Текст книги "Река Душ (СИ)"

Автор книги: Павел Каратанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

– Это будет ваша база, – продолжила я, воплощая в реальность летающий остров, – давно надо было придумать и сделать, воображение же есть, мозгов нет…так, ладно, летающий остров уравновешен в пространстве, управлять им проще простого, встала вот сюда, – я указала на ремни, жёстко прикреплённые к платформе по центру, – впряглась в сбрую и путём изменения гравитации полетела куда хочешь, остров просто добавит тебе массы при ускорении и торможении, но ты справишься. Про запас держи пять левитирующих сущностей, изучи на досуге, и сможешь их сама делать.

Мы дружно взобрались на остров и прошлись по нему, моё новое творение всех удовлетворило, затем немного поболтав обо всём и ни о чём мы стали прощаться, я хлопнула по Жабодаву леталкой и взяла его под мышку, а Клавдия подхватила Стерву, и мы полетели до границы грозового фронта. После непродолжительных экспериментов был выбран мой вариант громоотвода, он оказался самый простым в исполнении и давал возможность лететь низко над землёй, это конечно медленнее, чем мы передвигались между точками выхода утырков, но быстрее, чем бегом – я только и успевала втыкать высокие железки на впередистоящие холмы.

Мне определённо нравилось ориентирование в этом мире, захотел – узнал, красота. Сейчас, чтобы минимизировать нахождение в опасной среде, я мысленно провела линию по нашему фронту, затем установила перпендикуляр и пожелала всегда знать это направление, по нему мы и двигались. Спустя три часа непрерывного полёта грозовые тучи разошлись и засияло чистое золотое небо. Придерживаясь выбранного направления, мы поднялись выше на сто метров и максимально увеличили скорость.

Я уже обращала внимание, что тут не на что смотреть, вообще не на что, однообразный унылый «лунный» ландшафт, пологие холмы, небольшие озера, некрупные реки, ручьи, унылая картина маслом. Мы летели два часа, у меня, как и у Клавдии, теперь была хорошая скорость полётов, по моим прикидкам километров тридцать в час, но в моей дополненной реальности не промелькнуло ни одной сигнатуры, ни обычных, ни простых, ни простейших сущностей, никого, абсолютно безжизненная пустыня. Напряжение второй половины дня сказывалось на нас обеих, и мы решили остановиться на отдых и ночлег пораньше.

Через два дня однообразного полёта до меня начал доходить план Властелина: армия захватчиков, расположенная тонкой линией на границе уже захваченной территории под землёй, ведёт боевые действия и зачистку новой территории, армия полностью самодостаточна. Мы, в данный момент, двигаемся по пустой буферной зоне, эта земля захвачена последней, тут уничтожена любая жизнь, она готова для заселения, но её время ещё не пришло, нужна новая буферная зона, отделяющая её от зоны боевых действий.

На стоянке я попробовала выяснить детали у мира, мысленно обратившись к нему с вопросами – «Почему ты позволяешь нарушать законы мироздания? Почему бездействует глобальная сущность? Почему ты позволяешь убивать не только обычных сущностей, но и возвышенных, и высших?». Внятных ответов я не получила, но на краю сознания появилось смутное ощущение уже вопроса ко мне – «Законы мироздания?».

Блин, я же думала в этом направлении, почему не додумала-то? – «Родненький мой, давай вечерком нормально поговорим, я подготовлюсь, и мы всё обсудим, хорошо?» – обратилась я к миру. – «За чаем с печеньками?» – ощутила я насмешливый вопрос, – «Если ты про дружбу, то мои печеньки – твои печеньки, а если про сладкое, то я тебе даже торт испеку, скажи только как тебе его передать» – не полезла я за мыслями в долгий ящик. – «Создай и съешь его, так я вместе с тобой смогу ощутить твои чувства и эмоции» – уловила я предельно простой и честный ответ, а дальше пришло ощущение озадаченного удивления – «Ты хочешь со мной дружить?».

Я постаралась вложить в свой мысленный ответ желание быть откровенной – «А разве мы с тобой уже не дружим? Но если тебе нужно сформулировать понимание дружбы, то пожалуйста: дружба – это отношения, которые строятся на взаимном доверии и искренности, они требуют взаимопонимания, терпения и умения прощать. Друг – это тот, кому до тебя есть дело. Тот, кто проявляет внимание к тебе, поддерживает, участвует в твоей жизни, небезразличен к твоим проблемам и успехам, победам и поражениям. Разве это не про нас с тобой?», – ощущение, пришедшие ко мне в ответ на мою мысленную тираду, оказалось родным и знакомым – «Мне надо подумать…», я начинаю привыкать к неспешности этого мира.

Разговор вышел спонтанным, я не планировала долгого общения с миром, потому не подготовилась и словила закономерные последствия в виде жуткой головной боли и кровотечения из носа и ушей. Когда я вышла из транса, то Клавдия, догадавшаяся по моему отключению от действительности о том, что далее произойдёт, уже протягивала мне болеутоляющие таблетки. По сравнению с прошлым разом, чувствовала я себя ни в пример лучше, потому коротким жестом отказалась от протянутых таблеток, очистила одежду и кожу, затем привела организм в идеальное состояние и сообщила Клаве:

– Вечером у меня состоится разговор с миром, скорее всего более долгий и обстоятельный, чем сейчас. Он важен для нас всех, потому отказаться я не могу. Давай подумаем вместе как мне его пережить.

– А чего тут думать-то, у тебя сознание в миллионы раз меньше, чем у океана энергии, долгий разговор тебе не выдержать, помрёшь не за грош, – ответила Клавдия, запихивая таблетки обратно в блистеры, а блистеры в упаковку.

– Это я ещё в первый раз поняла, хотя сейчас, по моим ощущениям, было уже полегче. Расскажи, как это выглядит со стороны, ты можешь вытащить меня из этого состояния?

– Как, как…да никак. Сейчас ты сидела с закрытыми глазами и замершим глупым лицом, минуту сидела, две, затем без каких-либо предпосылок или видимых изменений у тебя из носа потекла кровь, потом из ушей. Ни один мускул на лице или теле не двигается, кровь течёт всё сильнее, а ты сидишь, как пока ещё живой памятник идиотизму.

– Ты можешь определить по моему состоянию, когда надо прервать общение с миром?

– Ты же сказала, что в прошлый раз он сам тебя попросил завязывать, что ты не готова общаться с ним, – напомнила мне Клавдия.

– Когда он мне об этом говорит, то моё состояние называется «уже почти труп», грань между жизнью и смертью, надо учиться выходить раньше. Клава, я не самоубийца и не мазохист, ты же сама прекрасно понимаешь, что нам необходимо подружиться с сознанием океана энергии, – ответила я ей более эмоционально, чем хотелось бы.

– Нет, не понимаю. Ни необходимости, ни твоего желания прыгнуть выше головы и убиться об небо, – тихим голосом, с ярко выраженным желанием понизить накал страстей в нашем диалоге, ответила Клавдия.

– Хорошо, давай на пальцах, – уже спокойнее продолжила я. – Есть океан энергии, невообразимо огромная энергетическая структура, получившая самосознание. Сознание толкает океан к развитию, у него есть желание узнавать новое и расти над собой. Представь себе новорожденное сознание: оно не знает где находится, что и кто его окружает, какие вокруг опасности или возможности, но у него есть любопытство и желание его удовлетворить. Что оно предпримет, принимая во внимание наличие у него чувства самосохранения?

– Выделит из себя мизерную часть и отправит её исследовать мир, потеря клетки, даже миллиона клеток, не несёт за собой смерти организма, но может дать необходимую информацию об окружающем мире, – приняла Клавдия мою игру в вопрос-ответ.

– Клетки вернулись и рассказали – ничего тут нет, вообще ничего, кроме него самого. Что оно будет делать дальше?

– Удавится от скуки и одиночества, ну это я про себя. А сознание наше, может действуя по заложенной программе, а может и по своему уму, придумало и воплотило собственный мир. Сложнее безликой каменной пустыни не выдумалось, а может не создалось, так-то из себя любимого творило, больно, наверное. Затем выпустило в готовый мир созданных им и из него сущностей, позволило им жить и взаимодействовать, рождая эмоции и чувства, которые оно и поглощает, пытаясь таким образом познавать жизнь и развиваться, – продолжила Клавдия.

– Это сильно напоминает раздвоение личности, но не нам его судить – как ты верно заметила, альтернативой может быть «удавиться». Я не медик и не могу ставить диагнозы, но мне кажется, что этот мир сильно болен, у его сознания ощущается желание получить ещё большее количество чувств и эмоций, за неимением ничего другого, он попал в зависимость от них. Чувства и эмоции миллиардов его разумных частичек питают сознание, дают возможность почувствовать себя живым, даруя ложное ощущение развития личности – со временем это только усугубит ситуацию, доведя бедное неокрепшее сознание до настоящего безумия.

– И как твоё самоубийство об его огромность поможет ему выздороветь и не сойти с ума в дальнейшем? – задала Клавдия резонный вопрос.

– Ему нужен друг, не наставник или учитель, а именно старший друг, с которым можно поделиться сокровенным, не боясь быть высмеянным или брошенным, настоящий товарищ, обладающий багажом жизненного опыта и способностью мягко вывести сознание мира из созданной им ловушки, знающий другую жизнь и способный дать бедному сознанию иной смысл существования, – сформулировала я своё желание помочь сознанию мира.

– Вот это цель, вот это размах, – всплеснула руками Клавдия, – ты хочешь излечить разум бога и воспитать его?

– Он не бог, – спокойно ответила я ей, – он запутавшийся ребёнок, брошенный родителями без любви, надзора и воспитания – я не могу пройти мимо, я должна попытаться ему помочь, – и сразу продолжила возникшую мысль приземлить неподъёмное, с точки зрения Клавдии, действие:

– Здесь вообще нет никаких богов, есть просто немного большие, чем мы привыкли, масштабы. Представь себе, что океан энергии – это огромная виртуальная база данных, в ней есть всё, что только можно пожелать, главное смочь это найти. Сознание базы данных определило первичные правила, то есть создало генетическую память, кривую и косую, как у великих программистов и принято, на мелочи они не размениваются. Администратор базы данных, он же глобальная сущность, видя потребность юзеров в конкретике, написал законы мироздания, обязав всех и каждого их исполнять и самим контролировать. Персональный контроль над юзерами админ поручил модераторам высшего и возвышенного звена, то есть сущностям, имеющим определённый уровень развития. У всех есть полномочия карать и миловать, дарованные им разновеликой волей создателя и воображением. Думая в таком ключе, никакие боги не нужны, всё становиться простым и понятным.

– Вот сейчас как я с тобой не соглашусь-то…админы и модеры не могут меня окончательно убить, максимум забанить акк, это капец какие разные вещи, – качая головой из стороны в сторону, сказала мне Клавдия.

– А вот представь, что любого хитровыдуманного читера или багоюзера за его проделки сразу на кладбище бы банили, насколько мир был бы чище и проще, – мечтательным голосом сказала я.

– Мир, основанный на правилах, где-то я уже это слышала и даже видела результат – так мой вам ответ, кровожадный командор, будет один – «libertad o muerte», товарищ Че – мой кумир!

– Ага, у верблюда два горба, потому что жизнь – борьба, а покой нам только снится. Всегда, запомни это, золото моё пролетарское, вообще всегда на место пламенных революционеров приходят циничные хозяйственники, которые, опять же, всегда загоняют в стойло выживших борцов за свободу, где те сидят очень тихо и пишут мемуары, по всегда заранее согласованным шаблонам, – стараясь усилить эффект от всей фразы, я выделяла голосом отдельные слова.

– Как стойло и разговоры про мемуары помогут выжить в разговоре с сознанием мира? – Клавдия подняла одну бровь и вернула меня в реальность.

– Никак, так что возвращаемся к моему первому и последнему предложению. Ты запомнила весь процесс моего кровотечения? – уточнила я у неё.

– Да, запомнила, но скажи мне – мы будет составлять план, основываясь на скорости потери тобой крови из носа? Ты совсем с ума сошла или ничего другого придумать не можешь?

Глава 28 Делай добро и бросай его в воду

Я понимала и её беспокойство, и всю глупость ситуации, но придумать и правда ничего больше не получалось, потому ответила спокойно и взвешенно:

– А вот, представь себе, не могу. Там, где мы общаемся нет времени, я не могу его ощутить, я не чувствую своего тела, соответственно, не чувствую боли. Как мне запрограммировать свой выход из разговора при таких условиях?

– Хм, по времени? Хотя не вариант, интенсивность разговора должна влиять на усталость. Хорошо, я поняла тебя. Как только твоя кровь будет не сочиться, а польётся по-настоящему, я должна тебя вытащить, как это сделать?

– Повалить меня на землю лицом вниз, зафиксировать голову и плечи, затем повернуть голову в сторону, только постарайся не свернуть насовсем, и запихать в рот перчатку, чтоб язык не откусила, следить, чтобы не задохнулась, – вспомнила я действия друзей при эпилептическом припадке одноклассника, достала перчатку из кармана и протянула её Клавдии.

– Жесть, ладно сделаю. Но время пока есть, подумай в полёте над другими вариантами, не нравятся мне твои постоянные кровопускания и очень пугает возможная смерть от кровоизлияния в твой глупый мозг, – согласилась Клавдия.

– Подумаю, полетели пока, – сказала я, и взяла в руки, явно довольного жизнью, Жабодава – летать ему очень нравилось, даже у меня подмышкой.

Но все наши полётные планы пошли в утиль, всего через час я обнаружила сразу пять сущностей, три простейших и две простых. Мы остановились и, изменив траекторию полёта, двинулись вдоль воображаемой границы, обозначаемой наличием сущностей. Преодолев ещё полтора километра, мы приземлились и устроили лагерь с подветренной стороны высокого холма рядом с истоком ручья. Привычка находить для стоянки закрытые от ветра и имеющие быстрый доступ к воде места когда-нибудь меня погубит.

Жабодав осмотрел окрестности, выдал нам довольное «Гав» и улёгся в теньке почивать.

– Давай тренировку устроим – я попробую войти в состояние медитации, а ты, как увидишь замершее глупое лицо, то через минуту меня оттуда вытащишь, – попросила я Клавдию.

– Ничего лучше значит не придумала? – грустно вздохнула она, – ладно давай тренироваться.

С третьего раза у нас получилась неплохая связка, я смогла уловить из странного состояния «нигде» изменение положения своего тела и устремилась войти в него из этого «нигде». С пятого раза уже получалось хорошо, а на двадцатый я наработала навык – «отклонение тела – стремление к выходу – выход», который мы закрепили ещё десятикратным повторением, так прошёл остаток дня и наступил вечер.

Я села на колени, выпрямила спину и начала процесс выхода из тела в состояние «нигде», я не могу описать его лучше, ибо тут ничего нет – ни времени, ни пространства, ни моего тела – нет ничего, кроме моего сознания. Ощутила это состояние, приняла его и потянулась к сознанию мира – «Где ты, друг мой сердешный?». Ощущения ответа или присутствия кого-либо не появилось. Хотелось «подождать», «повисеть в пустоте», наконец, «подумать» чем-нибудь – но всё это не то, неправильно, здесь можно было только «ощущать», все мои слова – это от бедности, я пока не могу «ощущать» без них, но слова тут не нужны, просто сила глупой привычки. Сколько и чего прошло или не прошло не знаю, но я «ощутила» как изменилось положение моего тела, и потянулась на выход, ну или на вход, к своей тушке.

Придя в сознание, уселась и, покрутив головой, задала вопрос: – Сколько прошло?

– Четыре часа, – ответила Клавдия, – кровь не потекла, но я решила, что хватит, слишком долго ты там находилась.

– Молодец, абсолютно правильно сделала, спасибо тебе и давай утвердим четыре часа на будущее, – чувствовала я себя прекрасно, хорошо отдохнувшей и расслабленной, – сознание мира явиться не соизволило, видимо до сих пор думает.

Ужин, сон, утренние дела и завтрак прошли без приключений, пора было решать куда отряд стопы направит.

– Слушай, а давай с местными поговорим, представимся Васей да Калой и поговорим, – предложила Клавдия.

– А давай, чего мы всё в собственном соку варимся, узнаем и другое мнение, – согласилась я.

Сказано-сделано, мы на десять километров залетели вглубь обжитой территории и направились вдоль её внешней границы. Местность не отличалась от мёртвых земель ни на грош, разница была только в том, что в моём интерфейсе дополненной реальности появились множественные сигнатуры простых и простейших сущностей.

Чтобы не пугать местных и не давать врагу лишнюю пищу для размышлений, мы выбрали пару обычных сущностей с высоты, спустились на землю неподалёку от них, спрятали Жабодава и Стерву в мешки «Клайма» и приблизились к ним уже пешком.

Обычные сущности были, скажем так, прикольные и походили на Штепселя с Торопунькой: первая напоминала, вертикально стоящий на шести щупальцах, огурец, тело под два метра, щупальца длиной сантиметров тридцать-сорок, цвет у всего этого, естественно, зелёный; вторая сущность являла собой горизонтальный лемэроцереус, поставленный на четыре метровые суставчатые ноги, даже подобие горшка имелось на ж…. в общем, на дальнем от нас окончании сущности, расцветка у этого «кактуса» правда была коричнево-серая.

– Здравствуйте, моё имя Кала, её зовут Вася, – начала разговор Клавдия, – мы шли, шли и вот вас нашли. Не подскажете, где мы находимся?

– Меня называют Пири, а это Киду, вы находитесь в Империи Тьмы, – ответила Клаве, похожая на шестиногий огурец, сущность.

– Империи Тьмы? – неподдельно удивилась Клавдия, – какое интересное название. А почему именно тьмы, у вас же светло?

– Я не знаю, но при создании нам всем вкладывают в память, что мы живём в Империи Тьмы, – сказал «огурец».

– А кто вкладывает? – продолжала допытываться Клавдия.

– Мой создатель, возвышенная сущность Поро, – гордо ответил огурец-Пири.

– И мой тоже, – влез в разговор «кактус» Киду.

– А как нам его найти? – с выраженным интересом спросила Клавдия. – Очень хочется с ним поговорить и узнать побольше об этой самой Империи Тьмы, такое интересное название.

– Я не знаю. Возвышенные сами нас находят, если мы им нужны, – озадаченно ответил «огурец», он в их паре оказался самым быстро соображающим, «кактус» не успевал ответить первым и от этого сильно нервничал.

– Жалко, жалко. А может вы знаете как зовут высшего и как его найти? – вдруг «осенило» Клавдию.

– Его имя Тёмный Властелин, а живёт он в Твердыне, это все знают, – быстро, быстро, стараясь успеть ответить первым, затараторил «кактус».

– Ух ты, у вас и Твердыня есть?! Как вам повезло-то! Вот бы и нам на неё посмотреть. А где она находится? – всплёскивая руками и разворачиваясь к «кактусу» продолжила разговор Клавдия.

– Властелин живёт в Твердыне, что высится в мёртвых землях, оттуда он командует армией, чтобы убить всех врагов и захватить все их земли, присоединив весь мир к Империи Тьмы, – без запинки и на одном дыхании выдал нам «огурец» главную военную тайну.

– Но мы долго шли по мёртвым землям, а Твердыню так и не встретили…, – глубоко вздохнув и с грустью в голосе продолжила Клавдия.

– Так вы из армии, и, наверное, потерялись? – спросил «кактус».

– Вам нельзя в наши земли, это запрещено, армия живёт в мёртвых землях, – тут же продолжил «огурец».

– Дак мы в ваши земли и не идём, нам в Твердыню надо, заблудились мы, – тут же нашлась Клава.

– Твердыня высится в мёртвых землях, – важно повторил «кактус», – а нам в мёртвые земли заходить запрещено, там живёт только армия.

– То есть, указать направление как идти к Твердыне вы не можете? – уточнила Клавдия.

– Нет, как мы покажем, если там не были? – удивился «огурец».

– Ну ладно, ладно. Давайте хоть просто поболтаем, нам очень интересно как живут обычные сущности, – перешла на обычный ровный тон Клавдия.

Я в разговор не вмешивалась, Клава вела беседу хорошо и непринуждённо, мы узнали много ненужных подробностей из жизни «кактуса» Киду и «огурца» Пири, жизни мирной и размеренной, о войне никакого представления не имеющей, в ответ рассказали им о мёртвых землях, пустыне и молниевых тучах, пусть боятся. Прощались с нами долго и с грустью, – «Как жалко, что вы из армии и не можете остаться, с вами так интересно», получая в ответ – «И нам жаль, что так мало поговорили, но оставаться запрещено, служба зовёт».

– Ты смотрела и слушала. А мне что-нибудь скажешь, задумчивый командор? – спросила у меня Клавдия, когда мы отошли от местных на полкилометра.

– Мне приходит на ум только слово «резервация». Тихая охраняемая территория проживания аборигенов, но выйти за её пределы они не имеют права. Причём ни защититься от произвола охранников, ни что-либо решать в своей жизни они также не могут, инструменты отсутствуют.

– Согласна на все сто, взлетаем и ищем Твердыню? – продолжила Клавдия, доставая Стерву и усаживая её себе на плечо.

– Да, полетели отсюда, – я тоже добыла Жабодава из «Клайма» и взяла его под мышку, – отдалимся от границы километра на три и будем следовать вдоль неё на север. Если это и правда «Твердыня», то видно её должно быть издалека.

Линия боевого соприкосновения пролегала по землям Вэпэ с юго-запада на северо-восток, потратив шесть дней, мы пролетели её всю, но обнаружить Твердыню так и не смогли. Требовался новый источник информации и, на этот раз, я решила брать «языка» из армейских рядов. Хотелось бы оружейника, но он мог быть разговорчивым, только при отключенном старшем сержанте, так что лучше брать их обоих.

Летали мы теперь красиво, конечно, не так грациозно, как птицы, но на два стремительных утюга, разрезающих воздушные массы, мы вполне тянули, думаю, что даже очень стремительных, так как до грозового фронта мы добрались всего за световой день. Не мудрствуя лукаво, мы нашли самый большой и высокий холм, я спрятала Жабодава в «Клайм» и пробурила в холме полутораметровую сквозную дыру.

Влетели в пещеру мы под невидимостью и увидели немую сцену – все четыреста сорок один «разбойник» стояли с поднятыми головами и смотрели на проделанное мной отверстие. Клавдия, по заранее намеченному плану, сместилась на пять метров в сторону и осталась висеть возле входа, а я полетела к старшему сержанту, уложила его баиньки и под «темп», схомутала подобным же образом всех оружейников и прикончила «нуборезками» оставшихся солдат противника, без охов и ахов, без жалости и рефлексии. Пришло время задавать вопросы, я вышла из невидимости, затянула оружейников на колонну старшего сержанта и начала допрос с одного из них.

Где находится Твердыня? В мёртвых землях. Ещё раз так ответишь, сразу сдохнешь, понял? Да. Где конкретно находится Твердыня? В мёртвых землях, направление куда смотрю (голова поворачивается на два часа). Властелин постоянно сидит в Твердыне? Нет, чаще он или в мирных землях, или в армии. В Твердыне есть тюрьма, кто там сидит? Я ничего не знаю про тюрьму. Жить хочешь? Да, но про тюрьму не знаю. Далеко отсюда до Твердыни? Мы шли девять дней. Как охраняется Твердыня? Её окружают кольцом множество солдат, никто не пройдёт мимо них. Все двери закрыты. Открываются только при выходе новых командиров и оружейников. Как выглядит Тёмный Властелин? Как ты или я, но лицо полностью закрыто маской. Молодец, что ты умеешь создавать? Только оружие. Ты можешь сменить свои функции? Наверное, да. Еду создавать умеешь? Нет. Если я научу тебя создавать еду, куда ты пойдёшь? Обратно в обжитые земли. У тебя внешний вид солдата, тебя сразу поймают, хочешь я изменю твой облик? Да, а можно мне с вами? Посиди помолчи пока, мы подумаем. Мы?

Клавдия, по моей просьбе, оставалась в невидимости – я подумала, что, когда разговор идёт один на один, пленнику проще решиться отвечать на вопросы. Сейчас она вышла «на свет», чем снова ошарашила пленного оружейника.

– В принципе я всё уже выяснила, но возникла непредвиденная трудность – этот оружейник честно ответил на все вопросы и убивать его я считаю неправильным. Но он хочет изменить внешность и пойти с нами, твоё мнение по этому поводу? – спросила я.

– У нас хорошая команда, у нас отличные способности, у него их нет, он будет обузой, – ответила Клавдия.

– Это прояснили, согласна с тобой. Теперь что ты думаешь про оппозицию существующей власти?

– Она нужна, перебить всех в Империи Тьмы у нас может быть и получиться, но в кого после этого мы сами превратимся даже подумать страшно, – сказала Клавдия и передёрнула плечами.

– Приятно иметь дело с умной эльфийкой. Как ты видишь его избавление от смертных уз с командиром?

– Василиса, блин, ты самый сильный воображальщик этого мира, повторю для тебя золотые слова маленького Пози – «просто пожелай», – Клавдия, выражая своё негодование, даже фыркнула под конец фразы.

– Ага, ещё один Парамоша со своим «я готов». Вы, блин, все готовы, я мне что при этом делать? Как пожелать, чтоб его не прикончить и об этом не стало известно его создателю? Знаешь? – вызверилась я на Клавдию, – Вот и я нет. Давай вместе думать, – уже тише продолжила я.

Оружейника звали Боб, вот так вот – не Пози, не Валя, не Вэпэ – а именем из трёх букв. Как он нам пояснил всех солдат называют именно так – чтобы они отличались от мирных сущностей. Он дал нам краткую характеристику на всех оставшихся оружейников и попросил убить трёх самых воинственных, показав на них пальцем. Ещё более удивительной оказалась его просьба сохранить жизнь старшему сержанту, по словам оружейника, он давно разочаровался в войне и служит Тёмному Властелину только из страха, но спустя рукава и не особо гоняя подчинённых.

И тут было над чем подумать: если есть смертельная связь на нанесение вреда, то может есть и другая, или другие закладки у командира большой пещеры? – «Будем посмотреть» – решилась я и вывела из «темпа» старшего сержанта, оставив его в глубоком обмороке. Я пожелала узнать какие функции прописаны при создании данной сущности. Ответом было молчание. Ладно, тогда какие связи имеют организм и психика этой сущности с другими сущностями, уточняю, что это мне надо для её лечения. Ответа не было. Хорошо, я желаю изменить организм и сознание этой сущности таким образом, чтобы у него полностью отсутствовали любые связи с какими-либо другими сущностями. Пришло ощущение, что у меня получилось, проделала тоже самое и с оружейниками, энергия правда не восстановилась и радость не пришла, ну да и хрен с ними, обойдусь.

– Смотри Боб, что пока у нас есть, – обратилась я к уже бывшему оружейнику. – Твоего командира и всех вас от имеющихся связей я освободила, но он пока останется без сознания. Теперь давай поговорим о том, чем вы планируете заняться после изменения внешности и ухода отсюда.

– Мне бы не хотелось менять внешность, она мне нравиться. Тогда нам надо уходить в другую сторону от Империи Тьмы. Туда, где о нас никто не знает.

– Это всё лирика, а ты мне ответить на главный вопрос – какие функции вы собираетесь взять себе взамен создания оружия и чем планируете заняться, – настойчивым голосом вновь спросила я.

– Я не знаю, – убитым голосом ответил Боб, – Мы созданы для оружия и войны. Мы не знаем ничего другого.

– Помоги им, – вдруг положила мне руку на плечо Клавдия, – не надо им с такими знаниями и умениями идти к Вэпэ. Там их или всех убьют, или они за старое возьмутся.

Мне в голову, в очередной раз, пришло очень соблазнительное простое решение – перебить всех солдат Тёмного Властелина, всех до единого, чтоб никто не успел заразиться от них оружием, массовыми бойнями, кровью и войной. Пусть их будет два миллиона, как-нибудь справлюсь, но это сразу разрушит огромный ком будущих проблем. Сильный лев против сильного льва, спокойствие, терпение и ответственность – вот суть данных миром принципов возвышения. Что будет если стая бессмысленных и бесполезных гиен с мечами заколет насмерть умудрённого и умелого льва? Ведь толпа хилых и трусливых падальщиков уже обладает своим общим сознанием и способна решать более сложные задачи, чем сильные одиночки. Но простые решения, к которым так тянется разум, думая о завтра, никогда не приводят к хорошим результатам на среднем временном промежутке, а в далёкой перспективе вообще являются ошибочными и вредными – может эта прививка холодным оружием отрезвит мир и убережёт его от множества бед, ожидающих его на тернистом пути развития. Я разбудила остальных оружейников и начала свою речь:

– Вы видели кровь и войну – как я вижу, они вам не понравились. Теперь, если вы хотите, я дам вам возможность увидеть мир, научу вас азам выживания и покажу дорогу, но идти по ней вам придётся самостоятельно. И первым вашим решением будет выбор тела и внешнего вида – я не смогу жить за вас и решать за вас, но научить способна, так что слушайте и смотрите внимательно.

Я рассказала им о функциях, главных и второстепенных, чем они различаются и при каких обстоятельствах могут изменять свою значимость для сущности, составила пример неплохого первичного набора и высветила его на интерактивной 3D голограмме. Научила создавать съедобные простейшие сущности, содержащие всё необходимое для их жизни и не требующие наличия выделительной системы, убедилась, что каждый из них умеет создавать и убивать такую простейшую сущность своей волей создателя, рассказала про основы гигиены и ухода за собой. Показала на воображаемом примере как можно пожелать изменить своё тело и добиться этого. Показала им вид мёртвых земель, какими их видели мы с высоты полёта, объяснила понятия красоты природы и жизни, каких сущностей можно создать для конкретных целей и заселять ими мёртвые земли, дала понять, что это достойная цель – нести в мир жизнь и красоту.

Моя лекция растянулась на четыре часа, сидели мы на возвышенности старшего сержанта, сам он лежал без сознания за моей спиной, будить его я не стала и решила предоставить такую возможность оружейникам, заодно посмотрю, как они справятся и стоило ли тратить на них своё время. Они справились, сержант сперва подохренел, затем впал в ступор, и только потом осознал, что освободился от своего Властелина. И тут к нему пришёл страх, он изменился в лице и начал лепетать, что Властелин их обязательно найдёт, будет страшно пытать и убьёт самым жестоким образом – он был там и видел, как страшно умирали предавшие Тёмного Властелина.

– А вот с этого момента поподробнее, пожалуйста: кто его предал, почему это случилось, и как он их победил, – влезла в разговор Клавдия, громким голосом оборвав испуганные блеяния старшего сержанта, – и говори уже нормально, мы избавили тебя от всех меток этого Властелина, не сможет он тебя никак найти, только если ты сам к нему не придёшь по дурости.