Текст книги "Тайна Лысой горы"

Автор книги: Павел Шуф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Она растерялась:

–Это что же, Балтабаев... Прогоняешь, что ли?

–Да нет, Алла Сергеевна... Просто я считаю, что мы сами должны во всем разобраться.

Мама нетвердой походкой подошла к столу, взяла журнал и согласилась:

– Что ж, правильно, люди вы взрослые, – сами и разбирайтесь.

И вышла из класса.

Ребята зашумели:

– Ну, даешь, Володька, мать спровадил...

Вскочил Сервер:

–Балтабаев прав: отчет у Стеллы гладкий, да только ухабов в нем столько, что все ноги-руки переломаешь. Что будем делать?

–А я знаю! – уверенно сказал я и все повернули ко мне головы.I

– Переизбрать отцов отряда нельзя. Их промахи – им и исправлять. Это проще всего свою работу на чужие плечи перекладывать...

Пошумели, поорали, но решили: совет отряда оставить в прежнем составе. Все же, что ни говори, были у нас и добрые дела. Только так уж получилось, что не о них у нас разговор пошел, а об этих... как их... об отдельных недостатках – вот о чем.

Домой шли молча. И только Васька всю дорогу подтрунивал над всеми сразу. Мне сказал:

– Слушай, Вариант, а я знаю, отчего ты у нас такой приставучий да въедливый. Всех ведь заклевал сегодня. А из-за фамилии твоей все это! Из-за фамилии. Ты ведь – Балтабаев. А «балта» по-узбекски значит топор. Вот, получается, ты и рубишь напропалую, сплеча, – щепки вокруг себя сеешь. Все засмеялись. А я сказал: – Если на то пошло – у тебя фамилия куда моей пострашнее.

Домой я пришел поздно. Калитка была заперта. Стучать не стал – перелез через невысокий заборчик. Мама проверяла тетради. Я долго стоял позади нее, не решаясь заговорить. Потом глухо пробубнил:

– Мам... Ты не обижайся... Просто скованные мы очень, когда не одни... Я это давно заметил. Нам и спорить не хочется, когда взрослые в классе – будто и не наш сбор вовсе, а мероприятие, порученное учителю… Ты не обижайся...

Мама подняла голову, сняла очки и со вздохом привлекла меня к себе.

– Я-то что... А как ребята – не разозлились на тебя за правду?

– Не думаю, чтобы обрадовались... Но только за правду, если она несладкая, можно лишь на себя сердиться. Так ведь, мама?...

Мать вдруг резко оттолкнула меня:

– А сам-то хорош! Всех раскритиковал, а сам где, спрашивается, был, когда вся эта ерунда у вас происходила?

Я молчал. Крыть было нечем.

Человек за бортом

Сколько раз убеждался в великой мудрости пословиц... Очень скоро после того сбора пришлось мне со вздохом припомнить такую: «Любишь кататься – люби и саночки возить». Вот ведь как получилось: раскритиковал я работу совета отряда в дым, а мне ребята по справедливости сказали:

– Куда же раньше-то глядели твои глаза, где отлеживался сердитый твой язык?

А в результате теперь я не только редактор сатирической стенгазеты «Улыбка», но еще и в учебный сектор избран. А это значит, мимо Васьки Кулакова мне теперь не пройти. Он теперь, оказывается, на моей совести. А у него в журнале двоек больше, чем урюка в садике нашей подшефной бабки Натальи. И стряхнуть их совсем не просто – они за Ваську как припаянные держатся.

А тут у нас в школе новое соревнование объявили – на правофланговый отряд. Приуныли мы не на шутку. С нашим Кулаком далеко не уплывешь. Если к нему еще и Аркадия Дворянского пристегнуть – и вовсе наш корабль на якорь станет. Стал совет отряда думать, как жить дальше. Стелле Хван дали первое слово – отец отряда как-никак. Хоть и девчонка, а отец...

– А чего тут думать, – обреченно вздохнула Стелла. – Кулаку свою голову не пересадишь.

– Это твою-то, с косичками? – усмехнулся я, пытаясь хоть немного рассеять общее уныние.

– А хотя бы и не мою – хотя бы Серверскую.

–Не получится! – отрезал я. – Будет реакция отторжения – не приживется у Кулака мудрая голова Мамбетова. Отомрет...

Сервер обиженно шмыгнул носом. Ясно – голову пожалел.

– Что же нам делать? – спросила Света. – Ведь опозоримся...

– Д-а-а-а... – мечтательно протянула Стелла. – Вот если бы Кулака перевели от нас куда-нибудь... Тогда и проблем бы не стало – вот было бы здорово!

– Сказки это! – махнула рукой Замира. – Ненаучная фантастика. Куда же его переводить, если на весь поселок один наш шестой класс?

Положение было сложным. Кулака, действительно, некуда было девать: врос в наш класс, как сорняк, сколько ни дергай и ни рой – все равно по весне воспрянет.

–Если бы только Кулак... – снова вздохнула Стелла. – А куда девать Дворянского? Арик считает себя личным заклятым врагом грамматики. Алла Сергеевна

врукопашную бьется с его диктантами и сочинениями – в них орда ошибок и нелепиц. Как быть с Ариком? Куда бы и его подевать?

– Ты еще про произношение Юрки Воронова вспомни, – подсказал я. – Тамара Петровна говорит, что, если Юрку выпустить на набережную Темзы, изумленные лондонцы, с которыми Юрка попытается установить словесный контакт, посчитают себя первыми наблюдателями космических пришельцев.

– Избавляться... Только избавляться! – покачала головой Стелла.

– Погодите! – вспомнила Замира. – Мы еще не говорили о Грызуне – у Мубара по физкультуре двойка... Об Андрее Никитенко – он часто пропускает уроки, потому что вечно горло болит... И о Гуле Мирзаулуковой еще не говорили, а ведь она книжки в библиотеку по полгода не возвращает.

– Дела-а-а-а! – протянула Стелла. – Не видать нам правофланговой ленты, как своих ушей – можно и не стараться.

Я спросил:

–Ну, а если бы пришел к нам волшебник и сказал: «О, досточтимый и мудрый совет отряда! Позволь помочь тебе избавиться от всех, кто тянет тебя назад и

мешает получить почетное звание...» – скажи, тогда стали бы мы соревноваться?

Стелла удивленно глянула на меня:

–Тогда и соревноваться было бы ни к чему – мы бы и без боя победили.

–Но ведь всякое соревнование – это бой! – хотел было возразить я, но не успел – в класс протиснулся Акрам, мой старший брат.

Когда Акрам еще учился в девятом классе, он был у нас в школе вторым вожатым. Получалось у него неплохо. Во всяком случае, так мама говорит. Школу он окончил три года назад и решил бороздить океаны. Акрам плавает матросом на сухогрузе и заочно учится в институте. Вчера приехал в длительный отпуск, и решил заглянуть в родную школу. Акрам пришел в своей любимой тельняшке, в которой он как в аквариуме – тельняшка полосатая, волны по ней бегут синие... Он белозубо улыбнулся:

–Разрешите пришвартоваться?

– Акрам пришел! – все обступили моряка.

– Вот, приплыл в родную гавань! – сказал Акрам.– Как вы тут поживаете? Не штормит?..

Все дружно вздохнули.

–Что такое? – удивился Акрам, завидя, как поскучнели наши лица. И тогда я вкратце рассказал о нашей беде.

Акрам улыбнулся.

–Говорите, балласта много на вашем корабле, за борт его хотите побросать, чтобы вперед вырваться? Занятно...

Он умолк, но только на мгновенье.

–Не по-океански рассуждаете, ребята! – задумчиво выдохнул он. – Я вот сейчас представил себе гонки чайных клиперов и подумал, что худо пришлось бы тем матросам, если бы вас к ним в капитаны определили...

– Какие гонки?.. Расскажи! – затеребили мы Акрама.

– Ну так слушайте, – с готовностью сказал он, довольный, что мы клюнули на наживу. – Было это в давние времена, когда капитаны соревновались, кто быстрее из далекой Индии в Лондон свой корабль с грузом бесценного чая приведет. Победитель получал солидный приз. Не знали матросы и капитаны покоя, глаз не смыкали, дни и ночи ловили парусами охапки ветров... И вот представьте себе теперь такую картину... Идут корабли нос в нос, корма в корму, уже и цель близка, а никто вырваться вперед не может. Что делать?.. И тогда один капитан хлопнул себя по лбу:

– Тысяча чертей! Есть идея!

И вот уже льется из мощной воронки рупора хриплый капитанский приказ:

– Боцман! Самого жирного матроса бросайте за борт!

Понятно вам, как рассуждал капитан? Швырнут они Билла или Джона на обед акулам, судно малость полегчает, вырвется вперед – пусть на дюйм, а вырвется…. Но вот уже и этого мало – не видно успеха, хоть и полетел за борт матрос. Капитан рычит:

– Боцман! И второго за борт!

Так всех матросов за борт и побросали. Словом, солидно облегчили команду, только капитан и боцман на палубе остались. А тут ураганом море задышало. Вот уже и барашки белые по зеленому джайляу волн побрели. А потом уже и не барашки – лошади, слоны, ихтиозавры… Стонет мачта, полощутся паруса, кренится судно.

– Эй, убрать паруса! – нервничает капитан. – Руби мачту!

А приказ выполнить не кому – нет матросов на корабле…

Умолк Акрам. Все подавленно молчали. И только Стелла тронула брата за руку:

– Акрам, а что с тем чайным клипером стало?

Вздохнул Акрам и сердито посмотрел в глаза Стелле:

– Сама не догадываешься?... В щепки корабль разнесло, груз вода поглотила, полморя бы в крепкий чай превратилось, но хорошо, вода холодная – заварки не получилось.

Я кивнул:

– Мрачная картина… И у нас что-то похожее на те гонки получается. Всех за борт приготовились бросить, чтобы вперед вырваться. Что скажешь, Стелла?

– А я не понимаю, зачем нам Акрам про эти чайные гонки рассказал – у нас ведь не корабль, а класс, не матросы…

– Зато ты, – оборвал я, – очень напоминаешь мне того капитана.

– А ты – боцмана, – огрызнулась Стелла.

– Р-разговорчики! – зычно крикнул Акрам. – По местам стоять! Да, друзья, похоже, что ваш корабль дал серьезную течь... Давайте разберемся – неужели ваши матросы такие никудышные, что их только за борт и бросать, чтобы самим остойчивость сохранить и не перевернуться вверх дном?

–А чего в них хорошего? – запальчиво воскликнула Стелла.

Акрам поднял ладонь.

– Не торопитесь, товарищи капитаны. Обмозгуйте все как следует, может, и в них толк сыщете... Ну, а я в учительскую пойду – Тамару Петровну, кураторшу свою бывшую, повидать хочу и поздравить. Ей ведь в этом году полста лет исполнилось. Подарок везу, считай, от самого Нептуна, – и Акрам показал на чемоданчик, который оставил у двери.

– Полста лет? – переспросила Замира. – А что это значит?

Я презрительно скосил на нее глаза: вот ведь – простых вещей не знает.

–Совсем просто... Полста – значит пятьдесят, и ничего более. Привычка такая у моряков.

–Привычка?

–Ну, не привычка, а порядок. Сама посуди – станет капитан в машинное отделение команду отдавать, а колокол так выхрипит, что не разберешь, как сказал

капитан – «пятьдесят» или «шестьдесят». Сливается... Вот и решили на флоте говорить «полста», а не пятьдесят.

–А что в чемоданчике? – поинтересовалась Стелла. Акрам открыл чемоданчик и мы увидели огромный панцирь краба.

–Глядите, какой красавец! Его и на стену можно прикрепить.

Акрам ушел, а мы стали думать, можно ли помиловать наших двоечников и прогульщиков и не бросать их за борт.

– Начнем с Кулака, – сказал я. – Кто готов сказать слово в его защиту?

– Здоровый он очень, – неуверенно протянула Замира.– Когда металлолом собирали, он у нас тягачом был – мы всем классом, как разведчики, рыскали по поселку и железо искали, а он его сразу же в школу уволакивал. Кулак, когда домой идем после школы, у шести девчонок портфели отбирает и несет.

– Воспитанный какой! – хмыкнул я. – Просто у него хобби – тяжести носить. Он бицепсы отращивает.

–Пусть себе отращивает, зато и классу польза!

– Ага! – подняла палец Стелла. – Кулака за борт пока бросать не будем. А как с остальными?..

– Поехали дальше! – сказал я. – Кто у нас следующий – Грызун что ли?..

– Он самый, – кивнула Стелла. – С физкультурой у Мубара неприятности – на турнике кулем висит, а от сектора прыжков в высоту у него и вовсе аллергия. Наш Грызун лишь один вид спорта признает – двоеборье с самсой и компотом. Для него буфет – лучший в мире спортзал.

– Шутки в сторону, – сказал я. – Есть идея... Мубар хорошо разбирается в математике – так? А что, если мы его и Ваську Кулакова в тандем соберем. Пусть он Ваську по математике подтягивает, а Кулак тем временем из Грызуна лишний жир вытопит. Кулак у нас настоящий олимпиец – гора мускулов. Специалист узкого профиля... Пусть на одном велосипеде едут и каждый на свою педаль нажимает.

А что, действительно идея! – загорелась Стелла. – Они ведь каждый в своем деле авторитет, и друг друга уважать станут.

Мы повеселели. Пошло дело – оставалось лишь придумать, что бы такое хорошее найти у Аркадия, Юрки, Андрея и Дили, чтобы не скармливать их акулам. Мы сидели уже, наверное, часа два, порядком устав, когда в окно вдруг заглянул с улицы Васька Кулаков.

– Чего заседаете, министры? Спать пора, малыши!

–По милости таких вот, как ты, и сидим! – сказала Света. – Скажи лучше спасибо, что мы тебя пожалели и акулам не бросили.

Кулак вытаращил глаза и на всякий случай испуганно оглянулся.

–Какие еще акулы?

–Зубастые! – сказал я и, подойдя к окну, добавил:– А ты не мешай, если цел остаться хочешь. Завтра обо всем узнаешь.

Васька пожал плечами и пропел, отходя от окна:

Нам акула нипочем, нипочем,

Мы акулу – кирпичом, кирпичом...

Перчатка королевы Марго

Есть у нас стенгазета «Улыбка». Редактором – ваш покорный слуга. Так уж получается, что газету приходится делать самому. У нас так с первого дня повелось: ты, Балтабаев, редактор – ты и делай газету. И делаю. По воскресеньям. А утром, в понедельник, вывешиваю в классе.

В воскресенье после обеда прибежал ко мне Сервер – запыхался весь, грудь волнами ходит. Цунами, а не грудь.

– Ты улыбаться еще не начинал? – бухнул он, едва я отворил ему калитку. – «Улыбку», говорю, не закончил?

–Листы разложил, обмозговываю пока. – Я тебе тему принес, сейчас ахнешь. Не тема, а мозговая косточка!

–Тема – это хорошо! Главное – придумать тему,– согласился я.

–Придумать?! Ничего себе – придумать! Так отряд обманывать – это ж надо такое придумать!

– Постой, постой, – остановил я Сервера. – Брось стрекотать, объясни толком.

– Ну так слушай! – Сервер плюхнулся на стул и, увидев на столе прямо перед собой графин с водой, схватил его и жадно отпил.

– Слушаю! – напомнил я.

Сервер подался вперед и таинственно вымолвил:

–Ты знаешь, откуда я сейчас?

– Откуда же?

– Из Ташкента, – прошептал Сервер.

– А что ты там делал?

– За Юркой Вороновым следил.

Я рассмеялся:

– Он что же – шпион или диверсант? Следил... Умора!

–А ты сначала послушай, – нахмурился Сервер. – Ты заметил, что Юрка в последнее время из кожи вон лезет, чтобы отряд побольше макулатуры собрал?

–Ничего удивительного, – ответил я. – Юрка у нас за все трудовые десанты отвечает, может, ты забыл?

– Не забыл... А скажи-ка теперь, почему наша макулатура у Юрки в кладовке лежит? – Сервер испытующе смотрел мне в глаза.

–Ты что-то путаешь, товарищ Штирлиц, – усмехнулся я. – Отгадка – проще пареной репы. Не в пионерской же держать бумагу до прихода машины.

Это еще спасибо надо сказать Юрке, что уговорил родителей кладовку для нашей бумаги выделить. А в день сдачи мы ее всегда на тележке в школу привозим и

взвешиваем. Забыл, что ли?

В доме мы были одни, но Сервер почему-то еще больше понизил голос.

–А зачем Юрка сегодня утром кипу бумаги в город повез? Не знаешь? Ну-ка, ответь...

–В город? – удивился я. – Вот уж не понимаю..

Сервер жарко зашептал:

– Так я ведь тоже ничего не понял, когда увидел ранехонько из окошка, что Юрка спешно несет кипу к первому автобусу, что в Ташкент идет.

– И ты спросил у него?..

–Как бы не так. Дай, думаю, погляжу, что это наш Воронов задумал. Выскользнул я из дома и тихонечко за Юркой двинул. Он в автобус с передней двери зашел, а я – с задней.

–И он тебя не увидел?

Сервер обиженно нахмурил брови:

– За кого ты меня принимаешь?.. И потом – ты ведь знаешь, как набит наш автобус в воскресенье. Стою позади, маринуюсь как огурец в бочке, и за Юркой поглядываю.

–И что же? – заторопил я Сервера. – Куда он бумагу вез?

– Сдавать – вот куда!

– Сдавать? – изумился я. – А зачем? Мы ведь в школе ее сдаем, когда машина приезжает.

– Он ее в Ташкенте на приемный пункт сдал, где бумагу, на талоны меняют.

–Какие еще талоны?

–Вот и я спросил – какие, когда Юрка отошел. У приемщика спросил – не у Юрки.

–И что сказал приемщик?

– Он сказал, что за двадцать кило макулатуры дает талон на «Королеву Марго» – через месяц книга будет в продаже. Понял теперь фокус-покус?

– Ловко! – потрясенно выдохнул я. – Это что же получается – мы втридцатером по поселку рыщем, чтобы макулатуру собрать, а Юрка себе на нее задарма всего Дюма собирает? Чистая работа.

Сервер заключил:

–Вот из города к тебе прямиком и пустился – для стенгазеты ведь какой фактик!

– Смеху мало, – согласился я.

–Карикатуру надо на весь лист нарисовать, – предложил Сервер. – Можно так сделать: нарисовать весы, которые держит в руках Юрка, на одной чаше – «Королева Марго», а на другой – мы, весь класс.

Я подумал и сказал:

–Можно так, а можно и иначе. Сам подумай. Ведь эта Юркина «Королева Марго» бросила перчатку нашей дружбе.

–Понял! – обрадовался Сервер. – Все понял!.. Королева Марго бросает перчатку всему классу. Кто кого... Давай, Балтабай, рисуй кривую улыбку

Юрки Воронова. Это завтра будет сенсация номер один!

Сервер стал наблюдать за моей кистью. Сначала я нарисовал чопорную королеву в огромных перчатках.

–Сними с нее одну перчатку, – осторожно подсказал Сервер. – Она ведь ее бросать нам должна.

Я хлопнул себя по лбу – верно, надо бы малость облегчить ручку королевы. Скоро карикатура на весь лист была готова.

–Не поймут мысль! – подумав, сказал Сервер. – Не понятно, кто она такая, – и он ткнул пальцем в королеву.

Я пожал плечами:

– Если хочешь, я могу на королевской мантии написать имя.

– Нет, – покачал головой Сервер. – Ты лучше теперь сделай, как будто эта королева на книжной обложке нарисована, а внизу напиши название книжки.

Я согласился. Когда была дорисована и книжка, в комнату вошла Айгуль.

– Ого!– удивилась сестра. – Дюма у вас уже в карикатуру угодил... А между прочим, у нас сейчас две «Королевы Марго» есть.

–Как две? – удивился я.

–Очень просто. Одна в собрании сочинений, а вторая отдельным изданием. Старенькая, правда...

И тут меня осенило.

– А где он, где – старенький Дюма? – воскликнул я.

– Пойду, покажу, – с готовностью согласилась сестра. Ее у нас лепешкой не корми и в кино не води – дай только про книги поговорить. Неудивительно – студентка пединститута.

Через минуту, держа в руках заветный томик, я сказал:

– Сейчас мы организуем психическую атаку на Юрку Воронова!

– А зачем? – захлопал глазами Сервер.

– Узнаем кто есть кто. Побежали...

Мы выскользнули на улицу. Юрку увидели издали – он развешивал белье.

–Привет, Юрка! – выдохнул я. – А мы тебе сюрприз приготовили, – с этими словами я протянул Воронову книгу и стал внимательно смотреть ему в глаза.

Ну-ка, самовыражайся, дружище!

Юрка поднял на меня растерянные глаза, тяжко вздохнул и молвил:

– Как плохо получилось...

Я кивнул:

– Плохо, Юрка, действительно, очень плохо.

Воронов продолжал:

–Раз уж так неудачно у нас вышло, отдам я тебе этот талон – может, хоть поменяешься с кем-нибудь.

–Ты о чем? – нахмурился я.

–Хотели мы тебе подарить ко Дню печати хорошую книжку – эту вот самую, но другую, по талонам за макулатуру... Ты ведь у нас редактор, министр по делам

печати – вот и решили мы со Стеллой Хван и другими членами совета отряда отметить твою работу хорошей книгой. Кто же знал, что у тебя этих королев больше,

чем в библиотеке.

Я схватил Юрку за руки:

–Постой, значит ты нашу бумагу вез в город, что бы для меня талон достать? Ты не ошибся?

–Ну да! – отстранился Юрка. – Не для себя ведь. Так все решили. Ко Дню печати. Жаль только, что не вышло сюрприза. Погоди...

Он помчался домой и скоро выбежал обратно, держа в руке фиолетовый квадратик.

–Держи. Твой все равно...

Я с ненавистью посмотрел на Сервера. Он стоял, втянув голову в плечи и, наверное, хотел, чтобы она, как складная, ушла туда вся.

–Яс-с-ненько! – прошипел я, сверля взглядом Сервера. – А тебе что-нибудь ясненько?

Сервер отступил, уныло роняя слова:

– Я это... домой пойду... Мамка огород... велела... полить... Засыхает...

– Нет, ты погоди... – я догнал его в три прыжка. – Держи, Штирлиц, теперь твоя очередь в город ехать. А получишь книгу – в библиотеку школьную сдашь. Пригодится.

– Ничего не понимаю, – развел руками Юрка. – Что происходит?

Психологический опыт, – буркнул я и заторопился: – Ладно, Юрка, мне домой пора. Я ведь еще стенгазету и не начинал. Не успею до завтра...

Жребий брошен

Андрей Никитенко, тот, что часто уроки пропускает, у нас новичок – они из города к нам приехали. Андрейкин отец – техник толковый. Папа о нем так сказал: «Башковитый мужик!»

А Андрейка у нас хлипкий – болеет часто. Вот и отстает от программы. А сначала мы подумали, что просто сачкует. До чего ведь дело дошло – однажды я его в стенгазете за прогулы высмеял, а он – в слезы, как девчонка. На другой день его мама прикатила.

–Мне – классного руководителя! – сердито потребовала она.

Ее привели к моей маме. Но этого она, конечно, не знала.

–Алла Сергеевна! – жестко начала Андрейкина мама.– У вас в классе есть злостный хулиган, который травит Андрюшу.

–Да кто же это? – испугалась мама.

– Балтабаев... Редактор газеты «Улыбка»... Пишет все, что в голову стукнет... Вы-то сами хорошо знаете этого мальчика? Откуда в нем столько злости? Может, это у него наследственное?

– Злости?!... – мама испуганно отвела глаза. – Вот уж чего не замечала.

Андрейкина мама протестующе замахала руками:

– И не спорьте, милейшая Алла Сергеевна, уж мне виднее. Вы бы воздействовали на него, может, вам и с родителями Балтабаева надобно поговорить. – Она вздохнула и продолжила:

–Совсем, похоже, ожесточился мальчик, уж не травмируют ли дома его детскую психику? Вот он потом злость на других и вымещает.

Мама заторопилась:

– Хорошо, я поговорю с Володей. Простите, мне надо идти... Я поговорю...

– И с родителями его поговорите! – понеслось ей вдогонку.

...И поговорила.

–Возьмешь Андрея на буксир – строго приказала

мне мама.

–По всем предметам? – испугался я.

–Начнете с математики – он ее совсем запустил. Критиковать каждый у нас мастак. А ты и вовсе первый язык класса – метр в длину, дециметр в ширину.

Попробуй помочь товарищу. Скажи спасибо, что Андрейкина мама пока не знает, кем ты мне доводишься. А то смех один получается. Я ведь обещала ей, что строго поговорю с собою самой...

Легко сказать – помоги. Я Андрея после уроков час уговаривал ко мне домой пойти. Обидчивый субъект попался... Пришли, наконец, и стали задачки решать. Девять штук решили, утомились.

–Отдыхать теперь будем, – сказал я.

Андрей подошел к моим книжным полкам, пробежал взглядом по коркам и говорит:

–Дай что-нибудь почитать, если, конечно, не жалко.

После таких слов поневоле самую лучшую книгу отдашь, чтобы за жмота не посчитали. Подумал я и достал ту, что сам вчера только в библиотеке взял – сам еще прочесть не успел. У меня есть свой метод хорошие книги отыскивать.. Если видишь, что книжка сильно потрепана или заново переплетена – эта наверняка интересная, успела побывать во многих руках. Этот прием у меня сто раз проверенный, я с его помощью кучу мировых книг прочитал про опасные приключения и вообще обо всем на свете. Жаль только, конечно, что книжка портится.

С такими вот мыслями достаю я с полки книжку с явными признаками занимательности на обложке и протягиваю ее Андрею:

– Держи, я ее прочел. Сила! Гляди, какая потрепанная!

Андрей при этих моих словах почему-то в лице изменился – выхватил у меня книгу из рук и назад на место пихает. А книга старенькая, еле дышит – несколько листиков выпали и на пол спланировали.

–Ты чего это, Андрей! – вскричал я. – Это ведь Жюль Верн, за ним все гоняются, мировая вещь!

А Андрей и не слушает. Зло тогда меня взяло – чего, думаю, истязает невинную книгу.

–А ну, перестань! – сказал я ему, окончательно рассвирепев. – Порвешь вконец.

Андрей враждебно глянул на меня. Конечно же, я никак не мог понять, почему Андрей рассердился. Хорошая книжка – про то, как подводная лодка «Наутилус» под водой все океаны просверлила. А сколько приключений!

Стал рассказывать содержание – обидно ведь за книгу, а Андрей вдруг говорит:

– Ты не думай, Володь, я против твоей книжки ничего не имею. Может, она и хорошая, но только я ее не возьму.

И замолчал – будто вспомнил вдруг что говорить об этом нельзя... От такой таинственности у меня даже голова закружилась. Начал я Андрея уговаривать, чтобы он, так сказать, пролил свет на свое загадочное поведение. Андрей повздыхал, малость и, наконец, начал:

–Это давно случилось, когда я еще в городе жил, в прошлом году. И была у меня любимая книга – «Остров сокровищ».

–Стивенсон?

–Точно... Ну так вот.. Ее у меня все почитать просили, в классе даже очередь установилась. Дело дошло до того, что я и сам однажды перечитать захотел, а ребята мне говорят: «записывайся в очередь». И каждый раз я ее терпеливо собирал, чинил. И вновь шла книга в дело.

– А что случилось дальше? – нетерпеливо воскликнул я, и Андрей продолжал:

– Подошёл день Восьмого марта... Накануне остались мы, мальчишки, после уроков и стали головы ломать, что девчонкам нашим подарить. Решили бросить жребий.

– Кому кого поздравлять? – догадался я.

– Вот именно! Пока ребята из шапки свои жребии вынимали, я успел обдумать свой подарок. Я так рассудил: подарить надо такую вещь, чтобы сразу было видно – человек ее от сердца оторвал. А раз так, – надо подарить «Остров сокровищ!»

Выпало мне поздравлять Катю Суровцеву. Вот кому, думаю, перешло теперь счастье эту книгу давать друзьям читать. Подклеил я книгу напоследок еще раз, аккуратно обернул, а потом, как и все остальные, положил на парту...

Андрей умолк.

– Ну и что же было дальше? – огорчился я. – Ведь ты на самом интересном месте остановился.

– Самое интересное место? – хмыкнул Андрей. – Слушай дальше. Когда Катя вошла в класс и увидела мою книжку с поздравительной открыткой на своей парте, она вдруг расплакалась, бросила ее на пол и стала топтать, всхлипывая при этом: «Всем девчонкам... новенькие книжки... подарили... а у меня... какая-то... макулатура... Не хочу!»

Тут все, конечно, стали убеждать Суровцеву, что она неправа и что это ведь любимая книга всего нашего класса. Интересная – вон как истрепалась... А Катя и не слушает – еще больше злится, а книжку топчет и приговаривает:

– Я ее сделаю сейчас еще интереснее.

Потом Катя изо всех сил поддала книжку ногой и она полетела ко мне – бесформенная, как подстреленная птица. Починить я ее уже не мог...

Я не знал, что и сказать. А Андрей вдруг засуетился, заторопился:

– Я домой пойду, ладно?.. А за объяснение спасибо – я ведь, знаешь, еще в городе из-за болезни много пропустил, трудно мне сейчас.

Уже у двери он спохватился и неуверенно спросил:

– А эта книжка твоя... Ну, про подводную лодку которая... Что, и вправду, интересная?

–А ты посмотри сам! – обрадовался я.

Андрей осторожно взял книгу, а я, чтобы не смущать его, стал собирать портфель на завтра. Андрей увлекся и бережно перелистывал книгу, рассматривая картинки. А я чуть ли не на цыпочках ходил и все собирал и собирал свой портфель. Уже и не знал, что бы еще в него положить.

Конец этой истории дописал рассвет. Сквозь сон я услышал растерянный голос папы:

–Ничего не понимаю. Куда делась моя электробритва?..

Я спрыгнул с кровати, открыл портфель, глянул... Ну, конечно же, папина электробритва лежала там!

–Это ты в портфель бритву положил? – удивился папа.

– Нет, – вздохнул я. – К...катя Суровцева...

– Ваша ученица?

– Конечно,... не наша.

Хорошо, что папе некогда было разбираться в этом наборе слов.

Хорошо пропеченный сюрприз

У нас, если хотите, еще почище история с подарком вышла.

Накануне Восьмого марта ребята ко мне пристали с расспросами:

–Володька, скажи, что твоя мама больше всего на свете любит?

Я честно отвечаю:

–Двойки любит ставить за глупые ответы у доски и такие же вопросы с места.

Стелла обиженно протянула:

–Зря ты так, Балтабаев. Тебе, можно сказать, счастье выпало – быть сыном нашего классного руководителя, а ты, можно сказать, не оправдываешь это высокое свое положение. Странный ты все же, Балтабаев. Скоро Восьмое марта – нам ведь надо Аллу Сергеевну поздравить. А как?.. Нужно ведь самое-самое подарить. А что для нее это самое – ты обязан знать.

– Это почему еще? – растерянно спросил я.

–Ведь ты сын ей, кому же лучше мамин вкус знать.

–Хорошо! – кивнул я. – Подумаю, повспоминаю.

–Только быстро думай! До завтра, ладно? – взмолилась Стелла. – У нас ведь времени вовсе не остается.

Вечером я подсел к Айгуль.

– Слышь, сестра, а что наша мама любит?

– Зачем это тебе? – удивилась она.

Я рассказал.

–Ну раз так,– улыбнулась Айгуль, – посоветуй ребятам хорошенько урок выучить, чтобы все отвечали на пятерку – вот это и будет ей лучшим подарком.

Я запротестовал:

–Не пойдет! Ведь что получиться может – мама станет сначала новую тему объяснять, а на опрос времени не останется. Этак она и нам праздник испортит.

–А вы заранее попросите, чтобы вызывала.

– Какой же это тогда будет сюрприз? – возразил я.

– Придумала! – воскликнула наконец Айгуль. – Нужно испечь пирог с яблоками – вот что наша мама любит больше всего на свете!

Мне стало грустно. Разве удивишь мою маму пирогом – она сама мастерица выделывать из теста разные вкусные штуки.

–Ничего ты не понимаешь, Балтабай-младший, – рассердилась Айгуль. – Ей не мастерство – старание ваше приятно будет.

– Ты уверена? – заколебался я.

– Абсолютно!

Наутро я выложил Стелле все, что услышал от сестры.

– М-д-а... – озадаченно протянула Стелла – Идея хорошая, а вот кто печь будет?

– Думай! – взбодрил я ее. – На то ты и отец отряда.

– А где яблоки сейчас взять? – совсем упала духом Стелла.

Стали мы раскидывать мозгами – авось в общие-то сети хоть одна рыбешка-мыслишка заплывет. И заплыла ведь! Самым удачливым ловцом оказался Костя Гришкин.

– Знаю, кто нам поможет! – завопил он. – Бабка Наталья – вот кто! У нее, наверняка, и яблоки есть – и сушеные, и моченые, и консервированные. Она ведь все лето варенья варит и компоты готовит.

– А значит и печь умеет отлично! – авторитетно подтвердил Мубар.

Все рассмеялись. Раз уж сам Грызун за бабку Наталью голос подает, значит, и впрямь, руки у нее золотые.

–Значит так! – заговорщически понизила голос Стелла. – Берем муку, сахар, ну и все остальное и сегодня же пойдем к ней.

–Все сразу, тридцать-то человек? – усмехнулся я.

Стелла согласилась:

– Верно, всем там делать нечего, нужно назначить ответственных. Есть добровольцы?

На мгновенье в классе воцарилась тишина, но уже в следующее поднял руку Грызун:

– Я готов пойти! Выручу, если надо!

– Ты? Уж очень сомнительная кандидатура.

– Это почему же?– обиделся Ахмедов.

–Ты до печи будущий пирог не донесешь – слопаешь его по компонентам.

Все засмеялись.

Грызун отошел в сторону.

–Не навязываюсь, сама иди, если другим не доверяешь.