Текст книги "Река Душ (СИ)"

Автор книги: Павел Каратанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

Удивительное дело, но рассказчиком старший сержант, назвавшийся Джо, оказался отличным: мы узнали интересную историю создания и развития полностью людоедского государства, первого, созданного Тёмным Властелином в этом мире, и закономерного предательства Его Темнейшества своими возвышенными сущностями, никогда не знавшими ничего другого, кроме властолюбия и смерти. Последующие репрессии, пытки и казни, переосмысление и изменение социального устройства империи тоже оказались закономерными.

– А Властелин-то ваш Тёмный не очень умный оказывается, он опять в упор не видит уже заложенную им бомбу, которая обязательно рванёт в будущем, и вы тому самый наглядный пример. Спасибо, Джо, за экскурс в историю Империи Тьмы – поучительно, но, на самом деле, совсем неоригинально. Теперь давайте поговорим о вашем будущем, – закончила я историческое отступление и вернулась к делам насущным.

– У каждого из вас есть своя голова на плечах, пользуйтесь ей, но напутствие и советы для новой жизни я вам выдам, слушайте:

Первое – измените внешность и возьмите другие имена, из четырёх букв. На вас сейчас нет никаких меток Властелина, если вы изменитесь, он никак не сможет вас отличить от обычных сущностей мирных земель, если вы сами себя не выдадите.

Второе – не спалитесь в первое время. Постарайтесь не разделяться хотя бы первый месяц, ходите группой, поддерживайте друг друга, не позволяйте себе говорить про армию и солдат, а также следите за словами товарищей. Со временем вы привыкнете, в мирной жизни у вас появятся новые интересы и темы для разговоров, и строго следить за словами уже не понадобиться, но контролировать свои мысли вам придётся всю оставшуюся жизнь – ведь, после поражения Империи Тьмы, победители и все причастные захотят возмездия за свои страдания и беды, и будут искать виновных.

Третье – выработайте и примите новые цели в жизни, без цели жизнь глупа и неинтересна. О выборе функций, их градации и возможности изменения я вам подробно рассказала.

Четвёртое – крепко запомните вот это ваше состояние и никогда не возвращайтесь на дорожку убийств слабых и беззащитных – да, у вас есть определённые навыки, их можно и нужно применять для защиты себя и тех, кто вам дорог, но никак не для убийства ни в чём не повинных сущностей.

Пятое – постоянно используйте голову, это очень полезный орган, позволяющий думать и анализировать. Постарайтесь при любой возможности развивать своё воображение, создавайте полезных сущностей и способности, изменяйте мир вокруг себя к лучшему, боритесь со злом, учитесь быть спокойными, терпеливыми и ответственными по отношению к окружающим.

– Кратко это всё, давайте я выведу вас из этого могильника и можете начинать свою новую жизнь, – на этой ноте я завершила своё выступление перед благодарной аудиторией.

Я создала и нацепила на них леталки, объяснив, что надо крепко взяться за руки и следовать за Клавдией, которой, как лучшему пилоту, я и поручила вытащить новых мирных сущностей на свет божий. Зрение у них оказалось универсальное – они могли хорошо видеть при свете, а в темноте использовали что-то типа сонара.

– Постарайтесь прожить новую жизнь лучше, чем старую, – напутствовала я их и развоплотила прикреплённые к ним леталки.

– Все высшие старались нас убить, ты не убила и помогла, скажи как тебя называют, – Джо до конца не верил в то, что его оставят в живых.

– Дед мой говорит – «Делай добро и бросай его в воду», а зовут меня Добрый Э-эх1, – ага, так я вам на территории противника и рассказала, кто его военную базу разгромил, – ваши мирные земли вон там, – я указала рукой направление, – прощайте.

Мы же с Клавдией, и вытащенными из мешков «клайма» Жабодавом и Стервой, полетели по касательной к линии боёв этой местности, в земли, прилегающие к территории другого высшего.

1 «Ух ты, говорящая рыба!» – советский мультфильм 1983 года по мотивам сказки О. Туманяна «Говорящая рыба».

Глава 29 Интерлюдия. Калё (Тёмный Властелин)

Хорошее настроение, честно заработанное Властелином на войне, стало ещё лучше при виде пленника. Год, проведённый в узком каменном мешке, превратил здорового и крепкого шара-спортсмена в сутулую фиолетовую фасолину с постоянно опущенной головой и взглядом исподлобья. Властелин сидел и смотрел, потом ещё сидел и ещё смотрел на это, радующее глаза, зрелище сломленного пленника, – «Кхет был прав – сломать сильную сущность и лишить её воли к жизни – это действительно приятно и волнующе». Пусть он и не пытал Ивана физически, но время прекрасно сделало всё за него, – «Зачем марать свои руки, когда легко можно обойтись чужими», – ощущать себя повелителем времени было также приятно. Шесть часов Властелин неподвижно просидел в темноте наслаждаясь зрелищем, он просто не мог оторвать взгляд и уйти, стараясь запомнить каждую деталь такой прекрасной сцены.

Но дела за него никто не сделает, всех надо проверить лично, самому проконтролировать, исключить даже намёк на возможное предательство. Он со вздохом погрузил пленника в сон и перенёс его в обычную камеру – пусть расслабится и привыкнет к хорошему – потом он ещё раз повторит это, а может и придумает что-то новенькое.

Проверку благонадёжности своих подданных он начал, как и в предыдущий раз, с самых низов, бродя по своей земле и разговаривая с обычными сущностями. Отличий, за пять лет отсутствия, он не ощутил, и это расстроило – никаких новых способностей, никакого развития. Властелин решил копнуть глубже и провёл в народе полных четыре года, вывод по итогам своего расследования он сделал неутешительный – у его подданных всё есть, их всё устраивает и им ничего больше от жизни не надо. Хотя почему неутешительный – разве не этого он добивался, создавая заповедник? Именно этого, тихого и спокойного уголка стабильности, пусть эти земли такими и остаются. А вот всех смутьянов и инициативных…

Властелин нашёл всех, обученных им в прошлый раз, обычных сущностей, они окрепли и вплотную подошли к возвышению, он раскрылся перед ними и приказал идти в захваченные земли, выделив по области каждому, пусть покажут на что способны и, если смогут, станут возвышенными тех территорий. Развивая этот успех, он ещё три года провёл в «заповеднике», выявляя непосед и недовольных, он также обучил их основам общения и управления окружающими, давая им шанс проявить себя в будущем.

Властелин полностью сжился со своими мирными подданными, проникся их неспешностью и никчёмностью, утратил азарт войны и страстное желание победы, пора было возвращать себя в боевой настрой и начать он решил с пленника. И каково же было его разочарование, когда в большой камере, должной привести заключённого в окрепшее и здоровое состояние, подарить ему желание жить, он увидел всё ту же сутулую фасолину, вялого и сломленного – «Да как он посмел не стать здоровым и сильным, испортил все мои надежды на последующие пытки и наслаждение» – рассвирепел Властелин и ударил пленника молнией, выкрученной со злости на полную мощность.

************************

За год каменного карцера Иван о многом подумал и многое понял, он медитировал и продолжал выполнять физические упражнения, переведя их в статичное напряжение/расслабление мышц, укрепляя свои тело и дух, ставя перед собой цель увеличить запас энергии, который ему позволено иметь, и научиться пользоваться им по своему усмотрению. Весь год он тренировался, – «А чем ещё заняться в Монголии молодому парню» – и достиг желаемого – наконец-то уровень, оставленной ему, энергии достиг товарного количества, достаточного для изменения хотя бы себя.

Начал Иван, естественно, с ожиданий тюремщика – узнавать, что будет после каменного «стакана», если ещё раз его расстроить, он желанием не горел. Он очень любил баклажаны, мама прекрасно их готовила – особенно жареные кружочками во фритюре, со специями и солью, обваленные в картофельном крахмале – и внешний вид этого овоща Иван помнил прекрасно, потому просто превратил себя в его подобие. Немного сморщить кожу, опустить голову и, вуаля, сломленный пленник готов, но под кожей скрывались стальные мышцы, несгибаемая воля, желание жить и бороться.

Иван создал маленькую простейшую сущность с несколькими функциями – доползти до середины коридора и затаиться в тени, затем находиться в режиме ожидания и самоуничтожиться без остатка при появлении постороннего в коридоре. Недостаток энергии у сущности он компенсировал её ежедневным обновлением, заодно тренируя волю создателя.

Сигнализация на тюремщика сработала как надо, ментальная связь предупредила Ивана об его приближении, пленник принял скорбный сгорбленный вид и продемонстрировал свою лучшую актёрскую игру в жизни: он полностью вошёл в образ сломленной обычной сущности и прожил в таком ключе половину дня, демонстрируя полную покорность судьбе. Иван толком не смог понять только одного – или он так бездарно сыграл, или его тюремщик очень подозрительная сущность, очень уж долго он сидел в тени, хотя по итогу перевёл Ивана в камеру и сам ушёл, так что будем считать это маленькой победой.

В его старой камере было просторнее и уютнее, – «Как мало надо человеку для счастья, забери у него всё, затем выдай самую малую часть комфорта, и получай мимолётное счастье» – подумал Иван, проспал сутки в нормальной кровати и приступил к очередным медитациям и изнурительным тренировкам. С возвращением возможности пользоваться энергией расширились и его возможности в восприятии мира, изменить надзирателя или снять щит у него ещё долго не получиться, но определить, где находится и сколько прошло времени он смог – фронтир и шестнадцать лет с момента пленения. Факт очень грустный, но для обычной сущности не критичный, за эти шестнадцать лет его организм заматерел и окреп – Иван чувствовал, что для приведения в первоначальное состояние его энергии уже вполне достаточно, хотя ещё один год в каменном «стакане», а может и чего похуже, того явно не стоил. Работать над собой и копить силы, другого пока желать не стоило, к новым свершениям он ещё не был готов.

Тюремщик появился снова, как обычно сел на своё место и принялся за ним наблюдать, Иван же изображал отрешение от действительности и готовность «делать чего-скажут». Но где-то Иван прокололся или недодумал, и с первого же момента всё пошло наперекосяк – тюремщик ёрзал задом на стуле всё сильнее, затем вскочил и применил к нему молнию, очень сильную молнию, абсолютно точно смертельную для нормальной обычной сущности, но не для Ивана, это был его шанс…

************************

Если бы она могла, и было чем, то Калё бы обгадилась, на месте, натурально и без вариантов. Но она жила последние семь лет в мирных провинциях и питалась, соответственно, по их укладу, всем полностью усваиваемым. Она давно не испытывала такого животного страха, последний раз её так же напугала глобальная сущность, разговор с Кхетом можно в расчёт не принимать, он тогда просто предупредил – и вот она нарушила его повеление, убила пленника, без причины, просто от злости. Надо было что-то делать, имитировать его естественную смерть, или наоборот, инсценировать мнимый побег, но каким-то внутренним чутьём Калё понимала – это не сработает, Кхет всё равно узнает правду, рано или поздно ей придётся отвечать за нарушение приказа.

Да что опять за гадство-то такое, за что на неё вновь и вновь валятся неприятности – почему этот кусок дерьма не оправдал её ожиданий и вывел её из себя? Не мог, тварь, показать себя здоровым и весёлым? Попал бы снова в каменный карцер на год, от него бы не убыло, что ему стоило сделать её счастливой? Да ничего не стоило, а он взял и сдох – сука, тварь, предатель!!

У Калё случился приступ настоящего психоза – она рыдала, смеялась, ругалась последними словами, снова рыдала, и, даже убив и разорвав на мелкие куски надзирателя, она не смогла успокоиться и начала ходить взад-вперёд перед камерой.

************************

– «А вот так дело не пойдёт, он начал заметать следы и сейчас придёт моя очередь» – подумал Иван. Он лежал на спине на полу, со сквозной дырой в пузе и, повернув голову, смотрел на все безобразия, вытворяемые его тюремщиком. Судя по фигуре и голосу это был человек, неуравновешенный и визгливый, возможно даже, нетрадиционной сексуальной ориентации. Видел он в Монголии пару этих мудозвонов из ближайшего соцлагеря, думающих, что они исключительные и гениальные, а все кругом их недооценивают – они постоянно получали оплеухи от самой жизни, по практически любому поводу. Знакомым тюремщик не был, Иван точно видел его впервые в жизни. Быстро подумав обо всём этом, он издал громкий стон и перевернулся на правый бок, зажав ладонью дырку в брюхе.

************************

Радости Властелина не было предела – его пленник оказался значительно крепче, чем обычные сущности, – «Вот что значит быть высшим, даже после деградации, у его организма осталась повышенная сопротивляемость явлениям» – подумал он, желая привести тело пленника в состояние «до удара молнии». Получилось неплохо, дыра в его кишках зарубцевалась на глазах, – «Надо начинать думать головой, иначе точно сорвусь и нарушу повеление Кхета» – пришла в его голову умная мысль. – «Пусть лучше лежит спокойно, чем приносить мне такие неприятности» – и с этой новой мыслью Властелин своей способностью усыпил пленника, очистил от крови и уложил на каменную кровать в камере. Затем он пожелал изменить его организм так, чтобы тот не потреблял пищу, а использовал в качестве неё энергию.

– «Пленник не должен случайно проснуться», – он пожелал создать для него приятные сновидения, основанные на его же воспоминаниях. Теперь об энергии. Как ему не было страшно перед бывшей высшей сущностью, но прошедшие годы помогли Властелину понять, что Иван теперь обычная сущность. Пленник безопасен, и, в настоящем своём состоянии, ему не ровня, даже с полным запасом энергии, потому страх перед Кхетом пересилил в его сознании страх перед Иваном, даже без видимости внутренней борьбы. Властелин, снял с него ограничивающий щит, влил одну десятую от своей энергии и ушёл из подвала.

За следующий месяц, пока полностью не выветрился испытанный им страх, Властелин создал десять обычных сущностей-аккумуляторов и напихал в них энергии на десять лет вперёд с приказом каждой по очереди восполнять запас энергии Ивана. – «Об этом паскудном ублюдке лучше вообще забыть, чем так подставляться» – подумал Властелин и закрыл дверь в камеру, а затем и сам подвал с пленником, решив вернуться сюда через десять лет.

Это решение казалось очень правильным, более ничто не будет отвлекать правителя Империи Тьмы от его главной функции – полного захвата мира и становления Богом – Властелин вновь отправился в армию. И очень вовремя – его гордость, его победоносная армада, встретила сильного противника и понесла огромные потери, не продвинувшись ни на метр. Враги, потеряв в боях первого года пять возвышенных сущностей, поумнели, объединились в три команды и с успехом уничтожали его армию, от ударного кулака в более чем тысячу триста отделений осталось семьсот – за семь лет его лишили половины армии, а он об этом даже ничего не знал.

Но после встряски от страха за смерть пленника подобное не смогло напутать Властелина, наоборот, он воспринял ситуацию как вызов его способностям и начал придумывать план действий. Первую команду, куда входил высший этой территории он решил пока не трогать, сосредоточившись на второй и третьей. Он наблюдал на ними, поставлял под их атаки отделения, смотрел, изучал, думал, планировал. Основой их действий было следующее: наблюдение за местностью, нахождение места выхода на поверхность его отделения, ожидания на круге лифта его движения вниз, убийство всех солдат отделения в тоннеле, проход в пещеру взвода, его уничтожение и затем уничтожение всех девятнадцати отправленных взводов подкрепления, убийство всех червей и их расчленение, затем выход на поверхность пройденным путём.

Старший сержант оставался жив, но уже небоеспособен, атаки армии на этом направлении прекращались, враги переходили к следующей цели. Успеху врага способствовало объединение возвышенных в две группы по пять сущностей, а его армию от полного разгрома спасали их лень и нежелание действовать на опережение. Старшие сержанты армии Тьмы, уже имеющие опыт боевых действий, не вызывали подкрепление от соседней пещеры, абсолютно верно считая, что где не справились двадцать взводов остальным незачем убиваться о невозможное, он их понимал и похвалил за правильные решения.

Годы, проведённые на Земле, не прошли даром для Властелина, школа научила его думать, ублюдочные родители и тяжкая жизнь – выживать, пришла пора применить эти знания на практике. Властелин собрал в один кулак восемьдесят отделений и подставил одно под третью команду врагов, те его обнаружили и встали на месте спуска лифта ждать его ночного движения вниз. – «Но в этот раз такого не будет, в этот раз вы все сдохните» – злорадно подумал Властелин и направил на пятёрку возвышенных пятьдесят отделений, по сто солдат на каждого.

Возвышенные окутались плёнками щитов и начали, по одному, планомерно уничтожать его солдат, для них не происходило ничего необычного, просто врагов на каждого было чуточку больше, они справятся, как это было последнее время. Но в этот раз их атаковали не так, как обычно – быстрой атакой пяти отделений солдаты смогли разделить членов группы по одному – каждого из них окружило одно отделение, и солдаты атаковали возвышенного одновременно, опуская на его щит всё своё оружие сразу, убитого солдата тут же заменял свежий из следующего отделения, такая карусель продолжалась до полного уничтожения возвышенного.

Открытое пространство, быстрое разделение обороняющихся, одновременные атаки и неослабевающее давление сделали своё дело на удивление быстро, потери составили всего сто восемьдесят три солдата, сержантов Властелин в бой не отправлял, держа их на расстоянии. Вот что даёт знание противника и бой на своих условиях, вторая команда возвышенных оказалась сильнее, но также была повержена с потерей трёхсот пятидесяти солдат. Как они смогли найти ключ к его действиям, убивая в закрытой пещере по очереди взвод за взводом и успевая восстановить энергию до появления нового, так и он подобрал свой ключик, но теперь уже к ним.

Высший со своими прихлебателями был уничтожен путём потери почти пяти сотен солдат, но на этом захват его территории можно было считать завершённым, далее сопротивляться его армии тут было некому. Но и выводы из этой битвы сделать необходимо – Властелин не поленился и обучил своей тактике всех старших сержантов, добившись понимания с их стороны – теперь у его армии были уже две заготовки для боя.

На восстановление былой численности армии Властелин потратил два с половиной года, ему всё-таки пришлось отлучиться в мирные земли из-за страха потерять контроль над ними. Но уже через два года Империя Тьмы смогла вести войну по захвату территорий сразу двух высших, а ещё через пять лет Властелин одновременно уверенно атаковал уже четверых высших. Его дела шли в гору, в «заповеднике» насчитывалось шестнадцать возвышенных со своими территориями, ещё тридцать пустых территорий составляли буферную мёртвую зону. Властелин был всецело поглощён заботами армии и контроля над мирными провинциями, всё больше уделяя внимания последним – солдаты на своём продвижении пока проблем не встречали, их численность росла и достигла четырёх тысяч отделений.

Но на общем фоне развития и благоденствия Властелин становился всё более недовольным, раздражительным и скорым на расправу – он катастрофически ничего не успевал и уже давно не мог полноценно контролировать мирные земли, мёртвые земли, армию и её противников, думать и действовать на будущее, хотя последнее он никогда и не делал, но постоянно очень желал начать. Тёмный Властелин чувствовал, как нити контроля и управления уплывают из его рук, а выстроенная им система начинает жить своей жизнью – и ничего не мог с этим поделать, как и смириться с подобным. В Империи Тьмы наступил кризис власти.

Глава 30 Твердыня

Жабодав и Стерва проявляли сильное недовольство – совсем не так они представляли увлекательное путешествие по воздуху, совсем не так. Потому, пролетев в сторону Твердыни два часа, мы устроили привал до следующего утра. Информация была получена, можно прогулять питомцев и отдохнуть самим после шестидневного марафона поисков.

Но после короткого полёта моё настроение окончательно испортилось и думать ни о чём не хотелось – сознание рисовало страшные картины – окровавленные куски тел, лежащие вповалку в лужах крови под моими ногами. Я закрывала глаза и мотала головой, пыталась переключиться на другие мысли, но всё оказалось впустую – кровь и куски трупов продолжали стоять перед моими глазами. Мозгами я понимала, что подобное состояние является реакцией нормального человека на убийство разумных – я не терминатор, и война не является для меня нормальным состоянием, а массовые убийства – нормальным поведением, отходняк рано или поздно должен был состояться, так лучше рано и в спокойной обстановке, чем истерика во время боя. – «Надо просто перетерпеть, это должно пройти само собой, не я первая, да я даже не в первом десятке миллионов людей, прошедших через подобное» – успокаивала я себя целый час, сидя в стороне от всех и периодически посылая сквозь зубы подходящую с вопросами Клавдию.

– «Делать ей было совершенно нечего, а сидеть без дела, сами знаете, дело нелёгкое» – вспомнилась мне фраза Алисы Льюиса Кэролла, я обрадовалась изменению хода моих мыслей, схватила Жабодава и полетела с ним в обнимку искать воду – нашла небольшое, примерно в полкилометра диаметром, озеро и ходом залетела туда вместе с единорогом. Вода была немного прохладная, но именно такая и была нужна для избавления от моей хандры, мы купались и дурачились в воде пока не устали, а потом отсапываясь выбрались на берег. Я просушила свою одежду, единорог встряхнулся по-собачьи, и мы побежали к нашей временной стоянке, – «Действие, и ещё раз действие – лучший способ избавления от кровавой пелены перед глазами и рефлексии», – подумала я.

Возвратились мы посвежевшие и взбодрившиеся – Клавдия задавала вопросы на тему «что это было», я честно отвечала и затем предупредила её о возможном откате от кровавой работы, она приняла к сведению и вроде больше не обижалась. Стерва прилетела из разведки и показала пустоту вокруг нашего лагеря, мы пообедали и стали делиться мыслями:

– Обычные разумные сущности в армии устали от войны и крови, но у них уже была революция и последовавший кровавый террор, память о которых свежа у переживших те события командиров, в их сердцах страх. Простые солдаты – тупы, исполнительны и агрессивны, инстинктом самосохранения не обладают. Новые командиры и оружейники создаются по имеющемуся шаблону – исполнительность и бесстрашие, – начала я беседу.

– Противоречие, на котором нам можно сыграть, видно пока только одно – старые и новые командиры с оружейниками – нежелание служить и страх у опытных первых, служебное рвение и неопытность у вторых. Как – не спрашивай, сама пока не знаю, но так вот сходу вижу только это. Можно попробовать освобождать старых командиров и оружейников от смертельных уз и отпускать на все четыре стороны как команду Джо. Куда-то это должно нас привести, возможно, после уничтожения Властелина, они возьмут под контроль армию и смогут изменить солдат для мирной жизни, это будет большое подспорье для нас, – закончила свою мысль.

– Не очень разбираюсь в этих вопросах, но делать с этой воинственной ордой что-то все равно придётся, хорошее или плохое, но придётся. Так что я за твой вариант обеими руками, надо подумать над избавлением их от страха – если они перестанут бояться, то дело пойдёт быстрее, – согласилась со мной Клавдия.

– Я ещё хотела у тебя спросить – почему ты запретила нам самим себя лечить? Там, в пещере, мне было капец как больно, я бы, наверное, померла от боли, если бы ты не пришла так быстро, – сменила тему Клавдия.

– Как это запретила? – очень удивилась я как вопросу, так и резкой смене темы разговора.

– Ну ты же сначала выбрала роль лекаря и поддержки, затем создала эталонные образы наших организмов, запретила нам умирать окончательно, а с ранениями обращаться только к тебе, за восстановлением по эталону. Было? Было. Так вот я и подумала, что мне нельзя себя восстанавливать, что лечить всех ты можешь только сама, – ответила мне Клава.

– Подожди…я пытаюсь понять ход твоих мыслей…то есть ты уже давно можешь лечить себя сама, но не делаешь этого потому, что я, якобы, тебе запретила это делать? – я, если честно, офигела от подобной постановки вопроса.

– Ну да, я тебя именно так тогда и поняла, – ответила Клавдия.

– Охренеть, дай мне время собрать мысли в кучу, – попросила я. Клавдия молча кивнула и уставилась на меня в ожидании ответа.

– Клава, солнце моё, я, вот так сразу, даже и не нашлась, что тебе ответить на твоё заявление. Понимаешь, я тебя на самом деле очень люблю, как и Этилию, и Парамона, и Жабодава, – услышав своё имя, пёс открыл глаза, поднял свою сонную мордочку, пару раз приветливо вильнул хвостом и тут же погрузился обратно в царство Морфея. – Вы – моя семья, я очень боюсь вас потерять, и мне даже страшно представить, что будет, если кого-то из вас ранят, а я не смогу помочь. Но вы взрослые и самостоятельные сущности, у вас есть свои собственные желания, понятия о жизни и своём месте в ней – вы выбрали свой путь, и я приняла ваш выбор, как бы, на самом деле, не хотела уберечь вас от сражений и боли. Клавдия, я никогда не запрещала вам самолечение – я просто глупая дура, которая за накатившими проблемами даже не подумала о том, что любая сущность в этом мире способна сама себя лечить. Прости меня, пожалуйста, за ту боль, что ты терпела по моей вине.

– Да, ладно, – стушевалась Клавдия от моего монолога, – у меня, если честно, и энергии толком не было на самолечение, всё равно ждать нужно было.

– Давай договоримся, что впредь, если у тебя возникнут такие вопросы или будет что-то непонятно в моих словах и действиях, ты не будешь ждать удобного случая, а сразу же скажешь мне об этом, – продолжила я.

– Давай, – просто согласилась Клава.

Окончание дня мы провели под созданным мной маскировочным тентом, разговаривая о нашем девичьем, то есть сразу обо всём и ни о чём. На ужин Клавдия сварганила пельмени со сметаной, а я сообразила торт «Наполеон», вполне ничего себе такой «Наполеон», почти настоящий. На страже здорового сна мы оставили Стерву и выспавшегося Жабодава, прекрасно зарекомендовавших себя в охране ночного лагеря в тепличных условиях, и завалились спать, завтра нам предстояла встреча с местным средоточием власти.

В моих мыслях оплот Тёмного Властелина выглядел как что-то огромное и монументальное, в готическом стиле стремящееся ввысь, довлеющее над всей окружающей местностью: Барад-Дур, Цитадель Ледяной Короны, да хотя бы Москва-Сити, на самый худой конец. Но местный плохиш богатым воображением не страдал, и его Твердыня была похожа на двадцатиметровый стакан газировки с торчащей вверх, явно железной, трубочкой. Стакан был накрыт, большеватой для него, каменной крышкой, прямо под которой уместился круговой балкон с одним выходом, вот зуб даю правый передний, что за ним апартаменты самого Властелина. Довершал эту убогую картину маслом цвет Твердыни – тёмно-коричневый с равномерно распределёнными черными и темно-зелёными разводами. Жесть, какие «счастливые» детство и юность должна прожить разумная сущность, чтобы в её голове рождалось вот такое?

Грязный «стакан» прочно стоял, как и положено в этом мире, на лунном пейзаже мёртвой пустыни, а вокруг, на расстоянии метров трёхсот от Твердыни, плотным кольцом располагалась, упомянутая оружейником Бобом, охрана, состоящая из солдат армии Властелина. Да, плотная, да, насыщенная сущностями, но, например для нас, не только вполне проходимая, но даже дырявая – «Темпоральный щит», «Полёт», «Невидимость» и «Клайм» были для Властелина понятиями незнакомыми.

Я попросила Клавдию со Стервой медленно облететь прилегающую территорию на высоте ста метров и убедиться, что сюда никто не заявится в ближайшее время, а сама стала наблюдать за лагерем охраны. Клава вернулась через три часа, и мы устроили малый военный совет:

– По периметру всей зоны видимости пусто, ни караванов, ни одиночек, никого, – доложила результаты Клавдия.

– За три часа я не обнаружила никакой системы охраны, солдаты просто сидят или лежат, иногда ходят туда-сюда, но исключительно по своим делам, патрулей или схронов я тоже не смогла найти. Их просто набили плотнее в кольцо вокруг Твердыни и предоставили самим себе.

– Нас не ждут. На поверхности лежат варианты лихого воздушного наскока сразу на обиталище Властелина или скрытого тайного проникновения для выявления ловушек и поиска тюрьмы, – озвучила очевидное Клавдия.

– Ну на смерть своих командиров он зачаровать догадался, а на своей территории он самая сильная сущность, его волю создателя перебороть никто не в состоянии. Так что гадостей от него ожидать можно и нужно – я за второй вариант, – высказала я своё мнение.

– Сама или я? – уточнила Клава.

– Пока ни то ни другое. Отправь Стерву, пусть она медленно и осторожно, не опускаясь на поверхности, осмотрит балкон и заглянет в комнату за ним, залетать в неё не надо, просто убедиться, что там никого нет, ну или есть, – я посчитала, что Стерва, хоть и летающая, но всё же простая сущность для этого мира и большой тревоги вызвать не должна.

Клавдия на секунду задумалась, затем кивнула мне и стала мысленно объяснять нашей крылатой разведчице её задачу. Я же, скривившись от ожидаемых мук, обратилась к Жабодаву – «Ты чувствуешь Ивана в этой постройке?». Ответ единорога затопил моё сознание, принёс почти физическую боль и эмоциональное опустошение, из всех, переданных им эмоциональных и чувственных образов, понять я смогла лишь разочарованное – «Не более, чем всегда».

Не знаю, как Клавдия решила вопрос вредности Стервы, но через час маленькая разведчица возвратилась и доложила, что балкон и комната за ним пусты, кровать заправлена, стол чист, следов их недавнего использования нет. После этого мы пообедали, и я решилась на более полный осмотр Твердыни:

– Я схожу сама посмотрю, что там и как. Вы, пожалуйста, сидите тихо и не давайте повода себя обнаружить. Я тоже там трогать ничего не буду, постараюсь просто найти тюрьму, затем вернусь и будем строить дальнейшие планы.