Текст книги "Ее кустик (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Я почувствовала, что мое самообладание вот-вот лопнет. Его лицо было совершенно невозмутимым, но я могла бы поклясться, что он дразнит меня. Я также должна была помнить, что наверняка этот парень был очень богат. Он тот, кому принадлежало все, на что я смотрела, и тот, кто мог закончить мою многообещающую карьеру скульптора кустарника еще до того, как она началась бы.

– Это была шутка, – сказал он. – Ты можешь смеяться.

К сожалению, все мои нервы вырвались наружу в пронзительном хихиканье.

Его брови поползли вверх.

Я с трудом сглотнула, затем снова рассмеялась, на этот раз более нормально. Я не могла не покачать головой над собой, когда прокрутила последние несколько секунд и подумала о том, какой сумасшедшей я, должно быть, уже кажусь.

Я ожидала, что он отпрянет от меня, но он просто наблюдал за мной с задумчивым выражением лица.

– Ты уверена, что делала это раньше?

– Да, – сказала я сквозь сдавленное горло. – Поверьте мне, это будет не первый куст, который я побрею. Ни в коем случае.

Его губы изогнулись в улыбке.

– Да?

– Подстригу куст, – поправила я. – Ты думал, я имела в виду... – я заставила себя сделать глубокий вдох и замедлиться. – Я уже выполняла подобную работу раньше. Я начинала так медленно, только потому что лично заинтересована в том, чтобы делать работу хорошо.

– О, я уверен, что ты очень внимательна. Я всегда восхищаюсь теми, кто готов с головой окунуться в свою работу.

Я прикусила губу, но все равно не смогла сдержать улыбку. Должно быть, он делал это нарочно. На первый взгляд казалось, что я его раздражаю. Прямо под этим, мне показалось, я почувствовала его веселье.

На этот раз он ухмыльнулся в ответ, но это была не совсем легкая ухмылка. Это было такое выражение, которое говорило: мне нравится этот разговор, но я также все еще раздумываю, уничтожить ли тебя, когда он закончится.

– Ты в порядке? – спросил он. Он наклонил шею, чтобы получше рассмотреть меня, так как был чертовски высок.

– Полностью, – быстро сказала я. – Я просто пыталась вспомнить, говорил ли ты мне уже свое имя.

– Гарри, – сказал он. – Гарри Барнидж.

Я подавила желание причудливо пошевелить бровями. Это было очень необычное имя, и мало-помалу он вписывался в мою фантазию.

– Я Нелл.

– Просто Нелл?

Я пожала плечами.

– Я имею в виду, у меня есть фамилия. Она просто неудачная, потому что у моих родителей было ужасное чувство юмора.

Он ждал в полной тишине. Потребовалось всего несколько секунд нарастающего давления, чтобы заставить меня расколоться.

– Моя фамилия Снелл.

Гарри попытался и не смог сдержать смешок. Это был первый раз, когда я увидела, как он смеется, и первый явный признак того, что он был хотя бы немного человеком.

– Нелл Снелл. Это уникально.

– Тебе не нужно пытаться быть милым по этому поводу. Поверь мне, я знаю, как это глупо.

– Ты планируешь когда-нибудь выйти замуж?

Мне показалось, что кто-то схватил меня за легкие и сжал. Должно быть, я выглядела такой же растерянной, как и чувствовала себя, потому что Гарри покачал головой.

– Прости. Я имел в виду, что у тебя будет новая фамилия. Я бы не… – он опустил глаза и улыбнулся. Это был не совсем застенчивый жест, но это была еще одна доза человечности, а не мужчины, у которого, как я начала подозревать, палка в заднице. На мгновение я увидела обычного парня под отвлекающей упаковкой и серьезным взглядом.

– Я поняла, – быстро сказала я. Мне отчаянно хотелось сменить тему, поэтому я посмотрела в сторону его дома и сказала первое, что пришло в голову. – Итак, не возражаешь, если я спрошу, чем ты зарабатываешь на жизнь? Это впечатляющий дом.

– Я литературный агент. Мой брат – писатель, Питер Барнидж.

– О, ничего себе. Я несколько раз видела его по телевизору.

– Да. Это неизбежное зло.

Я чувствовала себя не больше маленькой звездочки. Гарри говорил о том, что его брат появляется в национальных телешоу, как будто это было так же обыденно, как подстричься. Так совпало, что по сравнению с этим моя жизнь стала казаться агрессивно скучной. Это был человек из совершенно другого мира, чем я. У Гарри были деньги и ресурсы, чтобы иметь все, что он мог пожелать. Идти туда, куда он хотел. От мыслей об этом у меня начала болеть голова, поэтому я решила вернуть разговор в свой мир… к обыденному. – Итак, они сказали, что ты скажешь мне, что ты хочешь, чтобы я сделала из этих больших кустов?

– Точно.

Я была удивленна, увидев, что Гарри выглядел слегка обескураженным тем, как я сменила тему. Это было почти так, как будто он хотел продолжить светскую беседу со мной.

– Я думал о чем-то юмористическом, – сказал он. – Мы устраиваем вечеринку в честь пары моих авторов, которые известны своими триллерами. Однако их фишка в том, что они добавляют большую дозу комедии. – Гарри уставился на один из кустов и на несколько мгновений задумался. – Я не знаю, пингвин, лепящий снеговика? Просто что-то глупое вроде этого, вероятно, было бы уместно.

Я посмотрела на единственную возвышающуюся структуру куста, которую я должна была использовать в качестве холста. Я надеялась, что меня попросят вылепить что-нибудь более простое. Как, может быть, квадрат?

– Это что, проблема? – спросил Гарри. – У тебя сейчас такое выражение лица.

– О, нет. Ты говоришь «упасть», я спрашиваю «как сильно», – я прочистила горло. «Прыгать. Выражение было о прыжке, а не о падении». – Просто я довольно серьезно отношусь к своему искусству. Я пытаюсь визуализировать этот фрагмент прямо сейчас. Ты знаешь, ну, почувствовать его. Я должна найти в себе вдохновение. – Мне пришлось очень постараться не смотреть на Гарри. Я знала, что по уши увязла в дерьме и все еще копаюсь в нем, но если бы он увидел мое лицо, он бы тоже это понял.

– Понимаю. Противоречит ли идея пингвина твоему видению, что бы это ни было? Художественному вдохновению? Мы могли бы сделать что-нибудь другое.

– Все в порядке. Это будет здорово.

– Что ж, мне не терпится посмотреть, что ты придумаешь.

Как только Гарри ушел, я внесла поправки в свою маленькую фантазию. Я больше не могла быть скромной девицей, которая тихо смеялась и шокировала вампира Гарри своим остроумием. Очевидно, что любое остроумие, которое у меня могло быть, иссякло и умерло, когда я была рядом с ним. Единственный способ продолжать наслаждаться моей маленькой продолжающейся фантазией состоял в том, чтобы добавить тот факт, что в юности я пережила какую-то травму. К сожалению, это оставило мое воображение совершенно немым.

Мне захотелось свернуться калачиком и отказаться от жизни, когда я вспомнила наш с ним разговор. Была ли я временами немного странной? Да. Была ли я такой же сумасшедшей, какой, должно быть, казалась? Ни за что.

Я решила, что единственное, что я могу сделать, чтобы искупить свою вину, – это убить этого пингвина и его снеговика. Фигурально выражаясь, конечно. С другой стороны, я даже не решила, каковы были мои истинные мотивы произвести впечатление на Гарри. Этот мужчина просто идеален. Я решила перестать беспокоиться об этом парне и сосредоточиться на работе. В конце концов, я была просто скульптором. Скульптором куста. Насколько это может быть трудно?

Глава 4

ГАРРИ

Я всегда питал слабость к лодкам, даже когда самая хорошая из них, которую я мог себе позволить, проржавела насквозь и едва ли была достаточно большой, чтобы вместить хотя бы троих человек. Чаще всего я скучал по тем дням, когда мы с братом отправлялись на озеро после школы в нашей дерьмовой маленькой лодке, чтобы половить немного рыбы. Я скучал по тем временам, когда все было просто… когда меня больше всего беспокоило, сколько времени осталось до сезона оленей или как мне удастся порыбачить в выходные между футбольными матчами.

Прямо сейчас я ловил рыбу в промежутке между вечеринкой и непреодолимым искушением вернуться в сад и снова поговорить с Нелл, прежде чем она исчезнет из моей жизни… возможно, навсегда.

Я откинулся назад и позволил солнцу проникнуть в мою кожу. Я пытался выбросить все из головы и вернуться к тем простым дням, когда я был моложе, но я просто не мог этого сделать. Я сделал то, что все так стараются сделать: я «сделал это». Мне пришлось беспокоиться о тех вещах, о которых, как все думали, они хотели беспокоиться. Я беспокоился о том, какие бухгалтеры лучше всего справятся с моими деньгами. Я беспокоился о том, работают ли «мои деньги на меня», как говорится. Самым забавным было беспокоиться о том, как выглядит каждый новый человек в моей жизни. У каждого была своя точка зрения. Это был урок, который я усвоил очень рано, как только начали поступать деньги.

Но я справился. У меня были свои способы. Сегодня это была прогулка на лодке и моя ранняя утренняя тренировка… даже если прибытие моего брата было неожиданным и несколько раздражающим. Оба переживания также были наполнены видениями девушки с оранжевыми волосами в саду. Во время тренировки я едва мог перестать пялиться на нее в окно. Теперь я с трудом мог сформулировать мысль, не возвращаясь к ней… представляя, как ее губы выглядели такими манящими, когда они растянулись в ее кривой усмешке. Я только хотел знать, была ли моя быстро растущая одержимость реальной, или моему брату удалось искусственно внедрить ее в мой мозг своими комментариями в спортзале.

Я позволил звуку воды, плещущейся о мою маленькую одномоторную лодку, вывести меня из моих мыслей. Я слушал жужжание насекомых у воды и шелест ветра в кронах деревьев. С закрытыми глазами я мог позволить этим знакомым звукам вернуть меня ко всем временам, когда я был на воде раньше, к тем временам, когда мне казалось, что моя жизнь проста и прекрасна.

Сегодня этого было недостаточно. Даже такой прекрасный, безмятежный день, как сегодня, не мог соперничать с жужжащим фоновым шумом Нелл. Половина меня была уверена, что она окажется такой же, как все остальные женщины. Другая половина меня хотела верить своему инстинкту, что в ней было что-то другое. Я чуть не развернул лодку прямо там, чтобы просто покончить с этим, но мне все равно пришлось через несколько минут отвечать на конференц-звонок моего брата.

В любом случае, пребывать в мечтах дальше было бы ошибкой. Я знал, чем закончится эта история, еще до того, как открыл книгу.

– Ты со мной? – спросил Питер.

Я слегка пошевелился, затем уставился на него. Мой брат знал правила рыбной ловли. Он должен был уважать тишину момента, особенно когда я был явно погружен в свои мысли. Рыбалка никогда по-настоящему не была его страстью, даже если он и не признавался в этом. Питер был еще более ворчливым, чем я, так что признать тот факт, что он просто вышел на яхту ради предлога насладиться братскими узами, было бы для него слишком. Я позволил ему сохранить свой маленький секрет.

Он сидел напротив меня на единственной свободной полоске дерева, на которой можно было сидеть в маленькой лодке. Он выглядел неуместно в простой рыбацкой рубашке на пуговицах и в костюме цвета хаки, который я ему одолжил. В отличие от меня, Питер, казалось, не менялся в зависимости от ситуации. Он всегда был Питером. Всегда задумчивый, немного сварливый и умный. Вы могли бы одеть его в полный камуфляж и все равно узнать как автора с расстояния тридцати шагов.

– Да, – сказал я. – Я здесь.

Питер в ответ впился в меня взглядом. С тех пор как он встретил Вайолет пару месяцев назад, он немного смягчился. Хорошо для него, но я все еще могу послать его к черту.

– Они позвонят через пару минут, и ты, вероятно, захочешь быть в сознании, когда они это сделают. Нет, позволь мне перефразировать. Как мой агент, я определенно хочу, чтобы ты был в сознании, когда они позвонят, потому что ты должен выбить мне более выгодную сделку. И ты обещал, что, выйдя на воду прямо сейчас, ты все не испортишь.

– Я в порядке. Я просто думал.

– Да, я знаю, что ты думал. Ты был так погружен в размышления, что я практически чувствовал, как вибрирует эта лодка.

– Вопреки распространенному мнению, я не вибрирую, когда размышляю.

– О чем ты размышлял на этот раз?

– Это новая терапия? Потому что я поменяю замки, если это так.

– Пока ты не перестанешь выглядеть таким несчастным, когда думаешь, что никто не смотрит? Может быть. И я разобью твои гребаные окна, если ты поменяешь замки, так что давай.

Я ухмыльнулся.

– Смотри. Я ценю, что ты заботишься обо мне. Я верю, даже если это странно. Я просто… Долгое время я шел на автопилоте, и, наверное, когда я наконец остановился и огляделся, я не уверен, что мне нравится то, где я оказался.

Питер серьезно кивнул.

– Ты думаешь о том, чтобы перестать быть агентом?

– Нет. Мне нравится эта работа. Мне нравятся мои хобби. Однако чего-то не хватает.

– Да, женщины.

Я сразу же представил Нелл. Это вышло само собой. Избегая свиданий больше года, я должен был знать, что когда я наконец захочу вернуться к отношениям, я окажусь к ним опасно близко.

– У тебя когда-нибудь были проблемы с женщинами и твоими деньгами? – внезапно спросил я.

– Вроде золотоискательниц? Конечно.

– Я больше думал о том, что люди меняются, как только они почувствуют вкус денег. Я не думаю, что большинство людей морально готовы иметь в своем распоряжении больше денег, чем они знают, что с ними делать. Это их ломает.

Питер ухмыльнулся.

– Тебе не кажется, что это немного драматично?

– Нет. Подумай об этом. Сколько раз ты встречал кого-то, кто полностью менялся, как только почувствовал вкус твоих денег? Или сколько мы знали людей, которые стали невыносимыми, как только заполучили в свои руки что-то?

Питер пожал плечами.

– Думаю, довольно много.

– Вот именно. И сколько людей все еще просыпались бы и ходили на работу каждый день, если бы им не нужны были деньги?

– Вероятно, не так много.

– Да. Деньги – это пряник на конце кнута. Это заставляет нас чувствовать, что долгая рабочая неделя была ценным использованием времени. Это делает дерьмовую работу более терпимой, потому что ты получаешь от нее то, что тебе нужно. Но как только ты отключишься от системы? Ты сразу же отдаляешься от всех, кто все еще подключен. Как кто-то, работающий шестьдесят часов в неделю, будет относиться к любой из твоих проблем, если у тебя в банке десятки миллионов?

– И это связано с твоими проблемами с женщинами? Просто встречайся с женщинами, у которых уже есть деньги. Проблема решена.

– Но это не так. Я не вписываюсь ко всем этим людям. Не совсем. Мне нужен кто-то настоящий. Просто нормальный человек, но если с такой женщиной все становится серьезно, деньги их губят.

– Может быть, не давать им денег?

– Что будет, если я захочу жениться? И как долго я должен ожидать, что моя девушка будет страдать в финансовом отношении, зная, что я могу решить все ее проблемы одним росчерком пера? Это не так просто.

Питер вздохнул.

– Очевидно, ты много думал об этом, потому что у тебя есть тысяча причин продолжать быть несчастным. Позволь мне на секунду побыть автором и задать тебе метафорический вопрос: если бы ты застрял в яме и знал, что выбраться оттуда практически невозможно, и помощь не придет, что бы ты предпочел сделать? Ты бы предпочел сесть и ждать смерти, или ты предпочел бы провести свои последние дни, пытаясь сделать все возможное, чтобы выбраться?

– Меня бесит, когда ты делаешь правильные выводы. Даже метафорические. – Я снова подумал о Нелл. По правде говоря, я хотел попробовать, даже если был почти уверен, что это не сработает. Я хотел бороться, чтобы это сработало, потому что моя интуиция подсказывала мне, что за нее стоит бороться, как бы безумно это ни звучало. Я почти не разговаривал с ней. Насколько я знал, она могла принадлежать к какой-нибудь сумасшедшей экстремистской группировке. Хуже того, она могла бы быть вегетарианкой.

Единственное, что я знал, так это то, что мой пульс участился, когда я вспомнил ее лицо, от экзотических раскосых глаз до того, как двигался ее рот… приподнятый в уголках, выглядящий озорным.

Мой телефон зазвонил, возвращая меня к настоящему моменту. Я ответил на него по громкой связи.

– Гарри и Питер слушают, – проговорил я.

Мы обменялись формальностями в течение нескольких минут, прежде чем перейти к той части, где издатель Питера пытался обмануть нас своим предложением о его новой книге.

Я рассеянно насадил на крючок свежую наживку и бросил ее обратно в воду.

– Это то, что произойдет. Я вешаю трубку. Ты все же можешь потратить несколько минут, чтобы подумать о том, действительно ли ты хочешь побудить нас позвонить и посмотреть, сколько другой издатель будет готов заплатить. Потом ты перезвонишь нам и сделаешь достойное предложение. Если нам оно не понравится, мы уходим, – я повесил трубку.

Питер поднял брови.

– Тебе всегда приходится быть такой задницей по отношению к людям, которых мы пытаемся заставить заплатить мне?

– Это переговоры. Хотя я сомневаюсь, что мы действительно получили бы лучшее предложение где-нибудь еще.

– А что, если они просто скажут нам идти к черту?

– Тогда окажется, что тебе не следовало доверять своему брату быть твоим агентом. Но они этого не сделают. У нас есть то, что им нужно. Они уже сказали нам, сколько готовы заплатить. Обидев их, ты не заставишь их передумать.

Буквально через минуту телефон зазвонил снова. Как только мы выслушали немного улучшенное предложение, я развел руками перед Питером и одарил его своей лучшей дерьмовой ухмылкой.

После того, как мы закончили разговор, я почувствовал обычное теплое сияние заключения сделки. В каком-то смысле переговоры были для меня зависимостью.

– Вот это настоящая улыбка, – сказал Питер. – Мне просто интересно, связано ли это с заключением сделки или потому, что ты представляешь, как отдаешь бизнес этой девушке с оранжевыми волосами.

Я пнул его по ноге и рассмеялся.

– Могу ли я вернуть своего нормального старшего брата? Того, кто слишком увлечен собой, чтобы заметить, горю ли я?

Питер ударил меня по плечу.

– Ты имеешь в виду, вернуться к притворству, что я не слежу за тобой? Конечно. На сегодня. И, кстати, хорошо поработал с контрактом.

– Да, ну, я нахожусь на постоянной миссии, чтобы доказать, что я не работаю на тебя только потому, что я твой брат. Я работаю на тебя, потому что ты не смог бы найти никого лучше, даже если бы попытался.

– Итак, ты продолжаешь говорить мне это.

– Да, а теперь, если ты не возражаешь, я должен развернуть эту лодку, чтобы кое о чем позаботиться.

Питер бросил на меня лукавый взгляд.

– Я рад, что моя ободряющая речь сработала. И ты также понял, что проиграешь наше пари о том, кто принесет домой больше рыбы.

Я посмотрел на Питера.

– Ты поймал рыбу?

Он нахмурил брови.

– Нет. Мы только что приехали.

– Просто хотел убедиться. – Я слегка дернул леской и сразу же почувствовал, как клюнула рыба. Через несколько мгновений, потянув за леску, я вытащил из воды рыбу хорошего размера. – Я выиграл, – сказал я.

Питер издал раздраженный звук и бросил свой ящик со снастями на дно лодки.

Как бы я ни ненавидел принимать советы от кого бы то ни было, особенно от Питера, я должен был признать, что у него было несколько достойных замечаний. Основываясь на тех нескольких минутах, что я поговорил с Нелл, я не мог знать, подходим ли мы друг другу. Все, что я знал, это то, что мне нравилось то, что я чувствовал, когда разговаривал с ней, и я хотел немного больше этого. На этот раз мне просто нужно было перестать пытаться думать о том, что должно произойти в будущем. Мне нужно было насладиться моментом, и в этот конкретный момент я хотел снова увидеть девушку-садовника.

***

Выглянуло солнце, но день выдался приятно прохладным. Я мог видеть садовников по всему участку, когда направлялся к большим кустам, где должна была работать Нелл. Я задержался в доме только для того, чтобы принять душ и переодеться, прежде чем отправиться на ее поиски.

Я остановился, когда увидел ее куст.

Это было... интересно.

Нелл стояла на маленькой лесенке с парой садовых ножниц, пока вносила коррективы в то, что, как я предполагал, должно было быть пингвином.

– Ух ты, – сказал я.

Нелл обернулась. Она, очевидно, забыла, что стоит на маленькой лестнице, потому что движение немедленно заставило ее опрокинуться назад, увлекая лестницу за собой. Если бы я сам не удержал лестницу, все это… включая Нелл… полетело бы на землю.

– Спасибо, – сказала она, как только ее голос стал ровным. – Ты напугал меня до усрачки. Я имею в виду, не в буквальном смысле. Я приучена к горшку, – щеки Нелл начали гореть ярко-красным, и она смотрела вдаль, как будто попала в альтернативную вселенную, где ей пришлось заново переживать последние несколько секунд целую вечность.

– Это хорошо. Но если бы это было не так, я думаю, это было бы не так уж плохо, учитывая твою работу. Человеческие отходы отличное удобрение.

Солнце взошло с момента нашего первого разговора, и мне показалось, что сейчас я впервые полностью вижу ее. Послеполуденный свет заставлял ее оранжевые волосы светиться, как настоящий огонь, что создавало шокирующий контраст между ее темными бровями и голубыми глазами. На ее изящном, небольшом носике тоже была россыпь веснушек, которых я раньше не замечал. Там образовались крошечные капельки пота, все еще достаточно маленькие, чтобы, казалось, бросать вызов гравитации, когда они прилипли к ее мягкой коже.

– Я действительно... – она прочистила горло и понизила голос. – Думаю, может быть, было бы лучше, если бы с этого момента я просто общалась с тобой с помощью жестов. Каждый раз, когда я открываю рот, я как будто пытаюсь убедить тебя, что я неуклюжая идиотка.

Я думал об этом. Я мог понять, почему она, должно быть, так себя чувствовала. Начиная с зеленого чудовища, возвышавшегося позади нас, и заканчивая тем, как она упала в кусты раньше, думаю, что обычно я бы счел ее слишком неуклюжей. Так почему же все это, казалось, меня не беспокоило?

– Нет, – сказал я через несколько мгновений. – Я не думаю, что ты идиотка.

Она прикусила губу, спускаясь по лестнице, и повернулась ко мне лицом. Затем она сделала что-то вроде движения вверх по груди.

Я прищурил глаза.

– Это что, язык жестов?

Она кивнула.

– Понятно. Если ты специалист по языку жестов, не могла бы ты показать мне, как сказать: «Этот куст так и должен выглядеть как гигантский член с яйцами?»

Глаза Нелл расширились от ужаса, когда она посмотрела на свою работу. «Пингвин» до сих пор представлял собой не что иное, как высокий цилиндрический столб. Это выглядело так, как будто она пыталась показать, где находится его шея, но голова была немного больше, чем остальная часть ствола, из-за чего казалось, что она действительно пыталась сделать ободок пениса. Рядом находились якобы снеговики, больше похожие на шары, которых я попросил изобразить поближе к пингвину. Оба шара были удобно расположены у «ног» пингвина. Другими словами, у гигантского пениса также было два кривых яйца.

– Ну, это как раз та часть, где я, как бы, делаю наброски. Я действительно не стала бы сильно утверждать... – она замолчала и положила руки на бедра. Я рассеянно подумал, какой маленькой и хрупкой она чувствовала бы себя, если бы там были мои руки… если бы я поднимал ее, чтобы усадить на свою кровать. – Ладно. Да. Это похоже на большой пенис.

– Я бы сказал, что это похоже на ошибку по Фрейду с твоей стороны, но думаю, его можно сделать чуть меньше. Я никогда не видел такого большого.

– Это разочаровывает слышать. – Нелл прижала руку ко рту, ее глаза были огромны.

Я удивленно хихикнул. Я не ожидал такого от этой женщины. Поначалу она казалась ужасно застенчивой, но чем больше я с ней разговаривал, тем больше видел, что внутри нее горит неугасимый огонь. Что меня интересовало, так это то, как ее неуверенность в себе умудрялась сосуществовать с тем, что казалось непреодолимой силой воли.

– Ты опаснее, чем кажешься.

Щеки Нелл были ярко-красными.

– Мне так жаль. Я не знаю, откуда это взялось. Но нет, обычно я не опасна. Если только ты не большой куст, чей самый глубокий, самый темный страх – превратиться, по крайней мере, в гигантский пенис с яйцами.

– А что, если я мужчина, который не планировал влюбляться в садовника?

Нелл улыбнулась, прикусывая нижнюю губу, что было, наверное, ее фирменным знаком.

– Хорошо, – осторожно проговорила она. – Мне было бы любопытно узнать, действительно было бы так плохо, если бы ты влюбился в садовника? С ней что-то не так?

Я с усмешкой оглядел кустистый пенис и яйца.

– Возможно. Да.

– А ты подумал о том, что девушка-садовник может не приветствовать твое увлечение?

Я изучал то, как она смотрела на меня со своей кривой улыбкой.

– Нет. Я совершенно уверен, что это было бы взаимно.

– Ты определенно самоуверенный, не так ли?

– Учитывая имеющиеся доказательства, – сказал я, указывая на куст, – тебе не кажется, что называть меня дерзким немного лицемерно?

Нелл рассмеялась.

– Ты всегда флиртуешь со своей наемной прислугой? Я имею в виду, это какой-то ритуал богатого парня? Как будто вы все собираетесь вокруг костра, разжигаемого долларовыми купюрами, и говорите о горничных, которых вы лишили девственности?

– Почти. Обычно мы используем стодолларовые купюры.

– Забавно. Но ты уклоняешься от моего вопроса.

– Нет. Хочешь верь, хочешь нет, но у меня нет привычки флиртовать с кем бы то ни было… наемной прислугой или кем-то еще. Я вроде как разорвал отношения год назад. Каждая женщина, с которой я встречался, заставляла меня чувствовать себя все более и более опустошенным. В скором времени... – я прочистил горло и опустил глаза. – И я также не знаю, зачем я тебе все это рассказываю. – С каких это пор я начал болтать и открываться перед людьми, которых едва знал? В широких, манящих глазах Нелл и ее непринужденных улыбках было что-то такое, что заставляло чувствовать себя слишком естественно, чувствовать себя комфортно.

Нелл облизнула губы.

– Я только что развязалась с плохими отношениями пару месяцев назад. И я издаю такой фыркающий, задыхающийся звук, который действительно отвратителен, когда я слишком сильно смеюсь. – Она сделала паузу, вероятно, заметив растерянное выражение моего лица. – Я делаю нас равными. Ты дал мне немного компрометирующей информации, поэтому я не хотела, чтобы ты чувствовал себя так, как будто ты был один на краю пропасти.

Я поймал себя на том, что улыбаюсь.

– В чем подвох? – спросил я.

– Прошу прощения?

– Забудь, что я что-то сказал. – Внутренне я все еще улыбался. Я не мог сказать ей, о чем я думал, не выставив себя странным. Я просто не понимал, как кто-то вроде Нелл мог практически упасть мне на колени, как она это сделала. В течение многих лет я отчаянно пытался зажечь искру между собой и десятками женщин. Я начал верить, что любовь и увлечение… это мифы, просто принятие желаемого за действительное со стороны отчаявшихся мужчин и женщин, которые устали от одиночества. Любовь, решил я, была иллюзией. Это был не более чем ментальный трюк, чтобы справиться с ложью, которой нас всех кормили книги и фильмы.

За исключением того, что Нелл заставляла меня подвергать сомнению все, во что я верил. Всего лишь несколькими застенчивыми улыбками и несколькими взглядами этих сверкающих глаз она зажгла во мне что-то волнующее и пугающее. В чувствах, которые она пробуждала во мне, определенно не было ничего выдуманного.

– Хм, – протянула Нелл. – Забыть, что ты что-то сказал? Обычно именно с такой просьбой обращаются люди, когда понимают, что правда слишком пикантна, чтобы ею делиться.

– Не-а. – Я обнаружил, что неловко ерзаю и потираю затылок. Очевидно, в этом случае она была совершенно права. За исключением того, что пикантная правда, вероятно, напугала бы ее. Нормальные, функционирующие взрослые люди не начинали так сильно и так быстро влюбляться в кого-то, кого они только что встретили. А если и начали, то определенно не говорили об этом.

Нелл выглядела скептически, как она, наверное, и чувствовала себя.

Мне нужно было что-то сказать, иначе неловко густой воздух между нами мог стать удушающим.

– Здесь будет вечеринка. Сегодня вечером, – сказал я. – Ты должна прийти. Ты могла бы посмотреть, как всем понравится твой огромный член и яйца.

Нелл рассмеялась. У нее был сердечный, искренний смех, который понравился мне так же, как и она сама. Она казалась человеком, которого легко развеселить, но в лучшем смысле этого слова.

– Если ты не перестанешь дразнить меня по этому поводу, я действительно попытаюсь сделать эту штуку похожей на пенис.

Я прищурился на него.

– Если это ты пытаешься не сделать так, чтобы это выглядело как пенис. Мне интересно, как бы это выглядело, если бы ты задумала именно это…

Нелл скрестила руки на груди.

– Если подумать, что я рассматриваю твое предложение прийти на эту вечеринку, что мне нужно надеть?

– Платье. Это будет официальное мероприятие. Что-нибудь необычное.

– Ладно. Это я могу сделать.

Я подавил волнение, которое чувствовал внутри. Несмотря на все мои опасения по поводу того, сделал ли я правильный выбор, вернувшись, чтобы поговорить с ней, я даже не задумался о том, что произошло бы, если бы Нелл не приветствовала мой интерес. К счастью, казалось, что мне не нужно будет беспокоиться об этом, и осознание этого заставило меня прокричать «Да!». Но я сдержался. Вместо этого я улыбнулся так спокойно, как только мог.

– Идеально. Значит, увидимся вечером?

– Обычно я на самом деле не соглашаюсь на подобные мероприятия. Но на этот раз... конечно. Почему бы и нет?

– Вот мой номер, – сказал я, выуживая одну из своих визитных карточек. – Это мой прямой мобильный. Если ты напишешь мне свой адрес, я могу выслать за тобой машину.

Она немного скептически посмотрела на карточку.

– Выслать машину, да?

– Я не хотел тебя обидеть. Просто я застряну здесь, занимаясь приготовлениями к вечеринке, и не смогу ускользнуть, чтобы подвезти тебя. Я пытался не предполагать, что у тебя есть надежный транспорт, вот и все.

– Мой транспорт чрезвычайно надежен, большое спасибо.

Я поморщился. Я видел, что разозлил ее. В моей голове это казалось лучше, чем спрашивать, есть ли у нее машина или деньги на такси.

– Уверен, что это так. Я надеюсь, ты все еще планируешь прийти сегодня вечером. Было бы действительно обидно, если бы Скульптор Члена не был здесь, чтобы представлять свою работу.

– Скульптор Члена? На самом деле я предпочитаю титул Дерзкий Скульптор.

– Я обязательно все напишу правильно, когда сделаю табличку. Кстати, ты планировала закончить это вовремя, чтобы, э-э, сделать другие кусты, или оставить их без скульптурной формы тоже часть твоего художественного видения?

Она посмотрела на два оставшихся куста, и я ясно прочел страх в ее глазах. Садовники должны были закончить примерно через час, а ей потребовалось несколько часов, чтобы создать один шедевр.