Текст книги "Тайна Лысой горы"

Автор книги: Павел Шуф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Словом, посовещались мы и решили послать к бабке Наталье Костю Гришкина – как тимуровца и к тому же личного шефа бабки Натальи. Остальные должны побеспокоиться о продуктах. И еще вот что мы придумали – спрятать на дно пирога поздравительную открытку, чтобы зачитать ее вслух, когда разрежем пирог!

На другой день, после уроков, Костя Гришкин потащил к бабке Наталье огромную кошелку с продуктами.

–Смотри, Костя, – напутствовали мы его. – Если бабка Наталья откажется печь пирог – соглашайся на именной торт. Открытку и в торт спрятать можно. Кстати, ты не забыл положить в кошелку открытку с текстом?

Костя, упиваясь доверием товарищей, заверял:

–Все будет отлично, ребята. Вы ведь меня знаете.

И что же – в поздравительный день Костя, сияя, тайно приволок в класс огромный красавец-торт, и мы, ахая и восхищаясь, водрузили его на учительский стол.

Когда прозвенел звонок и вошла мама (она же – Алла Сергеевна), мы, дружно выстрельнув крышками парт, встали, чтобы ликующими взглядами проводить ее до стола. Она дошла до торта и, как мы и ожидали, остановилась в изумлении.

–Что это, ребята?– спокойно спросила она.

Мы упивались и торжествовали. Каждый из нас в эту минуту мысленно колотил себя в грудь, восклицая: «Ай, да мы!»

–Минуточку, Алла Сергеевна! – проговорил Костя и, выскользнув из-за парты, бросился с ножом наперевес к торту.– Сейчас все прояснится...– с этими слова-

ми Костя эффектно поднял кремовую крышечку в торте и достал заветную открытку, предусмотрительно обернутую полиэтиленом:

–Читайте вслух, Алла Сергеевна!

–Вслух? – переспросила мама и, не мешкая, начала читать. И если первые слова заставили нас насторожиться, то вскоре наши лица и вовсе вытянулись от

изумления.

Мама читала: «Дорогие мои мальчишки и девчонки! От всего сердца благодарю вас за ваш чудесный порыв – испечь для меня торт или пирог по случаю Восьмого марта. Спасибо, мои родные! Вот и я решила сделать вам встречный подарок. Надеюсь, торт у меня получился удачным, поэтому после уроков давайте все вместе пойдем ко мне домой пить чай с тортом. Приглашаю!»

Мы стояли как током пораженные. У Кости Гришкина челюсть отвисла, еще немного и она больно стукнулась бы об парту. Он сказал испуганно:

– Алла Сергеевна, а... можно... самому открытку посмотреть?

– Отчего же нет? – улыбнулась мама. – Можно даже еще один раз прочесть. Держи!– и протянула открытку Косте. Он спешно выхватил ее и глянул. Потом поднял изумленные глаза и прошептал:

–Потрясно, ребята! Все точно! Мистика какая-то – я ведь сам, сам этот торт в школу нес!

Мама засмеялась:

–Ну, что же вы погрустнели, ребята. Я ведь и вправду, вам очень благодарна, и приглашаю после уроков всех вас к себе домой, к самовару.

– Погодите, Алла Сергеевна,– взмолился Костя.– Пожалуйста, объясните нам, что произошло, С ума сойти.

– Все очень просто,– мама, улыбаясь, развела руками.– Иду я вчера домой, а навстречу мне бабушка Наталья:

–Алла Сергеевна, выручайте!

–Что случилось? – испугалась я.

–Тимуровцы мои мне пионерское поручение дали – торт испечь. Да только велели, чтобы торт высшего класса был,– сюрприз они, вишь ли, для кого-то задумали.

–И что же? – спрашиваю. Бабушка Наталья вздохнула:

–Да ведь я, дочка, варенье на сюрприз могу сготовить, да еще компот или курагу. А по тортам ты у нас главный в поселке специалист – про это все знают. Вот

и решила я тебя попросить – подсоби мне. Жалко ребят подводить – продукты они мне оставили, а сами завтра утречком за тортом придут. Доверие, стало быть,

оказали, и не простой торт заказали – вот открыточку в него положить велели. И текст уже написан. Не могу ребят я подвести – шефствуют они надо мной. Они ведь у меня каждый раз первые дегустаторы варенья нового урожая. И еще беседы политические среди меня проводят. Выручай, дочка!

Зашла я, словом, к бабушке Наталье. А увидела открытку и сразу же все поняла. Ну, а остальное,– мама еще раз улыбнулась.– Остальное было делом техники.

Мама глянула на часы и заторопилась:

– Ого, заболтались мы, ребята, урок еще и не начинали, а работы у нас много. Тему я задавала вам трудную и сейчас погляжу, как вы в ней разобрались. Надеюсь, по случаю Восьмого марта вы мне приготовили хоть один настоящий сюрприз? Без полиэтилена. Сейчас проверю.

Мама придвинула к себе журнал, раскрыла его и спокойно сказала:

– К доске пойдет Балтабаев. Приготовиться Тришкину Косте...

И клюнула пером чернильницу.

И ни одна бабка Наталья на свете не смогла бы сейчас выпекать у доски ответ вместо меня... Надо ли говорить, что в ту минуту, когда я шел к доске, я был готов разрезать Костю, как торт, на тридцать клинышек.

Ключи от спортзала

Мои переживания продолжались лишь до большой перемены. Потому что на перемене меня отозвал в сторону Андрей Никитенко и упавшим голосом вымолвил:

– Беда у меня, Володя. Преступник я.

– Преступник? Это что-то новое!

Андрей закашлялся, а когда успокоился, дрогнувшим голосом сказал:

–Точнее – соучастник страшного преступления.

–Да что случилось-то? – я начинал терять терпение.– Торт что ли отравил? Гвоздей в него насыпал?

Андрей махнул рукой и еще больше понизил голос:

–Вчера из спортзала пропали баскетбольные мячи и теннисные сетки...

–А причем здесь ты? Уж не хочешь ли ты сказать...

– Именно это и хочу сказать!– резко прервал меня Андрей.– Не знаю, что теперь и делать.

– Погоди!– спохватился я.– Что у нас сейчас? Урок, говорю, какой?

– А никакой. Тамару Петровну в город на совещание вызвали.

–Тогда побежали в сад,– предложил я.– Там обо всем и расскажешь.

Так я узнал историю одного преступления. Вернее, пока только половину истории, вторую половину мы тем же вечером дописали с Андреем вместе. Дописали и точку поставили. Жирную...

...За окном со скрипом плескался фонарь. Его раскачивал ветер, и по стене, набегая друг на друга, разрастаясь до гигантских размеров и вновь пятясь, неистово плясали тени деревьев. Андрей уже и глаза закрывал, а все равно чувствовал, как шастают они по комнате, спрыгивая с подоконника на пол, бесстрашно карабкаются на стены и потолок и вновь безмолвно тают в окне. Не спится Андрею. Весь вечер терпеливо ждал он Ваську Кулакова. Кулак не позднее десяти вечера должен был принести эти злополучные ключи. И вот не принес... «Ничего страшного, – успокаивал себя Андрей. – Просто заигрались ребята, увидели, что поздно, и решили не беспокоить, не будить. Ключи ведь, если разобраться, можно и утром вернуть».

Так-то оно так. Но почему-то не спится Андрею, неспокойно на душе. Вот ведь дернул его черт согласиться на льстивые уговоры Кулака. Теперь лежи вот так и переживай... Не нужно думать, что наш Андрей Никитенко – спортсмен экстра-класса, раз у него есть персональные ключи от школьного спортзала. Совсем даже наоборот. Андрей никакой не спортсмен, он руководитель фотокружка. А фотолаборатория, находится в одной из переоборудованных душевых нашего спортзала. Так получилось, что вручили ему заодно и ключи от спортзала – иначе ведь в лабораторию не попадешь. Таким большим человеком с собственным ключом в спортзал и личной фотолабораторией стал наш Андрей еще в сентябре. Прознал директор школы Мумин Ахмедович, что у Андрея есть удостоверение юного фото-инструктора, и пригласил в свой кабинет. Начал он издалека.

–Обижаешь, брат, – сказал Мумин Ахмедович, положив руку на плечо Андрея.– Я по всему поселку, понимаешь, таланты ищу и найти не могу, а ты – молчок, в рот воды набрал.

Андрей опешил. О чем это Мумин Амедович толкует. А тот, улыбаясь, продолжал:

–Готов предоставить все необходимое тому, кто возьмется фотолабораторию в школе организовать. Мне бы только человека такого найти. Алла Сергеевна мне

сказала, что у тебя есть удостоверение фото-инструктора. Это правда?

Андрей просиял:

–Правда, Мумин Ахмедович, правда! Я в Ташкенте в фотокружке занимался, три года.

–Вот и отлично!– заключил директор.– Сегодня же составь список всего, что нужно для фотолаборатории, а в воскресенье поедете на школьной машине в город – покупать товар. Согласен?

–Согласен, Мумин Ахмедович! – воскликнул Андрей.– Как не согласиться.

Так Андрей стал у нас личным фотографом школы. Здорово это у него получается. У нас, допустим, субботник, а наутро в вестибюле стенд ломится от фотографий. Вся школа сгрудится у стенда и рассматривает, любуется. А Андрей рядышком похаживает, славу впитывает, на глазах набухает, как губка.

Но больше всего на свете завидовали мы тому, что у Андрея есть еще и ключи от спортзала. Обладание этими ключами рисовало в нашем воображении самые заманчивые картины. Но Андрей всегда был неумолим – ключи никому не давал и пользовался ими, лишь когда нужно было попасть в лабораторию.

Но вчера к нему подошел Васька Кулаков и попросил дать ключи от спортзала.

– Не могу! – твердо сказал Андрей. – Не имею права.

– Значит тебе не дорога честь класса? – взвился Кулак.

–А причем тут ключи? – изумился Андрей.

– Очень даже причем! – горячился Васька. – На той неделе – соревнования по баскетболу и теннису, а мы готовы – хуже некуда. Потренироваться надо, чтобы не опозориться.

Андрей заколебался. Кулак знал, чем взять его. Как же, против чести трудно устоять. Стыдно ему стало прятать ключи от успеха. Нехотя полез Андрей в портфель:

–Держи... Когда отдашь?

Кулак обрадованно выхватил ключи.

–Сегодня же верну. Домой принесу – не позднее десяти. Спать не будешь?

–Не буду. Не курица.

Андрей и не думал в ту минуту, что окажется прав: спать, действительно, не довелось. Кулак не пришел. Утром по дороге в школу Андрей встретился с Фархадом Камиловым.

– Хорошо потренировались?– спросил Андрей.

– Ты о чем?– удивился Фархад.

–О тренировке вашей... Вы ведь вчера вечером с Кулаком к соревнованиям готовились.

– Кулака мы давно дисквалифицировали за неспортивное поведение. Он еще месяц играть не будет – до конца четверти. Ты что-то путаешь, Андрей.

Не верить Фархаду у Никитенко не было оснований – Камилов входил в баскетбольную команду шестиклассников. Ах, как казнил себя Андрей в эту минуту за допущенную вчера слабость – ведь Мумин Ахмедович просил его ключи от спортзала из рук не выпускать. И вот отдал. И кому – Кулаку... Первым его желанием было поскорее разыскать Ваську и высказать ему все.

В вестибюле толпа ребят окружила физрука, который, горячо жестикулируя, рассказывал какую-то страшную быль. У Андрея почему-то защемило сердце. Он подошел поближе и уловил обрывок фразы:

–...а мячей нет, как не было... Теннисные сетки в угол брошены, а я хорошо помню – в шкафу оставлял. Кто же это в спортзале хулиганил?

– Странно!– вымолвила старшая пионервожатая Роза Хегай.– А ключ... ключ-то ваш где оставался?

Физрук ответил:

–Нигде не оставался ключ, вот он – всегда со мной...

Во дворе показался директор и физрук заторопился к нему:

–Мумину Ахмедовичу надо рассказать.

Андрей, побледнев, спрятолся в толпу и тут только поймал настороженный взгляд Васьки. Он протиснулся к Ваське и схватил его за руку:

–Где ключи? Все знаю – мне Фархад рассказал, какой ты у нас великий баскетболист.

–Жалко стало?.. На, держи – целехонькие.

–Целехонькие? – взорвался Андрей. – А спортзал? А мячи? А сетки? Что все это значит?

Кулак потащил его в сторону:

–Не кричи, услышать могут.

–А мне скрывать нечего! – запальчиво воскликнул Андрей.– Идем к директору, или я пойду один.

Кулак криво усмехнулся:

–Если у тебя котелок не варит, – иди, не держу. Только потом пеняй на себя. А с Фархадом... С ним у меня будет особый разговор. Не боись.– Кулак в долгу не останется!

– И ты еще угрожаешь?– щуплый Андрей готов был растерзать Кулака.

– Успокойся и послушай мудрый совет,– нравоучительно сказал Кулак.– Никуда не пропали твои мячи и сетки. Мы их для смеха в душевой спрятали, за перегородкой. Пусть поищут.

Андрей удивился:

–Так чего же ты молчишь – надо пойти и сказать.

–Чудак, как теперь скажешь? Сразу поймут, кто спрятал.

Кулак настороженно глянул на Андрея и сказал чужим голосом:

– Это не я... Это ребята из микрорайона... Ну, те, с которыми я вчера... Мы вничью сыграли. Дружки, словом, мои... Шутники они... Хохмачи.

– Хорошо потренировались!– съязвил Андрей.– Только не получается, Кулак, ничьей. Не получается.

–Ты не волнуйся,– зашептал Кулак.– Незаметно подбросим сегодня же вечером. А говорить никак нельзя... Ты сам посуди... Меня поругают – это одно, мне не привыкать. А тебе, старина, будет посложнее выкрутиться. Думай, Андрюха... Ключи кто дал? Ты дал... А стало быть, как это говорят... Ага – соучастник! Понимаешь – соучастник ты. Тебе ж доверие оказали, ключи дали, а ты директора вон как подвел. Какое ж тебе

после этого доверие будет, товарищ, руководитель фотокружка? Ведь отнимут у тебя ключи и лабораторию твою отнимут. Тю-тю любимому делу! Понимаешь?

Кулак противно хихикал, а Андрей все ниже опускал голову. Верно, влип в историю. Они играли, а он и близко не был, а проиграл.

–Да ты не переживай, – улыбался Васька. – Вечером все на место подбросим.

Вот какую грустную историю рассказал мне Андрей. Слушая его, я и сам разозлился на Кулака.

–Значит, Кулак предлагает тебе сегодня вечером снова проникнуть в спортзал? – спросил я Андрея. Уж очень хотелось что-нибудь такое придумать, чтобы утолить давнюю свою досаду на предательские выходки Кулака.

– Пойдем втроем,– сказал я наконец. Андрей хотел что-то возразить, и я, догадавшись, добавил:

– Не волнуйся, пойдете вы двое, а я позади. Незаметно...

Мы обговорили все детали предстоящей операции.

–Жаль только, что входить в зал вам придется вдвоем,– сказал я.– Не то он сразу заподозрит неладное... Ладно, не волнуйся, все равно перехитрим Кулака.

Насилу дождались мы вечера. Звезды высыпали на небо и замерли, будто кто-то высоко над облаками небрежно рассыпал их на бархатную скатерть неба, чтобы перебрать, рассортировать – да и забыл о своей затее и оставил сокровища на потеху зевакам.

Ровно в девять раздался осторожный стук в калитку.

–Кулак!– встрепенулся Андрей.– Это он.

–Выходи к нему и дуйте в школу,– шепнул я.– А обо мне не беспокойся. Главное не забудь: ключ оставишь в двери спортзала.

Я осторожно крался следом за Андреем и Кулаком. Мы приближались к школе. Все развивалось по нашему плану. Вот они подошли к спортзалу... Вот Андрей достал из кармана ключ... повернул дважды... дверь открылась и они оба скрылись в черной пустоте дверного проема. Я выждал минут пять, а потом, как мы и условились с Андреем, начал громко топать в вестибюле и так потихоньку приближался к двери спортзала, оставшейся приоткрытой. Подойдя к двери, я зарычал, подражая голосу физрука:

–А кто это здесь опять в моей горнице хозяйничает?

Все получилось, как мы и предполагали. Кулак испуганно схватил Андрея за руку.

–Пропали мы!– зашептал он.– Физрук идет!..

–А я ведь дверь не закрыл,– сообщил Андрей, стараясь не расхохотаться.– И ключ в двери торчит.

Кулак совсем пал духом.

–Да ты что!– ахнул он.– Слышишь, как рычит – чисто медведь.

Андрей вздохнул:

–Что ж теперь делать, Кулак. Оба мы с тобой виноваты. Пришла, видно, пора отвечать. Чему быть – того не миновать.

–Надо что-нибудь придумать,– заволновался Кулак.

–Есть идея!– ответил Андрей.– Если хочешь, я побегу к двери и скажу физруку, что пришел поработать в фотолаборатории, а дверь спортзала просто забыл закрыть.

Кулак оживился:

–Беги скорее к двери, пока он нас обоих здесь не нашел!

И Андрей, ликуя, помчался ко мне. Когда он был уже у двери, я натужно пробасил что было сил:

–Посиди, Кулак, в моей берлоге до рассвета! А утром тебя выпустит на свободу физрук.

–Если, конечно, выпустит!– пискляво взвизгнул счастливый Андрей.

Мы резко захлопнули дверь и заперли ее на ключ. Все, теперь Кулак заплатит сполна за свои проделки!.. Васька, конечно, сразу понял, что его одурачили. Он подбежал к двери и стал толкать ее плечом, на все лады уговаривая нас подарить ему волю... И даже грозил, что отлупит обидчиков, когда руки до нас дойдут...

–Испугались мы тебя очень!– сказал я двери, нервно вздрагивающей под напором Кулака.– Завтра Мумин Ахмедович тебе популярно разъяснит, что такое

хорошо и что такое плохо. Спокойной ночи, Кулак, мы пошли.

И тут мы услышали из-за двери судорожные всхлипы. Кулак плакал. Андрей растерянно глянул на меня:

–Плачет, что ли?

И тут Васька прорыдал в замочную скважину:

–Ребята... Я... больше не буду... Я... не виноват... Это дружки... Они мячи попрятали... От-к-ройте... п-по-жалуйста!

– Вот и отлично,– кивнул я.– Завтра все это директору и расскажешь.

Я потянул Андрея за руку:

–Пошли домой, комедия окончена!

Андрей сделал вслед за мной несколько неуверенных шагов и остановился.

– Ты чего? – разозлился я.– Кулака жалко стало? Андрей пожал плечами:

– Не знаю... Но почему-то жалко немножко.

– Пошли!– жестко сказал я.– И нюни не распускай. Ты вспомни, как он ухмылялся, когда одурачил тебя с ключом и вдобавок обозвал соучастником. Он – пожалел тебя?.. Пожалел?

Мы дошли уже до школьных ворот. И тут Андрей опять остановился и, пряча глаза, виновато сказал:

–Володя, может выпустим, а?

Я вздохнул и промолчал, а Андрей, ободренный этим, горячо продолжал:

– Ты сам подумай, что с ним завтра будет. Ведь из школы его исключат – факт.

– Исключат из школы?– переспросил я.– А что, вполне возможно.

– А куда он денется, Кулак-то? Другой школы в поселке нет.

– Некуда деваться...– согласился я.

Мы снова помолчали,

– Ты знаешь, Володя,– осторожно сказал Андрей,– мне кажется, что Васька уже наказан. Такой ведь не каждый день плачет?

И так мне стало нехорошо от этих жалостливых андрюхиных уговоров, что я не выдержал:

–Ладно, беги, выпускай арестанта. Я вас здесь подожду.

На проводе – товарищ Кулаков

Самое время вернуться к рассказу о том, как мы с Андреем ездили в город за оборудованием для фотолаборатории... Было это вскоре после того, как директор вызвал Андрея и велел ему составить список всего необходимого. Он и составил. Когда подсчитали – оказалось почти на 250 рублей.

Мумин Ахмедович даже за голову схватился:

–Так много? М-да... Размах!

–Для начала хватит,– с достоинством ответил Никитенко.

–Ах, для начала?..– Мумин Ахмедович схватил карандаш и придвинул к себе список:

–Давай-ка еще раз посмотрим, что тут у тебя. Так, фотоаппарат – это нужно, без этого не обойдешься. Электроглянцеватель – две штуки... Постой, а зачем тебе два глянцевателя?

–Можно, в принципе, и один,– согласился Андрей.– Просто с двумя работать быстрее. В принципе.

Мумин Ахмедович решительно исправил двойку на единицу, приговаривая при этом:

–Это хорошо, Андрей, что ты человек принципиальный.

Словом, после тщательного изучения списка пострадали: один бачок для проявки пленки, две кюветы, сменный объектив, штатив-тренога и всякая мелочь. Новый список весил лишь 150 рублей.

–Совсем другое дело!– подвел итог Мумин Ахмедович.– В воскресенье и поезжайте.

Проведав, что Андрей едет в город, я напросился в спутники – хотел купить ватман, краски и карандаши. И еще – фломастеры. Без них стенгазета казалась мне мрачноватой. Андрей не возражал – вдвоем всегда веселее, и потом, я, хотя и не спец по части фотографии, но тащить-то купленное Андреем из магазина в машину вполне смогу.

Воскресным утром мы въезжали в Ташкент со стороны Паркентского базара. С улицы Пушкина, от самого памятника поэту, машина вдруг повернула направо.

–Другая дорога?– спросил я шофера.

–Метро строят!– лениво процедил Мурад – школьный шофер.– Глядите!

Мы с Андреем оглядели диковинную машину, на которую показывал Мурад. Выбрасывая черное облачко при каждом выдохе, она легко, словно гвозди, пихала в землю толстые железобетонные сваи.

–Мост здесь будет,– объяснил Мурад.– Точно такой же, как через канал Актепа.

Андрей кивнул:

–Правильно, здесь строят вторую очередь метро. Скоро весь город можно будет за полчаса на метро объехать.

Я слушал молча: Андрей – бывший ташкентец, он про город все знает.

–Куда поедем?– спросил Мурад.

–В ГУМ,– сказал Андрей.– Там выбор хороший.

И мы покатили по улице Навои – мимо Аллеи парадов, мимо Панорамного кинотеатра и телебашни, взмывшей острием к белому пушистому облаку.

Тут меня толкнул Андрей.

–А вот цирк,– сказал он.

Огромная бетонная хлопковая коробочка, вокруг которой люди казались муравьями, показалась мне прекрасной.

–Давай подъедем поближе!– взмолился я.– Гляди, городские ребята в фонтане купаются... Давай, тоже искупаемся, а?

–Может, сначала дела завершим?—улыбнулся Мурад.

–Успеем еще,– настаивал я.

Мурад свернул к цирку и. покатил на стоянку. Мы вылезли из кабины и я стал разглядывать здание цирка. Вот бы побывать здесь всем классом, подумалось мне.

И тут к нам виляющей походкой подошел какой-то джинсовый парень и развязно обратился к Мураду:

–Шеф, огоньком не брызнешь?

–Чего?– растерялся наш шофер.

–Зажигалка, говорю, имеется? Или – спички? Мурад зашарил в карманах, достал спички, чиркнул.

Парень прикурил одну за другой две сигареты.

–А зачем тебе две?– спросил я.

–Вторая не мне,– заулыбался парень.– Это для моей кадры. Вон она, у фонтана. А меня Бобом звать. А хотите – просто Боря. Для вас...

Мы увидели загорелую девчонку в ослепительно белых шортах. Через плечо у нее была перекинута сумочка с полыхавшей на солнце застежкой. Вдруг Андрей сильно сжал мне руку.

–Это она!– выдохнул он.– Катя Суровцева.

–Ты ее знаешь?– удивился я.– Какая Катя?

–Я тебе о ней рассказывал. Помнишь – книгу она мою топтала. Вот она – Катя...

Парень с любопытством слушал Андрея и не выдержал наконец.

–Кэт!– крикнул он и махнул рукой девчонке.– Хиляй сюда, тут я, кажись, нашел чуваков из твоей кодлы.

Катя сразу же отвернулась и медленно стала удаляться.

–Ты ошибся. Мы не из вашей кодлы, – сказал я. – А ты скорее иди к ней, а то другой твою «кадру» заклеит.

–Не заклеит,– скривился парень.– У меня батя в ГУМе пашет, фирменные шмотки достает. Она за меня крепко держится. Видите, на ней шорты и сумку? Батя достал!– и он с гордостью посмотрел на нас.

–Ты, Боб, все равно иди к своей Кэт поскорее,– посоветовал я.

–Боб ушел к Суровцевой, торжественно неся ей зажженную сигарету.

Мы молчали.

–Тебе ясно теперь?– сказал я наконец.– Она тогда не книгу твою топтала.

–А кого же?

–Себя...

Мое внимание привлек черный газик на стоянке у цирка – уж очень он мне напоминал что-то. Я сделал несколько шагов к машине, инстинктивно глянул на номер и... испуганно замер. Уже в следующее мгновение я подбежал к Андрею и начал тормошить его:

–Беги за милиционером, а я покараулю. Это они!..Они!..

Андрей выкатил глаза:

–Зачем за милиционером?

Пришлось объяснить:

–Помнишь, браконьеры к нам приезжали с кучей мешков и кетменем... Они это, я сразу узнал машину! Ты на номер посмотри: тридцать – это нас столько в классе, а тринадцать – это столько Кулаку было лет.

–Ну, тогда ладно,– нехотя протянул Андрей.– Пойду поищу.

–А чего искать. Во-он милиционер, ребят из фонтана прогоняет,– показал я.– Беги за ним.

Подошел милиционер.

–Кого вы тут поймали?– спросил он, переводя взгляд с Андрея на меня.

–Вот их машина!– показал я.– Они у нас в поселке хотели всю рыбу из озера увезти.

Милиционер неспешно обошел машину.

– А номер тот?– спросил он.

–Тот самый, товарищ милиционер. – Его Васька Кулаков запомнил.

–Ну что ж,– кивнул милиционер.– Будем ждать. Они, видно, в цирк пошли на дневное представление, раз машину на стоянке оставили. Полтора часика впереди – не меньше.

Андрей заволновался:

–А как же магазин?

Я Сердито глянул на него. Тут, понимаешь, преступников ловить собрались, а он про какой-то магазин канючит. Противно даже...

Подошел Мурад.

–Поехали что ли, друзья? Я уже в книжный магазин заглянул, пока вы цирк осматривали.

–Мальчикам придется задержаться,– сурово сказал милиционер.– Они нужны для опознания преступников.

–Вот это да!– восхитился Мурад.– На двадцать минут одних оставил, а эта уже в историю влипли.

Я хмуро отвечал:

–Это старая история, Мурад.

И тогда я подумал: а зачем держать здесь и Андрея, он все равно браконьеров не видел и узнать никого не сможет. Пусть едет с Мурадом в магазин, пока я побуду с милиционером.

–Поезжайте вдвоем,– решительно сказал я.– Мы и без вас справимся. Я вас здесь ждать буду. Вам двух часов хватит?

Они уехали, а мы с милиционером стали ждать. Он не ошибся – владельцы машины сидели в цирке, два отделения подряд хохотали над шутками клоунов, замирали от смелых трюков акробатов и... не подозревали, что их ждет и третье отделение – засада у машины. Когда из стеклянных дверей необъятной хлопковой коробочки хлынул народ, лейтенант Курбанов, так звали милиционера, велел мне:

–Ты в сторону отойди, а я с ними сам поговорю. Я зашел за могучий фонарный столб – за ним весь наш класс можно было бы спрятать.

К машине подошел мужчина в окружении ребятишек – мал мала меньше. Милиционер откозырял совершенно незнакомому мне мужчине и тот спешно полез в карман. «Документы будет проверять!»– догадался я и вышел из-за укрытия – прятаться было бессмысленно. Я подошел к ним и услышал, как мужчина, запинаясь и краснея, говорит милиционеру:

–Ну что вы! Я законно на стоянке машину оставил... А сам... Вот... С детишками на бегемота Жужу пошел... Давно обещал в цирк сводить.

Лейтенант Курбанов вопросительно глянул на меня, и я покачал головой:

–Не этот... У нас другие были. Милиционер опять повернулся к мужчине: Машину давно приобрели?

–Три года будет.

Лейтенант Курбанов вновь глянул на меня. Я сказал:

–И это не сходится. Они у нас недавно были.

–Не сходится, говоришь?– вспылил вдруг милиционер.– А может, это у тебя что-нибудь не сходится, а мы честному человеку голову морочим и перед всем

городом позорим?

Я замешкался, не зная что ответить.

–Но... номер...– пролепетал я.

– Уверен, что этот?

–Абсолютно.

Милиционер вздохнул.

Что же нам делать теперь? Отпустим товарища? И тогда я бросился к мужчине, который нетерпеливо поглядывал на свои документы в руках лейтенанта Курбанова, и взмолился:

–Дяденька, помогите нам их найти!

–А кого вы все-таки ищете?– удивился он.– Ничего не понимаю.

–Браконьеров... Они в наш поселок на этой вот машине приезжали.

–На моей машине? Быть этого не может.

Нужно у Кулака спросить еще раз,– сказал я.

–Это в поселок ехать?– с сомнением в голосе протянул лейтенант.

–Зачем же – можно позвонить.

Лейтенант Курбанов стянул фуражку и платком вытер пот со лба.

–Телефон – не проблема. Пройдемте в отделение – закажем разговор.

–Мне тоже идти?– заволновался мужчина.

Лейтенант мотнул головой:

– Можете пока погулять с детишками у фонтана. А документы я скоро верну вам. Вот только дозвонимся.

–Алло, девушка, соедините меня с Катга-Караваном,– попросил лейтенант... Срочно...

Я скосил глаза в окно – у фонтана резвились ребятишки. Вскоре ожил телефон. Лейтенант Курбанов спешно поднял трубку.

–Поселок? – спросил он. – Кто у телефона?.. Здравствуйте, Мумин Ахмедович, вас беспокоит лейтенант милиции Курбанов. Да, из Ташкента... Нет, вы не

пугайтесь, пожалуйста, ничего особенного не произошло, но нам с товарищем Балтабаевым очень нужна помощь товарища... товарища....

–Васьки Кулакова!– подсказал я.

–... Товарища Василия Кулакова,– продолжил милиционер.– Как это – кто? Ученик из вверенной вам школы и, как нам стало известно, ваш сосед. Так вы пригласите его?.. Благодарю за хлопоты, без него нам тут истину никак не установить. Консультация его нужна.

Лейтенант Курбанов замолчал и стал ждать.

–Сейчас пригласит! – мигнул он мне. – Да-да, слушаю!– вздрогнул он вскоре.– Это товарищ Василий Кулаков? С вами сейчас будет говорить ваш товарищ.

С этими словами лейтенант передал мне трубку. Я растерянно схватил ее и ватными губами промямлил:

–Здравствуйте, товарищ Василий Кулаков!

– Ты что ли, Балтабаев?—удивился Кулак.—Во даешь, Вариант! На пятнадцать суток что ли попал?

Я сразу же опомнился и истошно заорал в трубку:

–Слушай, Кулак, какой был номер у той машина? Ну да, на которой браконьеры приезжали... Верно ведь – тридцать тринадцать? Правильно я цифры запомнил?

–Балда!– засмеялся Кулак.– Запомнил-то ты правильно, да только наоборот. Тринадцать тридцать у них было. Ты их встретил?

–Нет... ничего... спасибо... я просто так. В памяти хотел освежить... – и уронил трубку на рычаг.

Ах, как я ненавидел себя в эту минуту! Ведь скольким людям разом причинил неудобства. Лейтенанта оторвал от дела – раз; папашу с детьми задержал – два; Андрей один в магазине отдувается – три; директор школы за Кулаком бегал – к телефону звать – четыре, только один Кулак, считай, остался с прибылью. Я с досадой подумал и о том, что уже к вечеру весь поселок будет знать, что даже в милиции теперь не обойтись без Васькиной авторитетной консультации по телефону.

–Что, ошибка вышла?– сочувственно спросил лейтенант, и я виновато опустил голову.– Ничего страшного,– ободрил он меня.– Хороший человек хорошим человеком остался, а браконьеров вы еще поймаете... Хотите, я запрос сделаю? Гляди,– показал он в окно, встрепенувшись.– Ребятишки расшалились не на шутку. Ого, двое уже и в фонтан полезли. Непорядок!

Лейтенант поспешно взял со стола свисток.

–Пошли, надо документы отдать. Кстати, сам и отдашь – держи. На душе легче станет, если сам отдашь,– и он подмигнул мне ободряюще.

... А еще через полчаса подъехали с покупками и Мурад с Андреем. Я устало плюхнулся на сиденье.

–Задержали?

–Задержали,– буркнул я.– Только это не они оказались.

–Ну-у...– протянул Андрей.– А я уже думал, что ты сегодня героем дня станешь.

–Кулак сегодня герой, – зло сказал я.

–Кулак?– удивился Андрей. – Это каким же образом?

–Приедем домой – сам услышишь,– сказал я.– Поселок, если хочешь знать, уже полчаса гудит от восхищения. Кулак теперь всю милицию по телефону консультирует, а наш Мумин Ахмедович – его личный секретарь. Ясно?

Андрей отпрянул от меня.

–Вот так-то!– вздохнул я и мрачно добавил:– А как товары? Все взяли?

–Угу!– испуганно кивнул Андрей.

Кто?

Не успели мы хоть малость позабыть историю с «Королевой Марго», как Юркина кладовка, в которой мы – хранили собранную отрядом макулатуру, подарила нам новое приключение. Скорее – огорчение.

В тот день Юрка Воронов разыскивал меня по всему поселку и не находил. И не мудрено – я был в фотолаборатории с Андреем Никитенко, где мы, хохоча и изобретая в красной темноте, придумывали фотошаржи для нашей стенгазеты «Улыбка». Уже вечером мы устало выползли во двор и в наступивших сумерках поселок показался нам огромной фотолабораторией, над которой висит тусклый фонарь луны, лениво высвечивая деревья и дома.

На Юрку мы набрели у моей калитки. Он уныло сидел на куче бревен. Увидев нас, резво подбежал:

–Сто лет ищу, где шатаетесь? Он потянул меня за руку.

–Разговор есть. Секретный.