Текст книги "Река Душ (СИ)"

Автор книги: Павел Каратанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

Дальше была рутина – и он и наместники чувствовали всех выживших «старых сущностей» на своих землях (это оказалось приятным бонусом – создание готового возвышенного сразу привязывало его к определённой территории), потому они просто давали наводку на них отрядам солдат – те приходили, выковыривали из укрытий и убивали – убивали всех, кто посмел спрятаться и не умереть при катаклизме и от дневного света. Питание солдат, на этот раз, он организовал при помощи обычных интендантов при каждом взводе, подчинявшихся пока непосредственно ему и связанных с ним точно такими же, как и у наместников, смертельными узами. Они же и контролировали сержантов на предмет лояльности и надлежащего исполнения приказов. Оружие собирали, очищали и относили в Твердыню, где складировали на первых четырёх этажах, изменённых им под склады. Властелин больше не собирался оставлять без личного контроля самый важный инструмент своей империи.

Итак, спустя девять лет после становления высшим, Властелин стоял на следующих позициях:

Пять обычных территорий, на которых достаточное количество вполне обычных сущностей вели абсолютно обычную жизнь. Наместники не агрессивны и верны ему, заботятся о процветании населения и земель, правят как считают нужным, он к ним со своими правилами не полезет, хоть и присмотрит одним глазком. Это теперь будет его базой, живущей по законам мира и не подлежащей изменению, хватит с него смертельных экспериментов и гонок наперегонки с деградацией. «Это будет мой заповедник» – вспомнил Властелин не часто слышанное им слово и его смысл.

Армия, состоящая из тридцати обычных старших сержантов, трёхсот обычных сержантов, трёхсот обычных интендантов и двенадцати тысяч простых солдат подчиняется только ему. Солдаты оставались простыми, крайне агрессивными и жаждущими убийств, пыток и пожирания плоти, но сержанты отобрали самых дисциплинированных и правильно понимающих приказы. Армия зависела от еды, была полуголодной, находилась под надзором и являлась полностью управляемой.

Твердыню он перенёс на пустую землю к месту стоянки армии, это заняло много времени и лично требовало контроля «бывшей высшей сущности» Ивана, но являлось необходимым условием – ничто не должно напоминать про ужасы войны и агрессию сущностей друг против друга в «заповеднике». Теперь Твердыня высилась в пустыне необитаемых земель, в области на границе с фронтиром обжитых территорий. Армия, повзводно, была расквартирована кольцом вокруг крепости для охраны. Всё оружие, не находящееся в руках солдат и сержантов, было складировано на первых этажах Твердыни и заперто на замки и ловушки, а постамент с телом Ивана упрятан глубоко в подвале.

Вот такой очередной начальный расклад, теперь дело за малым – надо придумать новый план. В его основу Властелин решил положить идею захвата новой территории, созданию на ней возвышенной сущности и приобщению её к «заповеднику», а армия должна идти дальше, образуя буферную зону между «его» и «не его» землями. Он понимал, что имеющаяся структура армии и распределения оружия (то есть её отсутствие) не обеспечат развитие новой империи, но и дельных идей у него пока не было. – «Посмотрим, как пойдёт, а там решим» – подумал Властелин.

На буферных территориях должна править армия, ей и надо подчинить все заводы и мясокомбинаты, солдаты будут их охранять, отбирать и жрать слабых гражданских, пусть у солдат будет такой отпуск за хорошее исполнение приказов и дисциплину. А на передовой надо их держать голодными, пусть лучше ищут, убивают и жрут врагов – выдать это как поощрение для лучших – кто нашёл, тот поел, остальные голодают, да, злее будут, это хорошо.

По управлению войсками и производствами – никаких возвышенных, только обычные и простые, никаких простейших. Еда будет главным стимулом хорошо работать, а создавать её смогут только интенданты во взводах и мясокомбинаты, рабочих мясных производств надо изолировать от создаваемой пищи, пусть одни создают еду сразу на бегущий конвейер, вторые, на нем же, убивают, третьи складывают в ящики для отправки в армию. Над всем этим надзор обычных сержантов, поддержанных своими солдатами, кто прокололся на воровстве – того в конце дня съели, ну и тех, кто просто плохо работал, на мясо тоже надо пускать для мотивации. А кто будет восполнять потери обычных сущностей? Ну пока Властелин, а потом? Нужен отвязанный от территории возвышенный, но его нет и не будет, это для мира противоестественно. – «Как же это всё сложно-то!!» – мысленно вскричал начинающий гений планирования.

Властелин понял, что мясокомбинат создавать нельзя – он сам не выдержит увеличение численности армии и утонет в создании обычных сущностей. У него будет только оружейный завод, при нём будет заводская столовая, где гражданские интенданты-повара будут кормить рабочих, не досыта, – «девизом всей буферной зоны станет фраза «Жрать хочу» – подумал Властелин, – «и постоянно восполнять потери в обычных рабочих не придётся – хорошо работаешь, хорошо кушаешь, плохо – никак не кушаешь». Но армия на заводе будет все же нужна, и сержант для надзора и солдаты для устрашения. Пока так.

Хотя нет, это всё не то и очень сложно…а что мешает ему создать отдельную армейскую ячейку, которую потом просто надо будет копировать и всё? – «Да, это же гениально, я так и сделаю» – решил Властелин и начал думать уже в этом направлении.

Как же он сразу не догадался, всё ведь очень просто – внизу цепочки стоят сорок простых солдат – ими командует и восполняет их численность обычный сержант – ему же (но сбоку) подчиняются два простых интенданта (создание пищи) и обычный оружейник (создание оружия). Интендантов привязать смертельными узами к сержанту, сержанта и оружейника привязать смертельными узами к обычному старшему сержанту, который будет командовать десятью сержантами и следить за оружейниками, старших сержантов привязывать на смерть уже к себе. Никаких тебе промежутков в виде возвышенных предателей – создай сам сержанта с оружейником и всё – ячейка готова, дальше они сами создадут всё необходимое. Но старшие сержанты все-таки нужны, без них его будут бесконечно дёргать по всяким пустякам. – «Как же всё просто и грамотно, вот что значит хорошо подумать» – гордился собой Тёмный Властелин – «надо поскорее приступать».

Реорганизованная армия отправилась в свой первый поход уже через четыре месяца – Властелин, стоя на балконе Твердыни, властно вскинул руку и сказал подходящие моменту слова – «Идите туда и убейте там эта всех» – он следил за отбытием десяти тысяч своих солдат с гордым чувством обладания сокрушительной мощью, способной выступить и одолеть любого по одному его приказу. Две тысячи он оставил на охране своей крепости.

Армия вернулась через три месяца абсолютно ни с чем. Нет, солдатам удалось уничтожить какое-то, совсем незначительное, количество чужих сущностей, но, в основном, все от них просто разбегались. Армия не способна к быстрым перемещениям, а сорок сущностей очень заметны на открытой местности, не говоря уже обо всей армии – солдат замечали издали и предпочитали не связываться. Да что там говорить – их проигнорировали как возвышенный, так и высший атакуемой местности – они даже не поняли, что на них напали! Это был полный провал! – «Надо срочно что-то менять, только вот что?» – думал Властелин. План до сих пор казался ему идеальным, значит менять надо его исполнение.

В книге «The hobbit» были такие строки – «Tell me what you want done, and I will try it, if I have to walk from here to the East of East and fight the wild Were-worms in the Last Desert» – и запомнились они ему тем, что черви-оборотни в сюжете книги вообще никак не фигурировали. Но в памяти эти строки засели – «а не попробовать ли мне огромных земляных червяков?» – Властелин не понимал в какую сторону направить свои мысли, потому пытался вспомнить идеи из первоисточника. – «И как они мне могут помочь? Тащить в них армию под землёй ещё медленнее. Но огромные черви могут незаметно прокопать подземные тоннели, а уже по ним армия попадёт за спины чужим сущностям и окружит их, не дав разбежаться». Это определённо стоило попробовать.

Властелин создал огромного простого червяка диаметром три и длиной двадцать метров с двумя функциями – копать тоннели по приказу сержанта и питаться найденными в земле элементами и минералами – прокормить такую тушу простейшими сущностями он и не надеялся. Провёл испытания – червь на них показал себя прекрасно – в основном он раздвигал землю головой, но частично её глотал, смешивал со своей слюной и выделял через кожу, цементируя стенки тоннеля, а попадающиеся камни и скальные породы радостно поглощал в качестве пищи. Скорость продвижения червя на глубине от пяти до десяти метров составляла пять метров в час, конечно, медленно, но зато очень тихо и незаметно – для поставленных задач в самый раз. Теперь как из тоннелей выходить на поверхность? Чего тут думать – червь прожрёт вертикальный проход. А вот как солдатам подниматься и как закрыть тоннель от посторонних?

Своей слюной червяк может сделать из земли площадку лифта и пробку в тоннеле. Хорошо. Дальше надо добавить сержантам способность создавать лифт – «придумал, создал, научил – я молодец» – мысли Властелина текли дальше. Теперь как сделать так, чтобы лифт работал только по сигналу его солдат? Ещё проще – главная особенность его империи – это оружие, его больше ни у кого нет, показал оружие – «нажал» на кнопку лифта. – «Как же у меня всё отлично получается! Связка «вопрос – ответ» даёт удивительные результаты!» – радовался Властелин.

Дальше. Как сделать так, чтобы чужие сущности не разбегались? Отравить, замедлить, усыпить? Да, усыпить! А проще сразу нападать на спящих, но тогда это надо делать ночью. Как найти чужую сущность в полной темноте? Из воспоминаний Калё всплыло, что её хозяин прекрасно ориентировался вообще не имея глаз, да и в полной темноте чувствовал себя уверенно – значит это возможно. – «Желаю изменить моих солдат, сержантов, оружейников, интендантов и старших сержантов так, чтобы они видели в темноте», – пожелал, проверил, не сработало. Тогда так – «желаю изменить вот этого старшего сержанта так, чтобы он ориентировался в темноте так же хорошо, как мой бывший хозяин и создатель» – проверил выбранного – да, такой подход сработал, но как же долго изменять всех по одному. По одному не пришлось, солдаты и интенданты вполне изменялись десятками, а вот обычные сущности только по одной. Властелин медленно выдохнул и вдохнул пару раз, постаравшись успокоился – «он никуда не торопиться, лучше три месяца потратить на улучшение армии, чем раз за разом терпеть поражение».

Но тремя месяцами он не отделался, Властелин не учёл создание червей, которых из-за их размеров он мог создавать только по одному и раз в три дня. До конца года он смог создать всего шестьдесят червей, но для начальных планов их должно было хватить, пора было начинать новый виток захвата мира, он наконец-то был к нему готов.

Властелин отправил на захват соседней территории две тысячи солдат и их командиров, шесть тысяч встали на границе в линию. Он приказал командирам сменить тактику – первые заходили, по прокопанным тоннелям, на километр вглубь вражеской территории, выходили из скрытых лифтов, выстраивались в линию и, гоня выживших на цепь основных сил, убивали всех, кого найдут.

План сработал даже лучше, чем он ожидал – кого-то убивали спящим, кто-то вяло сопротивлялся, но все равно умирал под ударами мечей, но самым прекрасным было то, что противники ничего не видели, в отличие от его солдат. Вспомнить про создателя-хозяина было поистине гениальным его решением. Каждое утро, выбранные старшими сержантами счастливчики, выползали из тоннелей с блаженными улыбками в первый раз досыта наевшихся сущностей. На основные силы не вышел практически никто, за пять ночей всего две тысячи солдат истребили всё население километровой приграничной зоны. Разгромная победа его гения!

Последнее время Властелин страдал бессонницей и привык работать по ночам, он не стал менять своё восприятие и размышлял при свете сотворённых «магических» ламп Эдисона, кое-как светивших одну ночь, но ему этого было достаточно. Сейчас Властелин решал на сколько он хочет увеличить свою армию и куда направит свои «червивые орды» – это сочетание слов ему очень нравилось, от него веяло тьмой и разрушением. Сейчас он захватит ближайшую землю и у него откроется три варианта дальнейшего продвижения – вглубь вражеской территории слишком рискованно, одновременно оба направления «направо» и «налево» он пока не вытянет по количеству червей, только одно, так куда?

В момент раздумий в его сознании как будто лопнула толстая гитарная струна. Лопнула со звонким громким «БАМ-М», и ещё секунд десять звук угасал до полного исчезновения. – «Что это?» – удивился Властелин – он не успел испугаться, главная функция тоже не давала о себе знать. Он начал размышлять над новой проблемой – «Я, до этого момента, чувствовал у себя внутри натянутую струну? Нет. Откуда же она могла у меня взяться? Чувство опасности? Нет. Предчувствие плохого? Нет. Предательство? Нет. Что это тогда такое?». – «Объявление» – почему-то подумал Властелин – «Какое ещё, к чертям, объявление?» – ответа у него не было. Приняв предположение об объявлении, он стал размышлять дальше – «О чём оно могло быть?» – ответа не было. – «Хорошо, тогда для кого оно?» – ответа два, и они очевидны – пришло ему, значит для него персонально или для всех высших. Если предположить, что оно для всех высших, тогда ещё раз – «О чём оно?» – нет ответа.

Властелин провёл за игрой в «вопрос – ответ» остаток ночи, но логичных ответов так и не нашёл, он устал, внимание расплывалось и единственным его желанием осталось пойти спать. Ему он и решил последовать. – «Спокойный сон надо ещё заслужить» – с этой мыслью Властелин метался по кровати и жалобно постанывал, затем он всё же уснул, но тут же провалился в кошмар:

Калё, распластавшись телом и всеми девятью лапами, лежала внутри огромного чёрного «прибора», верхняя крышка которого изнутри представляла собой ковёр из тридцатисантиметровых острых игл; «прибор» держала в своих трёх руках ярко-алая глобальная сущность, а четвертой с силой нажимала на верхнюю сероватую грань; при нажатии глобальная сущность издавала громкий устрашающий хохот, пародируя земного дьявола, и под этот хохот верхняя крышка «прибора» опускалась на Калё – все до единой иглы входили в её тело и конечности, причиняя страшную боль; и ещё раз; и ещё раз; бесконечное число раз – боль, страшная и непрекращающаяся боль под страшный хохот – она не может её терпеть – хохот и боль – боль – и, наконец, агония и долгожданная смерть – смерть как избавление – и, только перестав быть, Калё осознала – глобальной сущности больше нет…

Несмотря на прекрасный тёплый день, Властелин очнулся в липком холодном поту, весь, от макушки до пят. Его била крупная дрожь, зубы стучали друг об друга, руки не находили себе места, сознание плыло, мысли путались и ускользали от него. Агония. Смерть. Эти два слова навсегда отпечатались в его сознании, он не мог ни на чём сосредоточиться, кроме этих двух слов. – «Смерть как избавление» – под эту мысль он провалился в забытьё, затем к нему пришёл долгожданный сон.

Проснулся Властелин под вечер, не бодрым, не отдохнувшим, но живым и здоровым. Тряхнув тяжёлой головой, он очистил тело и одежду, пожелал избавиться от головной боли и решил пройтись. Он изначально никого не пускал в свою Твердыню, боясь предательства, потому шёл в одиночестве, а звук его шагов гулко разносился по пустым коридорам. Одиночество не тяготило Властелина, как когда-то Калё – он привык быть один, даже сам придумал афоризм «Одиночество удел Великих Властелинов» и очень им гордился. В мире были всего две вещи, которых боялся лишиться Властелин – жизнь и власть, но жизнь всё же стояла на первом месте.

Размеренно идя по пустому коридору, Властелин размышлял – он думал о том, что, несмотря ни на что, у него опять всё получилось – наверное, за все свалившиеся на него беды ему дарована и большая удача – да, он пережил предательство и войну, откатился назад и еле избежал деградации, ему пришлось начинать всё заново, было потрачено огромное количество времени, но…эта алая четверорукая погань сдохла!!! Тот, кого Властелин (а особенно Калё) боялся больше всего на свете, от одного взгляда которого у него тряслись поджилки – да, какое там, вообще всё сжималось и тряслось – подох! И это сделал он!!! Это его «прибор» отправил ублюдка в океан энергии, это он возбудил любопытство и не рассказал про деградацию – всё это сделал он один!!

Ну, а раз место глобальной сущности свободно, то ему сам Бог велел его занять. Бог… Властелину в голову пришёл интересный вопрос – «А если Бог умер, что это значит?» – и он тут же сам на него ответил – «Если Бог умер, то мне можно всё!».

Властелин шагал по коридорам Твердыни легко и радостно, предвкушая, как он раздавить всех высших и займёт единственное подобающее ему место – место глобальной сущности мира. – «А начну я с одного давно заждавшегося смерти засранца, который уже семнадцать лет лежит и отравляет мою жизнь» – Властелин, с хищной улыбкой под маской, ускорил шаг.

Глава 24 Доверяй, но проверяй

Она всегда давала себе хорошие советы, хоть следовала им нечасто.

© Льюис Кэролл

Клавдия, легко и неслышно ступая по дну круглого тоннеля, продвигалась в сторону от входа, она была под способностью «невидимость» и не особо переживала о своём обнаружении, переходя на бег. Бежать пришлось ровно пять минут и, по её прикидкам, она пробежала ровно один километр. Коридор закончился обширной пещерой, в которую вливались ещё три, точно таких же, тоннеля.

– «Узловая станция» – подумала она, остановилась и начала внимательно разглядывать пещеру. Тут, как и у меньшей пещерки лифта, была форма перевёрнутой чашки, но размеры превосходили раза в три, и это минимум. Потолок терялся в темноте на высоте около пятнадцати метров и Клавдия, не ощутив понижения коридора за время пути, поняла, что она находится под большим холмом или горой.

На земляном полу «чашки» были расположены два земляных же строения, слепленных «из дерьма и палок». Основным элементом их стен была земля с горизонтальными вкраплениями тряпок, костей и шкур, неровными рядами удерживающих стены от расползания и обрушения. Рядом со строениями было пусто, но метрах в пяти, сразу возле стенки круга, она заметила тех, кого искала – прямо на земле, в обрамлении невысокого кольца из мелких костей, лежали двадцать пять утырков, без одежды, но при оружии.

– «Упс, просмотрела» – удивилась Клавдия ещё одной детали пещеры – прямо над спящими, поднимаясь вверх по стене из пористого камня были вбиты мечи, являющиеся ступенями, ведущими к площадке, расположенной на высоте пяти метров от пола пещеры. Площадка была консольно закреплена на стене, выполнена из камня, имела диаметр метров под пять, и толщину в метр. Увидеть, что или кто там находится из её тоннеля было совершенно невозможно, а вот ступени она разглядела хорошо – каждая из них представляла из себя пять мечей, горизонтально забитых в камень, и по ним можно было ступать не хуже, чем по нормальной лестнице.

– «Надо сначала понаблюдать за ними, а потом принимать решение как действовать» – пришла в голову умная мысль, и Клавдия честно собиралась ей последовать если бы не громкий рёв, раздавшийся из тоннеля за её спиной. – «Ревёт как раненный бер» – успела подумать Клавдия, начиная движение к ступеням из мечей – верхняя точка пещеры показалась ей самой выигрышной позицией в данной ситуации.

Почти добежав по мечам до площадки, она заметила новое действующее лицо – высокий, под два метра, утырок имел густую косматую бороду, длинные волосы, слипшимися патлами свисающие до плеч, могучую фигуру, как у всех утырков замотанную в тряпки, и в правой руке огромный двуручный меч вычурной формы. Клинок меча заметно расширялся к острию и имел длину почти два метра, из полуметровой гарды, под острым углом к клинку и рукояти, торчали восемь острых шипов, причём четыре в плоскости клинка, а четыре перпендикулярно ей. Концы гарды также заканчивались острыми шипами. Не малых размеров (минимум под четыре Клавдиных руки) рукоять имела в навершии человеческий череп, диаметром сантиметров десять.

– «А вот интересно – если он этой железкой и правда начнёт махать – через сколько секунд сам себя зарежет или покалечит?» – думала Клавдия, заходя за спину бугаю, – «Хотя не буду я это проверять, лучше сразу его прибить, чтоб не мучился». Атакуя из невидимости, она видела все уязвимые точки противника и точно рассчитала серию необходимых ударов для выведения противника из разряда живых сущностей. – «Всего три удара кинжалом на такого громилу» – констатировала Клавдия, помогая трупу тихонько упасть туда, где его точно не увидят с земли. – «По-хорошему надо затихариться и восстановить энергию» – мысль была удачная, но вместо этого Клавдия подошла к краю платформы и взглянула вниз. А внизу было на что посмотреть:

Из одного здания вышел хомо (не утырок – это Клавдия поняла абсолютно чётко) и указал рукой на второе здание – повинуясь его жесту, четверо утырков забежали туда и выволокли за ноги два тела (на вид, вроде, утырков, но из невидимости Клавдия понимала, что они отличаются). Все двадцать пять утырков мгновенно собрались вокруг этих двух тел и начали взахлёб рыдать, хомо же молча стоял и смотрел на площадку, как показалось Клавдии, прямо на неё. В завершении этой мизансцены, из тоннеля, откуда недавно она пришла, выползло что-то огромное, размером точнёхонько с диаметр тоннеля, пасть этого «нечта» раскрылась вогнутой буровой коронкой, почти полностью состоящей из алмазных зубов с бешено крутящимся ободом. Местами на морде твари и в её пасти мелькали Клавдины капканы, всё ещё пытающиеся выплюнуть из себя остатки яда.

– «А вот и делатель тоннелей собственной персоной» – поняла Клавдия, рассеянно наблюдая за всеми, но уделяя особое внимание хомо, – «Энергия на невидимость утекает и на хорошую драку уже не хватит, надо восполнить, пока не поздно» – продолжала терзать сознание умная мысль. Тем временем «делатель тоннелей» выполз из прохода на четыре метра и замер, водя пастью из стороны в сторону.

Тут же отмер хомо – он указал рукой на площадку и что-то сказал, что не ясно – желать их понимать у Клавдии не было ни времени, ни желания, так как утырки взревели и, как были голые, но с оружием, всей толпой кинулись к лестнице из мечей, рыча и толкаясь у её начала, они пытались создать подобие очереди, очереди к её драгоценной эльфийской тушке.

– «Вот что мне мешало сделать это раньше?» – под этот вопрос Клавдия сорвала с перевязи метательный нож и метнула в хомо – попала хорошо, в центр шеи – но нож отпрыгнул от тела, звонко звякнув о торчащий из земляного пола камень. – «Гадский щит» – тут же пришло ей на ум, но, не отчаиваясь, Клавдия ходом запустила в хомо три небольших молнии подряд, а затем, без задержки, ещё один метательный нож. – «Ну вот и ладушки, помер Максим…» – удовлетворённо сказала она себе, видя, как хомо заваливается на бок с её метательным ножиком, торчащим из шеи – Клавдия, каким-то образом, знала, что такая связка наверняка пробьёт щит противника. Ещё раз оценила обстановку внизу, затем отошла на центр площадки и вышла из невидимости – по её прикидкам энергии оставалось чуть больше трети и тянуть с собственными умными советами было уже некуда. Клавдия приняла боевую стойку и стала ожидать первых, взбирающихся к ней, утырков.

И они не заставили себя ждать, первый, как он думал, резко запрыгнул на край платформы, но для неё это было медленно, не «очень медленно», как в невидимости, а просто «медленно» – но и этого хватило, чтобы на одно движение утырка Клавдия отвечала тремя своими. – «Своим движением не дать ему освободить место входа на платформу, кинжал в кишки и провернуть, перерезать сухожилия на обоих руках и отправить пинком вниз, на своих поднимающихся соратников» – мысленно комментировала она свои действия – «Теперь заслуженный перекур». Подобным нехитрым образом, за следующие семь минут Клавдия обезвредила десяток утырков, заставляя их раз за разом заново подниматься к ней, пока не услышала снизу хриплые команды. – «Как интересно» – она врубила невидимость, подошла к краю площадки и посмотрела вниз.

– «Ах ты гадёныш какой живучий» – удивилась Клавдия, увидев сидящего на пятой точке хомо и что-то хрипло каркающего оставшимся утыркам – её нож был у него в правой руке, а левой он зажимал уже не сильно кровоточащую рану на своей шее. – «Ну так мы добавим, нам не жалко для хорошего-то дела» – подумала Клавдия, отправляя в полёт ещё один метательный нож, затем подумала и добавила, завалившемуся на спину неугомонному хомо, ещё один под солнечное сплетение. Утырки взревели от такой её наглости – она же не дала договорить их лидеру, как только посмела-то – и кинулись к «лестнице» – ещё сильнее рыча, толкаясь и не давая себе действовать слаженно – «Господи, какое убожество. И вот этого Василиса боится?» – пришла в голову брезгливая мысль, – «Ладно, надо тут заканчивать и идти дальше».

Покончить с оставшимися утырками Клавдия смогла за пять минут – удивить её они ничем так и не смогли – по-глупому в одиночку залезали на платформу и помирали от её кинжалов. – «Ну вроде бы всё, теперь что у нас там с тоннелегрызом внизу сделалось?» – о самом интересном она не забыла и, на всякий случай, врубив невидимость подошла к краю платформы.

– «Да сколько можно тебя убивать-то?» – мысленно воскликнула Клавдия, глядя на лежащего на правом боку хомо с торчащим из груди метательным ножом, клинок из своей шеи он уже извлёк и сейчас зажимал рану левой рукой. «Делатель тоннелей», огромной тушей выдвинувшийся из прохода в пещеру на четыре метра, неподвижно лежал на земляном полу, его пасть больше не крутилась, а обвисла резцами кристальных зубов, штук семь полуживых утырков корчились под платформой, разбрызгивая кровищу. – «Картина маслом» – повторила Клавдия Василисино выражение и метнула в шею хомо, пригвождая к ней и его руку, последний метательный нож, вышла из невидимости и начала спускаться вниз по лестнице из мечей, кстати, довольно удобной лестнице.

Утырков она добивать не стала – пусть мучаются, заслужили – а подошла к хомо и наклонилась, держа кинжал наготове, но нет, он всё-таки смог окончательно умереть, собрала метательные ножи и, огорчённая своей поспешностью – «Зря я так, можно же было его допросить» – с осторожностью начала приближаться к огромной туше. – «Блин, кто же сотворил подобное?» – восхитилась она размерами и функционалом, обходя голову твари – «Но с живучестью тут плохо, такой мастодонт и помер от моих ловушек». Клавдия неспешно осмотрела всю торчащую из тоннеля часть туши, попыталась выковырять хоть один зуб, не преуспела и отправилась осматривать здания.

В одном, откуда выволокли тела двух, отличающихся от остальных, утырков не было ровным счётом ничего, – «Чего они тут тогда сидели-то отдельно от всех?» – вышла, заглянула в другое здание – «А вот это уже интереснее, намного интереснее» – по стенам, упираясь остриями в землю, а рукоятями в стены, были расставлены мечи и копья, пятнадцать штук – «Значит живучий хомо тут делал оружие, и он явно умнее утырков, скорее всего – обычная сущность и главный ум этой пещеры, а тот, что был наверху, просто самый большой и сильный – «Морда больше, меч длиннее, командира всем виднее».

С осмотром было закончено, Клавдия перекусила вкусным бутербродом с кружкой тёплого молока и решила возвращаться – «Нет, я не дура, и вижу, что мой тоннель завален трупом, но ведь тут есть ещё три, идущие в том же, нужном мне, направлении» – размышляя в таком ключе Клавдия двинулась в правый от своего тоннель. Пробежав метров триста, она увидела ещё одного «делателя тоннелей» – он был живой и двигался ей на встречу с приличной скоростью.

– «Что мне делать, как мне быть, как мне червячка прибить» – пропела про себя Клавдия и задумалась – «Живучестью он не отличается, прибить его можно, но это запрёт тоннель… хотя есть ещё два. Начала войнушку – продолжай до победы» – ответила она себе и, отступая по тоннелю назад, стала тыкать под морду червя проверенные ловушки – червь наползал на них, капкан впивался в плоть, газ окутывал его пасть, красота. После активации первых десяти ловушек червь пополз медленнее, сгрёб ещё десять и через двадцать метров сдох – Клавдия всё это внимательно наблюдала, фиксировала расстояние и время. Что же, пора возвращаться, у неё есть в запасе ещё два тоннеля.

На входе в общую пещеру ей захотелось издать громкий вой, сразу вспомнились слова классиков, сказанные по случаю Василисой, – «Что-то среднее между горловым пением тувинских пастухов, клёкотом пикирующего на зайца орла, визгом этого самого зайца и сдавленными рыданиями октябриста при исполнении «Боже, царя храни…»1. Оба тоннеля были перекрыты земляными червяками. Они, как и первый увиденный, водили вращающимися пастями из стороны в сторону и торчали из своих тоннелей на четыре метра. – «Выполняют какую-то заложенную команду. Второй, наверняка, тоже полз в общую пещеру» – мысли были правильные, но выхода из ситуации не подсказывали – «Залезла, блин, в чужой курятник, чего теперь делать-то?».

– «Одного прибить на месте, другого выманить и прибить в пещере, освободив его тоннель» – очередная здравая мысль через пять минут попала в разряд невыполнимого – несмотря на устрашающий внешний вид, червяки были абсолютно неагрессивны и никак не реагировали на её атаки мечами. Клавдия попыталась изменить их для подчинения ей, затем самой измениться для отдачи команд – не вышло, воля создавшего их была сильнее её воли создателя. Убить могла – сдвинуть нет, тупик.

– «Надо поискать выход на поверхность, как-то же они сами сюда попали» – но на этот раз противник, уже не имеющий её уважения и названный «убожество», оказался на высоте – за тридцать минут никаких других входов-выходов, кроме тех четырёх, перекрытых червями, в пещере обнаружены не были – прессованная земля с камнями и обточенный камень, имеющие на вид огромную толщину – и две раскачивающиеся морды червей. Опять тупик.

Отчаявшись, она несколько минут без успеха рубила толстую, почти каменную шкуру, а затем решила попросту испарить тело убитого червяка – сказано-сделано, но накопленной энергии хватило всего на один метр туши, при этом Клавдия сразу же ощутила слабость – она перевалила за неприкосновенный остаток в 30% энергии. – «Два часа умножить на хрен знает сколько метров – способ возможный, но очень долгий – оставим как последний шанс», – размышляла Клавдия, поглощая пирожное сотворённое по типу «Корзинки» с лимонным джемом и запивая его горячим несладким чаем.