Текст книги "Системный Кузнец V (СИ)"

Автор книги: Павел Шимуро

Соавторы: Ярослав Мечников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Отвечал коротко, повторяя то, что сказал Томасу: был в купели, отмылся, проспался. Про загадочную девушку умолчал – нечего воспламенять домыслы.

Насчёт помощников сказал твёрдо и серьёзно:

– Чтобы принять здравое решение, нужно увидеть «Горнило» своими глазами и понять задачу – оценить фронт работ, а дальше уже решать – не по дружбе, а по нужде.

Мужики, конечно, приуныли, замолчали, уткнувшись в миски, но в конце концов увидел в глазах согласие. Кузнецы нашли в этом плюс: так я буду судить не по эмоциям и не по тому, кто больше приглянулся как человек, а по способностям – это мастерам показалось честнее.

Еда была простой, но горячей: густая каша из овса с кусочками сала и ломоть ржаного хлеба. Я голоден как волк – проснувшаяся Огненная Ци требовала топлива, сжигая калории, как доменная печь. Готов был съесть слона, но пришлось довольствоваться добавкой хлеба, которую Ульф отломил от своего – паренек был в курсе, что я вечером не ел.

Когда выходили из трапезной, на пороге ждал нетерпеливый комендант, позвякивая ключами.

Мы забрали пожитки из общей комнаты.

– Ну, пошли, – кивнул Ганс, указывая в сторону верхних ярусов. – Не отставайте.

Поднимались вверх по знакомому широкому туннелю, но у развилки, где винтовая лестница уводила к парадным залам Замка, свернули в противоположный проём. Коридор сузился и резко пошёл вверх крутыми ступенями, вырубленными в скале.

Наконец, упёрлись в массивную кованую дверь, украшенную символом Грифона. Ганс налёг плечом, заскрипели петли, и комендант пропустил нас вперёд.

Мы оказались в другом мире.

Широкий коридор-галерея, стены которого были не грубыми и шершавыми, как внизу, а облицованы плитами тёмного камня, отполированного до блеска. В чёрных зеркалах отражались факелы, создавая иллюзию бесконечного пространства. По левую руку тянулась стена, по правую – ряд проёмов, закрытых дверями.

В дальнем конце галерея упиралась в что-то совсем грандиозное.

Дверь как произведением искусства – не просто дерево и железо, а композиция из почерневшей стали и меди, изображающая сцену битвы людей с какими-то чудовищами. Ручка выполнена в форме пылающего сердца.

Ганс жестом велел остановиться – сам просеменил вперёд, осторожно приоткрыл створку. Дверь отозвалась мелодичным звоном, словно металл приветствовал входящего. Из щели вырвался свет – не обычный отсвет горна, а багрово-алый и пульсирующий.

– Пошли… – тихо хрюкнул Крысолов, распахивая дверь.

Мы втроём вошли в «Горнило Мастеров».

Круглый зал со сводчатым потолком – пол выложен узором из разноцветного гранита. Вдоль стен стеллажи из тёмного дерева, уставленные стеклянными банками с разноцветными порошками, слитками серебра и меди, кусками сияющей руды. Пахло не гарью и потом, а воском и редкими маслами.

В центре зала стоял массивный круглый стол, заваленный пергаментами и инструментами тонкой работы – штангенциркулями, весами и лупами.

Из центрального зала веером расходились шесть арочных проёмов – видимо, личные мастерские. В отличие от подземелья внизу, здесь в глубине каждой ниши виднелись окна – неровные отверстия, прорубленные в толще внешней скалы. Сквозь них лился серый утренний свет, и открывался вид на заснеженную равнину и далёкие пики гор. Ветер гулял в проёмах, смешиваясь с жаром сложенных горнов.

За центральным столом, склонившись над пергаментом, стоял Брандт.

В одной из ниш увидел сутулую спину старика в кожаном фартуке, который что-то полировал, как показалось.

В другой нише, у окна, стояла женщина в длинном платье, подпоясанном ремнём.

И где-то в глубине третьей мастерской слышался лязг и скрежет металла.

Три другие ниши пустовали – самая большая наверняка принадлежала «Ржавому» гиганту. Вторая – неужели теперь моя? От мысли перехватило дыхание. Ковать, глядя не в закопчённую стену, а на снежные просторы Каменного Предела, вдыхать морозный ветер, смешанный с жаром горна – одно это стоило всех усилий.

А третья? Для кого? Может, мастера просто нет на месте? Или комната ждёт кого-то ещё?

Брандт, склонившийся над столом, поднял тяжёлый взгляд – мужик мрачен, как туча. Рыжие брови сошлись на переносице, под глазами залегли тёмные мешки – похоже, оружейник не спал всю ночь. Под руками лежал какой-то пергамент – не то карта, не то чертёж с пометками.

Ульф замер за спиной и, судя по тишине, перестал дышать, только переминался с ноги на ногу.

– Ну, давай… Чего встали? Идите, – прошипел в спину Крысолов, в шёпоте услышал злорадство и зависть. – Здесь теперь трудитесь. Чай, нас-то, подземных, не забывай… Хи-хи-хи.

Ганс издал тихий смешок. Я обернулся, но мужика уже и след простыл – круглая фигура растворилась в полумраке коридора, оставив после себя звон ключей.

Вновь посмотрел на Брандта.

И в этот момент из боковых ниш начали выходить другие мастера – боги с местного Пантеона. Те, о ком внизу говорили с придыханием и завистью. Неужели я теперь один из них? Неужели всё – правда? До этой секунды всё казалось игрой… А теперь стоял лицом к лицу с мастерами из «Горнила», и дыхание перехватило.

Из первой ниши, шаркая войлочными тапками, вышел тот самый старик, что полировал что-то – был невысоким и сгорбленным. На носу сидели пенсне с толстыми линзами, за которыми глаза казались огромными и водянистыми – был шокирован, увидев в этом мире оптические стекла. Дед смотрел с брезгливым недоумением, как на таракана, заползшего на стол.

Из второй ниши выплыла женщина – высокая и статная, в строгом рабочем платье тёмно-синего цвета – чёрные волосы собраны в узел на затылке, открывая бледную шею. Лицо было холодным, а в руках она держала кинжал. Взгляд дамы скользнул по мне, оценивая – в нём нет враждебности, только научный интерес.

А из третьей, вытирая руки тряпкой, вышел крепкий мужчина средних лет. Странная внешность – одна половина лица гладкая, а вторая покрыта шрамами от ожога, стянувшими кожу. Мужик лыс, но с густой бородой – смотрел на меня хмуро, словно прикидывая, сколько ударов понадобится, чтобы выбить из меня дурь.

Мастера молча встали полукругом за столом, разглядывая нас с Ульфом

– Добро пожаловать в «Горнило», челядь из подземелья! – прохрипел Брандт, и в глазах блеснула знакомая искра безумия. Оружейник расхохотался зло и отрывисто, бросая взгляды на коллег. Мастера даже не моргнули, ни один мускул на лицах не дрогнул – просто продолжали смотреть внимательно и молчаливо, каждый со своим интересом.

Я бросил взгляд на молотобойца, ожидая увидеть привычный страх, но, к удивлению, здоровяк не дрожал, не жался к стене и не прятался за мою спину – просто стоял, переминаясь с ноги на ногу, разглядывая собравшихся. Рот паренька был слегка приоткрыт, в глазах читалось детское любопытство – детина расслаблен. Более того, показалось, что своим особым чутьём тот видит в этих людях совсем не то, чем мастера хотят казаться.

– Идём, Ульф, – сказал ему тихо.

Повернулся к встречающим и сделал несколько шагов вперёд. Что ж, раз уж я теперь здесь работаю, нужно и вести себя соответственно – воспринимать место как свою мастерскую, а не жаться по углам, как затравленная овчарка.

Прошёл в центр зала, стараясь держать спину прямо. По-хозяйски оглядывал всё вокруг: инструменты, чертежи, реагенты. Обходил мастеров по широкому радиусу, чувствуя кожей провожающие взгляды.

– Поглядите-ка! – снова подал голос Брандт. – Мастер Щенок уже решил, что он тут хозяин! Ишь как расхаживает, павлин общипанный!

Мужик продолжал ржать во всю глотку, наслаждаясь остроумием.

– Мальчик… Остановись. Посмотри в глаза и представься, – вдруг раздался холодный женский голос – не просьба, а требование, привыкшее к повиновению. – Неужели тебя не учили хорошим манерам?

Я замер и нахмурился. Медленно повернулся и взглянул на женщину.

Лицо бледное, но в чертах есть породистая красота – на вид около тридцати пяти, может, сорока. В прошлом мире мы были бы ровесниками, вот только вряд ли бы встретились – с её аристократическими замашками она была бы птицей другого полёта. Я привык общаться с людьми попроще.

Женщина смотрела непроницаемо, давя аурой, пытаясь пригвоздить к земле взглядом. Показать, кто здесь кто.

– Меня? – переспросил просто. – Меня не учили хорошим манерам, это верно – я простой деревенский кузнец. Кай меня зовут. А вас как? Вы ведь тоже не представились.

Говорил нарочито просто, даже грубовато – против такой спеси единственное оружие – подчеркнуть чужеродность. Пусть сразу поймёт: не буду играть по правилам и плясать под дудку.

Дама сжала губы в нить – уловил: я ей неприятен. Или это брезгливость к моей грубости?

– Серафина, – сухо произнесла она. – Леди Серафина.

«Леди»? Это ещё что за чертовщина? Леди – это титул, высокий статус. А она тут что забыла, в рабочей зоне?

Перевёл взгляд на старика – тот брезгливо сморщился, словно почуял дурной запах. Брандт к этому моменту перестал ржать и следил исподлобья, наслаждаясь шоу.

Дед вдруг засуетился – полез руками к седым волосам, что-то поправил на них, а затем, не сказав ни слова, развернулся и пошаркал назад, в мастерскую. Видимо, жестом сказал всё, что хотел: «Ты не стоишь моего времени».

Третий мастер – лысый крепыш с наполовину обожжённым лицом – хмыкнул, провожая старика взглядом.

– Не обращай внимания на Старого Хью, – подмигнул мужик здоровым глазом. – Он не в себе. Вернее, себе на уме. Старая школа, кости скрипят, характер портится. Привыкнешь. Я – Гюнтер.

Мужчина упёр руки в бока и посмотрел с хитрой, но не злой улыбкой – сейчас тот был единственным, кто не излучал враждебности, хотя сперва показалось наоборот.

– Приятно познакомиться, – кивнул ему.

Осадок от выходки старика остался, но, в конце концов, лучше уж так. Честно. Захотел уйти – ушёл. Я не золотая монета, чтобы всем нравиться. Решил быть собой, и пусть мир подстраивается. Заметил, как Огненная Ци, реагируя на спокойствие, разливается по телу, придавая уверенности.

– Ладно, хорош титьки мять! – рявкнул Брандт, обрывая светское рандеву. – Познакомились, обнюхались – теперь к делу.

Гигант обошёл массивный стол и со скрипом сел на его край, сдвинув в сторону какие-то чертежи. Сложил руки на груди.

– Вон твоя мастерская, —мотнул головой в сторону второй ниши слева. – Осмотрись пока, принюхайся. А потом введу в курс дела и объясню, что от тебя требуется. Если ты думаешь, что тут тебе будет лёгкая прогулка по цветочному полю… лучше засунь эти влажные мечты себе в задницу. Я буду тебя так дрючить, что будешь проклинать тот день, когда матушка тебя на свет родила.

Оружейник говорил жёстко, и на лице играла зловещая ухмылка.

В памяти вдруг вспыхнул наш разговор – шёпот на ухо: «Я убью тебя медленно и больно…». Тварь, как же ты меня раздражаешь.

– Усёк? – спросил мужчина, склонившись ко мне – глаза блестели прежним огнём, а ухмылка обнажила почерневшие зубы.

Глава 3

Смотрел на гиганта и не чувствовал ничего особенного – передо мной стояло не чудовище, способное сломать хребет одним ударом, а жалкое и неуравновешенное существо. Всё его поведение кричало о неуверенности. Вместо сотрудничества – давление, вместо диалога – истеричные вопли.

Почему вообще вёлся на этот дешевый спектакль?

Хочет убить меня? Ладно, пусть попробует, но до этого момента ещё нужно дожить. Прямо сейчас не тронет, потому что я нужен не только ему, но и тому, кто держит его собственный поводок – Барону.

Мысль окатила ледяной волной спокойствия, когда вдохнул поглубже только начавший подниматься огонь – «Холодное Пламя» сработало безотказно, сжигая эмоции и оставляя только сухой расчет. Я просто стоял и смотрел в перекошенное яростью лицо Рыжего Беса – наверное, ждал, что упаду на колени или наложу в штаны.

«Ты даже не подозреваешь, дружище, что я уже подружился с твоей хваленой тяжестью. Камень теперь и моя стихия тоже».

Уголок рта дернулся вверх – улыбка получилась кривой и, кажется, откровенно издевательской. Выдержал паузу – ровно такую, чтобы это стало неуважением – и тихо ответил:

– Да, Брандт, усек. Доступно объяснил, а главное – очень умно.

Лицо гиганта дрогнуло. Мышцы заходили ходуном, словно под кожей перекатывались камни. Мужик набрал воздух, губы затряслись, готовясь извергнуть ещё какую нибудь ересь, но слова застряли в глотке.

Сзади донесся короткий смешок – Гюнтер не сдержался, но тут же заткнул себе рот.

Звук стал искрой – вены на висках Брандта вздулись так, что казалось, лопнут, забрызгав всё вокруг ядовитой яростью.

– Ах ты мелкий ублюдок… – прошипел здоровяк.

Вдруг лицо оружейника разгладилось, и на нем расплылась жуткая улыбка. Неужели оценил дерзость? Или просто представил, как будет медленно отрывать мне голову, когда перестану быть полезным? Плевать, внутри пусто и тихо – не апатия, а спокойная уверенность человека, которому особо нечего терять.

– Мальчишка показывает клыки самому Брандту? – скучающий голос разрезал тишину. Леди Серафина наблюдала, лениво поправляя складку на платье. – Как… свежо.

Брандт резко выпрямился, шумно выдохнул через нос, напоминая разъяренного быка, которого силой удерживают в загоне, а затем резко развернулся и тяжелым шагом подошел к центральному столу. Двое других мастеров напряглись, готовые к вспышке насилия, но Рыжий Бес лишь оперся кулаками о столешницу и, не оборачиваясь, прохрипел:

– Иди смотри мастерскую, пока еще можешь.

Я нахмурился. Неужели так просто? Гигант отступил? Совершенно не вязалось с образом безумного садиста, который чуть не сломал мне руку при первой встрече, но с тех пор многое изменилось – кажется, в первую очередь – я.

И вдруг осенило.

В этом мире все пытаются задавить друг друга силой, но я-то спасатель. В критической ситуации, когда всё летит к чертям, нужно не грызть глотки, а вставать плечом к плечу, даже если напарник – психопат.

Внутри шевельнулась неожиданная мысль.

– Брандт, послушай, – обратился к широкой спине. – Я здесь для дела.

Мужик не пошевелился, но я продолжил, чувствуя, как на мне скрестились взгляды Серафины и Гюнтера – они замерли, ожидая чего угодно.

– Понимаю, что тут всё иначе – могу обделаться, и тогда, возможно, ждёт участь похуже смерти. Я здесь чужой, но коль уж нам придётся работать в одном месте…

Сделал паузу, взвешивая каждое слово.

– Может, попробуем на время перестать скалиться друг на друга? Со своей стороны предлагаю зарыть топор войны. Нам нужно сосредоточиться на деле, а не на измерении… талантов. Что скажешь?

В тишине зала слова прозвучали дико. Четырнадцатилетний пацан, безродный выскочка, предлагает перемирие хозяину этого места? Но к чёрту игры – либо сделаем этот проклятый сплав, либо сдохнем все вместе от какого-то существа из Драконьих Гор.

Девушка и мужчина перевели взгляды на Рыжего Беса – тот так и стоял, нависая над столом, тяжелая спина напряглась, напоминая скалу. Казалось, даже воздух вокруг него сгустился.

– Брехня, – тихо бросил гигант.

Слово повисло в воздухе.

– Твои слова – пустая брехня. Ты ещё нихрена не сделал. То, что устроил в нижней кузне – это возня слепого котенка в грязи, не более. Здесь другие ставки, и здесь ты обосрёшься.

Мужик медленно выпрямился и повернулся ко мне. Я ожидал увидеть ярость, но лицо было пугающе спокойным, а глаза – холодными и пустыми.

– Ты обосрёшься, щенок. Я буду давить тебя, чтобы это случилось как можно скорее.

– Какой в этом смысл? – спросил прямо, глядя в глаза. – Зачем топить меня, если я могу создать то, что нужно тебе? То, что нужно Барону?

Брандт коротко хохотнул, но смех не коснулся глаз.

– Ты нихрена не сможешь создать, челядь. Всё, что вижу – гонор и удача. Докажи делом хоть что-нибудь – пойди и сделай невозможное. Вот тогда, может быть, мы и поговорим о том, заслуживаешь ли ты «сотрудничества». А пока… пошел вон, маленькое языкастое трепло.

Я опустил глаза. Не скажу, что слова ранили – скорее, пришло разочарование, что диалог не состоялся.

Мужик назвал успех в кузнице ничтожным. То самое достижение, ради которого сам Барон спустился в промышленный ад? Брандт намеренно обесценивает мой труд, чтобы сбить спесь или действительно считает, что организация труда – это мелочь по сравнению с созданием великого артефакта?

Впервые кольнула мысль: может, Рыжий Бес не такой плоский садист, каким хочет казаться? Черт его разберет, что творится в этой голове.

Поднял взгляд. Луч тусклого утреннего света, падающий из проема наверху, прорезал полумрак зала и осветил лицо гиганта. Массивные надбровные дуги, шрамы, въевшаяся в поры сажа – в этом свете тот выглядел не злодеем, а уставшим титаном, несущим какое-то неподъемное бремя.

– Ладно, как скажешь, – ответил просто.

Какой смысл переливать из пустого в порожнее? Развернулся, собираясь уйти в свою новую обитель, сделал шаг… и вдруг остановился. В голове мелькнула дерзкая мыслишка.

– А, Брандт, слушай.

Оружейник не шелохнулся, но я почувствовал, как его внимание сфокусировалось.

– Хотел спросить… Может, как-нибудь повторим? – сделал паузу и улыбнулся одними глазами. – На руках.

Тишина стала звенящей. Гюнтер и Серафина замерли, не понимая контекста.

Брандт молчал, вглядываясь в мое лицо – в глубине глаз на мгновение вспыхнул привычный безумный огонек, но тут же погас, сменившись чем-то другим.

– Нет, – ответил тот твердо и просто. – Сейчас твоя рука слишком ценна. Если оторву её снова, не сможешь обосраться за наковальней, а я хочу увидеть это лично.

Трудно было понять, шутит мужик или нет – в голосе не было привычной ярости. Это прозвучало почти по-товарищески, словно мы оба понимали правила игры.

Невольно усмехнулся. Чертовски странная здесь атмосфера. Эти люди сломанные и сложные, я привык к другим. Даже старик Гуннар с его комплексами был понятен как прямой гвоздь, а здесь – сплошные узлы и двойное дно.

Вздохнул, сбрасывая напряжение.

– Ладно. Пошли, Ульф.

Кивнул верному громиле, который всё это время стоял позади, хлопая глазами и не понимая ровным счетом ничего из происходящего, и направился к своей нише, откуда тянуло свежим ветром и свободой.

Вторая ниша слева манила, как открытый портал в другую жизнь. Глубокий арочный проем был залит еще тусклым утренним светом, обещавшим прохладу и уединение – не терпелось оказаться там. Плевать, что пока не имею ни малейшего понятия, как создать этот чертов сплав; Плевать на Брандта и угрозы – прямо сейчас волновало только одно – собственная мастерская.

Шел по гранитному полу, и ощущения были до боли знакомыми. Гладкий, чуть скользкий полированный камень, идеальная подгонка плит без единой щели – словно шагал по платформе хорошей станции метро, а не по средневековому замку.

Миновав каменную арку, остановился и выдохнул.

Это достойно.

Пространство просторное, с высоким потолком. Первое, что ударило в нос – запах. Здесь не воняло застарелым потом и дешевым углем, а пахло камнем, маслом и морозной свежестью, которую ветер заносил через большое окно в дальней стене.

Я медленно прошел в центр.

Слева стоял горн сложенный из тёмного огнеупорного кирпича, аккуратный и продуманный. Очаг вычищен до блеска, колосники выглядели новыми.

Рядом громоздились меха.

[Мехи кузнечные (Тип: Рычажные, усиленные). Качество: 78% (Отличное)]

[Материал: Дуб, воловья кожа двойной выделки.]

[Особенность: Система противовесов снижает нагрузку на 30%.]

Это не двойные меха с непрерывным потоком, но конструкция впечатляла – длинный, полированный рычаг расположен так удобно, что до него можно дотянуться, не отходя от горна. Кожа мягкая, пропитанная жиром, без единой трещинки – добротная работа.

В центре, на массивном чурбане, вогнанном в камень, стянутом железными обручами, царила наковальня.

[Наковальня (Тип: Двурогая). Качество: 82% (Шедевр)]

[Материал: Литая сталь, закаленная рабочая поверхность.]

[Анализ: Отличная плоскость лица. Присутствуют отверстия для подкладного инструмента.]

Провел ладонью по холодному и гладкому как зеркало лицу наковальни – никаких вмятин, никакого «седла». Мечта.

Вдоль правой стены тянулся длинный верстак из струганных досок. На нем в идеальном порядке разложены инструменты: клещи всех форм и размеров, зубила, пробойники, напильники с удобными деревянными ручками.

[Набор кузнечных клещей. Качество: 65–70%.]

[Набор молотков. Качество: 60–75%.]

Всё было качественным и крепким – здесь не было какой-то особой магии или артефактов древних, но чувствовалось, что место собирали с умом и деньгами.

Я подошел к окну. Проем прорублен прямо в толще скалы, без стекла, но с крепкими ставнями. В лицо ударил порыв ледяного ветра, но тело, обогреваемое внутренним огнем, приняло холод с спокойно.

Далеко-далеко виднелись пики Драконьих Зубов, а снизу раскинулся весь город под Чёрным Замком, который отсюда казался не таким уж и большим.

Я замер у окна, позволяя ветру обжигать лицо. Несмотря на то, что арочный проем за спиной выходил в общий зал, чувствовал себя в полной изоляции – это мое пространство. Здесь можно выдохнуть, побыть с самим собой.

Ульф стоял рядом, огромный и тихий – присутствие молотобойца давно перестало напрягать. За эти дни мы прошли через такое, что парень стал мне ближе, чем многие люди за всю прошлую жизнь.

– Кай… Мы в горе, – прогудел детина, в голосе прозвучал детский восторг

Я невольно улыбнулся.

– Да, Ульф – мы в горе. Но внизу мы тоже были в ней, только в самой заднице. А сейчас… – обвел рукой панораму пиков. – Смотри, какая красота.

Положил ладонь на каменный подоконник. Камень был ледяным, но сквозь холод почувствовал слабую вибрацию – энергия здесь отличалась от той, что ощущалась внизу – она была разреженной, чистой и какой-то тягучей.

С этим еще предстояло разобраться.

Я повернулся к Ульфу – громила застыл, открыв рот, и смотрел в небо, словно видел там ангелов.

Огляделся – мастерская хороша, спору нет, но пуста. Не хватало пары табуретов, чтобы сидеть, думать, чертить схемы на обрывках кожи. Надо будет озадачить слуг или кого-то ещё.

Подошел к наковальне, вновь провел пальцами по поверхности лица. В голове сама собой возникла картина: я стою здесь, молот взлетает, и под ударами рождается клинок из легендарной «Звёздной Крови»…

Картинка разбилась вдребезги.

Вспомнил слова Торгрима, которые звучали как приговор: «Ты не сделаешь этот сплав на стадии Закалки Тела».

Губы сами собой сжались.

По сути, я здесь самозванец – турист, случайно забредший в закрытую секцию музея. Наслаждаюсь видом, трогаю инструменты, и занимаю место настоящего Мастера. Может, прав этот рыжий психопат Брандт? Может, я и правда просто выскочка с длинным языком?

Тяжело вздохнул, прогоняя чувство тревоги, что накатывало, пытаясь утащить на дно.

– Ладно… – прошептал в пустоту.

Почесал затылок. Странное чувство – получил всё, о чем многие мечтают внизу, но теперь, стоя здесь, понятия не имел, что делать дальше. Мехи я бы, конечно, переделал в двойные… Но какой смысл улучшать инструменты, если ты не можешь выполнить главный заказ?

Нужно действовать. Не ныть, а искать варианты. Если не могу пробить стену лбом, я её обойду или взорву.

– Ульф, побудь пока тут, старина, – бросил молотобойцу.

И, не оборачиваясь, шагнул обратно в простор главного зала – мне нужны ответы.

На противоположном краю стола троица мастеров образовала замкнутый круг. Серафина что-то быстро и тихо выговаривала Ржавому Бесу. Брандт слушал, склонив тяжелую голову, кулаки сжаты, а желваки перекатывались под кожей, словно мужик пережевывал камни.

Стоило выйти из арки, как леди мгновенно замолчала. Три пары глаз синхронно повернулись ко мне – в воздухе повисло ожидание.

Я прошел несколько шагов по гулкому залу и остановился, не доходя до стола.

– Мастерскую посмотрел. Отличная, – бросил, не давая мастерам времени на реакцию. – А теперь давайте к делу. Что конкретно от меня требуется? Что это за «Звёздная Кровь» и с чем её едят? Ну то есть, из чего её готовят?

Решил идти напролом, без реверансов и танцев с бубнами. Время утекало, как песок сквозь пальцы. Пусть Торгрим уверяет, что без стадии Пробуждения мне ничего не светит, но я должен хотя бы понять, с чем имею дело. Может, есть обходной путь? Может, Система увидит то, что упустили местные гении?

Мастера смотрели на меня так, словно в зал забрел говорящий таракан. Смесь брезгливости, жалости и раздражения.

– Звёздная Кровь… – наконец выдохнул Брандт.

Мужик задрал голову, уставившись в высокий потолок, будто пытался прочесть там приговор своему провалу.

– Звёздная Кровь, щегол… это грёбаная сказка. Пыльная летопись, которая вдруг стала для всех вопросом жизни и смерти.

В голосе звучала не просто досада, а что-то личное и глубокое, будто этот сплав был его персональным врагом, который уже отнял у него полжизни.

– Семейный реликт дома фон Штейн, – холодно пояснила леди Серафина. Лицо женщины было непроницаемо, а глаза – ледяными, как зимняя ночь. – В хрониках сказано, что древние алхимики создали этот металл, чтобы уничтожить Чёрную Скверну, спящую в горах. Они оставили рецепт, но один из компонентов не указан. Сплав получить невозможно, а то, что выходит из того, что есть – мусор. Рассыпается в прах от первого же удара.

– Звёздная Кровь – это наше проклятие, парень, понял? – усмехнулся Гюнтер, и в усмешке не было веселья. Мужчина поднял бровь, изучая мою реакцию. – Если мы не создадим её, нас всех сожрет Скверна, когда проснется. Или Барон казнит нас раньше за некомпетентность.

Гюнтер сделал паузу, многозначительно глядя на меня.

– Но мы-то, парень, из уважаемых семей. Нас тронуть сложно, слишком много шума будет. А вот… – мастер скосил глаза на гиганта. – Наш главный оружейник, при всем его таланте…

– Заткнись! – рык Брандта заставил вздрогнуть даже леди Серафину. – Щенок должен знать только то, что касается работы. Не трепи своим поганым языком, Гюнтер, если хочешь его сохранить.

Здоровяк прожигал мастера взглядом, в котором читалось обещание долгой и мучительной расправы. Лысый Гюнтер лишь криво усмехнулся, но рот закрыл.

– Ладно. Тогда сам, – бросил мужчина, демонстративно отворачиваясь от гиганта.

В зале повисла тишина, которую нарушал лишь ритмичный перестук из ниши старика Хью – тот, похоже, вообще не интересовался внешним миром. Кстати, я только сейчас заметил: здесь не было помощников – ни молотобойцев, ни подмастерьев. Элита работала в одиночку? Или их просто выгнали перед моим приходом? Странно.

Брандт шумно вздохнул, раздувая ноздри, и повернулся ко мне – с силой оперся одной рукой о столешницу. Толстенный дубовый массив скрипнул, но выдержал.

– Звёздная Кровь – это сплав, который противоречит самой природе металла, – начал мужчина глухо, не глядя мне в глаза. – Основа – метеоритное железо, «Небесная Сталь» – твердое, тугоплавкое, капризное дерьмо. Второй компонент – «Лунное Серебро» – мягкое, текучее, проводящее духовную энергию.

Мужик ударил кулаком по столу.

– Они не смешиваются! Понимаешь, ты, выскочка? Это как пытаться сварить воду с камнем! При обычной плавке серебро выгорает, а железо крошится. Древние писали, что нужен «мост» – третий элемент, который свяжет их воедино.

Брандт подошел к стеллажу и рывком вытащил оттуда тяжелый ящик. Вернулся, с грохотом поставил передо мной. Внутри на бархатной подкладке лежали два куска металла: один – черный, тяжелый даже на вид, другой – брусок матового, неестественно белого серебра.

А рядом валялся серый комок.

– Вот что получается у нас, – Брандт ткнул пальцем в серый шлак. – Хрупкое говно. Мы пробовали всё: кровь химер, толченые рубины, костную муку… Ничего не работает. Структура рассыпается при первой же нагрузке.

Оружейник схватил серый комок и сжал в кулаке – раздался хруст, и на стол посыпалась серая пыль.

– Вот компоненты, – прорычал Рыжий Бес, вытряхивая пыль с ладони. – Метеорит и Серебро. У тебя есть неделя, чтобы придумать, как заставить их переспать друг с другом и родить что-то, что не сдохнет от щелчка. Не справишься – пойдешь на корм Скверне первым. Забирай.

Я молча ещё раз взглянул в ящик – система тут же ожила, выбрасывая перед глазами каскад строк:

[Обнаружен материал: Метеоритное железо (Ранг: Эпический)]

[Анализ: Высокое содержание никеля и иридия. Требует экстремальной температуры для ковки.]

[Обнаружен материал: Лунное Серебро (Ранг: Редкий)]

[Анализ: Высокая проводимость духовной энергии. Низкая температура плавления.]

[Обнаружен образец брака: Сплав (Качество: 0%)]

[Анализ: Структурная несовместимость. Кристаллические решетки не связаны. Отсутствует связующий агент (флюс) высшего порядка.]

Я чуть не присвистнул. Похоже дело не в магии, а в банальной физике и химии – им нужен был флюс, но не простой песок, а что-то, способное работать на духовном уровне.

– Флюс… – пробормотал едва слышно.

– Что ты там вякнул? – рявкнул Брандт.

– Говорю, ящик тяжелый, – брякнул ему, поднимая ящик. – Пойду думать.

Но в голове уже крутилась безумная идея. «Вливание Магмы» – мой новый навык. Если смогу использовать двойную Ци, как этот самый «мост»… Шанс есть – призрачный, но есть.

В голове эхом отдавался приговор Торгрима – поднять все ступени Закалки Тела и прорваться на стадию Пробуждения Духа за неделю? Это даже для моего бешеного прогресса звучало как бред сумасшедшего, но отступать некуда – за спиной уже пропасть.

Я развернулся к своей нише, прижимая к груди тяжелый ящик, когда пронзила мысль – древние рецепты.

Резко затормозил, и обернулся.

– Кстати… А на эти ваши летописи взглянуть можно? – спросил как можно небрежнее. – Мало ли, вдруг что-то полезное вычитаю.

Хотелось добавить: «То, что вы проглядели», – но вовремя прикусил язык – не стоит дразнить зверя, пока не держишь в руках кнут.

Брандт скрестил руки на мощной груди – на запястьях, перечеркивая жилы, бугрились шрамы от старых ожогов.

– Хех! – мужик оскалился, демонстрируя почерневшие зубы. – Деревенщина думает, что сможет разобрать каракули Древних?

Переглянулся с Серафиной и Гюнтером, словно приглашая разделить шутку.

– А валяй! – рыкнул гигант, возвращая взгляд ко мне. – Мы хоть поржём, когда ты будешь лупать своими глазенками, пытаясь понять хоть слово. – Небрежно махнул головой в сторону стола, заваленного свитками. – Всё там. Бери, если мозга хватит.

Я кивнул, пропуская желчь мимо ушей, начал разворачиваться.

– Только лапы помой, прежде чем касаться пергамента, – бросил мне сверху здоровяк. – Не хватало еще засалить наследие предков.

Остановился и медленно повернулся. На моём лице расплылась самая наивная улыбка, на которую был способен.

– Конечно, мастер Брандт. Я даже пройдусь по ним вехоткой Ганса Крысолова – той самой, которой тот крыс в нужниках душит, чтобы наверняка блестели. Спасибо за совет!

Не дожидаясь, пока до мужика дойдет смысл сказанного, развернулся и нырнул в прохладу мастерской с коробкой, в которой лежали драгоценные материалы.