Текст книги "Насекомые вокруг нас"

Автор книги: Павел Мариковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

В Шотландии моряки-рыбаки думали так: если муха упала в стакан с вином человека, приготовившегося выпить, быть хорошему улову. В Луизиане и Кентуки считали: если около какого-либо человека крутятся мухи, то его кто-то желает видеть. В США, в Ньюфаундленде, если человек видел во сне вшей, то верил, что где-то рядом его враги или скоро наступит его смерть. Если подобный сон видел житель Алабамы, то ждал богатство, а Луизианы – богатство или болезнь всего его семейства.

В Южной Африке, если приснилась пчела, – ожидать смерть, ужалила – будет измена, если увидеть во сне, как пчелы дают мед, – означает честь, а убийство пчелы – будет большая утрата.

В Луизиане думают, что если пчела крутится возле человека, будут получены хорошие вести, если летает черная пчела, – ожидать плохие вести, если пчела летает перед человеком – скоро предстоит получить письмо, если пчела залетела в дом – ждать хорошей компании.

Поскольку согласно представлениям религиозных народов «душа» человека, якобы, бессмертна, то возникает вопрос: куда же деваться великому множеству «душ», освободившихся от бренного тела, как не поселиться в таких многочисленных животных, как насекомые? Вот почему в Японии считают светлячков душами воинов, отдавших свою жизнь за родину и заслуживших вечное блаженство. Африканское племя массаи верило, что души умерших предков избирают любое животное, за исключением льва. Но чаще всего они переселяются в мух. Поэтому мухи любят жить возле человека и убивать их нельзя; запрещается и отмахиваться от них.

Многие южноамериканские индейцы верили, что духи и демоны могут принимать форму насекомых и досаждать человеку своими набегами и укусами. Полагают суеверные люди, что иногда душа может претворяться насекомым и на время покидать тело животного, когда оно спит. Так, орочены, живущие в Уссурийском крае, считают большую зеленую бронзовку с белыми пятнами на концах надкрылий душой сохатого и, увидев ее, ловят и прячут во что-нибудь. По их представлениям, когда лось засыпает, то его душа отправляется летать в виде жука. Проснувшись, лось идет разыскивать свою душу и приходит к человеку, поймавшему жука.

Удэхейцы – лесные люди, обитатели Уссурийского края, называют хозяина муравьев «икта адзали» и считают его распространителем парши.

Ученый В. П. Скалон в книге об охране природы Восточной Сибири сообщает: когда заселялся Амуро-Уссурийский край, поселенцы бережно везли с собой тараканов, считая, что без них на новом месте и в новом жилище не может быть счастья. Это, пожалуй, единственный случай умышленного расселения вредного насекомого, совершаемого человеком преднамеренно и по невежеству.

Суеверия, вызываемые насекомыми, подсказаны разными чувствами. Думается, что из страха и любви люди обожествляли насекомых и поклонялись им.

По Плинию, многие римляне носили на себе изображение жуков из камня, предполагая, что они имеют магическое значение. В Японии стрекозы считались признаком победы, символизировали патриотический дух этой страны и занимали особое место в литературе и искусстве страны. Арабы почитают богомолов, полагая, что эти насекомые молятся, обратив свое лицо к Мекке.

Известный исследователь Амуро-Уссурийского края В. К. Арсеньев описывает, как, встретив на своем пути муравейник, он стал его трогать палкой. Сопровождавший его ороч Гоцли отнял палку и запретил разорять муравейник. Свое поведение он объяснил так: «В огне сидит „Пудза мааса“, то есть хозяин огня, а в каждом муравейнике „Пудза адзани“ – хозяин муравьев. Огонь нельзя резать ножом, поливать водой, плевать в него, разбрасывать головешки. Такие же запреты распространяются и на муравейники. Человек, позволивший грубое обращение с муравьями, непременно заболеет, у него станут гноиться глаза, а на теле появятся нарывы. Нельзя также трогать зимородка. Он посланец „Адзани“ – хозяина муравьев, летает и слушает, что говорят люди и обо всем ему доносит. Хозяин муравьев сообщает хозяину огня, и тот наказывает виновного сильными ожогами».

Щитовок, из которых готовили краску – польскую кошениль, заставляли собирать служители немецких монастырей. Сборы сопровождались религиозными процедурами, а само насекомое называли кровью святого Иониса. Каждый год собранных щитовок посылали в центр христианства в Венецию до 1797 года, пока Совет десяти, управлявший Венецией, не был упразднен.

Некоторые насекомые считались священными. Таким в Древней Греции, Риме, а также Египте был жук навозник, священный скарабей. Скарабеус сакер, как его называл отец систематики Линней. Изображения и фигурки священного скарабея высекались на различных драгоценных камнях. Египтяне считали его символом бога солнца – Хепера, который был творцом и отцом богов. Фигурки, изображавшие жука, вырезанные из драгоценных камней или сделанные из обожженной глины и покрытые глазурью, широко использовались как амулеты, подарки или даже печати. Употреблялись они и во время похорон как символ воскрешения. Кроме того, жук считался символом мира, солнца и воина. Мира – потому, что трудился с восхода до захода; солнца – по отросткам на голове, похожим на солнечные лучи, а также еще и потому, что у него имелось тридцать суставов на шести ногах, то есть ровно столько, сколько дней в месяце; воина, как думали, – в связи с рождением скарабея прямо от солнца.

Раньше не знали, для чего жуки катают шары, и полагали, что это – символ движения по небу солнца и луны. Луне же и солнцу древние египтяне поклонялись, как божествам. Символическое значение жука варьировало в различных династиях.

Когда человек умирал, его сердце удаляли, а вместо него вставляли вырезанного из камня жука скарабея. Иногда полдюжины таких каменных жуков клали и на мумию под одежду вместо полагавшихся фигурок богов, а на жуках вырезали надпись: «О мое сердце, стань надо мной как свидетель». Нередко жука изображали и на самом саркофаге.

Египтяне считали, что все жуки скарабеи были мужского пола и представляли расу воинов. Это воззрение перешло и к древним римлянам, которые изображали скарабеев на кольцах и как талисман на щитах. И в настоящее время в Египте носят такие кольца или шлют их домой в ознаменование удачи. В ранних египетских династиях маленькие амулеты, изображавшие жуков, носили имена фараонов, членов их фамилии и официальных лиц династий. Часто на них писали еще дату в честь какого-нибудь события, имеющего историческое значение. В этой стране священными до нашей эры считались по меньшей мере около семи видов навозников и каждый почитался в свое особое время.

Если священный скарабей встречался на дороге, то его обходили стороной, безразлично кто бы это ни был: одинокий путник или большое войско, передвигавшееся походным маршем.

Сейчас священный скарабей всеми забыт и потерял свою былую славу. Никто, кроме арабских ювелиров, не высекает его изображения. Катает он свои навозные шары в полной безвестности, никому не нужный, никем не замеченный, запыленный, перепачканный в навозе. Вряд ли от этого он испытывает какие-либо неудобства!

В далеком прошлом в представлении темных суеверных людей насекомые были одухотворены, считались способными умышленно творить добро или зло. Поэтому за причиненные неприятности их можно осудить и отлучить от церкви.

В 1120 году епископ Лионский отлучил от церкви гусениц и полевых мышей, приносивших урон урожаю, годом же спустя он отлучил от церкви мух, которые проникли в церковь его аббатства и мешали богослужениям. Массовые размножения обычно не тянутся долгое время, тем более, что гусеницы, развившись, превращаются в бабочек. Поэтому иногда подобные меры богослужителей приносили обманный эффект, и кто знает, возможно, на это и рассчитывали проницательные святые отцы, отлучая от церкви насекомых, попавших в немилость человека. Но бывали и просчеты. Например, в 1584 и 1585 годах в Валенсии произошло массовое размножение какой-то бабочки. Полчища гусениц нагрянули на поля и огороды. Гусениц было так много, что они заползали в дома, и жители были вынуждены закрывать окна и двери, чтобы избавиться от непрошеных гостей. Тогда великий викарий Валенсийский приговорил гусениц к изгнанию из епархии. Но гусеницы не подчинились человеческому правосудию и продолжали приносить вред до тех пор, пока не окуклились. Церковь оказалась бессильной перед этими «божьими» созданиями!

В 1540 году в испанском городе Гимаране перед судом предстала моль. Она обвинялась в порче очень ценного гобелена. Ущерб, нанесенный ею, оценивался в 10 тысяч мараведи. После тщательного и проведенного по всем правилам юриспруденции следствия моль была приговорена к смертной казни путем отсечения головы. Одновременно было вынесено решение об изгнании навсегда моли из королевства. Вся эта история происходила серьезно в полной уверенности во всемогуществе средневековой церкви.

Подобные судилища над насекомыми происходили много раз. Так, в Берне (Швейцария) в 1516 году судили гусениц, затем личинок майских жуков, а в 1659 году в Граубюндене во время процесса над червями (очевидно, гусеницами какой-то бабочки) адвокату даже удалось оправдать своих подзащитных, которые и были «помилованы».

В 1545 году церковный суд французского города Сан-Жен-де-Мольенн осудил саранчу, осмелившуюся налететь на посевы местных земледельцев. Судебный процесс еще не закончился, как туча обвиняемых насекомых поднялась в воздух и улетела. Приговор ей вынести поэтому не успели. Но через 42 года в 1587 году саранча вновь появилась над полями этого города, и суд был немедленно возобновлен. Приговор был оригинален. Он гласил, что «церковь полагает справедливым и необходимым предоставить указанным насекомым пастбище за пределами виноградников, чтобы они могли добывать себе пропитание без порчи виноградных лоз».

Через два месяца адвокат, защищавший на суде саранчу, подал епископу жалобу. Оказывается, предоставленный согласно решению суда саранче участок оказался бесплодным и на нем нечем было кормиться насекомым. Но дело до нового судебного разбирательства не дошло. Наступила зима, и саранча погибла, разумеется отложив в почву яички.

Бразильские священники в XVIII веке судили муравьев, которые растащили их муку и подточили деревянные столбы в погребах (очевидно, это были все же термиты, которых часто называют белыми муравьями). Суд был организован по всем правилам. Защитники произносили речи, в которых оправдывали «муравьев» на основании выдержек из священного писания, ссылаясь на то, что эти насекомые являются такими же божьими созданиями, как и сами монахи, и так же, как и монахи, служат богу, пути которого неисповедимы. Суд вынес оригинальное постановление: «Муравьи» должны были покинуть монастырь и переселиться на специально отведенное им для этой цели поле. Приговор был зачитан перед «муравьями» 16 января 1713 года. Наверное, обвиняемые оставили его без внимания.

Суды над животными продолжались до конца XIX века. Дольше всего они сохранялись у южно-славянских народов. Это удивительное явление в истории культуры и юриспруденции для нас кажется анекдотическими. До сих пор нет убедительного объяснения этой стороны жизни человека. По-видимому, одна из причин – это сохранившаяся с древних времен вера в то, что все животные обладают душой и разумом и, следовательно, должны нести ответственность за свои поступки. Особенное же процветание таких судебных «расправ» над животными в средние века по всей вероятности вызывалось, с одной стороны, как уже было сказано, верой во всемогущество церкви, с другой стороны – широко распространившимся в те далекие времена убеждением в существовании оборотней. Насекомые-вредители считались «нечистой силой», принявшей их обличие, или же посланными ею.

Иногда дело до судебного разбора в обвинении насекомых не доходило, а ограничивалось составлением одного протокола. Так, сохранился протокол Штромбергского областного суда. Свидетельскими показаниями зафиксировано, что 11 февраля 1799 года выпал дождь из «снежных червей», и в связи с этим среди населения начались разговоры о предстоящей чуме, голоде и войне как каре господа бога.

Насекомых не только судят, им ставят памятники. Да, самые настоящие памятники из камня в людных местах города! Почему бы и не так, если с насекомыми связаны какие-либо выдающиеся события!

В самом центре города Энтерпрайз штата Алабама в Соединенных Штатах Америки красуется памятник, воздвигнутый злейшему вредителю хлопчатника хлопковому долгоносику. Мотив постановки памятника долгоносику довольно своеобразен, пожалуй, даже парадоксален. Ранее долгое время жители штата Алабама занимались возделыванием хлопчатника, который играл большую роль в экономике штата и был едва ли не единственным источником дохода его жителей. Но в 1915 году фермеров постигло несчастье. На хлопковые плантации был случайно завезен хлопковый долгоносик. Вскоре он несмотря на энергичное применение химических средств борьбы уничтожил значительную часть плантации и принес громадные убытки. Отчаявшиеся фермеры перестали возделывать эту культуру и стали вместо нее разводить молочный скот, овощи, кормовые травы, картофель, сахарный тростник, кукурузу. Это оказалось очень выгодным. Особенно большие прибыли принесло возделывание земляного ореха. Фермеры штата Алабама стали процветать значительно более, чем когда они выращивали хлопчатник. Тогда и было решено поставить памятник прожорливому долгоносику.

Выглядит он довольно эффектно. На пересечении центральных улиц города, на мощном пьедестале фигура женщины, четырехметровая статуя богини земледелия Цереры. Она подняла на руках круглый предмет, на котором и восседает бронзовая копия долгоносика. Надпись на памятнике гласит: «Памятник этот воздвигнут жителями города Энтерпрайз, Алабама, хлопковому долгоносику в знак глубокой благодарности за все то, что он сделал как вестник процветания». Все произошло, как по известной русской пословице: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

Другой памятник воздвигнут в городе Квинсленде на территории штата Новый Южный Уэльс. История его такова. В 1788 году англичанин Филипп привез в Австралию один из видов кактуса. Плоды его сильно напоминали грушу с колючками. Кактус хорошо прижился, и на нем стали разводить одного из червецов, из которого готовили краску. Через пять-десять лет еще один фермер привез другой вид кактуса из Аргентины того же рода опунция. У этого кактуса были очень красивые цветы и съедобные плоды. Новый кактус обладал перед старым явными преимуществами, очень понравился фермерам, и они стали его использовать для живой колючей изгороди.

За кактусом не пришлось особенно ухаживать, но растение-эмигрант проявило неожиданные способности. Оно оказалось очень нетребовательным, стало распространяться с неимоверной быстротой, вскоре захватило громадные территории и превратилось в злостный сорняк. Кроме того, у него появилось еще одно неожиданное свойство: на занятой им территории уже более ничего не росло. Кактус стал национальным бедствием. Никакие средства борьбы с ним не помогли: растение продолжало распространяться дальше. Выход нашли энтомологи. Они привезли из Южной Америки (Бразилия) отъявленного врага этого кактуса, одного из шелкопрядов – Коктобластиса. На растение было выпущено более 2,5 миллионов яиц этой бабочки. Вскоре насекомое так успешно размножилось, что земли, занятые кактусом, были освобождены от него. В знак благодарности население районов, страдавших от кактусов, и поставило в долине реки Дарлинг памятник замечательной гусенице бабочки.

Есть памятники, относящиеся косвенно к насекомым: например, в связи с удачной защитой от нашествия насекомых, грозивших бедствием населению. В Калифорнии, в Солт-лейк-Сити был поставлен памятник чайкам Ларус калифорникус в честь того, что тысячи птиц напали на стаи саранчи, которая опустилась на поля, и спасли урожай первых поселенцев мормонов и тем самым сохранили им жизнь. Если бы не чайки, людям грозил голод. Жители этого местечка не поскупились на деньги; памятник обошелся в довольно изрядную сумму – в 40 тысяч долларов.

Был сооружен памятник и в австрийском городе Клостернейбурге в 1675 году. Он называется памятником защиты и поставлен в честь удачной обороны полей от нашествия саранчи. Этот памятник сохранился до настоящего времени и привлекает своим оригинальным видом посетителей города.

Если описанные нами памятники носят в известной мере курьезный характер, то памятники прославленной медоносной пчеле – явление вполне закономерное. Один такой памятник стоит в Познани на территории оригинальной выставки пчелиных ульев. Сделан он из гранита и в определенной мере стилизован. Кстати, ульи, представленные на этой выставке, имеют различные формы. Многие из них изображают то медведя, то шляхтича, то человеческое лицо. Самому старому из экспонатов – 500 лет.

И еще много разных памятников поставлено насекомым по различным поводам.

Все здесь рассказанное представляет исторический интерес. Всемерное развитие культуры, распространение образования, средств широкой информации постепенно просвещают человека и освобождают его от темноты духа и способствуют материалистическому познанию окружающего мира.

Творчество: о насекомых слагали мифы, сказки, стихи…

Народное творчество не могло обойти вниманием насекомых. О них слагают мифы, сказки, загадки, пословицы. В богатейшем народном творчестве мотивы горя, радости, надежды, неисчерпаемой веры в торжество разума и правды переплетаются с описанием особенностей строения, поведения, биологии насекомых. Наиболее богато отражена жизнь насекомых в фольклоре народов, обитающих в тропических странах, там, где велика численность этих маленьких созданий, где подчас трудно сказать, кто хозяин джунглей – человек или насекомые. К большому сожалению, ныне этот фольклор безвозвратно исчезает, так же, как исчезает самобытная жизнь древних народов, вытесняемая культурой современного века.

Л. Стекольников в книге «Что такое аскалаф» сообщает о древнем мифе римлян, объясняющем происхождение извечной и назойливой спутницы человека – мухи.

Очень красивая, но болтливая женщина Муха и богиня Луны Селена полюбили юношу Эндимона. Но Муха так приставала к нему, была так назойлива и болтлива, что богиня Селена, разгневавшись, превратила ее в насекомое. И поныне Муха сохранила черты характера своей прародительницы.

Интересна древнегреческая легенда о взаимоотношениях науки и человечества. Богиня Аврора (человечество) влюбилась в прекрасного юношу Тифона (наука). Вместе они попросили Зевса даровать Тифону бессмертие. Их просьба была удовлетворена. Но оба просителя забыли оговорить условие о вечной юности. Аврора оставалась прекрасной и юной, в то время как Тифон дряхлел и старел. Тогда стали умолять Зевса позволить Тифону умереть. Но «даже боги не могут отнять свои дары». Выход был найден. Тифон превратился в сверчка и поныне стрекочет без умолку, услаждая слух.

Очень интересны мифы индейцев. Вот один из них.

Раньше было только два племени североамериканских индейцев. Одно трудилось и запасало пищу на зиму, другое было беспечным, проводило время в увеселениях и плясках. Это племя всегда голодало зимой. Великий дух превратил первое племя в пчел, а второе – в мух, совершив таким образом акт справедливости.

Путешественник, географ и антрополог Тур Хейердал<sup>[35]35
  Хейердал Т. В поисках рая. М.; Мысль, 1964, с. 1–160.


[Закрыть]</sup> в своей книге «В поисках рая» описывает, как местные жители на Таити и Маркизских островах считают громкий стрекот какого-то насекомого гоготом предков. Они называют его Мауриури. Видимо, это насекомое – маленькое и осторожное и хорошо маскируется, так как его никто не видел: ни белые, ни полинезийцы, что, собственно, и послужило причиной возникновения мифа. Таинственное стрекотание звучит то с одной, то с другой стороны, раздается над самой головою. Его голос можно услышать даже в открытом море, но и здесь, сколько не искать незнакомца на палубе или мачте, найти его нельзя. Мауриури бесшумно появляется, бесшумно и исчезает. Поет он только ночью. Если его голос услышали сразу несколько находящихся вместе людей, то после того, как они разойдутся в разные стороны, каждому, в том числе и тому, кто остался на месте, будет казаться, что голос следует за ним.

Для островитян этот неуловимый дух играет еще и роль предсказателя судьбы. Если ночью его зов раздался над самой хижиной, то хозяин жилища будет выкрикивать самые разные вопросы до тех пор, пока «дух» не замолчит. Произойдет в жизни то, что было задано в последнем вопросе.

Полинезийцы кладут таинственному духу пищу: рыбу, фрукты, немного хмельного напитка, щепотку табака.

Любознательный Тур Хейердал все же укараулил «полинезийского» духа и поймал его. Им оказалось невзрачное насекомое. На спине его находилась воронка, напоминавшая граммофонный рупор. Он и усиливал звук, который возникал от того, что насекомое терло о него чем-то вроде смычка.

«Неужели эта крохотная тварь, – восклицает Т. Хейердал, – и есть загадка, которую столько людей тщательно пытались разгадать! Эта маленькая козявка – виновник несчетных россказней о привидениях?..»

По всей вероятности, это была цикада, кобылка или кузнечик.

Племя айнов создало миф о происхождении мошек, комаров, слепней – всех тех, кого мы так образно называем «гнусом».

На горе, посредине владений айнов, жил великий одноглазый людоед. Он был очень страшный и весь оброс длинными волосами. Его единственный глаз находился посредине лба. Однажды самый смелый охотник подкрался к людоеду и, вонзив стрелу в глаз, убил его, а чтобы от великана ничего не осталось, сжег его. Но пепел, поднявшись в воздух, превратился в комаров, мошек и слепней. Рассказывая этот миф, айны заканчивают его словами: «Лучше все же страдать от кровососов, чем иметь среди своего народа одноглазого людоеда».

У североамериканских индейцев существует предание, что комары были посланы великим духом Вакондой в наказание за неумеренные сплетни и лень одной женщины. Этот же бог пожалел пчел за то, что из-за меда их разоряют, и наградил жалом для защиты своего богатства.

Очень интересную легенду индейцев чероки описывает Клаузен. Раньше все животные были равны и все разговаривали на одном языке. Затем, когда они сильно размножились и им стало тесно, более крупные из них начали уничтожать маленьких. Больше всего доставалось насекомым. Тогда те, собравшись на совет, приняли решение – разносить болезни среди больших животных, и в частности, одну из самых страшных – чуму. Так, народом, хотя и в наивной форме, была высказана идея трансмиссивных заболеваний, впоследствии развитая трудами многочисленных ученых.

Возникновению легенд о насекомых способствуют случайные стечения обстоятельств. Ученый Элтон приводит рассказ некоего Бакстона о том, как более ста лет назад на тихоокеанском острове Актутаки, который посетили европейцы, прибывшие туда на корабле, появились человеческие блохи. Как они туда попали, нам понятно. Жители острова, никогда не знавшие доселе блох, заметив, что эти крошечные создания постоянно проявляют беспокойство и любопытство, а временами даже назойливы, пришли к резонному заключению, что это души умерших белых людей.

В Индии появление флейты связывают со следующим преданием.

В сильный ветер в рощах бамбука послышались прелестные по тональности звуки. Оказалось, что они исходили от старых бамбуковых стволов, проточенных личинками жуков. И тогда люди догадались, как из бамбука, проделав в нем отверстия, можно сделать музыкальный инструмент.

У индейцев кохити юго-запада Северной Америки существует легенда про жуков – чернотелок блапсов. Как известно, эти жуки в случае опасности всегда занимают своеобразную позу. Опустив книзу голову, они высоко поднимают кверху заднюю часть туловища с небольшим отростком. У некоторых видов жуков из этого отростка выделяется неприятно пахнущая жидкость. Ранее, как говорится в легенде, жуки были на небе звездами. Но вскоре они зазнались и стали слишком поздно гаснуть при наступлении дня. Однажды они так сильно запоздали, что, когда стало совсем светло и взошло солнце, скатились с неба, образовав млечный путь. Теперь они самые обычные земные жуки, страдают от своего прошлого зазнайства и при приближении кого-нибудь от стыда прячут голову в землю.

Иногда легенда, зарождаясь в народе, неожиданно исчезает, когда появляется простое объяснение загадочному явлению, поразившему воображение простолюдина. Так, однажды по небольшому швейцарскому селу Коней распространилась молва о необыкновенном чуде. Деревянная статуя местного католического священника, хранившаяся в одном из домов, неожиданно стала подмигивать одним глазом. Собравшиеся верующие, ожидавшие чуда, однако вскоре были жестоко разочарованы. Оказалось, что из «зрачка» статуи стала выползать развивавшаяся внутри статуи личинка жука древоточца.

Немало мифов связано с бабочками.

В 1883 году, после ужасного извержения Кракатау, во время которого погибло 30 тысяч человек, на расположенном вблизи острове Ява неожиданно появились огромные рои бабочек. Жители острова без сомнений решили, что это души пострадавших.

Когда на Цейлоне появляются стаи прелестных бабочек, жители говорят, что это души умерших отправились на поломничество в Мекку. Древние греки тоже верили в то, что души умерших переселяются в бабочек, а миф этот в различных вариациях существует у многих народов.

Но наибольшее количество мифов сложено о бабочке мертвая голова. Есть она и в нашей стране, и ее хорошо знают и энтомологи, и пчеловоды. Такое название она получила за то, что на ее груди располагается светлое пятно, напоминающее рисунок человеческого черепа. Появление этой бабочки в доме считалось у суеверных людей признаком смерти одного из его жильцов так же, как и появление жука блапса. Особенно большую панику наводила бабочка тогда, когда, потревоженная, издавала резкий и пронзительный писк. Ученые потратили немало времени, прежде чем выяснили механизм звучания бабочки мертвая голова. Он оказался довольно сложным. В общем, звучание бабочки происходит в тот момент, когда воздух засасывается в глотку мимо вибрирующей пленки и выходит обратно.

Тихие и мерно тикающие звуки издают жуки точильщики, сидящие в древесине, постукивая головой о дерево. Видимо, жуки, собираясь выбраться из своих ходов для совершения брачных дел, заранее договариваются о своем намерении. Эти звуки настолько напоминают тиканье часов, что породили даже суеверие. В Англии когда-то верили, что эти жуки предвещают смерть одному из обитателей дома и отсчитывают его последние секунды. Из-за этой мрачной и понапрасну приписываемой жукам способности их назвали могильщиками, или жуками «часы смерти». Невинное постукивание крошечного обитателя древесины, возможно, приблизило смертный час не одного из суеверных жителей старой Англии.

Интересные поверья существовали у славян про пчел. Это столь чтимое в народе насекомое, якобы, первоначально зародилось от лошади, заезженной «водяным дедом» и брошенной в болото. Рыбаки бросили в болото невод и случайно вытащили оттуда пчелиный рой. Он и послужил родоначальником всех пчел, впоследствии расселившихся по всему свету.

Молнии, сверкающие на небе, были также поэтически сближены с пчелами. Легкокрылая пчела, наделенная острым жалом, отождествлялась с разящей молнией. В одном из областных говоров русского народа жало пчелы называют «жигало». Считали: пчела наделяет смертных сладкими соками точно так же, как молния низводит на землю небесный мед дождей.

По мнению древних славян, севший на дом рой пчел предвещал пожар. В шуме летней грозы, якобы, слышалось жужжание пчел-молний, роящихся в тучах и собирающих мед в цветущих облачных садах.

Когда-то у немцев существовал обряд: крестьянин обходил свое поле, неся за собой метлу, и громко просил «госпожу гусеницу» не трогать урожай, а пойти в церковь, где, по его представлению, у зловредного насекомого должна была проснуться совесть.

В некоторых районах Шотландии земледельцы оставляли участки поля необработанными, так называемые «чертовые участки». Они предназначались для насекомых-вредителей и только ради того, чтобы те не трогали возделываемые поля.

Миловидные, красивые жучки божьи коровки, или тлевые коровки, питающиеся тлями, почитаются всеми народами и у многих народов получили ласковые названия. Славяне еще их называют «солнышко». По существовавшим верованиям отчизна божьей коровки – пресветлый рай или небесный колодец.

В древних народных причитаниях славян жук божья коровка представлялся проводником душ малюток, что отражает существовавшую ранее высокую детскую смертность. Души малюток переплывают воздушный океан в легкой ладье, спеша в райские области, или переносятся на крыльях жуков коровок. Из-за поверья этих жуков еще называли божьим конем. Комары, мухи и другие насекомые прилетают весной из потустороннего мира. При зареве небесного пожара, охватывающего этот мир, души детей плачут и просят хлеба, то есть шлют на землю дожди, приносящие плодородие. Вслед за пронесшейся грозой и пролившимися дождями небо просветляется, ясное солнце выходит из-за туч, выражаясь языком народных причитаний, жук божья коровка выводит весеннее солнце из облачных колодцев. Поэтому по поверьям, если кто убьет коровку, то на следующий день не будет солнца, так как жук не полетит на небо и не принесет хорошей погоды. Чтобы освободить дневное светило и дать простор его лучам, жук отпирает небо золотым ключом – молнией.

Немало написано научно-популярных и научно-художественных книг о насекомых. Впервые как художник слова насекомых открыл знаменитый сельский учитель Фабр. Несколько томов его «Энтомологических воспоминаний» до сего времени читаются с неослабевающим интересом. Но писать о насекомых трудно, и число писателей, прикоснувшихся к этому жанру, невелико.

Пословицы о насекомых существуют у всех народов и всегда говорят о мудрости, наблюдательности, юморе и жизнелюбии. Особенно много пословиц сохранилось у русского народа. Они собраны энтузиастами родной словесности и опубликованы, в частности, Владимиром Ивановичем Далем, автором знаменитого Толкового словаря.

В пословицах преимущественно упоминаются только те насекомые, которые чаще всего окружают человека и встречаются повседневно в его жизни. Прежде всего это – неизбежные спутники быта – мухи, тараканы; или лютые недруги – комары; или друзья – пчелы; или те, к кому невольно пробуждается чувство уважения за трудолюбие и слаженную жизнь – муравьи, осы; или радующие своей красотой – сверчки, бабочки, кузнечики и т. д.