Текст книги "Река Душ (СИ)"

Автор книги: Павел Каратанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

************************

Когда взревела сирена тревоги я мирно спала, отдежурив свою смену из четырёх часов. Мой симбионт подсказал, что текущее время половина шестого утра и сейчас смена Ивана. Не на шутку испугавшись, я вылетела из палатки и увидела нереальную картину – две черные, лоснящиеся от слизи, полутораметровые переплетённые змеи стояли вертикально на своих хвостах, у каждой было по одной конечности, напоминающие не к месту пришитые четырёхпалые руки, состоящие из двух суставов – кистевого и локтевого, отстоящего пальца на кистях предусмотрено не было. Головы у существа были почти змеиные – казалось, что нормальная змеиная голова оплывает как восковая фигурка в камине, но потом резко восстанавливает свою форму. В общем – две чёрные сплетённые склизкие змеи с уродливыми ручками и расплывающимися головами. И в одной ручонке у этой гадины находилась длинная «волшебная палочка», упирающаяся в щит Ивана.

– «Василиса – не смей вмешиваться!! Стой столбом и молчи! Всем остальным сидеть в палатках и действовать по моим командам. Вы все – сущности-кандидаты в новые старшие сержанты, я вас только что создал, но ничего не объяснил» – пришли в канал группы быстрые команды от Ивана.

В этот момент его тело выгнулось дугой, грудью вперёд, и опустилось на колени, затем плавно согнулось в другую сторону и замерло с опущенной вниз головой перед чёрными змеёнышами.

– Мерзкая ублюдочная подстилка, как-с ты умудрилась-с потерять-с всю армию? – говорил Кхет, а это явно был именно он, очень странно – начало слова было шипящим, затем следовал как бы бульк вязкой жидкости и, под окончание некоторых слов, вторая голова издавала короткий шипящий свист. Иван ответил ему голосом Калё, умоляющим и подобострастным:

– Повелитель Кхет, битва была страшная, из армии остались лишь трусы и раненные, мне пришлось убить их самой. Но я победила, сняла с них «прибором» щиты и победила – это главное. А армию создам новую, я уже начала создавать старших сержантов, по образу побеждённых высших сущностей.

– Ты ублюдочная дура и ничего не понимаешь-с, – как мне показалось, со страхом, почти в истерике, зашипел Кхет, – у меня нет-с больше времени. С-создавать-с армию это долго, непростительно долго, думай-с как-с ускорить-с с-становление тебя глобальной-с с-сущностью. Полный-с захват-с мира уже не обязателен-с. Как-с с-сделать-с из-с тебя глобальную с-сущность-с – отвечай-с!

– Я не знаю, повелитель Кхет, – залепетал Иван. – Мир делает это по своему усмотрению, но думаю, что глобальной становиться самая сильная сущность мира. Если я стану самой сильной, то стану и глобальной. Но как ей стать я не знаю.

– Дура, дура, дура! Зачем-с я с-с тобой-с только с-связался, – тихонько запричитал Кхет. А затем громко и повелительно продолжил, – С-слушай-с меня и запоминай-с – ты, дура, решила, что не обладаешь-с с-способностями, что у тебя есть-с только разрыв-с, щит-с и усыпление. Это не так-с – ты с-создала много с-существ-с и с-способностей-с, но не заметила этого, потому что дура. Теперь-с я говорю тебе – ты с-способна на очень-с многое, с-способна с-создать-с всё, что только пожелаешь-с и ограничиваешь-с с-себя в-с с-создании и применении только ты с-сама, не мир-с, а только ты. Поняла меня?

– Не совсем, повелитель Кхет. А как же энергия, как я могу создать что-то если у меня мало энергии? – спросил Иван.

– Завтра я приду и решу это. А с-сейчас-с тренируйся с-создавать-с новое, только новое, ничего повторяющегося. И помни – мы с-следим-с за тобой-с! – после этих слов Кхет исчез.

Сразу после исчезновения незваного гостя я бросилась к Ване и обняла его, помогая подняться на ноги. Иван медленно встал и, поддерживаемый мной, слегка пошатываясь, направился в сторону нашего очага, мы вдвоём уселись на одно брёвнышко. Мне хотелось не откладывая обсудить произошедшее, ведь после такого события, уснуть уже точно не получится:

– Он знает главную тайну, которую, например, я поняла далеко не сразу и считала недоступной для местных, – озадаченно сказала я первой. В этот момент из палаток высыпали все наши соратники, полностью экипированные и готовые к бою.

– Знаешь, а эта его волшебная палочка действительно может причинять сильнейшую боль. И если бы не мои медитации, давшие способность управлять сознанием и телом, я бы не выдержал и заорал благим матом, – ещё больше озадачил меня Иван. – Но это наведённая боль, призрачная и не настоящая. Я могу её полностью заблокировать, но тогда буду выглядеть как бездарный актёр, забывший как играть свою роль на премьере.

– И долго ты собрался играть с ним в эту игру? – спросила я.

– Пока смогу водить его за нос и мы будем узнавать что-то новое об их планах, – ответил Иван, – не переживай за меня, не так уж и больно, да и всегда могу приглушить воздействие на себя.

– Хочешь быть мазохистом – будь им, – сварливо ответила я, – но мне не нравится то, что он может причинить тебе вред через щит. Что у него там в этой волшебной палочке ещё заложено? Может приказ на мгновенную смерть.

– На меня это точно не подействует, – усмехнулся Иван, – уж что-что, а самоконтроль, за время заточения, я успел развить до небывалых высот. Василиса, ты же видишь – он сам до смерти напуган, весь трясётся от страха – это такая же пешка, как и Властелин. Посмотрим, что он сможет дать мне завтра, но, в любом случае, эту игру надо продолжать пока есть возможность выведать хоть каплю информации.

– Ладно, Ванечка, но с этого момента ты всегда будешь ходить только под моим щитом и держать «темп» в постоянной готовности. Иначе хрен тебе, а не игры в шпионов. Я доступно объясняю?

– Мне приятна твоя забота и объясняешь ты хорошо и очень доступно. И я, конечно же, полностью согласен на твои условия, любимая моя Василиса.

– А ты говорил, что комиссар у нас не от мира сего – а он смотри какой умный, и командора по-настоящему любит, – все повернулись на этот удивительно детский голосок и увидели Стерву, сидящую на плече у Парамона и толкающую его локтем в ухо.

– Не придумывай, ничего я такого не говорил, – улыбнулся Парамон, поддерживая её игру.

– Не говорил, – согласилась с ним Стерва, подмигнула и погрозила указательным пальчиком, – но, согласись, уж точно подумывал.

– Молодец, умеешь разрядить атмосферу, и передай моё почтение своему учителю, – засмеявшись сказала я ей. Но твёрдо взяла Ивана под локоть и отвела его в сторонку – надо было создать для себя и для него по большущей Сумкиной, запихнуть в них по десять аккумуляторов, заполнить их под завязку и настроить на взаимодействие с нашими энергиями. И да, при таком запасе энергии силовой щит у него завтра будет абсолютный, как у звёздного крейсера будущего. Смех смехом, а любимый человек у меня один, я его только что нашла и терять не собиралась.

День пролетел скорым поездом, но я успела закрыть все, виденные ранее, дыры в нашей защите:

– унифицировала наши «клаймовые» хранилища под браслеты и максимальный размер, а Стерве сообразила персональное поменьше, под её руку и очень красивое. Странно, но все, абсолютно не сговариваясь, назвали новые хранилища одним именем – теперь у каждого из нас была своя Сумкина;

– напихала каждому в Сумкину по десять, заряженных с помощью мира, аккумуляторов моего предельного запаса энергии. Влезли все десять даже к Стерве, но места у неё более не осталось;

– три часа отрабатывала со всеми мгновенный уход в «темп» и «клайм», переход в «клайме» на другое место, в этом вопросе придумывать что-то новое моё воображение пока отказывалось;

– абсолютный щит я объяснила всем, но понять и применить его на себя смогли только Клавдия и Иван – остальным не хватило или знаний, или понимания способности – но и то хлеб, уже меньше уязвимостей в нашей команде.

Сидеть на попе ровно я не позволила никому – все тренировались до изнеможения, в парах и по одиночке. Важность момента была очевидна и халявить никто не стремился – игры и обучение закончились, Властелин и Ваан показали всем неизбежность проигрыша слабых и неподготовленных.

Мой друг и наш новый соратник – мир в котором мы живём – включился в нашу работу и постоянно поддерживал у нас полный запас энергии и заряженные аккумуляторы в хранилищах. Совсем не ожидала, но я очень быстро смогла объяснить ему как важность завтрашней встречи, так и наше желание видеть мир в своём отряде «Вернём заблудшие Души на путь истинный». Мир желал излечиться и помогал нам как мог – у него, в первый раз за долгое бессмысленное существование, появилась цель.

Мы не были готовы ко всем неизвестным угрозам – к такому нельзя подготовиться. Также я помнила свою изначальную ошибку сделать упор в экипировке и подготовке, ориентируясь на ММОРПГ игры – дура была, искренне раскаиваюсь – но сегодня мы провели серьёзную работу над ошибками и упущениями. Оставалось выспаться и тут уже я помогла всем – настроила на острове сигналку и погрузила всех в здоровый сон без сновидений, даже себя.

Глава 45 Единственно правильное решение

Обласканный милостью Гнили, мастер трёх миров Чмор сидел на резном стуле ручной работы и, опёршись на каменный подоконник, задумчиво смотрел на, особенно прекрасное сегодня, кроваво-гнойное небо с зелёными разводами. Но мастер не предавался безделью, он размышлял – ему поручили создать глобальную сущность и провести ритуал подчинения мира в течение полугода, а ублюдочная подстилка Кхет, скулящая в собственных испражнениях и блевотине возле его ног, не был способен на такое в принципе. Да, Чмор выбил из него полный и правдивый рассказ о предпринятых действиях и дальнейших планах, но это ничем не могло ему помочь, – «М-да, всё-таки придётся брать дело в свои руки – планировать и осуществлять захват мира самому» – подумал мастер трёх миров. Но как же не хотелось-то, кто бы только знал!!

Свой первый мир он захватил самостоятельно, но никогда никому не говорил, как ему тогда повезло – хозяин жизни Чмора почти год пропадал в комнатах боли и удовольствий Дворца Правителя Гнили и все «приборы», как и записи мастера, оказались в его распоряжении – сказочное везение, доступное в их мире единицам. И, даже при этом, на создание подконтрольной глобальной сущности и проведение ритуала ему потребовалось шестьдесят семь лет – долгих лет мучений, боли и ненависти, выход которой он смог дать только после своего успеха.

Чмор оказался способной ублюдочной подстилкой и многому научился на своём же примере, потому, в дальнейшем, всегда выбирал смышлёных учеников и давал им некоторую свободу, присваивая под конец всю проделанную ими работу и славу – именно в этом Чмор и был настоящий мастер. Теперь же ему предстояло, как минимум, возглавить работу своего ученика, а, как максимум, работать самому – чего Чмор не умел и не желал, но и выбора не имел, потому сначала отыгрался на Кхете, и только потом приступил к размышлениям.

Глобальную сущность – квази-личность мира – можно было создать несколькими путями: его ученик шёл самым простым – уничтожить или ослабить всех, кроме подконтрольной марионетки (какое удивительно прекрасное слово), но сам он когда-то сделал полностью наоборот – усилил выбранную им сущность по сравнению с остальными. Этот путь имел огромный недостаток – марионетка наглела и уже не поддавалась контролю. Чмору пришлось унижаться и уговаривать провести необходимый ему ритуал, запугивать конкурентами (ты спишь – они качаются) и, в конце концов, прельстить обещанием ещё большей силы.

Кхет, в процессе пыток и издевательств, думая, что выторговывает своё помилование, дал полный расклад по подопечной и уже проделанной ей работе – ну что ж, впечатляет, не зря Чмор сделал на него ставку, ох не зря. Но теперь ему установили сроки выполнения задания и этого стало недостаточно – путь Кхета однозначно отпадал, путь Чмора не нравился ему самому – разучился он унижаться и вымаливать, а что ещё могло тут помочь?

Учитывая обработку марионетки, попробовать рассмотреть какое-то комбинированное решение, например, путь Гнили – боль и удовольствие, чередующиеся между собой – это прекрасный выбор, но всё упирается в нехватку времени…потому отпадает и это. От тяжких, нетипичных для него, раздумий у Чмора разболелась голова и он по привычке сильно врезал жезлом по тупой башке ублюдочной подстилки, тот застонал и вот оно – озарение, которого хозяин жизни так жаждал этим вечером:

– Кхет, тварь ты безмозглая, убирайся с глаз моих, приведи себя в порядок, а затем вымой тут всё за собой. Своей милостью, даю тебе время разработать план захвата мира за пять месяцев, потом хорошенько выспишься, приготовишь и подашь мне завтрак, после него явишься с записанным планом. Благодари давай, а так как меня тошнит от одного твоего вида, то ужинать стану не дома, но в остальном поблажек не жди, узнаю, что бездельничал – накажу ещё сильнее, начинай!

– Нижайше благодарю тебя, хозяин жизни, за урок и предоставленное время, всё будет исполнено как ты повелел!

Чмор, снисходительно выслушав благодарность, очень довольный собой, уполз на обоих хвостах в свой кабинет.

************************

Ублюдочная подстилка Кхет, вымылся и начал приборку в доме, он находился в растрёпанных чувствах – бить и истязать перестали – это хорошо, а вот придумать полноценный план времени не дали вовсе – это плохо, впрочем, как всегда. Кхет навёл порядок в доме, приготовил и съел скромный ужин, сделал заготовки для завтрака хозяина жизни на утро и только потом принялся за составление плана по подчинению открытого им мира. И чем дольше он сидел, тем больше понимал – сделать Калё глобальной сущностью и провести ритуал подчинения мира за пять месяцев, при имеющихся ресурсах, невозможно – необходимы дополнительные вливания. А вот чего и как вливать Кхет не знал, просто не имел доступа к подобным тайнам и возможностям.

Он не был идиотом и понимал, что хозяин, в данный момент, нуждается в нём, и за незапланированный визит всего лишь изобьёт до полусмерти, но не убьёт окончательно. Потому Кхет, убедившись, что мастер вернулся домой и тяжело вздохнув, отправился в кабинет хозяина жизни в ожидании очередной порции боли и унижений, но с надеждой на понимание и помощь в решении возникших трудностей.

Через час, привычно лёжа в луже собственной блевотины и испражнений, Кхет осознал одну очень важную истину – что бы не решил хозяин жизни, и как бы хорошо Кхет не проявил себя после этого – ему не жить, даже при успешном подчинении мира и соблюдении всех сроков – мастер Чмор избавится от него при любых условиях.

Сознание прояснилось, мир стал прост и понятен – у него оставалось всего одно правильное решение – Кхет грустно улыбнулся, приветствуя судьбу, и позволил себе расслабиться, провалившись в забытьё…

************************

Пробуждение было необычным, реальность плыла и плавилась перед глазами Ивана, его как будто затягивало в странный кинотеатр с панорамном экраном, где кадры, сменяя друг друга, повторяли по кругу один и то же фильм:

Река Душ, вспыхивающие и движущиеся искорки на ней, зарождение и рост омутов, захват ими первой Души и получение чёрной метки изгоя. Разжиревшие Души внешне не менялись, но Иван знал, что их уже пометили и чувствовал эту метку.

Появление возле омутов-изгоев фагоцитов Вселенной, а вот это интересно – все они были разные: одни как миры-Души, только с чёткими очертаниями и значительно меньших размеров, населённые своими сущностями, другие выглядят как сущности – группа из шести светящихся Душ, под завязку накачанных энергией, а вот и одиночная Душа-богатырь, полностью уверенная, что справится с любым монстром.

Омуты-изгои тоже оказались разными – от одних исходила злоба и ненависть, другие транслировали в пространство-время жадность и ненасытность, третьи – трусость и отчаяние, но большинство все же излучали замешательство или апатию – потеряшки в Реке Душ. Они знали об уготованной им участи, Вселенная не стеснялась оповещать приговорённых о своих планах, но, по разным причинам, не хотели или не могли измениться, даже под угрозой уничтожения. Вот от них и исходил сигнал бедствия, просьба о помощи или мольба о спасении «Вы – надежда многих!».

Иван со стороны увидел и себя – по сравнению с одиночным богатырём или любым из группы Душ он казался крошечной точкой – маленькой искоркой, посмевшей сиять не так как другие, выбравшей иное предназначение и до́лжной теперь доказать свою правоту.

Но Иван не пустил, вдруг накатившее, отчаяние в свою Душу – ведь рядом с собой он видел другую искру – Душа Василисы сияла ярко и бескомпромиссно, подавляя своим светом окружающее её пространство-время и прогибая его под себя. Пёс Жабодав, в понимании Вселенной Душой не являвшийся, был большим и тёплым шаром, светящимся мягким золотистым светом – этот свет невозможно уничтожить или погасить, он был, есть и будет всегда, пока существует пространство-время Вселенной, ведь имя ему Любовь. Клавдия – мелкая колючая звёздочка нарождающейся Души, но уже сейчас сияющая ярким сапфировым светом. И, наконец, нейтральное пятнышко Парамона – выбравшего стезю равновесия и гармонии – до полноценной Души тут ещё ой как далеко, но выбранный им путь хоть и долог, но очень важен для Вселенной, ведь немногие отваживаются следовать по нему.

Иван осознал, что это и есть их команда, именно в таком составе они будут доказывать состоятельность его идеи и право на жизнь. Он просмотрел ещё три повтора, но не нашёл упоминаний об Этилии, Пози и Стерве – в пространстве-времени их не существовало, как и, давшего ему жизнь и приютившего их всех, мира. Кино закончилось, свет, занавес – Иван, в раздумьях и с тяжёлым сердцем, направился на выход.

************************

– Я же желала всем хорошо выспаться без всяких сновидений, – удивилась я, глядя на выходящего из палатки Ваню. – Почему у тебя такая рожа смурная, на тебя не подействовало?

– Подействовало, но я давно проснулся и смотрел очередное кино про Реку Душ и часть её специфического населения. А приятных типов там мало – скажу больше, их там вообще нет – брызжущие энергией убийцы-одиночки, Миры-ульи со смертоносными роями сущностей, да и их жертвам сочувствовать как-то не хочется – злоба, ненависть, ненасытность. Я стал лучше понимать Вселенную в её стремлении очиститься от этой погани.

– А как же твоя идея о прощении и воспитании? – проникшись ответом Ивана, задала я вопрос.

– Не переживай, сперва на ум приходят только яркие моменты, потерянные и неприкаянные Души там тоже есть – и их больше чем изуродовавших себя – так что работа для нас найдётся на очень долгое время. – В продолжении нашей беседы Ваня старался говорить о позитивных вещах, пытался даже приободрить меня, но вот плохо у него это получалось, отвратительно просто. Что я ему в итоге и высказала.

– Василиса, моё плохое настроение никак не связано с предстоящим днём или даже годом. Я же говорил, что осознаю событие целиком, на всем его нахождении в пространстве-времени, так вот то, что я увидел в этом сне мне не нравится, но говорить об этом я не хочу, потому как верю в одну простую истину – мы творим своё будущее сами, никто не властен над нами и нашими поступками, даже Вселенная, – отбрил так отбрил, даже возразить нечего.

– Ясна твоя позиция и понятна мне, мастер Йода, но хотя бы намекни, а? – попросила вредная я.

– Василиса, как бы тебе объяснить-то... понимаешь, что я видел может случиться через неделю или год, или десятилетие..., – начал говорить Иван, но вдруг его лицо сделалось суровым и он резко передумал: – Нет, солнце моё, даже намёком я не хочу приближать такое будущее! Делай, что должно – и будь, что будет. Это единственно правильное решение!

Мы привели себя в порядок и позавтракали жаренными в казане овощами с лапшой, запив их сладким чаем с печеньками. Затем я проверила аккумуляторы и экипировку, убедилась, что все расселись по ранее оговорённым местам и настроила групповой чат на зашифрованное общение. Цифрами, соответствующими номеру буквы в русском алфавите, которые, при их восприятии соратниками, сразу же раскодируются в понятные слова. Так себе шифр, конечно, но другой я не помнила, а выдумывать что-то в таком напряжённом состоянии желания не было.

Потянулось ожидание – Иван сидел на каменном стуле за каменным же столом (я помнила мебель в спальне Властелина) и старательно творил всякую фигню – мраморные статуэтки, огонь в кострище, дачный умывальник, велосипед, скамейку, куст смородины – разное и много, а мир, в свою очередь, также старательно восполнял затраты его энергии.

Клавдия, голосом добропорядочной английской гувернантки, рассказывала Стерве тонкости столового этикета русского дворянства восемнадцатого века и про его уничтожение мещанством в веке девятнадцатом. Откуда у розовой овцы, стоящей на комоде в моей спальне, подобные знания я даже думать боялась, хотя, может она на ходу их и придумывает – тогда ладно, пусть вещает.

Этилия сидела рядом с Пози и, возможно, они мысленно общались между собой, не посвящая в свою беседу окружающих. Парамон сидел на коленях с закрытыми глазами и медитировал.

Я же металась взглядом между всеми ними, жутко нервничала и пыталась «найти вчерашний день», меня не покидало ощущение того, что мы что-то забыли или не предусмотрели.

– Не веди себя так, – приняла я мысль от Ивана, – ты дёргаешься и этим нервируешь остальных. Вспомни непреложную истину – нервничающий полковник вызывает панику во всей дивизии. Закрой глаза, сосредоточься на дыхании и сделай десять глубоких вдохов-выдохов.

– Легко тебе говорить – ты хоть чем-то занят, – вызверилась я, но тут же взяла себя в руки, закрыла глаза, выпрямила спину положила руки на колени, десять циклов дыхания – начали, закончили.

– Молодец, люблю тебя и горжусь, – похвалил меня Ваня, и непринуждённо так спросил, – а ты знаешь, что Парамон выбрал для себя очень долгий, и трудный в развитии, путь равновесия и гармонии?

– Я читала про паладина равновесия – он верит в него сам и морду всем несогласным набьёт, оно?

– Нет, не оно, – Иван передал мне свой искренний смех, – приверженец равновесия скорее дипломат и переговорщик, нежели боевик – но его добро с кулаками, это да.

– Яйцо то же, только в профиль. Не вижу различия в наших формулировках, – указала я ему.

– Различия в деталях, в подходе – он изначально учитывает позиции всех заинтересованных сторон и сперва пытается их примирить, добиться между ними равновесия и гармонии, честно пытается. А вот если ничего не получилось, то исключает из уравнения какую-то одну переменную, чтобы добиться равновесия у оставшихся, и так далее, – уточнил Ваня и создал на столе небольшие весы Немезиды.

– Ребята, давайте жить дружно – Леопольд, подлый трус – мышей расстрелять – равновесие достигнуто – все пляшут и поют. Правильная методичка? – грустно рассмеялась я ему в ответ.

– Это неправильно, это не равновесие. Если придётся расстрелять упёртых мышей, то обязательно надо найти или создать новых, более сговорчивых, и помирить с Леопольдом уже их. Как-то так, если совсем утрировать, – и Ваня воплотил игрушечного мышонка полёвки.

– Вот я сейчас как начала-начала жалеть нашего Парамона, не смей ржать – моя жалость вполне искренняя. И я помню, что когда у тебя в руках молоток, то все вокруг кажутся гвоздями – постоянно себе это напоминаю, чтоб не сползти к очень простым решениям – забить всех нахрен. Но вот так – на пустом месте вязать себе руки и придумывать сложности – это сильно, даже не знаю, что и сказать – наверное охренительно сложно ему придётся в жизни, – я тяжко вздохнула и передёрнула плечами.

– Я рад, что ты поняла. Парамон пока не обрёл Душу, но даже первый шаг на таком сложном пути сильно приблизил его к этому. Постарайся сдуру не помешать ему, я не призываю тебя во всём с ним соглашаться, но хотя бы давай ему высказать своё мнение и прислушивайся к нему, – попросил Иван и создал кувалду на метровой рукояти.

– «Я понял, как это сделать и сейчас чувствую, что кто-то лезет в меня» – передал мне мир, и я тут же рявкнула в канал группы:

– Всем внимание, щиты надеть, «темп» на готовность. Началось!

Кхет появился из воздуха в двух метрах от Ивана – вот пусто, а вот он – незаметная глазу смена кадров. Выглядел он на этот раз необычно – на руках были перчатки с обрезанными пальцами, с тыльной стороны которых были прикреплены по четыре маленьких тюбика, похожие на наши с моментальным клеем. Тюбики различались цветами – на правой руке коричневые и бежевые, на левой – красные и бардовые. На обоих змеиных телах были верёвочные жилетки с карманами, а в них находились, уже виденные мной, четыре «прибора» и ещё, вот тут я охренела, два черных пистолета с маленькими рукоятками. Этой пародии на грозного нага не хватало тактических шлемов и положенного по лору трезубца, но недооценивать его я не собиралась – перед ним Ваня, а рядом мои друзья. Иван склонился перед Кхетом в низком поклоне и промямлил:

– Приветствую, повелитель Кхет. Я выполняю твой приказ – создаю новое.

– С-ситуация с-сильно изменилась-с, и всё это уже не важно, – как мне показалось в голосе Кхета звучала печаль и обречённость. – Мне надо переродиться и встроиться в-с твою с-свиту, изменить-с с-свою с-сущность-с. – Чёрные головы повернулись к нам, Кхет стремительно, как заправский ковбой, выхватил из ремешков пистолет и, направив его на нас, нажал на спуск.

В моей груди что-то заледенено и ухнуло вниз – среагировать на такое никто из нас был не способен – слишком быстро. Медленно, очень медленно я повернула голову к соратникам – выдох, все были на месте, живые и здоровые – пронесло.

– С-странный-с набор-с с-слуг-с..., – озадаченно прошипел Кхет, – но кого выбрать-с? Попробуем-с незаметность-с, – Кхет вынул один тюбик клея из правой перчатки и брызнул содержимым себе в оба носа. Прошло две секунды, он расплылся и съёжился, а перед Иваном висела в воздухе, взмахивая крыльями, Стерва. Пистолет в правой руке ощутимо тянул её вниз, «приборы» и экипировка Кхета сменились на одежду Стервы, – как же неудобно быть такой крохой, – сказала она своим звонким голосом, расплылась и вновь превратилась в Кхета.

– Повелитель Кхет…, – начал было Иван, но тот, спрятав пистолет в разгрузку и вынув волшебную палочку, ткнул в его щит – Ивана ощутимо передёрнуло, а Кхет с раздражением прошипел:

– Заткнись-с, дура, это не твоего ума дело. Молчи и жди с-своей очереди, – затем он перевёл взгляд на нас и продолжил, – с-серость-с и убожество? Вариант-с. Можно попробовать-с, – новый тюбик и перед нами возник Пози, затем сразу же вернулись черные змеи, – как-с же надо с-себя ненавидеть-с, чтобы жить-с таким-с уродом-с, – недоумённо прошипел Кхет и уставился на Этилию, – высокая, складная, пробуем-с...

– «Ваня, хватит уже этого представления. Я боюсь его возможностей. Пока он нас только просканировал, но что будет, когда он выберет облик?» – написала я в общий канал. – «Согласен. Давай заканчивать» – ответил мне он. Я полностью парализовала Кхета – ни говорить, ни дышать, ни видеть он сейчас не мог – и попросила:

– Клава, лиши этого змеёныша всех вещей.

– С удовольствием, – ответила мне Клавдия, скачком переместилась к Кхету, достала нож и, за шесть движений избавив его от всей экипировки, включая перчатки, сложила вещи к Ивану на стол. Не знаю, в чём рожает мать подобных тварей, но, кроме змеиных тел, у него больше ничего не осталось.

– Спасибо, – поблагодарила я Клаву и обратилась уже к Кхету:

– Цирк с конями закончен. Твоя трусливая Калё уже давно мертва, – в этот момент Иван принял свой человеческий облик, – и сделать её глобальной сущностью мира у тебя не получится. Но мы с удовольствием выслушаем твою историю и планы, а если ты сделаешь это добровольно и правдиво, то и отпустим, не причинив вреда. Мир мы спасли и убивать тебя уже никакой нужды нет. Я разблокировала тебе глаза, теперь можешь видеть и моргать, и если ты меня понял, то дважды моргни, – Кхет послушно моргнул два раза.

– Тогда продолжу. Мы не доверяем тебе, потому я сейчас разблокирую тебе головы, но тела и руки оставлю парализованными. Ты сможешь говорить, но делать глупости я тебе не советую, мы не святые и можем разозлиться. Если понял меня и согласен на наши условия, то моргни три раза, – и Кхет моргнул, – можешь говорить.

– Ублюдочная тварь-с! – тут же злобно зашипел Кхет. – Ты думаешь-с, что поймала меня, но это не так-с. Угадай-с, кого из-с твоих-с подстилок-с я с-сейчас-с уничтожу, – не дожидаясь окончания его шипения я закричала – «Все быстро в темп!», так что закончили говорить мы с Кхетом вместе. Далее произошло сразу несколько одновременных событий – Клавдия, Парамон, Стерва и Иван применили на себя «темп» и спокойно перенеслись из этой точки пространства-времени – Пози, несмотря на наши тренировки, протупил и сосредоточенная Этилия кинула «темп» сначала на него, затем сразу же на…и рассыпалась мелким серым песком. Вот она гордо стоит с прямой спиной – и вот уже на её месте кучка песка, да мать же твою!!

– Немедленно освободи меня, тварь-с! Все с-склонитесь-с и признайте меня вашим-с повелителем-с! – потребовал Кхет громким шипящим голосом, – иначе с-следующей-с будет-с крылатая падаль-с!

Я не стала ему отвечать – не видела смысла в разговорах – просто разблокировала и усилила его восприятие и ощущения, затем сломала на три части сначала одну его руку, потом вторую – в процессе этого Кхет не переставая орал и под конец стал закатывать глаза – нет, так просто от меня не отделаешься – сознание не терять, всё чувствовать – и я медленно, начиная от хвоста, стала нарезать сформированной плоскостью высокого давления его змеиные тушки на пятисантиметровые медальоны – один от первого тела, один от второго, второй от первого, второй от второго, третий от...

– Василиса остановись! – расслышала я окрик Ивана.

– Ага щаз! – ответила я каким-то чужим голосом. – Вот кусочков нарежу, затем приготовлю и скормлю этому ублюдку, потом восстановлю его и продолжим.

В этот момент меня кто-то взял за левую руку и легонько сжал кисть, я повернулась и удивлённо уставилась на Парамона, а в моей голове вспыхнуло дежавю – маленький плюшевый медведь пытается, по мере своих сил и возможностей, поддержать меня в первый день нашего прихода в этот мир – не дать скатиться в отчаяние и жалость к себе.

– Спасибо, – прошептала я своему плюшевому медведю, – мне сейчас очень больно, моя душа плачет.

– Я знаю, – тихим голосом сказал мне Парамон, – и плачу вместе с тобой. Но то, что ты делаешь не принесёт облегчения, а превратит твоё сердце в кусок камня, любить который не сможет уже никто. Помни о ней, сохрани её образ в своём сердце, она бы хотела этого.