Где росы косынка на тропе.

Хорошо в глуши, в лесных глубинах,

Думать мне о жизни, о судьбе.

А едва блеснет и заискрится

Солнце утром, высушив росу,

Вновь меня, как иноземца, птицы

Поздравляют кликами в лесу.

Свищут, перепархивают шустро

Птицы, и в ответ мои все чувства

Вспыхивают ярче! Я бы рад

Век тут жить, я был бы благодарен!

Родиной, природой мне подарен

Этот бор – огромный хвойный сад.

Он шумит волной вершин великих,

Ослепительный, весь в ярких бликах.

Птичья речь и плещет, и летит!

Бьются трели высоко и близко…

Вслушиваюсь в солнечный мотив.

Вьются птицы надо мной, щебечут.

Эй, пичуги, – замираю вдруг.—

Ну не бойтесь речи человечьей,

Сядьте на руки мои и плечи,

Прилетайте, пойте – я вам друг!

*

Беломошник-бор! Всегда права

Жизнь, в нем торжествуя, только глухи

О старинных здешних леших слухи.

Все здесь есть: купавы, острова,

И женьшень, и одолень-трава.

А чуть свет, зажмурясь от красяы,

Тут на ветки и кусты взгляните:

Паутины засверкали нити

От пунктирных контуров росы.

Точно геометры и творцы,

Пауки нз очертаний строгих

Возвели капронные чертоги,

Чудо-стадионы и дворцы!

Ввысь уходят сосны, синева

Надо мною, чистое, простое

Небо, час полуденного зноя…

И от смол густых, от их настоя

Стала уж кружиться голова.

Как люблю я хвойный бор былинный,

Беломошник, травы в серебре…

Хорошо в глухих его глубинах

Думать мне о жизни, о судьбе.

1961

ГРАНИТ БАТЫРА. Перевод А.Коренева

Высоко, в грозовую тьму,

Через горные перевалы

Скачет конь, нипочем ему

Черный лес и пустые скалы!

Кто гонец? По буграм крутым

Он поднялся, подъем осилив…

Чем не сказочный богатырь?

Разве только что конь без крыльев.

Агидель, на ее берегах

Валуны, но скакун не встанет.

Лишь, присев на задних ногах,

На тот берег стрелой как прянет!

Нет преград ему, вдаль спешит.

Стороне своей, темной, горной,

Только знак подает джигит,

Только свист на скаку условный…

Скоро в бой ее поведет,

Скоро брызнут клинки до неба.

Ненавидит он царский гнет,

Полон ярости он и гнева.

Все в узорах седло в литых,

Конь блистает свинцовым потом,

Смотрит соколом богатырь,

Высоко, наравне с восходом.

Силуэт его на скале.

Шпорит, жжет он кнутом крученым

Иноходца, чтобы скорей

Повстречаться мог с Пугачевым!

Бунт, как порох… Пусть войско вновь,

Осаждая, ползет на кручи.

Ох и хлынет ручьями кровь!

День задернется черной тучей.

Тени виселиц вдоль по реке,

Кандалы?.. Все равно, царица,

Салават на гарамаке

В даль грядущих веков умчится!

Вот он скачет во всей красе,

Лишь на миг перед Белой встанет,

Конь, на задних ногах присев,

На тот берег стрелой как прянет!

Где он мчится? Куда летит

Богатырь двадцатидвухлетиий?

Там, где памятника гранит,

Прогремел его путь последний…

1966

КЕДРОВ ФИЛИПП ГРИГОРЬЕВИЧ

1909–1944

Удмуртский поэт и прозаик. Родился в 1909 году в деревне Алнаши ныне Можгинского района Удмуртской АССР в семье крестьянина.

В 1928 году окончил Можгинское педагогическое училище. Работал учителем. Был редактором детской газеты «Будь готов!».

Первые стихи опубликовал в 1928 году.

Наиболее значительное произведение – повесть «Катя», переведенная на русский язык (1940, 1954, 1958).

С 1940 года в армии.

За подвиги на фронтах Великой Отечественной войны был награжден орденами Отечественном войны I и II степеней, орденом Красной Звезды и медалями. Пал смертью храбрых в феврале 1944 года под Витебском.

ДОРОГАЯ, ПРОЩАЙ!.. Перевод В.Щепотева

Высь темна, тишине я внимаю.

Мотыльками снежинки летят.

Автомат свой к груди прижимаю,

Запахнул белоснежный халат.

Я в траншее глубокой и узкой.

Вновь нахлынули мысли, мечты.

Ты стоишь предо мной в той же блузке,

Но красивей мне кажешься ты.

Протянул к тебе руки несмело,

Вот и обнял, целую тебя.

Улыбнулась и ты, покраснела,

Обняла и прижалась, любя.

Пулемет зататакал фашистский,

И, трассируя, пули летят,

Мины воют особенно низко…

И уж мысли иные кипят.

Смерть идет к тебе, враг, и в смятенье

Ты взглянуть ей не смеешь в глаза!

И напрасно ты ищешь спасенья!

Грянул гром. Все сильнее гроза.

Эй, товарищ, готовься, послушай,

Час пришел, так смелее вперед:

Заиграла родная «Катюша»,

Грозно черную силу метет.

Дан сигнал. Мы к сраженью готовы.

Вот огни засверкали вокруг…

Жив останусь – черкну тебе снова.

Будь спокойной и твердой, мой друг.

1943

МЫ НАСТУПАЕМ. Перевод А.Писарева

– Добить врага! – нам Родины приказ.

Мы третьи сутки не смыкаем глаз.

Мы наступаем. Бьются у реки,

Тесня врага, советские полки.

В огне пожарищ замерла земля.

Как будто плугом вспаханы поля.

Родные пашни, рощи и сады —

Я всюду вижу палачей следы.

Здесь враг прошел. Он города спалил,

На горло нашей песне наступил.

Пустынны рощи, выжжена трава,

Но песня нашей доблести жива.

Та песня с нами. Бьет расплаты час,

Вперед! Ничто не остановит нас.

За муки наших жен и матерей

Настичь фашиста всюду – и убить.

За гибель наших братьев и детей

Настичь фашиста всюду – и убить.

Мы наступаем. Мы идем вперед.

В одном строю с бойцами весь народ.

Бойцы! Мы клятву Родине даем:

Где б ни был враг – настигнем и добьем.

О, Родина! Под знаменем твоим

Мы все – как победители стоим!

1943