Текст книги "Искусник Искусств. Дилогия (СИ) "

Автор книги: Павел Миротворцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)

– Интересно, – пробормотал я себе под нос, но Шун услышал.

– Ходят слухи, что именно в этих горах можно найти Кристаллы Силы.

Я задумчиво покачал головой.

– Скорее всего, это не слухи. Природы здешних изменений не может понять ни один Видящий. В семитомнике Хирда проскальзывала пара весьма занятных теорий, а если их еще совместить с двенадцатитомником Лидгарда, то и вовсе получаются любопытные вещицы.

– Хирд? – впервые подал голос Торл. – Лидгард?

Взяв в руки листы со стула, я вновь сел, закинув ногу на ногу.

– Хирд жил полторы тысячи лет назад, а Лидгард – его ученик, продолживший дела учителя. Вы их не знаете, потому что все их изыскания относятся к Искусству, которое теперь зовут Запретным. Хирд первым из всех сумел вычленить рунную составляющую из плетений Искусства Смерти.

– Стоп! – поднял руку Шун. – Разве первым это сделал не Ульберт Арийский?

– Он самый, только он сделал это лишь с плетениями Жизни, а плетения Смерти имеют совсем другую структуру, поэтому с ними пришлось изрядно повозиться. Кстати, Демоническую так и вовсе еще никто не смог расшифровать. Если Жизнь имеет двенадцать уровней построения, то Смерть уже вмещает двадцать уровней, а уж сколько их в Демоническом Искусстве – одному Эрсиану только и известно. Я как‑то видел пару условно рабочих атакующих плетений, так там, на мой взгляд, все тридцать, а это лишь самый базис.

– Стоп! – опять поднял руку Шун. – Уровни? – непонимающе изогнул он бровь. – И как понять, что Демоническую никто не смог расшифровать? Ведь ты на заставе пусть и не активировал их, но создавал два плетения.

– Я, если ты не заметил, тогда мешал руны Жизни и Смерти, мысленно обзывая получившуюся смесь Демоническими рунами, и пытался из этой смеси сформировать аналог обычного «светлячка» из Искусства Жизни, наполняя структуру демонической энергией. Кое‑что у меня тогда, безусловно, получилось, но, даже контролируй я свои Источники, оно бы все равно не заработало. Энергия Демонов не имеет ничего схожего с энергией Жизни… впрочем, как и Смерть, они все различаются. А насчет уровней… гм… действительно, об этом ведь мало кто знает, – порядком задумался я.

Старик Регдан всегда говорил, что объяснять любую сложную вещь надо на самых простых примерах, да оно и понятно… вот только на каких примерах‑то объясняют подобные вещи?

– Так, – заговорил я, – начнем… начнем тогда с основ. Значит, так, любое плетение, если смотреть на него не как на плетение, а как на рисунок, представляет собой самое обычное переплетение линий, отсюда, собственно, и название – плетение.

– Ты бы еще с самого создания мира начал, – произнес Шун, закатывая глаза.

– Слушай, я и так не знаю, как объяснить нормально, так что ты лучше меня не перебивай!

– Ладно‑ладно… больше не буду.

– Тогда дальше… М‑м‑м… Значит, так, для создания огненного шара мы представляем у себя в сознании круг с семью линиями внутри, а затем этот же круг молниеносно воспроизводится с помощью энергии уже непосредственно перед нами. Линии в кругу направлены от краев к центру, и когда мы разрываем энергетический канал с рисунком, перед нами появляется шар, и существует он только благодаря запасенной энергии. Сколько вкачали в рисунок энергии, столько шар и провисит перед нами. Если же мы хотим заменить шар на огненный диск, мы перечеркиваем наш круг с линиями точно по центру, от края до края. Если же хотим сделать перед собой одновременно целых четыре шара, то еще раз перечеркиваем круг. Если дополнить еще несколько раз, мы получим Огненное Копье, которое ты использовал в бою перед Заставой. Однако, даже получив Копье, ты все еще можешь, грубо говоря, перечеркнуть получившееся плетение еще раз, пятый, и развить его в нечто другое. Отсюда вопрос: почему тогда нельзя будет перечеркнуть его в шестой раз?

– Э‑э‑э… – начал невразумительно Шун, но, тут же взяв в себя в руки, четко ответил: – Добавление еще одной линии приведет к распаду плетения.

– Отчего же? – показательно приподнял я брови. – Можно добавить еще с десяток линий – и получить совершенно работоспособное плетение.

– Так это… мы же не перечеркиваем все плетение, а добавляем к другим частям, изменяя рунную составляющую.

– А почему тогда нельзя все еще раз перечеркнуть? – гнул я свое. – Почему еще десять линий можно добавить, а одну нельзя? Почему плетение распадается?

– М‑м‑м… точно! Совсем туплю. Так нельзя делать по той простой причине, что, перечеркивая в шестой раз, мы образуем «деструктивные области».

– А деструктивные области, – продолжил я за него, – это означает присутствие совершенно левых рун, из‑за которых нарушается движение энергии по линиям и идет полный разнос всего нашего рисунка.

– Другими словами, – заговорил Торл, вновь улегшийся на матрас, – мы этой линией попытались создать шестой уровень в пятиуровневой системе. И так со всеми рунными структурами?

– Да, – кивнул я. – Однако тут есть свои заморочки. Всего в плетениях Жизни есть двенадцать уровней, но при этом нет шестого, седьмого, десятого и одиннадцатого. Закон Искусства, который пока еще никто не смог объяснить. Просто так получается, что ни одно плетение не может закончиться на этих уровнях, оно просто распадется.

– Так, подождите, – наморщил лоб Шун, заставляя нас замолчать, – давайте‑ка для меня, дурака, еще как‑нибудь попроще, а то что‑то мне тяжко воспринимать такую информацию на слух.

– Объяснение специально для тебя, отвечай без вопросов, – терпеливо начал я. – Вот дам я тебе меч, нормально будет?

– Ну… да.

– А если дам второй?

– Вообще хорошо, – послушно ответил Шун, хотя явно не понимал, чего я этим добиваюсь.

– То есть один меч – хорошо, но слабо, а два меча – это уже сила, так?

– И?

– Теперь, если я тебе еще дам десяток метательных ножей, кольчугу, шлем, ботинки с набалдашниками, нож на пояс. Станет еще лучше?

– Ну и?..

– А если я дам тебе третий меч и скажу сражаться сразу тремя?

– Я скажу тебе, чтобы ты засунул его себе в задницу.

– Вот, – наставительно поднял я палец, – чего и добивались. К двум мечам спокойно можно добавить десяток метательных ножей, и это будет в плюс, но стоит попытаться всучить третий меч, как тебя сразу отправят к демонам, да еще придурком обзовут. Дальше объяснять надо или сам поймешь?

– Гм… то есть мечи, в данном случае, это уровни. Мы можем создать очень сильное плетение на втором уровне с огромным множеством рун, но при попытке создать самое простенькое плетение третьего уровня все развалится, так как третьего уровня просто нет. Теперь понятно.

– Только в Искусстве нельзя создать шести‑семиуровневые плетения и десяти – одиннадцати… ну и все, что выше двенадцати. Вдобавок не надо все подгонять под пример, руны‑плетения все же отличаются от мечей‑снаряжения. Я бы объяснил на примере Хирда, но без специфических знаний вы бы не поняли, – а жаль: он‑то объясняет в десять раз лучше меня. Умный он был, да еще и прожил много.

– Ладно, Хирд не Хирд, но я бы хотел услышать про Искусство Смерти, – вновь подал голос Торл.

– Ага, – вернулся я к самому началу разговора. – Так вот к чему вся эта болтология. Жизнь, как мы разобрались, имеет двенадцатиуровневую структуру, а Смерть обладает двадцатиуровневой структурой. Принцип тот же, что и в Жизни, только, представь себе, сколько нужно знать рун, чтобы пользоваться самыми сильными плетениями Смерти? Вдобавок, в отличие от Жизни, Руническая Таблица Искусства Смерти не заполнена до сих пор, а Демонической, как я уже сказал, и вовсе не существует.

Раздался тяжкий вздох Шуна.

– Мой мозг просто расплавился, – грустно произнес он. – Я уже даже не хочу знать, с чего ты взял, что в этих горах есть Кристаллы Силы.

Сказал, а у самого глаза хитрые‑хитрые.

– И все же, – проявил настойчивость Торл, пропустив мимо ушей притворные стенания Шуна, – подводя итог всему сказанному. Плетения Жизни, имея всего двенадцатиуровневое построение, обладают шестнадцатью рунами, а плетения Смерти, имея двадцатиуровневое построение и… сколько рун?

– На данный момент знают о двадцати двух, но сколько их всего, пока не совсем ясно, хотя… может, уже и ясно. Самая новая книжка по Искусству Смерти, которую я читал, датировалась одна тысяча пятидесятым годом – больше семисот лет прошло. Думаю, что кто‑нибудь уже наверняка знает все руны.

– Вот демон, – вздохнул Шун. – Полсотни лет пользуешься, а основ‑то, оказывается, и не знаешь.

– Просто про уровни упоминается лишь в книгах по Смерти, а если она под запретом, больше нигде такой информации и не найдешь.

Я замолчал, но, немного подумав, решил прояснить один момент.

– Скажите, – начал я осторожно, – раз пошли такие разговоры, не могли бы вы ответить мне на один вопрос?

– Какой? – спросил Шун, а Торл слегка приподнял брови – то ли в удивлении, то ли показывая свою заинтересованность.

– Вот мы сейчас говорим и говорили об Искусстве Смерти, так?

– Так.

– И по вашим словам, голосу, мимике и всему прочему нельзя найти и намека на страх или отвращение. Скорее, наоборот – вы очень внимательно и с интересом слушали меня, согласны?

– Ну и?.. – не скрывая своего недоумения, поторопил меня Шун.

– Тогда объясните мне, такому тупому, почему вы до сих пор сами не начали изучать Искусство Смерти?

Шун, почесав затылок, медленно, явно обдумывая каждое слово, начал отвечать:

– Понимаешь, не все так просто. Во‑первых, книги по Искусству Смерти найти весьма проблематично.

– И дорого, – вставил Торл.

– И дорого, – согласно кивнул Шун. – Во‑вторых, нам это, может, и интересно, но не настолько, чтобы идти против правил. В‑третьих, нас больше интересует алхимия, чем Искусство Смерти. В‑четвертых, у нас, сравнительно с другими Видящими, есть весьма неплохой багаж знаний и умение постоять за себя не только с помощью Силы. Вот тебе в принципе и все причины.

Мне оставалось только непонимающе хлопать глазами.

– То есть, по большей части, вам просто лень?

– Можно и так сказать, – не стал отпираться Шун.

– Но, – я даже вскочил со стула, – как так можно?!

Вместо ответа Видящие дружно рассмеялись!

– Мы вот тоже не понимаем, как так можно? – все еще слегка посмеиваясь, произнес Шун.

– В каком смысле? – нахмурился я.

– Крис, ты просто себя со стороны не видишь, – с улыбкой покачал он головой. – Мы уже обсуждали это с Торлом и пришли к выводу, что в жизни не встречали человека, который был бы настолько сильно неравнодушен к новым знаниям и который мог бы усваивать их с такой скоростью. Ты же натуральный маньяк по этой части!

– Ничего я не маньяк! – воскликнул я, прежде чем понял, насколько это по‑детски прозвучало.

– Да конечно! – раздраженно закатил глаза Шун. – Ты у нас и алхимик, и Видящий, и вор, а теперь еще воин Арсиана и в скором времени Создателем заделаешься. Да любому другому потребовалось бы лет сто, чтобы стать таким, каким ты уже стал.

– Да оно само как‑то… – неуверенно пробормотал я.

– Само, – кивнул Шун. – Вот только я в Гильдии проучился десять лет, а ты меньше года, но уровень твоих знаний во многом вполне сопоставим с моим. Тебе просто не хватает практики.

– А если учесть, что ты совмещаешь свои знания Смерти со знанием Жизни, выходит, будто мы сами вообще ничего не знаем, – смотря в потолок, добавил Торл.

– И это несмотря на тот факт, что мы на своей параллели были вполне хорошими студентами, – наставительно произнес Шун. – Это уже не говоря о том, что после нашего выпуска прошел не один десяток лет. У тебя какая‑то ненормальная способность усваивать знания. До сих пор я был стойко уверен, что книжки, какими бы они ни были, никогда не заменят учителя, однако, глядя на тебя, я в этом уже не так уверен.

– Давайте‑ка лучше на этом закончим, – произнес я, чувствуя, что начинаю терять контроль над разговором.

– Хорошо, – кивнул Шун уже без намека на веселье. – Однако, Крис, скажу честно, я не знаю, как ты таким вот получился, но, с моей точки зрения, ты ненормален.

– Нашей, – вставил Торл.

– С моей точки зрения, это вы ненормальные, – вздохнул я. – Как можно так относиться к Искусству?

– Как – так? – склонив голову к плечу, спросил Шун.

– Равнодушно, что ли… нет, не так, скорее, спокойно, я бы сказал, без страсти. Вы любите Искусство, но любите спокойной, ровной любовью. В то время как для меня Искусство… это ИСКУССТВО!

Не в силах сдерживаться, я заметался по палатке, не переставая говорить.

– Нам дан Дар, Сила! Сила Природы, Сила Жизни и Смерти! Я не знаю, почему Силой владеют лишь некоторые. Возможно, это все – лишь эволюция человека. Возможно, что еще через несколько тысяч лет уже каждый человек будет наделен Силой. Если бог, Эрсиан, существует или существовал, возможно, что мы его частички, частички бога, способные сами эволюционировать до состояния бога. Не избранные, не лучшие, а каждый, все без остатка, от последнего нищего до Императора. Искусство – это не деньги, не власть, не мощь – это ИСКУССТВО! Искусство создавать, воплощать, постигать. Искусство – это нечто, выходящее за рамки понимания человеческого разума. Нам дана Сила, значения которой мы не можем даже оценить. Сила, мощь которой мы не можем даже представить. Искусство – это СИЛА, которой человечество не заслужило, но по какой‑то причине нам ее дали. И я, наделенный подобным ДАРОМ, никогда не мог понять тех, кто относится к ней как к какому‑то инструменту. Все пользуются Искусством, даже не понимая, что это не они используют Силу, а Сила милостиво позволяет им использовать толику себя. Не понимая и зачастую не принимая своего Дара, эти многочисленные идиоты мнят себя кем‑то великим, значимым, хотя на самом деле не стоят и крупицы той Силы, что им досталась.

Я хотел продолжить, но голос сорвался, и я замолчал, тяжело дыша и не отрывая взгляда от Шуна. Постепенно эмоции отступали, и я начал приходить в себя, чувствуя опустошение. Сделав очередной глубокий вздох, провел рукой по губам, вытирая легкий налет пены с них.

– Как я и утверждал ранее, – заговорил мрачно ухмыляющийся Шун, – ты ненормальный.

– Возможно, – на этот раз даже не стал я отпираться.

Подобной речи я и сам от себя не ожидал, хотя отказываться от своих слов не собирался. Да и от своих ли? Когда говорил, мне казалось, что слова приходили сами собой, будто кто подсказывал… вот только я был готов подписаться под каждым из них.

– Мне нужны горелки и светильники, – поворачиваясь в сторону выхода, напомнил я.

– Пошли, – вздохнул Шун, поднимаясь со своего стула.

Выйдя из палатки, мы направились в сторону телег и повозок, большинство из которых уже стояли на лыжах. Шли молча, так же молча я получил от Шуна нужные мне вещи, и лишь при расставании он произнес:

– Знаешь, я никогда не встречал людей, которые бы относились к Искусству так же, как и ты. Хотелось бы мне увидеть, чем и кем ты в итоге станешь.

– Да и я был бы не против увидеть, – сделал я попытку пошутить.

– Не забудь про Кристаллы, – слегка улыбнулся Шун, после чего зашел в палатку.

Вздохнув, направился к своим вещам – припрятать полученные горелки и светильники, после чего пошел искать нашего генерала. Шел не просто так, а с определенным умыслом. Ведь в преддверии разделения Легиона рядом с ним обязательно должны крутиться остальные капитаны, и, соответственно, Вейса тоже должна быть где‑то там. Необходимость почти полугодичного расставания с этой особой сильно меня расстраивала. Обычная симпатия, даже меня не спросив, в какой‑то момент успела видоизмениться, превратившись в нечто большее. Вдобавок из‑за упомянутого расставания сердце неприятно сжималось, холодя грудь, поэтому перед тем, как она уйдет, я решил прояснить один момент. В конце концов, давно уже не маленький, чтобы тихо слюни пускать, подглядывая из‑за угла.

Арвард нашелся довольно быстро. Он так на кого‑то вдохновенно орал, что его отчетливо слышала половина лагеря, а до остальной половины доносились отголоски его рева. Это он так доступно объяснял одному десятку, откуда у них растут руки и как они при этом ими пользуются. Стоящая перед ним группа солдат тихо мялась, безуспешно пытаясь слиться со снегом и не отсвечивать. Приближаться к разбушевавшемуся генералу я не отважился, поэтому, встав в сторонке, дождался, пока он успокоится, и лишь после этого рискнул подойти.

– Чего тебе? – злобно зыркнул он в мою сторону.

От такого взгляда я едва не передумал спрашивать – настолько детским показался мне мой вопрос, но, мысленно взяв себя за горло, все же спросил:

– Где Вейса?

Злобное выражение на лице Арварда пропало, будто его там никогда и не было. Глаза хитро заблестели, а улыбка стала такой заговорщицкой, что мне захотелось ему врезать… в челюсть.

– Капитан Нейтлинг должна быть в своей палатке, – елейным голосом ответил он мне, указывая пальцем направление.

Да этот гад еще и издевается! Ударив ногой по снегу, осыпав захохотавшего Миствея, я, пожелав ему всего самого хорошего, направился в сторону указанной мне палатки. Вейса действительно оказалась там, причем одна, что мне, конечно, было только на руку, но вот положенного счастья по этому поводу я как‑то не испытал.

Палатка Вейсы была из плотного материала, из‑за чего внутри царил приятный полумрак. Моя обожаемая леди, сидя на корточках спиной к входу, возилась со своими вещами. Впрочем, услышав, как я вошел, она сначала обернулась, а потом и встала. Чуть в стороне от Вейсы стоял работающий светильник, поэтому девушку я видел достаточно отчетливо, а вот до меня свет уже не доставал, чему я сейчас был несказанно рад. Наткнувшись на привычно холодный взгляд серых глаз, я как‑то чересчур быстро растерял всю свою уверенность. Вдобавок Вейса была слегка раздета, чем лишь подтвердила мои мысли об умении пользоваться Лрак’аром, иначе бы она давно замерзла. Зато оставшаяся на ней одежда как никогда подчеркивала ее фигуру, да еще и волосы у нее были распущены… молчание явно затягивалось.

– Слушаю? – только и сказала она.

Я почувствовал, что весь взмок. Да уж, давненько не испытывал ничего подобного. Помнится, так же волновался, когда в первый раз остался с девушкой наедине. Жутко переживал, что у меня ничего не получится, тем более что тогда даже целоваться толком не умел, и… и что‑то я совсем не о том. Точно! Да‑да‑да, она же мне вопрос задала. Надо быстренько что‑нибудь придумать.

– Я… кхм… дела как… эм…

Большим идиотом я себя в жизни не чувствовал. Появилось настойчивое желание развернуться и сбежать куда‑нибудь подальше, спрятаться и не показываться до тех пор, пока наша сотня не останется одна. С другой стороны, скорое расставание меня и останавливало. Дело усугублялось тем, что Вейса действительно не понимала, зачем я к ней пришел. Возможно, ее эмоции и сложно было «читать», но кое‑что я все же успевал «ухватить». Степень моего смущения достигла своего природного максимума, после чего я натуральным образом «перегорел». Наконец успокоившись, я, вздохнув, принялся раздеваться.

– Сейчас, подожди секунду, – буркнул я, заметив, как приподнялись ее брови.

Скинув с себя такой тяжелый меховой плащ – наследство наемников, – которыми обзавелся весь Легион, и оставшись лишь в толстой кофте, подошел к Вейсе.

– Хотелось бы кое‑что прояснить, – произнес я, после чего, сделав еще шаг, протянул руку и, обняв девушку за талию, замер.

Вейса, посмотрев на мою руку, перевела взгляд на мое лицо.

Ее взгляд оставался все таким же холодным, но попыток освободиться она не предприняла. Тогда я обнял ее второй рукой, слегка подтянув ее к себе, после чего вновь замер, ожидая какой‑нибудь реакции. Вот только Вейса лишь молча смотрела мне в глаза, и все. Никакой другой реакции я так и не дождался. Вздохнув, подспудно ожидая чего‑нибудь вроде удара коленом в пах, притянул ее к себе, слегка склонив голову. Мои губы замерли буквально в миллиметре от ее губ, но никакого удара так и не последовало. Скосив глаза, встретился с ней взглядом, давая последнюю возможность оттолкнуть меня, а когда она ею не воспользовалась, я наконец поцеловал ее. Легонько, едва касаясь, пытаясь дождаться хоть какого‑то отклика на мои действия, и дождался. Губы Вейсы слегка приоткрылись, кончик ее языка пробежал по верхней губе, слегка смачивая, и я принял это за приглашение.

На этот раз поцелуй длился до тех пор, пока Вейса мне не ответила. Серые глаза все так же лучились холодом, но недаром я столько внимания уделял психосенсорике: одним лишь взглядом меня теперь было не провести. На следующий поцелуй Вейса мне ответила сразу. Поцелуй становился все глубже и глубже. В какой‑то момент я почувствовал, как руки девушки заскользили по моей груди, поднялись до шеи. Одна ее рука оказалась на моей спине, а пальцы другой зарылись мне в волосы. Если вначале это я прижимал к себе Вейсу, то вскоре она уже сама со всей силы прижималась ко мне. Спустя некоторое время мои руки тоже сменили положение. Одна рука легла в ложбинку между ключицами, а вторая замерла на пояснице. Поцелуй потерял последние остатки пристойности. Я, что есть мочи прижимающий к себе Вейсу, и она сама, что есть силы вжимающаяся в меня. Вскоре она уже просто лежала на моих руках, вот‑вот грозя и вовсе утянуть меня на пол. Весь момент испортил тихий, удивленный присвист со стороны входа. Я тут же выпрямился, поднимая Вейсу, но не разжимая своих рук. В палатку заглядывали трое: Карст, Арвард и Шун – последний явно уже отошел от недавнего разговора.

– Да вы продолжайте, продолжайте, – ухмыльнулся капрал. – Такое зрелище не каждый день увидишь. Столько страсти, я прямо свою молодость вспомнил!

– А я ведь говорил, что наша Вейса не просто так в него ножики кидает, – хохотнул Арвард. – Видно, знала, чем все может закончиться.

– Фига себе! – хмыкнул Шун. – Избавляться от соблазнов такими жесткими методами… Крис, дурак, ты на кого запал?

Я наклонился в поисках чего‑нибудь тяжелого, но они, почуяв явную жажду крови, дружно захохотав, заблаговременно скрылись. Демоновы ублюдки! Сговорились! Ведь точно сговорились! Шун пошел на меня докладывать, а там уже Арвард, разбалтывающий Карсту о моих поисках Вейсы. Вот они и приперлись, захардовы выкидыши! Да еще и не поленились – целый спектакль разыграли! Ох и зол же я был в тот момент, но, почувствовав движение рядом с собой, тут же остыл. Вейса попыталась отстраниться от меня, однако я считал, что наш с ней «разговор» еще не закончен.

– Ну уж нет, – усмехнувшись, покачал головой, – так просто я тебя теперь не отпущу.

И я вновь склонил голову для поцелуя.

Отступление первое

Материк Аргард, Империя, Дворцовая Гряда.

Двенадцать часов спустя после

атаки на Пятый Предел

Лорд Дикс пребывал в самом лучшем расположении духа, в каком он только вообще мог быть. Сняв свои туфли, он вальяжно развалился на диване с кружкой крепкого кофе в одной руке и стопкой донесений в другой. Собственно, причина его хорошего настроения как раз и заключалась в этих самых донесениях, а вернее, в их содержании. Изредка меняя листы, Дикс то и дело тихонько посмеивался. Из‑за чего он уже поставил на свою ранее безукоризненно чистую белую рубашку пару больших кофейных пятен. Вот таким – лежащим, смеющимся и с разводами кофе на рубашке – его и застал Император.

Ворвавшись в комнату, будто за ним гналась целая свора демонов, Император так хрястнул дверью о косяк, что оная едва не слетела с петель. Впрочем, на столь эмоциональное появление Императора Дикс не обратил и толики своего внимания. Собственно, он все так же продолжал смеяться, при этом бездумно пытаясь отхлебнуть из кружки с кофе, но в итоге все его попытки заканчивались новым взрывом смеха и очередным пятном на рубашке. Несколько секунд Император, будучи в искреннем недоумении, наблюдал за весельем своего друга – и лишь по истечении этого времени решил привлечь к себе внимание. Подойдя к дивану, мужчина просто вырвал стопку листов из руки Дикса, из‑за чего последний, возмущенно воскликнув, сразу же вскочил на ноги, пытаясь отобрать их обратно:

– Имей совесть, я еще сам не дочитал! – воскликнул Лорд, тщетно пытаясь вернуть листы назад. – Демон! Дай хотя бы верхние листы, а нижние можешь взять себе, я их уже прочел.

– А что это вообще такое? – удерживая Дикса на вытянутой руке и одновременно пытаясь читать, спросил Император. – Какие‑то сводки… это доклад агентов из Царства?

– Он самый, потом возьми почитай – обхохочешься.

– Ну а если вкратце? О чем там?

Тяжко вздохнув, Лорд оставил попытки вернуть себе листы, вновь развалился на диване, предварительно поставив кофе на столик и почистив себе рубашку с помощью Силы. Для обычного человека это выглядело бы так, будто пятна исчезли сами по себе. Однако для Видящего ниже четвертой ступени подобное элементарное для Дикса действие вызвало бы едва ли не священный трепет. Без создания даже самого незатейливого плетения и, соответственно, не формируя ни единой руны, Лорд просто воспользовался энергией своего Источника. Энергией чистой и не обузданной какими‑либо рунами, но в этом и заключалась невероятность его действия. Для подавляющего большинства Искусников подобное управление чистой энергией является мифом, и ничем более.

– Если вкратце, то Кантос сделал свой ход; корявенький, правда, но сделал.

– Вот как… интересно… а что мы?

– А мы уже тоже сделали свой ход.

– Так, стоп, – вскинул руку Император, мрачно посмотрев на Дикса. – Уж не хочешь ли ты сказать, что устроенная паника – это твоих рук дело?

– А‑а‑а… так вот почему ты едва дверь не высадил, – усмехнулся Лорд. – Прости, конечно, но так было надо. В конце концов, агентов Царства в Империи тоже целая прорва, поэтому твоя реакция на события должна быть адекватной… реалистичной, если хочешь знать.

– Сс’аргас!!! – раненым Крани взревел Император.

– Да не злись ты, – успокаивающе помахал рукой Дикс, – подумаешь, в кои‑то веки не поставил тебя в известность. Просто ты бы своей бесстрастной рожей все испортил.

– Я, между прочим, все равно всем показал, как ты только что выразился, свою бесстрастную рожу, – почти прорычал в ответ мужчина.

– Да не дури, – вяло отмахнулся Дикс, – думаю, когда тебе сказали о прорыве, да еще и назвали приблизительное число жертв, хоть веко‑то у тебя дернулось, а большего и не надо.

Император глубоко вздохнул.

– Если все рассматривать именно с такой точки зрения, то у меня там, конечно, не только веко дернулось… и все же последний час был не из самых приятных, поэтому с тебя теперь причитается.

– Почитай доклады моих людей и считай, что мы квиты, – уже бодрее отмахнулся Дикс. – Где еще ты прочтешь такие хохмы, а?

Развернувшись и сделав ровно два шага, Император буквально рухнул в одно из кресел, которое незамедлительно отозвалось жалобным скрипом кожи и каким‑то не менее жалобным хрустом внутри.

– Ты бы поосторожнее, – поморщился Лорд.

– Это я, конечно, прочитаю, – Император потряс исписанными листами, – но потом, когда будет больше времени. Мне… – прервавшись, он сдвинул рукав рубашки и посмотрел на часы, после чего продолжил: – …через десять минут надо быть в зале Совета. Срочный сбор. Между прочим, сбор Совета Империи произошел по твоей вине, поэтому я имею полное право знать, что происходит.

– Ладно, ладно, – тяжко вздохнул Дикс. – Кантос, как я уже сказал, сделал свой корявенький ход… нет, если подумать, он сделал очень даже неплохой ход. Я, пожалуй, сужу несколько предвзято – просто Кантос не знал, что я только и ждал, пока он начнет.

– Ты? – приподнял брови Император.

– Ну мы, мы! Не придирайся к мелочам, тем более что, как ты можешь сам видеть, своими настоящими планами насчет первого хода я не поделился даже с тобой.

– Надеюсь, только насчет первого?

– Пока да… но не факт, что на каком‑нибудь этапе мне не придется умолчать еще о чем‑нибудь, чтобы твоя реакция опять соответствовала.

– Ладно, переживу, – слегка поморщился Император. – Хотя не стану отрицать – мне такое положение вещей весьма неприятно.

– Да ты что! – состроил удивленное лицо Дикс, поднимаясь с дивана. – Правда?! Неприятно?! А когда ты сорок пять лет назад…

– Опять, – простонал Император, прикрывая глаза ладонью.

– …заставил меня и моих людей полгода искать на самом деле не существовавшего убийцу и распутывать тобой же придуманный заговор, я конечно же захлебывался от переполнявшего меня счастья!

– Да сколько можно вспоминать тот случай! – взревел Император. – Тем более что ты потом сам согласился, что я все сделал правильно.

– Согласился, – приторно сладко улыбнувшись, кивнул головой Лорд. – И ты согласишься.

– Головотяп.

– От головотяпа слышу.

– Ладно‑ладно, – настала очередь Императора тяжко вздыхать, – я все понял, поздравляю! Но теперь‑то, может, продолжишь?

– Сам первый начал, – хохотнул Дикс, наливая себе кофе. – Будешь? – приподнял он кофейник и, дождавшись утвердительного кивка, наполнил еще чашку. – В общем, Кантос купил чуть ли не всех наемников Прибрежья, а заодно и их собратьев в Мирксе, Зуранде и Эксвае. Получилось почти сорок тысяч человек.

– Он что, вообще всех наемников купил? – спросил донельзя удивленный Император, принимая чашку кофе из рук Дикса. – И куда он собрался деть всю эту ораву?

– До тебя еще просто не дошли последние новости с запада, – улыбнулся Лорд, садясь на диван и закидывая ногу на ногу.

– Неужели Мавт‑Корк?

– Именно.

– Захватили, уничтожили и сбежали?

– Пришли, увидели и умерли.

– Даже так?

– Просто я предвидел подобный исход, – не без удовольствия произнес Дикс, немного отпив из чашки. – Когда мне стала поступать информация, что там‑то, там‑то и там‑то начался повальный найм наемников, я насторожился. По всему выходило, что воевать собираются отдельные личности, и ранее не замеченные в терпимости друг к другу; и поначалу действительно произошло несколько стычек между ними. Я даже успокоился, решив, что слишком перемудрил, но все равно подстраховался, тем более что ничего сверхъестественного от меня не требовалось. Просто одного командира и его людей, которых собирались перевести в именные группы, перебросил на Заставу, дав в нагрузку пяток вполне приличных Видящих. Естественно, во всех соответствующих документах как командир, так и его люди имели самые никудышные характеристики, и, видимо, подобная информация не пропала зря. Тридцать шесть часов назад больше тридцати тысяч человек подошли к Заставе. Причем, не сэкономь они на Искусниках, даже моя подстраховка не спасла бы, но… судьба.

Император, единым разом опустошив большую часть чашки, погрузился в раздумья, мысленно прикидывая свою линию поведения на тот момент, когда до него дойдут известия с западной границы. Впрочем, особо и раздумывать было не над чем. Капельку самодовольства, чуточку сочувствия и сожаления, а затем куча приказов и отзыв большей части западной армии в пользу восточных «проблем».