Текст книги "Его кексик (ЛП)"
Автор книги: Пенелопа Блум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Пенелопа Блум
Его кексик
Серия: Объекты притяжения – 3
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Перевод: Дарья Копылова
Сверка: Mari
Редактор: Mari
Обложка: Роман Градинар
Оформление: Eva Ber
Глава 1
Эмили
Я сидела в машине Лилит на пассажирском сиденье и смотрела, как по стеклу сбегают дождевые капли. По сути Лилит была моей единственной настоящей подругой. А ее машина – единственным доступным мне средством передвижения для поездок в пригород.
Надо признать, в это раннее осеннее утро – с его легкой, приятной прохладой – я оделась слишком тепло. Но в свое оправдание скажу, что все лето с нетерпением ждала, когда смогу нарядиться как капуста. Это очень удобно: если вдруг станет жарко, можно просто скинуть пару лишних вещиц.
Я провела кончиком пальца по спрятанному в кармане пиджака письму. У меня вошло в привычку носить его с собой и время от времени перечитывать. Бумага при этом вся измялась, а буквы затерлись. Но это не мешало мне всякий раз, когда я с благоговением дотрагивалась до него, в равной степени испытывать паническую тревогу и пьянящее возбуждение.
Для меня это письмо означало новую страницу моей жизни. Реальную возможность сделать шаг к своей мечте. На протяжении многих лет я пыталась осуществить идею стать профессиональным художником. Но у меня все время было такое чувство, будто я только хожу вокруг да около. Как пьяный, не способный найти дорогу к своему дому, или как малыш, пытающийся прокатиться на велосипеде без второго дополнительного колеса.
У меня никогда не получалось идти к своей цели прямиком, без отклонений. Каждый раз, когда мне казалось, что я – ну наконец-то! – к ней приблизилась, я опять проносилась мимо, что вынуждало меня вернуться к исходной точке и начать все с начала.
Но в этот раз все будет по-другому.
Письмо в моем пиджаке было прямой линией. Прямым рейсом! Ничто, даже мое малодушие, не сможет помешать мне и не собьет меня с пути. Ведь все, что от меня требуется, – это приехать в январе в аэропорт.
Это же так просто… как дышать.
Вот только должна признаться, что страдаю ночным апноэ (прим. во время сна происходит задержка дыхания более чем на 10 с). И потому дыхание для меня – не самая простая вещь в мире. Так что это была неудачная аналогия.
Но главное, что я все-таки могу это делать.
Наконец-то наступило мое самое любимое время года. Осень. Лето уже закончилось. Или по крайней мере выкашливало свои последние предсмертные слова. Я знала, что для многих лето – это самое лучшее время. Время купальников, вечеринок, пикников и длительных прогулок. А также игр в парке во фрисби (прим. летающий диск в виде пластиковой тарелки) со своим золотистым ретривером.
«Да! Лето, вперед!»
Вот только все это не было моей реальностью. Для меня лето – это ежедневные мучения из-за чрезмерного потения. К тому же я не могла себе позволить жариться на солнышке ради безупречного загара на весь год, так как неоднократно получала весьма болезненные солнечные ожоги. Именно воспоминания о них не позволяли мне забывать о причине моих неудач – недостаточном количестве меланина в моей коже.
Упаси меня боже, еще раз испытать подобный кошмар.
А еще эти бесконечные рекламы на радио «кондиционер победит любую жару»…
Ладно, не буду больше ворчать на тебя, лето. Все благополучно закончилось, и теперь можно еще год жить спокойно. К тому же пришло время марафона ужасов на тему Хэллоуина. А для «M&Ms» – возможность выпустить побольше рекламных роликов с данной тематикой.
Листья приобрели всевозможные оттенки оранжевого, желтого, красного… какие только можно себе представить. Дождливая погода или нет, это не мешало мне ощущать знакомое предпраздничное возбуждение. Тем более это утро было началом той самой недели, которую я с нетерпением ожидала весь год. Стоило мне выйти на улицу, и я почувствовала приближение грядущих перемен. Воздух был таким освежающим, таким бодрящим, что моя душа буквально рвалась в бой. Уверена, я бы сейчас не отступила, даже если бы у меня на пути встал здоровенный бугай со всклокоченными волосами.
Хэллоуин я всегда любила.
Думаю, не столько из-за его специфичности, сколько из-за того, что он был первым из холодных праздников, которые мне не терпелось провести. Хочу заметить, в этом году каждый праздничный день будет для меня исключительным, а не просто очередной серией выходных. Ведь это последние месяцы, проведенные дома перед отъездом за границу на длительный срок… для учебы в парижской школе искусств.
Неважно, сколько раз я обдумывала и как часто перечитывала письмо о своем поступлении, но все это до сих пор казалось мне нереальным.
* * *
– Имей совесть, Эмили! Стыдно выглядеть такой счастливой! – простонала Лилит.
Красивый разрез глаз она подчеркнула широкими гелевыми стрелками. Черная челка была безупречно ровной, а лебединую шею украшало черное элегантное колье. У Лилит была идеальная фарфоровая кожа и внешность королевы красоты. Но при этом выражение ее лица давало ясно понять – кто бы усомнился – что она до глубины души возмущена самим фактом существования. И если ей придется задержаться в этом суетном мире еще хоть на миг, она сделает все, чтобы Вселенная узнала, какую роковую ошибку совершила.
С Лилит мне посчастливилось познакомиться еще в старших классах. С тех пор мы были неразлучными подругами. И даже больше. Может потому, что благодаря моим конспектам и помощи в учебе она благополучно закончила школу. А возможно потому, что она постоянно защищала меня от тех придурков-неучей, что не давали мне проходу. Так или иначе, она мне безумно нравилась. Полагаю, по той же непостижимой причине, по которой люди, несмотря ни на что, продолжают любить своих своенравных кошек.
Ты поточила коготки о мою подушку, потому что я задержалась допоздна на работе?
Ты решила пописать возле мусорного ведра, хотя я только что помыла пол?
А может, опрокидывая мой бокал с водой на пол в десятый раз за эту неделю, ты просто хотела убедиться, что закон земного притяжения до сих пор работает?
В этом они были похожи с Лилит.
Ну, за вычетом – не буду к ней слишком строга – туалетных привычек.
В глубине души, где-то очень-очень глубоко, я знала, что она нуждается, как, впрочем, и все остальные люди, в безусловной любви. Мне нравилось, с каким усердием она притворялась, делая вид, будто ей это вовсе не нужно.
– Я же сказала, хватит! – рявкнула она со свойственным ей хладнокровием. – Я вижу краем глаза, как ты лыбишься. Меня сейчас стошнит.
– Ничего не могу с собой поделать. Это все осень, – сказала я нараспев, отчасти потому, что знала – любое внешнее проявление счастья действует на Лилит подобно криптониту (прим. вымышленное кристаллическое вещество, испускающее особую радиацию, которая ослабляет силу Супермена).
– Ладно, – поморщилась подруга. – Но тогда те мерзкие существа, что ты пытаешься вырастить на кухне, скоро умрут.
– Растения, Лилит. Их называют растениями. Мне не хочется тебя огорчать, но так как они в доме, то, вероятней всего, выживут.
– А если какой-то несчастный случай? – она не отрывала взгляда от дороги, но мне показалось, что я заметила, как в ее глазах вспыхнуло предвкушение, когда ее мысли закрутились вокруг планируемого «убийства».
– Как можно не любить комнатные растения?
– Они воняют.
– Ничего себе! – с благоговением выдохнула я, ткнув пальцем в сторону установленного на обочине рекламного щита. – Тыквенный латте с пряностями!! Мы уже на полпути к октябрю, а я еще не выпила ни чашки. Мы просто обязаны это сделать. Ну пожалуйста, Лилит!
– Тьфу на тебя, – окинув меня уничижительным взглядом и нимало не беспокоясь о проносящихся мимо автомобилях, она какое-то время угрюмо пялилась на меня.
На моем лице застыла нервная улыбка.
– Дорога… – тихо напомнила я.
Лилит с небрежной ленцой перевела взгляд на дорожное полотно.
– Она никуда не денется.
– Технически, нет. А вот мы можем, – я наклонила голову, чтобы взглянуть на спидометр. – Все-таки... почти девяносто, – криво усмехнулась я, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.
Я была почти уверена, еще пара секунд... и мы, слетев с трассы, попадем прямиком в огненные объятия смерти. Но я не могла помереть так рано. Мне еще многое предстояло сделать.
Во-первых, до сих пор не был выпущен последний сезон «Игры престолов». А еще я никогда не ела яйца-пашот. К тому же в моем еженедельнике осталось не менее десяти пунктов, которые я просто обязана была выполнить. Начав с вечернего катания на коньках с брутальным красавчиком и закончив ночными «грязными танцами» под знаменитый саундтрек.
Но самое главное, если из-за гибели я не смогу поступить в парижскую школу искусств... то обязательно вернусь, чтобы преследовать Лилит. Я применю свои художественные навыки, рисуя призрачные пенисы на запотевшем стекле ее душевой кабины. И это будет не какой-то подростковый стиль граффити мужского члена. Каждый фаллос будет ужасно детализирован и крайне реалистичен. А еще бы я... ну, на самом деле это был предел моих фантазий в рамках креативного творчества. Но если это время все же настанет, я придумаю что-нибудь более шокирующее.
На мое напоминание следить за дорогой Лилит лишь беспечно пожала плечами. Не могу точно сказать, когда она смягчилась, но вскоре мне начало казаться, что я чувствую исходящее от нее тепло. Очевидно, даже после стольких лет знакомства она продолжала видеть во мне этакое невинное и хрупкое создание. Мне же Лилит напоминала кошку, играющую с карандашом на письменном столе. Бедняга то и дело оказывался возле самого края, что для него могло закончиться долгим и жестким приземлением на пол. А вот ей было просто любопытно, что же будет дальше.
* * *
Когда мы подъехали, я выглянула в окно.
Магазинные полки уже были забиты хэллоуинской атрибутикой: от кукурузных конфет до всевозможных «голов» из тыквы. А еще я заметила не менее двух новейших марафонов фильмов ужасов. Хотя мое отношение к ним – к тому, что меня будут навязчиво пугать, – напоминало мне чихуахуа, попавшего четвертого июля на салют в честь Дня Независимости.
Самым жутким персонажем я считала Фредди Крюгера. Я имею в виду, что может быть страшнее парня, способного убить тебя прямо в твоем сне? По крайней мере, оказавшись в фильме ужасов «Бимбо» среди плохих парней, вы бы тут же поняли, что подвалы – это эквивалент смерти. Самые верхние этажи – эквивалент смерти. И даже забитые техникой сараи несут в себе смерть.
Честно говоря, если бы я вознамерилась снять ужастик, то собрала бы всех своих подружек, построила их перед зеркалом и попыталась выяснить, кто из них больше всего подходит на роль симпатичной соседки. К тому времени все были бы уже благополучно мертвы, а выглядевший как Супергерой парень оказался бы, вероятней всего, тайным убийцей.
Вы скажете, они все такие предсказуемые… и все же я продолжала их смотреть, периодически пряча лицо в большой подушке.
Я попросила Лилит припарковаться и подождать, пока я сбегаю за кофе. С одной стороны, мне очень хотелось выбраться из машины и подышать свежим воздухом. Но по большему счету мне просто не нравилось ее отношение к работникам фастфуда. Как-то раз она мне поведала, что, найдя дохлую муху, сохранила ее в пакете с молнией, а затем подбросила в картошку фри, чтобы получить бесплатное обслуживание в бистро. Но больше всего меня шокировало то, что она – голову даю на отсечение – сделала это не ради экономии денег. Боюсь, ей просто нравится играть на нервах людей.
Выйдя из машины, я поплотнее затянула на шее шарф.
Да, мой шарф! В такую ненастную погоду он был просто незаменим. И я не знаю, любила ли я что-то больше, чем обмотаться тем, что больше напоминало одеяло для новорожденного, и весь день проходить, уткнувшись в него лицом. Это заставляло меня жалеть о безвозвратно ушедшем времени плащ-палаток. Я никогда не видела их ни в фильмах о средневековье, ни в шоу, но готова поспорить, что люди укрывались ими от непогоды и использовали как верхнюю одежду во время прогулок в стенах замка.
От головокружительного ощущения свежего воздуха мне захотелось попрыгать и похлопать в ладоши. Но я побоялась, что Лилит, увидев в зеркале заднего вида столь бурное проявление счастья, непроизвольно воспламенится. Поэтому сдержалась.
Мне удалось купить нам кофе без каких-либо инцидентов, и буквально через несколько минут я уже снова сидела в машине.
Лилит взяла свой стакан и, сделав глоток, скривилась.
– Тьфу! Какая гадость!
– Что такое? – ужаснулась я. – Он прокисший?
– Нет. Все нормально. Я знала, что вкус будет таким дурацким.
Я приподняла бровь, ожидая ее пояснений. А она одарила меня сердитым взглядом.
– Мне легче ненавидеть всех, кто пьет этот идиотский напиток, пока я помню его отвратный вкус.
– На-а-а-до же-е, – протянула я и кивнула, когда до меня дошел смысл сказанного.
Сделав многозначительную паузу, я отхлебнула из своего стакана, ожидая, что она рассмеется. Ну, хотя бы чуть-чуть ухмыльнется. Но ее лицо оставалось бесстрастным.
Я мысленно усмехнулась.
Разумеется, Лилит не считала, что выглядит комично, зато я от души наслаждалась такими моментами. Она обладала тем непреодолимым очарованием, что и все породистые кошки. Они ведут себя так, словно ты для них ничего не значишь. И всем своим видом показывают, что слишком хороши для тебя. Но ты отлично знаешь, что им не терпится получить хоть каплю твоей ласки. Даже если никогда не признаются тебе в этом.
Я задумалась.
«А как бы отреагировала Лилит, если бы я почесала у нее за ушком?»
И тут же сделала вывод, что она может навредить мне гораздо больше любой кошки. Поэтому мудро сдержала свой порыв. Но не отказалась от намерения найти способ, который заставит ее улыбнуться. Даже если для этого мне придется раздобыть мертвую птицу.
* * *
Наконец мы подъехали к дому престарелых.
– Хочешь, я провожу тебя? – предложила Лилит.
– Нет уж, спасибо, мамуля, – усмехнулась я.
– Как хочешь. Я, похоже, отравилась газами. Думаю, всем будет лучше, если я никуда не пойду.
– Можешь не верить, но мой день без этих подробностей был бы куда приятнее.
– Радуйся, тебе чертовски повезло. У меня сегодня два по цене одного.
– Серьезно? Речь идет о том, чего мне лучше не знать?
Она кивнула, но было видно, что без моего разрешения говорить не станет. Я чувствовала, что пожалею об этом, и все же, обреченно вздохнув, дала ей добро.
– Ладно. Говори.
– Последнее время я стала видеть по ночам серого человека без лица. Он молча стоит в углу и смотрит, как я сплю. А я просыпаюсь в каком-то странном оцепенении, не способная пошевелить ничем, кроме глаз…
– Прекрасно! – прервала я ее, почувствовав, как у меня по спине побежали колючие мурашки. – Надеюсь, это поможет мне справиться с бессонницей, с которой я давно борюсь. А сейчас мне предстоит обучать неких сварливых старушек рисованию. Спасибо, что подвезла.
– О, сегодня там будет Уильям. Это было в его расписании. Держи хвост трубой!
Уильям Чемберсон был ее боссом. Лилит работала у него секретарем.
Я не совсем уверена, но, по всей видимости, этими словами она пыталась поддержать меня, считая, что я по уши влюблена в ее боса. Хотя я не испытывала к нему никаких чувств, это не мешало ей утверждать обратное.
В средней школе мой парень – буквально через несколько дней после официального объявления нас парой – изменил мне, прогуливаясь на глазах у всех за ручку с другой девчонкой. Так что, да. На сегодняшний день я была экспертом в том, какую боль причиняет неверность. Уильям был женат, а сидевшая внутри меня ученица средней школы даже помыслить не могла о том, чтобы влюбиться в женатого мужчину. Даже если он был потрясающе красив и чертовски обаятелен.
У Уильяма был брат-близнец, Брюс Чемберсон, и они оба были генеральными директорами многомиллионной корпорации. Я сталкивалась с ними пару раз в доме престарелых за те несколько недель, что вела здесь уроки рисования. Одна из здешних старушек была бабушкой жены Уильяма, и они всей семьей, Уильям с братом и их жены, регулярно посещали местные покерные вечеринки.
Брюс был человеком, застегнутым на все пуговицы. Он строго придерживался официальных норм поведения, не допуская ни малейшей небрежности в одежде, словно одна-единственная расстегнутая пуговица могла стать нарушением служебного этикета. И при всем этом он выглядел Суперменом с подбородком, способным пробить кирпичную стену гораздо быстрее парня из рекламы напитка Kool-Aid девяностых.
Его взгляд мог заставить вас вспотеть, жилистое мускулистое тело смотрелось весьма гармонично, а прическа всегда была просто идеальной. И только при тщательном наблюдении можно было понять, что он либо страдает ОКР (прим. обсессивно-компульсивное расстройство, невроз навязчивых состояний), либо находится от него в опасной близости.
Но когда ты любишь своего мужчину – ну, вообще-то я хотела сказать, если ты вообще любишь мужчин, – то Брюс Чемберсон казался идеальным партнером. Если, конечно, не брать во внимание, что он тоже был женат.
Теперь об Уильяме.
Если Брюс был образцовым Суперменом, то Уильям, однозначно, был Бизарро (прим. испорченный клон Супермена; не злой, но его поступки и характер полная тому противоположность). Он всегда выглядел беззаботным весельчаком, не знающим, что такое расческа, а также имел небольшие проблемы с клептоманией. Вместе они смотрелись весьма необычно, а за их постоянными стычками, что вспыхивали чуть ли не каждую минуту, было очень забавно наблюдать.
Когда Лилит сообщила мне, что работает секретарем у какого-то суперкрутого олигарха, я, признаться, была шокирована. Ну какой босс станет терпеть ее закидоны? Но когда увидела Уильяма, все встало на свои места. Если Лилит была ехидной вредной кошкой, то Уильям... думаю, больше походил на проженного лиса, скрывавшего свою суть за пылким щенячьим энтузиазмом и простодушием. Временами он казался беспечным и абсолютно бесхитростным, но я видела, что за его показной простотой скрывался хитроумный гений.
Я легко могла представить, как искрятся весельем его глаза, когда Лилит в разговоре с важным клиентом отпускает свои грубые шуточки или же бросает ледяной взгляд через плечо на того, кто посмел отвлечь ее от чтения эсэмэски.
Я вошла через парадную дверь, держа в руке небольшую сумку с художественными принадлежностями, поприветствовала встреченных по пути знакомых и стала готовиться к занятию в комнате отдыха, что мне выделили для этих целей. Плата за эту общественно-полезную деятельность была невелика, но мне нужны были эти деньги. А самое главное, эта работа была связана с живописью. Так что я записала ее в число личных побед.
Как только я приняла решение стать художницей, на мои плечи лег дополнительный груз. Стоило человеку узнать о моих планах, как он тут же – не считаясь с моими чувствами – принимался язвить по этому поводу.
«Оу, так ты художница? И в каком же «Старбаксе» ты работаешь?»
Да пошли они все!
Я никогда не работала в «Старбаксе». Я работала... Ну, я работаю в доме престарелых и время от времени беру случайные подработки. Однажды я оформляла кофейню, но та не была «Старбаксом», спасибо ей за это. На самом деле она была лишь жалким подобием, весьма далеким от оригинала. И тем не менее клиентов у них было предостаточно.
* * *
Я как раз раскладывала на столах необходимые каждому «ученику» атрибуты, когда услышала незнакомый мужской голос. Вытянув шею, я выглянула в коридор, чтобы увидеть говорившего.
Моя бровь непроизвольно выгнулась.
Мне очень понравилось то, что я увидела. Да и моим бровям тоже… по крайней мере одной из них. И тут меня кольнуло узнавание. Он напомнил мне парня, с которым я когда-то училась в школе. Но это было в такой глухомани и так далеко от столицы, что подобное совпадение было просто нереальным.
У него был идеальный разворот плеч, атлетическое телосложение, а темные волосы были коротко подстрижены. Мой взгляд, спустившись по его лицу, замер на его чувственных губах. Парень с увлечением что-то говорил, но его слова не доходили до моего сознания. Так обычно происходит со старшеклассниками к концу седьмого урока.
Это был ОН!
Парень, о котором ты мечтаешь, создав прежде некую романтичную обстановку. Свет в ванной комнате приглушен… ты нежишься в ароматической пене… вдоль ванны мерцают декоративные свечи… а по воздуху плывет легкая чарующая мелодия.
Я могла бы придумать несколько тысяч офигенных сюжетов с ним, не задумываясь.
«Пятьдесят оттенков потрясного парня».
Вот вам один из них.
Я стою на обочине возле своей поломавшейся тачки… забудьте на мгновение, что у меня нет машины. ОН кладет на капот свои мускулистые, покрытые татуировками руки и пожирает меня плотоядным взглядом.
– Мне придется залезть к вам под капот, мисс. Признаюсь сразу, работенка будет грязной. Мне придется использовать свой самый большой инструмент. Свой член. Я намерен заняться с тобой сексом, детка.
Да уж, похоже, парень моей мечты лишен деликатности.
А вот еще… три головореза в капюшонах загнали меня в угол в темном переулке. Но тут появляется ОН. Один удар, второй… и вот уже плохие парни без чувств валяются на тротуаре, а МОЙ ГЕРОЙ подхватывает меня на руки и всю дорогу до своей квартиры шепчет мне на ушко всякие глупости.
– Я потеряла свои зубные протезы!
Несколько мгновений нервного напряжения, и до меня наконец доходит, что эту фразу выдал не мой Мистер Фантазия, а подошедшая ко мне пресловутая Грэмми. Помимо того, что она была бабушкой жены Уильяма, заменившей ему тещу, в доме престарелых она – благодаря вздорному характеру и эксцентричным выходкам – постоянно забавляла местную публику.
– О-о-о, лааадно… – слегка растерялась я.
– Зато я сперла протезы Эрла! – хихикая, похвасталась она и, растянув губы в зловещей улыбке, продемонстрировала пожелтевшие от времени вставные зубы.
Меня слегка затошнило.
– Но зачем? Как..?
– Этот козел обыграл меня вчера вечером в покер. И теперь, если он захочет поесть, ему придется сначала взбить свою пищу в пюре, – злорадно усмехнувшись, она поковыляла к своему месту.
Грэмми передвигалась так, словно была хрупкой, беспомощной старушкой. Но я прекрасно видела, что она притворяется. Бывало она двигалась очень бойко и живо. Просто ей нравилось изображать этакую милую старенькую бабулю, благодаря чему ей сходили с рук все ее дурацкие выходки.
Я встряхнулась, чтобы избавиться от навязчивого образа зубных протезов Эрла у нее во рту, и вернулась к созерцанию дивного видения.
Парень-мечта продолжал беседовать с Уильямом Чемберсоном, но тот, заметив меня, решительно направился в мою сторону. Они оба неумолимо приближались, и я, запаниковав, едва сдержалась, чтобы не сбежать. С трудом взяв себя в руки, я изобразила улыбку, которая, надеюсь, помогла скрыть, что мне нужно было срочно сменить трусики.
– Райан, – Уильям указал на меня, – это Эмили. Эмили, это Райан. Он управляет пекарней моей жены, которая благодаря телевизионному конкурсу стала весьма популярной. Так уж случилось, что ему срочно понадобился художник.
«Райан».
Это имя было мне знакомо. Я попыталась встряхнуть свою память, но с учебы в старших классах прошло немало времени, причем тогда я намерено вычеркнула из нее своего напарника по выпечке кексов. А вот сейчас могла поклясться, что его тоже звали Райан.
Вблизи ощущение их сходства только усилилось.
Парень протянул мне ладонь для рукопожатия.
«Надо же, как официально».
Нервно сглотнув, я все же пожала ему руку, хотя во всех моих фэнтезийных сценариях наш первый контакт был поцелуем. Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что вместо ладони вцепилась в его средний и указательный пальцы. Но он благородно прикрыл мою неловкость, мягко притянув мою руку к себе в старомодной манере, отчего я вся аж зарделась.
– Привет, – смущенно пролепетала я.
Райан прищурился и окинул меня оценивающим взглядом.
Если бы я не была убеждена, что мы незнакомы, я бы предположила, что у него сейчас такое же дежавю, как и у меня. Он склонил голову, видимо собираясь сказать об этом, но едва заметно мотнул головой, очевидно, сбрасывая наваждение.
– Так ты и есть та самая художница? Уильям хвалит твои работы. Я рад нашему знакомству.
– Признаюсь, я бедна и люблю рисовать картины. А также постоянно борюсь со всевозможными комплексами и эмоциональной болью. Думаю, это дает мне право называться художником, правда?
Райан ухмыльнулся и повернул голову к Уильяму.
– Я возьму ее.
– Куда? – быстро спросила я.
Парни явно еле сдержались, чтобы не заржать.
«Куда? Неужели я сказала это вслух?»
Мне срочно нужен был старомодный вентилятор, чтобы побыстрее остыть, или хотя бы холщовый мешок на голову, чтобы не сгореть со стыда.
– Образно говоря… – начал Райан. – Прости, не буду забегать вперед. В общем, я собираюсь устроить на Хэллоуин вечеринку для всех работников «Игристого Пекаря» и «Галлеона». Эдакий тимбилдинг (прим. действия для создания и повышения эффективности работы коллектива). Но в любом случае я намерен оправдать затраты Уильяма.
«Игристый Пекарь…»
На меня вдруг нахлынули обрывочные воспоминания о парне, с которым я училась в старших классах. В первый же день выпускного года на уроке домоводства мы оказались с ним в паре. Он был спортивной звездой нашей школы и встречался с самой заносчивой и до безобразия красивой ученицей. Я думала, что он станет отлынивать от задания, переложив на меня всю работу, но оказалось, что Райан любил готовить. И по правде сказать, у него это прекрасно получалось.
Это был один и тот же парень. Скорее всего.
Как только я его вспомнила, все связанные с ним неприятные моменты тут же всплыли в памяти. То, как Райан не вступился за меня, когда его подружка Хейсли опозорила меня перед всей школой. Как позволял ей придумывать про меня гадкие истории и ни разу не встал на мою защиту. А самое главное, взял на себя ее вину за изуродованный торт, который мы пекли с ним вместе для моего выпускного итогового проекта по творчеству.
О, как же мне захотелось отдавить ему ногу, плюнув парочку отборных ругательств! Но… я сдержалась. В глубине души я знала, что он не мог этого сделать. Его подружка тогда победоносно ухмылялась мне в лицо, а тот Райан, с которым мы провели ни один час вместе, больше походил на парня, способного взять на себя чью-то вину, чем на сделавшего такую гадость.
К сожалению, правду тогда я так и не узнала. А вот сейчас – по истечении стольких лет – те события уже не выглядели настолько трагическими. Мы были детьми и делали глупости. В то время я, возможно, действительно его ненавидела, но сегодня это был мой шанс получить работу. К тому же с тех пор столько воды утекло… это же просто смешно до сих пор на него обижаться, верно?
– Чертова задница! – Уильям что-то разглядывал в телефоне, не обращая, казалось, никакого внимания на то, что говорил Райан. – Эй, похоже, я вот-вот выиграю битву за самый ценный лот на eBay (прим. американская компания, предоставляющая услуги через интернет – аукционы и магазины). Вынужден вас покинуть, но, думаю, два таких успешных предпринимателя сумеют договориться и подписать контракт.
– еВау? Люди до сих пор им пользуются? – удивился Райан.
– Ну да. Я постоянно покупаю там всякое дерьмо.
– Что именно?
Глаза Уильяма озорно блеснули, а он попятился, многозначительно шевеля бровями.
– Всякое, – бросил он и, развернувшись, быстро вышел.
Райан неодобрительно покачал головой.
– Небось купил дилдо (прим. древний фаллоимитатор).
– Определенно дилдо, – как ни в чем не бывало поддакнула я, хотя мой живот в этот момент готов был взорваться из-за нервно трепещущих в нем бабочек.
Райан был абсолютно серьезен, но его выдавали глаза, в которых плясали чертята.
Раньше мне бы и в голову не пришло говорить с парнем, которого я не видела со дня окончания школы, о фаллоимитаторах. И особенно с тем, кто – как я себе тогда поклялась – числился моим смертельным врагом… даже в моем фэнтезийном мире, хотя он там не раз срывал с меня бюстгальтер.
Меня надирало спросить его, помнит ли он меня, но я боялась, что он тогда передумает и откажет мне в работе.
– А у тебя есть с собой образцы твоих художеств? Портфолио или что-то еще?
Его слова замерли в воздухе. Даже время замедлило бег.
Казалось, открывшиеся вдруг перспективы обладают небывалой стихийной энергией. В бесхитростных вопросах Райана слышалось неприкрытое любопытство и искренний интерес. Я даже почувствовала, как от них потрескивает воздух легкими статическими разрядами. Мне нужно было лишь протянуть руку и схватить их.
В некотором смысле это был шанс исправить все с Райаном, что в свою очередь могло залечить старую, казалось бы, давно забытую рану. С другой же стороны, это могло разбередить ее еще больше.
– Если хочешь, можешь посидеть на моем уроке, – предложила я.
У меня аж голова закружилась, когда я услышала собственные слова. Они выглядели такими же невинными, как и его вопросы, вот только в них был особый скрытый смысл.
Я не стала обещать Райану отправить ему свое портфолио по электронной почте. И не показала те несколько эскизов, что лежали в моей художественной сумке в паре шагов от меня. Я ничего не могла с собой поделать. В любой другой день у меня, возможно, хватило бы силы воли позволить этой перспективе пройти мимо и оставить все как есть. Но сегодня? Сегодня – из-за смены времен года и приближения долгожданных праздников – меня переполняло восторженное предвкушение. В такой день хотелось идти на риск и совершать безрассудные поступки.
Я просто не могла удержаться от этого.
– Мы попытаемся воспроизвести классическую «Звездную ночь» Ван Гога, но в рамках Хэллоуина. Конечно, это уже стало своего рода художественным клише, но местные обитатели замучили меня вопросами, когда же мы будем ее рисовать. Так что...
– Послушай, а это правда, что Ван Гог отрезал пенис и отправил его своей любимой по почте?
– Ухо, – усмехнулась я. – Правда, я не помню, отправил ли он его по почте или доставил лично. Думаю, ты бы хотел получить что-то такое в свежем виде, верно?
– Ну, ты упустила самую важную деталь. Когда кто-то намерен разорвать отношения, то какая разница, как он это сделает: пошлет SMS или скажет об этом лично?
– Верно, ухо или пенис… какая разница? Но вот способ доставки…
Райан кивнул.
– Я видел картины этого парня. Очевидно, ушами он пользовался гораздо чаще, чем своим членом.
Спрятав улыбку за прижатой к губам ладонью, я укоризненно покачала головой.
– Если ты надеялся понравиться мне с помощью сальных шуточек в адрес знаменитого художника, то буду откровенной, ты своего добился.
