Текст книги "Его кексик (ЛП)"
Автор книги: Пенелопа Блум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Ты ошибаешься, – оторвав кусок теста, я взвесил его и начал скатывать в шар.
Стефани же, подойдя ко мне, принюхалась.
– С каких это пор ты стал пользоваться туалетной водой, идя на работу?
– Всегда, – не моргнув глазом, солгал я. – Подумаешь, немного лишканул.
– Это любовь… – она сказала это так, словно поставила смертельный диагноз. – Я уже не надеялась, что доживу до этого дня. Райан Пирсон. Неприхотливый. Недосягаемый. Холодный… как кремень.
– Отстань, – огрызнулся я, так как с каждым произнесенным словом еще больше убеждался, что на самом деле ощущаю зарождение романтическо-сентиментальных мыслей о Эмили.
Девушке, которую я едва знал.
Но, надо заметить, меня это ничуть не расстроило. А дурацкое воодушевление Стефани вызвало снисходительную улыбку, хоть мне и не нравилось, что кое в чем она все же была права.
– И когда ты меня с ней познакомишь?
Я схватил еще один шарик теста в попытке проигнорировать ее вопрос, но спустя буквально мгновение что-то мокрое и липкое врезалось мне в лоб. Отлепив кусок теста, я с недоумением воззрился на разгневанное лицо Стефани.
– Ты бросила в меня шар из теста? Ты с ума сошла?
– Когда! – потребовала она.
– Господи Иисусе! – рассмеялся я. – Ты это серьезно?
– Райан. Я знаю тебя уже... четыре месяца. Ты отличный парень, но за это время ты ни разу даже не заикнулся о девушке. А после нашего знакомства воздвиг между нами такую стену, будто ты самый преданный муж на планете… Хотя я вообще не пыталась сблизиться с тобой или что-то такое.
– Да-да, конечно, – ухмыльнулся я.
– Я хочу сказать, что впервые вижу тебя таким. Живя в Нью-Йорке, ты каждый день сталкиваешься с сотнями привлекательных девушек. А раз ты так взволнован, эта, должно быть, суперособенная.
– Ладно. Насосы тоже ломаются. Но не будем бросаться в крайности. С чего ты взяла, что я «супер» взволнован? Строго говоря, я не подтвердил ни одного твоего слова.
– А от тебя это и не требуется. Если бы ты был в мультике, твои зрачки выглядели бы сейчас маленькими розовыми сердечками.
– Но мы же не в мультике, – возразил я немного резче и категоричнее, чем намеревался, так как память услужливо подкинула негативные моменты из прошлого.
Мне хватило нескольких, закончившихся катастрофой отношений, чтобы захотеть заглянуть в зеркало и спросить себя: а может, проблема именно во мне?
Две девочки, с которыми я встречался в старших классах, изменили мне. В колледже моя девушка порвала со мной, так как внезапно решила, что ей больше не нравятся мужчины. После колледжа я влюбился, а она вскоре, вытащив на улицу всю мою одежду, сожгла ее, заявив, что во время обеда я не сводил глаз с другой. Это при том, что меня там вообще не было.
Да, если бы я решил написать роман о своей личной жизни, то для названия выбрал бы «Пятьдесят оттенков провальных отношений». Вот только бестселлером он никогда бы не стал.
Костер из моей одежды стал заключительным аккордом.
Больше никаких женщин! С меня достаточно.
С того дня я уже ничего не мог изменить. Мой мозг превратился в гениального сыщика по выявлению женских недостатков… даже там, где их не было. Романтические отношения стали для меня табу, а для страховки я стал сводить желанных женщин, воспринимая их как сестер, с другими парнями. В конце концов, отношения, которым не суждено было начаться, не могли закончиться крахом.
* * *
Вскоре после ленча в пекарню вошла Эмили с рюкзаком на плечах.
По нему можно было легко определить, что она художник: на зеленой камуфляжной ткани были разбрызганы разноцветные пятна. А когда она, смущенно улыбаясь, подошла к прилавку, я заметил на ее щеках и висках смазанные капли белой краски. Идеально сидевшее на ней черно-белое платье было гармоничным сочетанием мягкой скромности и легкой откровенности, заставившей мои глаза жаждать большего.
Как и при знакомстве в доме престарелых, у меня возникло ноющее чувство узнавания. Меня подмывало спросить об этом Эмили, но я побоялся, что она посчитает меня озабоченным придурком, если я помню ее после какой-то случайной встречи.
Я постарался не слишком широко улыбаться ей в ответ. В любом случае, я не собирался завоевывать эту девушку. Не стоило забывать одну универсальную истину: мои отношения с женщинами всегда терпят фиаско. Какой бы милой на первый взгляд ни казалась Эмили, рано или поздно она проявит себя, как и все до нее. Вчера я как-то упустил это из виду, но небольшая разлука выветрила романтический флер и напомнила мне о необходимости думать на шаг вперед.
– Присаживайся за столик, – предложил я. – Дай мне еще секунду, а потом обсудим детали твоего задания.
– Звучит неплохо, – ее голос был бодрым, а сама она выглядела расслабленной.
Но тут я заметил, как беспокойно метнулся ее взгляд… от моей груди к Стефани и обратно, а затем уперся в пол. Осознание того, что она могла заинтересоваться мной, еще больше усложнило ситуацию.
– Эй, – окликнул я Стефани, дойдя до рабочей зоны и оказавшись вне слышимости Эмили. – Поработай без меня, пока я буду занят.
– О! Мой! Бог! – выглянув из-за угла, она окинула Эмили оценивающим взглядом. Затем, прикусив губу, повернулась ко мне с округлившимися глазами. – Да она очаровашка! Я хочу знать все. Это очень важно. Она идеально подходит тебе. Особенно в таком наряде! – Стефани схватила меня за рубашку и слегка встряхнула. – Она вся в краске и растрепанная. Но при этом очень симпатичная и яркая. Иди к ней!
Укоризненно покачав головой, я тихо рассмеялся.
– Я рад, что ты одобрила художницу, которую я хочу нанять в сугубо профессиональном контексте для выполнения сугубо профессиональных задач.
Стефани сделала серьезное лицо и, энергично покивав головой, подмигнула мне.
– О, не сомневайся, я тебе верю. Я прекрасно все поняла. Зрю в корень.
– Ты просто чудо.
– Да! Вот с этих слов и начни. Просто подойди и скажи ей это. Но постарайся, чтобы твои слова звучали послаще и не так… ехидно.
Я вернулся к Эмили, запретив себе обращать внимание на Стефани, высунувшую голову из-за задней двери также незаметно, как это делает домашний песик, услышав шуршание пакета с лакомствами.
– Ты опоздала, – ворчливо сказал я, отодвигая стул и садясь напротив Эмили.
С назначенного времени прошло всего лишь десять минут, но мне было важно узнать ее характер. Именно благодаря способности хорошо разбираться в людях я в кратчайшие сроки сумел добиться стабильности и процветания «Игристого Пекаря». Мне хотелось посмотреть, начнет ли Эмили оправдываться или же признает свою оплошность.
– Да. Извини. Этого больше не повторится. Я всегда плохо ориентируюсь в незнакомом месте. Оказывается, даже хуже, чем думала. В следующий раз я распечатаю маршрут движения до нужной точки и выйду на пятнадцать минут раньше. Ну, знаешь, на случай, если я вдруг случайно переверну его вверх ногами и пойду в противоположном направлении, – выдав все это на одном дыхании, она тихонько нервно хмыкнула.
Пока Эмили говорила, глядя мне в глаза, ее чувственные губы мягко двигались. Меня буквально ошеломило это зрелище… как и нахлынувшее следом осознание, что я, похоже, становлюсь зависимым от ее внимания.
Я одобрительно кивнул ей.
Ее ответ мне понравился. Он был честным, подразумевал извинения и в то же время приоткрывал ее намерение не совершать впредь подобных ошибок.
– Ладно, принято. Надеюсь, ты успеешь сделать постеры к концу этой недели, а все остальное… к тридцатому. Я понятия не имею, сколько времени займет такой объем работы, но если график слишком жесткий, я заплачу сверхурочные.
Опустив взгляд в стол, Эмили несколько секунд, казалось, изучала его поверхность. Потом посмотрела на меня своими выразительными глазами и коротко кивнула. Мне понравилась та решимость, что я в них увидел. Судя по выражению ее лица мои слова ободрили ее, но, впрочем, она и без этого была готова принять вызов.
Черт, эта женщина не помогала мне сохранять эмоциональную дистанцию. Чем больше я с ней разговаривал, тем больше мне хотелось познакомиться с ней поближе.
– Расходный материал, разумеется, за мой счет, – добавил я.
Ее брови поползли вверх, но она тут же взяла себя в руки.
«Она не ожидала, что я компенсирую расходы? С кем она, черт возьми, работала?»
– Спасибо тебе за этот шанс. Я тебя… – ее голос звучал немного напряженно, – не подведу, – после небольшой заминки она все же посмотрела мне в глаза.
Кто бы знал, как мне хотелось, перегнувшись через стол, схватить ее за руку, которая, к моему удивлению, не дрожала, хотя язык ее тела явно выдавал волнение. В Эмили чувствовались несгибаемая воля и твердая решимость, что никак не вязалось с тем, как она выглядела, – казалось, ее вот-вот стошнит от нервов.
Пойди-ка разберись, но мне и это в ней понравилось.
– Отлично! – выхватив из диспенсера салфетку, я подвинул ее по столу к Эмили и положил рядом ручку. – Просто запиши, что тебе нужно, и я все куплю.
– Ну, вообще-то у меня уже есть почти все, что нужно, – задумчиво сказала она, постукивая кончиком ручки по губе и лениво ее покусывая.
Потом она быстренько набросала список необходимого: несколько видов красок, несколько цветов гуаши и бумагу с ватманом разных размеров. И еще дописала какую-то специальную компьютерную программу для распечатки постеров. Я уже решил, что она закончила, когда Эмили добавила что-то еще – прочитать это вверх ногами было практически невозможно – и расслабленно откинулась на спинку стула.
Я перетянул салфетку на свою сторону стола и перевернул ее. В самом низу мелким небрежным и, видимо, извиняющимся почерком было написано два слова. Рабочее место.
«Да-а, а вот об этом я как-то не подумал».
– А у тебя дома, случайно, не найдется места?
– А ты когда-нибудь пробовал рисовать в шкафу? Я, конечно, могла бы постараться, но моя коморка забита под завязку личными вещами. Было бы намного проще, если бы ты нашел место, где я смогу не только спокойно работать, но и хранить весь подсобный материал, – она ждала моего ответа с виноватой улыбкой на лице.
Я задумчиво провел рукой по волосам, обдумывая возможные варианты.
Ни одна из пекарен не подходила. Холст там можно было установить только посреди вестибюля. Но и к себе домой я не мог ее пригласить. Там был Стив... черт бы его побрал!
– Прости, – сказала Эмили. – Я обязательно что-нибудь придумаю, если...
– Нет, нет. Все нормально. У меня есть идея. Правда, не такая уж хорошая, но есть.
* * *
Эмили пообещала прийти ко мне завтра днем.
Она бодренько, с видимой непринужденностью попрощалась со мной и ушла. А вот у меня комок застрял в горле. Вся моя уверенность – что она окажется такой же, как и все мои бывшие подружки, – вмиг испарилась. Я уже даже начал сомневаться, что смогу перевести зародившиеся во мне романтические чувства в платонические.
Когда после ухода Эмили я вернулся за стойку, Стефани мечтательно вздохнула.
– Боже, как же великолепно вы смотритесь вместе. Такое напряжение! Такая химия! Столько экспрессии! Я уже ждала, что ты, – она с силой сжала кулаки и теперь буквально выдавливала каждое слово сквозь стиснутые зубы, – перемахнешь через стол и заявишь на нее права. Прямо здесь и сейчас.
– Может быть, в следующий раз, – усмехнулся я.
Стефани ударила меня кулаком в грудь… чуть сильнее, чем я ожидал.
– Смотри, не упусти свою удачу. Судьба даровала тебе шанс, а ты все еще недоверчиво хмыкаешь и пожимаешь недоуменно плечами. Сделай же что-нибудь. Иди и возьми ее! Срази наповал! Устрой романтику по всем фронтам.
– Я познакомился с Эмили только вчера, а ты уже упрекаешь меня, что я не обеспечил ей фронта? – я вновь усмехнулся.
– Романтику, – строго одернула она меня.
– Но я же о ней ничего не знаю. А вдруг у нее есть парень? А любимое занятие – наркотики или таксидермия (прим. изготовление чучел животных)? А если она вообще не любит мужчин?
Стефани бросила на меня уничижительный взгляд.
– Она смотрела на тебя, как собака на кусок бекона. Поверь, мужчины ей точно нравятся. И особенно ты. Подумаешь, ничего о ней не знаешь. Для этого и существуют свидания. Вы говорите, говорите... и между вами начинает искрить.
Я откинулся назад, прислонившись к рабочей стойке. Мне не хотелось оголять душу перед своей работницей, но я понимал, что Стефани не успокоится, пока я не объясню ей причину своей нерасторопности.
– Мне по жизни не везет с женщинами. Я предпочитаю избегать сердечные привязанности, дабы вновь не проходить через болезненный разрыв. А он неизбежно произойдет, если мы с Эмили сблизимся.
– У меня для тебя хорошая новость, парень. Нет ни одного человека на Земле, который, имея счастливую семью, не сталкивался прежде с разочарованиями. Но это не помешало им найти ту самую. Именно в этом и заключается успех. Один промах, второй… а ты все равно не опускай руки.
– Я бы хотел сказать, что твои слова не имеют смысла, но не могу.
– Так ты сделаешь это? – просияла она.
– Только ради того, чтобы ты от меня отстала. Никто не знает, ответит ли Эмили взаимностью. Так что не стоит слишком надеяться.
– Ух ты, так просто, – восхитилась она и приблизила ко мне свое лицо. Ее глаза расширились, словно я был какой-то неведомой зверушкой. – Разве ты не должен, собираясь пригласить ее на свидание, нервничать от неизвестности? А если она тебе откажет?
Я усмехнулся.
– Сначала ты принуждала меня это сделать, а теперь пытаешься убедить, что я должен бояться отказа?
– Нет-нет. Не бояться. Здесь тебе не о чем беспокоиться. Я имею в виду, еще раз оцени ситуацию. Просто мне показалось, что тебе будет неловко, если она скажет «нет», ведь вы вроде как вместе работаете. На этом все.
Взглянув на салфетку с перечнем покупок, я увидел, что Эмили приписала сверху номер телефона. А ведь я не просил ее об этом. Может, это какой-то намек? Она хочет, чтобы я ей позвонил?
Наверное, я действительно, как упомянула Стефани, должен был сейчас нервничать. Но, узнав, что могу позвонить Эмили, с уверенностью обозначил чувство, что пульсировало во мне, грозя поглотить, радостным предвкушением. Это предвкушение… и, возможно, чуток холодящего страха – как ожидание следующего разочарования в бесконечной череде рухнувших надежд – смешались воедино у меня в груди.
Глава 3
Эмили
Моя квартира по большей части напоминала склад барахольщика. С той лишь разницей, что жилье последнего предположительно должно иметь не менее девяноста квадратных метров. Мое же больше походило на то, как если бы кто-то по случаю урвал крошечный кусочек коридора, отгородил его кирпичной перегородкой, впихнул в образовавшуюся стенку грязное окно, а напротив воткнул дверь. Для лучшего представления скажу: ширина моей комнатушки была лишь на полметра больше моего почти единственного предмета интерьера – пружинного матраса.
Как ни странно, но мне понравилось жить в такой тесноте.
Во-первых, я точно знала, где что лежит. А во-вторых, быстро научилась разбираться в том, какие вещи действительно необходимы для размеренной жизни, а без чего можно было и обойтись. В общем, мое жилище напоминало норку хоббита. Мое спасение от городской суеты. Здесь я чувствовала себя очень уютно, несмотря на то, что у меня не было места для работы над моими художественными проектами, как мне того хотелось. Приходилось использовать любую имеющуюся под рукой возможность. Например, задерживаться в доме престарелых, в выделенном мне помещении.
На этот вечер у меня не было никаких планов. А это означало, что я преспокойно могу облачиться в свой повседневный наряд «я-не-собираюсь-никуда-выходить-из-дома». На мне был огромный пушистый свитер с кошачьей мордой на груди и с широкими рукавами, свисавшими почти до пола. Прошло уже несколько часов, как я скинула штаны, но даже если бы в мою дверь постучалась полиция, мои «милые щеночки» (прим. штаны с принтом «далматинец») не вернулись бы на место.
Этот вечер должен был пройти именно так… идеально.
Я до сих пор прокручивала все основные моменты нашей беседы с Райаном в его пекарне несколькими часами ранее. Мой мозг, словно незримый палец, лениво перебирающий кадры, упорно пытался отыскать – в каждом его слове, в каждой брошенной фразе, в его взглядах и языке тела – завуалированные акценты и намеки.
Я не сомневалась, что для меня Париж сейчас важнее всего на свете. Но также понимала, что на дворе еще только октябрь. Занятия в школе искусств начнутся в январе. Неужели это будет безрассудством… если я немного повеселюсь в оставшееся время? Я имею в виду, должна ли я эти месяцы прожить монашкой?
И все же эти доводы выглядели как-то неубедительно.
Начать отношения сейчас было равносильно тому, как завести щенка с неизлечимой болезнью. Это было чревато разбитым сердцем, независимо от того, как сильно мне хотелось при виде этих щенячьих глазок и этих рельефных, идеально вылепленных бицепсов нажать на спусковой крючок.
Я покачала головой, удивляясь сама себе. Как мог мой мозг провести столь нелепую аналогию между Райаном с его великолепной мускулатурой и щенком?
Мой унылый взгляд пробежался по висящим на стене постерам. По крайней мере один из них был с моим любимым артистом. Надо признать, в последнее время я переключилась на художников, с которыми мечтала встретиться в Париже, в первую очередь, с Валери Пургот. Она произвела на меня такое неизгладимое впечатление, что несколько недель назад я отправила ей дурацкое письмо с образцами своих работ. Мне нравилось думать, что составленный мной текст очень завуалированно выражал, хотя на деле я практически умоляла об этом, просьбу стать моей наставницей. Боюсь, это было слишком очевидно. Я даже слегка поежилась, когда представила, с каким, скорее всего, недовольством она отбросит его в сторону. Если, конечно, вообще на него глянет.
Я вытащила из микроволновки чашку горячего шоколада и, обхватив ее своими длинными рукавами, с головой ушла в марафон фильмов ужасов. Ночная жизнь города – за пределами моей комнатушки – вступала в свои права. В Нью-Йорке она разворачивалась сразу после заката и царила вплоть до рассвета следующего дня. Я находила это обнадеживающим и дивно успокаивающим. Прямо как в детстве, когда я, ложась в кровать, знала, что мои родители бодрствуют внизу, пока я сплю.
А вот кто-то никогда не выключает свет. Просто передает горящий светильник по эстафете, ни разу не щелкнув выключателем. И жизнь катится вперед.
* * *
У меня зазвонил телефон.
Я с неохотой взглянула на номер, так как в это время могли позвонить либо медсестра с предложением записаться на прием, либо телемаркетер (прим. продажи товаров и услуг через телефон). И когда увидела незнакомый набор цифр, то уже подумывала не отвечать, но вспомнила, что мне наверняка – при моем-то везении – оставят голосовое сообщение, которое тут же присоединится к двум другим, до сих пор не проверенным, и они всем скопом будут давить на меня по меньшей мере неделю, пока я в конце концов не прослушаю их.
– Алло? – ответив на вызов, я закинула в рот несколько завалявшихся зерен попкорна.
Я с обреченностью ожидала услышать запись с автоответчика, где меня спросят, зарегистрировалась ли я на онлайн-голосовании, или же поинтересуются, не испытываю ли я какой-нибудь необычный зуд в интимных местах.
– Эмили?
Я чуть не подавилась.
– Райан? – пролепетала я и тут же закашлялась. – Прости. Не ожидала тебя услышать.
– О, если ты занята, я перезвоню в более подходящее время.
– Нет, нет! – я прочистила горло и принялась обмахивать себя ладошкой, чтобы успокоиться. Не хотелось выглядеть еще большей дурой. – Извини. Просто я на грани нервного срыва. У меня тут, понимаешь ли, вечер ужасов. А так я совершенно свободна. Что-то случилось?
Последовала длительная пауза. Мне стало любопытно: он на что-то отвлекся или не может подобрать нужные слова?
– Я тут подумал, может, нам следует получше узнать друг друга? Нам с тобой, как-никак, предстоит вместе трудиться над этим проектом.
Пожевав пару секунд губу, я улыбнулась.
– И как долго мы будем работать вместе? Я думала, мы ограничимся несколькими постерами и сценическим реквизитом.
– Я должен буду все это оценить и одобрить, – его голос звучал несколько напряженно, словно он защищался, но выглядело это очень мило.
– А-а, ну да, конечно, – мой взгляд скользнул мимо телевизора к лежавшему на столе письму о приеме в школу искусств. Прижав плечом мобильник к уху, я изобразила в воздухе крестное знамение (прим. «открестилась» от ответственности). Пусть моя совесть и эти обязательства чуток отдохнут, мне нужна передышка. – Возможно, ты прав. И как мы будем узнавать друг друга? Сыграем по телефону в «Ледокол» (прим. короткая игра для снятия психологических барьеров и напряженности с целью «сломать лед» между собеседниками)?
– Телефон здесь не поможет. Предлагаю встретиться. Сегодня вечером.
Я, слегка оторопев, в отчаянии окинула себя беглым взглядом.
– Сегодня вечером?..
– Ну да. Почему бы и нет?
– Действительно, почему нет. И каков план?
– Ты сказала, что смотришь марафон ужасов? Мой сосед на пару со своей подружкой оккупировали телевизор. Если я напрошусь к тебе на просмотр, ты не сочтешь меня охреневшей задницей? От фильмов ужасов я просто фанатею.
Поймав себя на том, что снова кусаю губу, усилием воли взяла себя в руки. Но где взять чертово самообладание, чтобы не поддаться соблазну и в январе попасть в аэропорт?
«Эти отношения временные. Всего лишь небольшое развлечение», – напомнила я себе.
– Ну, думаю, мне пригодится что-то более надежное, чем подушка, за которой я обычно прячусь во время жутких эпизодов.
– По рукам. Я принесу еду на вынос и пиво. Или лучше вино?
– Пиво.
– Отлично. Уже еду, – Райан отключился, а я в замешательстве уставилась на телефон.
«А куда он приедет? Он же не знает моего адреса?»
Прошла секунда, и телефон снова зазвонил. Понимающе хмыкнув, я приняла вызов.
– Что-то забыл? – насмешливо поинтересовалась я.
– Да, хотел уточнить, где ты живешь?
* * *
Прошло чуть больше часа, когда Райан постучался в мою дверь.
С момента окончания разговора я не теряла ни минуты: нужно было успеть сделать несколько стратегически важных шагов. Первым делом надела брюки. Затем распихала всю грязную одежду и валявшееся повсюду нижнее белье по укромным уголкам и щелям, чтобы Райан, ни дай бог, их не увидел. А потом потратила кучу времени перед зеркалом, совершенствуя свой триумфальный взгляд «я-всегда-выгляжу-великолепно-без-всякой-подготовки».
Широченный свитер я снимать не стала. Возможно, в нем я выглядела не так привлекательно, но раз уж мы собрались вместе смотреть фильмы ужасов, то, думаю, мне не помешает надежная защита.
Когда я подошла к двери, чтобы впустить Райана, мое сердце готово было выскочить из груди, а на губах застыла улыбка, якобы говорившая «О, привет! Добро пожаловать в мою кроватку! Не думай, что я готовилась к этой встрече. Просто я всегда неплохо выгляжу».
Райан продемонстрировал мне упаковку пива из шести банок и стандартный для китайской еды на вынос коричневый пакет, вставленный в еще один из прозрачного пластика. Каждый понимал, если пищу ради большей безопасности сложили в двойную упаковку, это намекает на серьезное отношение к качеству продукции.
– Я забыл спросить, что тебе больше нравится, поэтому взял всего понемногу.
– О, даже не беспокойся об этом. Я вообще ничего не ем, – сдвинув брови, я уставилась в пол с приоткрытым ртом, а затем досадливо покачала головой. – Если честно, я ем. Без передышки. Просто тонны еды. Как человек-мусоропровод, – мне пришлось с силой сжать губы, чтобы остановить словесный понос, с которым, казалось, невозможно было справиться.
Когда я целенаправленно придерживалась в общении с Райаном железного занавеса, подобно Корее, Северной и Южной, мне казалось, нет ничего проще. Теперь же, когда я впустила его в свои эротические фантазии, я, похоже, утратила способность воспринимать его как обычного человека, ничего для меня незначащего.
Райан отнесся к моей болтовне с легкой усмешкой.
– Выходит, мне вообще не нужно было беспокоиться о выборе еды, – он на мгновение замолчал, окидывая взглядом мое жилище, на что у него ушло… не более секунды.
У меня здесь не было ничего, что могло заинтересовать такого мужчину.
Я приготовилась услышать либо саркастическое, либо сердобольное высказывание по поводу размеров моей комнатушки, но Райан, вопреки моим ожиданиям, с непринужденным видом подошел к кровати и водрузил на притулившийся к ней стол принесенную еду. Надо заметить, мой небольшой столик выполнял сразу несколько функций: на нем стояла микроволновка для приготовления пищи, здесь же я кушала и рисовала, а иногда использовала его как дополнительную поверхность для складывания грязной одежды.
– Не хочу показаться самонадеянным, но, на мой взгляд, стол стоит не очень удобно, чтобы есть и смотреть телевизор. Выходит, мы будем делать это вместе на твоей кровати?
– Это выглядит странным? – уточнила я. – Об этом я как-то не подумала. Можно попытаться передвинуть стол… ну, или еще что-нибудь.
– Это будет странным лишь в том случае, если ты сама так считаешь.
– Обещаю, больше никаких странностей. Но мое место возле стенки. В углу я чувствую себя в большей безопасности.
– Договорились.
Райан выложил принесенную еду на бумажные тарелки и расставил их по кровати. Этакий мини-буфетик. Затем поставил для меня на подоконник две банки пива. Возможно, кому-то покажется крайне негигиеничным кушать в своей постели… но ведь я всегда могла постирать одеяло.
«Можно подумать, я не делаю это время от времени».
Мой домашний марафон ужасов был довольно своеобразной коллекцией, в которую входили как фильмы студии Netflix (прим. американская развлекательная компания, поставщик фильмов и сериалов через сетевые и кабельные каналы), так и хранившиеся у меня с темных веков моего детства DVD-диски.
Сунув в рот кусочек кисло-сладкого цыпленка, я загрузила первый фильм. «Крик».
– Надеюсь, ты не против? – спросила я на всякий случай. – Ты, конечно, обеспечил нам банкет, но я несколько часов планировала эту киношную вечеринку. Порядок фильмов зафиксирован у меня на подкорке.
– Эй, я здесь для того, чтобы выпить, а также наесться неправильной для среды пищи. Если бы рядом не было симпатичной девушки, это, возможно, было бы угнетающе, а так меня все устраивает.
– И где же она? Как ты ее сюда протащил?
– Кого? – удивился Райан.
Судорожно сглотнув, я поморщилась.
Похоже, моя шутка номер один этого вечера его не зацепила.
– Я пытаюсь сказать, что не... ну, неважно.
– Я просто прикалываюсь над тобой, – игриво ухмыльнулся Райан. – Я тебя понял. А если серьезно, ты очень симпатичная. Мне нравится твой художественный облик. Он идеально тебе подходит.
Я попыталась придумать что-нибудь самокритично-кокетливое, чтобы скрыть смущение, но мой затуманенный мозг смог выдать лишь нервный смешок, больше похожий на астматический смех лошади.
Райан, услышав этот звук, громко заржал. А я, не удержавшись от улыбки, сделала вид, что так и было задумано.
– Вообще-то, я смеюсь по-другому. Обычно.
Его глаза, казалось, загадочно мерцали, пока он, глядя на меня, пытался подавить смех.
– Разумеется. Жаль только, что я не смог записать этот изумительный звук. Это же самое эффективное лекарство от плохого настроения. Включил запись по кругу и слушаешь, забывая обо всем.
– Хватит меня смешить, пора смотреть фильм. На этот вечер я запланировала шестичасовой просмотр, а с утра меня ждет задание моего нового босса. Так что дурачиться будем после.
– Новый босс, да? И как он тебе?
Я сделала вид, что напряженно размышляю над ответом.
– Ну, если бы он не был задницей, высмеивающей людей за невозможность контролировать некоторые звуки, был бы вполне нормальным.
– Всего лишь нормальным? Думаю, тебе стоит узнать его получше, – взгляд Райана, казалось, потемнел, и я почувствовала, как воздух между нами накалился.
Он медленно приблизился ко мне, и я поняла – еще секунда, и мы поцелуемся.
Все мысли о Париже выветрились из моей головы, когда я, опершись рукой о кровать, потянулась к нему. Но тут в комнате взорвался душераздирающий звук вступительных титров «Крика», и я отпрянула от Райана, будто мне всего пятнадцать, а заглянувшие в комнату родители застали меня за мастурбацией.
«Нет! Я этим никогда не занималась! Ни разу после просмотра первого фильма с Райаном Гослингом».
– Извини, – выпалила я. – Я заметила у тебя на щеке ресничку. Хотела снять ее, а тут... ну вот… – я провела пальцем по его щеке, делая вид, будто смахиваю ресницу. – Теперь все.
– Понятно. Спасибо. Ой, а у тебя что-то на губе. Позволь, я вытру, – его довольная ухмылка сказала мне, что он точно знал, насколько я никудышная врушка, а вот то, как он медленно провел большим пальцем по моей нижней губе, сообщило мне, что я по уши в дерьме. – Вот так, – выдохнул он.
– Спасибо, – сунув в рот огромный кусок крабового рангуна (прим. весьма популярная закуска в США), я уставилась на экран с таким видом, словно от этого зависела моя жизнь, и жевала, продолжая ощущать на губах жар от его прикосновения.
Первую половину фильма я варилась в собственных мыслях. Прокрутив в памяти момент, когда случайно нажала на пульте кнопку воспроизведения, я пожалела, что не сообразила, схватив его, поставить фильм на паузу. Мы бы могли продолжить с того самого места, на котором остановились. И тут я осознала, что мои мысли раздваиваются.
Я почувствовала в себе два диаметрально противоположных желания.
Часть меня, однозначно, жаждала развития отношений с Райаном, иначе бы я все это зарубила на корню еще в самом начале. Зато другая, к огромному разочарованию первой, разрабатывала план, гарантирующий, что в январе я сяду на свой рейс.
Глава 4
Райан
– Что значит «ничего не произошло»? – потребовала объяснений Стефани.
Я пожал плечами.
– Никакого шифра. Мы весь вечер на ее кровати пили пиво с китайскими деликатесами. Посмотрели три старых фильма ужасов, а во время последнего она заснула. Я немного прибрался, а потом ушел. Что еще-то?
– Ну, не знаю… Может, надо было галантно поухаживать за ней? Добавить побольше харизмы, шарма. Ну, хотя бы снять рубашку.
Я замер с шариком теста в руках и недоверчиво уставился на нее.
– Снять рубашку?
– Да! Именно. Сказал бы, что тебе стало жарко или что ты боишься ее помять. Держу пари, если бы она увидела твои «кубики», тут же потеряла голову.
– Что-то я сомневаюсь, что отношения, завязавшиеся благодаря демонстрации моего пресса, выдержат проверку временем.
Стефани шумно вздохнула и, подскочив от нетерпения, присела на край разделочного стола.
– Да, ты прав, – фыркнула она сквозь зубы, сжимая кулаки. – Тьфу ты! Я просто хочу, чтобы это наконец-то случилось. А что если прошлой ночью ты испортил нам всю малину? Я имею в виду, ты слишком хорош в сохранении дружеской дистанции с женским полом, а платоническое завершение первого свидания, по всей видимости, твой коронный номер.
