Текст книги "Бабье лето"

Автор книги: Пегги Уэбб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

18

Вирджиния знала, что должна отослать Болтона прочь, но у нее не хватало на это храбрости. Кроме того, его спокойная сила обеспечивала ей ту поддержку, которую не могли дать ни Кэндас, ни Джейн. Если она обопрется на него, то, возможно, все закончится благополучно.

– Я рада, что ты здесь, – сказала Джейн.

– Спасибо, Джейн, – он с благодарностью пожал руку рыжеволосой женщины.

«Как легко он ладит с людьми», – подумала Вирджиния. Это была естественная непринужденность, частично выработанная журналистским опытом, но прежде всего вызванная добротой и величием духа.

Кэндас не чувствовала себя столь же спокойно и уверенно в обществе Болтона, как Джейн. Она явно волновалась, смущалась, краснела, бледнела и нервно теребила носовой платок.

– Я… ух… – она прокашлялась и добавила: – Я тоже рада.

– Это много для меня значит, Кэндас, – ответил Болтон, пристально глядя на девушку.

– В последнюю нашу встречу я вела себя по отношению к вам не очень хорошо… Я была к вам несправедлива… Я… я… прошу прощения…

– Извинения приняты, – улыбнулся Болтон.

– Ой, я умираю с голоду. – Джейн схватила свою сумочку. – Кэндас, спустимся в кафетерий и перехватим по бутербродику, что ты скажешь? – Я уже… – Джейн многозначительно глянула на нее, и Кэндас опять покраснела. – Хорошо. Мы скоро вернемся, мама.

Вирджиния была слишком измучена, чтобы возражать против более чем откровенных действий Джейн. Когда дверь закрылась, Болтон подошел к ней и откинул с ее лица волосы.

– Не хочу, чтобы тебя смущало мое присутствие, Вирджиния. Тебе пришлось пройти сквозь суровое испытание, и я не собираюсь упоминать некоторые вещи, чтобы не расстроить тебя еще больше, – сказал он.

– Отлично. – Она закрыла глаза, а он сел в кресло рядом и взял ее за руку. – Болтон… спасибо, что оставил меня наедине с Джейн и Кэндас, когда пришел доктор Мейсон.

– Это был конфиденциальный разговор о чем-то очень личном и болезненном. Если захочешь посвятить меня в него, то я всегда готов тебя выслушать, – он говорил спокойно, но настойчиво.

– Не думай, что я изменила свое мнение, но… ты самый замечательный мужчина из всех, кого я знала, – прошептала Вирджиния.

Он улыбнулся.

– Вирджиния, я не рассчитываю на легкую победу. Но не обольщайся, я действительно рассчитываю победить. – Он нежно пожал ей руку. – Отдыхай. Тебе нужно восстанавливать силы.

– Я закрою глаза. Совсем ненадолго, – согласилась она.

Было так приятно держать его за руку, знать, что он здесь, и ухаживает за ней.

Пока она спала, Болтон молился. Он молча призывал Великого Маниту, чтобы Отец Создатель распростер свои могучие крылья, способные утешить и излечить, над прекрасной хрупкой женщиной, лежавшей на узкой больничной койке. На языке апачей он просил у Великого Духа своего народа придать Вирджинии силу медведя и на орлиных крыльях вознести ее ввысь, чтобы она снова могла летать.

Он просил и за себя. Мудрость его предка Кочиса, вождя апачей Чирикахуа, вселились в него, когда он изливал свои мольбы на древнем языке атапасков.

– Великий Дух, когда я буду просить руки своей любимой, ниспошли мне слова, которые лучиками света проникнут в ее сердце.

На него снизошло успокоение, и Вирджиния тоже улыбнулась во сне. Болтон не сводил с нее глаз, а через некоторое время в палату на цыпочках прокрались Джейн и Кэндас, чтобы молча принять дежурство.

Вирджиния все еще спала, когда в палату вошла медсестра. Она подробно рассказала Джейн, как надо ухаживать за больной.

– Сейчас я привезу каталку, – сказала сестра, – и вы сможете отвезти ее к машине и далее – домой.

– Ей не нужна каталка, – ответил Болтон, бережно поднимая Вирджинию с кровати и прижимая к своей груди.

Он так осторожно держал ее, что она не проснулась, даже когда он посадил ее в машину Джейн. Она раскрыла глаза только тогда, когда он ступил на лестницу, ведущую в ее спальню, и поняла, что лежит на руках у Болтона, который не спускает с нее взгляда собственника.

Может, они только что встретились и он несет ее наверх, повинуясь неукротимой страсти? Но приступ боли и тесная повязка вокруг груди напомнили ей, что у нее нет ни той энергии, ни того тела, которое могло бы вызвать страсть в ком-либо, не говоря уже о столь прекрасном мужчине, как Болтон Грей Вульф.

Если бы она была сильнее, то пнула бы что-нибудь ногой. Изо всех сил.

– Пусти меня, – воспротивилась она. – Я в состоянии идти сама.

– Вижу, к тебе возвращаются силы, – сказал Болтон, улыбаясь и не выпуская ее из своих объятий.

– Я же попросила меня отпустить. Где Джейн и Кэндас? – возбужденно спросила Вирджиния.

– В кухне, готовят ужин, – сообщил Болтон.

Прямо перед ним появилась настежь распахнутая дверь спальни – врата ада… или рая. Вирджиния не могла видеть Болтона в этой интимной обстановке своей спальни, не хотела наблюдать за ним в зеркалах, отразивших однажды их любовный союз.

– Дальше ты не пойдешь, – твердо произнесла она.

Его руки лишь сильнее обняли ее – он даже не замедлил шага. За порогом спальни ее захлестнули воспоминания, и она спрятала лицо у него на груди.

– Ну вот ты и здесь, Вирджиния, – произнес он, опуская ее на прохладные простыни. – На нашей спортплощадке.

– Это больше не спортплощадка, – прошептала она.

– Еще будет. – Он накрыл ее одеялом, затем невообразимо долго поправлял его.

Из эгоизма она не просила его прекратить. На краткое мгновение она позволила себе наслаждаться ощущением его рук на своем теле. Он разглаживал одеяло на ее ногах – от лодыжек до бедер. Когда он стал поглаживать внутреннюю сторону бедер, ею завладели воспоминания – сладкие, чувственные картины, вызвавшие слезы на ее глазах.

Станут ли ей снова доступны эти желания? Сможет ли она снова ощутить тот быстрый, горячий порыв в тот миг, когда Болтон овладевал ею?

– Уходи, – прошептала она. – Пожалуйста, уходи.

– Увидимся утром, Вирджиния. – Он нежно поцеловал ее в губы.

Красивый и стройный, он направился к двери. От волнения она не сразу смогла говорить, язык повиновался ей только тогда, когда Болтон уже переступил порог.

– Где ты остановишься? – поспешно спросила она.

– Устроюсь в мотеле, – ответил он, поворачиваясь к ней.

«Отпусти его», – подсказывал ей разум, но сердце решило по-другому.

– В этом нет нужды, – заметила она. – Ты проделал далекий путь, не стоит возвращаться в город, поживи в гостевом коттедже.

– С удовольствием. – Его улыбка исчезла, не успев появиться, все та же мимолетная улыбка, которая пленила ее при первой их встрече.

Но что означала эта улыбка? У нее будет полно времени поразмыслить над этим.

Едва Болтон успел уйти, как в спальню поднялись Кэндас и Джейн, нагруженные розами и хрустальными фигурками. Они суетливо расставляли розы, пока Вирджиния не попросила их обеих присесть.

– Мне все равно нужно спуститься вниз и заняться учебой, – сказала Кэндас.

– Я хочу, чтобы ты завтра уехала, – заявила Вирджиния. – Нет необходимости торчать здесь и пропускать занятия.

– А как же ты, мама? – взволнованно проговорила Кэндас.

– Я позабочусь о ней, – пообещала Джейн. – Не беспокойся.

– Не нужно обо мне заботиться, – возразила Вирджиния.

Кэндас беспомощно посмотрела на Джейн, а та усмехнулась.

– Пусть только попробует меня прогнать.

Вирджиния слишком устала, чтобы спорить. Джейн устроилась в кресле с последним романом подруги, а сама Вирджиния забылась в беспокойном сне.

Пару часов спустя она внезапно проснулась и потянулась за халатом. Джейн мгновенно вскочила на ноги.

– И куда же ты собралась? – спросила она, пытаясь отнять у нее халат.

– В ванную, – ответила Вирджиния, вставая.

– Ох… – смущенная Джейн помогла Вирджинии одеться.

– Почему бы тебе не поехать домой, Джейн? Ты совсем вымоталась, – предложила Вирджиния.

– Я нужна тебе и никуда не поеду, – ответила подруга.

Вирджиния почувствовала приступ боли и тут же трясущейся рукой потянулась за таблеткой. Физическая боль прошла почти сразу, однако это не уменьшило душевных страданий, – Вирджинии хотелось кричать от отчаяния.

– Мне не нужно, чтобы ты постоянно крутилась возле мнея. Я не какая-то там больная старуха, – зло проговорила она, в то же мгновение пожалев о вырвавшихся словах. Она подошла к Джейн, обняла подругу и инцидент был исчерпан. – Как ты меня терпишь? – прошептала Вирджиния.

– Ты нужна мне, Вирджиния, – пояснила Джейн. – Я не могу уйти, я слишком сильно тебя люблю. Возможно, я ужасная эгоистка, но ничего с собой поделать не могу.

Они поглядели друг другу в глаза, и Вирджиния улыбнулась.

– Помоги мне добраться до ванной, – попросила она.

– Обопрись на меня.

Когда Вирджиния вернулась в кровать, Джейн взбила ей подушки и разгладила покрывала.

– Как насчет горячего куриного супчика? Это бабушкино средство от любой хвори, – предложила Джейн.

Вирджиния бросила взгляд на часы.

– Уже почти десять, – обеспокоенно заметила она.

– Тебе нужно восстанавливать силы, – напомнила Джейн.

– Если суп придаст мне сил, то принеси чашечку. И когда ты успела приготовить его по бабушкиному рецепту? – удивилась Вирджиния.

– Я тебя надула. На самом деле это суп из кубиков, но я добавлю туда чеснока, – сообщила она, ни чуточку не смущаясь.

– Чтобы прогонять вампиров? – спросила Вирджиния.

– И настойчивых индейских любовников, – добавила Джейн.

– Ничто не отгонит Болтона, – вздохнула Вирджиния.

– А ты хочешь, чтобы он исчез? – украдкой поглядывая на подругу, спросила Джейн.

Глядя в окно, Вирджиния могла видеть свет в коттедже. Чем сейчас занимается Болтон? В последний раз, когда она видела его там, он стоял у огня, величественный и прекрасный в своей наготе.

Вдруг Вирджиния почувствовала невероятное возбуждение – от изумления у нее раскрылся рот.

– Вирджиния… Что случилось? – перепугалась Джейн.

– Ничего… – прошептала Вирджиния, на мгновение опьянев от этого неожиданного ощущения, которое не надеялась почувствовать вновь, но затем ее отрезвила реальность. Что толку испытывать желания, если ты уже нежеланна? – Ничего не случилось, Джейн. Я хочу супа.

Джейн вернулась с двумя чашками супа, двумя стаканами молока и шоколадным набором конфет.

– Это для лучшего сна, – сказала она, плюхнувшись в кресло рядом с кроватью. Она вскрыла шоколадку «Херши с миндалем», разломила ее надвое и протянула Вирджинии кусочек покрупнее. – Пища для души. Ты так и не ответила на мой вопрос.

– Я не знаю ответа. – Вирджиния откусила шоколадку, позволив себе роскошь съесть нечто высокалорийное и с большим содержанием жира, поскольку нуждалась в потакании собственным слабостям. – Если рассуждать логически, то он должен уехать в Аризону и забыть обо мне. Верно?

Джейн только улыбнулась, затем сняла обертку со следующей плитки и принялась жевать темный сладкий шоколад.

– Шоколад не пойдет нам на пользу, – заметила Вирджиния. Она принялась за суп, но после двух ложек не выдержала: – Как ты думаешь, сколько они отрезали от моей груди?

– Немного, – заверила ее Джейн, поспешно глотая кусок шоколада.

– Но ты не знаешь наверняка? Доктор Мейсон не говорил тебе? – допытывалась Вирджиния, опуская глаза на свою совершенно плоскую, стянутую бинтами грудь.

– Нет. Просто тебе мешает шов, – ответила Джейн.

Вирджиния отодвинула еду в сторону и поднялась с кровати.

– Я больше этого не вынесу. Я должна знать, – сказала она и направилась в ванную.

– Что ты собираешься делать? – забеспокоилась Джейн, вскочила с кресла и побежала за Вирджинией.

Вирджиния тем временем уже открыла шкафчик в ванной и достала ножницы.

– Хочу все выяснить, немедленно, – возбужденно заявила она.

– Нельзя, ты не можешь этого сделать, – возразила Джейн.

Не обращая внимания на ее слова, Вирджиния осторожно поддела ножницами лейкопластырь.

– Вирджиния… Остановись! Ты порежешься! – воскликнула Джейн, пытаясь отнять у нее ножницы.

– Меня уже порезали, и теперь мне все равно! – Вирджиния была на грани истерики.

– О, черт… Дай мне ножницы. – Джейн приступила к искусной процедуре снятия повязки. – В последний раз я ругалась в Новый год в шестидесятом. Ты сведешь меня с ума… – Она медленно сняла первый слой повязки. – Чертовски удачно, что я окончила курсы санитарок еще в школе, а то мы бы с тобой сейчас влипли. У тебя найдутся свежие бинты, Вирджиния?

– В шкафчике – аптечка, – ответила Вирджиния, в напряжении ожидая, когда же Джейн наконец снимет последний слой марли. Опершись на туалетный столик и вглядываясь в зеркало, Вирджиния вздрогнула, увидев, что из ее левой груди был вырезан кусок плоти размером с серебряный доллар. Она резко отвернулась от зеркала, не в состоянии вынести вида своей искалеченной груди.

– Это отвратительно. Наложи мне повязку, сделай все, как было. – Вирджиния опустилась на сиденье унитаза.

– Вовсе не отвратительно. Даже еле заметно, – спокойно отозвалась Джейн.

– Только слепой не заметит. Меня искалечили. Моя одежда мне уже не подойдет. Даже бюстгальтер не годится.

– Постепенно грудь восстановит свой объем. Так сказал доктор, Вирджиния.

Вирджиния не слушала ее, глотая горькие слезы.

– Сделай так, чтобы он ушел, Джейн, – внезапно попросила она.

Джейн не стала уточнять – кто. Она молча перебинтовывала Вирджинии грудь.

– Не хочу видеть его снова. Не могувидеть его снова. Никогда.

Вирджиния оперлась на Джейн, прошла в спальню и позволила уложить себя в кровать, словно обессилевшего инвалида. Джейн укрыла ее и незаметно убрала еду.

– Поспи, Вирджиния. Утром все будет выглядеть иначе. Вот увидишь, – попыталась взбодрить ее Джейн.

– Ты думаешь, что за ночь все пройдет? Думаешь, что проснувшись, я обнаружу неповрежденную грудь? – Вирджиния никак не могла успокоиться.

Джейн тем временем погасила свет, оставив лишь маленькую лампочку за дверью в ванной. Потом она сказала:

– Самое важное, что ты жива и в своем уме. Ты обязательно поправишься, Вирджиния. Все будет хорошо.

Вирджиния едва слышала, как Джейн двигается по комнате, едва видела, как та вынимает из шкафа одеяла и расстилает их на кушетке рядом с ее кроватью. Потом в комнате стало так тихо, что до Вирджинии донесся слабый звон дедушкиных часов в гостиной внизу. Луна освещала коттедж Болтона, окна в котором уже не светились. Внизу Кэндас наверняка тоже легла, пытаясь получше выспаться перед завтрашней поездкой в колледж.

Вирджиния заставляла себя не думать о собственном теле, о том, что с ним сталось и что еще с ним происходит – даже во сне.

– Джейн… – тихонько позвала она.

– Хм-мм? – послышалось с соседней кровати.

– Не знаю, что бы я без тебя делала… – прошептала Вирджиния.

– Тебе и не требуется это выяснять. Засыпай, Вирджиния, – отозвалась Джейн.

– Хорошо. Я попытаюсь, – ответила Вирджиния.

19

Болтон сидел за столом на кухне и пил кофе. Джейн поставила стакан апельсинового сока на поднос с завтраком для Вирджинии.

– Я отнесу это наверх, – предложил Болтон.

– Извини. Она не хочет тебя видеть, – опустив глаза, тихо проговорила Джейн.

– Но почему? Вчера вечером все казалось в порядке. Что заставляет ее избегать меня сегодня? – недоумевал Болтон.

– Она увидела последствия операции на груди и… – Джейн не знала, как объяснить Болтону нежелание Вирджинии встретиться с ним.

– И это все? Неужели она считает, что для меня это имеет значение? – спросил он.

– Да, она так считает. Однако более важно, что это имеет значение для нее. Болтон, ты когда-нибудь задумывался, как важна грудь в представлении женщины о себе? Грудь не только символ материнства, она необходима, чтобы считать себя желанной. Вирджиния сейчас чувствует себя обезображенной и никому не нужной. Кроме того, она тревожится за результаты анализов и решительно настроена оградить тебя от всяческих неприятностей, связанных с ее болезнью.

Он вырвал листок из блокнота, лежавшего на столе, и начал писать. Джейн пыталась прочесть записку через его плечо.

– Все вы, писатели, одинаковы. Никто не в состоянии разобрать ваш почерк, – разочарованно пробормотала она.

Болтон сложил листок вдвое и протянул его Джейн.

– Пожалуйста, передай это Вирджинии, – попросил он.

– Что это? – хотела знать Джейн.

– Письмо, – ответил Болтон.

– Хорошо, я поняла. Это не мое дело. – Она сунула бумажку в карман, взяла поднос и направилась к двери. – Попытаюсь удержаться от искушения прочесть, прежде чем передам его Вирджинии.

– Спасибо, Джейн, – отозвался Болтон с надеждой в голосе.

– Не благодари меня, не надо! – Джейн повернулась и с подносом в руках направилась к лестнице.

Когда она вошла в спальню, Вирджиния стояла у окна и смотрела, как на пастбище резвятся ее арабские скакуны, а их гривы и хвосты развеваются подобно белым флагам.

– Хотела бы я прокатиться верхом, – мечтательно проговорила Вирджиния. – Я чувствую себя удивительно свободной, когда скачу на коне, когда ветер развевает мои волосы, солнце согревает меня, а вокруг нет ничего, кроме земли, неба и деревьев. – Она опустилась в кресло у окна и с тоской поглядела на Джейн. – Я больше не чувствую себя хозяйкой собственной жизни, – минуту спустя сказала она, – но когда я на лошади, ничто другое не имеет значения и все предстает в истинном свете. В этом есть хоть какой-то смысл, Джейн?

– В твоих словах всегда есть смысл, Вирджиния. Ты самая здравомыслящая женщина из всех, кого я знаю. Иногда мне кажется, что ты чересчур здравомыслящая.

– Что ты имеешь в виду? Что значит – чересчур здравомыслящая? – с любопытством глядя на подругу, спросила Вирджиния.

Джейн достала записку из кармана.

– Вот, прочитай сначала. – Она протянула Вирджинии развернутый листок. – От Болтона.

Вирджиния снова сложила записку, но не выпустила ее из рук.

– Какой смысл ее читать? Записка ничего не изменит, – прошептала она.

– Именно это я и имела в виду. – Джейн присела на корточки рядом с креслом и накрыла ладони Вирджинии своими. – Знаю, я говорила некоторые вещи, из которых следовало, что ваш с Болтоном союз – самое большое бедствие с тех пор, как ураган Камилла пронесся над побережьем. Однако у меня не было права высказывать подобное мнение, впрочем, как у любого другого человека. Забудь про всех и вся. Ты очень мужественная, Вирджиния. Боже мой, сколького ты добилась! Прояви мужество еще раз и возьми то, что хочется тебе.

– Это будет нечестно по отношению к Болтону, – сказала Вирджиния.

– Почему ты не позволишь ему самому судить об этом? – спросила Джейн.

Вирджиния медленно развернула записку. Почерк Болтона оказался именно таким, как она и ожидала – крупным и отчетливым с прямыми, решительными линиями.

« Вирджиния, – писал он, – ты моя жизнь, моя любовь, и ничто другое не имеет значения. НИЧТО! Каждое мгновение, когда мы не вместе, прожито зря. Вместе мы способны сотворить чудо, врозь – мы одинокие существа, наполненные горечью. Выходи за меня замуж, Вирджиния. Не губи наше завтра».

Она дважды прочла записку, прежде чем сложить ее и поместить в верхний выдвижной ящик прикроватной тумбочки.

– Итак… Что он пишет? – полюбопытствовала Джейн.

– Ничего такого, что смогло бы меня переубедить. – Вирджиния торопливо написала что-то в блокноте, затем вырвала листок и протянула его Джейн. – Отнесешь ему это?

– Черт побери, – воскликнула Джейн, – я вот-вот воображу себя Купидоном, ведь меня постоянно используют в качестве почтальона.

Вирджиния наградила ее испепеляющим взглядом, и Джейн подняла руки вверх.

– Ну хорошо, хорошо. Я все передам, только успокойся!

Болтон ждал Джейн внизу у лестницы.

– Что она сказала? – с нетерпением спросил он.

– Вот. – Джейн протянула ему записку. – Вот что она сказала.

Ответ Вирджинии был краток: « Болтон, для меня завтра может и не наступить. Я не хочу и не буду взваливать на тебя свои проблемы«.

Болтон притих, и Джейн решила, что он забыл про ее существование.

– Напишешь ответ? – спросила она.

– Нет. Ответа не будет. – Он направился к двери, но затем вспомнил о хороших манерах. – Спасибо, Джейн.

– Подожди. Куда ты собрался? Ты же не бросишь ее? – забеспокоилась Джейн.

– Никогда. – Он улыбнулся. – Древняя поговорка апачей гласит, что мудрость приходит к нам во сне.

Вирджиния стояла у окна и смотрела, как Болтон идет по тропинке к коттеджу, заходит в домик и закрывает дверь. Она заметила движение внутри, за окнами. Что он делает? Пакует вещи?

Вирджиния слышала, что Джейн вошла в комнату, но не обернулась, не моглаобернуться, пока была возможность хоть мельком видеть Болтона.

– Что он сказал? – спросила она.

– Именно это, – буркнула Джейн.

– Что? – не поняла Вирджиния.

– То же, что и ты сейчас, кроме небольшой детали: «Что онасказала?»

– О… Он передал записку? – взволнованно спросила Вирджиния.

– Нет. Записки нет, – бросила Джейн и отвернулась.

Вирджиния скомкала в руке занавеску, не сводя глаз с гостевого коттеджа. В домике были раздвинуты занавески, осеннее солнце освещало комнаты, и через большие французские окна она могла видеть Болтона, который сидел у стола и разговаривал по телефону. Кому он звонит?

– Он что-нибудьсказал? – спросила Вирджиния, не надеясь на ответ.

– Какую-то старую индейскую мудрость про апачей, приходящих во сне, – сообщила Джейн.

– Что? – удивилась Вирджиния и подозрительно уставилась на подругу.

– А может, это были сны, приходящие вслед за апачами… – пробормотала смущенная Джейн.

– Ничего не понимаю! Это совсем не похоже на Болтона! – воскликнула Вирджиния.

– Но он сказал именно это. И я тоже ничего не поняла. – Джейн слонялась по комнате, трогая все, что попадалось ей под руки. – Не хочешь сыграть в шашки? – неожиданно предложила она.

– Нет. Я хочу, чтобы ты отправилась домой и отдохнула, – заявила Вирджиния уставшим голосом.

– Но ты еще не получила известий от доктора Мейсона. – Джейн в недоумении воззрилась на подругу.

– Наверное, он сегодня вообще не позвонит, но я не собираюсь разваливаться на части. – Вирджиния поймала руку своей подруги. – Послушай, Джейн. Утром я почувствовала себя намного лучше, я стала сильнее. Я могу даже спуститься вниз и немного поработать за компьютером. Или найду другое занятие, лишь бы отвлечься, пока не позвонит доктор.

– Если ты думаешь, что я покину тебя, пока он не позвонит, то сильно ошибаешься. – Джейн разложила шахматную доску. – Будешь играть белыми или черными?

– Черными. Они больше соответствуют моему настроению, – сдалась Вирджиния.

– И не мошенничай. Ты всегда плутуешь, – предупредила Джейн.

– Неправда. Ты так говоришь, потому что я всегда выигрываю, – обиженно проговорила Вирджиния.

Джейн сделала первый ход и спросила:

– Как ты думаешь, что он имел в виду, говоря про апачей, приходящих во сне?

Вирджиния пожала плечами, затем тоже передвинула шашку. Но сосредоточиться на игре она не могла; мыслями она была с неправдоподобно пылким апачем, который пришел к ней, чтобы возродить ее сны, и не один, не два, а целых три раза. В здравом ли она уме, если продолжает плевать в глаза судьбе?

Она даже не заметила, что Джейн перепрыгнула через ее шашку и смела ее с доски.