Текст книги "Системный Кузнец V (СИ)"

Автор книги: Павел Шимуро

Соавторы: Ярослав Мечников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Теперь можно сосредоточиться на главном.

Отошёл от окна, нащупал в темноте табурет и опустился на него. Холодное дерево обожгло даже сквозь ткань штанов, но я не обратил внимания.

Оставалось два пути: первый – ядро духа зверя. Торгрим упоминал, что Клан добывал такие ядра у Кристаллических Пауков, также наверняка есть и другие в Замке барона – нужно вновь обратиться к Салиму. Если они смогут заменить ядро практика…

Снова обратился к Системе.

«Запрос: Может ли ядро духа Пробуждённого зверя заменить ядро практика в качестве флюса для сплава „Звёздная Кровь“?»

[Анализ запроса…]

[Предварительная оценка: ВОЗМОЖНО, но с ограничениями.]

[Данные о ядрах духовных зверей:]

[– Ядро зверя ранга «Пробуждённый» содержит достаточно концентрированной Ци для стабилизации сплава.]

[– Проблема: Ядро зверя несёт «печать» своего носителя – инстинкты, стихийную принадлежность, «характер» существа.]

[Прогноз при использовании ядра зверя:]

[– Вероятность структурной стабильности сплава: 67–78%]

[– Вероятность сохранения боевых свойств против Скверны: НЕИЗВЕСТНО]

[ВНИМАНИЕ: Недостаточно данных для полного анализа.]

[Для точного прогноза требуется изучение реальных ядер духовных зверей. Рекомендуется получить образцы для сканирования.]

[Риск:]

[Существует вероятность, что оружие из ядра зверя будет стабильным, но неэффективным против целевой угрозы (Мать Глубин). «Печать» зверя может конфликтовать с природой Скверны непредсказуемым образом.]

Сжал кулаки, чувствуя, как холод начинает пробираться под кожу. А может это была усталость или напряжение.

Шестьдесят семь-семьдесят восемь процентов. Неплохо для структурной стабильности, но «неизвестно» напротив боевых свойств…

Это был главный страх.

Представил себе картину: мы создаём клинок, тот держится, не рассыпается в пыль. Радость, триумф, надежда, а потом… Мать Глубин поднимается из недр, и «Звёздная Кровь» отскакивает от неё, как деревянный меч от гранитной стены.

Бесполезное оружие, потраченное время и смерть всех, кого пытался защитить.

Откинулся на спинку табурета, глядя в темноту ниши.

Ядро зверя – это запасной вариант, рабочий, но рискованный – нужно держать в уме, но не ставить на него всё.

А вот «Сосуд Пустоты» с коллективной волей…

Если теория Архивариуса верна, такое ядро будет нести не «печать» одного существа, а общее намерение множества людей – намерение защитить, уничтожить, выжить – может, именно это и нужно против Скверны?

Мысль была соблазнительной, но я заставил себя остыть – слишком много «если» и неизвестных.

Нужны факты, эксперименты и практика.

Встал с табурета, закрыл ставню, отсекая снежный поток, и направился обратно в комнату.

Голова гудела от усталости и переизбытка информации. Нужно отдохнуть – завтра предстояло много работы.

Вернувшись, стянул рубаху и рухнул на кровать. Перина приняла тело с мягким вздохом, а одеяло укутало, как кокон.

Темнота была полной – лампа давно погасла, а окна здесь нет.

Усталость навалилась свинцовой плитой, но разум отказывался успокаиваться. Мысли продолжали крутиться, выстраиваясь в списки, планы и задачи.

Завтра нужно объявить мастерам об изменениях в подходе. Рассказать о теории «Сосуда Пустоты» хотя бы в общих чертах, посмотреть на реакцию.

Нужно добиться разрешения на выход в Нижний город и найти Слепую Риту, поговорить с ней – узнать практическую сторону вопроса.

Нужно получить доступ к ядрам духовных зверей. Просканировать, понять, могут ли они служить запасным вариантом.

Замер, почувствовав, как в голове что-то щёлкнуло.

Торгрим.

А что, если у Торгрима камня нет? Что, если «Губка Эфира» – такая же редкость, как метеоритное железо, и добыть её сейчас невозможно?

Тогда придётся искать другие пути. Может, Слепая Рита знает альтернативы?

Перевернулся на бок, зарываясь лицом в подушку.

Мысли окончательно потеряли связность, превращаясь в обрывки образов.

Огонь, наковальня. Кристалл, пульсирующий багровым светом. Глаза Клариссы, золотые и насмешливые. Лицо Торгрима, искажённое тенями. Ульф, улыбающийся детской улыбкой…

Я провалился в сон.

Кузня была огромной – не той нормальной «Адской Кузней», которую знал – с тридцатью горнами, выстроенными рядами, с гулом и грохотом. Эта кузня была неправильной.

Потолок уходил в темноту, теряясь в клубах чёрного дыма. Горны стояли бесконечными рядами, уходящими во все стороны – сотни или тысячи, и каждый полыхал огнём, но огонь был странным – не жёлто-оранжевым, а багровым, почти чёрным на кончиках языков пламени.

И мёртвая тишина, хотя логика подсказывала, что такое количество горнов должно гудеть, как рой потревоженных шершней.

Я стоял в тени, у одного из каменных столбов, подпирающих невидимый потолок. В правой руке что-то было – опустил взгляд и увидел кнут.

Длинный и плетёный, с металлическими наконечниками на каждом хвосте. Такой же, какой носил бригадир Бык, когда наказывал нерадивых кузнецов.

Почему он у меня? Откуда?

Не успел додумать мысль – из темноты раздался голос.

– Я – потомок великого кузнеца!

Знакомый голос – хриплый и полный отчаяния.

Мастер Гуннар стоял у одного из горнов, в центре огромного пустого пространства – силуэт старика казался маленьким и жалким на фоне бесконечных рядов наковален, которыми никто не пользовался.

– Чтобы стать таким же, как он, я пойду на всё! – кричал мастер, задрав голову. – Слышите⁈ НА ВСЁ!

Голос старика отражался от невидимых стен, множился, разбивался на эхо.

Я сделал шаг вперёд, выходя из тени. Пол под ногами был горячим – камень раскалился от жара бесчисленных горнов, но не чувствовал боли – только давление и тяжесть.

– Мастер Гуннар, – позвал старика.

Но голос не вышел – губы шевелились, горло напрягалось, однако ни звука.

Мужик обернулся, и я вздрогнул.

Лицо было искажённым – черты плыли, как отражение в воде, глаза горели багровым огнём, что и горны, из бороды сочилась пена, как у бешеного пса.

– А, это ты, – прошипел старик, в голосе было презрение. – Ничтожество. Щенок, возомнивший себя кузнецом.

Я попытался заговорить – и снова провал, только немое шевеление губ.

Гуннар сделал шаг ко мне, потом ещё один. Его силуэт рос, вытягивался, словно кто-то растягивал мужика на дыбе.

– Спаситель мира! – выплюнул мужчина с издёвкой. – Избранный! Аш-Шариб!

Последнее слово прозвучало как проклятие.

– Ты – никто. Жалкий подмастерье, который украл мою жизнь, мой талант и судьбу!

Я отступил на шаг, не понимая, что происходит. Кнут в руке вдруг стал невыносимо тяжёлым, словно отлитым из свинца. Хотел бросить его, но пальцы не слушались, намертво вцепившись в рукоять.

Гуннар остановился, развернулся и пошёл обратно к горну. Движения стали странно ритмичными, как у марионетки на верёвочках.

– Я – сын Торвальда! – провозгласил старик, воздев руки к потолку. – Истинный огненный кузнец! И докажу это!

Мастер занёс правую руку над горном. Багровое пламя взметнулось навстречу, словно почуяв добычу.

Я понял, что сейчас произойдёт.

Рванулся вперёд – ноги двигались медленно, как в патоке. Кнут тянул к земле, якорем привязывая к месту.

– Мастер Гуннар! – беззвучно закричал.

Но он уже опустил руку в огонь.

На мгновение ничего не произошло, а потом пламя взметнулось вверх, охватывая руку, плечо и всё тело старика. Не обычный огонь – тот не жёг, а пожирал, превращая плоть в чёрный пепел, который тут же развеивался.

Старик стоял, охваченный пламенем, смотрел на меня и улыбался – в глазах читалось торжество.

– Видишь? – прошептал мужчина голосом, который не должен был слышаться сквозь рёв огня. – Вот что значит быть истинным кузнецом. А ты…

Мастер не договорил – пламя взвилось выше, поглощая лицо, и на мгновение увидел под обугленной кожей чёрную, бездонную пустоту.

– Мастер Гуннар! – бросил кнут, швырнув прочь, и побежал.

Ноги отказывались слушаться – шаг, ещё шаг. Горящая фигура становилась всё ближе, или я становился всё дальше? Пространство искажалось, растягивалось и сжималось.

Споткнулся обо что-то невидимое и рухнул на раскалённый камень. Руки обожгло – боль пронзила от ладоней до локтей.

– Жалкое зрелище.

Женский голос.

Поднял глаза и увидел над собой Клариссу.

Девушка стояла, глядя на меня сверху вниз – обнажённая, с телом цвета угля, по которому бежали светящиеся узоры татуировок. Золотые глаза горели насмешкой.

– Аш-Шариб, – произнесла она, растягивая слово. – Пьющий Ветер – вот он, наш спаситель. Лежит в грязи и не может подняться.

Я дёрнулся, пытаясь встать – тело не слушалось, всё онемело, словно был парализован.

Кларисса склонилась надо мной – от неё пахло цветами и гарью, губы изогнулись в улыбке.

– Ты думал, что особенный? – шепнула мне. – Думал, что можешь что-то изменить? Ты – просто игрушка, мальчик. Игрушка в руках тех, кто сильнее.

Выпрямилась и засмеялась – смех был мелодичным, но в нём звучало что-то жуткое – будто колокольчики, звучащие не в унисон.

Рванулся всем телом, пытаясь пошевелить хоть чем-то, паника захлестнула – первобытный ужас беспомощности.

Двигайся! ДВИГАЙСЯ!

Пальцы дрогнули, рука напряглась.

Мир раскололся.

Я проснулся рывком.

Тело подбросило на кровати, как от удара – руки судорожно хватанули пустоту, ища опору. Сердце колотилось в груди, как бешеный молот, отдаваясь пульсацией в висках.

Темнота. Тишина и запах дыма.

Нет, не дыма – гари.

Рывком сел на краю кровати, пытаясь сориентироваться. Глаза постепенно привыкали к темноте, выхватывая знакомые очертания: стол, дверь.

Моя комната, я в безопасности. Но запах… Откуда запах гари?

Опустил взгляд вниз и замер.

Одеяло тлело прямо там, где секунду назад лежали мои руки. Тонкие струйки дыма поднимались от ткани, а под ними проступали багровые пятна – не огонь, но жар, достаточный, чтобы прожечь шерсть.

– Твою… – выдохнул и схватил одеяло, прижимая тлеющие участки к телу.

Несколько секунд борьбы – и огонь сдался, оставив после себя обугленные дыры и едкий запах.

Бросил испорченное одеяло на пол, руки дрожали.

Только теперь заметил, что всё тело покрыто потом. Волосы мокрые, как после купания.

А ещё… свечение.

Поднял правую руку, разглядывая в темноте. Кожа светилась – едва заметно, тусклое оранжевое сияние, словно под эпидермисом тлели угли.

Дыхание было сбитым и прерывистым. В горле пересохло, голова гудела.

Встал на ноги – качнуло, пришлось схватиться за стену. Ноги подкашивались, как после долгого бега.

Это был просто кошмар, но свечение и тлеющее одеяло…

Посмотрел на руку снова. Свечение не угасало – наоборот, казалось, становилось ярче, и пульсировало в такт сердцебиению.

Тревога накатила волной – не за себя, а за Гуннара.

Как старик там, внизу? Жив ли? Здоров ли?

Вспомнил лицо из кошмара – искажённое и горящее, вспомнил, как тот опустил руку в огонь. Вспомнил пустоту под обугленной кожей.

Это был просто сон – Гуннар в порядке. Мастер внизу, в казарме, спит на своих нарах…

Голос разума не мог заглушить иррациональный страх – что-то было не так, что-то происходило со мной.

Посмотрел на светящуюся руку – та дрожала не мелкой дрожью, а крупной и неконтролируемой, как у старика с трясучкой.

Внутри что-то бурлило – Огненная Ци, которая обычно послушно сворачивалась во «Внутреннем Горне», сейчас металась по телу, словно попавший в клетку зверь – ударялась в стенки каналов, рвалась наружу.

И тут голубые строки вспыхнули перед глазами.

[Обнаружена нестабильность энергетических потоков.]

[Диагностика:]

[Огненная Ци вышла из равновесия. Причина: эмоциональный стресс во время фазы глубокого сна.]

[РЕКОМЕНДАЦИЯ:]

[Немедленно выполните стабилизирующую практику «Стойки Тысячелетнего Вулкана».]

[ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:]

[Игнорирование рекомендации может привести к:]

[– Повреждению энергетических каналов]

[– Неконтролируемому выбросу Ци (радиус поражения: 3–5 метров)]

[– Откату культивации на 1–2 ступени]

Опустился обратно на край кровати, глядя на системное окно.

Вспомнил, как Огненная Ци вырвалась из-под контроля в Вересковом Оплоте – тогда чуть не сжёг кузню, и это было на более ранней стадии. Теперь, на четвёртой ступени, с гораздо большим резервом энергии…

Неконтролируемый выброс мог убить не только меня, но и любого, кто окажется рядом.

Сжал кулаки, пытаясь унять дрожь. Свечение на коже пульсировало, словно подчёркивая серьёзность ситуации.

Встал, отодвинул стул от стены и встал в позу для медитации. Закрыл глаза.

Первые несколько минут были мучительными – мысли метались, как испуганные птицы, отказываясь успокаиваться. Образы из кошмара – горящий Гуннар, смеющаяся Кларисса, кнут в руках – вспыхивали перед внутренним взором.

Но постепенно, вдох за вдохом, начал восстанавливать контроль.

Представил огонь внутри себя – не буйный костёр, а спокойное, ровное пламя свечи. Направил внимание к «Внутреннему Горну», ощущая, как энергия постепенно замедляется и успокаивается.

Земля, нужна Земля. Потянулся к той части себя, которая отвечала за вторую стихию, ощутил её – тяжёлую и стабильную, позволил просочиться в бурлящий Огонь, остужая.

Дыхание выровнялось, сердцебиение замедлилось, а дрожь в руках утихла. Открыл глаза – свечение на коже почти погасло.

Новое системное окно подтвердило изменения.

[Стабилизация завершена.]

[Рекомендация:]

[Избегать сильных эмоциональных потрясений в течение следующих 6–8 часов.]

Выдохнул, откидываясь спиной к холодной каменной стене. Внутри что-то изменилось.

Понимал это на уровне инстинкта – со мной происходит что-то большее, чем просто кошмар и нестабильность Ци.

Я будто теряю себя.

Мысль была пугающей, но не мог её отогнать – слишком много всего навалилось за последние дни – слишком много решений, ответственности и чужих ожиданий.

«Аш-Шариб». «Спаситель». «Глава проекта».

А под всеми этими масками – просто Дима, бывший пожарный. Человек, который случайно оказался в чужом теле и теперь отчаянно пытается выжить.

Отошел от стены. За дверью, которая вела в коридор, уже угадывались первые признаки утра: отдалённые голоса, шаги и звон металла.

Новый день начинался, и у меня много работы. Одел рубаху, стараясь не смотреть на обугленное одеяло. Список задач был длинным, и каждый пункт требовал внимания, но всё это можно решить, а вот то, что творилось внутри…

Посмотрел на руку с мозолями кузнеца – с этим придётся разобраться отдельно – терять себя ни в коем случае нельзя.

Глава 17

Голоса донеслись ещё в коридоре – приглушённые, но явно на повышенных тонах.

Толкнул тяжёлую дверь в Горнило и замер на пороге.

Мастера столпились у центрального стола, склонившись над чертежами. Головы почти соприкасались – Гюнтер, Серафина, старик Хью. Ниша Брандта зияла пустотой, и это странно – где этот ржавый дьявол?

– … говорю же, сначала нужно сделать основу из обычной стали! – рокотал Гюнтер, тыкая пальцем в один из свитков. – Выложить слои, как блины в стопку, а потом уже…

– Чушь, – отрезала Серафина холодным голосом. – При первом же нагреве граница между слоями станет точкой напряжения. Метеорит отторгнет серебро, и мы получим не узор, а труху.

– Тогда предлагай сама, раз такая умная!

Старик Хью стоял чуть в стороне, протирая стёкла пенсне мятой тряпицей. Губы его беззвучно шевелились – то ли молился, то ли бормотал какие-то расчёты.

Я прислонился плечом к дверному косяку, наблюдая за ними. Внутри разливалось странное тепло.

Вчера люди были раздавлены – каждый прятался в своей норе, а сегодня – спорят, ругаются и машут руками. Значит, не сдались – есть ещё порох в пороховницах.

– О, – Гюнтер первым заметил моё присутствие. Развернулся, скрестив мощные руки на груди, и хмыкнул. – Глядите-ка, старший мастер изволил почтить нас своим присутствием.

На обожжённой половине лица мелькнула усмешка – не злая, скорее насмешливо-дружеская, но остриё в словах ощущалось отчётливо.

– Видать, так бывает со всеми, кому дают власть, – продолжил лысый здоровяк, почёсывая подбородок. – Сначала горят энтузиазмом, а потом начинают опаздывать. Ну, давай, заходи. Мы тут без тебя уже всё решили.

Серафина одарила Гюнтера ледяным взглядом, потом перевела на меня – в глазах аристократки мелькнуло что-то похожее на оценку.

– На самом деле, ничего мы не решили, – уточнила девушка сухо. – Только потратили час на бессмысленные препирательства.

Я оттолкнулся от косяка и двинулся к столу. Ноги были ватными после тяжелой ночи – тело требовало отдыха, которого не получило. Кошмар всё ещё маячил на краю сознания: горящий Гуннар, смеющаяся Кларисса, тлеющее одеяло…

Мотнул головой, отгоняя образы.

– Что обсуждаете? – голос прозвучал хрипло.

– Узорчатую сталь, – буркнул Гюнтер. – Или как там её… дамаск. Серафина нарыла в архивах описание техники – оказывается, древние что-то в этом понимали. Слоёная ковка разнородных металлов – метеорит сверху, серебро снизу, прослойка из обычного железа – по идее, должно дать сплав без прямого контакта.

Подошёл ближе, вглядываясь в чертёж на столе. Схема была грамотной – кто-то (видимо Серафина) аккуратно вычертил поперечное сечение будущего клинка: чередующиеся полосы, связующие прослойки, точки сварки.

Красиво и бесполезно.

Система показала ночью во всех деталях – энергетическая аннигиляция на границе контакта. Двенадцать-семнадцать минут – и всё рассыпется в «Пепел Звёзд».

Но как объяснить? Сказать: «Эй, ребята, мне тут голубые буквы в голове сообщили»?

– Ну? – Гюнтер нетерпеливо переступил с ноги на ногу. – Чего молчишь? Годится план или нет?

Поднял глаза от чертежа – мастера смотрели выжидающе.

Облизал пересохшие губы.

– Где Брандт?

Вопрос вырвался раньше, чем успел подумать. Но это важно – пустующая ниша ржавого великана царапала сознание.

– Бывший старший оружейник? – Лысый пожал плечами. – Решил пойти развеяться в нижнюю кузню – всегда так делает, когда не в духе.

– В нижнюю кузню? – нахмурился. – Зачем?

Ведь там рабочие, которых он ещё недавно избивал кнутом. Там Томас Бульдог, мастер Гуннар, и десятки мужиков, которые ненавидят беса до зубовного скрежета. И какого чёрта Брандту делать там сейчас, когда тот лишён власти?

– Понятия не имею, – бородатый мастер развёл руками. – И, честно говоря, плевать. Чем меньше этого ублюдка рядом, тем легче дышится.

– Мастер Кай, – голос Серафины прорезал воздух. В словах звучало напускное уважение. – Не сочтите за дерзость, но было бы неплохо увидеть в старшем мастере более решительный настрой, чем сейчас.

Повернулся к ней. Женщина стояла прямо – ни следа вчерашней растерянности. Губы сжаты в тонкую линию, взгляд холоден.

– У нас нет времени на сомнения, – продолжила леди. – Каждый час промедления – это час, который приближает Мать Глубин к поверхности. Либо вы решаете, либо признайте, что не справляетесь, и уступите место тому, кто способен.

Слова ударили как пощёчина, но где-то на задворках сознания промелькнула мысль: девушка права – стоять столбом и мяться – не то, чего от меня ждут.

Глубоко вдохнул.

Как же им объяснить? Как перевести «энергетическую аннигиляцию» и «распад на молекулярном уровне» в понятия, которые примут эти люди?

А может… не нужно объяснять? Результат важнее процесса.

– Ну, скажешь уже что-то? – подтолкнул Гюнтер, скрещивая руки на груди.

Внутри что-то щёлкнуло, будто сработал переключатель.

– Узорчатая сталь отменяется,

Тишина повисла над столом, как грозовая туча.

Мастера переглянулись. Лысый нахмурился так, что обожжённая половина лица собралась в уродливые складки, Серафина приподняла бровь, старик Хью перестал протирать линзы, одел пенсне и уставился на меня поверх них – глаза за толстыми стёклами казались огромными, как у совы.

– То есть… как это – отменяется? – первым подал голос Гюнтер, недоверчиво хмыкнув. – Мы тут голову ломали, а ты пришёл и…

– Подождите, – Серафина подняла руку, останавливая мужчину – холодный взгляд буравил меня насквозь. – Мастер Кай, вы понимаете, что пакетная ковка – единственный возможный метод соединения антагонистических металлов без прямого сплавления?

– Понимаю.

– Тогда объяснитесь.

Во мне снова шевельнулось желание отмахнуться – сказать «потому что я так решил» и закончить на этом, но глаза мастеров не были враждебными, скорее растерянными.

Эти люди не враги, а команда, пусть и вынужденная, собранная силой обстоятельств. И если хочу, чтобы те работали со мной, то придётся дать хоть что-то.

Выдохнул сквозь зубы.

– Слоёная ковка не сработает, – заговорил, тщательно подбирая слова. – Метеорит и серебро… они как вода и масло. Нет, хуже – как огонь и лёд – даже если не допустить прямого контакта при ковке, потом, когда клинок остынет… начнётся реакция на границе слоёв.

– Какая реакция? – Гюнтер подался вперёд.

Я прикусил язык. «Энергетическая аннигиляция» – как объяснить это без упоминания Системы?

– Представьте… – медленно начал. – Представьте двух практиков. Один – чистый Огонь, другой – чистый Лёд, и они стоят спина к спине в тесной комнате.

Мастера слушали, не перебивая.

– Пока практики в движении и заняты боем, их энергии не соприкасаются, но когда всё замирает, когда приходит покой… Что произойдёт?

– Взаимное гашение, – медленно произнесла Серафина – в голосе появилась нотка понимания. – Инь поглотит Ян и наоборот.

– Именно. Метеорит – это отражение небесного холода, лунное серебро – чистый проводник земного Жара. В статике они просто уничтожат друг друга.

– И сколько времени… – начал Лысый.

– Минуты. Может, минут пятнадцать, двадцать, – пожал плечами. – Недостаточно даже чтобы довести клинок до закалки. Вложенная работа рассыплется серым прахом.

Повисло молчание. Гюнтер скрёб подбородок, переваривая услышанное. Серафина хмурилась, глядя на чертёж.

И тут подал голос старик Хью.

– Малой дело говорит, – прошамкал старик – линзы блеснули отражённым светом ламп. – Я таких случаев с десяток видел на своём веку. Не с метеоритом – с обычными несовместимыми минералами. Пытаешься соединить силой, и камень трескается – не снаружи, а изнутри, будто душа его разрывается надвое.

Мастер повернулся ко мне, и в старческих глазах промелькнуло любопытство.

– Откуда знаешь, мальчик?

– Догадался, – ответил коротко.

Хью хмыкнул, но не стал давить – вместо этого повернулся к остальным.

– Я голосую за то, чтобы послушать юного мастера – он вчера вечером не просто так в книгах рылся – видали, как свитки ворошил? Наверняка нашёл что-то дельное.

Гюнтер почесал затылок, вздохнул и кивнул.

– Ладно. Допустим, узор отпадает. Что дальше?

Я открыл было рот, чтобы рассказать о «Губке Эфира» и Вита-частицах, но осёкся.

Брандта нет.

Если рассказать сейчас – потом придётся повторять заново.

– Пока что, – сказал, – будем работать с ядрами духовных зверей.

– С ядрами? – лысый вскинул брови. – Это которые от барона должны были притащить?

– Именно.

Развернулся к двери, подходя к верёвке звонка – вызов слуг через систему колокольчиков.

– Нужно поторопить, ведь если ядра ещё не готовы…

– Так они уже здесь, – перебил Гюнтер.

Замер на полушаге.

– Что?

– Принесли рано утром, – лысый здоровяк пожал плечами. – Какой-то тихий тип в чёрном – оставил ящик и ушёл, даже слова не сказал.

Мужик отошёл к стене, где в тени у полки стоял деревянный короб, окованный медными уголками, размером с небольшой сундучок. Поднял его, крякнув от натуги, и возрузил на центральный стол.

Сердце забилось чаще.

Ядра духовных зверей – один из двух оставшихся путей к созданию «Звёздной Крови».

Подошёл к столу, пока Гюнтер откидывал защёлки на крышке.

Дерево было тёмным и плотным, резьба по бокам изображала переплетающихся змей.

Крышка откинулась с глухим стуком.

Мастера подались вперёд. Даже Серафина, обычно холодная как лёд, не удержалась от тихого вздоха.

Ящик выложен изнутри тёмно-бордовым бархатом, собранным в мягкие гнёзда, и в каждом гнезде покоилось ядро духовного зверя.

Шесть кристаллов разных форм, размеров и цветов, каждый – квинтэссенция жизни Пробуждённого существа. Под каждым на пожелтевших бумажных табличках чернели надписи – кривоватые буквы на старом наречии.

Первым бросался в глаза крупный камень слева – прозрачно-голубой, холодный на вид даже с расстояния. Табличка гласила: «Кристаллический Паук – 3-я стадия Пробуждения».

Рядом с ним – рыжевато-алый, размером с кулак, пульсирующий изнутри мягким светом, будто в нём тлел уголёк. «Огненная Саламандра – 2-я стадия».

В центре покоился молочно-белый кристалл с золотыми прожилками, которые текли по поверхности как живые реки. Табличка: «Горный Кирин – 4-я стадия».

Справа – зеленоватый камень с болотным оттенком, испещрённый тёмными вкраплениями. «Болотная Гидра – 2-я стадия».

Дальше – серебристо-серый, едва заметно мерцающий. «Снежный Барс – 3-я стадия».

И последний, самый крупный – тяжёлый на вид, бурый с янтарными прожилками, похожий на окаменевшую смолу. «Каменный Медведь – 4-я стадия».

– Духи гор… – прошептал Гюнтер, и его голосе слышался благоговейный страх. – Это же целое состояние.

– Шесть Пробуждённых, – добавила Серафина, и даже в холодном голосе проскользнуло удивление.

Старик Хью протянул костлявую руку к ящику, но не прикоснулся – пальцы зависли в воздухе.

– Вот это богатство припас барон, – пробормотал ювелир. – На одно ядро Горного Кирина можно купить поместье в столице.

Мастера заговорили наперебой, каждый со своей позиции оценивая содержимое.

– Саламандра – самый очевидный выбор, – начал лысый, тыкая пальцем в рыжий камень. – Огонь к огню – горны работают на Огненной Ци, плавка идёт на Огненной Ци. Сродство очевидно.

– Слишком очевидно, – возразила Серафина. – Огонь нестабилен по природе – для флюса нужен баланс, а не усиление одного полюса.

– Тогда Кристаллический Паук, – Гюнтер ткнул в голубой камень. – Холод уравновесит жар.

– Пауки – существа безмозглые, – вмешался Хью, качая головой. – Инстинкт и ничего больше. Их ядра хороши для зачарования ловушек, но для высшего сплава… Нет, слишком примитивная душа.

– А Каменный Медведь? – Лысый не сдавался. – Четвёртая стадия – это почти Лорд. Сила там немерена.

– Сила есть, – согласился старик. – Но медведь – упрямая скотина – его ядро будет сопротивляться любому вмешательству. Проще с горой бороться, чем с таким флюсом работать.

Серафина постукивала пальцем по губам, разглядывая ящик.

– Болотная Гидра… Интересный вариант. Гидры известны способностью к регенерации, к восстановлению целостности. Возможно, это поможет сплаву «залечивать» конфликт между слоями.

– Или отравит всё к чёртовой матери, – буркнул Гюнтер. – Ты видела цвет? Чёрные вкрапления – это Скверна. Тварь жила слишком близко к темному источнику.

Голоса сливались в гул. Каждый настаивал на своём, приводил аргументы, парировал чужие – рабочий процесс, каким и должен быть. Но я почти не слышал слов – внимание приковали ядра. Не внешний вид, не цвет и не размер, а другое.

Протянул руку к ближайшему камню – голубому ядру Кристаллического Паука. Пальцы скользнули по прохладной поверхности.

И мир… изменился.

Похоже на то, как если бы всю жизнь смотрел на картину сквозь мутное стекло, а потом стекло внезапно стало прозрачным или исчезло вовсе.

Я видел не просто поверхность камня, а само ядро изнутри. Видел структуру, похожую на кристаллическую решётку, но живую и пульсирующую. Видел потоки энергии, текущие по невидимым каналам, как кровь по венам.

[Зрение Творца активировано.]

[Объект: Ядро Духовного Зверя (Кристаллический Паук)]

[Стадия: 3-я ступень Пробуждения]

[Целостность структуры: 67%]

[Анализ:]

[– Микротрещина в нижней четверти (последствие извлечения)]

[– Следы паразитарной инвазии (5–7% объёма)]

[– Энергетическая плотность: Средняя]

[– Стихийная принадлежность: Лёд/Холод]

[Совместимость с проектом «Звёздная Кровь»: 34% (Низкая)]

[Причина: Монохромность стихии, отсутствие внутреннего баланса.]

Моргнул – и картинка не исчезла, а наоборот, стала ещё чётче.

Перевёл взгляд на соседний камень – рыжий и пульсирующий. Рука потянулась сама.

[Объект: Ядро Духовного Зверя (Огненная Саламандра)]

[Стадия: 2-я ступень Пробуждения]

[Целостность структуры: 81%]

[Анализ:]

[– Структура стабильна, повреждений не обнаружено]

[– Высокая энергетическая плотность]

[– ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Следы нестабильного темперамента – ядро склонно к спонтанным выбросам при внешнем давлении.]

[Совместимость с проектом: 41% (Умеренная)]

[Причина: Избыток Ян-энергии. Высокий риск дестабилизации при контакте с Инь-металлом.]

Пальцы скользили от камня к камню. Болотная Гидра – увидел чёрные прожилки, пронизывающие структуру, как корни ядовитого плюща. Система пометила их красным: «Заражение Скверной – 12%». Несовместимо.

Снежный Барс – красивый и чистый камень, но внутри пустота – словно душа зверя была слишком мимолётной и текучей, чтобы оставить глубокий отпечаток.

Каменный Медведь – мощный и плотный, как гранитный монолит, но структура… Видел её: жёсткую и негибкую, как застывшая лава – такой камень будет сопротивляться любой трансформации. Как и говорил Хью – проще с горой бороться.

И наконец…

Горный Кирин.

Рука зависла над молочно-белым кристаллом с золотыми прожилками. Прикосновение – и внутренний мир камня раскрылся передо глазами.

[Объект: Ядро Духовного Зверя (Горный Кирин)]

[Стадия: 4-я ступень Пробуждения]

[Целостность структуры: 94%]

[Анализ:]

[– Структура высочайшего качества]

[– Гармоничный баланс Инь и Ян]

[– Двойственная природа: Огонь/Земля]

[– Следы высокоразвитого сознания]

[– Эмоциональный отпечаток: Мудрость (40%), Ярость (25%), Сострадание (20%), Защитный инстинкт (15%)]

[Совместимость с проектом «Звёздная Кровь»: 78% (Высокая)]

[Примечание: Ядро Горного Кирина демонстрирует редкий баланс противоположностей. Двойственная стихийная природа (Огонь как созидание, Земля как структура) максимально приближена к параметрам человеческого ядра Пробуждённого практика.]

[РЕКОМЕНДАЦИЯ: Использовать в качестве приоритетного флюса.]

Сердце забилось чаще.

Семьдесят восемь процентов – это не гарантия, но лучшее, что у нас есть.

– … эй! Ты меня слышишь?

Голос Гюнтера ворвался в сознание.

Я моргнул, возвращаясь в реальность. Мастера смотрели на меня – на лицах читалась смесь раздражения и любопытства.

– Ты что там делаешь? – лысый нахмурился. – Застыл как истукан, руками машешь…

– Я… – голос прозвучал хрипло. Прочистил горло. – Просто… эти ядра. Они прекрасны.

– Прекрасны? – Серафина приподняла бровь. – Это всё, что ты можешь сказать?

– Никогда в жизни не видел ничего красивее, – добавил, стараясь звучать естественно.

Это правда – «Зрение Творца» показало красоту, недоступную обычному взгляду: гармонию структур, танец энергий, симфонию жизни, застывшую в кристалле.

Серафина хмыкнула то ли насмешливо, то ли недоверчиво.

Но старик Хью…

Ювелир медленно приблизился ко мне. Глаза за толстыми линзами были острыми и проницательными – совсем не старческими.