Текст книги "Гулаг для эльфа (СИ)"

Автор книги: Павел Костин

Соавторы: Анастасия Игнашева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Ничего, девочки! – обнадёжил он своих визитёрш, – Мы вас подкуём и будет всё в лучшем виде!

Что именно будет – не сказал.

* * *

Встреча была довольно неожиданной. Из-за скалы навстречу отряду Карацупы вышло несколько эльфов. С первого взгляда даже Карацупа понял, что это не простые "старшие Дети Илуватара", как иногда их называли жители Средиземья. Маскировочные плащи, знаменитые луки за плечами, легкие но прочные доспехи, добротные мечи, которые были сразу же обнажены. Поняв, что драка неизбежна а, скрыться не удастся, они построились знаменитой эльфийской звездой. Если бы встреча произошла в лесу, то скорее всего капитан их не заметил бы вообще, а эльфы преспокойно расстреляли бы их отряд из луков. Они мастера маскировки, но только в зарослях кустов и среди деревьев. А тут, на каменистом плато, среди скал, огромных валунов и песка под ногами им деваться некуда. Да и ухмылка Мэйхура, больше похожая на оскал варга, почуявшего добычу, говорила сама за себя. Тем более, что Карацупа вдруг заметил урук-хайев Уфтхака из головного дозора, что внезапно, как из ниоткуда, появились за спинами Перворождённых.

– Вот это встречаааа. – протянул Мэйхур. А дальше события завертелись столь быстро, что капитан даже не успел вынуть наган из кобуры. В руках орков появились арканы, которые очень ловко были накинуты на головы эльфов. Но не всех. Естественно готовые к атаке противники попытались пробиться через редкий строй орков, но не тут-то было. И буквально через пару минут, когда развеялась поднятая ногами пыль, всё было кончено – на песке рядком лежали всего трое живых эльфов, связанных по рукам и ногам. Остальные атаки не пережили. И зрелище было не из приятных. Отрубленные руки, укатившаяся в сторону голова в красивом золотистом шлеме, разодранные в клочья плащи.

Мэйхур небрежно стряхнул кровь со своего огромного меча. Он оглядел поле боя и нахмурился. В рядах его отряда тоже были потери. Двое лежали со стрелами в глазницах, а ещё четверо пытались остановить кровотечение из нанесённых эльфами ран. Ситуацию усугубило то, что среди убитых был Хан – штатный лекарь отряда. Орки, конечно и сами могли оказать раненым помощь, но остаться без врачевателя было совсем уж плохо. Тем более – в начале похода.

– Это было обязательно? – спросил Карацупа.

– Да. – ответил орк, не глядя на него, – Нам на узкой дорожке не разойтись.

– Понимаю. – задумчиво ответил капитан, – И что ты будешь с ними делать?

– Смотри на них внимательно. – ответил Мэйхур, – Это не простые эльфы. Это Охотники за головами. Элита!!! Причём из самых "отмороженных", как у вас говорят. Именно они шли за рядовыми воинами, что честно сражались с нами, и вырезали выживших орков. В прямом смысле этого слова, отрезали головы. Именно они вырезали в наших селениях женщин и детей. После них оставалась выжженная земля. Сложить из голов пирамиду, обложить древесиной, а потом сжечь – это их любимое развлечение. Таких памятных знаков из черепов сторонятся все в Средиземье. И не думай, что эти ублюдки развлекались так только в орочьих селениях. И у людей, и у гномов, и у остальных жителей подобное происходило. Так что я в своём праве. Сейчас узнаем, зачем они сюда пришли и в расход.

– Зондеркоманда, как говорят в Неметчине. – тихо пробормотал Карацупа. И уже громче спросил, – И как ты это узнаешь? Экспрес-допрос в полевых условиях?

– Что? – не понял Мэйхура.

– Ну... Пытки?

–Дааа!!! – Мэйхура зловеще улыбнулся, а Карацупа поёжился. Ему вдруг стало холодно, хотя солнце жарило так, что на камнях вполне можно было жарить яичницу...

* * *

– Всё, что ни есть в нашей жизни – есть обман. – говорил Грин Карацупе

– Кто это сказал? – спросил тот.

– А не важно!– отмахнулся Грин, – Но всё, абсолютно всё – все возвышенные цели, идеи, всё высокое искусство, созданное человечеством – есть обман!

Но людям всегда хотелось этого обмана! Вот ведь в чём фокус! Людям нравится, когда их таким образом обманывают!Им хочется романтики! Возвышенного!А романтика – это ложь! Но никто этого не замечает! Никто не задумывается об этом! Все так называемые «великие идеи» задумываются великими лжецами – романтиками. И люди шли за ними! И жизни за них клали! И свои, и чужие. И где они, эти «великие идеи»?Расползлись, как старые колготки! Но люди так устроены, что им нужны эти миражи! Считается, что именно этим мы и отличаемся от животных!

– Но... – попытался было возразить Карацупа, но Грин только рукой махнул и продолжал:

– Повесь перед носом у осла морковку – и весь мир для него будет в этой морковке. И только для того, чтобы достать её, он будет покорно тащить неподъёмную колымагу, или вьюки, которые ни за что не стал бы тащить без этой самой морковки. Стимул, мать его! Вот и у нас так – строили-строили всякие Днепрогэсы и прочие Магнитки, коммунизм, чтоб его. А комиссары в пыльных шлемах махали у народа перед носом этой самой морковкой, под названием «светлое будущее».

– Но ведь верили! – снова попытался вклиниться Карацупа. Но Грин его поять не слушал, а продолжал вещать:

– То же самое и «Великая Любовь». Тоже обман очередной! Точнее миф.

Ну вот скажите мне, как можно представить ну, тех же Ромео и Джульетту в роли муже и жены?! В окружении обоссанных пелёнок, орущих детей и грязных кастрюль?! Действительно – что за банальности! Пелёнки, кастрюли... А жизнь, между прочим, из них и состоит. Из банальностей! Просто их время от времени выдёргивают из общей кучи, слегка подкрашивают, навешивают на них романтический флёр и кокетливые бантики – и вот готова очередная «великая идея». Для толпы.

Карацупа обалдело внимал. Нет, он знал, что друг его постоянно подвергает сомнению любые идеи и поступающую информацию. Но чтобы вот так...

Встреча их вышла, как и все предыдущие, совершенно случайно. Карацупа, как подстреленный носился по городу, организуя свою командировку в Бурые Земли И уже под вечер, измотанный и измочаленный, охрипший от ругани, брёл по улице в поисках какой-нибудь забегаловки, ибо с утра у него маковой росинки во рту не было, когда его внезапно окликнули. Это был Грин в компании какого-то подозрительного типа. Типчик показался Карацупе смутно знакомым, но где и когда он мог его видеть, он так и не смог тогда вспомнить.

– А ты здесь каким ветром? – удивился Карацупа.

– Чёрным. – загадочно ответил друг Грин, после чего и отвёл его в эту столовую.

Судя по антуражу и меню, заведение явно имело приставку «спец» и для посещения её Карацупе, откровенно говоря, не хватало звёздочек на погонах, но пропустили его совершенно спокойно. Вышколенная официантка в кукольном крахмальном передничке и белоснежном крахмальном же кокошнике, принесла меню и приняла заказ. Спутник Грина, коего тот так и не потрудился представить Карацупе, тоже явно впервые был в таком месте и просто молча таращил глаза в изумлении. Карацупа уже понял, что принадлежит он к мелкой уголовной шпане, но по-прежнему не мог вспомнить, где он мог его видеть, а спрашивать в лоб не хотелось.

Сейчас ему вспомнился этот странный разговор, пока он мыл руки в реке. Они встали на привал на берегу Андуина всего в двух часах от места стычки с отрядом эльфов. Здесь было решено и заночевать. И именно здесь Мэйхур с Уфтхаком с пристрастием допросили пойманных эльфов. Хотя Карацупа сам участия не принимал, ему казалось, что его руки по локоть в крови. Капитану не приходилось воевать, но он прекрасно знал по рассказам отца, деда, знакомых из его родного шахтёрского посёлка, как это происходило во время Первой Мировой войны и Гражданской в его стране на Земле. Много боли, крика, крови. Вплоть до того момента как человек... Нет, не человек, пока воля эльфа не была сломлена. Сначала пытали главного из пойманного отряда. Но тот просто остановил своё сердце, не желая отвечать на вопросы. Потом другого и в конце третьего. Их обезображенные трупы потом бросили в реку на корм рыбам. Все до единого орки ходили довольные, как нализавшиеся сметаны коты. Видимо эта эльфийская военная "элита" принесла каждому очень много боли.

– Брезгуешь? – услышал Карацупа сзади голос Мэйхура, тоже решившего сполоснуться в водах реки.

– Что узнал интересного? – мрачно спросил капитан.

– Нового, к сожалению, ничего. А вот подтверждение более ранних слухов было.

– И каких же?

– Будет война. – радостно сказал Мэйхур.

– И ты этому рад?

– Да. Жаль, что это не так скоро произойдёт. Очень жаль. У меня много счетов к этим тварям.

– И ты выяснял это последние три часа?

– Не только это, кстати. Ещё подтвердились слухи, что эльфы возвращаются в Средиземье из Валинора. Этот отряд один из первых, которые послала сюда Варда с целью разведки. А ещё им приказано устрашить людей, чтобы они к вам не присоединились.

– А вот с этого момента поподробнее. – встрепенулся Карацупа.

– Не будет подробностей. Там совсем другие эльфы на это подписались. Только, я думаю, им обломится. Они решили с помощью магии подчинить часть охраны для того, чтобы те перерезали в домах спящих. Им невдомёк, что магия в ваших поселениях не действует. Да и все ваши не верят ни в каких богов. И магия на них действует даже не так, как на орков. Так что не переживай. Вычислят их быстро. И, как там у вас говорят, уконтрапупят...

– Угу. Отправь гонцов в Лагпункт и в Управление. Мы как раз в Бурых Землях, примерно посередине между ними.

– Уфтхак уже занимается. Думаю они быстро доскачут.

Потом они долго молча сидели на берегу, смотря на буруны быстрого течения Андуина и думая каждый о своём, пока не стало совсем темно. Да и от костра прибежал кто-то из воинов сообщить, что ужин уже готов.

Обман, говоришь... – мысленно обратился к другу Карацупа, – Да нет, Саня, не всё обман. Да и нельзя без великих идей.

– Ты что-то сказал? – спросил Мэйхур.

– Что? – переспросил Карацупа, – да нет. Так. Задумался.

* * *

– Значит, бунтовать вздумали? – тихо произнесла Варда, но от её голоса у всех, даже у валар, не только у эльфов, поползли мурашки по спине, – Вот, значит, какая ваша благодарность за всё...

Эльфы, вломившиеся было в Светлые Чертоги, попятились назад. Варда выбросила руку вперёд и от её пальцев протянулись не то лучи, не то серебристые нити, опутавшие передних. Те рухнули на пол, как мешки с картошкой. Варда резко дёрнула рукой к себе и из тел упавших словно вылетели облачка сероватого дыма и пропали, а сами тела превратились в кучки праха, похожего на пепел. Стоявшие ближе резко подались назад, увлекая остальных, но задние ряды продолжали напирать. Началась свалка. Ещё один взмах руки и толпа застыла неподвижно.

– Огорчили вы нас. – начал было подошедший Манве, но Варда перебила его:

– Вы лишены нашей милости. И милости Единого. У вас только один способ вернуть её – снова отправиться в Среднеземье и сразиться с Темнейшим.

Ещё один взмах руки и вломившуюся толпу как ветром сдуло. Валары довольно переглянулись – дело было на мази.

* * *

Карацупа вышел из палатки и огляделся. По Бурым Землям они плутали уже больше недели. И за это время многое изменилось в его суждениях и представлениях о Средиземье. Если раньше капитан всего лишь «тянул лямку» до пенсии, не особо задаваясь вопросами, то теперь ответственность за отряд, за порученное дело да и за безопасность всех попаданцев тяжким грузом легла на плечи. И раньше не отличавшийся разговорчивостью, сейчас он стал вообще неузнаваем. Мрачный пронизывающий взгляд. Опустившиеся строго вниз уголки губ. Чёрные, непроходящие круги под глазами. Про потерю сна можно и не говорить.

Вокруг его палатки располагался на ночлег разросшийся за это время отряд, ставили палатки, где-то уже дымили костры. Внешне это больше напоминало табор кочевников, а не воинское подразделение: под командованием Карацупы были не только люди, но и орки, горные тролли и даже гномы. Численность подчинённых возросла до полутора сотен воинов. Да, все они были очень разными. Попаданцы поражали разнообразием вооружения и обмундирования: попадались и привычные Карацупе гимнастёрки со знаками различия в петлицах, но была и форма другого образца – с погонами. И оружие – то уже знакомые винтовки-»трёхлинейки», или автоматы-ППШ, либо и вовсе непривычные – с узким рожком вместо диска. Орки, кто в проклёпанных железом кожаных доспехах, а кто в одежде больше напоминавшей лохмотья, с короткими луками и изогнутыми мечами. Огромные полуголые тролли с дубинами в руках. Невысокие гномы, бряцающие бронёй. Но не смотря на такую разношёрстицу, дисциплина была железной. Каждый знал что и как делать. Для этого пришлось даже вызывать на поединок командиров приданных групп. Хотя Карацупа просто обходился демонстрацией возможностей своего нагана, попортив пару гномьих железных шлемов. К счастью, без голов внутри. Но эту вольницу по другому держать в руках было невозможно.

– Разведка прибыла, командир. – услышал он голос Мейхура.

– Давай их в палатку. И сам присоединяйся. Думу думать будем. – ответил капитан и уже своему ординарцу негромко сказал,– Организуй чайку. А ещё командиров отрядов ко мне.

– Есть! – вытянулся подчинённый и рванул куда-то в сторону обоза.

В палатке было не так жарко, как на улице. Видимо кто-то позаботился подержать внутри эльфийский артефакт, исходящий изморосью, который нашли в небольшом сундуке у перехваченного отряда противника. Самым интересным был не сам артефакт, а то, что эльфийская магия не пропала рядом с попаданцами. Видимо эльфийские мастера смогли подобрать такой материал для сундука, что он сохранял магические свойства. А это очень тревожный звоночек. И об этом уже был написан рапорт и отправлен в Управление Лагерей. Карацупа подозревал, что вскоре с этим очень полезным в быту, внешне похожим на камень, ценным предметом, придётся расстаться. Заберут на Комбинат и будут там его учёные изучать.

– Докладывайте.

Высокий орк в гнутом шлеме и потрёпанной кожаной кирасе с железными накладками, откашлялся и стал докладывать:

– Мы тут это... Получили задание проверить селения на окраине Таур-э-Ндаэделос. Вот в этом месте. – орк показал на карте грязным пальцем на юго-восточную оконечность Лихолесья, – Раньше там энты и люди жили, но Саурон, за некоторое время перед Битвой при Дагорладе, выжег всю местность. Но развалины есть. А ближе к востоку повстречали несколько племён кибитников.

– Кибитники это кто? – поинтересовался Карацупа.

– Кочевой народ. По Рованиону передвигаются на повозках, на кибитках. – пояснил Мэйхур.

– Ещё повстречали дозор истирлингов. Это восточные люди. – пояснил орк, – От встречи с нами уклонились, ушли по холмам обратно.

– Думаешь разведка? – снова поинтересовался Карацупа.

– Если и разведка, то дальняя. – пояснил кто-то из гномов, – Истирлинги после того, как Темнейший пропал, ушли в свои земли и до сих пор сюда не появлялись. Но раз до них слухи о возвращении дошли, то вот они зашевелились вновь. В своё время они знатно Гондор пограбили. И сейчас, наверное, об этом мечтают...

Тут все начали высказывать своё мнение по этому поводу и военный совет превратился в восточный базар. У Карацупы даже голова заболела.

– А ну отставить. – рявкнул он. Сразу же стало так тихо, что стала слышна песня горных троллей откуда-то из обоза. Правда она больше походила на мычание. Он снова обратился к разведчику, – Что ещё можешь добавить к сказанному?

– Пустыня. Мало народу. На восточную окраину Лихолесья мы не ходили, потому что приказа не было. Но там и раньше никто не жил. А к морю Рун соваться приказа тоже не было. – закончил доклад орк.

Карацупа немного подумал. Потом решил, что затягивать совет не стоит, все и так устали. Поэтому поднялся со своего места:

– С разведкой понятно. Завтра получишь новое задание. Бытовые вопросы все, надеюсь, сами решили? Вот и славно. На сегодня всё. По распорядку дня ужин и отбой. Все свободны.

Когда палатка опустела капитан ещё долго сидел над картой, решая, куда делать следующий переход. Ещё неделю придётся попетлять по этоим пустынным землям и надо будет возвращаться в Барад Дур. Однако, необитаемые, как их называли, Бурые Земли оказались при ближайшем рассмотрении, очень даже обитаемыми.

* * *

Убийство товарища Гурфинкля, прежнего директора Комбината, грозило повиснуть «глухарём». Ни подозреваемых, ни мотива убийства Пронину выявить так и не удалось. Вернее, в подозреваемых у него были сразу двое – беглый зэк Серёга и лодочник Йорг, но у лодочника было железное алиби, а против Серёги не было доказательств. С мотивом убийства тоже было туго – ну не было у них мотива убивать директора. А в рассказы про олог-хайев Пронин не верил. Он был твёрдо уверен, что убийца товарища Гурфинкля либо лодочник Йорг, либо беглый зэк. Причём мотивы убийства у беглеца вполне могли быть, их надо было только выяснить. Но что делать с алиби? Но и в алиби беглеца Пронин тоже не верил. Нет, беглеца надо было найти и допросить! И желательно с пристрастием. Пронин это умел и любил. Только вот с выполнением обязанностей было, мягко говоря, не очень. Сначала утопил лодку, потерял людей, потом этот выскочка-капитан. Новый удар ожидал Пронина уже на границе с Мордором, когда ему дали «от ворот поворот», причём буквально. И пришлось бравому следователь возвращаться в Лагпункт.

Лагпункт встретил-огорошил новостью – сгорела Контора в посёлке. Все улики явно указывали на поджог. Но кто мог это сделать и зачем? Выяснить этого Пронину не удалось, ибо примчавшееся начальство сделало его козлом отпущения, навесило всех собак, обвинило во всех смертных грехах и оторвалось по-полной. Словом – Пронин угодил под раздачу с разжалованием в рядовые сотрудники, после чего ему было вручено новое предписание и было велено отправляться в Бурые Земли...

Где эти самые земли находятся – Пронин имел представления весьма смутные. Так что опять пришлось прибегнуть к помощи местных – тех самых купцов, с которыми он возвращался из своего неудачного предприятия в Мордоре.

– Ты? – они сказали это одновременно. Когда Карацупа повернулся на слова «Разрешите обратиться!», то увидел Пронина, вскинувшего руку к приветствии. В глазах обоих разом сверкнули молнии. Сдержав себя невероятным усилием, Карацупа ответил:

– Разрешаю.

– Прибыл для прохождения дальнейшей службы! – отчеканил Пронин строго по Уставу и протянул свои документы. Больше он ничего не рискнул сказать, хотя по нему было видно, что с удовольствием бы выразил бы своё отношение к капитану. Карацупа молча взял протянутые бумаги и бегло их просмотрел. Он почувствовал досаду. Мало того, что этот горе-следователь помотал ему нервы не так давно, так теперь ему предстоит с ним ещё и служить. Причём, имея это «горе луковое» в подчинённых . Но служба такая служба!

– Пойдём. Поговорим. – сделал он приглашающий жест в сторону своей палатки, где обычно проходили все совещания с командирами отрядов.

В палатке они сели за переносной столик напротив друг друга. Карацупа уставился на Пронина мрачным взглядом.

– Ругаться я с тобой не буду. Некогда. Но за малейшее неподчинение приказу получишь взыскание (с занесением в грудную клетку – добавил он про себя). Поэтому все наши прежние споры прошу не продолжать. Рапорт по твоим художествам я подал как и положено по инстанции. Тебе с этим всем жить.

В продолжение этого монолога Пронин сидел красный и нервно тряс кончиком сапога. Сначала он хотел было взорваться криком, как обычно и делал с капитаном во время их путешествия по реке. Но что-то во взгляде Карацупы его остановило. А присмотревшись к нему, Пронин увидел, что капитан выглядит чертовски усталым. И, немного подумав, решил не обострять ситуацию. К тому же Карацупа сейчас – его непосредственное начальство. А с начальством лучше не ссориться.

В глубине души Пронин понимал, что на его погоня за беглецом по реке была авантюрой от начала и до конца. Сработал стереотип ещё той, земной жизни. Расследовать дело по горячим следам было наиболее простым способом подняться по карьерной лестнице. А сидеть месяцами, перечитывая протоколы осмотра мест происшествий, ходить с опросами по населению, стараясь найти хоть какого-то свидетеля преступления, затрачивая на это порой недели – это не для его импульсивного характера. Поэтому Пронин и решил отправится сюда, в Средиземье, хотя поначалу совершенно не представлял, куда он попадёт. За прошедшие пару месяцев он понял, что прежние его методы не работают. Не те здесь люди живут. И не люди тоже. А на реке он явно сглупил. Как сам жив остался непонятно. За все эти «художества» и поплатился. Теперь вот под началом Карацупы служить придётся. Кстати...

– Чем я буду заниматься? – спросил следователь.

– Как чем? – удивился Карацупа, – Тем же, чем и раньше. Своей непосредственной работой. Разведка приводит местных жителей. Ты проводишь с ними опросы. Узнаёшь всё про эти земли. Кто здесь живёт. Как между собой живут разные племена, народы, гномы, эти там... эльфы, тролли и прочие. Все ходы и выходы в поселениях знать – это тоже твоя забота. Что думают, что ожидают в ближайшее время. Сам же видишь, дело к войне движется.

– К-какой войне? – заикаясь спросил Пронин.

Карацупа так мрачно посмотрел на следователя, что тот не решился повторить вопрос. Пришлось слушать дальше.

– Здесь собираются проводить коллективизацию. Перед этим сюда направят агитбригады. С меня спросят за безопасность Бурых Земель. Так что не тупи. Для меня главное сейчас информация. Когда предупреждён, тогда вооружён, сам же знаешь. Или ты в школе милиции занятия прогуливал, мил человек?

– Никак нет! – попытался вскочить по стойке смирно Пронин.

– Сиди. – Карацупа устало откинулся на спинку стула. – Короче, ты меня понял. Одно дело делаем.

– А ты... вы сильно изменились...

– Вот только выкать прекрати. – махнул рукой капитан. – Свободен.

– Есть. – вскочил Пронин. Выйдя из палатки он задумался: "– Неужели война скоро???". Видимо и ему придётся кое-что пересмотреть в своих мыслях и действиях.

* * *

– Все собрались? – спросил товарищ Михельсон, обводя взглядом собравшихся в Актовом зале. Люди и не только – была ещё парочка эльфов, одной из них была Тьонд, начали переглядываться, пытаясь понять, кто есть, а кого нет. Товарищ Михельсон тем временем достал из кармана затёрханного полувоенного френча сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его и начал перекличку. Пока он вызывал присутствующих, пришла ещё парочка опоздавших. Удостоверившись, что все на месте, товарищ Михельсон убрал список снова в карман и обратился к кому-то:

– Прошу Вас, товарищ Перетятько!

Откуда-то поднялся человек, до этого скромно сидевший в зале и поднялся на сцену. Одет он был в поношенный серый плащ, под которым виднелся пиджак в клетку, брюки, словно не по росту, на голове огромная кепка, шея обмотана шарфом.

– Товарищи! – начал он, но закашлялся, прокашлявшись и вытерев губы платком, он продолжил: – Товарищи! Партия и правительство наметило грандиозный план, в выполнении которого нам всем выпала честь участвовать! Правительство приняло план освоения Бурых Земель, на которых решено создать колхозы и совхозы, а сами Бурые Земли превратить в цветущий сад и житницу Среднеземья!

Услышав про колхозы Настя невольно скривилась. Из пространной и пафосной речи товарища Перетятько выходило, что из собранных в Актовом зале создаётся образцовая агитбригада, которая и поедет в Бурые Земли, агитировать тамошнее население. То, что Бурые Земли практически необитаемы, товарища Перетятько и тех, кто его сюда прислал, не волновало. Партия сказала «Надо!» – значит без дискуссий!

Настя опять вспомнила родителей. Отец всё хотел уйти туда, где колхозов нет. Он любил всякую живность – лошадей, коров, даже кур и уток. Со всеми разговаривал, говорил, что «животина тоже разумение имеет» и понимает, что ей говорят. А они все за ним хвостом ходили. Лошадь только его и слушалась. А про колхозы отец говорил, что не будет проку.

* * *

Карацупа всё больше понимал, что пора прекращать болтаться по Бурым Землям. Предварительное обследование проведено. В дальнейшем можно будет ограничиться лёгкими летучими отрядами урук-хаев. Уж что-что, а проскакать целый день и после этого не упасть без сил они могли. Значит необходимо где-то создавать базу. Военную базу, которая будет отвечать за безопасность огромной территории. Капитан долго пытался найти на карте нужное место. Примерно равная удалённость, доступность транспортных артерий, вода. Такое место только на берегу Андуина. А кто лучше всех знает реку? Наверное тот лодочник, который переправлял его и Пронина к Барад Дуру. Как же давно это было.

Вспомнив про лодочника, Карацупа вспомнил и его скупые слова про одно место на реке:

"Место тут спокойное. Когда-то давно, когда Бурые Земли ещё не были Бурыми и в эти края ушли жёны энтов, на Северных и Южных отмелях было довольно красиво. Перелески между невысокими холмами заполняли различные животные и птицы, ручьи сбегали к Великой реке, огромные луга покрывала сочная трава, земля была плодородна и жили там разные народы. Жёны энтов обосновались в этих краях и разбили свои сады, а также учили людей, живших там, сельскому хозяйству. Но Саурон, незадолго перед Битвой при Дагорладе, выжег всю местность между Лихолесьем и Мордором. Жены энтов пропали, люди погибли. С тех пор там пустошь. А отмели на берегу Андуина так и остались напоминанием того, какие когда-то прекрасные земли тут были..."

– Вот где надо будет устроить базу. Отсюда рукой подать до Лагпункта на севере и до Барад-Дура на юге. От Рохана прикрыты рекой. Ну и по всем направлениям Бурых земель надо дороги восстановить. Да заставы или блок-посты устроить... – бормотал про себя Карацупа, водя пальцем по карте.

– Разрешите войти? – донеслось от входа в палатку. Откинув полог, там стоял Пронин.

– Проходи. Присаживайся. – ответил капитан. – Что случилось?

– Никак нет. Ничего не случилось. Текущая информация.

– Выкладывай.

– Разведка привела двух жителей с востока. Видимо охотники. По их словам в Лихолесье, на восточной окраине были замечены следы отряда эльфов. Вроде как пару дней назад куда-то шли. Но следы неявные, да и эльфы в лесу, как рыбы в воде, направление движения не ясно. Дальше... Чуть южнее Лагпункта тоже следы переправы через Андуин. И скорее всего снова эльфийский след. Урух-хаи говорят, что лодки они сожгли, обратно переправляться им придётся только если вплавь. И ещё. На подходе к Кирит Горгору караван купцов встретился в небольшим отрядом эльфов. Полная звезда. Все пешие и в пыли. Значит шли издалека.

– Дааа. Зачастили они. – задумчиво протянул Карацупа, – Похоже пора Мэйхуру провести пару-тройку рейдов. Засиделись они тут. Приготовь донесение в Управление. И позови этого лентяя.

– Есть. – Пронин козырнул и вышел из палатки. Вскоре капитан услышал шаги своего старого друга из орков.

– Чего вызывал? – спросил Мэйхур, входя в палатку. Карацупа жестом указал ему на табурет и поведал только что слышанное от Пронина. Глаза орка сверкнули.

– Хочешь сказать... – начал он.

– Пора тебе размяться. – усмехнулся Карацупа, – А то засиделся ты, я смотрю.

* * *

Подземелья Барад-Дура на первый взгляд выглядели весьма прозаично и ничего пугающего в них не было. Грин, у которого сохранились не самые приятные воспоминания от тоннелей в горах, по которым он шёл с урук-хаями, с облегчением вздохнул.

Из рассказа Эриона выходило, что палантиры, считающиеся утраченными, хранятся где-то здесь. Но где конкретно? Подземелья, знаете ли, большие.

Сколько всего было палантиров доподлинно неизвестно. Эрион говорил, что они были разными по размерам и по своей силе. Одни были совсем небольшие, другие огромные. К началу Третьей Эпохи сохранилось всего семь таких Видящих Камней. Один из таких Камней хранился в Барад-Дуре, второй – в Ортханке у Сарумана. Это были, судя по рассказам назгула идеально гладкие шары, сделанные из неведомого материала. Когда они пребывали в бездействии, то казалось, что они сделаны из чёрного стекла, или хрусталя. Уничтожить и разбить его было невозможно. Когда начался штурм Барад-Дура во время войны Кольца, то палантир, хранившийся в Главной башне, успели спрятать, но точное место никто не знал. Известно было только, что Камень был укрыт в подземелье. Грин не понял только одного – какое именно он имеет к этому всему отношение? Эрион называл его «избранным». Но кем он был избран? И почему именно он? Грин уже, наверное в сотый раз задавался этим вопросом. А, главное – ещё и напарника ему дали! Типичный уголовник. Грин покосился на Серёгу и украдкой вздохнул. Неужели тоже какой-нибудь избранный?

Снова вспомнился последний разговор с Карацупой в Барад-Дуре. Грин уже отчаялся в чём-то его переубедить и потому просто высказал свою точку зрения, что в этом мире они пытаются построить плохую копию своего.

И вообще – сказал тогда Грин, – чем дальше, тем больше закрадывается мысль, что нас всех просто используют. А потом выбросят за ненадобностью. И хорошо, если вернут в наш мир. Но это вряд ли.

* * *

Они были в пути уже третий день. И третий день вокруг было одно и то же – пустынная степь, не степь, равнина, заросшая редкой жёсткой травой. Справа от дороги, неширокого ухабистого просёлка, блестела река. Тихо, пусто. Изредка только пролетит какая-то птица, или какая-нибудь мелкая зверушка прошмыгнёт в траве. Не смотря на то, что в запряжке были хорошие сытые лошади, крытые повозки двигались не спеша. Девичьи голоса, доносившиеся из фургонов, старательно выводили "Марш авиаторов". Иногда слышался недовольный и визливый мужской голос, призывающий то петь громче, то мелодичнее, то начинать петь заново, а то вообще заткнуться. Правда поющие девушки не обращали на эти крики ни малейшего внимания. Впереди невеликого обоза вышагивал невысокий человек в потёртых галифе, обвисшем сером пиджаке и яловых сапогах. В одной руке он держал черный кожаный портфель, а во второй белую кепку, которой он обмахивался на манер женского веера. Он и покрикивал на певиц. Агитбригада, собранная в посёлке при Комбинате, в которую включили и Настю с Раисой, направлялась в Бурые Земли.

Настю, как умевшую обращаться с лошадьми, тут же определили в возчики. Аккурат над её головой ветер трепал растянутый между двух шестов красный плакат. Сквозь пыль проглядывали слова: "Первая агитационная бригада имени товарища Гурфинкля".

Интересно, думала девушка, разглядывая уже успевший изрядно поднадоесть пейзаж, перед кем тут выступать?

Одинокий шлагбаум, перегородивший дорогу и стоящая рядом палатка, возникшие вдруг за поворотом, выглядели настолько неожиданно и даже дико, что Настя, правившая головной повозкой, поначалу глазам не поверила.