Текст книги "Системный Кузнец V (СИ)"

Автор книги: Павел Шимуро

Соавторы: Ярослав Мечников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

Мы проговорили с Торгримом ещё целый час.

Старик был мрачен, как грозовая туча, нависшая над Чёрным Замком. После того, как я швырнул ему в лицо его же вину, напомнив, что дезертирство сейчас ляжет на его совесть несмываемым пятном, тот, наконец, перестал изображать обиженного пророка и начал слушать. Поняв, что я не собираюсь надевать поводок добровольно, Торгрим сменил тактику с давления на сарказм.

Выложил ему идею с экспедицией в Столицу за наемным мастером – старик фыркал, цедил язвительные комментарии, называл план «глупой беготней» и «тратой времени», явно ожидая чего-то более грандиозного.

– Если со мной пойдет не практик высокой ступени, – проворчал Торгрим, – мы просто не успеем, мальчик. Единственный шанс добраться до Столицы и вернуться до того, как здесь все сгорит – это бежать на пределе, используя духовную энергию для ускорения. Обычный человек, даже на лошади, по сравнению с практиком – жалкая каракатица.

Я заверил его, что найду такого человека – воина, который сможет выдержать темп. Конечно, старый лис сразу всё понял – прекрасно знал, что заперт в замке, как в клетке, и без «надзирателя» от Барона ему и шагу ступить не дадут, но принял условия игры.

Разговор вымотал обоих – лампы догорали, в комнате становилось душно.

Напоследок решился сказать самое главное – то, что зрело всё это время.

– Глава… – чуть подался вперед, стараясь сохранить сосредоточенность – держал спину прямо. – Я знаю… Если ошибся и не удастся найти другой способ, если узорчатая сталь провалится, а мастер из Столицы не придет… И Мать Глубин пойдет на Черный Замок, грозя стереть город в пыль…

Сделал паузу, облизнув пересохшие губы – трудно произнести это, не соврав самому себе.

– То в этом случае, когда смерть будет уже на пороге – буду готов сделать то, что вы от меня хотели. Я использую Камень.

Старик, до этого безучастно разглядывавший пламя в масляной лампе, медленно повернул голову – взгляд стал острым.

Торгрим прищурился.

– Это глупо, – проскрипел с едким сарказмом. – Тогда может быть уже слишком поздно, «юный талант». Пока ты будешь решаться и натягивать ошейник на трясущуюся шею, Скверна уже дожрет всех.

– Надеюсь, что этого не потребуется, господин Торгрим, – твердо ответил, выдержав взгляд. – Я в это верю.

Глава усмехнулся, поджав тонкие губы – в глазах сквозило презрение, смешанное с усталым любопытством. Старик слушал, что бы себе ни думал, какие бы планы ни строил в седой голове.

Торгрим шумно втянул воздух носом – раздался неприятный свист.

– И что ты от меня хочешь в этом случае? – вопросительно изогнул кустистую бровь, изображая недоверие. – Чтобы я поскакал в Столицу, а Камень оставил тебе? Просто так?

– Да, именно так, как средство последней надежды и страховку, которую, надеюсь, не придется использовать.

Торгрим опустил глаза на стол – узловатые пальцы начали выбивать по столешнице нервную дробь.

– С чего я могу быть уверен, что ты не используешь Камень иначе? – пробормотал Каменное Сердце, не глядя на меня. – Не сбежишь с ним? Не продашь кому-то на стороне, чтобы купить себе жизнь и титул в теплых краях? Ты молод, а молодые падки на блеск.

Я медленно покачал головой.

– Во-первых, меня отсюда никто не выпустит – если не справлюсь, меня ждёт печальная участь. Думаю, это всем очевидно.

Подался вперед, пытаясь поймать взгляд старика, который тот старательно прятал.

– А во-вторых, глава Торгрим… Неужели думаете, что мне плевать на Каменный Предел?

Эмоции Кая прорвались сквозь мой разум

– Провинция для меня больше, чем просто точка на карте. Это мой дом – место, где обитают духи моих предков, и я сделаю всё, чтобы защитить его.

Торгрим поднял голову – улыбнулся, обнажив пугающе белые для его возраста зубы.

– Ты УЖЕ не сделал «всё», чтобы защитить, – тихо, но безжалостно произнес старик. – Ты отказался от силы, так что не говори мне о жертвах, мальчик. Ты просто торгуешься.

Я замолчал, проглотив комок раздражения. Та часть меня, которая всегда была готова к самобичеванию, жадно проглотила новую дозу вины. Да, ты слабак – ты струсил.

– А вы? – спросил тихо, глядя Главе Клана в переносицу. – Вы бы сделали это на моем месте? Надели бы ошейник?

Торгрим замер – в глазах что-то дрогнуло – мысль, воспоминание или сомнение? Старик изучал меня, словно искал в моих чертах что-то.

– Ладно, – обронил Каменное Сердце, проигнорировав вопрос – молчание сказало больше, чем любая пафосная речь. – Оставлю тебе Камень – вижу, что не врешь мне сейчас так же ясно, как видел тогда, в моем кабинете, что ты врал, маленький щенок.

В голосе яд, но я решил проглотить и это. Главное – результат.

– Спасибо, – бросил коротко. – Значит, план такой: я нахожу человека, с которым вас выпустят из Замка, а вы перед отъездом оставляете мне «страховку».

Дед кивнул – взгляд холодный и деловой.

– И еще… Глава Торгрим. Может быть, вы сможете подсказать…

Сделал паузу, подбирая слова, чтобы не выдать лишнего.

– Когда читал старые летописи, наткнулся на… идею, о том, что Кристалл может работать как внешний источник поддержки во время ритуала разделения Ядра. И вот о чем подумал: мы можем многого не знать о скрытых свойствах камней. Вы – мастер камня, но, может быть, есть кто-то еще? Человек, который знает об этом больше? Кто-то в Черном Замке? Или трактат, который перечислял бы не просто виды камней, а духовные свойства камней, таинства?

Торгрим поморщился, словно у старика заболел зуб.

– В Замке нет никого, кто знал бы о камнях больше меня, – отрезал тот гордо, но потом задумался, потирая переносицу. – Впрочем… Был один безумец. Архивариус Ворт – жил здесь еще при деде нынешнего Барона. Старик был одержим идеей, что камни имеют не только силу, но и память, что они живые. Его «Кодекс Каменной Души» должен пылиться где-то – может, как раз в вашем Горниле.

Торгрим сделал паузу, криво усмехнувшись.

– Но если тебе нужен живой человек… Есть одна старуха – слепая Рита, живет в Нижнем городе, в самой грязной норе у стоков. Говорят, в молодости была огранщиком при дворе, но потом… увидела в камне что-то, что выжгло ей глаза. Бабка сумасшедшая, но слышит камни лучше, чем я слышу тебя. Если кто и знает тайные свойства – это она, но поговорить с ней сложнее, чем уничтожить Скверну. Она не любит гостей, и лучше положит голову на плаху, чем будет с тобой вести беседу.

Каменное Сердце смотрел так, словно я был прочитанной книгой, которую пора вернуть на полку или сдать в утиль – в глазах осталась только усталость.

– Теперь, надеюсь, всё? – спросил Торгрим вялым голосом.

Я помолчал, прокручивая в голове список задач: «страховка» получена, имя эксперта есть, трактат упомянут. Кажется, выжал из этого лимона всё, что мог.

– Да, – кивнул и встал с мягкого стула.

Задержался еще на пару секунд, глядя на профиль старика. Тот уже отвернулся, уставившись в пламя камина. Заметил, как нога старика под столом нервно подергивается, выдавая напряжение.

Хотелось что-то сказать напоследок – не дежурное «до свидания», а что-то настоящее.

– Глава Торгрим… – произнес тихо, старик не повернул головы. – Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы исправить вашу ошибку.

Сказал без зла и без желания уколоть – наоборот, хотел, чтобы Каменное Сердце почувствовал, что больше не один несет этот крест, и есть шанс, что всё наладится.

Торгрим не ответил, не кивнул, но я заметил, как дергающаяся нога замерла на секунду.

В голове уже крутилась новая цель – слепая Рита, сумасшедшая огранщица из трущоб и «Кодекс Каменной Души» в библиотеке Горнила. Хотел изучить камни, разобрать их суть до атомов – сам не знаю почему, но интуиция подсказывала, что ключ не в силе удара, а в понимании материала.

А еще не терпелось опробовать новую способность – «Зрение Творца». Видеть целостность и структуру – это могло сэкономить кучу времени, позволив отбрасывать тупиковые варианты еще до того, как возьму в руки молот.

Толкнул тяжелые двустворчатые двери, выходя в прохладу коридора и замер.

В тени, прижавшись спиной к камню стены, стояла Кларисса. Голова чуть опущена, руки покорно сложены на животе.

Неужели ждала всё это время? Стояла здесь, как верный часовой, пока я торговался за свою душу?

Стражники Торгрима, застывшие у входа, проводили меня взглядами, полными скрытой вражды. Кожей ощущал тяжелое внимание, но проигнорировал, направившись к девушке.

Та подняла голову – в золотых глазах горел интерес.

– Ты ждала? – вырвалось у меня.

Кларисса коротко кивнула.

– Как всё прошло, Аш-Шариб?

Я скосил глаза на стражников – мужчины стояли неподвижно, но видел, как напряглись их шеи. Уши навострили.

– Не здесь, – тихо бросил я.

Кивнул в сторону галереи и быстрым шагом двинулся прочь – Кларисса бесшумно засеменила следом.

Дойдя до конца коридора, где тот сворачивал к лестнице, остановился у ниши с масляной лампой. Огонь дрожал, выхватывая из темноты лицо девушки – совершенное, как у богини из черного дерева.

– В общем… – понизил голос. – Сказал бы, что встреча прошла успешно.

Взгляд Клариссы заметался по моему лицу, сканируя эмоции, пытаясь прочесть то, что я не договорил.

– И… это всё? – разочарованно выдохнула она. – Просто «успешно»?

– Да, – позволил легкую улыбку. – А чего ты ждала? Что выйду оттуда с головой дракона в руках?

Девушка покачала головой, опустив ресницы, но заметил, как напряглись плечи.

– Торгрим согласился, – продолжил шепотом. – Глава отправится в Столицу. Вернее… побежит со всех ног, используя силу практика. Но нам нужно найти «поводыря» – того, кто сможет выдержать темп и будет служить глазами Барона. Это проблема, но решаемая.

Сделал паузу.

– Так же…

Слова о Кристалле уже вертелись на языке – о том, что теперь есть «костыль» для ритуала, о том, что Торгрим отдал свое сердце, но в голове зазвучало его предостережение и я прикусил язык.

– Что? – Кларисса резко вскинула глаза – в них полыхнуло нетерпение.

– … Глава посоветовал человека, который знает о камнях больше, чем все мы вместе взятые, и указал на древний трактат.

Девушка кивнула, но читал во взгляде легкое разочарование. Может, она ждала, что я выйду и скажу: «Всё решено, мы спасены, устраиваем праздник », а я принес только новые задачи.

– А сейчас… – выдохнул – Я бы хотел вернуться к себе – нужно подумать и переварить всё это.

Сказал это как факт, но продолжал ловить смену эмоций на лице Клариссы.

– Да. Хорошо, Аш-Шариб, – девушка скромно улыбнулась, снова надевая маску покорной служанки. – Я провожу тебя, идем.

Шел на шаг позади, машинально отмечая плавные изгибы фигуры под шелком, но мысли были далеко – в полумраке кабинета, где остался старик.

Смогу ли действительно применить Камень? Решиться на духовное самоубийство, если всё пойдет крахом? Я не знал. Может, просто красовался? Успокаивал себя бравадой: «Спасу всех, несмотря ни на что», – а на деле сдрейфлю в последний момент?

И эта тайна… «Сердце Горы», пробудившее Скверну – стоит ли говорить Барону?

На меня навалился груз – принимал решения за судьбу мира, будучи простым пожарным в теле подростка. Хотелось просто выключить мозг и отложить всё на завтра.

Незаметно вышли в знакомый коридор. Здесь тихо – «Горнило» затихло, мастера разошлись.

Кларисса остановилась у моей двери, развернулась и посмотрела на меня.

– Твоя комната, Аш-Шариб, – изящно указала рукой на дверь, словно представляла королевские покои.

Я невольно улыбнулся – даже сейчас, под гнетом мыслей, её магнетизм пробивал броню. Вспомнил прикосновение промасленных пальцев к коже, и сердце сбилось с ритма. Кажется, рано праздновал победу над собственными инстинктами.

– Да. Я знаю, – ответил, стараясь, чтобы улыбка не выглядела глупой.

Кларисса кивнула и сделала движение, чтобы уйти.

– Эй! – окликнул её чуть громче, чем следовало.

Девушка замерла и резко обернулась – в глазах вспыхнул интерес, будто ждала чего-то важного. Может, признания? Или решения?

Облизнул сухие губы.

– А если… – начал, подбирая слова. – Если ты ошибаешься?

Экзотическая богиня едва заметно нахмурила брови.

– Ошибаюсь? – переспросила, склонив голову набок.

– Да… – продолжил, глядя в глаза. – Если я никакой не «Аш-Шариб», а просто случайный прохожий, которого течением выбросило на этот берег? Если всё это – не судьба, а цепь нелепых ошибок?

Спрашивал то, что действительно грызло, но где-то в глубине души просто хотел снова услышать её голос, и чтобы Кларисса сказала, что я особенный.

Вот же тщедушный ты, дядя Дима… Усмехнулся про себя. Ведешься на лесть, как мальчишка.

Кларисса молчала, всматриваясь в мое лицо, словно читала книгу на незнакомом языке.

– Ты – Аш-Шариб, – произнесла тихо, но каждое слово звучало весомо. – Не потому, что это какое-то пророчество, и не потому, что ты обязан спасти этот мир, а потому, что у тебя есть Сила.

Сделала паузу.

– Но как ты воспользуешься этой силой… станет она щитом или мечом, спасением или проклятием – этого не знает никто, даже звезды.

Кларисса говорила серьезно, без кокетства.

– Теперь отдыхай. Завтра будет новый день, и он принесет новый ветер перемен – будь готов устоять.

Коротко кивнула, сложила руки на животе и, пройдя мимо, обдала волной дурманящего аромата. Проводил её взглядом, пока тьма коридора не поглотила силуэт, оставив шлейф тяжелых мыслей.

Я кивнул пустоте.

Ключ провернулся в замке с щелчком. Вошел в комнату – тепло, уютно и безопасно. Здесь можно выдохнуть.

Постоял у стола, позволяя мыслям осесть. Медленно снял тяжелый, расшитый серебром камзол. На кровати лежала старая, простая одежда – переоделся, чувствуя, как возвращаюсь к себе настоящему.

Лег, закинув руки за голову.

Отблески от масляной лампы плясали на потолочных балках, создавая причудливые тени. Нужно спать. Завтра все начнется снова.

Но сон не шел – мысли скакали, как блохи. Торгрим… Кристалл… Кларисса… Брандт…

И одна навязчивая пробивалась сквозь шум в голове с завидной регулярностью: Трактат о Камнях.

Торгрим сказал про «Кодекс Каменной Души» – про безумного Архивариуса. А я ведь видел что-то похожее в библиотеке «Горнила», или показалось?

Мысль не давала покоя – сверлила мозг, заставляя ворочаться.

К черту – не усну.

Рывком сел на кровати, обулся и вышел в коридор.

«Горнило» встретило тишиной и холодом. Большая часть ламп погашена. Из шести ниш тянуло сквозняком – ставни закрыты, но горный ветер находил щели.

Я поежился, натягивая рубаху плотнее. Было жутковато – днем место гудело жизнью, ночью напоминало склеп великанов.

Подошел к стеллажам.

В дрожащем свете единственной лампы, полки казались рядами зубов монстра. Где же он?

Начал перебирать свитки.

«Трактат о сплавах…»

«Искусство Рун…»

«История Огня…»

Сердце колотилось. Чувствовал себя вором в собственном доме.

Пальцы скользили по корешкам. Пыль, кожа, металл.

Нет. Нет. Нет.

Неужели Торгрим ошибся? Или книгу уже кто-то забрал?

Перешел к следующей секции, где хранились старые фолианты.

«Забытые молоты…»

«Тени и Свет…»

Черт! Где же⁈

Рука наткнулась на что-то тяжелое, задвинутое в угол полки, за стопку свитков – это не книга и не свиток, а деревянный ларец.

Вытащил его на свет – крышка покрыта резьбой, изображающей горы и глаз внутри горы.

Осторожно поднял крышку, и петли скрипнули, разрывая тишину.

Внутри лежала книга – обложка сделана из тонких пластин сланца, скрепленных кожаными ремнями.

На камне выбито: «Кодекс Каменной Души».

Прижал холодную книгу к груди и поспешил обратно в комнату.

Сидел за столом, склонившись над книгой – масляная лампа уже дважды начинала коптить, требуя подкрутить фитиль.

Мир сузился до страниц, исписанных мелким почерком.

«Кодекс Каменной Души» был не учебником, а дневник одержимого. Архивариус Ворт не описывал свойства минералов, а скорее с ними разговаривал.

«…Оникс есть застывшая ночь, и голос его подобен шелесту песка…»

Перелистнул страницу.

«…Рубин – это кровь земли, что помнит ярость вулкана. Если напоить его жизнью, он закричит…»

Интересно, но не то – мне не нужно, чтобы камень кричал – мне нужно, чтобы он работал.

Часы шли – глаза резало, словно в них насыпали песка. Продирался через дебри философских рассуждений о том, что камень – это «медленная жизнь», а человек – «быстрый камень».

Надежда таяла с каждой страницей. Может, ищу черную кошку в темной комнате, которой там нет?

Перевернул очередной лист, готовый захлопнуть книгу и пойти спать – взгляд зацепился за главу с названием, выцарапанным сильнее остальных:

«О Сосудах Пустоты и Эхе Живущих».

Вчитался.

«…Есть камни, что не имеют собственной песни – они пусты, как глазницы черепа. Их природа – голод, имя им – Губки Эфира (или, на наречии горцев, Впивающие). Они жаждут наполниться, но не светом звезд и не жаром недр, а тем, что тленно и мимолетно…»

Напрягся – сон как рукой сняло.

«…Если взять осколок такого камня и омыть дыханием множества, дать ему испить Эхо Живущих (частицы воли, что остаются после сильных эмоций или намерений), он начнет меняться – не станет душой, ибо душа неделима, но станет Подобием. Соберет разрозненные искры в единый очаг…»

Перечитал абзац трижды.

Эхо Живущих. Частицы воли.

Дальше текст становился совсем туманным, переходя на язык притч:

«…Как пчелы собирают нектар с тысяч цветов, чтобы создать единый мед, так и Мастер может собрать Искры Воли (Вита-частицы?) с живых людей, не убивая их, но беря малую дань. И если поместить эти искры в Сосуд Пустоты, и сжать волей Творца, родится Искусственное Сердце. Оно будет биться не кровью, а силой заимствованной… Но помни: такое Сердце нестабильно – оно есть хор тысячи голосов, и чтобы удержать его от распада, нужна Воля, что крепче стали…»

Глава 16

Глаза слипались.

Буквы расплывались перед взором, сливаясь в неразборчивую вязь – масляная лампа давно уже горела тускло, почти на последнем издыхании. Фитиль потрескивал, выпуская тонкие струйки копоти.

Уже в третий раз перечитывал один и тот же абзац, и всё равно смысл ускользал, как вода сквозь пальцы.

«…Если взять осколок такого камня и омыть дыханием множества, дать ему испить Эхо Живущих…»

Потёр переносицу, пытаясь отогнать накатывающую дрёму.

«Сосуды Пустоты», – прошептал вслух.

Что-то в этом термине цепляло разум, не давало отпустить. Какая-то связь, которую пока не мог ухватить, маячила на границе сознания.

Снова склонился над книгой.

«…Их природа – голод, имя им – Губки Эфира. Они жаждут наполниться, но не светом звёзд и не жаром недр, а тем, что тленно и мимолётно…»

Тленно и мимолётно – что может быть более тленным и мимолётным, чем человеческие эмоции? Чем порыв воли, вспыхивающий и гаснущий в мгновение?

Перелистнул страницу, и взгляд зацепился за следующий абзац – тот, что уже читал, но не понял до конца.

«…Если поместить эти Искры Воли (Вита-частицы?) в Сосуд Пустоты, и сжать волей Творца, то родится Искусственное Сердце…»

Вита-частицы – незнакомый термин, записанный Архивариусом с вопросительным знаком, словно тот сам сомневался в формулировке. Я прищурился, вглядываясь в выцветшие чернила.

Что это? Какие-то особые частицы духа? Продукт культивации? Или нечто более простое?

Мысленно сформулировал запрос, обращаясь к той части себя, которая всегда была готова ответить.

«Система, расшифруй термин „Вита-частицы“ или „Искры Воли“ в контексте прочитанного текста. Требуется ли особый уровень культивации для их генерации?»

Ответ пришёл мгновенно – голубые строки вспыхнули перед глазами, накладываясь на реальность.

[Запрос принят. Анализ терминологии…]

[Термин: «Вита-частицы» (архаичное название)]

[Современный аналог: «Искры Намерения» / «Эхо Воли»]

[Определение:]

[Вита-частицы – микроскопические энергетические сгустки, генерируемые разумными существами в момент интенсивного эмоционального или волевого усилия. Представляют собой «отпечаток» намерения, отделившийся от источника. ]

[Условия генерации:]

[– Сильная эмоция (страх, ярость, любовь, отчаяние) ]

[– Концентрированное намерение (клятва, обет, решимость, молитва) ]

[– Коллективный резонанс (синхронное переживание группы) ]

[ВАЖНО: Уровень культивации НЕ является определяющим фактором.]

[Любое разумное существо способно генерировать Вита-частицы при соблюдении вышеуказанных условий. Практик высокой ступени производит более «плотные» частицы, однако обычный человек с достаточно сильным намерением способен создать эквивалентный объём. ]

[Примечание:]

[Коллективная генерация значительно эффективнее индивидуальной. Группа из 10 мотивированных субъектов производит в 3–5 раз больше Вита-частиц, чем 10 изолированных индивидов. ]

Откинулся на спинку стула, чувствуя, как сердце забилось быстрее.

Любой человек – не только практики.

Эта мысль была подобна вспышке молнии, озарившей тёмную комнату. Снова схватил книгу, лихорадочно перечитывая ключевой абзац.

«…Как пчёлы собирают нектар с тысяч цветов, чтобы создать единый мёд, так и Мастер может собрать Искры Воли с живых людей, не убивая их, но беря малую дань…»

Малую дань.

Не жертву и не смерть. Просто… эмоцию, намерение и общую цель.

Перед внутренним взором начала складываться картина – ещё размытая, но уже обретающая очертания.

Представил себе нижнюю кузню. Десятки мужчин у наковален пришли сюда не по своей воле, но у каждого есть семья, дом, земля, которую они хотят защитить. Каменный Предел – это их родина, их кровь.

А если собрать эту волю? Если направить её в единый сосуд?

«…И если поместить эти Искры в Сосуд Пустоты, и сжать волей Творца, то родится Искусственное Сердце. Оно будет биться не кровью, а силой заимствованной…»

Искусственное Сердце.

Ядро не одного практика, а коллективной воли десятков людей.

Вскочил на ноги, не в силах усидеть на месте – стул с грохотом отъехал назад.

– Проклятье, – выдохнул, хватаясь за голову.

Снова схватил книгу, жадно перелистывая страницы.

«…Но помни: такое Сердце нестабильно – оно есть хор тысячи голосов, и чтобы удержать его от распада, нужна Воля, что крепче стали…»

Воля, что крепче стали.

Кузня Воли – тот самый центр, который открылся во мне сегодня вечером. Совпадение? Или Система знала, что мне понадобится именно это?

Бросил взгляд на сланцевую обложку «Кодекса», потом на свои руки – пальцы едва заметно подрагивали – не от холода, а от возбуждения.

Если теория верна… если Архивариус Ворт не был просто безумцем…

Тогда не нужно жертвовать жизнью практика, не нужно искать добровольного смертника, не нужно даже надевать проклятый ошейник Кристалла.

Нужно лишь найти подходящий камень – «Губку Эфира» – и наполнить его общей волей людей: мастеров из нижней кузни, беженцев из Верескового Оплота, солдат гарнизона… Всех, кто готов защищать свой дом.

И этот камень станет зеркалом не одного творца, а десятков и сотен – коллективная душа.

Мысль была настолько красивой, что на мгновение показалась нереальной. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Составил себя сесть обратно и перечитать текст ещё раз, выискивая подвохи.

«…Помни: такое Сердце нестабильно…»

Вот она, проблема. Архивариус предупреждал – хор тысячи голосов трудно удержать в единстве. Нужен дирижёр, нужна связующая нить.

Но как это сделать практически? Как собирать эти Вита-частицы? Какой ритуал нужен? Какие действия?

Снова пробежался глазами по страницам – ничего. Ворт описывал теорию, философию, но не давал инструкций – может, они были в другой части книги? Или он сам не знал?

Нахмурился, чувствуя, как эйфория начинает уступать место раздражению.

Значит, придётся искать ответы в другом месте. Слепая Рита – та самая сумасшедшая огранщица, о которой говорил Торгрим. Или кто-то из мастеров Горнила. Старый Хью с его знанием камней? Леди Серафина с теоретической подготовкой в зачаровании?

Я не слишком надеялся на последних – чутьё подсказывало, что такие знания не хранятся в официальных библиотеках, но попробовать стоило.

Отложил книгу и встал, чувствуя странную лёгкость в теле. Сон отступил – его место заняло возбуждение, почти физически ощутимое.

Сердце колотилось в груди, разгоняя кровь по жилам. Хотелось что-то делать, куда-то идти, действовать.

Прошёлся по комнате – три шага до стены, разворот, три шага обратно. Тесное пространство давило, хотелось простора.

Представил, как это могло бы выглядеть.

Мастера нижней кузни, собранные в круг не как рабы перед надсмотрщиком, а как братья по общему делу. Каждый из них вкладывает частицу себя: свой страх за семью, свою надежду на спасение, свою ненависть к тварям из глубин в единый сосуд. И эти тысячи искр сливаются в одно целое, образуя нечто большее, чем сумма частей.

Коллективная душа.

Душа, в которой пульсирует не эгоизм одинокого практика, а общая воля целого народа. Что может быть более подходящим для создания оружия, призванного защитить этот народ?

Это было правильно, не просто эффективно – именно правильно, на каком-то глубинном уровне.

Я остановился посреди комнаты, глядя в тёмный угол, где плясали последние отблески умирающей лампы.

Но были и практические проблемы, которые красивая теория не решала.

Во-первых, камень. Где взять эту «Губку Эфира»? Торгрим должен знать о таких минералах. Если кто-то в этой провинции и может достать подобную редкость, то только глава Клана Рудознатцев.

Нужно будет попросить у него, пока тот не отчалил в столицу – если такой камень вообще существует и доступен, иначе вся теория рассыпется, не успев родиться.

Во-вторых, практика – кодекс описывал что делать, но как именно собирать эти Вита-частицы? Какой ритуал нужен? Какие действия должен совершить я, чтобы стать «связующим звеном» между людьми и камнем?

Слепая Рита – безумная старуха, которая «слышит камни лучше, чем я слышу тебя», – так сказал Торгрим.

Если кто и знает практическую сторону вопроса, так это она.

Но Рита живёт в Нижнем городе, а меня, скорее всего, не выпустят из Замка в одиночку.

Криво усмехнулся, продолжая мерить шагами комнату.

Ну и что с того? Пусть приставят охрану, пошлют со мной хоть десяток стражников – плевать, главное – добраться до старухи и поговорить.

Всё это можно будет решить завтра.

Но сейчас сон не шёл – тело устало до дрожи, глаза горели от напряжения, однако разум работал на полных оборотах, отказываясь успокаиваться.

Толкнул дверь и вышел в коридор.

«Горнило» встретило тишиной и холодом. Большинство ламп давно погашено – лишь редкие огоньки тлели у входов в ниши мастеров, бросая на стены причудливые тени.

Шаги гулко отдавались от каменных стен. Эхо разбегалось по пустому пространству, возвращаясь шёпотом.

Днём это место кипело жизнью – звенели молоты, гудели горны, перекрикивались мастера. Сейчас же напоминало гробницу, где я был единственным живым существом.

Прошёлся вдоль стеллажей, машинально проводя пальцами по корешкам свитков. Пыль, кожа, холодный металл переплётов.

Мысли продолжали крутиться вокруг открытия.

Мастера нижней кузни – их там около тридцати человек, каждый из которых оставил за стенами Замка семью, дом, жизнь. Тридцать источников воли, страха и надежды.

А ещё беженцы из Верескового Оплота, которых больше трехста – люди, потерявшие всё, но не утратившие желания отомстить. Их ненависть к Скверне должна быть особенно острой и чистой.

Сотни людей. Сотни искр.

Если объединить их…

Остановился у входа в свою нишу, глядя на тёмный силуэт наковальни – в темноте та казалась живой.

Прислонился к холодному камню проёма, чувствуя, как сердце постепенно успокаивается.

Да, оставались вопросы, но теперь я видел реальную дорогу к цели.

Вошёл в нишу, двигаясь на ощупь в темноте. Пальцы скользнули по холодному камню стены, нашли деревянную раму ставни.

Потянул на себя – створка со скрипом отворилась, впуская внутрь поток морозного воздуха.

Ветер ударил в лицо, обжигая кожу ледяными иглами, вместе с ним ворвались снежинки – мелкие и колючие.

Закрыл глаза и подставил лицо потоку.

Холод охватывал снаружи, но внутри пылал Огонь – тот самый внутренний жар, который делал нечувствительным к стуже. Словно стоять на границе двух миров, чувствуя оба одновременно.

Снежинки таяли, не долетев до кожи, превращаясь в капельки воды, которые тут же испарялись, окутывая голову лёгким паром.

Несколько минут просто стоял так, позволяя ветру выдувать из головы лишние мысли. Где-то внизу, за пеленой снега, мерцали редкие огоньки Нижнего города.

Мысль возникла внезапно, словно искра.

«Зрение Творца».

Новая способность, которую получил сегодня – система описывала её как возможность «видеть структурную целостность материалов» и «нарушение гармонии элементов».

Что если…

Я мог бы использовать это для проверки теорий? Не тратя драгоценные материалы, не совершая реальных ошибок – просто промоделировать в голове, как поведут себя компоненты?

Сформулировал мысленный запрос.

«Система, могу ли использовать „Зрение Творца“ для теоретического анализа сплавов? Конкретно: возможно ли создать стабильный дамаск из метеоритного железа и лунного серебра методом пакетной ковки, без использования духовного флюса?»

Ответ пришёл не сразу – система словно обрабатывала данные, сопоставляя мои знания о материалах с законами этого мира.

[Запрос на теоретическое моделирование принят.]

[Активация «Зрения Творца» в аналитическом режиме…]

[Исходные данные:]

[– Метеоритное железо («Звёздное Железо»): Инь-металл, температура плавления 1538°C, высокая стабильность кристаллической решётки, свойство «Отторжение». ]

[– Лунное Серебро: Ян-металл, температура плавления 961°C, высокая духовная проводимость, свойство «Притяжение». ]

[Моделирование пакетной ковки (дамаск) без флюса…]

[Результат: КРИТИЧЕСКИЙ ПРОВАЛ]

[При попытке механического соединения слоёв происходит следующее:]

[1. Фаза 0–5 минут: Металлы сохраняют структуру благодаря внешнему давлению.]

[2. Фаза 5–10 минут: Начинается «энергетическая аннигиляция» на границе контакта. Инь и Ян нейтрализуют друг друга, образуя «мёртвую зону».]

[3. Фаза 10–15 минут: «Мёртвая зона» расширяется, пожирая оба металла. Структура коллапсирует.]

[4. Финальная фаза: Полный распад. Остаётся инертный серый порошок («Пепел Звёзд»).]

[Вывод:]

[Без связующего элемента («Живого Моста») пакетная ковка невозможна. Время до полного распада: 12–17 минут в зависимости от качества материалов.]

Я выдохнул, наблюдая, как пар от дыхания смешивается со снежной пылью.

Значит, дамаск отпадает – ещё один тупик, отсечённый до того, как потратил на него драгоценные ресурсы.

С одной стороны – разочарование. Втайне надеялся, что узорчатая сталь сможет обойти проблему несовместимости, что механическое разделение слоёв предотвратит конфликт стихий.

С другой – облегчение, чтобы освоить дамасскую ковку на уровне, необходимом для работы с такими капризными материалами, потребовались бы недели экспериментов, которых у нас не было.