Текст книги "Река Душ (СИ)"

Автор книги: Павел Каратанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

– Мне надо подумать, – выдал Вэпэ коронную фразу Пози, закрыл глаза и впал в ступор.

– Какой удивительный и, главное, неспешный мир – их режут как овец, а они думают, всё думают и думают, прям мечта либеральных демократов – молчаливая и несопротивляющаяся еда, – тихонько описала я увиденное. Очнулся Вэпэ через три часа, видать «очень большую думу» думал:

– Я понял твои слова. Я согласен быть вашим союзником. Мы будем вместе убивать ночных сущностей. Но у меня два важных вопроса.

– Задавай, не стесняйся, – подбодрила его я.

– Васи-Лиса, ты глобальная сущность?

– Ну кем тут меня Пози только не считал, но вот ты прям удивил, с чего хоть ты это взял-то? – удивилась я.

– Ты победила меня, я высший, я ни разу никому не проиграл. Ты сильнее – ты глобальная сущность.

– Не, ну логично, чё, не поспоришь, – пришла моя пора нести ересь. – Нет, Вэпэ, я не ваша глобальная сущность и никогда ей не была. Из местных в нашей команде только Пози, остальные пришли издалека и к вашей иерархии не имеют никакого отношения. Мы не вышли из вашего океана энергии, потому ты и не чувствуешь меня, Жабодава, Этилию, Клавдию и Парамона, хотя последние трое – обычные сущности. Давай второй вопрос.

– Что такое печеньки? – с полностью серьёзной микки-маусовой моськой спросил Вэпэ.

Этилия захихикала, Клавдия заржала в голос, Парамон лукаво посмеивался в руку, Жабодав тянул лыбу – один Пози визуально никак не выказывал своего отношения к этому, несомненно, очень важному, вопросу. Я тоже улыбнулась, вот тебе и жизненно важный вопрос: прям-таки вижу, как генерал Барклай де Толли спрашивает у князя Голенищева-Кутузова на наиглавнейшем во всей Отечественной войне совете в Филях: «Князь, а почему они наши печеньки без разрешения жрут?» и ответ светлейшего: «А потому, генерал, что сволочи они. И за это мы их всех победим».

Но вопрос Вэпэ сильно разрядил обстановку, и за это я была ему благодарна, даже подумала про него хорошо – «А не великий ли он психолог? Одним вопросом так уработать аудиторию», – но потом одумалась, – «Да не, нету тут таких, хотя в детском саду любая нянька – великий психолог, но этот просто услышал слово «сожрали» – он не психолог, он обжора». Я создала пачку печенья «Юбилейное традиционное» и протянула её Вэпэ.

– Это печеньки, они – предмет культа в нашей стране, мы пьём с ними чай и никому не позволяем их есть без разрешения, только друзьям и союзникам, и только с нашего разрешения, а если кто-то жрёт наши печеньки без разрешения, то мы объявляем им войну и убиваем всех нафиг. Тебе я разрешаю есть наши печеньки – ты наш союзник, тебе можно, только обёртку сними, – вроде выкрутилась, и серьёзно, и пафосно, как и положено.

Вэпэ медленно развернул пачку и начал потихоньку есть первую печеньку, я создала ещё по пачке каждому и всем нам по кружке чая со сгухой, который сразу же подогрела внутренним теплом. Создавать горячий чай у меня так и не получалось, но в применении явлений я довольно хорошо продвинулась вперёд.

– Только я хочу сразу предупредить, Вэпэ, что эта пища не усваивается вашими организмами полностью, тебе придётся вырастить выделительные органы для удаления отходов.

– Я уже давно это сделал, – выдала чавкающая Микки-Маусовая мордашка и стала со швырканьем отхлёбывать чай из кружки. Мы попили чай, атмосфера стала ещё более благостной, пришла пора рассказывать друг другу новости и строить планы.

У Вэпэ оказалось всё очень плохо, хотя он пытался храбриться и говорить, что – «я тут сильнее всех, у меня самые сильные способности и один на один я могу победить кого угодно». Вот только его противники по одиночке ходить отказывались, а способностями вообще не пользовались – ни сильными, ни слабыми – пришлые группы, без затей, затыкивали острыми железками всех, кого видели, а если не получалось, то просто умирали в попытке.

Вэпэ за одну ночь успевал уничтожить до четырёх групп – он, на своей Калё (так звали пауконогую «лошадку»), как ветер носился по линии соприкосновения – но на большее его не хватало. Сейчас, совместно с ним, боевые действия вели ещё трое возвышенных, каждый из которых защищал свои земли, а сам Вэпэ действовал на землях, уже погибших двух, подчинявшихся ему, возвышенных. Но, не смотря на все их героические усилия, его земли медленно и неумолимо сокращались, потому что противник за одну ночь выпускал из-под земли до восьмидесяти групп. При несложной арифметике можно понять, что более пятидесяти групп каждую ночь безнаказанно вырезают всё живое на его землях. А территория, где нет твоих жителей, но есть жители другой высшей сущности, автоматически считается уже её территорией – тут я была права на все сто, предполагая именно такое развитие событий. – «Так-то, если ничего не предпринять, хана котёнку, но мы предпримем» – подумала я и начала говорить свою идею.

– Начнём с того, что я должна многому тебя научить – с этим врагом нельзя биться как у вас принято, ты обязательно проиграешь – надо ломать чужую стратегию и тактику, заставлять их играть по нашим правилам, и только так. Против вас воюет кто-то из моего мира, я не знаю, как он сюда попал, он тупенький и трусливый, но какую-то малость всё же знает, и вам с ним не справиться.

– Я и мои возвышенные сильнее любого из них, мы их убьём, – гордо перебил меня Вэпэ.

– Скажи, а твои возвышенные, что правили этими двумя территориями, тоже были сильными и могли убить любого из врагов? – вкрадчиво спросила я.

– Конечно, это же мои возвышенные, я сам их вырастил и проверял, – всё дальше насаживал себя на крючок высший.

– И они умерли? – продолжила я вопросом.

– Да, – Вэпэ что-то почувствовал.

– Так почему твои гордыня с тупостью не дают тебе понять, что именно эта участь ждёт и всех вас? По какой причине ты считаешь, что тебя, убившего сто ночных сущностей и обессилевшего, не затыкают острыми железками оставшиеся сто, на которых у тебя просто не хватит энергии. А их может быть и ещё сто, или двести, или тысяча – для твоего врага солдаты расходный материал, он их за день может создать очень много – ты столько точно не убьёшь. Мне очень хочется, чтобы ты понял мои слова и изменил свои планы, я научу тебя другим способностям и другому взгляду на войну. Я знаю как твои враги думают и знаю как их победить.

– Ты сильнее меня. Ты хочешь помочь. Зачем помогать мне, если ты не из нашего мира? Ответ простой – ты глобальная сущность, хоть и говоришь, обратное.

– М-да, как грится: или умный, или сильный, а нужна серединка на половинку. Ладно, будь славен Филиас Фог и его бессмертные выражения – сейчас как раз к месту будет: «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое». Пошли, мыслитель, буду тебе школу устраивать, Пози тоже пошли, чтобы мне потом два раза не повторять, – я повернулась к моей троице:

– А вам, дорогие мои, шесть часов сна, совместный обед, а потом расставлять ловушки по известным нам десяти выходам «рычащих утырков» – перемирие с ожиданием их реакции отменяется, а то у нас всех союзников перебьют. Затем ужин, забираете Пози и ищете ещё выходы, если найдёте – туда тоже ловушки. А вот ночью мы все, как нормальные люди, будем спать. Утром вы опять полетите ставить ловушки и искать новые следы. Пока план такой, поехали.

В режиме утреннего поиска «по следам» новых точек выхода и постановки на все уже известные места выхода ловушек они провели неделю – на седьмой день команда Этилии выставила уже двадцать пять ловушек. Противник себе не изменял и продолжал, с упорством, требующим лучшего применения, каждую ночь отправлять на убой всё новые и новые отряды. Никаких новых сущностей среди трупов Этилией замечено не было, странно, я ожидала хоть какую-нибудь реакцию.

Всё это время, я нескончаемым потоком вливала в Вэпэ свои знания и мысли как бороться с многочисленным, но слабым, врагом, учила массовым убийственным способностям, созданию специализированных сущностей, от камикадзе до магов с единственным, но смертельным, уроном по области. Я сама придумала и научила Вэпэ устанавливать пять различных ловушек: гравитацию, шрапнельный взрывающийся камень, полную заморозку плоти, испепеляющее пламя и крутящиеся воздушные лезвия, все ловушки были с радиусом действия тридцать метров и срабатывающие на тепло тел. «Хватит пока с него» – подумала я и не стала учить многоступенчатым ловушкам и совсем уж массовым убийственным способностям. Вэпэ, мягко говоря, был не очень сообразительным, и по завершении этого марафона я чувствовала себя выжатой как лимон, но очень довольной проделанной работой. Расставались мы уже с «Вэпэ 36%», умеющем летать на гравитационной тяге, но предпочётшем покинуть наш лагерь верхом на привычной ему Калё.

– Доброго пути, Вэпэ, не забывай моих уроков и сражайся с умом. Как говорил один наш великий полководец – «Воевать нужно не числом, а умением!» и, поверь мне, время полностью доказало точность и правоту этих слов, – напутствовала я его.

– Я знаю как искать ночных сущностей. Я знаю как убивать ночных сущностей. Я научу своих возвышенных. Мы их всех убьём, – ответил мне Вэпэ, и его Калё рванула с места в карьер.

– Редкостный идиот, – сказала я, глядя как он удаляется от нашего лагеря, – но не безнадёжный. Учиться любит – вцепился в новые знания как клещ, не отдерёшь – и «лошадку» себе сам придумал. Будем посмотреть, – задумчиво изрекла я одесскую мудрость.

За прошедшую неделю параметры моей команды подросли, а у Часов значительно скакнули:

Этилия 16% и 31% Клавдия 21% и 9% Парамон 13% и 11% Пози 8% и 10% Часы 10% и 12%

И если с Часами всё ясно, то вот с командой, по-моему, сыграли роль два фактора: первый – я учила Вэпэ и больше нихрена не делала, второй – они активно применяли свои способности для уничтожения сущностей. И надо бы, по-тихому, проверить эту догадку – не дай Боже, она подтвердиться – это даже не ящик Пандоры, это конец всему этому миру. Ведь если можно возвышаться, убивая других, и об этом станет известно сущностям, то всё – остановить подобное будет невозможно. Хотя нет, может помочь религия, что тоже есть инструмент очень спорный и сильно зависимый от личностей, его применяющих. Да и любая религия – это палка о двух концах – одно лечим, другое калечим. – «Прошу не путать с Верой – Вера это от Бога, а религия – суть жалкое её подобие от людей» – опять обратилась я к своим воображаемым ученикам.

Этой ночью мы спокойно спали под присмотром Стервы, утром позавтракали и полетели смотреть плоды трудов нашей команды. Все, включая Пози, уже были высококлассными летунами, и я еле-еле за ними поспевала, кстати, может зря я нагнетаю – полёты нехило жрут энергию и должны способствовать тренировкам параметров, надо смотреть дальше. Облёт двадцати пяти точек выхода на поверхность «утырков» («ночные сущности» слишком долго, да и не заслужили они такое название) и установка новых ловушек заняли половину дня, я не увидела ничего нового: на каждой точке было по десять трупов простых сущностей человекоподобного вида, обмотанных в грязные тряпки и с разнообразным гротескным холодным оружием. Пора было вносить что-то новое в нашу тактику. По параметрам соратников, запомненным мной со вчерашнего вечера, изменений не было, от души малость отлегло, но бдительности терять не стоило.

Пообедали по-походному, горячими чебуреками и холодным молоком, затем устроили совет.

– Учитывая постоянное расширение нашего воздействия на противника и непринятие им по этому поводу никаких мер, я делаю вывод, что им на это просто наплевать. Мне пришла мысль, что мы, для их масштабов воздействия на мир, несущественны – нас или игнорируют, или попросту не видят. Они оказывают давление на земли Вэпэ в пяти областях, сколько у них ещё таких Вэпэ? Два, три, десять? Как это узнать? Какую площадь занимают земли «утырков»? Сколько у них населения? Каково социальное устройство, рождающее подобных уродов? И это ещё не все, крутящиеся в голове, вопросы. Их ближайшие цели я представляю, конечную могу предположить, но очень хотелось бы точно убедиться. К чему это я? А к тому, что нам катастрофически не хватает информации о противнике. Поэтому план такой – я остаюсь на этом фланге, Клавдия летит на противоположный, остальные во временный лагерь. Старшая в лагере – Этилия. Пози, ты отдыхаешь и готовишься работать всю ночь, как и я с Клавдией.

– Наша цель на сегодняшнюю ночь – пройти по тоннелям противника, узнать куда они ведут, и что в них находится. Я и Клавдия идём в невидимости, Пози – управляет Штирлицем, не торопимся, медленно и аккуратно, в бой не вступаем, если что, отходим назад. Клава – использование Стервы на твоё усмотрение. Если есть вопросы – задавайте.

– Опять ты и Клавдия. А нам что делать? – без обиды, но с раздражением, спросила Этилия.

– А ты или Парамон умеете двигаться так, как Клавдия? У вас есть Стерва или Штирлиц? А «абсолютный щит», который позволит выдержать любой урон и удрать? Сейчас время разведки, а вы никак под неё не заточены – у вас другие, не менее важные и значимые, специализации, время которых ещё придёт, и вот тогда вы, во всей красе, покажете себя, – спокойным и ровным голосом ответила я ей, – не злись, это ни к чему хорошему не приведёт.

– Я поняла, то есть нам опять охранять Пози? – озадаченно спросила Этилия.

– Да, охранять оператора Штирлица, так как он во время работы глухой и слепой, следить за Жабодавом, и среагировать, если он найдёт невидимку, да и самим не зевать и держать ушки на макушке. Это достойная боевая работа, которую необходимо и абсолютно незазорно делать на войне.

– Я поняла, – вздохнув повторила Этилия, – я вижу, что ты ускоряешь события. Это хорошо.

– Тогда в путь. Клавдия – подумай, как изменить ловушку, чтобы ты успела проскользнуть внутрь незамеченной. Пози, ты тоже продумай залёт в тоннель Штирлица.

Соратники улетели, я осталась одна. Можно было хорошенько подумать обо всем насущном, но мысль не шла – после недели бездействия хотелось движухи, и я была согласна с Этилией – нам надо ускорять события. Так что руку в небо – полетели. Мне необходимы часы налёта, ибо я сильно отстала в мастерстве от соратников. Я летала ровно час: нашла приемлемое положение тела, резко разгонялась и тормозила, меняла траекторию полёта с одновременной сменой высоты, тренировала виляющий полёт и рваный ритм. Вроде неплохо, но маловато для мастера. Я хорошо вымоталась и спустилась на землю, перекусила бутером с варёным мясом, выпила чая со сгухой, и, снова поднявшись в небо, медленно полетела в режиме восстановления энергии к полосе грозовых туч, закрывающих небо над землями противника.

И если первый раз я подумала про надвигающуюся грозу, то уже неделю собирающийся начаться природный катаклизм, прямо-таки тыкает в схожесть ситуации с известным фэнтези-произведением – там был вулкан, тут тёмное грозовое небо – но и то и другое закрывает землю от света. Подлетая, мне пришлось снизиться почти до самой земли – «Блин, это у них умный кто-то такой или простое стечение неприятных обстоятельств?» – подумала я. Напряжение так и витало в воздухе, шевеля волосы, молнии были готовы сорваться с небес в любой момент и ударить в наивысшую точку. Создав этот грозовой фронт, некто полностью закрыл небо для полётов, даже подниматься на холмы здесь было крайне опасно – разведчик с молнией в голове данные никому не передаст. – «Так вот почему они под землю спрятались» – пришла ко мне умная мысль – «ну так там мы их и похороним».

************************

Клавдия, с самого начала полётов, прекрасно ориентировалась в воздухе и легко ловила попутные воздушные течения, она прибыла в назначенное место чуть больше чем за час, потратив всего 8% имеющейся энергии. Ей было известно, что она видит саму суть необходимых действий, «зрит в корень», как однажды сказала Василиса – если Клавдия за что-то бралась, то делала это с наименьшими затратами и быстрее всех. Правда теперь ей предстояло придумать, чем себя занять в течение следующих девяти часов – но это не впервой, Василисе часто было не до них, и находить себе занятие не являлось для неё проблемой.

Клавдия создала бутерброд с черным хлебом, маслом, сыром и хрустящим салатом, сладкий горячий чай (да, в отличии от Василисы она умела создавать чай сразу горячим, но не афишировала этого) и с аппетитом это употребила, восстанавливая энергию. Далее можно было позаниматься акробатикой или покрутить сальто в воздухе, оттачивая координацию движений, или потренироваться со Стервой, но она решила подумать.

Василиса права, Клавдия прекрасно ориентируется в любой незнакомой ситуации, она «чувствует» как будет правильно и «видит» что для этого надо сделать. При этом надо честно признать – ей не хватает знаний – в их объёме она существенно уступает даже Этилии, не говоря уж о Василисе. «Плюс» на «минус» – вроде бы все при своих – но Клавдия давно ощущала какое-то тянущее чувство внутри себя, как будто у неё что-то есть, но она это не может почувствовать и, тем более, увидеть или осознать. В голове возникла ассоциация – «Пустыня, жара, ты стоишь на берегу спокойного, тихого и прозрачного озера, смотришь вглубь и не видишь дна. Хочешь искупаться, но боишься утонуть – потому так и жаришься в нерешительности на берегу. Стоишь и не знаешь о том, что прекрасно умеешь плавать, просто забыла своё умение и не можешь о нём вспомнить». Ассоциация возникла, но не пробудила в ней ничего – ушла как вода в песок пустыни.

– «Наверное ещё рано и надо просто подождать. Может мир откроет мне это знание только тогда, когда придёт время?» – подумала Клавдия, но ей тут же захотелось выругаться от своих же мыслей – «Какое, нахрен, время, когда и куда оно придёт, да и придёт ли?» – она никогда не отличалась усидчивостью и терпением. – «Я – само действие. Сидеть на месте мне недопустимо и противно» – закончила она ход своих мыслей и после этого осознала, что ей не надо ставить ловушку и ждать темноты. – «Если активность у этих «утырков» приходится на ночь, то мне сам бог велел прийти к ним днём» – рассуждала Клавдия уже на ходу, – «Надо просто найти как запускается лифт. Они же и с поверхности им как-то управляют, а активировать его должен быть способен и один утырок – при их образе жизни потери неизбежны». Она дошла до круга и встала в самом его центре, закрыла глаза, попыталась ощутить пространство вокруг себя, а затем «увидеть» правильное решение.

Меньше чем через минуту Клавдия достала из ножен свой короткий меч, вскинула его вверх правой рукой и замерла, ещё через десять секунд земляная платформа дрогнула и вместе с, вошедшей в невидимость, Клавдией пошла вниз. Она выпустила Стерву, приказав ей замаскироваться и оставаться вблизи точки выхода, и довольно промурлыкала – «А ларчик просто открывался», – закончив мыслью – «Оружие – это ключ, его просто нет у других местных – встань в правильное место, покажи оружие и жди». Платформа спустилась метров на семь-восемь и остановилась на дне тоннеля. – «Как интересно-то» – Клавдия оглядывалась, используя ночное зрение, – «А ничего тут такие червячки ползают, упитанные». Тоннель имел форму горизонтального цилиндра с губчатыми стенками, диаметром под три метра и расширяющегося, в месте «стоянки» лифта, до двадцатиметровой полости, похожей на перевёрнутую чашку. Ни в полости, ни в коридоре никого не было, – «Удивительное разгильдяйство» – не преминула заметить она.

– «Поставлю-ка я тут всё же ловушечку, просто на всякие случай, мало ли что» – сойдя с платформы Клавдия заставила пещеру невидимыми капканами, совмещёнными с друзами ядовитого газа.

Начиная движение по коридору в сторону противника, Клавдия пришла к выводу, что – «Наработанные до автоматизма способности – это, конечно же, хорошо, но мне они не подходят, я так не могу. Мне нужна импровизация, хотя нет, не так – я, и без всяких идиотских терминов, прекрасно «чувствую момент» и «знаю», как мне надо действовать. Мне нужна свобода в принятии решений, да, именно так – когда приду, так и скажу Василисе». При завершении этой мысли тянущее чувство внутри Клавдии исчезло, не лопнуло от чрезмерной натяжки, а сжалось и незаметно растворилось – она ощутила лёгкость и «правильность» своих действий.

Глава 23 Интерлюдия. Калё (Тёмный Властелин)

Во всем есть своя мораль, нужно только уметь её найти!

© Льюис Кэролл

Тёмный Властелин стоял на балконе своих покоев в главной Твердыне и смотрел на грозовое тёмное небо с росчерками молний. Почти чёрные тучи медленно наползали друг на друга, рождая неповторяющийся и завораживающий узор вспыхивающих молний – эти изменчивые кружева напоминали Властелину о непредсказуемости жизни и рождали в душе тянущую тоску – иногда росчерки молний били в громоотвод его крепости, вызывая в нём краткое чувство власти над природой и гордость за знание об электричестве. Властелин хандрил, предавался воспоминаниям и размышлял о бренности бытия (он несколько раз был в церкви, и кое-что запомнил из воскресных проповедей пухлого лысого пастора) …его опять предали, предали в самый неподходящий момент, да ещё и ударили в спину.

На его землях шла война, шла уже целых два года, и он не мог её завершить без катастрофических последствий. После посещения глобальной сущности и становления Властелина высшим, создаваемая им империя ещё разрослась и стала занимать пять местечковых территорий, таким образом, Властелин был просто вынужден повысить статус пяти своих Дланей до возвышенных.

– «Территории не могут существовать без управления и возвышенные возникнут на них в любом случае – таков закон, и лучше это сделать самому, чем получить со временем полное дерьмо из не пойми кого. И хотя идиотов типа Ивана на его землях не было в принципе, но рисковать всё равно не следует, всё должно находятся под его контролем» – следуя подобным мыслям он и выбрал пять, как на тот момент считал, самых доверенных Дланей.

На этот раз Властелин решил провести эксперимент и заставлял своих протеже не только убивать способностями, созданных им, возвышенных сущностей, но и пожирать их плоть – его догадка оказалась верной – каждому до возвышения хватило убить и съесть плоть всего трёх, созданных им, возвышенных, но вот остальных атрибутов возвышенного, как и сам факт их перерождения, пришлось подождать.

Далее всё пошло как нельзя лучше, он поменял структуру подчинения на этих землях под имеющиеся реалии, первая цепочка: простые рабы-фермеры – простые надсмотрщики – простые солдаты – обычные сержанты – обычные старшие сержанты; вторая цепочка: простые рабы-слуги – обычные рабочие – обычные охранники – обычные старшие охранники; над всеми ними обычные Длани, над обычными Дланями – возвышенные Длани – а уже над ними – Тёмный Властелин. Структура казалась такой же идеальной, как и его предыдущие придумки, а выявление и пожирание слабых и нерасторопных в подчинённых кастах представителями вышестоящих сообществ ставилось им во главу структуры подчинения и управления. Как же он ошибался…

Его фатальной ошибкой оказался факт наличия оружия, которым любой, достаточный по численности отряд, мог заколоть вышестоящую по статусу сущность, вплоть до Тёмного Властелина. Оружие создавалось на заводах и хранилось на складах под неусыпным наблюдением охранников, которые подчинялись Дланям. И пока не появились возвышенные Длани схема была идеальной – до поры их сговора и восстания.

Всего год потребовался предателям, чтобы определиться со своими амбициями и сговориться его убить. У каждого из них, для устрашения подданных и подавления периодически возникающих мелких недовольств, находилось в подчинении по сто тысяч солдат, в сумме, дающих полумиллионную армию. Также, ещё один год, они создавали и вооружали мелкие банды, которые прятались и не привлекали внимания. Они не спешили, они готовились, они ловко скрывали от него свои намерения и, самое поганое, если бы не простая случайность, у них бы всё получилось.

Страх, но не сокрушающий разум, а пережитый и застарелый, своими отголосками снова вонзился в сердце Властелина – он чуть-чуть не перестал быть, а думал, что у него всё под контролем, уверился в своей безопасности, расслабился. Но всё же не до конца – каким-то внутренним чутьём ощущая опасность, Властелин отправил, ментально привязанную к себе, обычную Длань проверить наличие у солдат личного оружия и оружейные склады, ведь у каждого солдата должно быть оружие, а запасы должны расти. Отчёты Длани из армии были обычными – оружие у солдат есть и находится в рабочем состоянии – но на первом же складе оружия не оказалось вовсе, хотя он должен был быть забит им под завязку.

Длань, ментально показавшая образ пустого склада Властелину, умерла через минуту, но и убийца сразу стал известен Тёмному высшему – так в его стране началось восстание возвышенных Дланей. Никто из них не пробегал от него и полугода – он чувствовал каждого, да и куда им до ребёнка, выросшего на улицах Фриско – все возвышенные Длани умерли от его руки под самыми страшными пытками, какие только были ему известны. Но восстание на этом не прекратилось, а переросло в гражданскую войну – слишком много оружия попало к подданным и слишком они были агрессивными – в них было очень сильно желание убивать и жрать себе подобных, а особенно тех, кто выше их по статусу.

И всё это безобразие длилось уже два года – Властелин жестоко пытал и затем уничтожил всех оставшихся Дланей – он поставил им в вину недостаток бдительности и недоносительство; он заставил армейских старших сержантов и сержантов присутствовать при пытках и казнях, сохранив таким образом лояльность трёхмиллионной армии, которой теперь командовал лично; он под корень истребил армии восставших Дланей, покончил с охранниками и ополчением – утопил в крови всё, хоть как-то организованное против него – но ничего не мог поделать с поистине огромным количеством мелких вооружённых банд, отщипывающих и пожирающих по кусочку его зарождающуюся империю.

Здесь нет дорог, негде ставить блокпосты, а прочёсыванием территории, равной трети США, армия могла заниматься вечно, с никаким успехом. У него не осталось хороших решений, даже плохих уже не осталось; и очень плохих, в этой ситуации, он тоже не видел. – «Какой же прекрасной идеей мне тогда казалось закрытие всего неба – это была, на самом деле, грандиозная работа – пять возвышенных и высший, все как один, творили историю, создавая новую реальность» – с грустью вспоминал Властелин, – «а скольких сил мне стоило придумать подданных, убиваемых светом» – подумал он и передёрнул плечами. Вот чего у него было не отнять – так это предвидения плохого и умения подстраховаться.

– «Очистить небо» – эти простые слова не желали умещаться у него в голове, – «столько трудов, столько усилий – это просто катастрофа для всех планов – мне всё придётся начинать сначала» – Властелин не первый раз размышлял на эту тему. В первый раз он гневно отверг её – но все другие решения не сработали, а время неумолимо сжирало оставшиеся крохи его империи и над ним вновь нависла деградация – и в этот раз он может не выиграть в лотерею. – «Надо что-то решать – а если решать нечего, то уже решаться на последнее, что ещё возможно сделать» – сказал он себе и, в очередной раз, тяжело вздохнул. – «Завтра, я приму решение завтра» – пообещал сам себе Властелин и удалился в покои, находящиеся в неприступной Твердыне, расположенной в центре его трёхмиллионной армии. Сон не шёл и, размышляя, Властелин вывел для себя мораль всей этой истории – она выражалась в простой фразе – «Без передачи полномочий империю не построить. Но никому нельзя доверять полностью. Можно доверять лишь частично, и только тем, чья жизнь целиком зависит от тебя».

Серым новым утром Властелин, как и решил вчера, приступил к реализации нового плана. Он создал пять возвышенных наместников, новых, хоть ему и было очень страшно, – «губернатор тоже неплохое название должности, но он решил скопировать у своего героя – «Наместник Властелина» звучит интереснее» – подумал он. Властелин, помня об обретённой морали, при создании этих сущностей привязал их к себе двумя способами: первый – если умрёт он, то немедленно умрут и они, без вариантов; второй – если кто-то из них задумает что-то против его воли или пожелает ему зла, то он тоже умрёт, без вариантов. Возвышенные были слабенькие, но для управления обычными и простыми сущностями их воли создателя и энергии должно было хватить. В перерыве между созданием наместников (а возвышенных создавать он мог только по одному и долго после этого отдыхая) Властелин изменил тридцать обычных старших сержантов и триста обычных сержантов для жизни под светом, затем научил и поручил им изменить двенадцать тысяч самых преданных и хорошо показавших себя простых солдат для жизни при свете дня, на что у них всех ушло восемь дней. Решение было принято, с подготовкой закончено, дальше тянуть уже не было смысла.

Ночью Властелин приказал изменённым войскам войти в Твердыню, запереть всех входы и укрыться в её нижних помещениях, а поздним утром он и наместники, стоя на его балконе, открыли небо и присоединились к солдатам крепости. Грозовые тучи пролились бурными водопадами, скопившейся в них, воды; реки, сплошным потоком, текли по поверхности; огромные ветвящиеся молнии избивали покрытую водой землю, заставляя корчиться в муках и умирать стоявших в воде сущностей. Годами ждавшая дождя земля познала ярость высшей сущности и не было от неё спасения нигде и никому, вода проникала в овраги и щели, молнии жадно собирали свою дань с бывших подданных. Через три часа ужасная гроза выдохлась, ещё через час закончился и моросящий дождик и на многострадальную землю Империи Тьмы пролился свет – золотой с перламутровыми переливами – Властелин, стоя на балконе Твердыни, щурился и освежал в себе подзабытые ощущения – каково это – жить при свете.

Но всё только начиналось – его главная функция верещала в голове как резаная, не давая забыть о деградации из-за смерти населения своей территории – требовалось срочно восстанавливать численность. Этим, в действительно авральном порядке, и занялись Властелин с наместниками, на пределе выносливости создавая обычных сущностей, совершенно обычных для этого мира, без каких-либо изменений. От этого занятия позволял себе отвлекаться только Властелин – он направлял отряды солдат на оставшихся недобитков старого мира, которых всё ещё чувствовал на своей земле, и массово создавал простейших сущностей по шаблонам из памяти своего первого возвышения. Четыре месяца он не давал ни себе ни наместникам ни сна, ни отдыха, загнал всех почти до смерти, но не позволил никому из них деградировать.