Текст книги "Река Душ (СИ)"

Автор книги: Павел Каратанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

Что ещё? Возможно, придётся шпионить, сидя на чём-то. Придумала птичьи лапы, хотя нет, заменила их на прозрачные лапы гекконов с кератиновыми щетинками и их молекулярным притяжением, щетинки скопировала со своего волоса, я читала, я помню.

Теперь слух, он у Дрона был изначально, как и зрение, его надо просто улучшить и расширить диапазон чувствительности.

Стала думать, чем ещё знамениты дроны нашего мира и вспомнила про прибор ночного видения. Вот только как его реализовать в текущих условиях. Тут нет света ночью, ни лунного отражённого, ни звёздного, ни искусственного, никакого нет, что будет собирать высокочувствительная матрица непонятно. Хотя, какое мне дело, как это будет реализовано? Зачем я снова тащу свой земной самовар в местную Тулу, хотя точно уже знаю, что они несовместимы? Я давненько не обращалась к миру с вопросами создания, потому представила, что глаза Дрона видят в темноте, как и при свете, также чётко и полноцветно – желать изволю, это возможно? «Фиг тебе» – пришло ощущение с нотками насмешки. Хорошо, а видеть в темноте черно-серое изображение, пусть немного размытое и нечёткое? А в ответ тишина…, мир уже проинформировал меня о невозможности ночного зрения.

Ладно, тогда, как говориться, «мы пойдём другим путём» – лозунг вождя мирового пролетариата очень подходил к моменту. «Нет зрения – будет слух» решила я и начала воображать у Дрона эхолокатор, представляя за основу летучих мышей, с выводом картинки в черно-сером спектре на органы зрения. А это сделаем? Ответ пришлось ждать более пяти минут, хотелось тешить своё самомнение, что я перевернула мир, но что-то мне подсказывало не зазнаваться. Ощущение про две раздельные системы восприятия возникло в моём сознании, но вот тут уже «фиг вам» нарисовала миру я. Да, обнаглела, и признаюсь в этом, но зачем усложнять, когда всё прекрасно объединяется, и сейчас покажу тебе как. Я представила эхолокатор, визуализирующий картинку морского дна, ещё раз объяснила про летучих мышей, как они летают, как видят мир, они реальны и у них один орган визуализации, получающий информацию от двух источников – зрения и слуха. Главное тут случайно не подумать, что я в этом не особо уверена, надо излучать полное знание вопроса. Да, вот так, сможем? Хорошо, делаю.

И пока мир не передумал, чего за ним, правда, не водилось, я изменила Дрона на видящего и слышащего во всех диапазонах прозрачного летающего разведчика, не постеснялась и перекрестила его в Штирлица. В процессе изменения ощутила, что еле-еле влезла в простую сущность, возможность записи увиденного или чуть самостоятельности обязательно бы привели к повышению статуса изменяемого, но как-то всё же бочком пролезла – это хорошо, я очень не хотела выпускать в мир осознанного шпиона, не нужен он тут. На придумки и переговоры с миром ушёл час, Пози пока был «поломатый», и я озадачилась давно назревшей темой – атакующими способностями.

Я специально не вводила их в наш арсенал, так как мы ещё не видели противника, ведь что немцу смерть, то русскому, как известно, всего лишь хорошо – Тилькина глыба не в счёт, она в посохе и инициативу надо всегда поощрять, если она здоровая, конечно. Но утренняя прогулка изменила моё мнение на этот счёт, у меня всё больше крепла уверенность, что на нас надвигается, выражаясь литературный языком, большая неприятность.

Ещё когда я размышляла про идеальные способности и логику мира после получения «Силового щита десятого уровня», то подумала про игры с пространством. Это не абсолютная атака или защита, вполне можно попробовать, только пока самой – не надо открывать ящик Пандоры в детском саду.

Создала в десяти метрах от себя манекен из камня, размерами полтора на полтора и два метра, и представила, что заключаю его в куб стороной два метра, затем разрезала пространство внутри куба на 27 частей по примеру кубика Рубика и покрутила кубик шесть раз в разных плоскостях. Манекен развалился на неравные части, работает идеально, но кубик показался не самой удобной формой для этой способности, теперь посмотрим насколько хватит моей воли создателя и энергии. После часа экспериментов выводы были следующие: предела размеров у способности не оказалось, я могла поделить горизонтальными плоскостями всё видимое мной пространство, но оптимальным по расходу энергии на проворачивание плоскостей вокруг выбранного центра или центров (да, их одновременно можно было определить несколько, один для каждого слоя) оказался цилиндр диаметром двадцать метров и высотой полтора метра – энергия от применения способности на такой объем пространства восстанавливалась за пять секунд и я могла крутить такую «нуборезку» практически нон-стопом.

Находясь под впечатлением от дармовой массовой способности, я создала новый манекен из дерева и призвала в него молнию. Перед применением пожелала сделать мощность молнии как у Пози, подвернувшегося под взгляд. Молния ударила в манекен и рассылалась искрами, – «если быть честной – ну очень жиденько, вот вообще не впечатлило», – подумала я, – «зато и расхода энергии я не ощутила – бесплатная пукалка». Мысленно увеличила мощность вдвое и направила новую молнию – уже что-то – после разлёта искр на манекене остался дымящийся ожог сантиметров под десять в диаметре.

Ещё вдвое мощность – манекен развалило на две части, разряд ушёл в землю. Вот это похоже на боевую способность, а что по расходу – пять процентов, терпимо. Ну и окончательная проверка на вшивость – выбрав простое место на земле в тридцати метрах от себя и лагеря, всадила туда молнию, увеличенную по мощности ещё в четыре раза от последней…

…в воздухе витали огни святого Эльма, волосы на голове стояли дыбом, – и полная тишина вокруг, звенящая тишина. Пока я рукой разгоняла перед глазами радужные пузырики, то малость отошла от контузии и смогла хоть как-то соображать – первым делом восстановила себя из идеальной сохранёнки, затем обозвалась идиоткой и пошла оценивать масштабы бедствия, но, к моему несказанному облегчению, в этот раз их не оказалось. Пози очнулся от задумчивости после моей второй молнии, правильно оценил обстановку, забрал Штирлица и свалил от греха подальше. Троица, увидев манёвры Пози и также проявив благоразумие, забрала мини-Тильку и ретировалась к местному жителю. Все молодцы.

Энергии на последнюю молнию ушло тридцать процентов от моего запаса – не двадцать, как я рассчитывала – значит тут нелинейная зависимость и это надо учитывать при планировании следующего локального армагеддона – хотя ну такое нафиг, по-моему, я сильно перестаралась с мощностью.

– Калибровка моей молнии завершена, советую и вам после обеда опробовать свои явления, почувствовать их, определиться с мощностью, ведь не всегда нужна полная, иногда цель надо просто оглушить, – сказала я, подойдя к соратникам.

– А теперь давайте посмотрим, что у нас всех получилось с разведкой, – добавила таким же деловым тоном.

Глава 18 Ночные гости

Штирлиц оказался вне конкуренции, троица это понимала уже утром, и изменила мини-Тильку для опосредованного наблюдения. Скрытно летит или скрытно сидит на указанном месте, видит чужих или изменения в окружающей обстановке, скрытно улетает к пославшему и показывает ему ментальные «фотки». Довольно сообразительна, может запомнить до пяти прямых заданий и их различные сочетания. Прозрачной они делать её не стали, положившись на золотистые кожу и волосы, а также песчано-бурую маскировочную одежду с капюшоном. В целом, идея и воплощение мне понравились, получился тихий и незаметный малый разведчик с возможностью быстрой доставки полученных данных. Попробовала докрутить ей ночное видение, но получила облом – что-то сверх имеющегося можно получить только при поднятии статуса, соображалка и «фотки» полностью заняли весь ресурс простой сущности.

– Дорогие мои, примите поздравления, вы создали превосходного малозаметного разведчика – она сбалансирована и мне нечего добавить к вашей работе. Скажите как её зовут, и кто будет с ней взаимодействовать, – я нисколько не лукавила, маленькая разведчица мне действительно понравилась.

– Работать будет Клавдия, ассасину она нужнее всех, а вот с именем мы так и не определились. Есть три предложения – Динь-Динь, Уна и Вредная Сволочь – но единого мнения у нас нет.

– Судя по двум последним именам характер у неё не сахар, да? – усмехнулась я. Однако нашей язве достался достойный её питомец.

– Она вредная, но при этом очень сообразительная. Постоянно норовит сделать всё по-своему, как ты ей не объясняй, – сказала мне Клавдия и скривила губы.

– Ну и как ты собираешься с ней работать в таком случае? – задала я резонный вопрос. – А если она тебя подставит или не сообщит о врагах в засаде?

– Нет, не до такой степени. Думаю, что надо потренироваться, получше понять движущие ей мотивы и попробовать отдавать не такие чёткие приказы, пусть проявляет самостоятельность. И может Вредная Сволочь и перебор, но Стервой она у меня точно будет.

– Ну, Стерва, так Стерва, тебе работать – тебе и называть. Не забудь внести изменения в свой организм и сознание, чтоб её ментальные картинки понимать.

– Уже, потому и Стерва, – вздохнув сказала Клавдия.

– Раз у нас есть два превосходных разведчика, то давайте уже сделаем задуманное нами вчера. Пози, покажи в каком направлении находится Тази? – я не зря начала с него, вдруг он и правда мастер маскировки.

– Я не чувствую больше Тази, – ответил мне Пози, – не чувствую с середины ночи. Мне грустно от этого.

– А Този ты ещё чувствуешь? – мне всё больше не нравилась сложившаяся ситуация. Вокруг нас не просто никого нет, тут ещё и сущности исчезают, и следы эти странные.

– Да, он вон там, – Пози ткнул крабоножкой в сторону семи-восьми часов.

– А давай-ка мы с тобой к нему сами слетаем? – озвучила я идею, только что пришедшую мне на ум, – сколько ты весишь?

– Я не умею, и я не знаю, – озадаченно ответил Пози.

– Эх, опять танцы с бубном, – грустно отреагировала я на необходимость придумывать весы, хотя нахрена…я создала простейшую сущность с одной единственной функцией, делать у объекта, к которому её прикрепили, гравитацию равной нулю. Вуаля, Пози левитирует.

– Пока мы шляемся, где ни попадя, проведите, пожалуйста, нормальную разведку окрестностей лагеря на предмет обнаружения кого-либо здесь лишнего, не относящегося к дикой природе, – вежливо попросила я остающуюся троицу. – Можете привлечь Жабодава, ему только на пользу пойдёт – кушает хорошо, а на полосе препятствий вечно халявит.

– «Он сказал поехали и взмахнул рукой» – запела я, поднимая нас в воздух и придавая направление движения, – быстро не обещаю, всё же не очень удобно тебя за собой тянуть, зато безопасно и с красивыми видами. Летайте Василисами только нашей авиакомпании! Блин, не сказала, что делать если найдут шпиона, хотя – все хотят быть серьёзными и взрослыми – пусть сами и разбираются.

Двигались мы медленнее, чем я утром, да и Този был значительно дальше, так что летели мы больше часа. Пози было страшно, он замолчал сразу после взлёта и за всю дорогу не подумал ни слова, хотя, найденной мной с помощью Часов сущности, сразу же заявил:

– Този, что у тебя тут происходит? Ты исчезать не собираешься?

– Я больше не чувствую Тази и Пази, мне грустно от этого, – меланхоличным голосом подумал мне в голову брат Пози. – Исчезать я не собираюсь, но и оставаться здесь не хочу. Посмотри, как здесь всё стало мертво и некрасиво, – и он показал крабоножкой вперёд, куда был направлен его взгляд.

Мы с Пози посмотрели в указанном направлении, не знаю, что увидел, кивнувший ему в ответ, Пози, но я не разглядела ничего, что отличалось бы от места нашего появления в этом мире – унылая пустыня серо-бурой расцветки с красными вкраплениями, но здесь вместо озера размеренно текла довольно большая река с шириной русла метров под сто.

– Здравствуй Този, меня зовут Василиса. Ты не замечал ничего странного за последние дни?

– Васи…Лиса, – медленно повторил Този, словно покатал на языке моё имя, – непривычно, два имени подряд. Нет, странного ничего нет. Только из мира ушла вся красота, она как будто закончилась, умерла. Мне тут плохо и хочется уйти. Когда вы появились я прощался. Я не знаю, как ещё объяснить.

– Да уже объяснил, лучше и не скажешь. А странные сущности или странные следы тебе не попадались?

– Нет, других сущностей я не встречал уже давно, особенно странных. Следов тоже не видел.

– Този, пошли с нами, – выдал ему Пози, – у нас красиво и безопасно.

– Пози, ты же сам знаешь. Мы можем чувствовать друг друга, но не можем долго находится вместе. Это запрещено создателем.

– Знаю. Я покажу тебе мост, а потом ты можешь уйти куда захочешь. Но только не обратно.

– Мост? Что это? – удивился Този.

– Он красивый. Его сделала Васи-Лиса.

– Сделала? – удивился Този.

– Создала, вообразила, сделала, воплотила – я теперь знаю много слов, обозначающих создание. И стал умнее. Но давай покинем это место. Мне тут очень не нравиться, – ответил ему Пози.

– Я не могу, как вы, падать с неба, – грустно подумал Този.

– Можешь, ты просто ещё не знаешь об этом, – весело сказала я, прикрепляя к нему левитирующую сущность, – Пози, бери его на буксир и не отпускай.

Сама я обхватила левой рукой манипуляторную конечность Пози, оценила их сцепку и потихоньку стала набирать высоту и скорость. На обратном пути нам прогнозируемо не попалось ни одной обычной сущности – только простые и простейшие в количестве пары десятков. Я с высоты внимательно осматривала местность – опять ничего выделяющегося, как и везде – ровная с пологими холмами серо-бурая равнина ни искусственных, ни естественных укрытий – и две цепочки следов.

При нашем прибытии разведчики доложили то же самое – пусто, ничего нового, никого не нашли, одна цепочка следов. Я не стратег и не тактик, даже к военным никогда не относилась, но моя интуиция просто орала, что опасность уже пришла к нам, она уже здесь, надо только разуть глаза и увидеть. Ну или не увидеть, тогда нам всем хана.

Пози по прилёту сразу же уволок Този на берег озера, а я занялась поздним обедом. Хотелось отвлечься от неприятных мыслей, и я замахнулась на борщ, шницель с картофельным пюре и чак-чак. Несмотря на волшебство, времени убила больше часа, но оно того стоило. Я успокоилась, и моя уверенность разогнала нервозность соратников, Жабодав, по моей просьбе, сбегал на берег за Пози и Този (как-то он поумнел за последние два дня, надо обдумать как это использовать) и мы приступили к трапезе. Пози объяснил Този тонкости нашей кухни и их пищеварения, выглядел при этом очень солидно и уверенно, «advanced user» да и только. Мы похихикивали, Този офигевал, а чак-чак всех привёл к мысли, что жизнь хороша, и жить хорошо.

После десерта мы просто пили чай и разговаривали разговоры, без ужастиков и мистики – Този оказался таким же говоруном, как и Пози, так что больше молчал и слушал. А через полчаса я задала ему давно назревший вопрос:

– Този, скажи, а что ты собираешься делать дальше?

– Пойду вот туда, – он указал в направлении места исчезновения Тази. Я каким-то внутренним чутьём научилась ориентироваться на местности, возможно это касалось только мест, где я была лично, но уже хорошо.

– Не ходи туда, я была там сегодня утром, там всё также, как и в месте, откуда мы забрали тебя – мертво и некрасиво. Ещё сегодня ночью там пропал Тази.

– Я знаю, я хотел посмотреть и убедиться, – ответил мне Този.

– Посмотреть, убедиться и пропасть следом за ним? Как я понимаю, вам после встречи и разговора необходимо разойтись. Направление не важно, лишь бы там не было ваших братьев, так?

– Так.

– Тогда я предлагаю тебе идти вот в эту сторону, – и я указала на пять часов, – там точно нет твоих братьев и не пропадают сущности. А работы вам с Пози хватит везде, она у вас очень нужная и полезная.

– У нас хорошие функции, их приятно выполнять. Я не могу остаться.

– Я знаю, Този, и желаю тебе всего самого наилучшего. Надеюсь, мы с тобой ещё увидимся.

– Я тоже на это буду надеяться. Мост очень красивый.

– Спасибо, мне очень приятно.

– Пойду, – просто и незатейливо сказал Този, но в его голосе звучала печаль.

– Я провожу, – вызвался Пози. Ох, и многому он у нас уже нахватался, сентиментальности, например.

И они ушли вдвоём, семеня ножками в сторону озера – я поймала себя на мысли, что, при всей их одинаковости, Пози менее угловатый и я ни разу не ошиблась и не перепутала их.

Было три часа пополудни и имелась куча дел, так что приступим. Более часа Этилия, Клавдия и Парамон отрабатывали на созданных мной манекенах и под моим чутким руководством применение явлений. Откалибровали свои молнии, призыв дождя, ветра и огня в выбранную точку, три последних действия я проделала вместе с ними, ибо мне тоже было надо.

После возвращения Пози я отправила троицу на тренировку обращения с оружием, посадила Пози на полянку и велела тренироваться со Штирлицем. Сама же, не знаю почему, решила проверить местность, где пропал Пази. Да, Стерва там вчера летала, но всё могло уже измениться, ко мне вернулась тревожность – я не находила себе места и не знала за что хвататься.

Полетела на небольшой скорости, внимательно осматривая местность, всё, как и в прошлые мои полёты, было без изменений. Через час пути я решила увеличить скорость и пролететь подальше – и обнаружила на горизонте огромную грозовую тучу, чёрную и грозную, во всё, видимое мной, небо. – «Ух ты, первая гроза в этом мире, я тут уже неделю, а даже дождя ещё не видела» – мне очень захотелось посмотреть поближе, но я остановила себя. Куда попадает молния прежде всего? В самую высокую точку на местности. А где находится эта точка? Нет, не на макушке Василисы, так как я девочка умная и туда не полечу, валить отсюда надо. Сказано-сделано, сорок минут, и я в лагере – летать становилось всё проще – и управляла я полётом увереннее, и скорость моя значительно возросла, а шлем, с изменённым прозрачным забралом, спасал от встречного потока воздуха и позволял сносно дышать.

Поужинали мы рыбным пирогом с чаем, оставили Пози продолжать тренировки со Штирлицем, а сами побежали на полосу препятствий, где я заставила всех пахать до десяти вечера, включая себя, настроение было препоганым и за каждым кустом мне мерещился страшный вражина.

Сегодня я решила ввести ночные дежурства и первым, к моему удивлению, вызвался дежурить Пози. Мотивировал своё решение он тоже грамотно – надо отработать все возможности Штирлица, а в его арсенале есть и ночное зрение. Отдав Пози первые два часа, распределила остаток ночи по полтора часа между всеми оставшимися, включила охранную систему и направилась спать. Но сон ко мне не шёл от слова «ваще» – вся извертелась, но не уснула – и только решила выйти к Пози, как он сам начал думать у меня в голове:

– Я заметил сущностей. Они далеко от нашего лагеря, но идут в нашу сторону.

И вот тут всю мою тревожность, весь дневной мандраж, как рукой сняло – я поняла, что абсолютно спокойна и могу трезво думать и воспринимать происходящее. Я покинула палатку, зажгла на «чуть-чуть» один из фонарей сигнализации и подошла к Пози:

– Сколько их, откуда они идут и через сколько будут здесь?

– Десять, вон оттуда, – Пози указал крабоножкой направление на грозовую тучу, – через минут двадцать. Если не ускорятся или не замедлятся.

– Спасибо, Пози, ты очень хорошо сработал и, возможно, всех нас сегодня спас от смерти. Ты молодец, а я пошла будить остальных.

– Я уже разбудил, они сейчас выйдут. Им надо больше времени чтобы одеться и собраться, чем тебе. Пока можешь посмотреть на них, – и мысленно передал мне картинку со Штирлица. Да, их было десять, они шли плотной группой, хотя нет, наверное, толпой, так как постоянно толкались и порыкивали друг на друга.

Рост без ориентиров оценить было сложно, но, предположительно, средний для человека, телосложение тоже было так себе, а вот то, что это были человекоподобные гуманоиды никаких сомнений не вызывало. Эпохальная встреча – первые люди в этом мире, и такой облом, заключающийся в наличии у них в руках оружия – самого настоящего земного оружия – мечей, копий, я увидела даже клевец и булаву, щитов не наблюдалось, как и другой защитной экипировки. Вид у группы был как у наглых карателей, идущих на расправу к жертве, не могущей дать отпора.

Через минуту показались все, включая Жабодава и я начала предбоевую планёрку:

– Это люди, не знаю откуда они и что у них на уме, но я не верю, что к нам, под покровом ночи, топают десять человек для того, чтобы спросить «как пройти в библиотеку». Все вооружены, оружие держат уверенно, не говорят, но тихо рычат друг на друга. Щитов и доспехов нет, на первый взгляд одеты в какие-то тряпки.

– Мы не знаем их возможностей, мы не знаем сколько их на самом деле – вполне может быть, что это просто отряд идиотов, которых не жалко, а за ними, в невидимости, идут штук пять суперпрофи с винторезами. Потому нам позарез нужна информация и действовать мы будем следующим образом:

– Пози, ты переключаешь Штирлица на это направление, – я указала на два часа, – и смотришь дорогу до места, где мы первый раз встретились. Обо всём замеченном сразу докладывай Этилии, она старшая.

– Этилия и Парамон. Вы сейчас цепляете вот эту левитационную штуку на Пози, берете его и бегом, но тихо, двигаетесь на место нашей первой встречи. Там на холме незаметно окапываетесь и маскируетесь, постоянно следите за окрестностями и ждёте нас с Клавдией. Жабодав ты идёшь с ними, для тебя тут сейчас работы нет.

– Клавдия, мы с тобой уходим в невидимость и очень тихо топаем навстречу этой вооружённой толпе. Смотрим, слушаем, встречаем их и сопровождаем до лагеря. Тут опять смотрим на их поведение, слушаем, запоминаем. В бой не лезем, наше дело разведка. Если они умеют выслеживать и после лагеря пойдут за нашими на холм, то обгоняем их, ставим на их пути ловушки и готовимся драться. Если они уйдут туда, откуда пришли или ещё куда, но без цели и не за нами, то просто отпускаем их, даже если они разнесут весь наш лагерь. Затем мы с тобой их тихо провожаем туда, куда им надо, смотрим и слушаем. Вопросы? Если нет, то Этилия вперёд. Клава в невидимость и за мной.

Я ушла в невидимость и направилась в сторону вооружённых гостей на ходу пожелав иметь мысленную связь с Клавдией на период этой операции. «Проверка связи» послала ей сигнал, «Приняла, слышу и понимаю хорошо».

– Стой, я совсем забыла про сущности, надо их отсюда убрать, – подумала я в голову Клавдии и принялась быстро и без сожалений отправлять созданные мной сущности сигнализации и биоценоза в океан энергии. Справилась меньше, чем за минуту.

– Всё, идём осторожно, смотри куда наступаешь. Скорее всего они видят в темноте, в отличие от нас, – предостерегла я.

– Почему в отличие? Я в темноте вижу, пусть не очень чётко, но вижу. Нам книги не читать, так что этого вполне хватит для прогулки, – ответила Клавдия.

Интересно, а какой размер у органа-эхолота летучей мыши? Но выбора, однако, уже не имелось, и я пожелала измениться таким образом, чтобы видеть в темноте как Штирлиц, но при этом не измениться внешне и не иметь побочных вредных последствий этого решения, и ещё иметь возможность включать/выключать этот режим по своему желанию, всё, контрабас. Окружающая темнота изменилась и стала походить на черно-серый фильм – один в один зрение Штирлица, спасибо мир!

– У меня теперь тоже достаточно светло, так что осторожненько вперёд, – скомандовала я замершей Клавдии.

Вперёд мы шли с черепашьей скоростью, стараясь, чтобы ни один камешек не покатился из-под ног и встретили вооружённых «хрен-пойми-кого» через восемь минут. Они не скрывались и вблизи выглядели ещё более непрезентабельно: да, это были люди, то есть хомо, но вот про сапиенс говорить было пока рано, рост у всех был не выше метра шестидесяти, телосложение субтильное, но мускулистое, при и так небольшом росте они сильно сутулились и зажимали шею, как будто постоянно ждали подзатыльника, волосы всклокочены, неухоженные бороды и длинная щетина на лицах, одеты и правда в тряпки, обмотанные вокруг частей тела и завязанные на узелки. Их оружие, на мой взгляд, было какое-то гротескное – непропорционально и необоснованно увеличенные гарды, клинки, непонятно зачем предназначенные утолщения, острые шипы и загогулины. Пришло узнавание – такого типа «красивое» оружие она видела в дебильных постановках Марвел, где ни идеи, ни сюжета, но каждый «супергеморой» must-have абсолютно нефункциональный дрын или кувалду, обязательно вычурные и узнаваемые. Но, несмотря на идиотский внешний вид, оружие ночных гостей было железное и острое, при этом местами ржавое и зачуханное, как будто его точили, но должным образом не ухаживали.

Общались эти «хомо» порыкиваниями, негромкими, но с заметными агрессивными нотками, они нисколько не скрывались и топали в сторону нашего лагеря на обмотанных в тряпки ногах. – «Мать твою, да это планета обезьян какая-то» – подумала я и посмотрела на них через Часы и дополненную реальность.

Глава 19 Интерлюдия. Калё (Сэм)

Никогда не считай себя не таким, каким тебя не

считают другие, и тогда другие не сочтут тебя

не таким, каким ты хотел бы им казаться.

© Льюис Кэролл

Было темно. Темно, сыро и непонятно. Ещё что-то толкало Калё из этого, пусть и непонятного, но тёплого места. Толкало рывками и с небольшой болью, так как Калё была больше прохода. Она ощутила страх и подумала – «Я тут застряну и умру, меня раздавят эти стенки» – Калё начала дёргаться и стремиться из узкого прохода, но обратно было уже никак, да и не хотелось ей туда – вперёд и только вперёд, пришло чёткое понимание, что там спасение. При этих судорожных подёргиваниях Калё ощутила, что её тело совершенно не то, к которому она привыкла – ещё она очень слаба, слаба как простейшая сущность. Она испугалась ещё сильнее и стала дёргаться интенсивнее.

Свет, при очередном её рывке к свободе под закрытыми веками Калё показался свет, он не был каким-то особенно ярким, но ослепил Калё. Она зажмурилась ещё сильнее, но тут её подхватили, вытянули из тёплой сырости и подняли, странно сжали и отпустили, резко стало холодно. Калё охватил ужас, она поняла, что вырваться не сможет – это конец, её в очередной раз предали, она, как последняя простейшая, опять доверилась предателю, и уже не спастись. От ужаса Калё глубоко вдохнула и на выдохе заорала – она вложила в этот крик весь свой страх, всю безнадёжность, злость на всех, кто предавал её в этой жизни, обиду на весь мир. Закончив орать, Калё открыла глаза – видимость была плохая, как через пелену сильного дождя, но она смогла разглядеть три странные фигуры, находящиеся вокруг неё, две стояли, одна лежала, лежащей её и всунули в конечности после крика.

– «Убивать, видимо, уже не будут» – пришла Калё спасительная мысль – «Вот что значит правильно реагировать на обстоятельства и подстраивать их под себя. Я лучше учителя Ваан-а, что бы он там о себе не думал» – уже с гордостью подумала Калё. Взгляд становится чётким не желал, но сущности вокруг неё о чём-то говорили, и она пожелала понимать о чём.

– Очень необычные роды и очень необычный ребёнок. Я первый раз вижу, чтоб так орали, да и с глазами что-то не так, – грубым голосом сказал один из стоящих.

– Сами вы все «не так», – довольно приятным голосом ответила ему та, кто держала её на руках. – Я родила настоящего американца, его зовут Сэм и он вас всех ещё за пояс заткнёт, купит и продаст, и так пять раз.

– Не надо так бурно реагировать мэм, – сказал первый голос, – я просто отражу это в истории. Отдохните, потом мы сделаем первый осмотр малыша и необходимые прививки.

– Окей, док, только не надо говорить, что мой ребёнок «странный». Это не хорошо.

Двое стоящих ничего не ответили и просто ушли.

Сущность, у которой Калё находилась в конечностях, задремала, а вот самой Калё было далеко не до сна. Кхет, чтоб ему всю жизнь функции грызть, сказал, что здесь она станет сильнее, многое узнает. Калё думала, что тут она найдёт сильных сущностей и учителей, таких как Вэпэ и Ваан, а тут что? Она не понимает куда попала, она не понимает, что с ней, да она тут вообще ничего не понимает, кроме слов местных сущностей.

Калё начала внимательно осматриваться и ещё раз удивилась, оказывается, кроме них тут находилась ещё одна…скорее всего функция. Она не ощущалась Калё как сущность, но она разговаривала, хотя нет, из неё доносился голос, так будет правильнее.

Голос говорил, что в этом году произошли два важных события: президент Эйзенхауэр предложил двенадцати государствам, осваивающим Антарктику, отказаться от своих претензий и воздержаться от милитаризации этого континента и СССР согласился с этим его предложением, а также в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году состоялись выборы, и демократическая партия получила шестьдесят два места в сенате против тридцати четырёх у республиканцев, и двести восемьдесят одно место в палате представителей против ста пятидесяти трёх у республиканцев. Теперь демократы контролируют обе палаты парламента и республиканцам придётся туго.

Мир сделал так, что слова и понятия были ей знакомы, но смысла сказанного Калё не понимала и стало казаться, что она сходит с ума от непонимания окружающего. – «Если что-то один раз сработало, то есть смысл попробовать ещё раз» – подумала Калё и заорала. Способность оказалась очень сильной и прекрасно действующей на всех слышащих её сущностей, это было замечательно.

Всё остальное вызывало большую тревогу, и если сознание Калё, на первый взгляд, было в порядке, то вот её тело было отвратительным – мелким и слабым, энергии не хватало даже на самую слабую способность и как бы не желала Калё говорить на языке окружающих сущностей, её тело было на это не способно. Калё сильно захотела вернуться обратно, но «прибора» при ней не оказалось, скорее всего он так и лежит на её теле в своём мире, пришло осознание, что она здесь застряла надолго. При всех её возможностях у Калё не оставалось иного выбора как занять выжидательную позицию – наблюдать, изучать и смотреть куда ситуация будет развиваться дальше.

А ситуация показала, что Калё очень не повезло. Не повезло с местом рождения – их семья проживала в Ла-Хонда, небольшом поселении в гористой местности Калифорнии, где тусовалась вся наркоманская шваль штата. Не повезло с родителями – убеждёнными наркоманами и пацифистами, они постоянно курили марихуану и мечтали об ЛСД с его расширением сознания, были против насилия и ежемесячно организовывали мероприятия против участия их страны во Вьетнамской войне.